Читать онлайн
"Аютерия. Книга 1. Зов свободы"
Около года назад мне посчастливилось побывать в Австралии. Мой друг Джефри Стоук, известный австралийский писатель, зная о моем давнем желании посетить эту замечательную страну, пригласил меня провести несколько недель у него на ранчо недалеко от Сиднея. С большим удовольствием я принял приглашение и уже спустя некоторое время прогуливался по извилистым тропинкам ранчо. Небольшое, очень уютное и красивое, оно, в действительности, оказалось настоящей испанской асьендой с чудесным названием "Эль Суэньо", что в переводе с мелодичного языка Мигеля Сервантеса означает "мечта".
Джефри приобрел асьенду несколько лет назад почти за бесценок. Как мне рассказал Джеф, причиной этого было то, что предыдущий владелец асьенды, некий Филипп Хоукинс, утонул в Тасмановом море, когда решил провести время на яхте в море с девушкой и другом. К несчастью яхта попала в шторм, который и смыл за борт Филиппа Хоукинса. По крайней мере, об этом потом на допросе в полиции рассказали девушка и друг-старик, которые выжили после шторма.
Отец Филиппа Хоукинса, узнав о несчастье постигшем его сына, решил закрыть свой бизнес в Австралии и продать асьенду, принадлежащую сыну. Правда, решил он это сделать с одним условием - новый владелец асьенды не должен был ничего здесь менять. Все должно было остаться так, как было при жизни его сына.
Недолго думая Джефри согласился на это условие. И дело было не только в низкой стоимости ранчо. По словам Джефри, когда он приехал сюда впервые, то почувствовал, что это именно то ранчо, о котором он давно мечтал, тихое и уютное, расположенное вдали от шумных трасс и многолюдных городов. Ранчо находилось на побережье бескрайних просторов Тасманова моря и представляло собой настоящий оазис тишины и спокойствия. Именно это обстоятельство и повлияло на окончательный выбор Джефри. До покупки ранчо он жил в Сиднее, но устав от многолюдности и шума большого города, которые пугали его муз-вдохновительниц, решил поискать более спокойное и тихое прибежище.
Как-то в один из чудесных солнечных дней моего пребывания на ранчо, после одной из утренних верховых прогулок вдоль побережья Тасманова моря, Джефри предложил мне съездить и посмотреть Сидней. Он собирался туда на встречу и готов был составить мне компанию. Я был не против, но перед поездкой решил принять холодный душ, что было бы не лишним в жарком австралийском климате.
Итак, напевая какую-то веселую песенку под нос, я отправился в душевую, которая находилась в отведенной для меня комнате. Освежившись, я вернулся в комнату и... Представьте мое удивление, когда я увидел на пустом дотоле журнальном столике, стопку тонких желтых листов, очень похожих на старые, пожелтевшие от времени, листы пергамента. Верхний лист был пуст, но рядом лежал другой, исписанный какими-то каракулями.
Первой мыслью было то, что это какая-то шутка Джефри. Наверное, он вошел в комнату, пока я пел песенки под струями холодной воды и сейчас он, скорее всего, прячется где-то в комнате. Улыбаясь, я начал осматривать комнату. Но по мере осмотра улыбка на моем лице исчезла. Вместо нее появилось растерянное выражение. Я посмотрел за шторами, заглянул под широкую кровать и даже в большой шкаф, привалившийся к стене в дальнем конце комнаты, но меня ждало разочарование - в комнате я был один. Потом я вспомнил, что Джефри не мог попасть в комнату, так как, вернувшись с улицы, я запер входную дверь изнутри. Тем не менее, я направился к двери проверить насколько верны мои воспоминания. Да так и есть, входная дверь оказалась заперта изнутри.
Сказать, что я был спокоен в этой ситуации, было бы неправдой. Я никогда не отличался сильной верой в мистицизм и существование каких-либо паранормальных явлений, но в тот момент я готов был поверить во что угодно, лишь бы понять, как эти листы пергамента оказались в комнате.
Так или иначе, мои размышления по этому поводу вряд ли интересны читателю, поэтому, полагаю, не стоит отнимать у него время, поэтому поспешу сообщить, что же это были за листы пергамента.
Когда я подошел к журнальному столику, мое внимание привлек тот исписанный листок, который лежал в стороне от остальных. Я взял его в руки и поднес к глазам. В кривых каракулях мне не составило большого труда узнать буквы английского алфавита. И вот что я прочитал:
"Акма
2 танкар моего пребывания на Аютерии
22120 танкар с нона основания Акмы
Уважаемый незнакомец или незнакомка! Мое имя Филипп Хоукинс. Скорее всего, для Вас оно ничего не значит, но не думаю, что это обстоятельство станет причиной Вашего возможного недоверия к тому, о чем я хотел бы Вам поведать и попросить. Да, позвольте обратиться к Вам с просьбой. Я верю, что Вы человек добрый и отзывчивый, поэтому исполните просьбу человека волею судьбы оказавшегося на другой планете..."
- Другой планете? - пробормотал я оторвавшись от чтения. - Черти што! За кого эти шутники меня принимают? За простофилю?
Я никак не мог отделаться от мысли, что все это шутка, сейчас опуститься занавес и действующее лицо этой дурацкой пьесы, некий шутник, наконец-то, объявится и развеет мои сомнения. И все же простое человеческое любопытство победило скептицизм и я принялся читать дальше:
"...Моя просьба проста - я прошу передать Вас эту рукопись в издательство. Я хотел бы, чтобы о моих приключения узнало как можно больше людей на Земле. Если же Вам понадобятся деньги на ее издание, Вы всегда можете обратиться за помощью к моему отцу - Энтони Хоукинсу, живущему по адресу: Франция, Париж, бульвар Монмартр... (полный адрес я решил не указывать, дабы не навредить каким-либо образом этому человеку - ФВ). Уверен, что узнав о том, что его единственный сын жив, он всячески постарается оказать Вам любую помощь.
Единственным мотивом, заставившим меня рассказать о своей жизни, стало желание познакомить землян с планетой, на которую волею судьбы меня забросило провидение. Эта удивительная планета навсегда захватила мое сердце. Знаете, мне многое пришлось пережить на ней и не только хорошее, но моя любовь к ней не уменьшилась, а стала еще сильнее. Когда я пишу эти строки, на моих глазах выступают слезы, но это слезы счастья. Всю свою прошлую жизнь, жизнь землянина, я мечтал о двух на первый взгляд несопостовимых вещах - свободе и любви. Мне всегда казалось, что быть свободным и любить - невозможно. Но оказавшись здесь, на Аютерии, я понял, что любовь - не помеха для свобооды, как и свобода - не помеха для любви. И сегодня у меня есть и свобода и любовь. Поверьте, сегодня я счастлив, как никогда прежде. Здесь, на Аютерии, я нашел то, что так долго и страстно желал. Ни в одной из своих самых безумных фантазий не мог я представить, что мои мечты станут реальностю не на Земле, а на другой планете.
С уважением и глубоким к Вам почтением, Филипп Хоукинс".
Дрожь пробежала по телу. Пот выступил на лбу. Ноги стали ватными, пришлось опуститься на край кровати. Скорее всего, именно в тот момент, когда я закончил читать записку, я окончательно поверил, что рукопись - это не чья-то глупая шутка. Неподдельная искренность этого человека, оказавшегося к тому же моим тезкой, не могла оставить меня безучастным к его истории.
Меня настолько заинтересовала судьба Филиппа Хоукинса, что сославшись на внезапно возникшую головную боль, я отказался от поездки в Сидней, закрылся в комнате и с головой погрузился в чтение рукописи. Рукопись оказалась столь большой, что ее чтению мне пришлось посвятить все время, оставшееся до моего возвращения домой. В те часы, что я уделял рукописи, жизнь для меня останавливалась. Я расстворялся в рукописи и забывал о существовании окружающего мира.
Тот день, когда я наконец-то прочитал рукопись полностью, я помню очень хорошо. Час или может быть даже два я лежал на кровати уставившись в потолок, снова и снова прокручивая в голове историю жизни Филиппа Хоукинса на Аютерии. Сказать, что я был поражен - ничего не сказать. Рукопись произвела на меня настолько большое впечатление, что я решил, во что бы то ни стало исполнить просьбу Филиппа Хоукинса и опубликовать ее. Надеюсь, вы получите не меньшее наслаждение и удовольствие от чтения книги, чем то, что получил я от чтения рукописи.
Я не вносил никаких существенных изменений в рукопись. Максимум, что я себе позволил, так это некоторые редакторские правки, чтобы сделать книгу более читабельной. Уверен, книга должна предстать перед читателем такой, какой ее и задумал Филипп Хоукинс.
С уважением, Филип Вандерхольд.
.
ЛитСовет
Только что
