Читать онлайн
"Этанару. Том 2"

пн, 21 апреля 2313 г.

В самом центре Хомуран-До, в тихом дворике за первой линией построек на подъезде к площади Единства есть один старый бар, вопреки местным традициям, работающий круглосуточно. Так повелось ещё со дня основания, когда кучка корпоратов развернула полноценный митинг у памятника Предтечи. Простые киотские служащие, трудящиеся без выходных и отпусков, видели в этом не очень-то и вместительном заведении глоток свежего воздуха и очень расстраивались, когда после девяти вечера им перекрывали кислород. Власти Хомуран-До поначалу игнорировали пикет, но когда половина работников администрации на целых ДЕСЯТЬ минут опоздала из-за него на службу, префекту позвонил младший секретарь Патриарха и вежливо пригрозил чиновнику распылением, если бар «Одинокий ронин» не получит разрешение на круглосуточную работу.

Так простые работяги отвоевали у города отдушину, где преспокойно отдыхали хоть до самого утра. Но больше никогда не опаздывали.

«Одинокий ронин» пережил и префекта, и Патриарха, и некогда единый Нихон, и выход кластера из состава Конфедерации, гражданскую войну на Киото и даже Восстание машин. Традиционно им владели наследники первого владельца. Бизнес никогда не продавался и не закрывался. Неохотно менялся стиль оформления, за двести лет приблизившийся к поздне-колониальному. Историки сетуют, что на сегодняшний день «Одинокий ронин» полностью утратил свою аутентичность в угоду моде на всё западное. И всё же, любой случайный посетитель не сможет не заметить, что бар — старинный. Отделка из настоящего дерева. Тёмный лак, массивная барная стойка и живой настоящий бармен. Где такое встретишь, чтобы работало всю ночь и принимало исключительно наличные? Не на Нихон-прайм уж точно. И во всём секторе 1.1.1. таких нет.

Только здесь, на старинном автомате (которые даже на Тибетии уже имеют право голоса и возможность открывать собственный бизнес), можно включить платиновый хит Скитальцев - «Любовь под водой», записанный в лохматом году на Русалии. Ходят слухи, что на том концерте группа сменила за раз три состава, а потом у них заклинило фабрикатор и новых клонов пришлось выращивать с неделю. Но эта песня, пробирающая до костей своими хтоническими бульканьями, стала жемчужиной творчества Скитальцев. Вершина, на которую они больше никогда не могли взобраться. Русалы хвастаются, что от завываний чуть не проснулся Хтулкер — подводное божество, спящее в ядре их планеты. В общем, богоугодная музыка как ни крути — для истинных ценителей классики.

К чести хозяев заведения, абы кого в бар не пускали. Поначалу здесь отдыхали исключительно белые воротнички. Участникам памятного пикета полагалась скидка. После раскола Нихона членов Сайшо и Идай — возмутителей спокойствия и зачинщиков гражданской войны — не пускали на порог. После Восстания машин — искинам и киборгам вход в бар был навеки закрыт, и поэтому магнитола усердно крутит старенькие лазерные диски и даже не заикается о свободе воли. А от туристов «Ронина» избавила сама судьба. Хоть до бара с главной улицы рукой подать, залётные очень редко сюда забредают. По правилам гостеприимства заходить сюда им не воспрещается, но лишнее внимание к себе хозяева стараются не привлекать. Не дают рекламу, не включают по ночам вывеску, и даже запирают ставни. Кто свой — тот знает. И для своих тут всегда найдётся местечко. Ведь даже с учётом смягчившихся условий труда, клерки всё равно проводили вечера в «Одиноком ронине». Ради них даже пришлось добавить в винную карту безалкогольные напитки.

15 апреля по международному календарю в бар впервые за долгие годы не пришёл вообще никто. Ни одна живая душа. Самого бармена, Исао, тоже на месте не было. Он остался дома с женой и следил за новостями. Назревало что-то ужасное, мерещился если не конец света, то по крайней мере очередной гено- и робоцид.

Всю последующую неделю Исао ходил на работу как на казнь. Всё казалось — вот-вот налетят пришельцы и всех уничтожат. Между тем в префектуре всё было спокойно. Разве что администрация перешла в круглосуточный режим и в баре клиентов заметно поубавилось.

Потом объявили, что на Киото пройдёт Совет Пятидесяти, по вопросу нависшей над миром угрозы. Планета мигом стала центром вселенной и местом паломничества всех причастных и не очень.

Все префектуры на острове, начиная с Хомуран-До, приняли за несколько дней столько туристов и инопланетных дипломатов, сколько не видели с момента заложения столиц. В гостиницы стало не пробиться. Даже самые захудалые подпространственные хостелы были полны под завязку — раскупили даже самые неудобные вертикальные спальные капсулы. Отчаянные автостопщики ночевали в палатках на окраине, скупая инвентарь для путешествий в местных магазинах.

И конечно, контингент в «Одиноком ронине» поменялся. Начали забредать послы с Хиндики, Джуды, Радужные, Висельники. И даже Трансы, чему Исао был крайне не рад. Они хоть и не роботы, но железками гремели внушительно. И оставляли некрасивые царапины и вмятины на антикварном паркете.

К началу очередной воскресной ночной смены бармен был даже рад двум тихим нарцисскам из местного консульства и безобидному старичку в просторном чёрном балахоне.

Девицы заняли столик с мягким диваном в стенной нише, культурно напились и задремали в объятиях друг друга. Субъект в балахоне даже не стал ничего заказывать — кивнул Исао с порога и поспешил в самый дальний угол, сгорбился за столом и больше не шевелился. Бармен начал подозревать, что это даже не гуманоид — из складок одежды не показалась ни одна конечность. После того как объявили о Совете, в Кластер Пятидесяти стали немного чаще залетать твари из глубокого космоса. Впрочем, их политические интересы никогда не пересекались с человеческими, а клановую систему они считали в лучшем случае смешной.

Исао испытывал воодушевление — других посетителей не намечалось, хоть в это воскресение и наступил самый пик наплыва приезжих. Днём начнётся заседание, на площади Единства будет не протолкнуться. Все местные каналы сдвинули сетку вещания, чтобы транслировать прямой эфир заседания. «Одинокий ронин» в очередной раз застал историческое событие, в перспективе сулящее невообразимые перемены, и Исао хотел тихо доработать до утра, передать смену брату и смотреть с семьёй трансляцию, закрывшись в глубоком бункере, купленном по случаю.

До рассвета оставалось всего пара часов, когда в бар нагрянул этот странный тип.

Не то чтобы Исао не видывал странных типов. Когда баром управлял его отец, они с братом были на подхвате и в праздничные дни дежурили у входа, отгоняя проходимцев или выводя на свежий воздух тех, кому уже хватит.

Потом арендовали якудзу, чтобы не мучиться. В префектуре находилось представительство клана элитных наёмников, поэтому с телохранителями и вышибалами никогда не было проблем.

И первая странность заключалась в том, что барный якудза этого типа пропустил, хотя тот был явно не местный. По физиономии, если она настоящая, больше сошёл бы за члена клана Третьей планеты. Но гербы, вышитые на рукавах кричаще-жёлтой куртки, утверждали обратное. Он был свой, из Этанару.

– Хе, и правда открыто! – со смесью удивления и облегчения воскликнул пришелец.

Исао порывался ответить «нет», но наличие других посетителей и вежливость обязывали сдержанно улыбнуться и кивнуть. И всё же, залётный ему не понравился. То ли дело было в этой канареечной куртке, то ли в гармонирующем с ней оттенке лица вошедшего и измученном взгляде красноватых глаз. Вкупе с подозрительной жизнерадостностью всё это выдавало в посетителе человека с большими, но вполне конкретными проблемами.

– Добро пожаловать! – сказал Исао и добавил: – Нейростабин не подаём.

– Я что, похож на стабера? – без тени обиды в голосе спросил гость и направился к стойке. Следом за ним в бар вплыло нечто несусветное в титановом горшке на гравиборде. Раскидистое, с большим лиловым бутоном. И это якудза тоже пропустил! За что они ему платят вообще?!

– Извините, но с растениями… или животными вход в бар запрещён, – не повышая тона запротестовал Исао.

В приятном полумраке блеснула стальная карточка, которую незнакомец извлёк из нагрудного кармана. Она прояснила всё.

– Порядок, начальник, никаких растений-животных, только круттоловка, два якудзы и я… Майкл Сабаи, капрал Гвардии Защитников, адепт Первой ступени Ордена Нейрошаманов, Посланник колоссов в Кластере Пятидесяти, – неторопливо представился «желторотый», протягивая бармену клановый пропуск. Немногие в Администрации Патриарха могли похвастаться наличием оного. Перед этой карточкой якудзы склонялись в почтительном поклоне, а все без исключения двери на Киото гостеприимно распахивались.

Исао покосился на вход. Никаких посторонних якудз не наблюдалось. Очевидно, замаскированы.

– Добро пожаловать, господин Сабаи! – Исао улыбнулся во все тридцать два керамических зуба и поклонился, едва не задев лбом столешницу. – Можете припарковать своих защитников вдоль оградительной линии… Но всё же, прошу меня простить, но с растениями и животными…

– Вы про Люси? – пришелец кивнул на летающий цветок. – Так я же говорю… Это обыкновенная круттоловка, оно… типа… не то и не это.

– Питомец?

– Что? Не-не-не, смотрите ей такое не ляпните! – Майкл торопливо убрал визитку и небрежно бросил на стойку пластиковую банкноту достоинством в сотню галакоинов, что в очередной раз выявило в нём приезжего. На Киото эта бумажка сошла бы за салфетку или подставку под кружку. Чужаки, не знающие курса, частенько так ошибались. Исао не стал притрагиваться к деньгам.

Посетитель вальяжно облокотился на стойку и нарочито громко добавил:

– Люси — не питомец и не предмет интерьера. И даже не два в одном. В этом чудесном бутоне заключена довольно вздорная, – («порой не слишком умная», добавил он шёпотом), – но одарённая девица. Точнее, конструкт девицы, которую я должен был спасти. Формально, я уже это сделал. Но с неё успели снять копию. Упс. В общем, Люси зла на весь мир, хочет вернуть свой 2012-й, а в свободное время развлекается тем, что меняется местами сознанием со всяким, кто попадёт в поле её ментальных способностей…

Исао скептически приподнял бровь. Желтолицый пытался убедить его в том, что этот высокотехнологичный сорняк обладает способностями шамана?

– Звучит… впечатляюще, – изрёк он осторожно.

– На свой счёт можете не волноваться, Люси вас не тронет, – заверил Майкл. – Мы ведь пришли по делу. Хотя, честно говоря, всё вышло случайно. Я ведь в глубокой завязке.

Бармен понимающе кивнул. Ага, в завязке он. Красные глаза, лёгкий тремор, нездоровый цвет лица. Если это и завязка, то недавняя и явно вынужденная. Пришелец начал рассуждать, что киотские сутки на два часа короче эталонных, поэтому конвертировать международную космическую дату и время на местное — это ещё надо постараться. Клял своего «туроператора» последними словами за то, что они прилетели слишком рано, в связи с чем он — Майкл — всюду опоздал, а точнее — припёрся слишком рано. А находиться на корабле, с его собственных слов он:

– Задолбался, честно вам скажу. Такие дела... А тут у вас ничего… Стильно. Наши бары местным в подмётки не годятся…

– А откуда вы держите путь, господин… посол… шаман… капрал?

Майкл поморщился:

– Ой, давайте без вот этого официоза. Да, мне отсыпали титулов, но я совершенно обычный чувак с Сунга. Это на Нихоне-5. Для своих я просто Майкл. Ну иногда ещё Стопарь, Столбняк и Ловелас. Телепат или просто Блондин. Мдаа… многовато у меня прозвищ, но все какие-то дурацкие. А знаете что? Налейте мне, будьте так любезны, пива. Обычного, светлого, средней крепости…

Бармен хмыкнул. Вот тебе и завязка. Но похоже, типчик действительно не стабер. Те не отличаются таким миролюбивым тоном и самоиронией. У них вечное просяще-извиняющееся выражение лица и рыскающие глазки.

Привычным движением бармен достал две (Майкл уточнил количество жестом) большие кружки и доверху наполнил ароматным крафтовым из отполированного до блеска крана. Десять процентов пены, пятнадцать — алкоголя, отборный солод, душистый хмель и фирменные отдушки мастера-пивовара. Лучший домашний напиток, который может предложить Хомуран-До и «Одинокий ронин».

Дивный аромат разнёсся по помещению. Майкл жадно вдохнул и одобрительно закивал:

– Вооот, то что надо. Даже жалко пластырь тратить. От одного запаха захмелеть можно. Без всяких этих ваших аэрозолей...

– Прошу, сэр.

– Умеют люди жить в центре!

Он сделал один долгий глоток, закрыв глаза от наслаждения. Спросил, с трудом оторвавшись:

– Сколько с меня? А, не важно, забирайте всё.

И щедро добавил к одинокой банкноте ещё две сотни. Стоимость двух пинт была в три раза выше, но Исао не спешил указывать на это.

Обладатели абсолютного пропуска обычно люди не бедные, а жадничают чисто для вида. Или же это была проверка на лояльность.

– Ну так вот… о чём это я? – заострённые черты лица визитёра слегка разгладились, измученность во взгляде сменилась обыкновенной усталостью, – А… Люси. Короче, она умеет шифтовать. Ну, типа, переносить своё сознание в чужое тело. А чужое — в своё. То есть в эту вот круттоловку. У неё есть крохотный мозг, как раз хватает для хранения...

– Кхм… я извиняюсь, но зачем это?

– Не, ну а как ещё? – Майкл сделал ещё глоток, – Исходное тело мы как бы… утратили. Потом над Люси ещё всякие эксперименты делали, прокачивали её навык. Круттоловка между делом подвернулась, но поскольку она мобильна, Люси использует её как постоянное временное вместилище. А внутри скучно, вот она и вылезает иногда...

Бармен тактично кивнул. Пусть мелет что хочет. Мажор, не умеющий пить.

– Но! – Майкл многозначительно поднял палец. – В критический момент Люси может обезвредить потенциального врага. Поэтому я почти всегда беру её с собой.

– Уверяю, здесь вам ничто не угрожает, – сообщил Исао.

Майкл хитро прищурился:

– Ну да, конечно! А на кой чёрт мне тогда выдали это?

Расстегнув куртку, посетитель показал бармену защитный пояс военного образца. Он был оснащён датчиками слежения, генератором электромагнитного поля и энергощитов.

– Рио мне тоже сказал, мол, чувак мы на Киото! Родной дом Этанару, земля обетованная, никто тебя и пальцем тут не тронет, но одень-ка вот это, а раз собрался за пределы туристической зоны, то и круттожора своего тоже не забудь, и парочку якудз в нагрузку. Безопасное, говорите, местечко? Ха...

– И всё-таки, слухи об опасностях Хомуран-До несколько преувеличены, – возразил мягко Исао. – Во внешних секторах сейчас куда опаснее. Особенно в связи с недавними событиями…

– На колоссов намекаете?

– Ну, это общеизвестно...

– Брехня, – Майкл осилил первую пинту и махнул рукой. – Их бояться нечего. Я всё зарешал. Да, да… Сам в шоке, но вот так. Простой шаман на службе Гвардии отыскал компромиссное решение…

У дверей раздался грохот. От очерченной красной полосой стены, рядом с музыкальным автоматом, отделился мускулистый якудза в стелс-костюме и неуклюже бухнулся на колени.

– Упс… – пробасил он утробно. – Ноги затекли.

Субъект в балахоне вздрогнул от неожиданности в своём сумрачном углу и что-то нечленораздельно буркнул. Похоже, наёмник потревожил его сон.

– А вот и Люси, – кивнул на якудзу Майкл, – что-то ты долго. Неубедительно как-то.

– Ждала, когда он перейдёт в фазу глубокого сна. Она короткая совсем… пару миллисекунд, – якудза грузно поднялся и проследовал к стойке. - Что пьём?

– Зацени-ка местного, – Майкл перевёл взгляд на пинту. – А вы, уважаемый, повторите, пожалуйста.

– Опять пиво? – якудза поморщился. – А коктейльчика нет никакого?

– Ты сначала попробуй, а потом говори… Но погоди-ка. Что значит в фазу глубокого сна? Этот хорёк дрых на работе?

– Скорее медитировал. Они всё свободное время в полутрансе. Особенно те, которых приставляют к тебе, хе. Если нет тревоги, то засыпают на пару секунд.

– То есть место и впрямь безопасное, – со мнением хмыкнул Майкл. – Тогда может снять эту фигню? В боках режет, размер не мой…

– Носи и не рассуждай, – буркнул якудза, взяв в руки кружку. – Ладно, заценим. Омагад! Слушай, вещь! Была не права…

Бармен с изменившимся лицом следил, как эти двое болтают и пьют, смеются над понятными им одним шуточками, а рядом монотонно покачивается круттоловка на левитирующей подставке. Исао машинально приготовил ещё две пинты и поставил перед гостями. Вечер, плавно перетекающий в утро, давно перестал быть томным.

– Помпезное местечко. Тут всё такое ретро… – произнёс якудза. – В Санта-Монике, на окраине, было похожее.

Бармен впервые слышал, чтобы наёмник так много говорил. И пил на службе. Шутил и смеялся. Якудзы всегда собранные, безэмоциональные. Исао их навидался. Потому что таки да, это Киото. Резиденция семьи Этанару, печально известной своей чрезмерной смертностью. В стенах администрации плетутся интриги. Башня Нихона построена на крови, телохранителей подчас меняют пачками. Клерки шутят между собой, что поле ограничения скорости в центре включили не из-за самокатчиков, а чтобы случайные бегуны не налетали впопыхах на таящихся на каждом шагу ассасинов. Но это всего лишь слухи. Простым смертным в Хомуран-До бояться нечего. Но Исао уже убедился, что этот тип не только странный, но и не простой.

– Прошу прощения, господа… Но, кажется, вы говорили, что вас в наше скромное заведение привело некое дело? – спросил бармен извиняющимся тоном.

– Ага, – кивнул Майкл.

– Неа, – кивнул следом якудза. – Ой, то есть да. Или нет? А, короче, не слушайте меня, я пью.

– Итак… чем могу быть полезен?

– Да вы уже, уважаемый, – Майкл пожал плечами. – Мы бродили вокруг площади, искали где можно пересидеть до утра. В башню нас не пустили, зал заседаний сканируют на предмет жучков и ловушек, сказали приходить позже. Поспрашивали там, сям. Одна небинарная личность сказала постучаться к вам. Собственно, вот они мы.

– Добро пожаловать! – Исао снова поклонился, выдавив улыбку. Пронесло. Тесные контакты с высокопоставленными особами, особенно такими непонятными, да ещё и ночью, добром обычно не кончаются. Дедушка Исао однажды тоже оказал услугу уполномоченному лицу. С тех пор у Исао нет дедушки. Исчез вместе с неизвестным лицом в одну из таких же весенних ночей.

– О! – крикнул вдруг якудза и показал на витрину за спиной бармена. – Откуда я знаю этого чела?!

Исао оглянулся. Между зеркальными полками с разноцветной тарой находился прямоугольник свободного пространства. Подсвеченный лампой тёплого света там красовался портрет в массивной раме. Холст, масло, вице-патриарх Шиндао собственной персоной, взирал на гостей из этой ниши вот уже семь лет. Ещё без шрамов и залысин, и оба глаза родные. Таким он приступал к обязанностям Патриарха, когда предыдущего заместителя сгребли в напёрсток и передали родственникам.

– Ты не поверишь, но я как будто тоже его знаю, – оживился Майкл.

Исао опешил. Клановый долг требовал от него немедленной реакции. Каждый в Этанару должен знать своего лидера как самого себя. До Шиндао здесь висели ещё десять заместителей Патриарха Мэйо и все в клане их знали и почитали. Даже того, который просидел в Патриархате всего три дня. Художник едва закончил его портрет, как заместитель кончился, провисев на стенке бара полсмены. Не знать лицо Патриарха — это как не знать лицо своего отца. Преступно. Эти двое на преступников не похожи. Больше на глупцов. Быть может, это у них шутки такие?

Но шутить на подобные темы — преступно вдвойне.

– Я всё понял, – заявил тем временем Майкл. – Помнишь того жупела на Шамбале? С чипированным глазом?

– Конечно! Жуткий типчик.

– Так вот это он и был, прикинь!

– Уверен?

– На все сто. Конечно. А как же. Это же господин Шиндао, действующий заместитель Патриарха. Он ещё прилетал на Сунг в позапрошлом году. Я его со шрамами не узнал. В новостях-то его с фильтрами показывают...

– Омагад, и правда он! – якудза похлопал себя по коленкам. – Блин, в живую он в сто раз криповее.

– У Патриарха очень нервная работа, – сказал Майкл абсолютно серьёзным тоном, заметив негодование на лице бармена. И добавил: – Я считаю огромной честью, что Его святейшество… почтил нас визитом на Шамбале. Надеюсь, что и ты тоже.

– И я тоже? – якудза непонимающе покосился на Майкла.

– Да, ты тоже, – с нажимом сказал парень.

Якудза расплылся в кривоватой улыбке и торопливо закивал:

– Ооо, да-да-да, Патриарх Синдао, конечно же! Балдею от этого чела. У меня есть все его альбомы… То есть… законы. Какой у него там ещё контент? Ванлав, короче, подписана на него везде… У меня идея! Давайте выпьем за здоровье Си… Шиндао!

Со скоростью мысли на стойке появилось три бокала. И не с какой-нибудь светло-солодовой мочой, а настоящим напитком для настоящих мужчин, пьющих за здоровье Патриарха. «Честь Этанару», крепкая настолько, что сводит дёсны и начисто смывает эмаль. У Исао не спроста керамические протезы. За здоровье в «Одиноком ронине» пили так часто, что его давно надо было переименовать в «Преданного самурая». Чокнулись, выпили залпом. Тарелка с нарезкой лёгких закусок появилась перед гостями практически мгновенно.

– Ухххх, мааать, – просипел Майкл, с трудом выдохнув. – Сколько градусов в этой штуке?

– Побольше, чем в пиве, – с достоинством и вызовом произнёс Исао.

– Я же в завяяязке, – протянул незадачливый пришелец, медленно сползая под стойку.

– Ой. Майки, ты окей? – якудза приподнял хозяина за шиворот, усадил на табурет и не выпуская, стал шарить у него по карманам. В миг окосевший паренёк пожелтел чуть сильнее и что-то невнятно пробубнил.

Затем якудза достал целую пачку печёночных пластырей и налепил их все разом, на шею, лицо и лоб. Через минуту Майкл пришёл в себя и осипшим голосом попросил минералки.

Исао ещё ни разу не видел, чтобы на его глазах так быстро пьянели.

– Похоже, вам стоит заменить печень, – посоветовал он.

– Ну так я и говорю… Я свою уже сломал один раз… Занекрозил всю и в кому впал. А новую поставили — дерьмище дырявое. Временная… На следующей неделе допечатают полноценную, с увеличенной ёмкостью и фильтрацией… Заживём!

– Не умеешь ты пить! – заявил якудза.

– Ой, а сама-то? – парировал Майкл, – Допилась до того, что на триста лет вперёд перескочила. Это что с чем надо было смешать, а?

– Иди ты! – буркнул якудза и, залившись краской, жевал вяленую грабовую палочку.

– Не-не-не, я щас расскажу... История просто убойная… Короче...

– Майкл! – резкий выкрик прервал парнишку.

Исао удивился. Несколько раз моргнул на всякий случай. Нет, всё верно. Позади медленно розовеющего желтолицего образовался таинственный субъект в чёрном мешковатом облачении. Он незаметно вылез из своего угла и подкрался к гостям, как паук к мухам.

– Майкл..! – надтреснутый старческий голосок, который мог бы принадлежать древней мумии, при условии, что её язык не хранится в специальном сосуде. «Мумия», к тому же, драматично воздела руки, взывая: – Это ведь ты..?

Исао увидел тонкие серые пальцы — костяшки, обтянутые землистого цвета кожицей. Дунь — и рассыплются. Под капюшоном мелькнул маленький крючковатый нос, отдалённо похожий на клюв.

– Майкл — это я, – подтвердил парень, – А вы..?

– О! Император Палпатин! Хаюшки! – брякнул якудза и захихикал.

Майкл отодрал со лба ещё не до конца выработанный пластырь и прилепил якудзе на щёку.

– На вот, взбодрись. А то развезёт сильнее, чем меня.

«Император» остолбенел, как странное дерево, поросшее чёрным мхом.

– Откуда ты..?! – проскрипел он удивлённо.

Майкл покосился на якудзу:

– Кстати да. Откуда это… про Палпатина?

– Звёздные войны же, ну! – сказал телохранитель таким тоном, как будто это каждый школьник должен знать и уж тем более Майкл. Шаман-гвардеец обернулся к Исао. Тот отрицательно помотал головой и вымолвил:

– Я понятия не имею, господа… Он пришёл под вечер… Раньше я его не видел.

– Камон, народ! – рассердился якудза, – Джедаи, Сила, Татуин, Джа-джа-мать-его-Бинкс. «Звёздные войны»! Не смотрели?

– Неа…

– Ха. А мой бывший по ним пёрся просто нереально. Четвёртое мая для него с дружками было просто святыней. Наряжался Ханом Соло и пропадал в «Мельтдауне» на весь день...

– Это тот бывший, который гей? – уточнил Майкл.

Исао с опаской покосился на спящих безмятежным сном нарциссок. Вроде не услышали. А то ведь могли наделать шума. Радужные очень чувствительные.

– Нет. Это который гик.

– Хм. А почему расстались?

– Ну так… – якудза повертел пальцем у виска. – Гик же.

– Аааа – протянул Майкл и машинально допил остатки «Чести Патриарха». Тут же, закашлявшись, выругался.

– АААА! – проорал вдруг странный дед в балахоне и кинулся на парня.

Точнее попытался. Контакта с телом не было. Майкл, занятый поисками новой пачки пластырей, не заметил как костлявые мощи потянулись к его плечам, но наткнулись на упругое отталкивающее поле и разлетелись в стороны. Правой рукой чудак задел якудзу.

Тот напрягся. Майкл с удивлением оглянулся.

– А, вы ещё тут? В чём дело-то?

Деда трясло. Или он исполнял какой-то ритуальный танец, из-за ветхих тряпок понять было невозможно.

– Люси, будь наготове, – предупредил Майкл.

– Поняла, – кивнул якудза и… бревном обрушился на пол. Через секунду он активировал стеллс. «Палпатин» подскочил как кислотой ошпаренный и торопливо попятился назад.

– Да что здесь происходит?!! – кричал он в ужасе. Руки исчезли под балахоном и что-то там нашаривали, – Какое Люси?! Куда..?

По этим обрывочным репликам бармен сделал вывод, что старик представляет немногочисленный, но древний клан Прото-людей. Эти аскетичные индивиды жили по законам природы и в полном единении с ней, отринув все блага цивилизации и достижения науки.

– С-сколько с меня? – нервно произнёс Майкл, вставая.

– Восемь этари-йен за пиво, «Честь» - за счёт заведения.

Старик снова активизировался и с криком: «Мааааайк...» рванул вперёд. Защитное поле оттолкнуло его назад с той же силой. Крича и размахивая тощими ручонками и синюшными ногами, старец налетел на столик, опрокинул его и затих среди раскиданных табуреток.

Майкл попятился к выходу, на ходу обшаривая карманы и бросая на стойку, всё что нашёл: три использованных пластыря, фантик от псевдолаймовой жвачки, гвардейскую петлицу и тот самый стальной «ключ от всех дверей».

– Всё, что есть, извините. Но мне, кажется… пора.

Исао уже и так понял, что у проходимца нет ни гроша, не считая тех трёхсот галокоинов, которые на Киото практически не котировались.

– Стооой! – прокричал полоумный старик, выползая из-под стола.

– Ходу, Люси, ходу! – крикнул Майкл, исчезая за дверью.

Горшок с круттоловкой резво полетел за ним. Оставшийся с кучкой мусора и пустыми стаканами бармен с досадой наблюдал, как «палпатин» бросился в погоню, но на полпути споткнулся о невидимую преграду, перекувырнулся в воздухе, шлёпнулся на живот и, проскользнув по блестящему паркету, упёрся головой в магнитолу. Та взвизгнула и прервала на пронзительной ноте очередной классический хит Скитальцев «Ария из петли».

В том месте, где было таинственное препятствие, из инвиза вышел якудза. Он стоял на коленях, лицо его было отрешённым и сосредоточенным. В руках блестел наноклинок.

– Вот чёрт… – вымолвил Исао.

Только этого не хватало! Якудзы ставят долг чести превыше всего. В этом плане они ранимее, чем Радужные. Малейшая осечка, ошибка на службе и вот посрамлённый наёмник уже готов вспороть себе брюхо. И забрызгать все полы и стены! А если сюда заглянет якудза, работающий на бар, то он себе этого тоже не простит и последует за собратом. А отмывать всё это безобразие придётся Исао!

– Стоп! – прозвучал властный приказ и острие клинка замерло в миллиметре от живота якудзы. В бар вошли двое. Моложавый стройный паренёк с типичными чертами киотца и…

Бармен не поверил своим глазам. Поморгал, выключил нейроинтерфейс. Отвесил поклон до самого пола и встал, вытянувшись. «Одинокого ронина» почтил визитом сам Патриарх Шиндао! Он окинул своим золотым оком помещение: спящих вповалку девиц, распластавшегося у входа старика с синими пятками, замершего на краю вечности якудзу с несчастным лицом, разбросанные столы и стулья и изрёк:

– Мда. Знаешь, я даже не удивлён.

Парнишка подле него сказал, обращаясь к Исао:

– Где?

– А… ну… эээ… Там, – выдавил бармен, кивнув на выход.

– Сколько? – спросил незнакомец, подходя к стойке.

– Восемь… ваша светлость… – ответил Исао виновато. Он готов был сам заплатить нежданным гостям, сколько угодно, все деньги мира — за позорную неготовность бара к благословенному явлению Патриарха и его спутников.

Солидная пачка этари-йен легла на стойку. Восемь тысяч, а не восемь!

– Я заберу это, с вашего позволения, – парень подцепил двумя пальцами сверкающую карточку.

И отошёл, коротко кивнув.

Патриарх криво улыбнулся Исао. В жизни скромного бармена наступил самый волшебный день. Он позабыл о тревожных событиях в мире, о беспорядке и прочей мало значащей чепухе.

Высокопоставленные гости удалялись.

– Убери клинок, воин, – сказал Патриарх якудзе. – Твой путь ещё не окончен.

Наёмник послушно сложил катану, встал и растворился в воздухе. Шиндао покачал головой и сказал своему спутнику:

– Больше так не делай, ладно?

– Никто же не умер, – пожал плечами юноша. – Наверное.

В подтверждение его слов «палпатин» дёрнул ногой.

– Ну-ну. Ладно. Пошли, пока он ещё чего-нибудь не натворил.

Они ушли. Исао выдохнул. До конца смены оставался ещё час.

* * *

Полезные привычки облегчают жизнь. Я вот, к примеру, стараюсь проводить больше времени на свежем воздухе. Путешествую, открываю для себя новые места. И обязательно завожу там много интересных знакомств.

А, ещё я не пью. Завёл такую привычку несколько дней назад, когда вышел из лазарета, опять. Для меня это новый, и довольно необычный опыт. Бывают промашки. В этот раз я даже не был инициатором. Это всё Люси. Ляпнула, не подумав, пришлось пить. С другой стороны, она могла ляпнуть что-нибудь и похуже. Болтались бы сейчас на мясницких крюках в задней комнате или типа того.

Ну, да не важно. Кто старое помянет — тот адмирал Шиндао, хе-хе.

Пробежав пару кварталов, я отключился на стоянке для глайдеров позади Патриархата. Предположительно, на бегу. По пробуждению чувствовал себя помято в районе лица. Малоёмкие детокс-пластыри не справились с объёмом введённого в организм алкоголя и меня вынесло. Не впервой, конечно. Я в коме как у себя дома. Но, если раньше это было даже забавно, то в последнее время что-то не очень. Да и к жёстким посадкам до сих пор не привык.

Поэтому первое, что я почувствовал — ноющая боль во всём лице. Я понял, что лежу, но не сразу сообразил где. Вроде бы уже не на стоянке. По всему центру префектуры дороги покрыты мягким прорезиненным покрытием. Оно прекрасно глушит шаги и помогает передвигаться беззвучно. И об него не так фатально приложиться лбом. Морда, однако, ныла. А ещё этот резкий стерильный свет. Совсем не солнечный. Так сверкают квазары в разряженной атмосфере Кибера. И лампы в фойе Министерства единого Нихона, куда меня, очевидно, приволокли.

Открыв один глаз, я увидел девственно-чистые стены, мерцающие голубоватым светом проекции вдоль стен и россыпь мелких диодов по всему потолку, имитирующих свет звёзд. Я лежал на белом кожаном диванчике, утопая в сиденье половиной лица. Напротив маячили две фигуры, спиной ко мне. Одна высокая, но сутулая, другая пониже, но подтянутая. Знакомые черты. Это могли быть только…

– Рио..!

– Дайсюк?

Ага, вот эти ребята. Очко клану Этанару за оперативность. Похоже, отыскали меня быстро. То ли второй якудза постарался, то ли сработал маячок в поясе. Кстати, пояс куда-то делся, за что отдельное спасибо. Дышать стало свободнее. Я решил не торопиться со вставанием, изображал отключку и слушал.

– Я не люблю повторяться, но ты хотя бы понимаешь, как это выглядит со стороны? – бубнил заместитель Патриарха.

Мне он сразу не понравился, хоть я при первой встречи его и не узнал. А, и узнал бы — всё равно не проникся к нему симпатией, будь он хоть кто. Не люблю, когда мне угрожают при первом знакомстве. Что характерно, все мои знакомства обычно с этого и начинаются. По-моему, я всё время куда-то не туда забредаю подышать.

– Что именно, адмирал?

А это у нас Рио. Самый что ни на есть Этанару. Даже в документах написано. Но их никто не видел. И самого Рио никто не знает. Ну, то есть, в последнее время его лицо мелькает в сводках довольно часто, как и моя физиономия. Но для всех он — мистер Жанейро, адъютант-аудитор, нанятый кланом для инспекции Кибера и, по совместительству, участник недавних переговоров с колоссами. Сейчас он организовывает тёрки в Совете Пятидесяти, чтобы протолкнуть в массы одну чумовую идею. Но опять же, под прикрытием. Только внутренний круг клана знает, кто тут рулит на самом деле. Для остальных управляющим является Шиндао. Не то чтобы мне нравится этот Рио. Но у него есть то, что нужно мне.

Да, я не только воин Гвардии и шаман, но ещё и наймит собственного клана. Серьёзнее щей и представить нельзя. Мой отец — тот ещё «П» – официально забрал назад всё, что он мне наговорил после заварухи на Кибере, когда узнал об этом. Выше похвалы я не слыхивал. Разве что мастер Вафу, когда узнает, бросит что-нибудь в духе «в этот раз ты облажался не сильнее обычного». Но Вафу в бегах, он ещё не скоро появится на радарах. Странная история, в которую меня никто не хочет посвящать.

Вот такие дела. Иными словами, замес пошёл такой густой, что не успеваешь думать. Вот почему мне была необходима эта непродолжительная прогулка. Но и она умудрилась обернуться бардаком. Наверное, не стоило Люси залазить в голову якудзе. И не надо было нам заглядывать в тот бар. С другой стороны — а куда ещё, если всё закрыто? На улице прохладно, а моя куртка давно разрядилась, а тут очень кстати это уютное заведение. Всё одно к одному.

Но теперь из-за меня эти двое выясняют отношения, пока я отлёживаюсь.

– Я полностью контролировал ситуацию, адмирал, – продолжал Рио. – Наши люди всё время были на связи… К тому же, наш друг был полностью защищён…

– Будь аккуратнее с выбором друзей, Рио. И не забывай, что защищать нужно не только их, но и ОТ них. Я не успеваю обновлять штат «наших людей», попавших под воздействие его ручной мозголомки.

– Это круттоловка, адмирал. Стыдно не знать. У мозголомок вместо листьев — серповидные клинки.

– Угу. Скажи это двенадцати стюардам, которым пришлось оказывать психологическую помощь. И якудзе, которого, похоже, придётся сдать в контору по гарантии… Почему вы не остались в поместье для гостей клана, как я предлагал?

– Майкл изъявил желание посмотреть окрестности. Я счёл это неплохой идеей. Что может быть прекраснее, чем вечерний Хомуран-До, нэспа?

– Ты всё-таки начал изучать французский, похвально. Но зачем было отправляться вслед за Сабаи? Да ещё и без охраны.

– Я уже объяснил. Они немного загулялись и очевидно, не знали, куда податься. Сюда их не пустили… по понятным причинам. Я намеревался их забрать и направить в нужную сторону, только и всего. Мы же не хотели опоздать из-за незадачливого туриста, верно?

Окей, допускаю такую возможность. Если бы не тот странный чел — кстати, кто и откуда он всё-таки? – то мы бы ещё кое-то время там посидели. Ничто и не предвещало, а утро подкрадывалось незаметно… по звукопоглощающему покрытию.

– Всё, что тебе нужно было сделать перед этим – сообщить мне или охране цель твоего путешествия. Когда ты вдруг сорвался неизвестно куда, у меня сработала тревога.

– Так я же сказал Смарти, что скоро вернусь… Да и что могло со мной случиться за эти пять минут? Никто не знает о моих передвижениях.

– Подозреваю, что единственный, кто не знает — это я.

– Уверяю, адмирал, вам не о чем было беспокоиться. Или вы в чём-то меня подозреваете?

Повисла неловкая пауза. Я закрыл глаза и расслабил лицо, заметив, что Шиндао обернулся.

– Как минимум в том, что ты попал под дурное влияние твоей нынешней компании. Прежде ты никогда не пренебрегал необходимыми мерами предосторожности. Но даже при всём этом… Как же это вышло, что я добрался до тебя раньше, чем ты перехватил своего друга, м?

Хороший вопрос! И мне почему-то казалось, что Рио не хочет на него отвечать. А, была — не была!

– Это всё моя вина, господин Патриарх, – я протёр глаза и приподнялся. – Рио, можешь меня не выгораживать...

Шиндао сверкнул вставным глазом. Сканирует. У старого вояки есть в запасе пара секретных приёмчиков, но и я не пальцем деланный. Как-никак мне поддалась Первая ступень посвящения. Что забавно, это произошло случайно, во время второго трипа. Когда мы общались с колоссом, я не просто попал в Лимб, но и переместился на другой слой. До этого я так не умел, вот и ходил в «нулёвках», как самый посредственный из посвящённых, только и могущий, что входить в транс как таковой. Официальные бумаги ещё не подписаны, старейшины Ордена — те ещё бюрократы, но это точняк Первая ступень. Что это даёт, кроме полноценного членства в ложе нейрошаманов?

Да на самом деле нифига. Сплошные минусы. Пришлось раз и навсегда покончить со «Смертью от Кринжа», псевдолаймами, тяжёлым алкоголем и всякими прикольными психоопиатами. Потому что теперь, вместо желанного эффекта эйфории, они выбрасывают меня в Лимб. Кстати, это верный признак того, что во мне есть задатки шамана. Но опять же, это слабенькое утешение. Членство в Клубе Клятых Неудачников окончательно утеряно. Ибо не вкусить мне более этого волшебного напитка без риска тут же оказаться в глубочайшем трансе без сопутствующих плюшек.

Так что, когда бармен по доброте душевной (и по велению кланового долга) выдал мне порцию «Чести Патриарха», я в считанные секунды провалился в транс. И было мне видение. Будто в том баре я зависал сразу с двумя Люсями. У них были идентичные ментальные образы. Только одна испускала добрые эманации, а другая лучилась гневом и депрессией.

Это напомнило мне, что я так и не выполнил свои обещания и опять занимаюсь какой-то отвлечённой фигнёй. А ещё моя печень взвыла и обозвала долбакряком. «Честью Патриарха» можно заправлять реактивные ранцы!

В общем, я послушал их тягомотные разборки и решил встать на сторону Рио. Авось, зачтётся и в итоге закрою хотя бы парочку гештальтов. А чтобы проницательный взор адмирала не раскусил мой блеф, я мысленно твердил отводящую подозрения мантру, которой обучил меня Король. Адептам нулевой ступени она не под силу, так что это первый и единственный на данный момент профит от моего «повышения».

– Мне нужно было... стабнуться, господин Шиндао.

– Стабнуться? – хмыкнул он.

– Ага. Это когда…

– Я знаю, что это такое.

– Ну и вот, – я развёл руками. – В баре нейростабином не разжиться, я такой — к якудзе, так, мол и так. Он тоже ни в какую. Пришлось попросить Люси, чтобы она покопалась у него в мозгах и послала сигнал на базу. Ну, то есть, Рио.

Я поймал недоумевающий взгляд патриаршего наследника и незаметно подмигнул ему, изобразив нервный тик.

– Немыслимо… – процедил одноглазый.

– Пффф… Вы не представляете, какая это боль, господин Патриарх! Чёрт, я как-то впарил двум цыганам корабль, который мне даже не принадлежал, чтобы они помогли мне вскрыть бортовую аптечку! Эта левая печёнка меня когда-нибудь доконает!

Я изо всех сил изображал физические мучения, не обременённые моральными. А мягонькие тут, всё-таки, диванчики. Жалко им, что ли, было пустить меня на пару часиков пораньше? Подремал бы тут до утра и никаких проблем!

В довершении я послал многозначительный взгляд Рио, сопроводив его вопросом:

– Кстати… как там с нейростабином-то? Принёс?

Выкупай, умник. Или сознавайся, где ты шлялся. Ведь до конспиративных апартаментов, где мы остановились — две минуты пути. Если не пешком, разумеется.

– Признаю, – сказал Рио, честно поглядев на Шиндао. – Сначала я попытался найти лекарство. Но потом решил, что тебе это ни к чему.

– В смысле?! – возмутился я. – Ты погляди на мою рожу!

– Асфальтовая болезнь.

– Да, но я же уже весь пятнею! Пива выпил — и чуть не помер, вон Люси не даст соврать.

– Спокойно, Майкл, – примирительно сказал Рио. – Уже на этой неделе будет операция. Орган уже напечатали, скоро ты будешь в норме. Начать новую жизнь гораздо легче… без зависимости от нейростабина, которую ты непременно заработаешь, если не прекратишь прямо сейчас.

– А если у меня печёнка прям во время собрания вылетит? – я понятия не имел, как закончить этот разговор. Шиндао продолжал буравить меня взглядом. Внутренний голос на повторе бубнил мантру.

– Не преувеличивай, – сказал с нажимом Рио. В его глазах читалось: «Переигрываешь» – На время собрания тебя будут поддерживать стимуляторы. По окончанию покажешься врачу, он что-нибудь придумает.

Я скривился и кивнул. Выдохнули...

Шиндао скрестил руки на груди и наконец-то отстал от меня:

– Полюбуйся, кого ты прикрываешь.

– Ничего, – улыбнулся Рио. – Мы ещё сделаем из него человека.

Я торопливо закивал:

– Простите меня, друзья. Что-то я расклеился. Тяжёлый месяц. Изматывающие миссии. То Гвардия, то Орден… Теперь вот переговоры. И ещё этот атмосферный столб! Не хочу жаловаться, но по- моему, на Киото притяжение посильнее, чем на Сунге. В полтора раза как минимум. Тело так и ноет. Но… обещаю, больше этого не повторится. Я помогу клану и нашему общему делу, как помог Гвардии… то есть всеми силами. А потом... займусь миссией господина Закиро и больше не буду докучать вам… своим присутствием.

Шиндао бросил на меня полный презрения взгляд. Я покосился в поисках Люси. Упс. А заветного горшочка с цветочком в фойе-то и не было.

–Ом-мани-падме-хум, господин Патриарх, – вымолвил я на всякий случай.

К нам подошёл один из местных заправил-репликантов, весь такой бодрый, в костюмчике с иголочки. Пять утра, а они уже все свежие и полны сил. И ведь не различишь, кто есть кто. Два типа с точно такими же усреднёнными азиатскими чертами не пустили меня ночью на порог.

– Господа! С радостью сообщаю, что ложа Этанару готова к приёму гостей. Проследуйте к телепорту номер один, чтобы переместиться в зал Совета.

– Одну минуточку, – перебил Рио. – Нам очень хотелось бы видеть кланового распорядителя.

Клон не моргнул и глазом:

– Сожалею, но мистер Адано сейчас недоступен. Мы обязательно передадим ему все ваши пожелания и вопросы.

– Недоступен? По какой же, интересно, причине?

– Ему нездоровится. Острый спазматический приступ. Полагаю, на почве стресса. Мы здесь все работаем на износ.

– Любопытно. По чьей же инициативе важному участнику Совета было отказано в доступе этой ночью? – Рио кивком указал на меня. – Человеку требовалась медицинская помощь и временное пристанище, но его не пустили.

Тут клон позволил себе какую-никакую эмоцию. Он опустился на одно колено перед Патриархом и покорно склонил голову:

– Это моя вина, господа. Мы не смогли идентифицировать гостя как приоритетного. К тому же, он пытался пронести в здание хищную особь из семейства круттоедов…

– Слышали, адмирал? Даже репликанты разбираются, – усмехнулся Рио.

– Непременно запишусь на курсы продвинутой ботаники, – мрачно произнёс Шиндао. – Ваше имя?

–Джон-четыре-дробь-тринадцать, ваша светлость. Новая партия, выведен специально для сопровождения Совета.

– Объявляю вам выговор с занесением в личное дело. Донесите эту информацию до вашего супервайзера. И передайте мистеру Хатори Адано, что я жду его в своём офисе послезавтра. Болезнь не является уважительной причиной для неявки.

– Обязательно, ваша светлость. Сообщения мистеру Адано и супервайзеру первого уровня успешно отправлены!

– Теперь ведите. Да, и запомните хорошенько это лицо.

Это он про мою пятнистую физию, со следами контакта с грунтом. Джон-4 многозначительно кивнул.

Вскоре нас провели через три интроскопические камеры и стерильный шлюз в центр башни. Внутри масштабы постройки вызывали даже больший трепет, чем снаружи. Казалось бы — ну башня и башня. Администрация Нихона, где на разных уровнях уживаются кланы Этанару, Сайшо и Идай.

На фоне монструозного здания Патриархата и золотой статуи она выглядит, пожалуй, что скромно. Белые стены, огромный красный шар на верхушке, почти на уровне облаков. Ничего лишнего, минимализм в символизме. Но внутри, оказывается, это никакая и не башня, а труба. Стеклянные шахты нескольких десятков лифтов располагаются вдоль внутренних стен и пронизывают башню почти до самого верха, как прозрачные пневмотрубы. Неоновые огни подсвечивают необъятное и абсолютно пустое пространство внутри трубы. На самом верху висит этот самый красный шар, не соприкасающийся со стенами башни. Так что его обрамляет кольцо естественного света, проникающего в трубу сверху.

И понятное дело, внутри такая же температура, как и снаружи. А если идёт дождь, сюда ещё и вода затекает, наверное.

В общем, пока Сайшо и Идай воевали за господство над внешними колониями, эта байда простаивала, выполняя функцию памятника. Дела Этанару успешно решались и в стенах Патриархата. Теперь здесь снова кипела жизнь, лифты беззвучно сновали туда-сюда. Представляю, какой тут был переполох, когда башню объявили местом сбора Совета Пятидесяти, в полном составе. А впрочем, нет, не представляю. Мне на это дело пофигу. Да, я так себе Этанару. В истории не шарю, на Киото вообще никогда не был, даже проездом. Большой П сюда мотается, бывает, по нескольку раз в месяц. А я даже не в курсе, какая тут в ходу валюта! Но как уже понял, галактические коины на Нихоне-прайм не в почёте.

Что я понял ещё - лифты предназначаются только для смертных обитателей этого белого муравейника. Чёткие чуваки вроде нас с Рио пользуются телепортами. И вот их-то тут было до фига. Издали похожи на большие туалетные кабинки, белые, цилиндрические. Эдакие башни администрации в миниатюре, только вместо шаров на верхушке горят гербы кланов. Они стояли кружком по кабинке на клан с отдельными подсвеченными дорожками, между которыми натянули защитные поля. Чтобы никто не сунулся в чужой телепорт. Теперь понятно, почему фойе было такое изогнутое и с кучей проходов вдоль внутренней стены. Всё супер-организовано, чтобы представители разных конфессий не пересекались друг с другом.

– О, надо занять самое удобное место! – заявил Рио и с ходу направился к кабинке.

Я даже сказать ничего не успел, как он скрылся за полупрозрачной дверцей. Вспышка, тихий хлопок, дверца распахнулась, и кабинка была уже пуста. На несколько секунд мы остались с Шиндао наедине, если не считать клона, который остался ждать у шлюза.

– А куда..? – спросил я.

– На самый верх. В Зал Совета можно попасть только через телепорт, из соображений безопасности.

Да уж, в этом они знают толк.

– После вас, мистер Сабаи, – адмирал пригласил меня войти в кабинку.

Всё это было как-то подозрительно. Но Рио только что телепортировался, значит и мне бояться нечего. Чего же я медлю? И почему адмирал так странно на меня смотрит? Не рано ли я перестал повторять охранную мантру?

– Да, кстати, о том задании… Рио сказал мне, что вы занялись им лично… Я вам бесконечно благодарен за это…

Косяк! Вот что это такое. Огромный косяк. Я-то думал, что Шиндао — обычный салдафон на службе у Рио, когда попросил послать его на Нирвану. Ну, типа, в отместку за то, что он быковал на меня на Шамбале. Это было одним из условий моего участия в замесе. Когда я понял, кто есть кто, было уже поздно. И как теперь узнать, что он там нарыл? И не поздно ли ещё отменить миссию?

– И… в силу сложившихся обстоятельств… я пойму, если вы откажетесь мне помогать. Даже не так… Я не хочу обременять вашу, эту самую… светлость, своими проблемами. Нижайше прошу прощения. Вы ведь ещё не были на Нирване?

– Хм. Нет, пока не довелось, – сказал адмирал. – Прошу, проходи. Скоро начнут запускать остальных гостей, не нужно создавать очередь.

О, какое облегчение… было бы!

Это каменное лицо, эти неподвижные мускулы, парализованные болезнью и некачественной хирургией — никогда не выдадут посторонним своих тайн.

Но этот взгляд. Может я и фиговый шаман, кто знает. Шиндао вполне мог сделать вид, что купился на импровизацию. Но только и сам он весьма посредственный игрок в покер.

Это была «хладнокровная ложь», как подсказал мне штатный интерпретатор.

Дверца беззвучно захлопнулась. Образ адмирала стал расплывчатым, но не сделался от этого менее зловещим.