Страницы сгоревшего дневника

Для чего нужны вступления? Ну, скажем, для того чтобы читатель плавно, без видимого ущерба для своего здоровья смог вникнуть в простоту хитросплетений сюжетной линии, обрамлённой канвой лирических отступлений. Или же, наоборот. Для введения оного в частичное, а лучше в полное заблуждение, и тогда удачная концовка практически обеспечена. А вот необходимость вступления к вступлению для меня до сих пор остаётся крайне сомнительным действом, а посему, всё написанное выше вы смело можете не читать. Что, уже? Тогда просто забудьте.   

 Игнат Давыдов обычный парень. Жил - не тужил. Вот только его сосед по комнате одержим навязчивой идеей о том, что он нашел способ открыть портал в иные миры. Казалось бы полный бред, но что если ему действительно удалось открыть этот портал? Вот только в этот портал провалился не сосед, а сам Игнат. Теперь ему предстоит приложить все свои умственные и физические способности, чтобы выжить в этом чужом и опасном мире.

Рассказ опубликован в ж. "Дальний Восток" , Литературный Омск, Лиterraтура.   Почти целиком рассказ вошёл отдельной главой в роман Лигатура. Рассказ свет на балконе связан с ним героями и сюжетом.

В.Бердичевский Мэджик Джордан из Щелково рассказ …даже мертвый, негр идет играть в баскетбол… Летом горели торфяники. Гигантская, вполовину Подмосковья баня топилась по-черному с середины мая. Плотный белесый дым висел от Шатуры до Волоколамска, сочился, гарью проникал сквозь закрытые, уплотненные влажными полотенцами окна, лез по ночам под воспаленные веки, надсаживал легкие. Угорелое сознание то вспучивалось со дна, лопалось кипящей мутной агрессией, то вдруг - также внезапно застывало, проваливалось в горячую, густую, как костный клей трясину. Уродливые, искаженные торфяными испарениями образы роем возгонялись к небу, но не в силах подняться собирались на полпути в тяжелые кучевые сгущения и, набравши критическую массу, выпадали обратно. Дважды теперь отравленный воздух еще более крепким ядом проникал в легкие, одурманивал кровь. И все повторялось… Эфир к концу лета превратился в тусклое кривое зеркало. И колесо, что медленно проворачивается между твердью Земной и Небесной, становилось незаметн