Читать онлайн
"Бёрк. Оборотни сторожевых крепостей."

Широкие земли покоились на огромном плато, простиравшемся от Заветного моря до горного хребта, возвышавшегося на севере. Земли не были поделены на государства или страны, только реки межевали их на огромные ломти. Народы, поселившиеся здесь в незапамятные времена, жили в мире и согласии. Они с уважением относились к традициям и нравам друг друга. Гномы, эльфы, орки, люди, оборотни и другая мудреная живность, вместе строили города, вместе обрабатывали землю, вместе вели торговые дела.

И беда была у них общая — несметное полчище горных гоблинов. Эти мерзкие кровожадные твари, населявшие Темные горы в несметном количестве, частенько совершали набеги на мирный люд. Жадные до чужого добра, они жгли и убивали, не зная пощады. Их опустошающие вылазки на приграничные земли, не давали жить спокойно и вселяли в мирян страх.

Чтоб защитится от этой напасти, воздвигли сторожевые замки. Они, как камни в драгоценном ожерелье, тянулись вдоль горного хребта. Оборотни, лучшие в военном деле, заселили их своими стаями. Тысячи воинов хранили безопасность этой земли.

Все рухнуло не так давно… Прошло, быть может, лет двести…

Впервые Красный мор расцвел на западе в замке, населенном стаей Поющего неба. Он располагался в самой высокой точке сторожевого кордона, отделявшего Широкие земли от территории гоблинов. Один за другим оборотни, не знавшие, что такое болезнь, свалились с кровавым кашлем, разрывавшим легкие. Тела двуликих за считанные часы покрылись пузырями, наполненными красной юшкой, а температура поднималась так, что на несчастных можно было греть воду. От поголовного вымирания их спасла регенерация. Не всех. Самки гибли чуть ли не через одну.

На одной крепости зараза не остановилась. Словно снежная лавина она двинулась дальше. Облачные копья, Грозовые тучи, Небесные туманы, Неприступные твердыни сдавались под натиском новой инфекции. А потом оборотни словно обезумели. Они бросили свои крепости и двинулись в долину, уничтожая по пути все человеческие поселения, сжигая их дома и поля, убивая скот. Те, кто недавно был зашитой, вдруг стал смертельным врагом.

Это была катастрофа. Никто не мог понять, что происходит. До дальних городов, населенных эльфами, доносились слухи один страшнее другого.

— Человечество столкнулось с войной и голодом, — сообщали караванщики. — Началась массовое бегство. Охваченные паникой люди собирают все, что могут увезти, и переправляются через Безымянную речку.

— Зачем? — вопрошали эльфийские главы. – Там лежат незаселенные, пустынные земли, по которым бродят лишь горные гоблины.

— Это потому, что там нет сторожевых замков, спасающих от их набегов. И там нет оборотней…

Собрали миротворческое войско и двинулись к темной гряде. В низине у переправы стало ясно, что с миром они опоздали. Берег, на сколько хватало глаз, был усеян обломками волчьей жестокости. Округу наполняли крики умирающих, мольбы о помощи и звон оружия.

— Остановитесь!

В пылу сражения нападавшие не заметил огромный отряд, подоспевший с юга. В нем были все: орки, тролли, гномы. Возглавляли его эльфы — как самые долго живущие и мудрые.

— Не лезьте не в свое дело, — огрызнулся наполовину перекинувшийся оборотень, бившийся на краю.

Вся одежды его была залита кровью. Она стекала даже с удлинившихся клыков, торчащих из его рта — убивая, волк рвал глотки своим врагам. Тут же забыв о непрошенных гостях, он резко повернулся и вогнал меч в грудь оказавшегося рядом человека. Поверженный закатил глаза и упал. Волк снова замахнулся.

— Довольно! — усиленный магией голос эльфа разнесся над противниками, оглушая и останавливая бой. — Хватит!

Теперь уже все увидели миротворческую армию и, повинуясь магическому приказу, замерли.

— Переговоры! — снова прокричал на весь берег эльф. — Я требую начать переговоры!

— Проваливай в бездну! — крикнул кто-то в ответ.

С пальцев эльфа сорвалась синяя молния и, пролетев между отшатнувшихся от нее воинов, ударила куда-то в гущу сраженья. Пламя охватило крупного оборотня, затянутого в медную кольчугу. Он закричал от боли и, упав, принялся кататься по земле.

— Убирайся туда, откуда пришел, остроухий!

— Не лезь не в свое дело!

Среди двуликих нашлись те, кого это показательное наказание не охладило.

С кончиков пальцев эльфа сорвались еще две молнии и поразили смельчаков. Остальные стояли и смотрели растерянно. Подождав пару минут, не найдется ли еще несогласный, эльф щелкнул пальцами. Огонь погас.

— Я сказал — довольно!

Обгорелые оборотни были живы, но стонали от боли. Их конечности сгорели до костей, кожа почернела и отваливалась кусками. От их тел шел смрадный дым. Воняло горелыми мясом и шерстью.

— Кто ведет вас? — обратился эльф к двуликим.

Оборотень, поднявший меч в воздух, стоял у самой реки, в которой лежали разбитые перевернутые телеги.

— Назовись.

— Сначала сам назовись! — крикнул оборотень.

— Я Рэдариэл, сын Гарабета из Туманного леса.

— А я Дарион, сын Мануорта, альфа стаи Поющего неба. И я хочу знать, по какому праву ты вмешиваешься в правосудие, которое я вершу?

— Правосудие? Не слишком ли громкое слово, чтобы называть им убийство женщин и детей?

— Самое подходящее слово для истребления этого гнилого племени! — прокричал в ответ оборотень.

Разговор велся через поле боя, на котором лежали убитые, стонали раненые, плакали женщины и дети.

— Да в чем наша вина? — прокричала женщина, сидевшая на земле.

На ее коленях её лежала голова мертвого мужчины.

— За что?

— Они все сошли с ума! — раздавались голоса немного осмелевших людей.

— За предательство! За Красный мор! — закричал в ответ оборотень. Лицо его сделалось злобным клыки снова выступили изо рта.

— В твоих словах, загадка для нас, — вступил в разговор гном со скорбным выражением лица и огромной булавой на плече. — Устроим же перемирие и поговорим.

— Не будет больше мира между оборотнями и людьми! — взъярился Дарион. — Однажды предавшие, должны умереть!

— Тогда назовем это передышкой, — устало сказал гном.

Он был мужем и воином, а не нянькой. Уговаривать оборотней, словно малых детей, ему было впервой, но брошенные двуликим обвинения были слишком серьезными. Это могло объяснить их нападение, но нужно было прояснить, что это за мор такой. Возможно, тогда удастся остановить эту бессмысленную резню.

— Твои воины отдохнут, а ты расскажешь нам всем свою историю. Если ты прав, никто не станет мешать тебе творить справедливость.

Люди в страхе начали переглядываться. В новом войске они уже увидели свое спасение, а теперь их снова могут уничтожить за неизвестный им грех.

— Согласен. Только ради правды. Я хочу, чтобы все узнали, как оно есть и не считали оборотней свихнувшимися дураками.

— Передышка! — прокричал Дарион и дал знак своим воинам.

Над полем боя разнесся рокот голосов. Люди отходили с радостью и облегчением, оборотни опускали оружие с неохотой. В них еще бурлила жажда крови, и желтые глаза, зажжённые боем, все еще пугали продольными зрачками. Нестройная вереница двуликих разделилась с человеческим войском и отхлынула к лесу. Туда же направились и приехавшие войны.

Главы кланов спешивались и собирались в отдельный круг. К ним подошел Дарион, сопровождаемый альфами других стай.

Люди отступили к воде. На мелководье скучились нагруженные повозки разных размеров. За ними, как за стеной, спрятались женщины, старики и дети. Сейчас они со страхом выглядывали из своего укрытия, не зная, чего ждать от наступившей тишины. Мужчины махали им, подавая знак бежать, пока другие народы решают их судьбу. Передышка — самое подходящее время, чтобы уйти как можно дальше отсюда.

Повозки одна за другой двинулись вброд на другой берег — в этом месте течение намыло толстый слой песка и камней, получилась переправа. Огромное число убитых и раненых окрасили воду в багровый цвет и казалось, что по широкому руслу текут потоки крови. Но тут было самое мелкое место в округе, где глубина доходила людям только до пояса. Колеса телег скрывались в волнах полностью, добро нагруженное сверху подтапливало. Но его хозяева остались целы.

Дарион смотрел на это поспешное бегство с мрачной решительностью. Не стоило даже сомневаться, что он продолжит преследование людей.

— Все собрались, — сказал гном, когда последний из предводителей стал в круг.

— Ты можешь говорить, — кивнул эльф Дариону.

— Мне не нужно твое разрешение, — огрызнулся альфа и, нетерпеливо переступив с ноги на ногу и бросив злой взгляд вслед беглецам, прокашлялся и продолжил: — Это люди принесли нам мор.

— Как ты это узнал? — спросил тролль, стоявший рядом с гномом. На его голове был полушлем с коротким наносником.

— Они сами признались. — Дарион прошел к сваленному дереву, бросил окровавленный меч в траву и сел рядом. — Люди привозили нам провиант. Мы знали их всех, были дружны, доверяли им. Когда пятеро прибывших разом свалились с кровавым кашлем, я сам пошел на них посмотреть. — Оборотень устало потер голову. — Перед смертью он решил покаяться… Людишки… Думал, наверное, что после этого его гнилая душонка не провалится в преисподнюю.

Оборотень говорил тихо, и собравшиеся обступили его плотным кольцом.

— Ведро алмазов — вот чего стоили наши шкуры для них! Они согласились принести к нам заразу за ведро алмазов! Но справедливость свершилась, проклятая пыльца осела и на их плечах…

— Не мог бы ты говорить понятней? — спокойно попросил Рэдариэл. — А то мы продолжаем думать, что все вы просто свихнулись от горя и просто устроили бойню.

— Попонятней? Хорошо, расскажу во всех подробностях. Мы покупали у людей овощи, муку, мясо… Человеков оставляли ночевать в гостевом доме. Утром они не показались на завтрак. Мерижа, моя сестра, сходила к ним. Новость оказалась тревожной, все лежали вповалку и выплевывали свои легкие кровавой пеной. День, два… У нас нет лекарей, мы если и болеем, то любовной тягой. — Оборотень горько усмехнулся. — Когда трое из них умерли, я пошел посмотреть, что там да как. Нужно было отослать вести их семьям. И старший из них вдруг решил признаться… Может, лихорадка развязала его язык. «Нас наняли, чтобы принести вам проклятый цветок. От его пыльцы все ваши дочери умрут еще до рождения» — вот что шептали его потрескавшиеся губы.

— Ты поверил словам бредившего человека?

— Я их запомнил. А потом перхалка перекинулась и на нас. На всех в крепости! За один день! Больные лежали везде. Некому было даже принести свежей воды. Я сам не помню и половины того черного дня.

— Одного дня?

— Да, всего день, и меня отпустило — я альфа, самый сильный в стае. Правда, кашлял еще неделю, а шкура заживала еще дольше, но остальные поправлялись медленнее. Первая оборотница умерла к обеду второго дня… Я не мог в это поверить, ведь мы оборотни! А тут какая-то людская простуда. Но самки умирали и умирали… и моя Тариона… Моя пара… — Дарион закрыл глаза ладонями и заплакал.

Видеть, как могучий воин утирает слезы, было больно. Окружавшие его потупили взоры.

— Прими наши соболезнования…

— Оставь их себе, эльф, — вскинул голову волк. — Мое сердце хочет мести.

— Она не спасет тебя от боли.

— Она точно её притупит, — кровожадно оскалился альфа.

— Ты хочешь уничтожить целый народ лишь из-за пары фраз умиравшего человека? — вступился за людей гном. — Вдруг ему все это привиделось?

— А это мне тоже привиделось? — Дарион вытащил из кармана черный камешек и бросил коротышке. —Бери, теперь у меня этого добра полно.

— Что это? — Гном в недоумении повертел кусочек с неровными гранями и отдал эльфу.

— Цветок Каройдомуса, — сказали оборотень и эльф одновременно.

— Говорят, они растут на дне самого глубокого разлома, — стал задумчиво рассказывать Рэдариэл. — Темные горы полны секретов. Мир, никогда не видавший света, хранит в своей глубине множество тайн. Бездонные подземелья смертельно опасны, и только гоблины, дети тьмы, там в своей стихии.

Все стены там увиты странными прожилками. Они черны, словно уголь, и тверды, как камень. Не каждый уразумеет, что блестящие линии, плетущиеся по стенам — живые. По легенде, раз в несколько лет цветок оживает и разрастается, бутоны-камешки раздуваются и выпускают в воздух пыльцу.

— Споры Красного мора, — кивнул Дарион. — Убивающие каждого, к кому прикоснутся.

— Но пыль гибнет на солнце, — возразил Рэдариэл. — Чтобы заразиться, нужно спуститься в самое жерло Темного хребта. А граница защищена эльфийской ворожбой, ни один гоблин не смог бы пронести через неё болезнь.

— Так было раньше. Гоблины наложили проклятье на красную пыль, а через границу горшок с Каройдомусом пронесли люди, а не гоблины. На них ваши охранки не сработали.

— Ты утверждаешь, что люди добровольно заразились мором, чтобы принести его вам?

— Я утверждаю, что они жадные дураки. Когда человечки тащили свой подарочек, крышка горшка сдвинулась, и проклятая пыль легла и на их плечи. Они не сразу заметили, а может, думали, что обойдется. Но даже когда поняли, что сами заболели, не одумались, а разбросали эти камни по всему моему замку. А дальше ветер сделал свое дело.

— Но никто, кроме людей и оборотней, не болеет.

— Проклятье легло на тех, кого оно коснулось в первую ночь. Теперь два наших вида словно помеченные мишени. Болезнь, встретившись с нашими расами снова, узнает нас и опять поразит.

— Откуда тебе это знать?

— Мне рассказал тот человечек, принесший Красный мор в мой дом.

Войны стояли вокруг альфы молча. Каждый обдумывал услышанное и старался прикинуть последствия.

Как гоблины узнали о губительной силе красной пыльцы, можно только догадываться. Но узнали. И чтобы раз и навсегда уничтожить преграду, отделявшую их от сытой жизни, наняли людей. Все знали, что, несмотря на запрет, некоторые человечки пробирались в горы. Жадность толкала их на это преступление. Пещерные монстры меняли добытые ими в горах драгоценные камни на оружие.

— Ты говорил о не рождённых дочерях… — спросил эльф. — Но ведь умерли взрослые оборотницы…

— Они все были беременными. В утробе каждой была девочка. Тело волчица могло защитить от болезни себя, но, когда пришлось одновременно бороться и за жизнь дочери, регенерация не справилась.

— Как ты узнал? — спросил гном, заранее догадываясь, каким будет ответ.

— Разрезал их, — оборотень закрыл лицо руками. — Я должен был убедиться… — простонал он. — Другие остались живы и благополучно рожают сыновей.

— Но все закончилось, — неуверенно произнес Рэдариэл. — Все остальные выздоровели.

— А те, что умерли?

— Крови, что вы уже пролили, достаточно для мести. И ты ведь помнишь, что люди сами наказали себя? У них регенерации нет, они вымирают целыми поселениями. — Рэдариэл посмотрел оборотню в глаза. — Нужно заключить с ними мир.

— Мир?! — оборотень вскочил. — Неужели ты… — он огляделся. — Неужели вы не поняли? С нами покончено!

Он вытащил из кармана еще несколько черных камешков, зловеще поблескивавших на солнце, и потряс их. В воздухе появилась и сразу рассеялась красная дымка.

— Это навсегда. Ничто не очистит воздух от Красного мора. Я знаю: некоторые стаи отправились к морю. Они надеются, что чистые ветра сохранят их самок от заразы. Но что бы мы ни делали сейчас, наш род обречен. У переболевшей будут рождаться только мертвые дочери. Всегда. Через сто лет или двести, но мы вымрем! У нас не рождаются полукровки.

— Надеюсь, ты ошибаешься. И даже если это правда, виновных уже нет в живых. Нужно остановить эту бессмысленную бойню.

— Для меня в ней смысла достаточно. Мы поклялись полностью уничтожить людское племя на Широких землях.

Эльф молчал и оценивающе смотрел на Дариона. У волка была своя правда, за которую он готов умереть, но смертей и так уже было слишком много на этом берегу.

— Ты сдержишь свою клятву, обещаю. И мы не будем препятствовать…

Стоявшие вокруг пораженно зашептались.

— …Но у меня есть одно условие.

— Я чую подвох, эльф.

— Дай им шанс. За этой рекой Широкие земли заканчиваются. Пусть те, кто хочет сохранить свою жизнь, уйдут.

— Хочешь, чтобы я стоял и просто смотрел? — Дарион зло оскалился.

— Мы назовем это Разымающий договор. Люди за свое предательство будут изгнаны с нашей земли. — Рэдариэл старался говорить грубо, чтобы волку понравились условия сделки. — Пусть убираются за эту реку. Как она называется, Кутор? — обратился он к гному.

— Безымянная.

— Багровая. Это название теперь подходит ей больше. Пусть живут на том берегу. Правом берегу…

— Людожите, — подсказал гном названье он придумал только что.

— Людожит? А что, подходит. Берег Людожит для житья людей. Пусть убираются на него. А вы дадите им время уйти. Так будет справедливо. Месяц?

— Хорошо, — нехотя согласился оборотень. Он и сам устал от крови. Но клятва заставляла его поднимать меч снова и снова. — Но через месяц я начну убивать каждого человека, встреченного на Широких землях. И никто меня не остановит!

— Будь, по-твоему. Но тот берег будет для вас запретным, слышишь?

— Что, станешь его сторожить?

— Поставлю охранки по всему берегу и каждому оборотню, что сунется к человечкам, лично отрублю голову, — сказал эльф спокойно, но сколько металла звенело в его словах, что никто ни на секунду не усомнился в сказанном.

Новый закон был написан там же, и через реку потекли нескончаемые вереницы телег. Люди были охваченные горем от того, что им пришлось оставить свои дома и земли, но собственная жизнь была дороже. Их встретили дикие земли, не знавшие плуга, по которым то и дело шныряли гоблины. Все пришлось начинать с чистого листа.

Оборотни разделились. Переболевшие остались в крепостях и продолжали нести службу. Иногда они прочесывали поселения и, если находили людей, убивали их. Как и говорил Дарион, переболевшие оборотницы рожали мертвых дочерей, а союзы с другими видами потомства не приносили. Оставшиеся исчезли первыми.

Оборотни, избежавшие первой волны мора, уехали. Они обосновались у заветного моря и построили новые дома.

Но пыльца долетела и туда. Прекрасных оборотниц с каждым годом рождалось все меньше и меньше. Наступил век Последних. Век, когда родились только самцы — завершающее поколение оборотней.

Между тем, раз в несколько лет происходили вспышки страшной болезни. Никто не знал, где и когда начнется новая эпидемия и сколько жизней она унесет на этот раз. Страшный замысел гоблинов удался. Грозные сторожевые замки стояли покинутыми.