Индивидуалистический Восток и коллективистский Запад

Оскомину набил стереотип: на Западе, мол, издавна процветал индивидуализм, тогда как на Востоке – какой-то муравьиный коллективизм. При котором человек даже не мыслит себя как отдельную личность.

Это неверно уже потому, что «Восток» и «Запад» тут понятия неопределяемые.

Столь непохожие друг на друга общества как японский сёгунат, арабский халифат и фараоновский Египет – втиснуты под «восточную» вывеску. По какому принципу произведен отбор – сторонники «цивилизационного подхода» молчат.

Ислам и индуизм – Восток. Христианство – Запад.

Но ведь очевидно до боли, что с христианством у ислама куда больше точек соприкосновения, чем с верованиями шиваитов и вишнуитов!..

Представления о том, что «восточный человек» в целом меньший индивидуалист, чем «западный» – тоже абсолютно нелепы.

На этой нелепости – играя фактами – я попляшу в этом тексте, который прошу не воспринимать слишком серьезно. Говорить о заблуждениях – иногда лучше с улыбкой.

Я решительно утверждаю: наибольший индивидуализм процветал в древневосточных деспотиях.

В самом деле: китайский император, считающий себя «сыном неба» или «божественный» египетский фараон – это индивидуалист в наихудшем виде. Приносящий материальные и человеческие ресурсы целой державы в жертву своим прожектам или просто хотелкам.

А перед лицом могущества такого государя – в индивидуалистов превращались и подданные.

Когда ты никак не можешь повлиять на вещи  – только и остается думать о том, чтобы уберечь себя любимого.

Так и зародились – именно на Востоке!.. – различные религии индивидуального спасения.

 Буддист путем духовного самосовершенствования пытался вырваться из кошмара сансары. А древний египтянин надеялся на справедливом суде Осириса  получить пропуск в рай.

Иначе обстояли дела на Западе – в древней Элладе.

Гадес греков – место, навевающее меланхолию. Куда человек попадал независимо от степени своей праведности или неправедности. С другой стороны – это и не ад.

Здравый смысл подсказывал эллинам: быть живым как-то приятнее, чем мертвым. Участь теней – эдакое прозябание. Бледное подобие земной жизни.

По-видимому, древний грек не был настолько влюблен в собственную персону, чтобы ожидать за гробом семьдесят девственных красавиц.

А вот с коллективизмом у эллина все было на уровне.

Истинным божеством афинянина или спартанца был родной полис (город-государство). А если быть точным: община полноправных граждан.

Эти ребята умели друг за друга держаться.

Что – между прочим – отразилось и в военном деле.

Сомкнутый строй пехоты – знаменитая фаланга – мог применяться только ополчением уверенных друг в друге граждан. Своим круглым щитом гоплит (тяжеловооруженный воин) прикрывал не только себя, но и стоящего рядом товарища.

Греческая фаланга одержала убедительную победу над полчищами сумасшедшего эгоиста Ксеркса. Того самого, который имел наглость даже море наказать за «непослушание».

(Помните исторический эпизод?.. Когда буря разрушила мост, перекинутый персами через пролив – разгневанный деспот приказал высечь море плетьми).

Но ничто не вечно под луной.

Красивому коллективизму Запада тоже пришел конец.

Для этого понадобилось народиться Римской империи. Государству, которое имело куда больше сходства с древневосточными монархиями  – чем с полисными республиками классической Греции.

Политический деспотизм привел к моровому поветрию индивидуализма.

 Общественные дела никого больше не интересовали. (Правильно: ведь люди теперь не управляли собственной социальной жизнью). Начались поиски личного спасения.

Кто обращался к изуверскому культу Сирийской богини, кто к митраизму, кто к христианству. Интересно, что все эти религии – восточного происхождения.

 Я еще не умер. Поэтому не могу проверить: оправдали Осирис и Митра надежды своих почитателей или нет.

Но вот порвавшую с традициями коллективизма Римскую империю за какие-то считанные столетия настиг бесславный конец.