Читать онлайн
"Деревня онлайн"
— Уби-и-или! Убили!
Голос тëти Томы громкий и высокий настолько, что воздух звенел в половине Кощеевской. Даже стëкла в большом доме из красного кирпича слегка дрожали. А ведь сделаны на славу! Всем волшебным лесом возводили, чтоб наверняка.
Только тётя Тома известна привычкой голосить так, что и сирена не перекроет, и пугать жителей Кощеевской по чëм зря. Теперь ей мало кто верил, как в той истории про мальчика и волка. Люди и все другие обитатели деревни высовывались и смотрели издали на краснощëкую пухлую тëтушку в ярко-синем халате в цветочек. То ли он был её любимым, то ли она была счастливым обладателем целой коллекции одинаковых халатов, но в другой одежде видеть её доводилось разве что по большим праздникам.
Деревенские мальчишки приобрели привычку хихикать за спиной. Знали: Тëтьтомино «убили» скорее всего значило сбежавшую с хоздвора курицу или что ей самой на ногу наступили в очереди в самом крупном продуктовом в деревне. Даже паника больше не поднималась. Что там! Те, кто не отличался зашкаливающим любопытством, даже от своих дел отрывались неохотно.
Из-за печки высунулся Кузя. Потëр пухлые щëки, размазывая сажу, потянулся. Трудился он ранним утром, а к полудню мог и отдохнуть. Только чуть-чуть, к вечеру снова работы будет полный дом и двор. А сегодня даже передышки не дали. Он вышел из-за печки полностью, взглянул на внучку хозяина дома — Анютку. Снова она в своих книжках и тетрадках сидела…
— Опять там происходит что-то, — голос Кузи был скрипучим, немного напоминавшим мельничное колесо, хотя выглядел он совсем как мальчишка. — Пойдëшь смотреть?
Аня качнула головой, не отрывая взгляда от тетрадей, исписанных бисерным почерком. Конспекты у неë самые аккуратные в классе, любимые у списывальщиков: с подчëркиваниями, рамками и задорными рисунками на полях. Но времени на них уходило — жуть! Если ещë и на каждый сигнал Тётьтоминой тревоги бегать смотреть, до конца лета не закончишь!
— Не хотелось, Кузенька, — Аня пожала плечами. — Читательский дневник надо закончить, Лёшка опять будет просить списать, знаешь ведь его. И прибраться надо, опять весь двор пылью и пухом замело.
При словах и воспоминаниях о высоком загорелом Лёшке её щёки загорелись румянцем не хуже цветка мака. Кузя вздохнул: как всегда… Мечтательные царь-девицы теперь пошли, не то что раньше. Он до сих пор помнил первую в этих краях Василису, которая сначала Кощею пару костей сломала, чуть было одну из голов Змею не отрубила, а потом и приехавшему сюда со спасательной операцией Ивану-царевичу досталось. Понравилось ей тут. Природа хорошая, людей немного… Тогда Кузя впервые увидел царевну-социофобку. Еë он навсегда запомнил. Хотя сложно забыть ту, которая всё в лесу жила. Только теперь на другое имя отзывалась. Всем их менять время от времени приходилось.
— Тополь этот, — проворчал Кузя. — Вся работа с ним насмарку... А за Тамарой Ильиничной сходи, что-то чуйка у меня...
Аня закрыла тетрадь и отложила еë подальше, на самую высокую полку. А то сунет кто-нибудь мокрые лапы и переписывай потом! В Кощеевской редко происходило что-то действительно серьëзное. Обычно разве что Петро Михайлович со своими друзьями напивались до синевы и давай ходить по деревне да задевать тех, кто громко ходил, и всë, что неправильно лежало. Ещё порой куры — главные преступницы всей деревни! — на чужой огород забредали и грядки топтали. Домовята гонять их не успевали.
Словом, жили в Кощеевской весело, но мирно, и дурное предчувствие Кузи настораживало Аню. Домовые много знали и понимали — больше, чем простые люди. Жаль, воспринимали только плохое.
— Кузенька, присмотри за домом, пожалуйста.
— А кому ж ещë, — сказал Кузя с недовольством, но кивнул. Хороший домовой свой дом без присмотра оставить не мог. А Кузя определëнно привык считать себя лучшим.
Аня убрала выбившиеся из толстых кос светлые пряди и выскочила на улицу. Клич тëти Томы уже мало кого пугал, но самые любопытные зеваки по-прежнему стекались на улицы, чтобы посмотреть, что напугало еë теперь. И похихикать при случае. Вот и сейчас из-за калиток уже повыскакивали Колька и Сашка — близняшки-проказники, никому в деревне от них покоя не было с тех пор, как из города на каникулы приехали. Взрослые на улице тоже были, только нервные какие-то, перешëптывались все. И шли к выходу из деревни к лесу, туда, где текла река Ежевичка.
— Нина Васильевна, — заметив добрую старушку, жившую неподалëку от рынка, Аня подошла ближе и громко окликнула еë: к своим «самую чуточку за восемьдесят» Нина Васильевна почти не слышала. — Здравствуйте, Нина Васильевна. Что-то случилось, вы не знаете?
— Ой, Анечка! Ой, случилось! Слыхивала, шо Томка брешет?
Аня была внучкой Ивана Степановича Прокофьева, работника сельсовета Кощеевской, и по дедушке еë знали если не все в деревне, то многие.
— Конечно, но это через день происходит. А сегодня...
— Ромик звонил, говорил, сегодня вона не брешет, — сказала Нина Васильевна, и еë сморщенные натруженные в полях руки задрожали. — Стара я проверять всë это...
Аня взяла еë за руку. Любопытство не было её главной чертой, но иногда, бывало, сильно кусалось. А тут вроде и повод есть — помочь узнать правду. Старшим ведь помогать принято.
— Я посмотрю и потом всë расскажу, — пообещала она. — Они к Ежевичке пошли?
— До Ежевички, Анечка, до неë, — Нина Васильевна потуже затянула цветастый платок под подбородком. — Ой шо происходит...
Аня не стала ждать дольше. Нина Васильевна любила поговорить, ловко меняла темы и могла втянуть в разговор до позднего вечера, тогда уж точно спрашивать обо всëм придëтся у внука старушки, Романа Андреевича. Только он точно не станет рассказывать, если кого-то убили, спишет всё на тайну следствия и уроки отправит делать. Дедушка говорил ей, что участковый ужасно скрытный и упорный, «як баран на мосте». Только говорил с улыбкой — в деревне этот чудак всем нравился.
К Ежевичке медленно стекалась вся Кощеевская. Толпа обступила полянку у берега — там росло больше всего сочной кисло-сладкой ежевики. Обычно сюда не ходили, чтобы не царапать ноги шипами, а теперь словно забыли о них. Топтались, шептались... А впереди всех сверкал звëздочками на синей рубашке недовольный Роман Андреевич. Аня и на таком расстоянии слышала его громкий звучный голос.
— Разойтись! Не на что тут смотреть!
Кричал он и, конечно, ошибался. Протиснувшись сквозь плотное кольцо деревенских, Аня увидела тело в кустах ежевики. Прижала руки ко рту и отступила. Попыталась: прямо за спиной стоял кто-то ещë. Она подняла голову и увидела высокого одноклассника Лëшку. В таком положении даже краснеть не получалось, она просто взгляд отвела.
Лёшка переехал к ним из затопленной Новоежовки в прошлом году и уже тогда показался странным — пусть даже совершенно нечеловечески милым! — но теперь, когда с холодной отстранëнностью разглядывал тело в рваных ранах на груди… В глубине души Аня признавала, что иногда одноклассник казался ей жутким. Только очень глубоко, настолько, что в основном списывала дрожь в коленках на смущение. Ей впервые кто-то нравился настолько.
— Извини, — шепнула Аня, снова проскользнула через толпу и бросилась домой. Ещë долго она ощущала на себе чей-то взгляд, но теперь было всë равно.
На этот раз тëтя Тома не преувеличила: в Кощеевской произошло убийство.
.
ЛитСовет
Только что
