Читать онлайн
"Серебряный четырёхлистник"

Сонную тишину небольшой библиотеки женского пансиона нарушил топот и скрип открывшейся двери. В образовавшуюся щель просочилась худенькая девочка лет одиннадцати, в форме пансиона – синей юбке в складку и сером пиджаке. Одна из белых гольф сползла на туфлю с облупившейся лакировкой и лопнувшим ремешком. Прижавшись спиной к двери, она осмотрелась, нервно сдувая в сторону падавшие на глаза короткие медово-жёлтые волосы.

Старый библиотекарь, что стоял за длинным, как барная стойка, изогнутым подковой столом, бормоча себе под нос, перекладывал из стопки в стопку лежащие перед ним книги, и не обратил на неё никакого внимания.

Девочка прислушалась к звукам, донёсшимся из-за двери, и медленно двинулась к лестнице, начинавшейся у библиотекарской стойки, и уводившей наверх, на небольшой балкончик, нависавший над остальным помещением библиотеки. В какой-то миг ей показалось, что библиотекарь поднимает голову, и она тут же нырнула за край стола. Старик, действительно поднявший голову, подслеповатым взглядом обшарив всё видимое пространство, вернулся к своему занятию. Только вновь услышав бормотание, девочка почти на четвереньках поползла к лестнице. Через пару минут она оказалась возле края стойки. До нижней ступеньки оставалось расстояние меньше метра. Остановившись там, девочка скинула туфли, и, выглянув из-за стола, убедилась, что библиотекарь занят своим делом. И лишь после этого решила ступить на лестницу. Лёгкий вздох старика заставил вздрогнуть. Ещё раз, оглянувшись на библиотекаря, и на входную дверь, она вихрем взлетела наверх, умудрившись при этом ни разу не скрипнуть деревянными ступенями или поручнем.

Оказавшись на балкончике, девочка тенью скользнула меж ближайших стеллажей с книгами к дальней стороне. Там, почти заслоняя стену, стоял огромный открытый шкаф. Уже не таясь, девочка прошла вдоль его полок, уставленных старинными книгами с золотыми буквами названий на толстых корешках, и дошла до угла, где он почти соединялся с вполне современным стеллажом. «Почти соединялся», - означало, что между углами этих двух деревянных сооружений было небольшое расстояние. Небольшое настолько, что взрослый человек туда бы не пролез. Но оно было достаточным для худого ребёнка. Или худенькой девочки.

И девочка об этом знала. Она без труда пролезла в щель, и оказалась перед окном таким же огромным, как и шкаф его заслонявший. Треугольное, вершиной вверх, с широким облупившимся подоконником, оно было собрано из разноцветного стекла. Если смотреть с улицы, то там была изображена сцена из бытия св. Елизаветы. Но это с улицы. А здесь, в узком пространстве за шкафом, где отойти было некуда, витраж смотрелся просто хаотичным набором цветных стекляшек.

Привычно, по стопке старых журналов, забытых здесь наверно лет сто назад, девочка взобралась на подоконник, и села у стены, опустив голову на притянутые к груди колени. Буквально пару мгновений спустя стук резко распахнутой двери заставил её вскинуть голову.

- Тогда она должна быть здесь! – уверенно заявила одна из вошедших. Робкие голоса возражавших ей заглушил рык библиотекаря.

-Библиотека закрыта!

- Мистер Нэш, пару минут назад сюда вошла…

- Сюда никто не входил.

Говорившая аккуратно вставленной реплики не заметила, и продолжала:

- Терлоу.

- Сюда никто не входил, - суровый голос мистера Нэша стал слащавым, - Разумеется, кроме вас и ваших подруг, мисс Райвелл.

- Сюда вошла Терлоу, - повторила невидимая для девочки Райвелл, голосом человека привыкшего, когда его слушают.

- Мисс Райвелл, немедленно покиньте помещение, в противном случае я сумею испортить ваши оценки по дисциплине.

- Терлоу… - снова начала Райвелл, но была прервана строгим голосом мистера Нэша.

- Сейчас здесь есть только вы мисс Райвелл, - послышался хлопок резко захлопнутой книги, - И если вы немедленно не покинете мою библиотеку, то пожалеете об этом.

Эта угроза подействовала. Почти.

- Вам не следует угрожать мне, мистер Нэш. Мой отец тоже может заставить вас пожалеть об этом.

После старческого ехидного хмыканья, дверь стукнула снова.

Девочка, напряженно слушавшая весь этот диалог, хихикнула. Отец Мадлен Райвелл председательствовал в попечительском совете пансиона св. Елизаветы. Возможно, на кого-нибудь другого он не замедлил бы спустить собак за подобную вольность по отношению к его дочери. Или может быть, даже уволил бы наглеца. Но мистер Нэш служил смотрителем библиотеки пансиона уже больше шестидесяти лет, и за это ему прощались самые разные чудачества. Даже то, что он, считая библиотеку своей собственностью, закрывал её, когда хотел, и мог выгнать из неё в самый неподходящий момент, например перед экзаменами, решив, что ученицы слишком уж расшумелись.

Уголки рта девочки разочарованно опустились.

Её звали Эмбер Терлоу, и её отец совсем походил на мистера Райвелла. Ричард Терлоу работал простым инспектором библиотек, и вряд ли бы мог угрожать увольнением мистеру Нэшу. Вот бабушка Эмбер, наверное, смогла бы это сделать. Девочка отклонилась на стену и посмотрела в окно, за которым начал моросить дождик.

Она жила в Лондоне уже шесть лет, и до сих пор не могла привыкнуть к этим внезапным моросящим дождям и обязательно туманным вечерам.

Раньше, наверно с самого рождения, она жила в Канаде. Жила там, в огромном, похожем на замок доме, вместе со своей бабушкой, няней и управляющим. Толком и не зная ничего о своих родителях. Ей говорили, что мама умерла, а о папе всегда молчали. И до определённого момента она даже не подозревала, что он существует. Тогда весь её мир сосредоточился на тех трёх людях, что были рядом с ней. Леди Эльда – строгая и чопорная, тем не менее, любившая внучку и баловавшая её в даже в мелочах. Няня Барба, ставшая для девочки едва ли не единственным близким другом во всём замке, который участвовал во всех её шалостях, охотно разделял и искренне верил во все фантазии, какими бы они не были. И управляющий замка Ганс – хмурый старик, который улыбался, лишь видя девочку. Он называл её «маленькая леди», и всегда давал конфеты, которые как фокусник доставал из маленьких кармашков старой ливреи.

В её воспоминаниях то время было самым счастливым. А потом.

Эмбер только-только исполнилось пять лет, когда леди Эльда вдруг заболела. И весь дом погрузился в какой-то болезненный сон. И пусть бабушка ещё не умерла, но даже пятилетнему ребёнку стало понятно, что надеяться не на что. Следующие несколько дней старая женщина не спускалась ни в столовую, ни в сад, не заходила к внучке. И даже окна её спальни оказались наглухо завешаны шторами. Во всём этом девочку пугало только одно. Как она будет жить дальше без бабушки?

А за день до смерти леди Эльды, Барба привела Эмбер к ней.

Бабушка лежала в глубине затененной спальни на высокой кровати с порожками и балдахином. Няня подвела подопечную ближе. И той стало страшно. Кроме темноты, в комнате пахло лекарствами, и ещё чем-то тяжелым. Настолько тяжёлым, что девочка начала задыхаться. Она хотела убежать. Но няня крепко держала за руку.

- Посади её, пожалуйста, на постель, - услышала Эмбер, и испугалась ещё больше. Глухой, и сипящий звук старого разбитого дерева, совсем не походил на родной голос бабушки. Барба посадила девочку на край постели, и она увидела леди Эльду. Ставшее жёлтым и восковым лицо, на котором выделялись лишь чёрные запавшие глаза. Эмбер едва не заплакала от страха. Но бабушка, вдруг улыбнулась, и рукой слабо коснулась волос внучки.

- Прости милая, - проговорила она. - Знаю, что выгляжу плохо, но я очень хотела тебя увидеть… - она замолчала, а девочка сидела, не шевелясь, боясь её потревожить. - Ты так похожа на свою мать…

- Похожа на маму? – Оживилась Эмбер, теряя страх. Ни Барба, ни Ганс никогда не рассказывали, как выглядела мама, говоря, что сами никогда её не видели. – А какая она была?

- Такая, как ты! Такая же красивая… - бабушка тихонько засмеялась. Но тут же её смех сменился надрывным кашлем.

Кашляла она долго. Эмбер даже стало казаться, что этот кашель никогда не прекратится. Но няня дала бабушке воды, и та затихла. Некоторое время она лежала, глядя в потолок, и казалась бы мёртвой, если бы не её рука, продолжавшая гладить Эмбер по голове. И вот, наконец, она заговорила снова:

- Вчера я отправила письмо твоему отцу. Он приедет, чтобы забрать тебя с собой, в Лондон.

-Я не хочу в Лондон, - тихонько заплакала Эмбер, испугавшись. - Я хочу остаться здесь, с Барбой…

Но бабушка не обратила на слёзы никакого внимания. По её знаку няня принесла откуда-то небольшую коробочку обитую чёрным бархатом.

-Посмотри внутрь, это подарок для тебя!

Сама Эмбер не смогла справиться с хитрой защёлкой. Ей помогли. Внутри обнаружился браслет - цепочка из тонких витых колечек, с подвеской в виде листка клевера, из зелёного прозрачного камня.

- Это браслет твоей мамы! – Голос бабушки стал тихим как шуршание ветра, и девочке приходилось изо всех сил вслушиваться, чтобы понять, что та говорит.- Она считала, что он хранит её от зла, и защитит от любой беды. В день, когда она умерла, браслета на ней почему-то не оказалось. Видимо поэтому она и не смогла выжить. Но думаю, если он будет у тебя, её душа сумеет защитить тебя от неприятностей. Поэтому надень и никогда не снимай.

Тогда надев браслет на руку с помощью няни, Эмбер действительно его больше никогда не снимала. Хотя с возрастом стала меньше верить в чудесную силу каменного клевера, чаще обращаясь за помощью к покойной бабушке.

Через неделю после похорон леди Эльды в замок приехал отец. Высокий, нескладный, неряшливо одетый во всё темное мужчина, похожий на огромное сухое насекомое. Увидев Эмбер, он упал перед ней на колени, и, заплакав, обнял. Сквозь слёзы, он беспрестанно твердил «прости».

Лишь через пару-тройку лет, почти, перед тем как Эмбер пойти в школу, отец рассказал, за что извинялся тогда стоя на коленях в холле бабушкиного дома. Сказал, что потеряв жену, долго не мог смириться, и даже возненавидел дочь, сочтя её виновницей смерти матери. От участи быть сданной в приют малышку спасла леди Эльда. Это она, как атлантический шторм, ворвавшись в затхлую жизнь библиотечной крысы Ричарда Терлоу, забрала внучку с собой, пригрозив, что никогда не позволит отцу её увидеть. И выполняла эту угрозу до самой смерти, и лишь болезнь не позволила ей довести начатое до конца.

Ричард даже показал Эмбер письмо, в котором бабушка, такими не похожими на неё словами, умоляла забрать девочку к себе, и ни в коем случае не оставлять её одну. Ведь она была единственным, что осталось от общего для них любимого человека.

Но жить с отцом оказалось не просто. Начать с того, что он совершенно не был готов воспитывать не то, что девочку, но даже просто ребёнка. Во-первых, в квартире вместо него жили книги. Они жили везде: в двух спальнях, в маленькой кухне, занимали большую часть стен коридора, и даже потолок, весь кабинет отца, и не редко обнаруживались стопками в туалете и ванной. Он занятый работой, частенько возвращался домой очень поздно, при этом порой забывая покупать еду. И тогда приходилось идти к соседям занимать крупы, хлеб или чай. К счастью отцу никто не отказывал, видимо знали, про его рассеянность, но девочке казалось, что эти самые соседи каждый раз разглядывают её с явной жалостью.

Поступление в первый класс пансиона стало ещё одной проблемой. До этого Эмбер хватало одежды привезенной из дома бабушки. Та словно зная, какая жизнь с отцом будет у внучки, купила много вещей на вырост. Но предположить, что девочке потребуется ученическая форма и школьные принадлежности, она не смогла.

Тогда Эмбер узнала, что кроме обычных магазинов существуют Second Hand, в которых люди продавали по дешёвке больше не требовавшуюся им одежду, а ещё пункты Армии Спасения, где необходимые вещи можно было получить совсем бесплатно.

Собственно говоря, именно одежда и другие вещи, купленные на распродажах и стали основным темой нападок Мадлен. Хотя даже в свои восемь лет Эмбер понимала, что на самом деле в этой неприязни к ней было больше зависти, чем чего-либо ещё. Ведь, несмотря на поношенную, с чужого плеча одежду, старые учебники, и тетради с пожелтевшими листами, любой предмет, ну может быть кроме математики, давался Эмбер легко, делая любимицей учителей, и изгоем в пансионе из-за ненависти Райвелл и её шестёрок.

На лестнице послышались шаги, и девочка замерла. Мистер Нэш не любил учениц пансиона всех до единой. И она не могла считать себя исключением. Ей очень повезло, что сегодня старый библиотекарь её не заметил. Но это не помешает ему, застукав её на месте преступления, тут же выставить из библиотеки. Прямо в когти злобной троицы. Хотя может быть, МАЖ уже ушли…

Шаркающие шаги библиотекаря приблизились, и Эмбер задержала дыхание. Она сомневалась в том, что мистер Нэш специально полезет проверять щель между шкафами, и надеялась, что он вообще не знает об этой щели. Но ведь об окне за шкафом и о расстоянии ширине старого подоконника – он уж точно знал. А это значит, стоит ей зашуметь, и он со своей дотошностью сделает всё, чтобы найти источник шума.

Она услышала, как старик остановился всего в нескольких шагах от её убежища, отделённого старинным стеллажом. Услышала бормотания и шорох, смешанный с лёгким постукиванием. Лишь время спустя поняла, что старик либо ставит, либо снимает с полок книги.

Испугавшись, что может вдруг чересчур резко вдохнуть или выдохнуть Эмбер склонила голову к коленям, пряча лицо в складках юбки. И с трудом удержалась от того, чтобы не чихнуть. В носу засвербело так, что на глаза навернулись слёзы. Все привычные запахи вдруг разом стали невыносимыми. Слабый запах от прелой бумаги журналов, обычная библиотечная пыль, запах старого чулана шедший от юбки. Запах обуви, и запах собственного пота.

«Нельзя, нельзя, нельзя!»- беззвучно зашептала она себе, откидываясь обратно на стену, подальше от раздражающих запахов. Лишь когда желание чихнуть стало совсем невыносимым, она снова уткнулась лицом в юбку, в отчаянии сжимая подвеску браслета. «Бабушка, не выдай!»- почти взмолилась она, и в следующий момент чихнула. Но буквально за мгновение до этого за стеллажом раздался невероятный грохот.

Ожидавшая немедленного разоблачения Эмбер едва не рассмеялась, услышав, как сердито и витиевато ругается на себя мистер Нэш.

- Старый плешивый осёл, у тебя, что костыли вместо ног, а вместо рук крабьи клешни? Неужели так сложно было удержать сонеты Шекспира вместе с собранием сочинений Китса? Ах ты, безмозглая перечница, ах, ты пень трухлявый! Ты и твоя треклятая подагра! Ты и твой сатанинский артрит! Ну, девочка… ты собираешься помочь мне или будешь продолжать хихикать, сидя на своём подоконнике, как птаха на перекладине?

Услышав последнее, девочка в замешательстве уставилась на стену стеллажа, не веря.

- Да, Эмбер Терлоу. Я обращаюсь к тебе. Немедленно вылезай из своего логова и помоги мне собрать сочинения великого Китса!

Теперь, когда библиотекарь назвал её имя, сомневаться больше не приходилось. С чувством кролика попавшего в силок, и с сердцем, отчаянно бьющимся где-то в горле, она осторожно слезла с подоконника и обулась.

- Пожалуйста, поторопись! Я слишком стар, чтобы гнуть спину самому!

- Так значит, ты Эмбер, дочь Ричарда Терлоу, - проговорил библиотекарь, пристально посмотрев на девочку сквозь стекла очков.

-Значит, я, - согласилась она, нервно заёрзав на стуле, пытаясь устроиться удобней, и чтобы углы книг, стопку которых мистер Нэш просто отодвинул от края, не тыкали через пиджак.

А, кроме того, ей не нравился взгляд старика. После того, как он потребовал выйти из убежища помочь с упавшими книгами, она меньше всего ожидала, что он пригласит её попить чая. Идя за стариком в его конторку, Эмбер искала и не нашла повода улизнуть из библиотеки. И это, не смотря на то, что её больше не беспокоила перспектива разборок с Мадлен Райвелл.

А мистер Нэш усадив её, и уточнив имя, занялся приготовлениями к чаепитию. Молча, расчистил стол, заваленный книгами, газетами и журналами. Поставил на освободившийся пятачок две неодинаковых чашки, сахарницу, молочник с трещиной на горлышке, большую вазу, доверху наполненную конфетами. В заключение всего прямо на полированную поверхность стола опустил пышущий жаром чайник, и запотевший заварник.

- Ты пьёшь с молоком и с сахаром? – Поинтересовался мистер Нэш, наливая в чашку Эмбер свежей благоухающей заварки.

- Без, - прошептала девочка, всё ещё ничего не понимая.

- Без чего? – Терпеливо уточнил старик, ничуть не заметив беспокойства гостьи. - Без молока или без сахара?

- Без молока, - внезапно успокаиваясь, твёрдо ответила Эмбер. Она подумала, что если библиотекарь до сих пор не накричал и не вытолкал взашей, то не будет делать это сейчас. Зачем поить человека чаем и угощать конфетами, если собираешься накричать на него? Эта мысль всё решила. И когда старик-библиотекарь долил в её чашку горячей воды, девочка осмелела настолько, что сама потянулась за конфетой.

- Бери вон те, в тёмной обёртке, - предупредил мистер Нэш, слепо щурясь от света настольной лампы, бросавшей блики на стекла его очков.

Эмбер послушалась. Конфеты в обёртке похожей на звёздное небо оказались из горького шоколада со сладкой фруктовой начинкой. И девочка поняла, что никогда ещё не пробовала ничего подобного. Мисс Роджерс из квартиры этажом ниже иногда угощала ирисками, но старые и сухие они не шли, ни в какое сравнение со звёздными конфетами мистера Нэша.

Доев очередную конфету, и запив её чаем, Эмбер рискнула посмотреть на библиотекаря, ожидая, что он до сих пор наблюдает за ней. Но старик и не думал этого делать. Зажмурившись, он смаковал кусочек, откушенный от странного красно-коричневого шарика, похожего на печенье. Подобных шариков в вазе было значительно больше, чем звёздных конфет. А вид старика искушал. И Эмбер потянулась к вазе.

- Если хочешь взять орешек от Бэрты, будь осторожна, - мистер Нэш, посмотрел на неё одним глазом, и с довольным видом закинул в рот остатки своего орешка. - У них очень своеобразный и неодинаковый вкус, и не все орешки тебе понравятся.

- То есть? – Рискнула уточнить Эмбер, аккуратно возвращая один из двух взятых орешков обратно, и рассматривая оставшийся.

- Ну… - задумчиво проговорил библиотекарь, примеряясь взять новый орех. - Один раз мне попался орешек со вкусом красного перца. Представляешь мои ощущения? У меня распух язык, и я едва не лопнул от выпитой воды.

Эмбер почувствовала, как против воли её глаза округляются. Что это за лакомство, куда вместо джема или орехов внутрь кладут красный перец? Она сама уже успела познакомиться с этой опасной приправой, однажды из любопытства просто лизнув сушеный стручок перчины. Тогда ей показалось, что во рту кто-то развёл огонь. Помог папа. Он принёс из холодильника кусочек фруктового льда.

Эмбер ещё раз посмотрела на библиотекаря. Он наблюдал за ней. Это он разозлилась. Закрыла глаза, она храбро откусила. В первый момент ничего не почувствовала, только сухой вафельный вкус. А потом…

Пальцами она держала орешек от Бэрты, а на вкус это казалось…

- Вижу, тебе повезло, - услышала она голос библиотекаря, и согласно кивнула.

-Да! По-моему, я ем вафельную трубочку со сгущенным молоком.

Старик негромко рассмеялся.

- Ну, и отлично! А я тогда попробую вот этот, - и прежде чем Эмбер открыла глаза, до неё донеслось приглушенное цоканье языка.

- Хм, весьма оригинально. Солёные семечки подсолнуха…

Под комментарий мистера Нэша Эмбер потянулась за новой конфетой.

Прежде чем орешки в вазе кончились, прошло почти полчаса. И за это время девочке ни разу не попался орешек с плохой начинкой. Вообще ей почудилось, что она ненароком зашла в кондитерскую, где ей разрешили откусить по кусочку от разных пирожных. Чего только она не попробовала. И нежное безе, и рассыпчатое песочное печенье с джемом, трубочки с белковым кремом, шоколадные кексы и кокосовые пастилки под взбитыми сливками, фруктовый пудинг, и пирог из сладкой тыквы, воздушный бисквит, и сахарные слойки.

А вот мистеру Нэшу явно не везло. Почти каждый новый орешек, едва откусив, он с кислым видом откладывал в сторону.

Когда все звёздные конфеты высились кучкой просто на столе, а в вазе остался последний орешек от Бэрты, Эмбер и мистер Нэш потянулись за ним одновременно. И девочка почти успела первой. Но в последний момент подвеска браслета – серебряный четырёхлистник – выскользнула из рукава пиджака, и звонко ударилась о стекло вазы. В испуге Эмбер отдернула руку. Но испугалась ещё больше, когда библиотекарь схватил её за запястье и потянул вверх. Прошло долгих полминуты, прежде чем перепуганная насмерть девочка поняла, что никто не собирается наказывать её за неуважение к взрослым. Мистер Нэш просто рассматривал браслет и подвеску.

- Оригинальная штучка, - медленно проговорил он, наконец. - Откуда такой?

- Отпустите, пожалуйста, - попросила Эмбер, чувствуя, как больно впиваются тонкие пальцы старика в ладонь. И её не волновало, что на месте этой хватки уже к вечеру появятся синяки. Просто ей было неудобно висеть над столом в позе победившего боксёра, упираясь боком в край стола.

- Ох, прости, - опомнился старик, и отпущенная на свободу девочка, от неожиданности едва не упала на столешницу. Но ей повезло. От неуклюжей попытки сесть обратно на стул, пострадала только чашка. Эмбер опрокинула её, зацепившись полой пиджака за тонкую ручку.

- Я нечаянно, - вспыхнув, прошептала виновница, отскакивая от пролившегося чая.

-А ничего, не беспокойся. Я это потом уберу, - отмахнулся мистер Нэш, и перебросил растерянной девочке белое полотенце. - Положи это на стол, чтобы не пачкать рукава. И давай я тебе налью ещё чая…

-Нет, спасибо, - быстро отозвалась Эмбер. - Я больше не хочу чая. И… - она отступила от стола: - Я, наверно, пойду. Время уже позднее. Папа будет волноваться.

Мистер Нэш вдруг погрузившийся в какие-то собственные мысли, рассеянно кивнул.

- Ну, чтобы не волновался Ричард. Иди. И передай ему привет от меня, - он начал вытирать пролитый чай, слепо глядя перед собой. И казалось, что он совсем забыл о девочке. Но, когда Эмбер уже выходила из библиотеки, вдруг крикнул ей вслед. – И ещё… скажи, что заказанные книги, я передам на следующей неделе.

Не зная, что ответить, и стоит ли вообще отвечать, девочка кинула, забыв, что её не видят, и выскользнула за дверь. Там уже никого не было.

Как можно тише и незаметнее Эмбер прокралась к классной комнате. Школьная сумка оказалась там же, где она её и видела в последний раз. В мусорной корзине. Достав её, девочка первым делом проверила, на месте ли аттестат. Злобность Мадлен вполне могла распространиться и на эту бумажку, которая, в сущности, и стала началом сегодняшней ссоры. Эмбер умудрилась не получить в этом семестре ни одной четвёрки, даже по своей нелюбимой математике. А учитывая успехи прошлых семестров, она автоматически становилась лучшей ученицей класса. Всех трёх параллельных классов пансиона, в этом году заканчивающих младшую школу.

Естественно, что Мадлен не могла стерпеть такого оскорбления. Эмбер пришлось спасаться бегством от её ярости. К счастью, школа закончилась, и теперь до сентября они не встретятся. Правда через неделю в пансионе состоится торжественное празднование окончания младшей школы, но Эмбер точно знала, что её там не будет. И дело не только в МАЖ. А точнее, совсем не в них. Просто вряд ли папа сможет выделить деньги на это мероприятие. Да и идти туда Эмбер было не в чем. Не в школьной же форме.