Читать онлайн
"Сад Эзэрлен"
Солнце ещё не взошло, когда слуга разбудил Тлалека. Несмотря на слипающиеся глаза и зевоту, тот поспешно привёл себя в порядок. Он не был настолько важной шишкой в Милопезе, чтобы его сон был неприкосновенной святыней, но если он потребовался асуитским нобилям посреди ночи, то случилось нечто серьёзное.
Когда Тлалек, на ходу причёсывая чёрные волосы, спустился по выложенной синей плиткой лестнице во внутренний двор, заполненный зеленью и пахнущий апельсинами, он встретил фигуру, которую сейчас меньше всего хотел увидеть. В его дворе стоял сам дваждырождённый Шалис, префект Милопезы. Асуитский нобиль с интересом рассматривал ветку с несколькими ярко-красными цитрусами с самого юга Мальзотли. Увидев его аристократический профиль с горбатым носом и знакомую фиолетовую свободную робу с чёрной каймой, Тлалек инстинктивно подтянулся, поправил тёмный кафтан и даже положил руку на рукоять тонкой сабли, что когда-то и вручил ему Шалис.
-Я к вашим услугам, дваждырождённый. – голос Тлалека прозвучал неожиданно громко в этой утренней тишине.
Шалис повернулся к нему. Его лицо ничего не выражало, но глаза были красными и влажными. Видимо, старик плохо спал, но усталость почти не оставила на лице прирождённого аристократа своих следов. Голос нобиля прозвучал скрипуче, с лёгкой хрипотцой.
- Ты пойдёшь со мной. Один. Дело не терпит отлагательств. В портовый район.
- Портовый район? Неужели снова…
- Тише! Слуги имеют длинные языки! – Шалис махнул рукой и направился к тяжёлым резным дверям. Тлалек молча последовал за ним, ругая себя за то, что опростоволосился на глазах у префекта.
У дверей их ждал паланкин, несколько носильщиков, молодых и крепких парней, а также свита нобиля, вооружённая узнаваемыми тяжёлыми дубинами с металлической обивкой. Слуга отворил створку, нобиль скрылся во тьме и Шалис последовал за ним. Он никак не мог привыкнуть к этой асуитской блажи, использовать других людей для того, чтобы дотащить своё тело в другой район города. Особенно, потому что сам исходил его улицы до этого в совсем другом статусе – мальчика на побегушках, иногда попрошайки, а порой ещё хуже. Но ещё один его нежданный спутник выглядел совсем не в своей тарелке, хотя и имел куда больше прав на подобное обращение.
- Сын солнца... Да минует твой дом буря… – полувопросительно
пробормотал Тлалек, взглянув на Камалоца, верховного жреца и фактического главу миллета, управляющего меднокожими горожанами местного, китульского, происхождения. Лицо, по гордости не уступающее лицу префекта, удостоило Тлалека только секундным презрительным взглядом и отвернулось. В отличии от дней праздничных ритуалов, в этот раз жрец был в обычной, даже скромной одежде, с голыми до плеч руками. Но и без своей тиары, без золотых цепей, украшенных жадеитом, он излучал молчаливое величие. Тлалек вновь почувствовал себя уличным оборванцем, который каким-то немыслимым образом затесался в компании сильных мира сего.
Он почувствовал, как паланкин оторвался от земли и закачался. Шалис откинул голову назад и прикрыл глаза, погружаясь в лёгкую дрёму. Он выглядел бледным призраком на фоне Камалоца и Тлалека. Жрец также погрузился в раздумья, судя по морщинам на лбу – невесёлым. Понимая, что разговора завести не удастся, Тлалек отодвинул в сторону занавеску, прикрывшую окно.
Солнце потихоньку начало прорезать покров тропической ночи, выхватывая из неё ореолы домов из камня с двумя или тремя этажами и кирпичной крышей. Всё было чистенько, ровно, даже мостовая, выложенная камнем, была гладкой, без трещин. Тонкие переулки тонули во тьме между домами, но Тлалек знал, что с респектабельной улицы они ведут в нутро города. Пока мозг Милопезы ещё нежился, там пробуждались плоть и кровь города – ремесленники, портовые рабочие, лавочники, жрецы. Тлалек вздохнул, вспоминая, что когда-то он смел взглянуть на район, прилегающий к акрополю, только как на запретный плод, а теперь стал его частью… или червём, впившимся в красное яблоко.
Паланкин свернул, затем прошёл через боковую арку стен. Обычно асуитский акрополь не был укреплён, но Милопеза не имела отдельной подземной части и была самым крепким позвонком в хребте городов Янтарного царства на побережье Мальзотли. Эта стратегическая важность совсем не мешала спать солдату на страже ворот, опираясь на тяжёлое копьё. Городской пейзаж резко изменился. Дома сначала стали скромнее, на мостовой появились разбитые плиты, мусор и грязные пятна. Солнечный свет хуже проникал сюда, поскольку здания жались друг к другу, а их верхние этажи, сделанные из хрупкого дерева, нависали над паланкином, угрожая рухнуть на него в любую секунду. Судя по хлюпающим звукам, камень под ногами носильщиков сменился грязью. Затем и вовсе на место домов пришли хижины из дерева, соломы и глины. Наконец, паланкин остановился перед какой-то грязной хибарой. Пахло солью, потом и подгнивающей рыбой.
- Это здесь. – голос Шалиса заставил Тлалека вздрогнуть от неожиданности. Он поспешно выскочил из паланкина, вляпавшись во что-то липкое и поморщился, понимая, что сапоги после этой прогулки необходимо будет приказать почистить. Его аристократические спутники при этом совершенно не стеснялись наступить в грязь своими обутыми в сандалии на высокой подошве ногами.
Один из подручных Шалиса отворил скрипучую дверь. Вся троица вошла в дом. Сваи, на которых он стоял покосились от постоянного дыхания моря и дом немного накренился. Тлалек увидел картину бедности, если не сказать – убогости. Грубо сколоченные стол и стул, сундук, заменяющий и кровать, и шкаф. Какая-то ветошь, видимо одежда, раскидана повсюду.
- Обычно у таких горожан уйма ребятишек и большая семья. – проговорил он – где же они?
Никто ему не ответил. Шалис направился в угол дома, лежало нечто, укрытое чёрной тканью. Возле него стояла женщина с чёрными кудрявыми волосами и смуглой кожей, видимо одна из многочисленных потомков смешанных браков между асуитскими завоевателями и мальзотлийскими аборигенами, которые составляли средний слой горожан. Тлалек узнал её.
Личный лекарь Шалиса.
- Покажи им. – приказал нобиль. С лёгкой брезгливостью и поджав губы, девушка отодвинула ткань. Тлалек увидел труп мужчины. Он не мог понять, когда тот умер. Он напоминал мумию, местами его плоть словно покрылась дырами, как будто рассыпалась, а в других местах словно вздулась плесневыми фурункулами. Глазницы превратились в чёрные провалы, обнажавшие белизну черепа. Остатки лица отражали гримасу ужаса. Никакого запаха не было, что сильно удивило Тлалека. Его замутило от какой-то интуитивно неправильной картины и от осознания, что стояло за этим. Он отвернулся.
- Алчущий… пожрал его. – выдавил из себя Тлалек, закрывая нос и рот белым платком.
Он увидел, как лекарь вновь накинула ткань, а Камалоц с выражением отвращения сплюнул в сторону. Шалис нехотя кивнул.
- Это уже пятый случай за последние две недели. – голос жреца пророкотал с привычным священным возмущением. Он заговорил впервые. Его асуитский был грамматически верным, но он словно и не пытался бороться со гортанным своим акцентом – Нам необходимо написать…
- Нет. – Шалис одёрнул его. Губы седого нобиля сжались в линию. – Мы должны сами справиться.
- Это ещё почему? – Камалоц выступил вперёд. Тлалек подумал, что он сейчас ударит асуита. – С какой стати? Боишься цензората? Боишься, что они вытряхнут тебя отсюда?
Шалис проигнорировал гнев жреца и лишь повторил:
- Это внутреннее дело Милопезы. Нет нужды привлекать Янтарный трон. Я позвал вас сюда, чтобы мы объединились перед лицом угрозы. Слухи расползутся. Нам нужно их сдержать.
-А Инквизиция? – не унимался жрец, затем злобно улыбнулся, обнажая местами повредившиеся от грубой пищи зубы – Ты знаешь, кто стоит за этим. Одноглазая бестия. Ты знаешь, Шалис.
При упоминании об Одноглазой бестии Тлалека передёрнуло. Он отстранённо проговорил, уставившись в бесконечную тьму покрывала, скрывающего нечто постыдное, словно отрицая всё происходящее.
-Все убийства происходят в районах бедных. Как я знаю, ночью там стало совсем опасно ходить из-за Логофагов… Я видел их знаки на стенах совсем близко к акрополю… Даже внутри стен.
Шалис повернулся к Тлалеку и процедил:
- Писарь, помни, кто вытащил тебя из этих канав. И знай своё место. – Тлалек кивнул. Затем Шалис повернулся к жрецу. – Сын солнца, я обещаю, что я приму меры. Вопрос будет решён. Я прикажу страже патрулировать ночью трущобы. И обыскать все воровские логова, канализацию, каждую нору. Мы поймаем чудище рано или поздно. Дайте мне… месяц.
- Месяц? – Камалоц громко вдохнул, словно задыхаясь – а сколько за это время погибнет наших людей? Десять? Двадцать? Пятьдесят?
- Три недели. – Голос Шалиса не терпел споров. Камалоц не в силах больше сдерживаться развернулся и широкими шагами вышел из дома.
Тлалек подождал, когда он уйдет, а затем вполголоса обратился к нобилю.
- Но, дваждырождённый, зачем так рисковать? Если ситуация выйдет изпод контроля…
- Если Янтарный трон, Цензорат или Инквизиция узнают, то весь город закроют, пока они не найдут и не уничтожат животное. Мы не можем пойти на это, пока очередной морской караван с зерном не отправится на
Дивьянаган. Я сижу здесь не для того, чтобы ловить чудовищ. – он бросил на Тлалека взгляд из-под нахмуренных бровей – Я сижу здесь, чтобы кормить царство. Если через три месяца в Городе Восьмиста храмов будет нечего есть…вот за это я отправлюсь собирать болотные грибы в джунгли, а не за то, что погибло пятьдесят нищих. А когда я уйду, что станет с моими клиентами? Так что – он улыбнулся уголками рта – ты заинтересован побольше моего в исполнении приказов.
Шалис махнул рукой и обратился к своей свите:
- Заройте труп где-нибудь подальше отсюда. Дальше по побережью. Пусть хоть там у него будет свежий воздух.
.
ЛитСовет
Только что
