Читать онлайн
"Что такое любовь"

Что такое любовь

Оксана была не просто журналисткой, красавицей и спортсменкой, а самой счастливой на свете девушкой. Потому что у нее появился Паша, единственный мужчина. Утром, проснувшись и еще не открыв глаза, она уже улыбалась его присутствию. Каждая минута была наполнена любовью.

Она даже сама себе завидовала, стучала тайком по дереву: так не бывает. Хотя откуда ей, девчонке, знать – как бывает? Может, именно так и должно быть, просто люди этого не понимают?

– Везет тебе, Ксюха, – говорила подруга Настя. – Наслаждайся удачей, пока можешь.

Настя недавно развелась, и в мужчинах разочаровалась в принципе.

– Я наслаждаюсь, – улыбалась Оксана. – И собираюсь это делать всегда.

– Твой Пашка, конечно, парень неплохой. Мужчина должен быть добрым. Но золотое сердце – это еще не все. Смотри, как бы он не осчастливил еще кого-то своей добротой и умелыми руками.

Именно Настя тогда привела его на день рождения Оксаны. Компания собралась большая, шумная, веселая. Орали песни, играли, танцевали. Словом, проводили время с пользой и удовольствием. Оксана вышла на кухню, видит – новый знакомый, вместо того, чтобы расслабиться, как все, возится в углу. Оказывается, там у нее розетка вывалилась, висела на одном проводке. «А это опасно, – сказал Павел озабоченно. – Тебя же током может ударить». У девушки голова закружилась. Еще никто из ее гостей никогда не проявлял о ней такой заботы. «У меня тут еще табуретка шатается», – лукаво сказала она. Вот так Паша у нее и остался.

Любовь вспыхнула, как сверхновая звезда в космосе. Они дышали друг другом, думали одними мыслями, взаимные желания не просто угадывали – о них знали еще до появления. Их было как будто не два человека, а один, полноценный и счастливый. Каждое движение было естественным, и поженились они так, словно иначе и быть не могло.

Оксана приходила из своей редакции раньше, с удовольствием готовила ужин, хотя, если бы ей раньше сказали, что она будет готовить – не поверила бы. У Паши был свой маленький бизнес и фирма из нескольких человек, они торговали компьютерами и техникой. Она была так включена на него, что незадолго до звонка: «Милая, я уже закончил и еду к тебе» – уже чувствовала, что он позвонит.

Павел брал на себя ее заботы. Он терпеливо выслушивал ее и реально помогал. Он сам мыл посуду, в конце концов! Не говоря уже о нежности, любви и ласке. Счастье казалось вечным.

А потом... Нет, ничего неожиданного. Но она остро почувствовала какое-то непонятное отчуждение. «Я сегодня задержусь», – все чаще говорил он по телефону. Все чаще прерывалась их общая «беспроводная связь», и наступало глухое радиомолчание. И главное, когда она его ласкала в постели, он не отвечал, ей даже показалось – морщился.

– Ты что? Болит что-нибудь?

– Нет, – неохотно говорил Павел. – Так... Устал на работе.

А однажды ей позвонили.

– Я долго не решалась, – торопливо проговорила женщина. – И не хотела причинять вам боль, но не могу больше смотреть на это. Павел вам изменяет!

– Кто вы?!

– Неважно. С работы, допустим. Вы должны знать!

Голос еще что-то говорил, Оксана нажала кнопку отбоя. Ноги онемели, и голова кружилась, как тогда, но совсем иначе.

Она торопливо оделась и поехала к нему на работу. Это неправда, этого не может быть. Кто-то желает им двоим зла? Оксана не знала, что думать. Так надо выяснить!

Вышла из метро, завернула за угол, и... Увидела, как в Пашину машину садится девушка. Он открыл ей дверь, захлопнул, сел на водительское место, и они укатили.

Мир померк, ей сделалось дурно. Казалось, она сейчас умрет от горя и унижения. Не помнила, как приехала домой, сразу легла. Потом, спустя вечность, пришел Паша, что-то спрашивал, она отвечала, что устала.

Утром не поднялась по будильнику. А зачем просыпаться, если жизнь закончена, едва начавшись? Для чего вставать, завтракать? Но Оксана все же заставила себя пойти в редакцию. Может, сегодня будет спокойно, и ей дадут подумать. Надо решить, как быть. Слово «развод» горело в мозгу раскаленной проволокой.

Но в редакции, как назло, нашлась работа: Оксане поручили взять интервью у знаменитой актрисы театра и кино. Причем журналистка давно хотела с ней встретиться. Но сейчас, когда жизнь кончена, зачем это всё? Она не знала. Позвонила и пошла к актрисе домой по инерции. Мысли и чувства замерзли.

Зато в доме актрисы царило тепло: красные маки на обоях, оранжевые цветы в вазах, желтая клетчатая скатерть, на которой они пили чай с лимоном. И глаза хозяйки сияли двумя солнцами, лучились тихим покоем и неиссякаемой радостью. Оксана вела себя профессионально, включила диктофон, задавала заготовленные вопросы. А сама думала: как это у нее получается – быть такой? Об нее же греться можно. И уходить не хочется.

Женщина рассказывала о своих ролях и театре, слова лились гладко. «Не надо будет мучиться с расшифровкой», – мимолетно подумала Оксана. Тут речь зашла о личной жизни, и актриса так же легко, радостно сказала: муж ее оставил, ушел к другой. К молодой.

– К такой, как вы, – сказала она.

– Вы так спокойно говорите об этом, – не выдержала девушка. – Неужели рады за него?

– Конечно! – широко улыбнулась актриса.

– Но почему?!

– Как почему, деточка? Я же его люблю.

– Вот именно! Поэтому я и не понимаю.

Актриса с сожалением посмотрела на собеседницу.

– А что такое любовь, по-вашему?

Оксана запнулась. Ну как что? Это же понятно!

– Если любишь, то хочешь, чтобы человеку было хорошо или плохо? – спросила актриса и, не дождавшись ответа, продолжила. – Хочешь счастья себе или ему?

– Обоим.

– Так не всегда бывает. И если что-то случилось, разве не лучше, чтобы хоть любимый был счастлив? Или это возможно лишь под вашим присмотром, а без вас пусть он пропадет, погибнет, так ему и надо? Но это не любовь, извините. Это частная собственность. Тогда вы любите только для себя.

Актриса еще рассказала, что она молодой подруге мужа даже помогает: ролями, знакомствами, связями.

Оксана ушла от нее в полной ошарашенности. Нет, она не готова стать настолько терпимой. Но поняла одно: наверное, не стоит торопиться. А вдруг не всё так ужасно? А если та девушка, допустим, доктор, или консультант в каких-то Пашиных фирменных вопросах? Юридических или налоговых. Надо посмотреть, подождать.

Чтобы ждать было не так больно, поделилась с подругой.

– Ксанка, ну ты вообще! – возмутилась Настя. – Всех готова понять, войти в положение каждого, а тебя кто поймет? Ведь он тебя предал!

– Не знаю, – упрямо ответила Оксана. – Слишком громкие слова. Мы все живые люди. Может, у него просто охлаждение. Нельзя рубить сплеча.

Настя просто онемела от такого упрямства. А Оксана решила: попробую радоваться каждому дню, каждой минуте, когда любимый со мной. И если когда-нибудь это изменится... Что ж, пусть придет мудрость, чтобы отпустить его.

Шли дни, напряжение в отношениях Оксаны и Паши должно было нарастать, как натянутая струна – но этого не случилось. Девушка удивительным образом сумела успокоиться.

Неизвестная «доброжелательница» снова позвонила:

– Вы убедились, что муж вам изменяет?

– Вы ошиблись, женщина. – Оксана говорила спокойно. – Он мне верен. И к тому же главное – близость душ, дружба и взаимоуважение. Поэтому не стоит, я считаю, искать постоянных подтверждений верности.

– Но...

– У двоих все может случиться: и разочарование, и размолвки вплоть до ссор. Совместная жизнь – это труд и непростое искусство. Будьте здоровы!

Конечно, не все было так спокойно, как Оксане хотелось бы – сердце ныло. Но она изо всех сил верила, что поступает правильно. И вскоре заметила, что Паша перестал задерживаться, подобрел, вновь стал ласков и нежен. Будто его отпустила некая пружина. Что это было, Оксана так никогда и не узнала. И не хотела знать. Счастье вернулось, пусть не таким безоблачным, но от этого еще более желанным.

– Скоро вторая годовщина нашей свадьбы, – однажды сказал Павел. – Ксюша, что ты хочешь получить в подарок?

– Поход в театр. На любой спектакль, где играет моя любимая актриса. – Она назвала фамилию той, которая помогла ей понять, что такое любовь.

– Хм. Она уже не так популярна. Билеты я куплю, конечно, но тебе не кажется, что ее звезда уже закатилась?

– Не кажется. – Оксана искоса взглянула на мужа. – Наоборот, она будет светить еще очень долго.

* * *

Писатели и поклонники

Она сидела за столиком и думала: все в этой пиццерии на нее смотрят, узнали молодую писательницу. Но Жанну это не раздражало. Не так еще много времени прошло с тех пор, как вышли две ее книги и она стала более-менее известной. И потом, сама виновата в привлечении внимания – назначает встречи в одном и том же месте. А сегодня встреча будет невеселая: последний разговор с бойфрендом перед расставанием.

– Ой, пожалуйста! – К ней подбежала официантка. – Подпишете книгу? Извините, что я вас отвлекаю.

– Ничего, – улыбнулась женщина. – На приятное всегда можно отвлечься.

– Я так рада! Спасибо! Смотрите, вас заметили.

Жанна посмотрела вверх, на второй этаж. Оттуда свешивались головы любопытных, и это было так забавно, что писательница рассмеялась и помахала рукой.

– Кому еще подписать? Подходите, я не кусаюсь!

К ней спустились две девушки, что-то мило прощебетали. Жанна поймала на себе внимательный взгляд, повернула голову. Парень в форме, официант, в руке книга – тоже подписать хочет? Симпатичный, глаза особенные, с искрой мысли. Широкоплечий, руки сильные, и блондин. Всё в нем замечательно, только жаль, росту небольшого. В недавнем интервью она так и заявила: мне нравятся мужчины высокого роста. Однако что же это она? Не успела избавиться от одной привязанности, и хочет заполучить другую.

В голове у Жанны мгновенно промелькнул сюжет: она и он знакомятся, нравятся друг другу, они хотят быть вместе, но что-то мешает. Например, у него внезапно оказывается семья, а она вообще творческий непредсказуемый человек... Нет, не то. Банально.

– Вокруг тебя опять толпа фанатов, – хмуро сказал подошедший парень и сел за столик.

– Ты бы лучше порадовался, чем бурчать. Хотя теперь все равно. – Потому она и не хочет больше быть с ним: слишком ревнив.

– Да кто ж тебе подойдет, если даже я, такой покладистый, надоел? Или ты ждешь особенного?

– Жду, – ответила она.

Почему ему плохо, когда Жанну окружают вниманием поклонники ее творчества? Зависть это или ревность, уже неважно, но так быть не должно, она так не может. Это она и сказала, повторила в десятый раз. Все кончено. Он встал, с досадой отпихнул легкий стул и вышел наружу.

Подошел официант, поднял стул, спросил, протягивая книгу:

– Можно? Мне очень понравился этот роман. Сильная вещь.

– Спасибо.

Она подписала, изучая его краем глаз. Хорош, хорош. Улыбка светлая. Притягательный парнишка, так и хочется погладить это мускулистое плечо. И чего она так зациклена на высоких? Почему решила, что тот самый, единственный отыщется именно среди них?

Жанна медленно допивала кофе и вспоминала, как в школе с девчонками они обсуждали, кому кто нравится. Она сказала: «Я не люблю ребят маленького роста, и еще ненавижу бухгалтеров. А вообще главное у мужчины – интересное дело, только необычное какое-нибудь». «Космонавт? – спросили ее. – Художник?» «Нет, что-то редкое, ну например, пусть он делает флейты». Девчонки тогда посмеялись и забыли.

Однако довольно воспоминаний. Она набросила куртку и вышла на оживленную улицу, к припаркованной машине. Вдруг послышались крики, снежок ударился о капот. Веселая компания подростков со сноубордами в руках вышла из подземного перехода. Они гоготали и бросали друг в друга снежками, не замечая прохожих. Еще один снежок ударился о куртку девушки.

– Эй, поосторожнее! – резко выкрикнула Жанна. – Тут еще люди есть, кроме вас!

Она всегда вела себя так, будто была не маленькой хрупкой девушкой, а большим сильным мужчиной. И это тоже было предметом недовольства ее любимого.

– Подумаешь, нежная! – выкрикнул кто-то из них.

Все они приблизились к Жанне с явно недружелюбными намерениями, держа свои доски на виду: вот, дескать, какое у нас грозное оружие. Вдруг какая-то сила мгновенно расшвыряла их в стороны.

– Повежливей, пацаны, – спокойно сказал давешний крепкий официант, легко поднимая двоих подростков в воздух за воротники.

Видимо, он наблюдал за мной сквозь стекло пиццерии, подумала Жанна.

– Спасибо, – она улыбнулась и протянула ему руку. – Вообще-то я бы справилась. Как тебя зовут?

– Денис. А тебя я знаю как. – Он улыбнулся.

На щеке у него возникла смешная детская ямочка, рука была твердой и горячей. Оба запнулись на мгновение. «Как его задержать? Не отпустить? Надо срочно что-то придумать», – подумала она и вдруг испугалась. Никогда ничего не боялась, а тут... Или это не страх? Что же тогда заныло под сердцем?

– Иди, простудишься, – небрежно кивнула она и села за руль.

На книжной выставке было шумно и жарко, но Жанна терпела: надо провести у стенда своего издательства еще минимум час. Она мило улыбалась, подписывая книжки, и отвечала на вопросы. И вдруг увидела Дениса. Он стоял напротив, у другого стенда, и смотрел на нее. Сердце женщины бешено заколотилось. Надо же! Стоит, не подходит, не демонстрирует народу знакомство с популярной писательницей.

Она, не раздумывая, сама подошла.

– Привет! Что стоишь, как бедный родственник?

– А кто я? – улыбнулся он.

Снова она увидела его ямочку на щеке и испугалась внезапного желания поцеловать эту ямочку. И вообще, что-то она ему слишком рада, к чему бы это?

– Как это кто? Ты царевич, мой спаситель и волшебный избавитель. Идем кофе пить, тут буфет есть.

Они взгромоздились на высокие стулья у стойки, заказали кофе и принялись болтать, словно были знакомы сто лет. Стены кафе украшали картины и инсталляции, завязался разговор об искусстве. Денис очень рассмешил Жанну своей репликой о том, что современное искусство не сидит в музеях и не дожидается, пока ты к нему придешь, а само подстерегает тебя на каждом углу и хватает за впечатлительность.

– Для официанта ты слишком разбираешься в культуре, – поддела его девушка.

Она вообще чувствовала себя, словно в нарочно сплетенном сюжете, ею же придуманном. Слишком все просто: ну познакомились, ну возникла взаимная симпатия. Банально.

– Да я в пиццерии просто подрабатываю. А так у меня есть свое дело.

«Так! – стукнуло ее сердце. – Свое дело, ага».

– И чем же ты занимаешься?

– Делаю флейты, – ответил он.

Она замолчала, чувствуя, что у нее очень глупый вид с открытым ртом, но не в силах его закрыть. Он достал из рюкзачка флейту.

– Вот.

– Красивая, – пролепетала ошеломленная Жанна. Не бывает таких совпадений. Она даже оглянулась вокруг в поисках неведомого некто, сочинителя, постановщика этой сцены. Даже вверх посмотрела. Но никого, естественно, не увидела. – Тогда... Сыграй, что ли.

«Посмотрим, как ты сыграешь, – цеплялась она за какие-то трезвые мысли. – Ведь тебя могут принять за ненормального, и ты не решишься».

Он поднес флейту к губам и заиграл. Переливчатая мелодия была похожа на гудение ветра в трубе, только приятнее.

– Нравится? – спросил Денис и принялся ей что-то рассказывать про красное дерево, темный бамбук, мундштуки... Она не слушала. Музыка в ее ушах не смолкала, звучала и превращалась в слова. Жанна торопливо выудила из сумки тетрадь и ручку, лихорадочно стала записывать. Вот оно, вдохновение! Эта книга будет получше первых двух. О флейтисте и его любви. А если что-то кажется банальным, так это как посмотреть. Ведь и любовь, и тепло руки, и счастье, и необходимость кому-то, смысл жизни – такие банальные, но такие важные для всех вещи.

Денис терпеливо ждал, тактично не задавал вопросов. Спустя какое-то время он огляделся и сказал:

– А мы тут почти одни остались. Выставка скоро закроется.

– Пойдем!

Жанна с облегчением вздохнула и вдруг запрыгала на одной ноге, как девчонка. В груди возникло ощущение полета. И еще уверенность, что все будет прекрасно.

– Что, радуешься? – спросил Денис. – Сочиняла? О чем?

– О тебе.

– Да ну, это неинтересно, – махнул он рукой, хотя в глазах блеснуло любопытство. – Надо писать о чем-то таком... Важном.

Они остановились возле ее дома, вышли из машины. И Жанна первая поцеловала парня, так естественно и легко, будто никак иначе просто и быть не могло. Оказывается, очень приятно целоваться, когда не надо вытягивать шею куда-то вверх. А потом она сделала то, чего давно хотела: поцеловала его в щеку, примерно там, где могла быть ямочка.

– Ну что, до завтра? – спросил он.

– Да, – ответила она. – До завтра.

Уверенность в счастье, кажется, надолго поселилась в ее груди.

Денис зашагал к станции метро, один раз обернулся и помахал рукой. Он отошел уже далеко, а она все смотрела и смотрела ему вслед, и думала: ну вот, одно свое правило нарушила.

Однако хорошо хоть, что он не бухгалтер!

* * *

Хозяйственный знакомый

Перед вылетом в Египет предстояло сидеть еще целых полтора часа. Рейс не откладывали, просто Ира с Аней приехали на регистрацию слишком рано. Подруга ее опекала, заботилась о ее безопасности настолько, что даже отправилась с ней в отпуск.

– Ты слишком доверчивая, – заявила Аня. – У тебя, чего доброго, чемодан украдут. Или познакомишься там, валяясь на пляже, с кем-нибудь не тем. Я тебя знаю!

– Хорошего же ты мнения обо мне.

– Мнение не важно, главное – чтобы отпуск удался!

Оказаться среди зимы у моря, греться на солнце, плавать – это казалось волшебством. Ире до сих пор не удавалось побывать в Египте, и она предвкушала чудеса. А Анна была опытной путешественницей.

Вокруг сновали, сидели и стояли пассажиры, сверху слышался женский голос, заученно объявлявший о рейсах. Ире стало скучно, она достала телефон и начала играть в шарики. Но через полчаса ей надоело: примитивная все-таки игра.

– Пойду, пройдусь. – Она встала и пошла вдоль ряда кресел.

– В дьюти фри не ходи! – крикнула Аня ей вслед. – Там все дорого!

Девушка медленно шла по залу, с любопытством оглядываясь. Такие разные, в пути люди всегда становятся похожими. На лицах выражение терпеливого ожидания, и даже чемоданы у многих одинаковые.

Недалеко на сиденьях расположилась любопытная троица: мужчина и женщина, явно семейная пара, и с ними юноша. Сын? Нет, они слишком молоды, а парню, несмотря на его растрепанную шевелюру, все же больше двадцати. Он разлегся на свободных сиденьях, уставившись на монитор телефона и не слыша обращенные к нему речи супружеской пары. Те явно от него что-то хотели. Ира подошла ближе и поняла – воспитывают, учат уму-разуму. Может, родственник? Тут она заглянула через плечо игрока и увидела: он играет в те же самые шарики!

Она невольно улыбнулась совпадению. В этот момент он поднял на нее глаза и тоже улыбнулся. Ира поспешно отошла: неловко ведь так нахально пялиться на незнакомого человека, даже от нечего делать. Но до чего голубоглазый мальчишка, прямо сердце вздрогнуло!

В самолете все проходили на свои места, на ходу снимая шубы, дубленки и пуховики и пристраивая их на верхние полки. Образовался затор. Ира ожидала, когда сможет пройти. Очередь двинулась, она тоже – и вдруг в ее чемоданчике что-то хрустнуло, он упал. Ира потянула его к себе за ручку, оказалось – именно ручка и сломалась. Вот досада!..

– Проходите же, девушка, – послышалось сзади.

– Ой, простите. Сейчас.

Аня вмешалась:

– Не видите, что ли, у человека проблема. Ириша, тебе помочь?

Из бокового сиденья вынырнул молодой человек и подхватил Ирин чемодан.

– Я помогу, – сказал он.

Это был тот самый, игрок. Аня посмотрела на него с подозрением.

Вскоре после взлета и набора высоты молодой человек подошел к девушкам.

– Леня, – представился он. – Давайте, починю ручку вашей ручной клади.

Ира улыбнулась его каламбуру.

– Разве это возможно? – строго спросила Аня. – У вас есть инструменты?

– У меня все есть, – уверенно заявил Леня.

Он достал из кармана рулон красной изоленты, выдвинул сломанную ручку из чемоданчика и крепко перемотал.

– Ну вот, на отпуск хватит. А куда вы, в какую гостиницу?

– Какая вам разница? – Аня добросовестно выполняла свою роль живого щита против случайных знакомств.

Тут Леонида позвали его попутчики, и он с сожалением удалился на свое место. Тем более и еду уже начали разносить. Ирина сидела, закрыв глаза, и мечтала, чтобы Леня оказался в одной с ними гостинице. И представляла, как она выходит на пляж, вся из себя в ярко-желтом купальнике и стильных очках, а тут он подскакивает и...

Незаметно она уснула. А потом был прилет, контроль, поездка в автобусе, называемая смешным словом «трансфер», поселение и первый короткий отдых после перелета. За хлопотами Ира забыла о своих мечтах, а когда вспомнила, то с грустью убедилась: в одной с ними гостинице Леонида не видно.

Хозяйственный теплотехник

Однако на следующий день, за обедом, она увидела знакомую шевелюру. Он! Причем Ира почти не удивилась. Даже странно: получается, она его ждала.

Парень поставил поднос возле своей парочки, поискал глазами вокруг, увидел Иру и подошел. Тоже не удивился.

– А вот и вы! – улыбнулся он своим синим взглядом.

– Мы тут давно, – сказала Ира. – Вот вы где были?

– Друзья позвали на квадроциклах кататься. Это так здорово!

– Так это ваши друзья?

– Ну да, а вы что подумали?

Само собой получилось так, что на пляже они оказались рядом, несмотря на сурово поджатые Анины губы и хмурые взгляды Лениных друзей. Он оказался ужасно остроумным, Ира все время хохотала. То он придумал, что официанты, которые собираются кучкой перед обедом, шепчутся вот о чем: надо всех отдыхающих закормить так, чтобы они стали толстыми и уродливыми. То показал двух пожилых женщин, которые громко переговаривались, сидя рядом под пляжными зонтиками:

– Они болтают так, что их слышно в дальнем углу отеля. А представляешь, если они чуть-чуть повысят голос? По бетону причала поползет трещина, на другом берегу Красного моря волна унесет в пучину несколько лодок, а два американских авианосца объявят готовность номер один и на всякий случай войдут в Персидский залив!

– Ты юморист или сатирик? – рассмеялась Ира.

– Я простой теплотехник.

– Да? – Она тоже решила пошутить. – А мне как раз зябко. Где бы добыть тепло?

Леня молча взял принесенный из номера клетчатый плед и набросил его им обоим на голову. Ира замерла. Какой решительный, однако! Ей было хорошо, и она не отодвинулась.

Аня сердилась на подругу, но подобрела, когда Леня принес им в номер свой кипятильник – чаю в номере соорудить.

– Что же вы, девушки, не берете с собой ничего для чая? Обязательно надо брать, – сказал он.

Ира посмотрела на Аню, та лишь плечами пожала.

– Если ты такой хозяйственный, помоги нам еще в одном бытовом вопросе, – попросила Аня. – Тут розеток мало, а нам надо заряжать аккумуляторы для фотокамеры и нетбук.

Леня вышел и через пару минут принес тройник для розетки.

– Вот, держите.

– У тебя, кажется, всё есть! – прищурилась Аня.

– Не всё, – ответил он, так откровенно глядя на Иру, что она смутилась.

Рано утром Ирина проснулась. По местному времени было четыре часа – не утро, а практически ночь еще. Она ворочалась, старалась задремать, но это было невозможно. К горлу подступало ощущение счастья. Откуда, спрашивается? Хотя она, кажется, догадывалась.

Пришлось встать. Виталька с женой спят, надо осторожно двигаться, чтобы их не разбудить. Ира вышла в гостиничный коридор, не представляя толком, что будет делать. Наверное, посидит в холле, в мягком кресле, поиграет в шарики и выиграет, наконец, у своего телефона.

В холле в кресле сидел Леня. Даже не сидел, а почти лежал. В руке у него была трубка, он щелкал кнопки. Играл. Ему тоже, наверное, обидно, что собственный мобильник не может обыграть.

– Что ты здесь делаешь? – почему-то шепотом спросила Ира, подходя к нему.

– Тебя жду, – спокойно ответил он, пряча трубку.

– Зачем?

– Как зачем? – удивился он, встал и обнял Иру. Он так уверенно и спокойно это сделал, будто они были женаты минимум год. – Потому что я тебя люблю.

Его отросшая щетина немного щекоталась во время поцелуя. «Интересно, – подумала девушка, – быстро я к нему привыкну?»

Он усадил ее в кресло, а сам сел на подлокотник, взял за руку. Они сидели так, молчали. Молчать с Леней было комфортно. Ира подумала: а вдруг они не встретились бы? «Нет, это невозможно. Мы не могли не встретиться, потому что любовь – огромная сила. Даже если бы мы летели разными самолетами в разные страны, любовь все равно привела бы нас в это кресло».

– Знаешь, – нарушила она их общее молчание, – меня Анька одну сюда не отпускала, твердила, что я доверчивая и рассеянная, познакомлюсь с кем-нибудь сомнительным. Ты сомнительный?

– Боюсь, – вздохнул Леня, – что я ужасно сомнительный. И твоя Аня права. Только теперь я сам буду следить за твоей нравственностью, ладно? Кстати, а мои друзья ведь меня не отпускали одного по той же причине! Ты, говорили, добрый, всем помогаешь, тебя какая-нибудь случайная девушка может захомутать.

Они дружно рассмеялись.

– Так оно и вышло! – сказала Ира.

И подумала: «Ну, тогда мы просто обязаны были оказаться в одно время и в одном месте».

* * *

Не бойся любви

Дети вначале терпеливо рисовали, потом устроили потасовку. Бросались подушками, весело визжали. «Я первый поздравлю маму с восьмым марта!» – воскликнул брат. «Нет, я первая! Я женщина, сегодня мой праздник тоже!» – возражала сестра.

Мать вошла в комнату и заулыбалась.

– Мам, смотри что я нарисовала! Это тебе, с праздником! – Аня подбежала к ней.

– И я нарисовал! – не отставал Андрей. – Поздравляю!

– Спасибо. Вы самые лучшие дети на свете. Так и скажу папе, когда он придет. А сейчас положите подушки на диван, им там самое место.

Оранжевые подушки все никак не укладывались, норовили еще полетать, словно какие-то фламинго. Пришлось маме лечь на них сверху.

– Мам, а как вы с папой познакомились? – спросила дочь, тоже укладываясь поперек дивана.

– Ага, расскажи!

– Мы с папой знакомились несколько раз, – сказала мать и задумалась.

...Оле надо было родиться мальчиком. Так считали и родители, и школьники, да и она сама тоже. С первого класса она отчаянно дралась, лезла в лидеры, не давала спуску никому и никого не боялась. Всех мальчишек била, родители устали к директору ходить. Им советовали отдать ее в спортивную школу, чтобы снизить агрессию.

Игоря перевели к ним в третьем классе, почему-то не в начале года, а накануне восьмого марта. Мальчики по традиции должны были написать открытки или принести в класс по цветку, чтобы поздравить девочек. Олю никто поздравлять не собирался, да и место на парте рядом с ней было свободным. Учительница посадила к девочке-хулиганке Игоря. Весь класс просто ошалел от удивления, когда она его не только не тронула, но и даже цветок от него приняла. И стало понятно: конечно, влюбилась!

Оля была готова драться с каждым, кто сказал бы это вслух. Но Игорь ей действительно понравился. Такой голубоглазый, с милой улыбкой, длинноволосый. Оля рядом с ним млела и даже меньше задирала остальных. За несколько месяцев она столько всего себе нафантазировала про их будущие отношения! Но Игоря в конце года перевели в другую школу.

Оля словно с ума сошла, к ней невозможно было подойти. Родители вняли советам и отвели ее в спортивную школу, теперь она училась фехтовать. Тренировалась до изнеможения, словно наказывала себя за бесполезные мечты.

Счастье наступило, когда однажды весной, опять на восьмое марта, выпускников нескольких школ повезли на экскурсию в дендропарк. Там оказался и Игорь.

– Оль, привет! – Он сразу подошел к ней.

Он стал еще краше, у нее просто дух перехватило.

– Ты... Как тут? – только и смогла она сказать.

Само собой так получилось, что они взялись за руки и не расставались до самого конца экскурсии. Забредали в аллеи, не видя никого и ничего, кроме друг друга. Птицы, естественно, щебетали вовсю, парк дышал весенними запахами. Все это создавало такой фон, когда не влюбиться просто невозможно.

Их звали, выкрикивали имена. Пришлось выйти к автобусам: пора уезжать.

– Игорь, ты свою невесту к нам забираешь? – насмешливо окликнул парня одноклассник.

Остальные загоготали. Оля ждала, что Игорь что-то резкое им ответит. А он смутился.

– Ну пока, – небрежно бросил он и побежал к своим.

У Оли помутилось в глазах от горя. Он ее предал! Все, жизнь кончена.

Оля с головой ушла в тренировки. Не надо ей никакого счастья. Все о нем пишут, гоняются за ним, как будто это улетевшая из клетки канарейка. А она не будет. Они все и так увидят, что она лучше всех. И Игорь тоже. Пусть не красотой или ростом, не успехами в учебе, а чем-то другим. Но лучше всех. В спорте это возможно, и она старалась. Начались соревнования, сборы, чемпионаты – Оля побеждала лучших в своем возрасте фехтовальщиц. Тренеры ее хвалили.

Но она никак не могла забыть Игоря, мечтала о нем, и так целый год. «Надо его найти», – решила Оля однажды. Ведь если любишь, то можно и постараться. А она поняла про себя: любит.

С бывшими одноклассниками она не общалась, но тут принялась осторожно «наводить мосты», и точно: скоро день рождения у одного, там будет Игорь. Тогда Оля сделала то, чего еще никогда не делала и не думала, что сделает: первая позвонила ему.

– О, привет, Олькин! – Он так искренне обрадовался, что она расслабилась.

– Неужели узнал?

– Конечно!

Они встретились в скверике, чтобы вместе пойти на день рождения. У нее закружилась голова: Игорь возмужал, стал таким широкоплечим. Просто невозможно представить, что такой красавец мужчина может ее полюбить.

– Какая ты стала! – Он улыбнулся восхищенно. – Просто чудо как хороша.

Она бы решила, что это насмешка, но Игорь нежно взял ее за руку. Ей казалось, что из его руки к ней перетекают радостные мурашки. Так они и пошли.

Праздник бушевал, как ему и положено, однако Оля ничего не воспринимала толком: в центре ее мира был только он, Игорь. И, кажется, он тоже видел только ее. Неужели не напрасно она сходила с ума и мечтала о нем днем и ночью?

Сидеть за столом надоело. Начались танцы. Оля танцевала с Игорем и была так счастлива, что казалось – это сон. Потом она отвлеклась на какие-то пустяки, и внезапно увидела Игоря, танцующего с другой девушкой. Сердитая Оля схватила за руку какого-то парня и потащила его танцевать. Сердце ее горело от ревности.

– Ты почему с ней танцевал? – спросила Оля, когда они вышли на улицу.

– Ну, она меня пригласила.

– Ах, она тебя пригласила! И ты поспешил согласиться! – Она была готова его разорвать пополам, но каждую половину поцеловать. Оля сама не понимала, что с ней происходит.

– Я не твоя собственность! – вспылил парень.

– И я тоже! Счастливо оставаться!

Вот и снова разошлись их пути. Наверное, не судьба, решила Оля в очередной раз. Нечего мечтать, питать себя иллюзиями. «Никогда ему больше не позвоню!» – зареклась она. И ровно через месяц позвонила.

– Мне нужна твоя помощь, – заявила она сходу. – Ты ведь журналист?

– Ну, да, – опешил Игорь. – А что случилось?

– Приезжай.

Коллегу по команде, фехтовальщицу, несправедливо обвинили в использовании допинга, и Оля решила, что в данном случае может помочь только журналист. Они поехали к спортсменке, расспрашивали ее, Игорь записывал, прикидывал, где можно разместить статью. Он, кажется, прекрасно понял, что «расследование» было лишь предлогом для встречи.

Вечером они оказались дома у Оли. Скрывать чувства было больше невозможно, они принялись целоваться, как сумасшедшие.

– Подожди. Милый, я сейчас.

Оля пошла в ванную, принять душ. Вышла в халате, обняла Игоря.

– Теперь ты погоди, – улыбнулся он. – Я тоже люблю водные процедуры.

Когда он вернулся, Оля спала, свернувшись на диване калачиком: она очень устала. Под головой у нее был синий слон-подушка. Сейчас она была похожа на маленького ангела, и стоявшая в углу большая, тускло отблескивающая сталью рапира так не вязалась с ее хрупким обликом.

Утром Оля проснулась и пришла в ужас: Игорь обиделся! Она оскорбила его тем, что его объятиям она предпочла сон. Он ушел. А вечером ей уезжать на чемпионат! Все пропало.

Оля никогда не плакала. Но она фехтовала, как будто перед ней был не противник, а она сама – глупая, вредная, неловкая и неразумная девчонка, возомнившая, что ее могут полюбить. Так получай же! Даже тренер смотрел с удивлением на свою подопечную. В итоге она победила всех, став самой юной чемпионкой страны.

Потом команда вернулась, и у Оли не было ни одной свободной минуты. Интервью для телевидения, приемы и чествования у чиновников спорткомитета.

– Ты так совсем из формы выйдешь, – ворчал тренер. – Чтобы была вечером на тренировке!

– Обязательно, – обрадовалась Оля. Ей и самой вся эта шумиха порядком надоела.

Не успела она от упражнений с мячами перейти к скакалке, как в зал вошел Игорь. Оля застыла.

– Ты. – Только и сказала она.

– Да вот, пришел взять у тебя интервью. Для женского журнала, в преддверии восьмого марта, – сказал Игорь, обращаясь в основном к тренеру. – Ты ведь теперь у нас знаменитость!

Тренер вздохнул и вышел. Игорь оглянулся: больше никого.

– Оля, тебе не кажется, что столько раз встречаться – это судьба? – спросил он.

Она промолчала.

– Ты такая смелая, красавица, спортсменка, ничего не боишься. Так зачем бояться своей любви? Ведь я тебя тоже давно люблю! И больше не отпущу.

Заглянувший тренер очень удивился: чемпионка и журналист страстно целовались. «Да, – подумал он, – совсем я отстал от жизни. Вот какие сейчас делают интервью». 

...Дети слушали, затаив дыхание, даже не ерзали по дивану и не щипали друг друга, как всегда.

– Какие вы классные у нас, мам! – заявила Аня.

– И что, – спросил Андрей, – вы потом уже не расставались?

– Никогда, – ответила мама Оля. – Я и сама иногда не верю. Не думала, что еще в третьем классе можно полюбить человека на всю жизнь!

– И я никогда, – послышалось от двери.

– Папка пришел!

Дети повисли на нем и повалили на диван. Началась веселая возня.

– Но к вашей школе, дети, – счел нужным уточнить папа Игорь, – это не относится!

* * *

Этот бездушный мир

Родители Тани и Вики дружили, проводили вместе много времени, и естественно, что девочки тоже подружились. Детство прошло, жизнь развела всех в разные стороны. Но Таня и Вика продолжали быть подругами, несмотря на разницу в характерах. А может, именно благодаря этой разнице?

Таня, например, очень любила учиться. После института она не работала, а закончила несколько разных курсов, потом поступила еще и заочно.

– Человек учащийся – это человек будущего! – гордо заявляла она подруге, лежа на диване с книгой. – Мир жесток и эгоистичен. Вот получаешь профессию, а она – рраз! – и становится никому не нужной. Надо переучиваться. А у меня уже все схвачено.

– Так ты учишься на черный день? – улыбалась Вика.

– И нечего смеяться. Есть такая наука «андрагогика», это наука об обучении взрослых людей. И сегодня постоянная учеба – образ существования всех тех, кто хочет улучшить качество своей жизни. Человек, который прекращает учиться, безнадежен! Ты не знала? Мне тебя жаль.

Вика продолжала скептически улыбаться. Уж она-то знала цену учебному процессу: работала в школе, в младших классах. Но она понимала, что подруге не стоит возражать, убеждать ее в чем-то – надо разрешить ей выговориться, дать возможность пожаловаться на жизнь.

И точно:

– Боже, если б ты знала! – вздохнула Таня. – Я совершенно не спала две ночи. А потом проспала до трех дня, на учебу не пошла.

– Ничего себе!

– Ну да. Я в час ночи выпила снотворное, а оно не подействовало. Я не спала, не спала, не спала... До утра, до машин и дворников, до соседского телевизора. Муж уже кастрюлями погремел, позавтракал, на работу ушел. А я все не сплю, умираю. И вдруг заснула.

– Бедненькая, – пожалела ее Вика.

Однако при всех Таниных претензиях к жизни, она была вполне благополучна. Муж обеспечивал ее всем, а сам постоянно заседал в совете директоров своего концерна, задерживался на работе. Кажется, ее это устраивало.

Вика, напротив, не замужем, и на этом основании Таня очень любит ее учить жизни. Вот сегодня они встретились, и Таня опять ее наставляет. А все потому, что Вика решила рассказать, какие разные и странные люди попадаются. Вот недавно на родительском собрании двое, один папа и одна мама, качали права насчет того, что не будут деньги сдавать, «вам тут и так зарплату платят».

– А сдавать там копейки. Ну, да, зарплату задерживают, так она все равно маленькая. 

Вика не жаловалась, а веселилась – такой у нее характер.

– Сейчас никто без денег даже и не шевельнется, ни в медицине, ни в образовании, ни даже просто если попросить на улице сумку поднести! – с горячностью провозгласила Таня.

– Подруга, – улыбнулась Вика, – какую сумку, о чем ты? У тебя же машина.

Таня тоже улыбнулась, но стояла на своем: окружающий мир зол, эгоистичен и бездушен, и если ты подавишься, никто не хлопнет тебя по спине, а если упадешь – не поднимет. Вот так.

– Спорим, что все не так плохо? – спросила Вика. – Я уверена, что всё наоборот: люди склонны помогать ближнему.

– Э, ладно. Если ты такая умная, что ж не замужем? А я вот я никому не верю, и у меня все хорошо! Скажи лучше, тебя подвезти домой?

– Подвези, конечно.

Только они два метра отъехали от парковки, как вдруг Танин автомобиль скрежетнул днищем по камням и застрял в разрытой накануне канаве. Колеса забуксовали.

– Надо же! – расстроилась Таня. – Я и забыла, что вся улица перерыта. Вот всегда у нас так, раскопают и забудут!

Девушки вышли из машины и увидели, что дело плохо. Автомобиль прочно застрял передними колесами в небольшой, но глубокой канавке.

Таня тут же принялась названивать мужу.

– Дорогой, у меня проблема, – сказала она и надолго замолчала, слушая трубку.

Вика поняла, что дело плохо.

– Он не может приехать, – с досадой объявила подруга, пряча телефон. – У них какое-то важное совещание! Он посоветовал звонить в автосервис. Сейчас...

Таня принялась набирать какие-то номера, там было занято, и она начала ругать все городские службы вместе с их сервисом и канавами. Она чуть не плакала.

– Поздний вечер! – расстроилась хозяйка машины, – а даже и днем никто бы не помог! И что теперь делать, как выехать из этой ямы?!

– Попробуем все-таки поискать подмогу, – решила Вика, выходя к дороге.

Ее подруга осталась у машины причитать и ворчать, не веря ни в какую помощь.

Первый же автомобиль остановился. Какой-то водитель выслушал сбивчивые объяснения, пожал плечами, сказал, что у него нет троса, потом внимательно глянул на плачущую Таню.

– Девушки, – сказал он, – поехали со мной. Заедем тут рядом, к другу, за тросом. Вернемся, и я вас вытащу.

– Ни за что! – Таня перестала плакать от испуга. – Вика, я тебя не пущу! – Подошла и шепнула на ухо: «Мало ли, что это за мужик, может маньяк, у всех водителей есть тросы, он тебя просто заманивает!»

– Так вы хотите тут загорать, или все-таки поедете за тросом? – нетерпеливо спросил водитель.

– А вы привезите его сами! – возразила ему Татьяна.

– Мне компания нужна в знак доказательства, – улыбнулся парень, – а то друг не отпустит. Ну что, едете?

Вика внимательно посмотрела на водителя, покачала головой и, как ни упрашивала ее Таня остаться, уехала с ним.

Оставшись одна, Таня совсем струсила. Правда, она рядом с домом, но мало ли какие истории случаются с людьми у собственного подъезда! В памяти всплыли последние криминальные новости, увиденные по телевизору. Она села в машину, заперлась и подняла стекло.

Тут Вика и незнакомец вернулись. За ними подъехал мощный джип, из него вышел человек с тросом.

– Раз, два, взяли!

Они прицепили трос и быстро вытащили автомобиль.

– Возьмите. – Таня протянула водителю джипа деньги.

Он уставился на нее, как на ненормальную:

– Ты че? – сказал он. – Зачем деньги? – Сел в свой джип и уехал.

Таня протянула деньги первому водителю, но и он отрицательно качнул головой.

Таня смутилась, хотя не хотела этого показывать.

– Вика, – обратился водитель к Таниной подруге, – давайте, я вас подвезу?

– Спасибо. – Она не хотела расстраивать и без того увядшую Таню. – Меня довезут.

Уже остановившись у Викиного дома, Таня, успокоившись, виновато сказала:

– Ну ладно, может, и не всегда мир так уж плох, попадаются еще бескорыстные люди. А жаль, что мы даже их имен не спросили, не знаем, кого благодарить.

– Знаем, – улыбнулась Вика. – Я дала свой телефон «маньяку», кстати, его зовут Кирилл. И он мне завтра позвонит.

– А... – Видно было, что Таня хотела что-то сказать, но не решилась.

Весь следующий месяц Таня только и делала, что звонила подруге и спрашивала: «Ну, как? Как он?» Всё было прекрасно. Кирилл оказался программистом и очень интересным парнем. Таню интересовали малейшие подробности, но Вика была довольно сдержанна.

Наконец, не выдержав, Таня потребовала ее прихода в гости. Вместе с Кириллом.

Вика пришла и сообщила, что Кирилл задерживается, подъедет позже.

– Что у вас? – спросила Таня, сгорая от любопытства. – То самое? Отношения? Когда поженитесь?

Вика рассмеялась и покраснела.

– Рановато ты нас женишь. – Она решила немного поддеть подругу. – Ведь мир так зол и бездушен, я еще могу в Кирилле разочароваться!

– Не дури, – Таня махнула рукой и не выдержала, тоже рассмеялась.

Они хихикали и шептались, когда зазвонил Викин телефон. Она послушала и вдруг побледнела.

– Мы с машиной рзнбззз!.. – сказал Кирилл.

Было очень плохо слышно.

– Где ты? – воскликнула Вика. – Что с тобой?! Не слышу!

Кирилл закричал в ответ:

– Ззбззрз, говорю! Вместе с машиной! – И отключился.

Вика села.

– Так, – сказала Таня. – Только не волнуйся. Что такое?

– Мне показалось, он разбился, – прошептала Вика. – Вместе с машиной.

– Стоп. Если он разбился, то как мог позвонить?!

– Не знаю! – Вика спрятала лицо в ладони. – Может, он из больницы... – прошептала она.

Она вся заледенела, застыла от ужаса, пытаясь руками удержать разрывающуюся от страшных мыслей голову. Кирилл разбился. Вместе с машиной. Вика прямо увидела это перед собой: он мчался, проезжал перекресток на свой законный зеленый, а тут какой-то нетерпеливый водитель сбоку решил, что можно газануть наперерез, и не заметил его. Недавно показывали по телевизору такую аварию, кто-то как будто специально заснял. И этот самоубийца врезается в бок Кирилловой машине, и они катятся по тротуару, грохоча и сверкая искрами, как в кино. Да! Так все и было, наверное! Его забрали в больницу, он успел сделать один звонок – ей, Вике – и потерял сознание. Надо срочно куда-то звонить, искать его!

Она вскочила. Таня по ее лицу увидела: случилось что-то очень плохое, но Вика решительно рвется в бой с этим плохим, и готова победить. Таня тоже вскочила, чтобы стать плечом к плечу с подругой.

– Куда звонят, если человек пропал? – с трудом разлепляя губы, спросила Вика подругу. – Я помню, есть какой-то специальный список телефонов. Больницы, справочные моргов.

– Боже мой! – ахнула Татьяна. – Неужели ты думаешь...

– Не знаю! Но надо что-то делать!

– Списка никакого у меня нет, сейчас включим компьютер и выясним в интернете, там всё есть.

Они наклонились над ноутбуком, и тут телефон опять зазвонил. Это был Кирилл.

– Кирилл! – закричала Вика. – Что с тобой и с машиной?!

– Ничего, – отвечает этот парень спокойненько так. – Мы с машиной застряли в пробке. Нас тут блокировали на перекрестке, но уже скоро дорога расчистится. Так что жди.

– Что же ты... – задохнулась Вика. – Мне показалось...

– Застрял, говорю. Я просто решил позвонить, предупредить. Скоро буду у вас.

– Но ты сказал «с машиной»...

– Ну, это просто привычка так говорить. А что?

Вика нажала кнопку отбоя.

– Он не разбился, – сказала она, села в кресло и заплакала. – Только в пробке застрял. Какое счастье!

Таня погладила ее по голове, улыбнулась и спросила:

– Так ты говоришь, рановато я вас женю?