Читать онлайн
"Иванова ночь"
— А в лес обязательно? — Янка, воровато оглядываясь по сторонам, потянула Романа за рукав.
— Страшно, чудище? — он улыбнулся, казалось, обнажив все тридцать два идеально белых зуба.
— Нет! — щëки вспыхнули маковым цветом, как и каждый раз, когда она пыталась врать. — На речке веселее, вот и всë.
В Иванов день всë видимое веселье и правда царило у реки Ежевики: жители окрестных деревень, от привычной Староволковки до странной Кощеевской, высыпали на берег и жгли костры, пели и плясали вокруг них. В воду с заходом солнца не совались, явления русалок опасались. А хитрые водные девы сидели на ветвях, мотали ногами и насвистывали задорные молодии. Уж кто-то, а они в реке за год насиделись!
— А мне страшно, — Роман пожал плечами. — Терпеть не могу лес.
— Но там же красиво. И интересно!
— Угу, до первого дерева, которое попытается вырасти в твоëм теле.
Яна представила дерево — высокую шершавую ель, покрытую сучкáми и бусинками засыхающего янтаря. Представила, как колючие лапы проходят сквозь еë тело. И решила, что фантазию в присутствии Романа лучше выключать, эти сказки дядюшки ворона однажды доведут до нервного срыва! Зато любопытство разыгралось сильнее.
— А зачем мы тогда в лес идëм? Если там так опасно.
— Потому что я абы кому редкие ингредиенты собирать не дам.
— Значит, я для тебя не абы кто?
— Ага. Ты головная боль и чудище с вопросомëтом!
Покраснев сильнее прежнего, Яна остановилась. «Может, — подумала она, — ну его, папоротник этот с его цветами? Сам пусть собирает. Поверну назад к реке — даже не заметит». Развернулась, шагнула назад. И тут же почувствовала, как пальцы сомкнулись на запястье. Заметил.
— Правда собираешься променять приключение на простую гулянку?
Он знал, о чëм говорил: в современности от многих обрядов осталась только видимость. Веселье — оно повсюду веселье, а все очищения огнëм в прошлом остались. Разве что в гадания люди и почти люди до сих пор верили.
— Нет, нет, — Яна оглянулась и бросила взгляд на деревенских, прыгавших через костëр, и поëжилась. Чем дальше от огня, тем холоднее. — Но на гадания по венкам хотелось бы успеть. Зря плелала, что ли?
Тонкой рукой она коснулась венка, самые острые листья которого цеплялись за тëмные волосы.
— Это обычно делают к рассвету, успеем, — ободряюще улыбнулся Роман и шагнул вперëд, к лесу.
Под лунным светом тянулись размытые тени, они сплетались в длиные узловатые палки, как посохи Лешего, но сейчас лес не казался уютным царством этого старичка — с огнями ягод и щебетом птиц. Тьма и тишина. Природа спала, звуки исчезали, из чащи тянулся густой молочно-белый туман. Чем дальше они шли, тем жутче становилось. Исчезал даже звук шагов, видимость снижалась до нуля, спасал только бликовавший на поясе Романа нож. Иногда Яне казалось, что кто-то касался еë плеч и спины, она оборачивалась, но никого не видела. Только туман сгущался сильнее.
— Роман Андреевич... — Яна коснулась руки учителя.
— Рэй, — поправил он.
— Да-да, Рэй, — она тяжело сглотнула, звук показался громом в тишине. — А здесь ещë кто-то есть?
— Тебе по именам перечислить?
Яна закатила глаза. Учитель ей достался мудрый и интересный, но как же порой раздражал его язык! Помело, не иначе. Разве сложно просто ответить на обычный вопрос? Лес Роману не нравился, но лучшего знатока не-людей в округе не найти. Он точно в курсе, если тут что не так.
— По видам достаточно.
Роман закрыл глаза. Прислушался к ощущениям, ровно так, как учил еë. Не-люди — часть природы, и только она скажет наверняка, кто и где прятался. Надо только уметь слышать.
— Леший, несколько русалок, кикимора шишки собирает. Ядвигу Павловну слышу, одну из местных стражей. Достаточно?
«Ха-ха, он никогда не поймëт. Одни люди талантливы, другие просто стараются. Но старания никому не нужны».
Яна оборачивалась, искала. Голос звенел отовсюду, разливался с туманом по округе. Незнакомый, вроде женский, но низкий, от такого кожа покрывалась мурашками и волосы дыбом вставали.
— Да, но... Я слышала что-то.
— Это ж волшебный лес, тут и грибы заговорить могут.
«Он считает себя смешным, правда?»
Снова! Голос точно незнакомый. Вкрадчивый ледяной шëпот, продиравшийся сквозь туман. У Лешего он скрипучий, похожий на шелест сухих листьев, а русалки звенели весенними ручьями, кикиморы в головы не проникали — чудили физически. Но кто-то это говорил, и слова не нравились Яне. Предчувствие трубило об опасности. В темноте красным сверкнули огни.
— Слушай, у меня ощущение, что тут правда кто-то ещë.
— Чудище, никого тут нет. Пойдëм, папоротник скоро расцветëт.
— Ты точно знаешь, куда идти?
— Никто не знает наверняка, где распустится папоротник. Но примерное место чувствую.
«Никто, ха-ха, ну конечно».
Яна обхватила Романа за руку, прижалась к нему. Когда рядом кто-то близкий, даже туманный лес переставал казаться чем-то жутким.
— Барышня, мы же договорились: я учу тебя магии, а не любовиям.
— Да я не потому. Мне холодно от этого голоса.
— Какого ещë голоса? — Роман остановился, даже голову повернул. Посмотрел на неë. Взгляд карих глаз сосредоточенный, цепкий. Он будто сканировал Яну, пытаясь выявить малейшее противоречие, разность слов, внешности, чего угодно.
— Странного такого, ну... — все подходящие слова из прочитанных книг исчезли, в голове остался только туман. — Даже описать не могу.
Роман нахмурился. Чуть наклонился, заглядывая в глаза. От прикосновения горячих пальцев в висках запульсировала боль.
— И что он говорит?
— В основном... смеëтся над тобой.
— А, вот оно что. Это бывает. И пойдëм за папоротником, нам нужен цветок.
Теперь шли быстрее, Роман пытался увести еë дальше от места. И ничего. Насмешливый голос проникал сквозь туман, но теперь звучал иначе. «Иди сюда, юная ведьма, поверни направо. Так будет лучше», — не унимался он. Справа всколыхнулись, зажглись жëлтыми огнями светлячки.
— Ты правда не слышишь? Оно всë ещë...
— Чудище, просто не слушай. В Иванов день тут куча всяких говорящих Томов. Просто не отходи от меня.
Роман говорил не отходить, голос звал в чащу, и Яна не знала, кому верить. Любопытство превратилось в волка, кусало и грызло еë, проверяло. «Если я только одним глазком взгляну, ничего ведь не случится?» — решила она, отстранилась и шмыгнула в чащу — подальше от зоркого глаза Романа. Плотная завеса тумана сомкнулась за спиной.
Яна впервые оказалась в настоящем волшебном лесу. Роман водил еë по протоптанным дорожкам, но здесь всë выглядело иначе: изумрудные папоротники стелились коврами, вокруг вспыхивали группы светлячков, с бодрым «ква!» прыгали лягушки. Шаг — листья раздвигались, давая зайти ещë дальше, туда, где во тьме красным пламенем горело что-то. Был ли это цветок? Крупный бутон искрился, потрескивал, как маленькое пламя. На биологии говорили, что папоротники не цветут, Роман на все вопросы о цветке загадочно улыбался, но Яна не сомневалась: жар-цвет должен выглядеть так.
Говорили, что цветущий папоротник не любил свидетелей, всë стремился убежать. Говорили, что от него нельзя отводить взгляд. Сказки складывались, версии дополнялись и противоречили друг другу, но, погружая несостоявшихся волшебниц в магическую мишуру, никто не рассказывал, между какими строками искать правду. На всякий случай Яна смотрела на цветок, не отводя взгляд.
Как только она подошла ближе, заметила, что изумрудно-зелëный папоротник темнел под деревом, его похожие на птичьи перья листья разрезали плотный воздух. В сердцевине горел огоньком нераскрытый бутон. Она опустилась на колени и принялась разглядывать красные лепестки. «Давай уже, прикоснись, тебе же интересно?» — шептал голос над ухом. Яна всë ещë не видела, кто это, но теперь начинала чувствовать холодные прикосновения к шее. Влажными пальцами существо царапало тонкую кожу. Развернуться и убежать — вот чего ей хотелось, но голос продолжал нашëптывать, что всë правильно и надо только протянуть руку, чтобы погрузиться в тайну магии на новом, совершенно особом уровне. Не зря же легенды о цветке папоротника складывали с древности и поддерживали до сих пор.
— Ладно, всë равно мы за цветком собирались.
Яна протянула руку к цветку, коснулась лепестка. Раскрылся. Словно разорвался с треском, лепестки загорелись кровавым пламенем, глаза слезились так, что стало больно. Светлячки вокруг из жëлтых превратились в синие. Синие огоньки пылали в черноте леса. «Красотища какая!» — в восхищении подумала она.
«Ещë чуточку, девочка, ты же хочешь добраться кладов и тайн?» — прошептал голос над ухом, пальцы сжали шею, оставив на горле царапины.
— Клады мне ни к чему, но тайны...
Роман говорил, что для таких, как они, ключи — в магии. Если научиться использовать еë как следует, не останется секретов, не придëтся больше гадать, почему расти пришлось в чужой семье. Надо всего лишь сорвать цветок папоротника.
Как только руки вновь коснулись цветка, лес изменился. Земля задрожала, чëрное небо осветили вспышки молний, издали слышался шум, грохот, дикий смех. На деревенских не похоже. Нет. Страх сковал еë, хотелось забиться в угол и переждать бурю. Но в лесу убежищ нет, прятаться бесполезно, звать на помощь — тоже. Роман не особо любил технику и бросал мобильный где угодно, дозваться его через этот шум невозможно и вообще спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
Роман учил, что нечисть терпеть не могла мат, но Яна не могла заставить себя сказать что-то грубое. Она расставила руки и закричала самое грубое, что смогла вспомнить.
— Пошли все обратно нафиг!
Это не было заклинанием или даже магией, она вложила в удар всю энергию, боль от обиды и желание защитить себя и этот цветок. Нечисть не могла сорвать его, но запросто могла отобрать у неосторожного человека, который поддастся уговорам. И теперь это была она. Сила заканчивалась, из носа потекла кровь, заляпав губы и подбородок.
«Чудище!!! — в диком ментальном вопле она узнала голос Романа. — Круг начерти и не высовывайся!»
Ни соли, ни песка, ни мела она не взяла, пришлось схватить хлипкую палку и с силой вдавить еë в землю, очерчивая неровный круг вокруг себя и папоротника. Нечисть не смирилась. Тени бились о выросший барьер, пытались прорвать его и добраться до желанного цветка. Яна сжалась внутри защиты. Кровь капнула на красные лепестки, теряясь в них. Сил больше не было: магия истощала. Особенно неумелая. Последнее, что видела Яна, — косматое существо, стукнувшее длинной когтистой лапой по барьеру.
***
Яна шевельнулась и открыла глаза. Под носом и на губах запеклась кровь, под глазами залегли синие тени. Пить хотелось. Под ухом вроде как пульсировало сердце. Она узнала тепло рук Романа и через силу улыбнулась.
— Эй, привет. Я вернулась.
— Чудище, — устало сказал он, — ну вот что непонятного в словах «не отходи от меня»? Ты вроде отличница была?
— Отличницей, — поправила она. — Падеж неправильный.
— Зануда, — в ответ он зактил глаза. Но улыбнулся. — А за магию — зачëт.
— Но я же...
— Отлично их отогнала. И цветок спасла.
— Но как, я же...
— Сделай милость, хоть раз в жизни — не спорь.
Яна замолчала. Прижалась к его груди и ни слова не сказала, пока они не вернулись к речке. На востоке брезжил сероватый рассвет, поредевшая группа девчонок собралась у берега. Они снимали с голов цветочные венки, перевязывали лентами и готовились пустьить их в плавание, как полагалось инструкциями по гаданию.
Роман поставил еë на твëрдую землю и, убедившись, что она могла стоять на ногах, сделал шаг назад.
— Всë ещë хочешь поучаствовать?
— Кажется, я передумала.
Яна улыбнулась, подошла к нему и коснулась губами щеки. Она и без гаданий всë понимала.
.
ЛитСовет
Только что
