Читать онлайн
"Один день из жизни Макалея Ханта"

Расстегиваю молнию на комбинезоне грудастой блондинки, похожей на мою соседку. Блондинка подбадривает меня бесстыдной улыбкой.

А дальше в миллионный раз происходит то, с чего начинается огромное количество старых фильмов - я тяну руку к цифровому табло будильника на прикроватной тумбочке, заставляя его замолчать.

Немного раздосадованный, что такой хороший сон оборвался, подношу к глазам персональный гаджет - что там стряслось в мире за время моего отсутствия? Новое сообщение переходит в цветную картинку: два важных римских патриция в тогах сидят в доме с античными колоннами. Тот, что слева, в лавровом венке, с вызовом протягивает руку в сторону второго патриция, и на облачке у него возле рта написано что-то на непонятном языке. Фразу я не запоминаю - с лингвистикой у меня туго, но обещаю себе поразмыслить над ней на досуге. Слышал как-то раз по громкоговорителю, что боец должен быть мыслящим. Да и платить таким должны больше. А кто же откажется от прибавки к зарплате?

Рим - это что-то, что было очень давно. Я про него знаю, потому что здание, где заседает правительство, называется 'Капитолий'. И говорят, что это название пошло со времен Рима.

Чувствую, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке.

Дэйзи - ибо прислать мне такое может только Дэйзи - уже сто лет как не вспоминала обо мне. Она иногда балует меня своими прикольными находками из мира прошлого. Без этих маленьких радостей ей было бы скучно жить. Похоже, она тоскует по уходящему миру с неказистыми вещами ручного изготовления и бумажными книгами с пожелтевшими страницами.

В целлулоидном мире хайтека я тоже чувствую ностальгию по неправдоподобно вычурным вещам, ведь во мне, наверняка, еще жива так называемая генетическая память предков. Во всяком случае, ей полагается быть живой, хотя кто его знает, откуда у нас берутся воспоминания - тут ведь теории могут быть разные.

К примеру, Вулич, к которому я иногда захожу починить заклепки на форменных ботинках - говорят, его разжаловали в обувщики из каких-то довольно высоких чинов - рассказал как-то, что после каждого Переворота воспоминания имплантируют. А таких переворотов, по его словам, было уже несколько.

Дейзи вообще прикольная девчонка, а я, наверняка, недостаточно внимателен к ней. Похоже, со временем я становлюсь так называемым "одиноким волком".

Раздаются позывные Утренней гимнастики. Если не выдерну себя из постели, то мышцы "не получат заряда бодрости и хорошего настроения", как выражается диктор в громкоговорителе. Не говоря уж о том, что не смогу грамотно ретироваться, если на точке меня будет ожидать засада. Вот почему, чертыхаясь, я старательно повторяю за самодовольным чернокожим культуристом утреннюю разминку.

Похоже, нынче утром предметы в комнате мешают мне быстро собраться, хотя вроде бы все лежит, как положено. Гаджет зарядился не полностью, отчего я готов со всей дури швырнуть его об стену, но решаю, что зарядку можно продолжить и в машине.

Бросаю взгляд в зеркало и удовлетворенно киваю: качок не качок, но усилия по борьбе с животиком на высоте. Спасибо сотрудникам Службы Здоровья, я исключил из рациона сахар и полуфабрикаты и собираюсь начать ходить по абонементу в бассейн.

Садясь за руль, приветливо машу охраннику на автостоянке, отметив про себя, что в последнее время стал плохо запоминать лица. Сочетание черт этого молодого парня не вызывает у меня ровно никаких ассоциаций, а я почему-то ожидал увидеть сегодня на посту забавного верзилу Ника.

Пожалуй, если считать не до конца зарядившийся гаджет, это уже вторая странная особенность сегодняшнего дня. По уставу, в случае возникновения третьей странности я должен незамедлительно доложить начальству.

Наш начальник - батька Спенсер, как панибратски мы его называем, - любит повторять:

"За что вам, мать вашу, платят? Подозрительность и еще раз подозрительность."

Раньше, до Переворота, это еще называлось "Бдительностью". Но поскольку после каждого переворота все всегда переименовывают, то и старую добрую "Бдительность" переименовали в модную и прогрессивную "Подозрительность".

Как по мне, так я считаю подобные пункты протокола избыточной формальностью.

Проверяю сообщения на гаджете и, вспомнив о картинке с надписью, пытаюсь произнести "Honor versus ego", пробуя сочетание букв на вкус.

Теперь второе слово - "versus" - кажется мне знакомым. Когда я был помладше, то один знакомый меломан называл похожим словом тусу рэперов на соседней неблагополучной планете.

В отличие от киношных героев, рассекающих на своих авто под идеально голубым небом, я замечаю, как над головой предательски собираются тучи. Но это не мешает мне отыскать любимую радиостанцию и вместе с песенками времен моего школьного выпускного ( уверен, что такое событие у меня в прошлом было) начать кайфовать по поводу хорошего начала дня.

Если я не задержусь сегодня на службе, то можно запланировать на вечер что-то интересное, и этим интересным может стать, например, посещение Дейзи.

Да, верно: можно позвонить Дейзи (сколько же времени мы не виделись?) и напроситься приехать к ней домой, где чудом сохранился осколок былой эпохи со старинными вещичками с блошиного рынка. Мы сможем порассматривать бюстики римских императоров, которые продавали раньше у развалин Городского театра, пока его не переделали в Зал Заседаний. Может, фишка ляжет так, что у меня получится усесться рядом с Дейзи на ее старый плюшевый диван и положить руку ей на колено... Ей-богу, я даже чувствую приятное томление внизу живота.

Но, видно, судьба у меня такая: стоит мне помечтать о девушке, как раздается звонок. Я чуть не выругался, услышав сигнал видеосвязи. Выключив звук радиолы и сбавив скорость, я придаю лицу подходящее выражение и отвечаю на звонок.

Батька Спенсер говорит со мной с экрана во вполне официальном духе, потому что, сами понимаете, разговор наш записывается - это вам не тумаки салагам раздавать во время строевой подготовки.

"Офицер Хант, ваш маршрут меняется. Поезжайте на объект, осмотрите все на месте и доложите обстановку."

Увидев координаты объекта, я поначалу даже присвистнул от разочарования, как же долго туда ехать. К счастью, потом я вспомнил о бессмертном учении Дейла Карнеги (а у батьки Спенсера Дейл Карнеги - это настольная книга). Как учил Дейл Карнеги, я нашел в этом "нечто полезное для себя" и за это время выучил наизусть фразу "Honor versus ego" и даже посмотрел перевод - это означало что-то типа "Честь или я?" Фраза показалась мне очень странной.

Приехав в пункт назначения, я останавливаюсь перед респектабельным пригородным домом. Вот, оказывается, где живут враги нашего государства. Нынче они приняли личину некого семейства Деккеров.

Достав из багажника свой товар, я звоню в дверной звонок и улыбаюсь в глазок белозубой улыбкой типичного коммивояжера. Через некоторое время мне открывает дверь ухоженная женщина в домашнем платье. Улыбается мне вполне миролюбиво и приглашает войти в дом. Слава богу, она не прогоняет меня, как делают иногда другие домохозяйки, а то мне пришлось бы что-то изобретать, чтобы проникнуть-таки в дом.

Дальше все так стандартно, что даже скучно. Вначале усаживаюсь на кресло в гостиной и соловьем заливаюсь о передовой продукции нашей фирмы - наборе сковородок. При этом я незаметно делаю специальным прибором первое нажатие.

Все пригородные дома устроены одинаково, и вскоре я направляюсь в помещение, которое служит им кухней, чтобы показать, как здорово уместятся там сковородки. Я делаю прибором второе нажатие.

Технарь из меня никакой, и я толком не знаю, что за информация записывается при этих нажатиях на мой уникальный прибор. Но видимо, очень ценная - такая, что стоит посылать за ней человека в такую даль.

Мне немного жалко этих людей, ведь завтра к ним приедут ребята из другого подразделения нашей Конторы и заберут их. Но это моя работа. А работаю я в организации, которая охраняет "чистоту общества". Так уж получилось.

Женщина в нерешительности. Само собой, она не считает мои сковородки такими эксклюзивными, как я говорю, и не готова их купить. Я настоятельно прошу ее подумать и оставляю ей визитку.

В машине я перебрасываю информацию с прибора к себе на карту памяти - это уже для себя, любимого. Это, как говорится, мой маленький бизнес.

На обратном пути размышляю, может ли в моей жизни возникнуть ситуация, чтобы вот это самое "или" в "Честь или я?" , действительно, распалось бы на развилку из двух возможностей по выбору варианта, как в компьютерной игре?

У меня часто крутятся в голове какие-то фразы, часто - бессмысленные. Как остатки удаленных файлов на гаджете. Теперь начинаю время от времени повторять эту фразу на разные лады, стремясь отыскать в ней тайный смысл.

Но вот и моя Контора, мой второй дом.

Прохожу идентификацию по сетчатке глаза. Потом, согласно уставу, захожу в комнату к миссис Бейлиз с ее запахами травяных чаев и расслабляющей музыкой .

Кто-то посоветовал батьке Спенсеру, пока оборудование в починке, использовать человеческий ресурс. Вообще в Период стабильности, как у нас сейчас, Контора может себе позволить заменить машину более деликатным, но чаще ошибающимся устройством в виде человека.

Миссис Бейлиз - полная самодовольная женщина - мнит себя психологом от бога. Она обвешивает меня датчиками и начинает вести со мной разговоры, время от времени поглядывая на монитор. За разговоры ей, кстати, "пятерка с плюсом" - она всегда их разнообразит, в отличие от прибора, который временно заменяет.

Я совершенно не волнуюсь - мой сегодняшний визит к семейству Деккеров оставил меня более или менее равнодушным. Я просто уверен, что после моего ухода миссис Бейлиз нажмет на зеленую кнопку напротив моей фамилии.

И все же именно сегодня тяга закинуться особенно невыносима. Сразу оговорюсь: я могу бросить в любой момент, просто муки ломки лучше перенести на более спокойный период, а именно сейчас я к ней не готов.

Добравшись до заветной толкучки и войдя в бильярдную, я облегченно перевожу дух: Джером со скучающим видом сидит на своем обычном месте около допотопного игрального автомата и сразу замечает меня, едва звон бамбуковых палочек извещает о моем приходе.

Карта памяти у меня с собой. Несколько месяцев назад каким-то нутром Джером почуял, что у меня есть Данные, и нарочно стал заламывать за каждую следующую партию огромные деньги либо соглашался на слив Данных. Искать нового дилера было лениво, да и опасно: с тех пор, как я нашёл Джерома, законы ужесточились, и продавцы счастья стали прятаться еще тщательнее.

Каждый раз, передавая Джерому Данные, я вспоминаю мрачные предзнаменования Вулича. Вулич говорит, что дилеры работают на Повстанцев, передавая им скачанные Данные, и что, мол, в какой-то момент у Повстанцев накопится достаточно Данных, чтобы люди смогли досконально узнать о своем стертом из памяти прошлом. "А последствия этого будут непредсказуемы", загадочно прибавляет этот старый чудак Вулич.

Вулич вообще человек с воображением и приверженец конспирологических теорий. Батька Спенсер говорит про Вулича, что тот "разлагает персонал", и пишет бумаги начальству, чтобы Вулича вообще уволили из Конторы.

Вот почему мне слабо верится в предсказания Вулича. К тому же, те немногие Данные, которые я сливаю - это капля в море той базы данных, которую нужно накопить Повстанцам. И вряд ли именно мои Данные окажутся той самой последней каплей, недостающим кирпичиком.

Забросив в себя таблетку, улыбаюсь во весь рот. Теперь энергии хватит на многое. Меня переполняет жажда деятельности, и вскоре я, действительно, оказываюсь у Дейзи - как именно я туда перенесся, я не очень помню, потому что всю дорогу в эйфории воображаю себя в одежде древнего римлянина в торжественных позах.

После очередного Переворота Дейзи ушла из Университета и стала зарабатывать на жизнь пошивом одежды на заказ. На такой работе проверки и промывка мозгов происходят гораздо реже, чем на государственной или научной службе. Зато она может принимать у себя дома много разных людей, не вызывая особых подозрений.

Увидев меня, Дейзи едва скрывает удивление, но впускает внутрь.

После минутного замешательства она ведет меня на кухню и предлагает чай.

В соседней комнате - той самой, с плюшевым диваном - происходит какое-то сборище, и я тут же настораживаюсь - это у меня профессиональное. Подозрительность - вот за что мне платят.

Но собравшиеся не произносят пламенные речи - например, о свержении правительства и тому подобное. В общем, на заговорщиков они не похожи, так что я немного успокаиваюсь.

Вместо этого собравшиеся, как зачарованные, смотрят на большой экран. А экран подключен к приборчику, который очень похож на тот, который я видел на слайдах в Конторе на занятиях по повышению Подозрительности личного состава. Такие приборы якобы обсчитывают информацию и достраивают прошлое, и вроде бы Повстанцы конструируют такие умные штуки из деталей, найденных на мусорных свалках.

У меня начинает стучать в висках.

Я, конечно, не провидец, но вдруг именно так и начинаются все государственные перевороты? Я ведь до сих пор еще ни разу не присутствовал ни на одном перевороте, и поэтому ничего о них не знаю.

"Что за тусовка?" - вопросительно киваю в сторону этих одухотворенных лиц.

"Так, несколько знакомых," - опускает глаза Дейзи. А потом резко вскидывает голову и внимательно и с вызовом на меня смотрит. Я теряюсь от взгляда ее бездонных все понимающих чуть ироничных глаз и утыкаюсь в свой чай.

И тут откуда-то всплывает: "Честь или я?"

Может, мне стоит немедленно сообщить в Контору о странных делах, происходящих в этой квартире?

Ситуация, и правда, напоминает какую-то развилку событий.

Украдкой потянувшись за гаджетом, обнаруживаю, что он полностью разряжен. Конечно, у Повстанцев есть свои люди в системе энергоснабжения. Враги не дремлют, враги везде.

Но все-таки что, черт возьми, тут происходит?

Любопытство берет верх, и я всматриваюсь в экран - тем более, что изображение гипнотически притягивает к себе взгляды. Вот черная машина подъезжает к дому, из нее выходят два человека в пальто и шляпах с непроницаемыми лицами. Вскоре эти люди выводят из дома мужчину и силой заталкивают его в машину. Босая девочка в ночной рубашке и с куклой в руках сбегает из своей детской на первый этаж и спрашивает у потерявшей дар речи матери, что происходит и что за шум ее разбудил.

Следующий черный "воронок" на экране забирает следующего преступника, и на этот раз сверху сбегает уже разбуженный шумом мальчик с игрушечной лошадкой в руках.

...Помните, я говорил, что не очень в курсе, что было с мной в прошлом и есть ли у меня воспоминания? Так вот, я готов поклясться, что мальчик с лошадкой с экрана - это был я, и в черном "воронке" забрали и увезли куда-то моего отца.

И как только я осознал это, как заметил, что люди, сидевшие около экрана, в волнении шевелят губами, повторяя что-то про себя. Они вскакивают со стульев и ходят по комнате кругами, что-то бормоча.

Перед тем, как меня захватила какая-то волна, я успел вспомнить о мрачных предсказаниях Вулича.

Когда ноги сами вынесли меня из дома Дейзи - а я даже забыл в тот момент о своих планах на нее, - то я увидел, что вся улица заполнена людьми. Пожалуй, я никогда еще такого не видел. На лицах было воодушевленное выражение -наверное, и на моем лице тоже. Я видел и людей в рабочих спецовках с лицами, покрытыми копотью, и еле волочащих ноги стариков.

"Камрад, ты с нами?" -тронул меня кто-то за плечо. Я хотел что-то ответить, но ответа не требовалось -поток нес людскую толпу вперед, к центру города - наверное, к Капитолию. В едином порыве люди обращались друг к другу "Камрад!" и растроганно пожимали друг другу руки, говоря: "Но пасаран!" или "Мы победим!" Вместо привычного бормотания о правах и обязанностях граждан из уличных громкоговорителей лилась героическая музыка, призывавшая отдать свои жизни, но победить. Люди чувствовали плечо товарища и проникались решимостью идти до конца.

Я забыл спросить у Дейзи, она ли послала мне утром по почте фразу "Honor versus ego", и что это означало.