Читать онлайн
"Шерстяной судак"
В просторной гостиной царила волшебная атмосфера уюта и тепла. На огромном, почти во всю стену окне висели новогодние гирлянды. Маленькие диоды, словно крошечные звёзды, медленно переливались, отбрасывая крошечные пляшущие тени на обитые декоративной вагонкой стены. Слева от окна, в углу, стояла украшенная красными и золотыми шарами пушистая сосна. Её ветви не источали терпкого соснового аромата, но покрытые искусственным снегом зелёные иголки компенсировали досадный недостаток. Бледно-жёлтые огоньки, мерцая, наполняли гостиную светом, создавая сакральную атмосферу предпраздничного волшебства.
Горевшие дрова на колосниковой решётке и под ней делились теплом, а глухой треск сухой древесины как будто нашёптывал, чтобы кто-то составил ему компанию у камина. По-видимому, несколько красных праздничных чулок Санты, которые висели на каминном столике цвета морёного дуба, были плохими собеседниками. Белый ковёр с мягким ворсом, небольшой кремовый диван с плюшевыми подлокотниками и пара квадратных подушек – Алиса ещё раз окинула гостиную оценивающим взглядом и улыбнулась: идеально!
Она заложила за ухо непослушный русый локон и печально посмотрела на праздничный стол, стоявший у большого окна. Не спеша девушка подошла к высокому деревянному стулу. Единственное, что не успела, это приготовить ужин. Алиса печально улыбнулась, обняв себя за плечи. Белый вязаный свитер, отлично гармонирующий с голубыми джинсами, облегавшими стройные ноги, приятно согревал прохладные руки, которые никогда не могли согреться.
Странно… Ей даже спать приходилось в джинсах и вязаных шерстяных носках. Постоянно горевший камин давал достаточно тепла, но пальцы не согревались настолько, чтобы быть горячими. Девушка перевела взгляд на окно, за которым, медленно кружась, на землю падали крупные снежинки.
Вдруг в той части квартиры-студии, где располагалась кухня, что-то с грохотом упало на пол. Алиса вздрогнула и резко обернулась – грусти как не бывало:
– Шерстяной судак! – выругалась она, бросившись через всю гостиную туда, где на столе сидел толстый серо-чёрный кот.
Животное, словно проведя параллель между морским лакомством и ругательным словом, снисходительно закатило большие глаза, а затем со скучающим видом посмотрело на упавший дуршлаг.
– Знаешь, как ты напугал меня? – зашипела Алиса.
«До ускачки», – пронеслось в её голове.
Улыбаясь, она бросила озорной взгляд на пушистого сорванца. Так они общались. Странно, ведь никогда не понимала языка животных, а тут…
– Именно, – кивнула весело, состроив рожицу. – До самой ускачки! – Подойдя к коту, она погладила его между ушек. – Нарочно дразнишься?
«Ты же обозвала меня «судаком», – широко зевнул шерстяной питомец, – «хоть я и люблю рыбу, но ты точно имела в виду нечто другое».
Убрав дуршлаг в шкаф, Алиса развернулась к животному:
– Где ты пропадал, пока я украшала гостиную?
Завалившись демонстративно на стол, кот томно прикрыл глаза:
«Спал».
– Но я слышала твои мысли, – продолжала допрос девушка. – Чётко и ясно.
«А ты что, не разговариваешь во сне?»
– Это были не простые разговоры во сне. Мне пришлось поставить ёлку туда, куда ты сказал.
«Когда встречаешь новый год вдвоём, приходится считаться с мнением своего компаньона». – Кот поднял голову и нагло посмотрел на Алису: – «Даже если он – шерстяной судак».
Она прыснула от смеха, прикрыв рот ладонью:
– Ладно, Федь, не обижайся, – изобразила раскаяние, а потом подхватила любимого питомца на руки и направилась с ним к дивану. – Лучше посмотри, как у нас стало красиво!
Кот мгновение медлил, словно привыкая к новому месту, куда его посадила хозяйка – по-видимому, там оказалось не так удобно, как на кухонном столе – а затем ловко запрыгнул на мягкую спинку, вальяжно растянувшись на ней во всю длину.
– Я помню, когда только поселилась в этом доме, здесь всё выглядело тёмным, унылым и холодным. – На лице девушки вдруг появилась печаль. – Хорошо, что ты не застал ту жалкую картину, иначе точно отправился бы на поиски другого жилища.
В комнате воцарилась тишина. Вспоминать о прошлом отчего-то было страшно. Алиса до сих пор не понимала почему. Ну не посчастливилось ей иметь семью – не она первая, не она последняя. Ну не повезло с парнем – всякое бывает: не каждому суждено встретить своего единственного и неповторимого. Между бровей залегла морщинка. Ей вообще никто не нужен…
– Жаль только, что мы останемся без праздничного ужина.
Алиса посмотрела на деревянный стол у окна, рядом с которым стояла пара массивных стульев. В желудке неприятно уркнуло. Неужели проголодалась?
– Зато мы с тобой как в сказке, – улыбнувшись, она опустилась на диван и протянула ноги к камину. – Я – Алиса, а ты – мой Чеширский кот. Ты даже философствовать умеешь. Слышишь, что говорю?
Ответом стала тишина. Похоже, пушистый увалень задремал. Хорошо, наверное, быть котом: ни тебе проблем, ни забот. Алиса посмотрела на электронный календарь, стоявший на каминной полке – сороковое декабря. На губах заиграла улыбка. Бестолковая вещица, но выбрасывать её было жалко. Наверное, хозяевам, которые сдали ей этот дом, она дорога, раз её до сих пор хранили, да ещё и на видном месте.
– Между прочим, мы больше недели живём вдвоём, а ты до сих пор…
– Гордей.
Голос прозвучал настолько неожиданно, что Алиса, вскочив с дивана, больно ударилась локтем о камин:
– Святые угодники!
– Меня зовут Гордей.
«Шерстяной» смотрел на неё прожигающим взглядом, словно пытаясь проникнуть в самую душу.
– Странное имя, да? – Лёгкий смешок, как будто смущённый. – Но моим родителям нравились редкие имена.
– Так ты говоришь? – едва шевеля губами, произнесла Алиса. – Ты… Ты…
– Вот у тебя красивое имя.
– Гор-Гордей тоже ничего.
Алиса молча смотрела на питомца, словно видела того впервые. Хотя, наверное, и так, потому что за то время, которые они жили вместе, он ни разу не произнёс ни слова, а тут… Вдруг совсем неожиданно в окно со стороны улицы ударил яркий свет. Алиса сощурилась, прикрывая глаза рукой.
– Чёрт, кто там?
«Очередной судак».
– Не иначе, – и только когда яркий раздражитель пропал, вернув комнате тёплую волшебную атмосферу, она поняла, что снова слышит голос Феди-Гордея в голове.
– Нет-нет-нет-нет-нет, – затараторила, – нет, Гордеюшка!
Алиса села на диван, обхватив мягкое тело животного руками.
– Только не говори, что ты опять будешь молчать. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
«Ты сломаешь мне кости», – надменно произнёс кот. – «Из моих девяти жизней эта – последняя, если что».
– Какого ты замолчал? Зачем вообще начинал говорить, если планировал заткнуть свою наглую усатую морду?
Тишина.
– Слышишь? Ты меня слышишь?
И опять тишина. Неужели он правда обиделся? Мать его – Мурка, отец – дворовый Барсик! Догадавшись, что «шерстяной» больше не собирается баловать её человеческой речью, Алиса отвернулась к огню, задумчиво уставившись на жёлтые языки племени. Что ж, она тоже умеет обижаться.
Минута… Вторая… Третья… Двадцатая… Время медленно текло, как янтарная смола.
– Ты должна вернуться, – раздался голос за спиной. – Есть люди, которым ты нужна.
Алиса завороженно смотрела на ярко-красные угли. Пусть заговорил, но теперь настала её очередь молчать. Прохладные пальцы едва касались тёплых щёк. Захотелось расплакаться – громко, протяжно, навзрыд. Почему? Потому что он говорил правду. Но как вернуться туда, где только и делают, что предают? Как вновь научиться доверять людям? Как? Как?? КАК???
Никак. Лучше гордое одиночество, чем хождение по мукам. Здесь было красиво, уютно и тепло. Здесь её мечты об идеальном доме в кои-то веки начали сбываться. Ну и что, что одна! Плевать, что в чаще леса! Всё равно, что с котом! Кот? Да пускай лучше будет кот – идеальный собеседник!
– Я схожу с ума, да? – пустым голосом спросила Алиса. – Коты ведь не могут читать мысли. Они не могут давать советы и уж точно не могут разговаривать, как люди. Или могут?.. – Она закрыла лицо руками. – Боже, кого я обманываю? Конечно, не могут.
«Завтра сорок первое декабря».
– Сорок первого декабря не бывает, – отозвалась устало девушка, посмотрев на Федю-Гордея.
«Оно наступит через полчаса», – упрямо произнёс тот, всё также лёжа на спинке дивана. – «Часы пробьют двенадцать, и начнётся новый день. Это так работает».
– Ты ещё учить меня, что ли, будешь? Они десять дней стояли. Сбились, наверное. Чёртова рухлядь! Нужно было выбросить их на помойку.
«Как ты выбросила свою жизнь?»
– Я сейчас выпну тебя на улицу.
«Не отринешь одиночество – будешь вечность прозябать одна. Если забыла, то я напомню: это последняя из моих девяти жизней».
– Здесь красиво.
«Страшно красиво» – прошептал Федя-Гордей.
Алиса нахмурилась, глядя перед собой. Языки огня нежно ласкали поленья в камине. В её серо-голубых глазах отражался их страстный танец. Тепло убаюкивало, завораживало, успокаивало. Веки медленно опускались, а по венам текло умиротворение. Дыхание выровнялось, позволяя сердцу, словно метроному, отстукивать ровные удары – тук-тук, тук-тук, тук-тук. Тонкие губы, покрытые едва заметным розовым блеском, дрогнули, и в уголках начала зарождаться улыбка. Вот оно, счастье – первородное, чистое, искреннее. Но чего-то всё равно не хватало…
Будешь вечность прозябать одна…
Его. Не хватало его – того, кто увидит, услышит, полюбит. За что? За достоинства и недостатки, за улыбку и слёзы.
– Ты должна вернуться.
Почувствовав нежное прикосновение к щеке, Алиса распахнула глаза.
– Нельзя вечно прятаться.
Она растерянно смотрела на красивого темноволосого парня, вопреки всем правилам приличия, нарушившего её личное пространство, в которое она никого и никогда больше не собиралась впускать. Как у него получилось? Как?.. А шерсть?.. Его шершавый палец продолжал скользить по гладкой коже. Пара десятков мурашек в темпе промаршировали вдоль позвоночника к пояснице.
– Есть люди, которым ты нужна.
Тёплое дыхание обдало полураскрытые девичьи губы. Алиса проглотила ком в горле. Хотелось что-то сказать, но ничего не вышло – слова потерялись то ли в глубинах сознания, так и не обретя формы, то ли на полпути к голосовым связкам. Благо, что не забыла, как дышать.
– Ты очень красивая, – улыбнулся Гордей. – Я не умею делать комплименты, но обещаю устранить этот недостаток.
Алиса робко ответила на улыбку – она верила. Ему точно верила.
– Я сплю, да?
– Минута – и наступит полночь, – прошептал парень.
– Новый год на двоих – я всегда о нём мечтала, – наслаждаясь моментом сакрального единения, она закрыла глаза. – Только для нас бьют куранты, только для нас взрываются фейерверки и только для нас тихий звон хрустальных фужеров знаменует начало новой истории.
По телу растеклось блаженное тепло. Веки потяжелели настолько, что открыть их не осталось сил. Да и зачем? Перед глазами, словно в стеклянном новогоднем шаре из детства, мелькали волшебные картинки, в которых была она, был он – и ни капли боли, отчаяния или одиночества. Новый год на двоих, о котором всегда так мечтала...
– Алис, вернись.
Секундная стрелка плавно приближалась к двенадцати: десять, девять, восемь... Разноцветные диоды переливались в полумраке освещённой пламенем камина комнаты... Шесть, пять, четыре... Волшебные искры бенгальских огней разлетались в разные стороны, приближая праздник. Три, два, один...
– Алиса, вернись...
«ВЕРНИСЬ!» – громко рявкнул в голове кошачий голос.
Девушка вздрогнула и широко распахнула глаза.
– Шерстяной судак! – едва прошептала неподвижными губами.
– Гордей вообще-то, – улыбнувшись, произнёс парень, сидя рядом и держа её прохладную руку в своей.
Алиса медленно моргнула. Коротко стриженые тёмные волосы, выдающиеся скулы, глаза цвета гречишного мёда и улыбка – такая тёплая, искренняя и до дрожи знакомая.
– Гордей...
– Но я согласен и на судака, только не уходи, ладно? – Он едва коснулся большим пальцем её щеки. – С новым годом. Доктор!
Гордей бросился из палаты в коридор, и в этот момент Алиса отчётливо услышала бой кремлёвских курантов: один, два, три, четыре...
Год спустя:
В просторной гостиной царила волшебная атмосфера уюта и тепла. На огромном, почти во всю стену окне висели новогодние гирлянды. Маленькие диоды, словно крошечные звёзды, медленно переливались, отбрасывая крошечные пляшущие тени на обитые декоративной вагонкой стены. Слева от окна, в углу, стояла украшенная красными и золотыми шарами пушистая сосна. Её ветви не источали терпкого соснового аромата, но покрытые искусственным снегом зелёные иголки компенсировали досадный недостаток с лихвой. Бледно-жёлтые огоньки, мерцая, наполняли гостиную светом, создавая сакральную атмосферу предпраздничного волшебства.
Горевшие дрова на колосниковой решётке и под ней делились теплом, а глухой треск сухой древесины как будто нашёптывал, чтобы кто-то составил ему компанию у камина. По-видимому, несколько красных праздничных чулок Санты, которые висели на каминном столике цвета морёного дуба, были плохими собеседниками. Белый ковёр с мягким ворсом, небольшой кремовый диван с плюшевыми подлокотниками и пара квадратных подушек – Алиса ещё раз окинула гостиную оценивающим взглядом и улыбнулась: идеально!
– Ты – просто волшебница! – подкравшись сзади, Гордей обнял девушку и притянул её к себе.
Он уткнулся носом в тёплую шею и, втянув приятный аромат лаванды, подарил любимой короткий поцелуй.
– Я сделала так, как ты рассказывал, – развернулась к нему она. – Точь-в-точь как там, в сказочных застенках подсознания.
Находясь в отношениях уже целый год, они ни разу не обсуждали детали той новогодней ночи – лишь общие фразы, после которых начался долгий период реабилитации. И только когда Гордей привёз Алису за город, в его частный дом, она поняла, где именно жила, пока была в коме.
– Врачи говорили, ты просто спишь. Они не давали утешительных прогнозов, но я не терял надежду. Сидел рядом и болтал без умолку. Обо всём. Меня пугало лишь одно, – в блестящих глазах Гордея промелькнула тревога, – сорок первый день комы, который мог стать точкой невозврата.
– Это как?
– На сорок первый день, – пояснил парень, – находясь вне тела, душа может уйти к свету, если её позовут. – Тишина. Немного поколебавшись, он спросил. – Алис, тебя звали?
– Звали, – тихо прошептала она, – но ты не позволил. Не отпустил. Почему? Ты ведь даже не знал меня.
– Когда пришёл сдавать кровь для девушки, попавшей в аварию, мне стало любопытно, какая она. Моя крёстная как раз работала в ту смену. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: я сделаю всё, чтобы ты выжила. – Гордей улыбнулся, ещё крепче прижав Алису к себе. – Странное чувство, знаешь. Такое ощущение, как будто холодная пустота внутри вдруг начинает заполняться теплом. Сродни тому, когда видишь крохотного котёнка и чувствуешь, что он твой, что именно его ты искал и ждал всё время.
– И ты начал ходить ко мне каждый день.
– Каждый чёртов день, – кивнул парень, улыбаясь. – Правда, у меня был соперник – мой кот. Старый, толстый и до одури наглый. Я возил его на процедуры – мочекаменная болезнь, а потом мы вместе заезжали к тебе. Он любил лежать в твоих ногах, и всякий раз, когда приходилось уезжать домой, я видел печаль в его больших кошачьих глазах.
Между ними образовалась тишина. Вспоминать о Фёдоре было больно, потому что в ту новогоднюю ночь, когда Алиса пришла в себя, он ушёл. Навсегда.
– Я люблю тебя, Гордей. – Алиса коснулась его щеки, заросшей лёгкой двухдневной щетиной. – И буду любить вечно.
– Как и я тебя. Даже там, за чертой.
– Вместе, – выдохнула девушка.
– И навсегда, – закончили они в унисон, скрепив клятву нежным поцелуем.
.
ЛитСовет
Только что
