Читать онлайн
"Я вернусь (Modotte kimasu)"

Леа Кансари

Modotte kimasu

(Я вернусь)

^Глава 1^

Возвращение в Берлин

Медленно тронулся, сначала дернувшись, мой поезд, и закачался, оставшись в призрачной пелене будущих воспоминаний мой любимый парижский вокзал.

Французское небо, ослепительно нежного лазоревого цвета, приправленное белоснежными кудрявыми облаками, незаметно вплыло в вагонное окно и поехало вместе с поездом. А за окном остался величавый памятник эпохи, тихий и одинокий столичный Северный вокзал, остался, чтобы всплывать иногда в моей уставшей памяти, отдельными безмолвными эпизодами, словно кадры немого кино.. Я возвращался в Берлин, возвращался после недельного, невероятно сумасшедшего пребывания в одном из самых прекрасных городов мира, и под размеренный мелодичный стук колес, проплывали все те же белоснежные, ангельски невинные облака, прятавшиеся в застенчивой почти прозрачной пелене неба, чтобы потом, снова медленно и неожиданно предстать перед моими глазами в других необычных своих формах! В купе я был один, соседнее место, на мое счастье было пусто. Я не хотел никого видеть и втайне надеялся, на то, что весь путь, около двенадцати часов, проеду без попутчика.

Еще утром, выезжая из отеля, я был абсолютно уверен в своей правоте и тем, что двигало моими поступками и мыслями. Но, как только я оказался в купе, невероятная тяжесть пережитого придавила мой разум и заставила содрогнуться мою уставшую, больную душу. В купейном баре я обнаружил бутылку "ДОМ ПЕРИНЬОН", и с радостью, почти залпом выпил на голодный желудок, один за другим два бокала этого роскошного напитка. В какой-то момент я почувствовал, что пьянею, тяжелые веки закрылись, и я погрузился в усталый сон. Но, когда поезд подъезжал к Страсбургу, я проснулся, взглянул на карту и не стал засыпать, а решил смотреть в окно, в ожидании Кольмара, следующей остановки поезда. За закрытой дверью купе, в коридоре протопали детские ножки и ласковый приятный женский голос по-немецки уговаривал какого-то ребенка переобуться. Где-то давно я уже слышал этот удивительный голос и мне было необычайно легко и приятно услышать его вновь, в этой незнакомой обстановке, на чужбине, сквозь бесконечный, монотонный и мелодичный звук бегущих по рельсам колес поезда.

Я ехал в компании своих замечательных воспоминаний, разделивших мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. И приятные, дорогие ожившие в сердце и памяти годы, превратившиеся затем в мгновения счастливого безвозвратного детства с документальной точностью, изумительными и разноцветными осколками детского калейдоскопа, всплыли в моей невероятно тяжелой взрослой памяти… Вспомнил я и милую маму, ее незабываемую грациозную, легкую, почти воздушную походку, когда она ночью заходила ко мне перед сном, чтобы поправить на мне одеяло, поцеловать и пожелать мне спокойной ночи, вспомнил, как маленьким, шестилетним мальчиком я любил целовать мамину шею пахнущую духами и её руки, с незабываемым сладким ароматом ночного крема, когда мама ерошила мои волосы, и я закрывал глаза и прижимался щекой к ее руке, теплой и нежной, и красивая тонкая эта рука с изумительным маминым, бордового цвета маникюром с миндалевидными ногтями, ласково трепала мои щеки и однажды мне почему-то вдруг стало очень грустно от непередаваемой любви и нежности к ней, милой моей, такой любимой и дорогой, и такой навсегда теперь далекой маме, ушедшей туда, откуда нет и никогда уже не будет возврата. И неистово билась по стеклу, и жалобно рвалась в окно, беззащитная и тонкая веточка вишни, гонимая внезапно набежавшим сильным порывом одинокого холодного, загулявшего где-то, холостого ветра. Наверное мама что-то почувствовала в тот момент, потому что крепко прижала к себе мои плечи, милая, родная моя, самая надежная, верная и навечно молодая, самая красивая на свете, добрая, и любимая моя, еще тогда живая мама, часто потом снившаяся мне и двадцатилетнему, и сорокалетнему, и нынешнему, когда-то балованному, единственному ее сыну.

Вишню эту, посадил папа в багряную от уставшей палой листвы, бархатистую теплую осень моего первого года рождения, в яркий солнечный день Бабьего лета, когда тихо плыли по безупречно спокойному синему небу, ни о чем не задумываясь, очаровательные и нежные, легкомысленные барашковые белоснежные облака, и неведомы были им простые и обыкновенные радости и надежды, переполнявшие два любящих сердца молодых и счастливых моих родителей.

В тот год была нескончаемо холодная, лютая зима,"зверская",как сказала однажды о ней мама, а в светлый солнечный весенний мартовский день, через несколько лет после окончания войны родился я, послевоенный первенец в счастливой молодой семье офицера фронтовика и учительницы русского языка и литературы.

Я рос красивым, независимым, сентиментальным и как уже говорил до этого, балованным мальчиком, рос в тепле, холе и неге, и в школьные годы, как и было положено сыну учительницы литературы, зачитывался любимыми и непревзойденными до сих пор, произведениями, дореволюционными изданиями великих, - Чехова, Куприна, Бунина, Толстого и советского Паустовского, сказками Павла Бажова, благо в семье была большая и великолепная библиотека, собранная еще мамиными родителями, затем с каждым годом, заботливо дополнявшаяся моими родителями. И как же, при этом я навсегда полюбил изумительную поэзию и прозу Пушкина и Лермонтова, и мне, впечатлительному, сентиментальному одиннадцатилетнему хлопчику, было тяжело и грустно читать о судьбе Петруся Попельского, слепого музыканта, о котором так талантливо и проникновенно написал непревзойденный Владимир Галактионович Короленко.Не знаю почему, но мне всегда была близка вся его проза, наверное, скорее всего наличием той необъяснимой печати минорности, которой были пронизаны его потрясающие рассказы и повести! И Петрусь в моем воображении был поразительно похож на Сережку Фесенко, моего верного друга и соседа по нашему старинному и любимому, бывшему купеческому дому, в котором жили наши две семьи.

Обычно стеснительный, скромный, робкий и тихий как неожиданный весенний дождь, Сережка так красиво и уверенно пел на школьных весенних олимпиадах, мгновенно преображаясь на сцене во время исполнения песни в бесстрашного и смелого подростка. И тогда от его стеснения и робости не оставались даже слабая тень и едва заметный намек. Видимо эти сказочные метаморфозы происходили с ним под влиянием неких особенных, помогающих ему сверхъестественных сил, и он стоял на сцене школьного Актового зала, как маленький МУСЛИМ МАГОМАЕВ, умиляя своим голосом и исполнением, учителей и бездарных членов комиссии из Гороно и Горкома партии. Комиссия оценивала и принимала музыкальные номера школьников, привычно выстреливая идеологической демагогией и щелкая как семечками, расхожими словесными штампами. При этом довольными оставались обе стороны, видимо еще некому было подпортить им настроение, и птицы не летали так низко над их пустыми утренними головами, еще не заполненными стальной и непоколебимой их коммунистической активной гражданской позицией.

Особенно хорошо получалась у Сережки знаменитая "САНТА ЛЮЧИЯ", из репертуара Робертино Лоретти, и не менее известный "БУХЕНВАЛЬДСКИЙ НАБАТ". Мы же, всегда гордились Сережкой еще и потому, что он был единственным нашим земляком, награжденным путевкой и побывавшем в знаменитом всесоюзном пионерском лагере- санатории АРТЕК, что было равнозначно в те годы чему-то сверхестественному, равносильному полета Юрия Гагарина в Космос!

Как и все советские дети, я заслушивался на уроках внеклассного чтения сказками Джанни Родари, "Волшебный голос Джельсомино", а про мальчика Луковку "Чипполино" нам читала любимая, незабвенная наша учительница Любовь Пименовна, у которой был потрясающий, волшебный нежный грудной музыкальный голос, и когда она читала нам этим своим незабываемым голосом рассказы Виталия Бианки из учебника " Родная речь", наши неискушенные детские сердечки бились от волнения быстро- быстро, одновременно испытывая надежду, страх и любопытство, в предвкушении счастливой развязки повествования. Наверное, так бились сердечки маленьких зайчат в лесу, неожиданно встреченных всемогущим охотником, или при виде жадных на острые ощущения, вечно голодных лесных авантюристов, лисы и волка.

С годами, я еще больше полюбил гениальные, проникновенные рассказы Максима Горького, написанные великолепным и удивительным по современности, по чистоте и значимости русским литературным языком, и таким же потрясающим и так же идеальным по простоте русским слогом! А " Судьба барабанщика" -любимая с детства и до нынешних времен повесть осталась для меня одним из самых светлых творений Аркадия Гайдара, до сих пор напоминающее мне о счастливом моем и безоблачном фантастическом детстве!

И как же я был счастлив тогда, когда очень уютным зимним полднем, после школьных занятий, устроившись в теплом зале и сидя в глубоком кресле, я мог часами, до самой темноты за окном, читать и вновь перечитывать все перечисленные ранее книги талантливых и гениальных своих соотечественников, великих русских писателей, и где открывался мне потрясающий, незабываемый мир великолепных книжных откровений, подаривших мне неземное наслаждение в обладании этими незаменимыми и поистине неисчерпаемыми знаниями! И я был несказанно счастлив уже одним тем, что читал эти произведения в оригинале, в подлиннике, в первоначальном авторском исполнении, так как написаны они были титанами, произведения которых стали впоследствии моими самыми любимыми источниками небывалого сказочного наслаждения получаемого от их прочтения, на любимом моем родном и великом, великолепном и красивейшем русском языке!

Мне всегда было мало изучаемого школьного материала, и к счастью своему, я имел возможность постоянно зачитываться великолепными и потрясающими литературными, историческими источниками, дополнительно получаемыми из нашей городской детской библиотеки. И никакой интернет и компьютер, никогда не сравнится по силе воздействия, значимости и восприятия, с бумажными носителями любимой русской литературы и это для меня аксиома, доказанная временем!

Как же любил я в далекие свои детские годы читать и перелистывать страницы затертых до дыр книжек из нашей городской библиотеки имени Пушкина, наслаждаясь и упиваясь прочитанным, и всю мою жизнь это наслаждение никогда не было сравнимым ни с каким другим иным источником, радости и вдохновения! И именно тогда мне открылись изумительные грани гениальности, проникновенного пушкинского слова и глагола, и его неоспоримого незабвенного новаторства в истории создании величайшей русской художественной прозы и величайшей русской словесности!

Сложно, очень сложно рассказывать о том чувстве в моем сознании и в сердце, когда я впервые прочел на английском языке Пушкинского " Евгения Онегина" и "Маскарад" Михаила Юрьевича Лермонтова, абсолютное равнодушие и отсутствие душевного трепета не удивили меня, было лишь горькое разочарование, вполне понятное любому славянофилу и русофилу тоже. Очень было жаль, что читающий на английском языке ни на йоту не почувствует той особенной силы и трепетной энергетики и органики изумительного пушкинского слога и музыки его непревзойденного неповторимого глагола! Ну, о Николае Васильевиче Гоголе тем более иначе говорить не будешь! Гоголевские тончайшие сатира и юмор были вполне понятны и близки только горячо любившим его советским читателям, как взрослым, так и детям! Про нынешнее уродливое необразованное поколение, с трудом выговаривающее имена классиков, и никогда не читавших Гоголя, я тихо промолчу.

А книги Габриэля Гарсиа Маркеса и Михаила Афанасьевича Булгакова, мне однажды подарила незабываемая, уникальная, ни на кого не похожая, стильная и всегда элегантная, уважаемая и до сих пор обожаемая мной, образованнейшая Раиса Максимовна Горбачева, мой идеал первой леди, с которой невозможно было сравнить никого из жен тогдашних мировых лидеров,(Исключениями были наверное Жаклин Кеннеди и жена Шахиншаха Ирана, Шахиня Фарах Пехлеви), и естественно жен предыдущих и последующих первых руководителей нашей страны, и я был счастлив уже одним тем, что когда- то имел возможность познакомиться с Раисой Максимовной во время правительственного визита Горбачева в Лондон, слышать ее безумно потрясающий, спокойный и нежный очаровательный голос и читать о ней постоянные восхищенные отзывы в тогдашней британской прессе! Именно от Раисы Максимовны я впервые услышал весьма смелое, точное и замечательное для того времени утверждение- определение, что спекуляция, преследуемая по советским законам, есть не что иное как бизнес, что в действительности так и было!

И, по моему глубокому убеждению, ни одно из последующих произведений россиянских псевдописателей, особенно постперестроечных, расплодившихся неграмотных и бездарных графоманов, никогда не оставят в душе российского и не только российского читателя, никакого мало-мальски значимого следа и ничему хорошему не научат так, как учили прекрасному и оставили вечный неизгладимый след нетленные и незабываемые любимые произведения замечательных писателей Виктора Петровича Астафьева, Владимира Алексеевича Солоухина, и других, произведения которых я прочел уже учась в институте, с самой до нынешних времен, величайшей благодарностью к ним! Поскольку великолепный и богатонасыщенный различными оттенками красноречия, мудрости, гуманности, красивый, чудесный и музыкально- изумительный прекрасный русский язык оказался к сожалению засоренным всяческой отвратительной окололитературной шелухой, начиная от бессовестного и наглого навязывания косноязычия, инородного примитивного сленга, и заканчивая откровенной нецензурщиной, возведенной в ранг циничной обязательности!

Родители баловали меня, как это всегда бывает в семьях с двумя детьми, но папа делал это по-особенному, по-мужски, при этом ни папа, ни мама никогда не позволяли себе переходить за грани, но всю свою жизнь, начиная с осознания своего возраста и до их последних дней, я всегда чувствовал их особенную любовь к себе, любовь и заботу, несравнимую ни с какой другой любовью на свете!

Мама не рассказывала мне "хоррор на ночь", те ужасные истории, которыми чуть позже делилась со мной и Таней, простодушная Наташа, обладавшая нескончаемым запасом устного народного творчества, уверенно разместившимся в ее бесконечном полете фантазии и в ее же богатом воображении.

- ДОРА,ДОРА,ПОМИДОРА-

- МЫ В САДУ,ПОЙМАЛИ ВОРА-

- СТАЛИ ДУМАТЬ И ГАДАТЬ,-

- КАК НАМ ВОРА НАКАЗАТЬ.

- МЫ СВЯЗАЛИ РУКИ,НОГИ-

- И ПУСТИЛИ ПО ДОРОГЕ-

- ВОР ШЕЛ,ШЕЛ,ШЕЛ,

- И КОРЗИНОЧКУ НАШЕЛ.

-В ЭТОЙ МАЛЕНЬКОЙ КОРЗИНКЕ-

- ЕСТЬ ПОМАДА И ДУХИ,

- ЛЕНТЫ,КРУЖЕВО, БОТИНКИ..

- ЧТО УГОДНО ДЛЯ ДУШИ?

Считалочку эту, для игры в прятки, я впервые услышал от милой, дорогой Наташи, когда трагические обстоятельства, случившиеся с ней, привели ее в нашу семью. И каждый раз, слушая и произнося незамысловатые конгениальные рифмы этого творения, я видел перед собой некую, с узкими бегающими глазками, пухлую Дору, с румяным лицом и круглыми спелыми помидорными щеками, точную копию завоблздравотделом Доры Израйловны Шпес, нашей соседки из дома напротив. Воображение мое рисовало именно Дору Шпес, и этой Доре обязательно надо было знать о всех предпринимаемых нами дальнейших шагах, словом все, что подсказывала мне моя необычайная богатая детская фантазия, подхлестываемая не менее богатой и интересной реальностью!

Эта воображаемая Дора из считалки, всегда была неизменной нашей подружкой и товарищем по компании, и когда мы шумно озорно и весело играли в прятки в нашем большом и уютном дворе, где росли темнозеленые бархатные итальянские пирамидальные тополя и стройные тонкоствольные с велюровыми листьями белые березки, а с ними росли, взрослели и мы, играя в прятки, скрывались за красивым бассейном огромного журчащего фонтана с серыми каменными рыбами расположенными по его диаметру, и также прятались, затаив дыхание, за беседкой, одиноко и величественно, стоявшей как купчик, в середине нашего большого и уютного двора. И каждый раз мы пронзительно визжали от радости, если кто-нибудь обнаруживал ни о чем не подозревающего прячущегося товарища, со спины, хватали его за шею и громко кричали при этом в непередаваемом и диком торжествующем восторге победителя, нисколько не задумываясь о том, что мы можем навсегда напугать его, и сделать заикой и инвалидом, тоже навсегда!

По вечерам, до самой темноты, сидя в ряд, как маленькие воробушки, мы смотрели в нашем зеленом дворе, на одной из светлых стен большого дома, цветные диафильмы, которые крутили по фильмоскопу. Смотрели на свежем воздухе, пахнущем растущими на красивой клумбе, живыми ароматами роз, астр, анютиных глазок, упоительными ароматами настоящих цветов, которые всегда были намного лучше и душистее нынешних мертвых импортных голландских тюльпанов и роз! Да разве можно сравнивать изумительные цветы нашего детства и цветы нынешние, неродные и чужие! И это наслаждение диафильмами, было гораздо великолепнее и чудеснее, чем нынешний просмотр того дичайшего мусора, которым наводнен интернет- сумасшедшее изобретение существующей прогрессивной реальности! Интернет- Самый главный могильщик детского здоровья и вообще всего прекрасного, что связано было с нашим детством!

И неожиданно, в это нереально чудесное действо во время просмотра, постепенно и обволакивающе проникал с террасы запах свежеиспеченной булочки и шарлотки, маминого вкуснейшего и изумительного яблочного пирога!

Потом приходила мама с тетей Тоней, Антонидой Адриановной Фесенко, с полной тарелкой красиво уложенных булочек и кусочков пирога, потому что мама любила угощать наших друзей, да и вообще детей, которые приходили в наш двор! Как часто, вспоминая эти наши детские игры и забавы, я все больше и больше прихожу к выводу, что в прошлом, мы были слишком здоровым и полноценным поколением детей, мы были намного и значительно умнее всех своих будущих ровесников, мы редко болели, потому что питались настоящей, чудесной правильной здоровой и вкусной пищей, чего к сожалению в нынешней омерзительной сегодняшней реальности уже нигде не встретить.

Во вторую смену занятий, в школе, за несколько минут до окончания третьего урока, дежурные приносили из буфета для всего класса большие подносы со стаканами не порошкового, а настоящего коровьего молока, так в Советском Союзе заботились о детях, о подрастающем здоровом поколении. Мы дышали чистым незагазованным воздухом, много радовались, смеялись, и в младших классах на школьных переменах, вместе с вожатыми играли в интересные и веселые "Кошки -Мышки","Баба шла, шла, шла" и другие подвижные игры, а в старших классах, с любовью и интересом занимались спортом, ходили на плавание, были участниками танцевальных, драматических, художественных кружков, и разговаривали мы на красивом родном и непревзойденном русском языке без мерзких слов паразитов," Прикольно", " Прикинь",отдельное спасибо за это любимым нашим учителям и книгам, которые прививали нам прекрасное чувство и понятие ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ, к сожалению похороненное нынешним временем, более того, наши потасовки и драки "стенка на стенку", сопровождались максимальной долей честности и порядочности, потому как с самого детства мы придерживались железных и непререкаемых законов -" ЛЕЖАЧЕГО НЕ БЬЮТ", и никогда не били подло в спину ни о чем не подозревающего соперника и неведомы нам были тогда и многие страшные названия болезней, о которых к своей величайшей радости, мы не только не знали, но о которых к своему ужасу и несчастью узнали в последующем, недалеком обозримом будущем и существующем позорном настоящем!

Кстати, через несколько лет, одним из любимых моих школьных преподавателей, стала выпускница Гольцовского пединститута, учитель русского языка и литературы Дора Степановна Герасименко, приятная худощавая, симпатичная и интеллигентная женщина с тонким худым благородным лицом и добрыми большими и круглыми, умными серыми глазами.

###