Читать онлайн
"Дети Калипсо. Вызов для Бездны"
Мне до тебя
Дима Птицами
В вагоне плацкартном
Тусклый свет.
Мне до тебя
В памяти
Разбить всё по кадрам.
На склонах покатых
Траву обнимает тёплый ветер.
Мне до тебя 975 километров,
Мне до тебя 18 часов 50 минут,
Мне до тебя утонуть
И не проснуться.
Мне до тебя звёзды
Россыпью
На небе
И в лужах,
Мне до тебя слёзы,
Мне снова дышать
Кто-то право дал,
Так лучше,
Нежели пустота,
Мне до тебя
Голос
Нежный
По проводам —
По проводам.
Чтобы вместе
За руки,
Опять и опять,
Чтобы губы,
Чтобы объятия,
Чтобы не страшно падать
И снова вставать,
Что бы по городу,
Вниз,
Мимо трамваев
И витрин,
Считать облака в обнимку,
И ночью
В окно смотреть пристально,
Чтобы
Летом
Бриз,
И вместе,
Я весь твой
До последней клеточки,
Так легче,
Пускай,
Ты только птиц не отпускай на юг
И обними покрепче,
Чтоб я не выпорхнул,
И я останусь
Навсегда,
В городе с дорогами из брусчатки,
В твоём сердце,
Ты только обними покрепче,
Я не говорю «прощай»,
Я не говорю «прощай»,
Я говорю: «до скорой встречи».
В вагоне плацкартном
Тусклый свет.
Мне до тебя
В памяти
Разбить всё по кадрам.
На склонах покатых
Траву
Обнимает тёплый ветер.
Мне до тебя 18 часов 50 минут,
Мне до тебя 975 километров,
Мне до тебя.
Мне до тебя.
Мне до тебя.
(2011 - 2013)
11 мая 2085 года
Площадку мемориала уже накрыло сумерками, отчего обелиски выглядели суровее. Землю уже потихоньку окутывал мрак, и лишь только остроносая пузатая ракета на изголовье гигантской стеллы — будто светилась в последних лучах уходящего апрельского вечера.
К этому часу в округе уже давно не было ни души, улеглись даже звуки природы и в пронзительно чистом безветрии о себе лишь напоминало далёкое и гулкое биение шумных сердец и артерий вечно бодрствующего Саратова.
Андрей стоял и молчал. Он был здесь один. Был наедине с бронзовыми обелисками. Прямо на него из центра мемориала смотрел замерший в каменном изваянии смело идущий по родной земле человек. Он приветствовал Андрея и это приветствие, тянущееся из глубины десятилетий, прямиком от чистого истока, от самого начала космической эры — оно вроде бы, по замыслу скульпторов, было адресовано одновременно всем.
Но именно сейчас, он понимал, что жест был адресован именно ему…
Именно сейчас…
Андрей тяжело вздохнул. Он почувствовал себя песчинкой, пылинкой, абсолютной пустотой, по сравнению с легендой, живущей вечно в олицетворении ослепительно белого мрамора. Но ирония судьбы заключалась в нюансах…
Они остались теперь наедине и долго смотрели друг на друга. Живой человек, беспомощный зачастую, без элементарного… и каменное изваяние, овеянное легендами.
А ведь он ехал сюда из центра больше часа. Всё думал, о чём бы исповедоваться, перебирал в голове миллиарды мыслей и слов, которыми всё равно не смог бы излить всё нагоревшее, да ещё чтобы это было хоть как-то связуемо…
Молчание нужно было нарушить. Ведь он нарушил покой статуи.
— Вот как выходит, а… Лихо ты рванул вокруг Земли-матушки. А мне теперь рваться ещё дальше…
Ответом была тишина. Андрей горько усмехнулся. Будто было разумно ждать, что на его стенания камень хоть что-то ответит.
Андрей заговорил снова. Он нарушил молчание, чтобы задать вроде бы максимально нелепый вопрос. На большее его не нашлось.
— Ну так что?.. Поехали?
.
ЛитСовет
Только что
