Читать онлайн
"За гранью реального: Дело № 2"

Дело №2

В здании Федеральной службы безопасности на этаже отдела по паранормальным явлениям сотрудники работали, не покладая рук. Один из служащих, вылетев из кабинета, рванул вниз по лестнице с набором инструментов. Другой перетаскивал коробки с кабелями и устройствами связи, осторожно ставя их около кабинета. Держа в руках кипу бумаг, Анна Аркадьевна быстрым шагом преодолевала коридор, и ей навстречу вышли Аврорин и Смирнов. Она поздоровалась с ними и, быстро сказав что—то о Вячеславе Владимировиче, направилась в сторону архива. Антон и Алексей не обратили особого внимания на ее слова и неспеша пошли к кабинету своего начальника.

— Новая кровь… готов обучать молодежь? — ухмыляясь, говорил Алексей.

— Не знаю. Эти ребята — выпускники специального факультета, а мы с тобой из отдела по особо тяжким пришли. Смотри, чтобы они тебя учить не начали.

— Они? Меня? Их теоретические знания никогда не сравнятся с нашим полевым опытом!

— Главное, чтобы они не закончили службу, как…

— Вася… Частенько его вспоминаю. Хороший мужик был. — закончил Смирнов.

— Давай не будем о плохом. — Аврорин открыл дверь приемной и пропустил Алексея вперед.

В приемной перед кабинетом начальника сидела Екатерина Сергеевна с неизменной красной помадой на губах и в утонченной белоснежной блузке, заправленной в стрейчевую черную юбку.

— Екатерина, здравствуйте. Вы сегодня, как, впрочем, и всегда, выглядите прекрасно.

— Спасибо, Алексей. Поторопитесь к Вячеславу Владимировичу, он очень долго вас ждет.

— Как к нему можно торопиться, когда здесь сидите вы? От вас трудно оторваться.

— Думаю, вы найдете способ, Алексей, а иначе вылетите со службы. Вячеслав Владимирович ждет вас уже более получаса.

— Хорошо… Не скучайте… Я мигом туда и обратно.

Екатерина, взглядом проводив Смирнова и Аврорина до кабинета начальника, закатила глаза и продолжила набирать текст на клавиатуре. В кабинете Вячеслава Владимировича справа от его дубового стола выстроились в шеренге два молодых человека. Сам Вячеслав Владимирович, заметив открытую дверь, жестом пригласил Аврорина и Смирнова войти в кабинет.

— Где вы шляетесь? Час жду вас! — сделав непродолжительную паузу, Вячеслав Владимирович продолжил. — Ладно, давайте быстрее к делу!

— Здравия желаю, товарищ полковник. — улыбаясь, сказал Смирнов.

— Привет, привет. Подходите ближе.

— Это и есть пополнение? — презрительно осмотрев молодых парней, спросил Алексей.

— Да, знакомьтесь! Беляев Егор Максимович. Двадцать четыре года. Закончил академию с отличием, имеет потрясающую характеристику, и его нам рекомендовал сам директор академии. Беляева к себе под опеку возьмет товарищ Аврорин.

— Так точно, товарищ полковник.

— Следующий человек к нам в пополнение — это Понамарев Ярослав Дмитриевич. Также закончил академию с отличием и имеет хорошую характеристику от академии. Его, соответственно, возьмет под крыло Смирнов.

— Есть. — сказал Смирнов.

— Молодых обучить, все рассказать и объяснить. После сразу за работу! Дел у нас по горло. — Оглядев стоящих перед собой подчиненных, полковник продолжил. — Смирнов и Понамарев свободны, а Аврорин и Беляев останьтесь, есть разговор.

— Пошли, покажу тебе отдел и познакомлю со всеми.

Смирнов направился к двери. Понамарев молча последовал за ним. Не дожидаясь приказа, Беляев встал рядом с Аврориным, опустив руки по швам и приняв стойку «смирно».

— Отлично… И так, товарищ Беляев. Готовы нести службу?

— Так точно! — четко ответил молодой парень.

— Тогда тебе невероятно повезло. — Вячеслав Владимирович вышел из—за стола и подошел к двум сотрудникам. — Пойдете на задание. С места и сразу в бой, так сказать. Но задание необычное, очень деликатное. Журналисты еще не раскрутили ничего, поэтому у вас будут сутки, пока информация не попадет в новости.

— А в чем именно проблема? — спросил Аврорин.

— Знаете дом правительства на набережной? Там жил мой друг, который постоянно жалуется на разные странные звуки. То девочка плачет, и все это слышат, но никто не может понять, кто она; музыка играет непонятно откуда; звуки животных, которые никак не могут находиться в центре Москвы… В общем, странные вещи творятся, и вам нужно понять, что там происходит.

— Я так понимаю, что дело мы не заводим и ничего не документируем?

— Да, и никому не говорим о нем.

— Есть. — четко произнес Аврорин.

— Если всем всё ясно, тогда вперед, а по окончании доложите лично мне! — закончил полковник.

Зайдя за свой широкий стол, Вячеслав Владимирович схватил пиджак со спинки рядом стоящего стула и, накинув его на плечи, резко просунул сначала одну руку, а потом и вторую. Подгоняя своих подопечных взмахами рук, он вышел вместе с ними и закрыл кабинет на ключ. Встретившись взглядом с Екатериной Сергеевной, он покачал в разные стороны головой, заведомо отвечая на ее вопрос: «Вернется ли он сегодня?».

…

Оглушающий гул центра города от машин и разговор проходящей толпы сменился на невероятную тишину во дворе Дома правительства. Будто вакуум обволакивал этот дом, не давая посторонним звукам проникнуть внутрь. К тишине прибавлялась неизвестная сила, она словно увеличивала гравитацию и давила на плечи, притягивая к земле.

—Почувствовал?

—Да. —махнув головой, сказал Беляев. —Двигаться все еще можно, но стало тяжелей.

—Здесь точно что—то неладное происходит. Пойдем, нам нужен одиннадцатый подъезд.

Подойдя к двери нужного подъезда, Аврорин набрал код на панели домофона и, услышав протяжный звук правильного набора кода, открыл дверь. Прихожая подъезда выглядела раритетно: старая, с оранжево—бордовым узором, плитка; чистые стены, выкрашенные в желтый цвет и висящие на них плакаты с историей дома. Единственным современным элементом был лифт, который выглядел немного чужеродно в этой советской обстановке.

—Поднимемся на лифте? —спросил Беляев.

—Нет, неизвестно, что нам предложит этот дом, а перспектива застрять в лифте меня не очень устраивает.

Пройдя первый лестничный пролет, двое сотрудников остановились, услышав мягкое, хриплое, тихое пение, словно из граммофона. Поднявшись выше, они нашли квартиру, из которой доносилась песня.

В парке Чаир голубеют фиалки,

Снега белее черешен цветы.

Снится мне пламень весенний и жаркий,

Снится мне солнце, и море, и ты.

Аврорин постучал в дверь, но никто с той стороны не среагировал. Он прислонил ухо, слегка облокотившись на дверь, и она неожиданно распахнулась. Длинный коридор расходился на множество комнат, но только из последней, находившейся по правой стенке, комнаты вырывался неестественно насыщенный свет, а песня продолжала играть.

Помню разлуку так неясно и зыбко.

В ночь голубую вдаль ушли корабли.

Разве забуду твою я улыбку,

Разве забуду я песни твои?

В комнате, на кушетке, обитой малахитовым велюром, рядом с граммофоном сидел мужчина в рубашке с бело—голубыми вертикальными полосами и песочных штанах. Он выглядел как актер кино или звезда советской эстрады: зубы его были ровные и белые, а загар лежал равномерно. Закрыв глаза, он полностью отдавался песне, напевая и покачиваясь в такт музыке.

—Простите за вторжение, дверь была открыта.

Начал Беляев, но мужчина не замечал его, продолжая напевать слова песни.

В парке Чаир распускаются розы,

В парке Чаир расцветает миндаль.

Снятся твои золотистые косы,

Снится мне свет твой весна и любовь.

Ярко закончив, мужчина встал с кушетки, подошел ближе к граммофону и на середине оваций, записанных на пластинку, выключил устройство, повернувшись к гостям.

—Прекрасная песня! Слушаю и весна на душе!

—Мы хотели бы задать несколько вопросов по поводу вашего дома. —сказал Аврорин.

—Конечно, гости дорогие, может чаю иль чего покрепче? —с натянутой улыбкой говорил мужчина.

—Нет, мы на работе. Нам лишь нужно кое—что узнать. —подхватил Беляев. —Вам доводилось видеть или слышать что—то странное в стенах этого дома?

—Аааа… вы по этому поводу. —загадочно сказал мужчина. —Вещи здесь странные происходят, друзья мои. То медведи рычат, то девочка плачет. Я уж думал проведать ее, но сколько бы не скитался по подъезду, так и не смог найти девчонку.

—А животных?

—Животные и искать то не надо. Скорее всего, Колька, над мной, опять своих дроздов, волков и медведей слушает на пластинке. Сколько мы с ним ругались – это уму не постижимо. Я ему предлагал и в разные дни слушать пластинки, и по времени слушать, чтобы друг другу не мешать, но он ни в какую. Меня аж злость берет…

—Понятно. Тогда мы пойдем, наведаемся к Николаю. Спасибо за рассказ.

Мужчина моментально убрал улыбку с лица и, словно робот, по заранее заложенному алгоритму подошел к столу, взял пластинку и, как только положил ее на граммофон и опустил иглу, легким ветром в закрытом помещении растворился в воздухе. Комната, где пять минут назад было светло, прибрано и приятно пахло, превратилась в развалины: окна заколочены досками, чтобы ни один луч света не прорвался внутрь; граммофон, который проигрывал прекрасную песню, оказался с ржавым рупором и разбитой пластинкой под иглой; мебель, что минуту назад была идеальна, сейчас сыпется на глазах.

— Значит, призраки… — промолвил Аврорин.

— Что—то можешь сказать по этому случаю? – переводя свой взгляд на напарника, сказал Беляев.

— Нет. Пойдем наверх, осмотрим квартиру Николая. Может, там найдется то, что удерживает все эти души в стенах дома.

Резко развернувшись, Аврорин быстрым шагом вышел из квартиры и поднялся на один этаж вверх. Через несколько мгновений Беляев последовал за ним. В подъезде наступила тишина. Музыка из граммофона больше не играла, но ни животных, ни плачущую маленькую девочку в стенах дома слышно не было.

На этаже, в темноте, за единственной открытой дверью слабо проступал небольшой силуэт. Насторожившись, напарники один за другим вошли в квартиру. Проходя все дальше по коридору, они пытались понять, что именно находится в конце.

— Мы сотрудники Федеральной службы безопасности. Мы не причиним вам вреда. – говорил Егор.

Остановившись на середине коридора, Аврорин достал зажигалку из внутреннего кармана. После нескольких неудачных попыток Антон, скрежетнув колесом поджига, заставил зажигалку выдать длинную струю пламени, немного освещающую коридор.

— Всего лишь чучело пингвина. А ты уже разошелся: «Мы сотрудники Федеральной службы безопасности. Мы не причиним вам вреда». – пародируя Егора, улыбался Аврорин.

— Да… я подумал, что это девочка, и она нас испугалась… – отводя взгляд, промолвил Беляев.

— Расслабься, я шучу. – неловко, потирая затылок, говорил Антон. – Если это всего лишь чучело, то где—то должен быть источник звука животных.

— Осмотрим комнаты?

— Да, нужно узнать, что вызывает все эти звуки.

Беляев ушел в одну из комнат, освещая путь мелким огоньком в руке, созданным руной «Крад». Аврорин продолжал разглядывать чучело, задержав взгляд на морде. Пингвин моргнул, опустил голову, а потом резко задрал, издав протяжный писк.

Дверь справа от Аврорина с треском распахнулась. Свет, включившийся во всей квартире, ослепил глаза, привыкшие к темноте. Из двери размашистыми шагами выбежал белый медведь. С громким ревом животное вытолкнуло Аврорина в противоположную комнату, разломив им дверь. Упавший на пол Антон не успел оклематься, как медведь, встав на задние лапы, попытался обрушиться всем своим туловищем на жертву. Лежа на полу, Антон почти начертил руну «Ветер», чтобы отбросить медведя назад, но тот рассыпался на глазах, а частички животного растворились в пространстве.

— Что случилось? – ворвавшись в комнату, спросил Егор.

— Ничего, с нами просто играют. – тяжело дыша, ответил Антон. – Пингвин завопил и призвал белого медведя, но прежде чем он успел меня загрызть, его тело рассыпалось в прах и разнеслось по квартире.

— Все также, как и с мужчиной снизу. – добавил Егор. – Думаешь, кто—то специально это делает?

— Не знаю, специально ли, но нам нужно быстрее найти источник всех бед в этом здании, иллюзии, которыми оно с нами играет, становятся агрессивными. – поднимаясь с пола, говорил Антон. – Пойдем в подъезд, узнаем, что еще готовит нам сегодняшний день.

Когда Беляев вышел из комнаты, он заметил, что чучело пингвина было повреждено: клюв отколот, а по всему телу были вмятины и трещины. Заглянув в комнату с разрушенной дверью, Беляев заметил еще одно потрепанное чучело. В конце комнаты сквозь плотную тьму виднелись очертания зверя, стоящего на задних лапах: раскрытая пасть, белая шерсть и огромные когтистые лапы выдавали в нем белого медведя, который напал на Аврорина.

— Ты идешь? – остановившись у двери, спросил Антон.

— Да. – сорвавшись с места, ответил Егор. – Куда дальше?

— Пойдем вверх, попробуем открыть еще одну дверь, но сначала я кое—что тебе дам.

Засунув руку во внутренний карман пиджака, Аврорин достал из него мелкий флакон. Немного взболтав содержимое, Антон передал флакон напарнику.

— Серебро? – спросил Беляев.

— Частички. У меня еще пару есть, но все же храни до особого момента. Оно очень хорошо помогает избавляться от нечисти, правда, на короткий срок, но все же.

— Да, я знаю, спасибо. – рассматривая пересыпающееся частицы серебра, сказал Егор.

— Вас в академии этому учили?

— Да, там много еще чего было, но давай сначала разберемся с этим проклятым домом.

Антон одобрительно кивнул и первый пошел наверх. Проходя по этажам, сотрудники проверяли каждую дверь, но все они оказались заперты. На последнем этаже здания закрыты три квартиры, а одна из них вовсе заколочена плотными досками, которые никак не поддавались. Оставив попытки оторвать или сломать заслон, преграждающий путь в квартиру, Аврорин и Беляев отошли от двери.

— Что будем делать? – спросил Беляев.

— Если найдем лом, то сможем открыть каждую дверь в этом чертовом подъезде.

— Или можно купить инструмент.

Опираясь на колени ладонями и прикрыв глаза, Аврорин хотел перевести дух, но громкий протяжный скрип привлек его внимание. Напротив заколоченной квартиры легко, будто легким ветром, открылась запертая дверь.

— Приготовь флакон.

Антон поднялся в полный рост и уверенно пошел внутрь квартиры. Как и во всех остальных квартирах, здесь было темно, и без небольшого огонька зажигалки ничего не было бы видно. Все комнаты оставались в пучине темноты, кроме последней: из нее сочились яркие лучи белого света, они привыкали, заставляли идти к ним, забыв про осторожность.

Зайдя в комнату, свет стал тусклее, а его источником оказался мелкий фотоальбом. Взяв его в руки, Антон открыл первую страницу. Немолодая женщина лет тридцати пяти с белокурыми волосами и ярким макияжем позировала вместе с друзьями и подругами. Перевернув страницу, Антон обратил внимание на одну из фотографий. На ней рядом с женщиной стоял мужчина, который целовал ее, повернувшись затылком к камере.

— Что—то интересное нашел? — Беляев закончил осмотр помещения и подошел к напарнику.

— Да, смотри. Эта женщина, скорее всего, хозяйка квартиры. Все эти люди на фотографиях — это ее друзья, потому что с ними много снимков, но вот кто этот мужчина?

— Сложно сказать, больше фотографий с ним нет?

— Больше нет... Только она и ее друзья. Пролистывая альбом, говорил Антон.

— Возьмем фотоальбом с собой. Он явно что—то значит в этом доме, если нас к нему привели.

— Да, держи. — Антон передал альбом Беляеву. — И пойдем отсюда, нужно вызвать мастера с инструментом, чтобы он выломал эти доски на двери.

Аврорин сделал шаг в коридор и сразу же обратил внимание на проем входной двери. Доски, еще несколько минут назад блокировавшие вход в квартиру, пропали, а дверь открыла маленькая девочка в небесно—голубом сарафане. Она была такой маленькой, что еле дотягивалась до ручки тяжелой железной двери. Открыв путь в квартиру, она радостно ускакала по длинному коридору, растворившись в темноте.

— Может, лом и не понадобится... — сказал Антон, настороженно смотря во тьму соседней квартиры.

— Идем? — спросил Егор.

— Конечно.

Быстро преодолев расстояние до двери, сотрудники аккуратно ступили за порог квартиры. Неспешно, аккуратно они рассматривали каждый угол и каждую комнату в поисках маленькой девочки.

— Я пойду в последнюю комнату, а ты осмотри всё остальное еще раз. Что—то в этой комнате должно быть.

Аврорин ушел, а Беляев вернулся к осмотру комнат. В первой находился кабинет. Мелкие, пожелтевшие листы и тетрадки были разбросаны по всему полу, а предметы мебели скрывались под толстым слоем пыли. Вторая дверь, напротив кабинета, вела к нескольким помещениям: туалету, ванной комнате и кухне. В туалете и ванной Егор ничего не нашел интересного, а на кухне его взгляд упал на разложенный дряхлый сервиз. Самая большая кружка явно принадлежала главе семейства — отцу, средняя — матери, а самой маленькой кружкой и мелкими столовыми приборами пользовалось дитя. Егор видел в этом сервизе что—то необычное и притягательное. Он разглядывал приборы ребенка, как вдруг большая и средняя чашки треснули, издав противный звук. Егор вздрогнул от неожиданности, отойдя на шаг от стола. Переложив фотоальбом, он почувствовал, как чужая маленькая ладонь коснулась его руки. Застыв в страхе, он не смог ничего сделать. Неведомая сила держала его в плену, изливая белый свет вокруг него и отрывая тело от земли, заставляя парить. Окружение вокруг разваливалось на частицы, оставляя только белоснежный фон, а тишина из квартиры сменилась на звуки журчащей воды, пения птиц и счастливые вопли детей. После появилась картина: мужчина и женщина держали за обе руки ребенка, идя по густо заросшему зеленью парку. Она быстро сменилась на следующее изображение, где тот же мужчина заводил граммофон, а ребенок сидел рядом, выжидая проигрывания музыки. Но и эта картина не задержалась, ее сменила другая картина, где та же самая семья рассматривала пингвинов в зоопарке, а белый медведь находился в соседнем вольере. Лица их излучали радость, было видно, что они наслаждаются моментами, проводя время вместе, но картина вновь поменялась на нечто более мрачное. Девочка стояла в коридоре, а ее мама открыла входную дверь. На пороге стояли мужчины в форме. Картина сменилась другой, где отца схватили и под руки увели из квартиры, а за ним и маму девочки, картинки начали меняться быстрее, показывая каждое мгновение того дня. Дверь закрылась, наступила темнота. Снова звонок в дверь, девочка радостная побежала, схватила табуретку и поднялась на нее, смотря в глазок. На пороге снова люди в форме и женщина с кипой бумаг в руках. Они что—то говорили, но их слова было не разобрать. Девочка помотала головой, спустилась на пол и в слезах убежала в комнату. Забравшись под стол, она прижала колени к груди, начав нервно трястись. Картины пропали, рассыпались и растворились в воздухе, а за ними показалась та самая девочка. Она держала руки за спиной и широко улыбалась, наклонившись чуть вперед. — Хи—хи—хи. А ты веселый, пойдешь со мной? — спросила девочка, продолжая улыбаться. Она развернулась в прыжке, расцепила руки за спиной и вприпрыжку побежала вперед. Беляева потянуло за ней, он пытался остановиться, вырваться, опуститься на пол, но тело его не слушалось и плыло вслед за девочкой. Свет усиливался, яркое свечение слепило глаза. Егор закрыл их, ощущая, как он выходит из собственного тела, приближая конец земной жизни. Душа почти покинула тело и догнала девочку, но что—то мешало. Аврорин, держа Егора за ногу, зубами выдернул пробку флакона с серебряными частицами и раскинул их по комнате. Девочка завопила от страшной боли, она схватилась руками за лицо и визжала что было сил, судорожно дергаясь из стороны в сторону.

Опустив руки, она показала окровавленное лицо, повернула голову на бок и резко побежала на Егора, оставляя за собой черные следы. Аврорин отбросил флакон в сторону, разбив его о стену кухни, и свободной рукой вычертил в воздухе руну «Уд», отправив ее в спину Беляева.

Душа вернулась в тело, и Беляев начал опускаться на пол. Бежавшая изо всех сил девочка остановилась, увидев, как комната собирается из мелких частиц. Она провожала Егора жуткой кровавой улыбкой, пока ее лицо не скрылось за воздвигающейся стеной.

—Ты как? —тяжело дыша, спросил Аврорин.

—Отвратительно! —нервным голосом, ответил Егор и передал фотоальбом Антону.

—Я нашел кости в коробке. Скорее всего этой девочки.

—Нужно сжечь и побыстрее. —Егор склонился к земле, пытаясь прийти в себя.

—Кто мог их оставить? А главное для чего?

—Не знаю. Давай заканчивать здесь. —поднявшись в полный рост, сказал Беляев.

Пройдя в комнату девочки, Аврорин подошел к столу, где находилась коробка и открыл ее, скинув крышку. Антон попытался начертить руну «Крад», но Егор опередил его, воспламенив кости девочки, мощным огнем.

Дом задрожал. Потолок, куда уходил черный дым от костра, начал рассыпаться, оставляя лишь темноту за собой. Схватив покрепче альбом, Аврорин сразу же ринулся к выходу. Беляев последовал за ним. Выскочив в подъезд, Антон, быстро перебирая ногами, спускался по лестнице, но Егор остановился, взглянув внутрь квартиры, разваливающейся на мелкие частицы. Что—то тянуло его в темноту, хотело забрать Егора, но он не поддался. Отвернувшись от приближающейся тьмы, он быстро побежал по ступенькам вниз, за напарником. Темнота ускорилась, она быстрее разъедала стены подъезда, заставляя ускорятся Беляева. Лестница позади, еще рывок и дверь подъезда распахнулась, ударившись о стену дома. На улице царила ночь. Тишина разбавлялась редкими звуками проезжающих автомобилей, а сам город светился, показывая свои лучи над крышей дома.

—Почему так долго? —спросил Аврорин.

—На мгновение показалось, что я смогу спасти это место.

—Оно того не стоит. —кинул Антон. —Здесь мы закончили. Пора уходить.

Два сотрудника повернулись к подъезду. Дверь начало быстро разъедать. Легкий, ночной ветер, подхватил отваливающейся фрагменты растворяя их в воздухе. После двери, начала рассыпаться и табличка над ней, с номером одиннадцать. Темнота поглотила весь подъезд, оставив лишь пустую стену и пошарпанную краску, хлопьями отваливающейся от фасада дома.

…

Нежный рассвет озарял Москву. Первые лучи солнца проникали в переулки и улицы, наполняя окна зданий светом. Город медленно просыпался, и за его первыми движениями из здания Федеральной службы безопасности наблюдал Вячеслав Владимирович. Держа руки за спиной в замке, он выжидал подчиненных, которые должны вернуться с минуты на минуту. Голоса за дверью подбирались ближе к кабинету, и вот он — столько ожидаемый стук в дверь.

— Входите. — крикнул Вячеслав Владимирович.

Первым в кабинет вошел Аврорин, за ним — новый сотрудник, Беляев. Быстро пройдя половину кабинета, они остановились перед большим столом начальника.

— Закончили? — не поворачиваясь к ним, спросил Вячеслав Владимирович.

— Так точно. — вяло ответил Аврорин. — Нашли вот этот фотоальбом. Беляев предполагает, что по нему можно найти человека или существо, которое виновно в том, что случилось в доме на набережной.

Развернувшись к подчиненным, Вячеслав Владимирович, не расцепляя рук, подошел к столу и обратился к Аврорину.

— Давай его сюда!

Он наконец—то расцепил руки и протянул ладонь, чтобы забрать фотоальбом. Антон сделал небольшой выпад вперед и передал альбом начальнику.

— Я поговорю со сыскным отделом. Попробуем что—нибудь нарыть, а пока можете быть свободны. Сегодня у вас выходной.

— Спасибо, Вячеслав Владимирович, но еще кое—что…

— Что такое?

— Дело не совсем обычное. Знаю, что вы хотели сохранить его в тайне, но я настаиваю, чтобы занести это дело в архив.

— Что в нем такого особенного? Обычный неупокоенный дух, которого держали в этом мире остатки тела.

— Да, но эта девочка смогла влиять на материальный мир. Она создала целый подъезд в здании, где его никогда не было.

— К тому же у нее сильные способности в иллюзиях. — добавил Беляев.

Опустив глаза на обложку фотоальбома, начальник на мгновение задумался, но потом снова сосредоточил все свое внимание на подчиненных, словно пронзая их взглядом.

— Хорошо, но фотографии я пока что оставлю. Позже дополню дело в архиве.

Вячеслав Владимирович положил альбом на стол. — Все, идите отдыхать. Хорошая работа, парни!

— Спасибо, Вячеслав Владимирович.

Аврорин и Беляев, не теряя времени, сразу после разговора с начальником отправились к лифту. Они не хотели откладывать свой выходной и желали как можно скорее лечь в кровать и завершить этот сложный день.

— Тебе не кажется, что это странно выглядит, когда начальник отдела просит не документировать дело? — нажав на кнопку лифта, спросил Беляев.

— А что странного? Он прикрывает свои похождения налево, а тот затылок явно принадлежит ему. — зайдя первым в открывшиеся двери лифта, сказал Аврорин.

— Чего тогда сразу не сказал? — удивленно произнес Егор.

Егор зашел за Аврориным и, нажав кнопку с цифрой «один», встал по левое плечо от напарника.

— Не хотел портить твое впечатление о нашем начальнике. Он у нас тот еще «Казанова». — улыбаясь, говорил Антон. — Да и странно было бы в первый день раскрыть все карты об отделе.

— Кстати, об этом… Может, после выходного расскажешь, как здесь у вас всё устроенно?

Лифт остановился на первом этаже, и они вместе вышли в вестибюль.

— Будет проблематично. Начальник опять найдет новое дело для нас. Думаю, даже с приходом двух новых человек работы у нас не убавится. Тем более вы новенькие, и одних вас пока не отпустят на дело…

— Ладно. Сам разберусь, как тут всё устроено.

— Предлагаю… сегодня вечером собраться у меня дома. Попрошу жену приготовить что—нибудь вкусное, и познакомимся поближе. Расскажешь, что у вас там за академия была, да и вообще, что ты умеешь, а я объясню, как всё устроенно в отделе.

— Договорились. — Беляев протянул руку.

— Тогда будем тебя ждать к шести вечера.

Аврорин пожал руку на прощание и быстро ушел по темному вестибюлю, минуя комендантов и пункты осмотра при входе. Егор немного постоял, смотря вслед новоиспеченному напарнику, и вскоре тоже вышел из здания Федеральной службы безопасности.

…

Вечером того же дня, после изнурительного задания и недолгого сна, Беляев стоял у дверей квартиры Аврорина. Взглянув на наручные часы, Егор подождал, когда стрелки покажут без пяти шесть вечера, и нажал на звонок. Вскоре механизм замка провернулся, и дверь открыл Антон. Вместо привычного классического черно—белого костюма Аврорин был одет в голубую рубашку с закатанными рукавами и светло—песочные штаны. Он приветливо улыбнулся, вытирая мокрые руки полотенцем.

— Заходи. Тапки тебе нужны? Если что, то полы чистые. Машка заставила убираться, когда я сказал, что ты придешь. — Антон перекинул полотенце и поздоровался свободной рукой с Егором.

— Думаю, что можно и без тапок обойтись...

— Вот, кстати, моя жена — Мария. — Антон повернулся к ней полубоком.

— Привет, Егор. Очень приятно с тобой познакомиться.

Молодая девушка в клетчатой черно—белой рубашке, заправленной в черные подвернутые брюки, зашла в прихожую. Она поправила темно—русые волосы, заплетенные в толстую косу, и подошла к мужу, легонько его приобняв.

— Взаимно, Мария. — робко ответил Егор.

Неожиданно Егор заметил за их спиной девочку, которая аккуратно выглядывала из—за угла, и, отклонившись в сторону, приветливо помахал ей рукой. Антон и Маша обернулись, а девочка вышла из—за угла в пижаме, держа за лапу плюшевого медведя.

— Алиса, ты чего не спишь? — спросила Маша. — Так еще и без носочков вышла. Так же заболеть можно!

Она отошла от мужа к дочке, но Алиса не стала стоять на месте, она легонько подбросила медведя, поймав его двумя руками и прижав игрушку к груди, пошлепала босыми ногами по коридору, пытаясь сбежать от мамы. Но Маша быстро догнала ее и взяла на руки.

— Алиса, нельзя ходить с босыми ногами по холодному полу, ты можешь заболеть.

— Но мишка—то не надевает носки. — ответила девочка.

— У него вон какой мех толстый. — Маша пожамкала лапу игрушки. — Пойдем наденем носочки, я тебе сказку почитаю, и ты ляжешь баиньки.

— Проказница маленькая. — улыбаясь, сказал Аврорин. — А мы пойдем за стол, а то мясо стынет.

Пройдя на кухню, где маленький стол был перенасыщен едой: три порции мясного стейка и жареной картошки стояли по трем краям стола, в центре находились две глубокие тарелки с салатами, и пространство между ними занимали мелкие блюдца с колбасой, сыром, лимоном и оливками. На единственном краю, где никто не сидел, возвышалась бутылка водки, тарелка с хлебом и салфетница.

— Присаживайся, куда тебе удобно. — Антон взял две рюмки из шкафчика рядом с плитой и поставил их на стол. — Ну что, по одной для аппетита?

— Я... не пью. — садясь за стол, сказал Егор.

— Жаль, но ничего... начнешь, рано или поздно... начнешь. С такой—то работой, как у нас, невозможно не пить. — сказал Антон, заполняя половину рюмки алкоголем. — Эх, давай за знакомство и за дальнейшую продуктивную работу вместе.

Подняв рюмку, Антон резким движением опрокинул ее и сразу взялся за столовые приборы.

— Тааак, мясо... иии... оливка. Ух, как же прекрасно. Холодненькая водочка с сочным мясом и маслянистой оливкой — это что—то не из этого мира. — прожевав еду, сказал Антон. — Ладно, давай рассказывай! Чему вас там учили в вашей секретной академии? Нам—то со Смирновым пришлось самим все изучать, догадываться, пробовать. Еще Вася был, самый первый оперативник в отделе, но, к сожалению, погиб. Хороший мужик, и знал многое, но да ладно, не будем о грустном, рассказывай!

— Это не совсем та академия, о которой ты думаешь. Скорее, военный лагерь вдали от цивилизации. Учились там только те, кто мог чертить руны, был физически подготовлен и мозгами не обделен. Людей там училось немного. Восемь человек на начало курса...

— Тогда почему нам прислали только двоих? — Аврорин налил водки в рюмку.

— Двое сбежали, неизвестно, что с ними стало. Один испепелил молниями Перуна другого, и его увели из лагеря. Что с ним стало, мы тоже не знаем. Так нас и осталось четверо. На финальной комиссии экзамен сдал только я и Пономарев, остальных на переобучение в один год «оттачивать мастерство», как они сказали.

— И больше никто не поступал в этот ваш лагерь?

— Нет, никого больше не видел. Шесть лет мы находились в этом лагере одним и тем же составом.

— И чему вас там учили?

— Экзорцизму, изучению существ, их слабостям, и всё это по вашим архивным записям и возможным мифическим книгам, которые резко перенеслись из разряда фантастики в разряд учебников. — Егор отрезал кусок мяса и, насадив его на вилку, закинул в рот. — Так же тренировали высвобождения сил рун, да и обычным физическим нагрузкам было место.

— Свободного времени не было совсем... — подытожил Антон. — Знаешь, что мне интересно? Когда ты чертишь руны, ты используешь перед этим «опору»?

— По началу нас так и учили применять руны, но после били по рукам, если мы начинали вычерчивать «опору» перед применением основной руны. А ты накладываешь ее, чтобы высвобождать силы?

—Нет, просто попалась тут одна ведьма. Ничего серьезного: она просто хотела продлить своему питомцу жизнь за счет жизни других животных. Вот она могла накладывать руны только с помощью опоры.

—Вообще, обучение рунам у нас подразделялось на три части: первая — применение с опорой, чтобы создать хоть что—то; второе — это применение без опоры, и третье — применение с опорой, но вдвое сильнее, чем на втором этапе. То есть опора не дает тебе силы, она усиливает уже имеющиеся способности.

—Интересно... Никогда не пробовал использовать опору, чтобы усилить руну.

—Значит, ты на втором этапе. Вообще, могу показать, чем мы занимались на рунических уроках.

—Нет—нет, мы ж в моей квартире. Не надо ее разрушать. — засмеялся Антон.

—Разрушать не буду, смотри.

Егор взял салфетку, обмотал ее вокруг кончика зубочистки, сделав подобие факела, и быстро начертил руну «Крад». Небольшой огонь воспламенил салфетку. Немного посмотрев на тлеющий огонь, Егор сложил губы трубочкой и задул пламя потоком воздуха.

—Впечатляет. Мой «Крад» — это скорее бушующий, неконтролируемый пожар, чем спокойное, согревающее пламя.

—Так и с остальными рунами.

Беляев взял мокрую от растаявшего льда бутылку и быстро начертил руну «Исток». Бутылка мгновенно покрылась инеем, а капли воды, стекавшие с нее, замерзли.

—Полезные навыки. — удивился Антон. — Я так понимаю, вы очень способные ребята.

—Да, шесть лет обучения не прошли даром, но не у всех так хорошо получается. Двое оставшихся в лагере до сих пор на втором этапе накладывания рун.

—Значит, хорошо, что я был одним из первых в отделе. Иначе так бы и сидел в этом лагере со своим вторым этапом.

—Дело в практике. Чаще тренируйся, и всё получится.

—Ладно, покажешь мне как—нибудь, на что ты реально способен. Мне прям интересно, насколько я отстаю от тебя.

—Хорошо, без проблем.

Дверь на кухню неожиданно открылась. Маша аккуратно прикрыла ее за собой и, взяв вилку, села на свободное место за столом.

—Еда уже остыла? — потыкав вилкой мясо, спросила, будто сама у себя, Мария.

—Да, долго ты возилась с Алиской.

—Ну ладно, вы как тут?

—Нормально. Егор выпендривается своими навыками из академии.

—Я не... — засмущался Беляев.

—Расслабься, я шучу. — улыбнулся Антон.

—Егор, расскажи, как тебе работается с моим муженьком? — прожевав кусок мяса, спросила Маша.

—Мы еще особо не работали вместе, но по первому делу он показался мне настоящим профессионалом.

—Спасибо. — признательно кивнув, сказал Антон, приложив ладонь к груди.

—А вообще в отделе как у вас дела? — Маша задала еще один вопрос.

—Да, кстати, я же обещал тебе рассказать всё про отдел. — налив очередную рюмку, сказал Антон. — Так вот, слушай. Начальника ты знаешь, и рассказывать больше о нем нечего. Его помощница, Макарова Екатерина Сергеевна, хорошая девушка, можешь к ней обращаться, не стесняйся. Она всегда поможет и, если что, то прикроет перед начальником. Потом Смирнов Леха — по первым впечатлениям не очень приятный, но, узнав его получше, поймешь, что он нормальный. При нем лучше не говорить про родителей, да и семью в общем лучше не трогать.

—Болезненная тема для него? — спросил Егор.

—Да, родители развелись и забили на него, а воспитанием занимались дедушка с бабушкой по отцовской линии. Позже бабушки не стало, довольно рано, и вот у него остался один дедушка, который его воспитывал один лет с четырнадцати.

—Понятно. Он оперативник, а что с остальными сотрудниками?

—Дальше перейдем к архиву. Демидова Галина Ивановна — это глава архивного отдела. Тетка строгая, но вполне себе адекватная. К ней мы приходим и рассказываем детали дела, а она записывает их и архивирует. У нее есть помощница — Тимофеева Анна Аркадьевна. Она немного рассеянная, чем часто раздражает Галину Ивановну, но в целом она неплохой сотрудник. В нашем отделе всё. На этаже еще могут находиться технические работники, и с других отделов начальники забегают, но про всех наших я рассказал.

—Надеюсь, поближе со всеми познакомлюсь в будущем, и мы хорошо сработаемся.

—Конечно, сработаемся. Все в отделе отличные люди. Все готовы помочь, если что—то непонятно. Хотя с твоими знаниями это ты будешь всем помогать.

—Заканчивайте с этой вашей работой. Егор, лучше расскажи, а девушка у тебя есть?

—Нет, я только выпустился из академии и пока что не думал о семье. Хочется сначала крепко встать на ноги, а потом уже найти кого—нибудь по душе.

—Смотри, не затягивай, а то откладываешь на потом, а там уже привыкнешь и не захочешь начинать отношения.

—Ладно, не приставай к парню. Он только делает первые свободные глотки воздуха, а ты его уже душишь. Дай ему немного адаптироваться, прийти в себя после академии.

—Главное, не становись таким же оболтусом, как Антон.

—Вот этого не надо. Я вообще шикарный муж, отец и образцовый офицер. —Задрав подбородок и выпятив грудь, сказал Антон.

Перекинувшись колкостями, они скорчили друг другу рожицы и легонько соприкоснулись губами.

—Люблю тебя!

—И я тебя.

Доев свою порцию, Егор положил приборы и немного отодвинул тарелку от себя.

— Пойду я, наверно. Спасибо вам за ужин. Мясо было выше всяких похвал.

— Так рано? Можем еще пару часов посидеть.

— Нам завтра на работу, да и я не особо хорошо поспал после дела. —Егор встал из—за стола.

— Хорошо, тогда давай проводим нашего гостя и тоже пойдем отдыхать.

Игриво говоря, Маша смотрела на Антона и вставала из—за стола. В прихожей Беляев быстро надел кроссовки, попрощался сначала с Антоном рукопожатием, а потом и Маша обняла его на прощание, что очень смутило Егора, но он обнял ее в ответ. Открыв дверь, он обернулся, взглянув сначала на Антона, а потом и на Машу, кивнул и закрыл за собой дверь.