Читать онлайн
"Медный Аспид"

Железная змея поезда скользила меж холмов и скал, стремясь на юг. Бархатный сезон заканчивался, и вагоны оказались полупустыми. По утрам всё отчётливее ощущалось дыхание осени. Лиственные деревья тонули в золоте и багрянце. Самое время подумать о прошлом и переосмыслить некоторые свои поступки.

Ехать на юг Империи, разбираться с чужими проблемами Дэймосу не хотелось. Как, впрочем, и оставаться в Кондоме, где всё туже затягивалась удавка из подозрений и недоверия. Сколько бы он ни извивался ужом на сковороде, сколько бы ни шёл на уступки и сделки с собственной совестью, для местных он был и будет опасной переменной в уравнении, от которой стоит как можно скорее избавиться, но прежде выжать все соки.

В купе постучали и, не дожидаясь ответа, дверь распахнули.

Николас Фиар, перспективный магистр и хирург, гордость Кондомовской Академии, а также потенциальный агент Магистрата, несмотря на все свои достижения, в бытовом плане несколько туповат. Выходец из бедной рыбацкой деревеньки, мальчишка отчаянно стремился пробиться наверх, а пределом его мечтаний был титул. Даже немного жаль, что в Кондоме их давно упразднили. Он не способен заметить манипуляцию, иначе не радовался бы неожиданным благостям, что пролились за него в последние пару месяцев. Дэймос заметил потенциал и решил, что такой человек в должниках ему нужнее.

Не изменяя себе, мальчишка вырядился в неуместно дорогой костюм, напомадил волосы и держался с нарочитой светскостью. Внешний вид портила светлая поросль под носом, что он пытался выдать за усы, которая топорщилась в разные стороны, несмотря на все ухищрения с укладкой.

– Отобедаете с нами, простыми смертными, в ресторане? – весело поинтересовался Фиар.

– Отчего бы не отобедать.

Серое платье второй попутчицы мелькнуло в конце коридора.

– Лисара[Р1] уже пообедала, – заметив его внимание, пояснил Фиар.

Невелика потеря. Более посредственной, серой и скучной особы Дэймосу встречать не приходилось, он даже имя её ни как запомнить не мог. Возможно, виной всему болезненная робость или, наоборот, раздутая гордость, но девушка их общества всячески избегала. Во время первого дня пути Дэймос из вежливости попытался завести с ней беседу, но ничего интереснее односложных ответов и вечно повёрнутой в сторону головы добиться не сумел.

Они прошли в вагон-ресторан. Народа было немного, занято всего два столика.

С пожилым врачом в круглых очках они познакомились в первый же вечер. Фиар раздулся от гордости, ведь за прошедшее лето значительно расширил своё влияние в клинике и продвинулся по службе. Когда всем надоело слушать его самовосхваляющие речи, Дэймос смог обсудить новости, а после не единожды видел старого доктора в компании сестры Фиара.

Отдельно, занимая всё купе, ехали три девицы. Одеты прилично, но манеры, взгляды и речи выдавали в них дам весьма фривольного поведения. Оттого забавно было наблюдать, как быстро с ними подружилась сестра Фиара.

Заметив вошедших, девушки принялись шептаться и бросать в их сторону заинтересованные взгляды. Доктор поднялся и пригласил мужчин за свой столик. Фиар неожиданно быстро окосел от пары бокалов коньяка и, извинившись, ушёл к себе в купе.

– Ох уж эти молодые магистры, – покачал головой доктор Морис. – Силы в них всё больше, а разума меньше.

– Сила пьянит, а они, не успев привыкнуть к ней, захлёбываются в мнимом могуществе, – внимательнее приглядываясь к своему бокалу, ответил Дэймос.

Заметив это, Морис рассмеялся.

– Ну что вы, я не посмел бы опоить вас, – добродушно улыбался он.

Низкорослый и пухлый, Морис производил впечатление добряка. Пациенты любили его низкий голос, мягкие пальцы и способность к каждому найти подход. Даже ипохондрики выходили из его кабинета довольные, уверенные, что их наконец услышали. Зная, какие подработки обеспечивают доктору столь высокий статус и свободу в набожной Империи, Дэймос поостерёгся бы принимать рецепты из его рук.

– Говорят, в столице Кондомы неспокойно, – светским тоном продолжил тот.

– Вы опоили мальчишку ради сплетен? – аппетит пропал, но Дэймос из вежливости продолжил ковырять рыбу с картофелем.

– Вы мне скажите. Стоило ли тратить запасы на этого сопляка?

Наблюдая, как коньяк золотится в бокале, Дэймос дождался, пока официант сменит блюда и удалится. В вагон вошла семейная чета и принялась шумно устраиваться за столиком.

– У Заклеймённых увели подопытную, – тихо проговорил Дэймос, наблюдая за реакцией собеседника, – и не просто увели. Выкрали вовремя перевозки.

– Ох. – Тот прикрыл пухлые губы салфеткой. – Полетят головы.

– Уже полетели.

– Потому вы и держите путь на юг? – проницательно сощурил крохотные глазки Морис.

– Не совсем. Возникла спорная ситуация с недвижимостью, – ответил Дэймос, а когда официант вернулся в начало вагона, добавил: – один из старых друзей стал вызывать беспокойство, и мне приказано разобраться.

Морис вновь изобразил губами букву «о».

– Так теперь вас, словно цепного пса, натравливают на неугодных?

Дэймос хмуро глянул на врача. Тот с притворным ужасом отшатнулся и рассмеялся.

– Какое падение, – продолжал забавляться Морис, – что бы сказал Кайт, увидев в столь плачевном состоянии своего любимца?

– Знатно повеселился бы, – ответил Дэймос, не желая оставлять шпильку без ответа. – Подумать только, его главный оппонент лишился практики и вынужден скитаться по деревням и весям, скрываясь от властей.

Скривив губы, Морис покачал головой.

– Зато я жив.

– Зато он успел внести вклад в общее дело.

– И где он теперь? – доктор скорчил кислую мину. – Давайте не будем о плохом. Выпьем за нас, за живых. Чтобы мы прожили ещё столько же и даже больше.

Чокнулись, но пить не стали. Дэймос не рискнул, а Морис, сникнув, ушёл в свои мысли.

– Что в последнее время слышно на Востоке?

– Ничего хорошего, – отозвался доктор, жестом подзывая официанта. – Ещё коньяку.

– И бутылку хорошего вина, – добавил Дэймос. – Вон за тот столик.

Пожилой официант понятливо кивнул, купюра исчезла в узловатых пальцах. Через несколько минут дамы проявили повышенный интерес к их столику.

– Там умудрились всё испортить. Сначала испортили её, довели до бесплодия, а теперь не могут найти замену.

– Замену? – обмениваясь улыбками с барышнями, спросил Дэймос.

– У неё вроде как сестра была. Говорят, Хозяин удостоил тамошних врачей своим визитом и никого из них не оставил в живых.

– Вздор. Для этих целей есть Заклеймённые. Чтобы Он появился, должно произойти что-то… даже не знаю. Невероятное. Выходящее за рамки обыденного. – Поднимаясь, Дэймос уже не сводил взгляда с женщин. – Увидимся утром.

Через несколько дней поезд достиг Аклейма. Небольшой курортный городок никак не мог вырваться из оков провинциальности и привлечь к себе богатую столичную публику. Слишком близко к лэртской границе, слишком сильные ветра, слишком опасное и непостоянное море. Спонсорская поддержка не могла изменить климат, но при правильном подходе могла бы привлечь почтенную публику, обеспечив развлечениями.

Погода выдалась прескверная. Хмурое небо моросило мелким дождём, ветер превращал капли в иглы. Добраться до экипажа оказалось непросто. Чемоданы вырывало из рук, женские шляпки и шарфы тут же отправились в полёт. Даже в закрытой карете путники не чувствовали себя в безопасности. Коляску трясло на кочках, ветер и дождь штурмовали тонкие стены, бились в стекло. Вымокшие и растрёпанные, они кутались в заботливо подготовленные пледы в тщетных попытках согреться.

Вилла Бугенвиль, названная в честь цветов бугенвиллеи, коими был увит фасад дома, приняла их холодно. Хозяйка дома не соизволила выйти навстречу гостям. Пожилая, сморщенная, словно печёное яблоко, старуха стояла у входа, чуть приоткрыв дверь, ожидая, когда гости бегом преодолеют алею.

– Какого демона, почему кучер отказался везти нас к конюшне? – мокрый и продрогший, Дэймос не сумел сдержать раздражения.

Старуха что-то ответила, но за шумом ветра её не услышали.

– Конюшней давно никто не пользуется, и она завалена мусором, – продублировала её сестра Фиара. Волосы от дождя стали серыми, налипли на бледное лицо девушки, словно щупальца морского чудовища, придавая ей схожесть с покойницей.

В холодный, продуваемый сквозняками холл никто не спустился. Слуги, что должны были помочь с багажом, также не спешили появляться. Шаркая ногами, старуха неразборчиво предложила проводить гостей в выделенные комнаты. Но двигалась она до того медленно, что Дэймос предпочёл отослать её за горячим чаем, предварительно вызнав, куда заселить гостей.

Под ногами скрипели половицы. Где-то стучали плохо прикреплённые ставни. По пустым комнатам разносилась совсем не весёлая капель. В полутьме Дэймос с раздражением отметил выгоревшие обои, вытертые панели, грязные засаленные полы. Вовсе не в такой дом он планировал приехать.

Комнаты для гостей, к счастью, оказались вполне приличными, хотя он и заметил гримасу отвращения на лице девушки, когда та пощупала подушки. Добравшись до своих покоев, он разделил её негодование. Всё бельё оказалось сырым. К тому же в доме ощутимо пахло плесенью.

Чужой Талант прокатился по коже волной тепла. Гости не пожелали спать в сырости и немедленно нарушили закон, ограничивающий использование Таланта в личных целях. Дэймос поднял было руку, чтобы последовать их примеру, но, увидев омертвевший палец, остановился. Средний палец охватывало кольцо из потемневшего от времени серебра, в виде извивающихся змей. [Р2]

Переодевшись в сухое и приведя волосы в порядок, он вышел в коридор и осмотрелся.

Тишина и упадок.

Постучав в комнату Фиара, объяснил, как попасть в малую гостиную, куда должны были подать чай, и отправился осматривать, во что превратилось его семейное гнездо.

Дом требовал ремонта. Осматривая старые обои, трещины в потолке, жёлтые разводы на штукатурке и ловя ладонью капающую с потолка воду, Дэймос пытался найти объяснение происходящему. Майра каждый год требовала увеличить содержание, обосновывая это необходимостью ремонта. Но, проходя через комнаты, он не мог найти ничего нового. Даже портьеры того же цвета и материи, что они покупали почти двадцать лет назад, когда только заселялись в дом.

В малой гостиной пришлось подождать, когда служанка отопрёт двойные двери. Через пыльные стеклянные вставки он рассматривал запущенную комнату со старой мебелью, части из которой, к слову, не хватало. Пропал секретер из дуба, ковры, картины и всё то, что должно придавать комнате уют.

– Мы не будем здесь пить чай, – глухим голосом произнёс он. – Проводите меня к хозяйке.

Старуха прошелестела ответ и, сгорбившись, пошаркала в другую сторону. Половина дома, занимаемая Майрой с дочерью, выглядела не столь убого. Здесь обновили мебель, словно в пику выбрав самые неприятные Дэймосу цвета. На выгоревших стенах выделялись тёмные квадраты, где раньше висели картины, их заменили полотнами поменьше и подешевле. Паркет покрасили, и эта краска уже успела местами вытереться.

В грязноватой гостиной сидела дама лет сорока, болезненно худая, с землистым цветом лица, изуродованным следами оспы. Тронутые сединой, некогда шикарные каштановые локоны стянуты в узел, украшены жемчугом. Вокруг губ засели глубокие морщины, худосочное тело затянуто в платье с рюшами и излишне глубоким декольте.

Несмотря на растопленный камин, комнату пронизывала неприятная, липкая сырость. Она притаилась в подозрительных тёмных пятнах у окон, тонких занавесках и неуловимом запахе, пропитавшем дом.

– Ах, милый, – повернувшись, пропела Майра, почти вернув голосу прежнюю звучность, – я так рада, что ты приехал.

– Дражайшая супруга, – холодно ответил он, игнорируя протянутую для поцелуя руку, – позволь поинтересоваться, что с домом?

– А что с домом? – набросив на себя маску глупышки, захлопала она ресницами.

– Вот именно, что с домом, милая моя? Куда делась самая богатая вилла на всём побережье Аклейма? Почему я приехал в развалины столетнего сарая?

Майра потупила взгляд, но то, что работает у двадцатилетней девицы, напрочь сломано у сорокалетней матроны. Не сдержав тяжёлого вздоха, Дэймос прошёлся по комнате.

– Я привёз врача для твоей дочери. Где мне его разместить?

Глаза Майры сохранили пленительный ореховый оттенок, что некогда ему так полюбился, но выражение испортилось. Дело даже не в морщинах, а в расчётливости, что поселилась под сенью длинных ресниц.

Подхватив серебряный колокольчик, Майра позвонила. Появилась старуха.

– Поппи, размести доктора в комнате рядом с Николеттой.

– Поппи?! – ахнул Дэймос. – Разорви меня Карест, что с тобой случилось?!

Подскочив к старухе, он взял тёплые мозолистые руки в свои, с недоверием вглядываясь в лицо старого друга.

– Возраст, мессир, – тихо прошамкала она беззубым ртом.

«Возраст, болезни и нужда», – прочитал он в стыдливо опущенных глазах.

– Я сам помогу гостям разместиться, – гладя мягкую, словно поспевшее тесто, руку, произнёс он. – Посидишь с нами на кухне?

– Гости? – голос Майры взлетел на несколько октав.

– Мистер Фиар и его сестра. Они получили медицинское образование. Ты писала, что местные врачи только и делают, что травят девочку лекарствами, потому я решил перестраховаться.

Женщина подозрительно сощурилась, поджав губы.

– Поппи, принеси мне капли, – резко приказала она.

Старушка качнулась в сторону серванта, но Дэймос не отпустил её рук, вынуждая остановиться.

– Ты в состоянии дотянуться до них самостоятельно, – хмуро заметил он. – В какой момент Поппи превратилась в прислугу?

– Не нужно, – успокаивающе погладила его по руке нянечка. – Я очень благодарна мадам за то, что она даёт мне работу…

– Работу? Я назначил тебе пенсию.

«Которая выплачивалась через Майру», – внезапно осознал он, и гнев, полыхнувший в глазах, заставил женщину попятиться, а старую нянечку, наоборот, придвинуться ближе.

– Идёмте, – потянула его к выходу Поппи. – Вы с дороги, должно быть, устали. Я сварю вам кофе.

– Поппи, ты не думала о переезде? – позволяя увлечь себя в коридор, спросил он, борясь с яростью.

– Куда мне, старухе? – отмахнулась она.

– С нами поедут два доктора, они помогут перенести дорогу. Сколько времени тебе нужно, чтобы собраться?

– Ты не посмеешь! – подскочила к двери Майра. – Ты обещал врача для Николетты!

– Ты мне тоже много что обещала, – хмуро отозвался Дэймос.

На грязной и закопчённой кухне, где нянечка, слеповато щурясь, пыталась найти кофе среди пыльных коробок, Дэймос чувствовал себя настоящим чудовищем. Хотелось подняться и высказать жене всё, что он о ней думает. Утроить скандал! Перетряхнуть весь дом от основания до крыши. Стараясь себя отвлечь, он взялся варить кофе. Но, увидев пожёванные мышами зёрна, передумал.

– Выразить не могу, как мне жаль. Я думал, ты живёшь где-нибудь на курорте, купаешься в целебных водах и бед не знаешь! – не мог перестать извиняться он.

Старая нянечка в очередной раз заверила, что всё в порядке и она вполне довольна своим положением. В этот момент в кухню зашли гости. Мучительный стыд приумножился, когда Дэймос увидел Фиара. Не то что бы он обещал им царские палаты, но точно не разваленный сарай.

– Можем мы чем-нибудь помочь? – спросил Фиар, ни словом, ни жестом не выказывая неудовольствия.

Его сестра заварила чай и принесла из комнаты купленные в поезде сушки.

– Должен признаться, я несколько обескуражен состоянием дома, – вынужденно признался Дэймос. – Я рассчитывал найти его в несколько ином виде.

– Мы только закончили ремонт старого дома в Кондоме, можем применить новоприобретённые навыки здесь, – предложил Фиар с несвойственной ему добротой. – К тому же где-то здесь больной ребёнок. Когда мы сможем его осмотреть?

– Я провожу, – произнесла Поппи, которой сушки даже в размоченном виде не казались съедобными.

– Сиди, я соберу анамнез, – подала голос девушка и устремилась за нянечкой.

Дэймос вздохнул.

– Приятно видеть, что и ты временами способен сесть в лужу, – белозубо улыбаясь, веселился Фиар.

Похоже, при сестре он сдерживал свой отвратительный характер.

– Мне правда неловко, что так вышло. Я отправлял ей деньги, несколько раз мне даже присылали сметы на ремонтные работы…

– Хватит оправдываться, дай мне насладиться моментом, – продолжал веселиться он, за что заработал тычок в плечо