Читать онлайн
"Мёртвая бабочка"

В детстве я собирал марки. Наверное, многие советские мальчишки загорались этим, но затем успешно остывали, однако я увлекся по-настоящему – ходил в филателистический кружок, участвовал в выставках. Меня интересовали главным образом дореволюционные марки, и особенно – иностранные. Как-то на барахолке я увидел старушку, продающую фарфоровые статуэтки, чашки, ложки, письма, открытки… Статуэтки и ложки меня не интересовали, а вот письма я купил – ради конвертов с марками. Выгреб всю свою наличность и не пожалел – марки оказались начала ХХ века, да еще сплошь заграничные. Дома рассмотрев, как следует, и тут же попросил у мамы пять рублей - в счет новогоднего подарка. А также 23 февраля и окончания пятого класса... Кое-как вымолил деньги (обещал учиться на одни пятерки) и тут же побежал обратно на барахолку, но старушку уже не нашел. Не было ее и на следующий день. Два месяца ходил, все надеялся встретить, но тщетно. То ли заболела она, то ли еще что-то…

Прошло тридцать лет, коллекцию пришлось продать, в том числе и конверты – в голодные девяностые надо было на что-то жить. Однако сами письма остались – положил между книгами и забыл. А недавно стал разбирать библиотеку и случайно обнаружил. К сожалению, понять, кому они были адресованы, невозможно, конверты не сохранились, нет и части страниц... Однако я помню, что они были в Петербург, а на марках красовались изображения Франца Иосифа. Значит, их отправили из Австро-Венгерской империи. Итак, вот эти письма…

***

«20 июня 1914 г.

Милая Маша! Наконец-то могу послать тебе весточку. Два дня мы были в пути, ехали по железной дороге, сначала до Белграда, а затем от Белграда – до Сараево. Сегодня после полудня наконец прибыли, поселились в гостинице «Impеrium» (слишком громкое, на мой взгляд, название для этого скромного заведения), и у меня образовалась свободная минутка для того, чтобы рассказать тебе о нашем путешествии.

Про неудобства поезда (даже вагонов первого класса!) писать не буду, сама все это знаешь, скажу лишь, что устала ужасно. И бесконечно рада, что смогу, наконец, принять в номере ванну и выспаться, как следует. Завтра нам предстоит много ходить по городу и его окрестностям. Папа задался целью посмотреть все примечательные места, а меня, как ты знаешь, подобное нисколько не интересует. Однако придется терпеть, так как…»

(Здесь письмо обрывается. – Прим. авт.)

«22 июня 1914 г.

Милая Маша! Кажется, нам все-таки придется задержаться в Сараево. Папа выпил холодной сельтерской воды (жара ужасная!) и затемпературил. Доктор сказал, что нужно полежать в постели хотя бы несколько дней. Так что у меня есть время поподробнее описать тебе Сараево. Это бывший турецкий город, и влияние турок здесь чувствуется повсеместно. И в одежде, и в еде и особенно – в зданиях. Старый город, по сути, одно сплошное скопление лавок: на первом этаже обязательно сидит сам турок и что-то там продает, а на втором живет его семейство. Очень много мечетей, самая большая и главная из них – Царская, мы в ней вчера были. Для мужчин и женщин вход отдельный, папа с Вовой стояли внизу, а мы с Аделиной Францевной – наверху. Оттуда все было отлично видно, и я осмотрела мечеть полностью. В городе есть и европейские кварталы - в новой, восточной его части, за рекой Миляцка.

Главная улица – конечно же, Императора Франца Иосифа. Довольно нарядная, хотя, разумеется, ни в какое сравнение не идет с нашей Большой Морской. Дома трех- и четырехэтажные, но совсем не такие красивые, как у нас в Петербурге. Сегодня до обеда мы гуляли с Аделиной Францевной по набережной Аппель, где много французских лавок. Смотрели, но ничего не купили – папа сказал, что в Берлине все будет гораздо лучшего качества и намного дешевле.

Прогулки по набережной - вот, собственно, и все развлечения в городе. Театра здесь нет, синематографа – тоже. Я сижу в своем номере и читаю роман г-на Брюсова, который ты подарила при отъезде, потом выскажу свое мнение. Хотя название мне сразу показалось несколько претенциозным – «Огненный ангел».

До свидания, целую, твоя Катрин.

P.S. Володя нашел себе новое занятие – ловит на окрестных холмах бабочек. Здесь их видимо-невидимо, и все очень разные. Говорит, что, когда вырастет, непременно станет энтомологом, так называют ученых по насекомым. Будет коллекционировать бабочек. По-моему, это ужасно – мучить таких красавиц!»

«26 июня 1914 г.

Милая Маша! В городе необыкновенное оживление – все ждут визита Франца Фердинанда, наследника австро-венгерского престола. Он приедет вместе с супругой, герцогиней Софьей Гогенберг. Главные улицы Сараево спешно украшаются цветами и флагами. Я попросила папу задержаться еще на два дня – хочется посмотреть на визит. Кроме того, в честь эрцгерцога будет торжественный обед, и папа может достать приглашение. Ему точно не откажут! А еще вчера (ты не поверишь!) я сама видела…»

(Здесь письмо обрывается. – Прим. авт.)

«28 июня 1914 года.

Милая Маша! Не могу передать тебе всего, что случилось с нами за этот день! Слава Богу, все закончилось благополучно, мы живы и здоровы. Но у меня до сих пор трясутся руки, так что извини за помарки, которые ты найдешь в моем послании. Однако обо всем по порядку.

Сегодня утром я вместе с папой отправилась на вокзал - встречать поезд эрцгерцога. Володи с нами не было, он опять побежал ловить бабочек. Кажется, увлекся по-настоящему. На сам вокзал нас не пустили, вокруг стояли полицейские, но один любезный молодой человек подсказал, что можно подождать эрцгерцога на набережной Аппель. Мы с папой так и поступили – заняли место у лавки деликатесов Шиллера, это неподалеку от Латинского моста. Встречающих было много, и все с цветами. Рядом с нами встал какой-то молодой человек, по виду – местный студент, очень бедно одетый. Он все время озирался по сторонам и держал правую руку в кармане. Я на него не обратила внимания, меня больше занимал, как ты понимаешь, Франц Фердинанд, а вот папа почему-то нахмурился и встал между мной и этим студентом.

Вскоре показались автомобили. В первом ехали полицейские, во втором – какие-то военные, а в третьем – наследник с супругой. Я крикнула «ура» и, как и все, кинула букет. Цветов было море, они падали на мостовую дождем. Автомобиль эрцгерцога ехал по ним, как по ковру. Очень медленно – шофер боялся задеть людей, которые постоянно выбегали на мостовую.

Автомобиль повернул с набережной на улицу Франца Иосифа и неожиданно оказался рядом с нами – я могла даже разглядеть жемчужное ожерелье на шее герцогини Софьи. И тут студент, который до того стоял неподвижно, вдруг выхватил пистолет и направил его на эрцгерцога!

Представь, милая Маша, каков был мой ужас! В двух шагах от меня – и убийца! Он собирался застрелить самого наследника престола! Я замерла, как громом пораженная, а вот папа не растерялся – толкнул студента, и тот выстрелил в сторону. Попал в какого-то местного турка… Тут же набежали полицейские, схватили студента, повалили на тротуар. Мы с папой с трудом выбрались из толпы, зашли в лавку г-на Шиллера, где смогли чуть отдышаться. Подобного я еще не видела – все что-то возбужденно кричали, полицейские держали студента, а эрцгерцог закрыл свою супругу телом.

К папе подошел начальник полиции, поблагодарил за помощь и обещал оказать всяческое содействие в путешествии. Тут же подскочили газетчики, стали о чем-то расспрашивать. Папа отвечал очень неохотно – хотел быстрее вернуться в гостиницу. Мы так и поступили бы, однако начальник полиции попросил проехать с ним в управление, сказал, что мы – очень важные свидетели.

В полицейском управлении с нами обращались весьма вежливо, предложили чай, кофе, восточные сладости, затем какой-то офицер (я не разбираюсь в званиях) стал меня расспрашивать. Я, разумеется, на все вопросы отвечала честно и искренне – скрывать мне, как ты понимаешь, было нечего. Примерно через час мы подписали какие-то бумаги (папа сказал, что это протоколы), и нас отвезли на автомобиле в гостиницу. И попросили задержаться еще на два-три дня – вдруг потребуется что-то уточнить. Так что, милая Маша, похоже, мы будем в Сараево до начала июля. Впрочем, Володя только рад этому – его коллекция бабочек постоянно пополняется. Кстати, как там наш общий друг? Я хотела написать ему, но…»

(Здесь письмо обрывается. – Прим. авт.)

***

Вот и все, что мне удалось найти, больше ничего не было. О каких событиях идет речь – непонятно, ведь, как известно, студент Гаврила Принцип 28 июня 1914 года застрелил в Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу Софию… Других вариантов истории нет.

Или все же есть?

P.S. Когда я развернул последнее письмо, на стол плавно слетела засушенная бабочка, очевидно, одна из пойманных Володей. Ее положили в письмо на память, как сувенир. Очень красивая, черная с голубым. Я осторожно взял ее в руки, но она тут же рассыпалась легкой пыльцой, ничего не осталось. Мёртвая бабочка из 1914-го года.