Читать онлайн
"Золотой Колаис.Божества Колаиса. Часть пятая"

Аулия Велиана проснулась поздно, солнце стояло в зените.

Сладко она потянулась, закинув руки за голову. На сонном лице блуждала счастливая улыбка. Не раскрывая глаз, Аулия рассмеялась. Элин не поверит: этой ночью Аулия была с Савлием! Вовсе не надо его влюблять в себя в поисках защиты от коварного демона Харуна. Как-то само собой получилось.

Привыкшая сравнивать достоинства своих любовников, Аулия подумала, Савлий, пожалуй, лучше из всех, кого она познала. Савлий понимал ее, и это восхитительно. Он не навязывал ей всякие дурацкие позы, как это делал Кай, сластолюбец несносный. Если Аулия просила у Савлия близость по-мужски грубую, прошу вас, он не спорил. Он не соблазнял её зовом яростных глаз, как это делал Антир. Впрочем, Аулия поостереглась сравнивать с Антиром, кто не попался в сети её обольщения. Она чувствовала, Антир ей не по зубам, слишком высокомерен и больно знающий. В некотором смысле сексуального разнообразия, наверное, похож на своего брата, разве что не скрывает своего мужского нахальства.

Савлий же безоговорочно подчинялся ей, вот уж точно, уголек дремлющей страсти! Даже обычная Афродиты поза обоим доставляла удовольствие.

Они еще успевали в минуты отдыха болтать и обнаружили у обоих острые язычки. А это многого стоит: хохотать, перемалывая косточки тем, кто им приходил на ум. Беззлобно, лукаво и откровенно.

А как целовался Савлий, рот как у нежного ребенка – Аулия передернула плечами. «Хочу, хочу Савлия!» Как жаль, на рассвете Савлий поинул ее ложе, а так хотелось продолжить нечаянную их любовную связь.

Но Аулия не была бы дочерью этрусков, если бы с таким выводом окончательно согласилась, ожидание чего-то более приятного тиранило ее ненасытную природу...

…Ларт Бофорс обнял Глорию, она сама вышла из носилок. И бросилась ему на шею, загадочная, сбитая с толку, но радостная.

Публий Крейс оставался в римском доме брата, поэтому дядюшке Бофорсу пришлось самому принимать обоз из шести повозок, трех носилок, и жеребцов, притянувшихся с виллы Мария Алкивиада.

Увидев этот поезд со всяким добром, поначалу дядюшка Бофорс растерялся, что произошло? Неужели Дий ограбил легата-пропретора?

Но рассказал о случившемся начальник охраны, потом и Глория добавила, – Ларт Бофорс тяжко вздохнул. Опять, и в который раз, проклятый Марий Алкивиад ускользает от возмездия.

Пока сердитый виллик командовал, куда размещать повозки и носилки, и ругался, чтобы ничего не трогали, Ларт Бофорс перебросился с Глорией словами. Они сводились к одному: она довольна, она счастлива?

Глория укоризненно покачала головой:

- Ты знал, дядюшка Бофорс, кто на самом деле Антир, и смолчал? Пошутил: «король драконов»…Или драконами ты назвал готов?

- Душа моя, крошка Аритими, сам узнал недавно…Да, Антир – царь тавров, или, как их там величают? Тавриски? А титул короля готов у Антира выборный, что ли? Готы изгнали конунга Филимера, выбрали Антира. Как? Почему? Понятия не имею. У варваров всё, не как у людей. Вот эти тавры. Не понравился царь, спихнули его. Могут и в котле сварить!

Глория испуганно воззрилась на дядюшку Бофорса: шутит? Тот молитвенно прижал ладони к груди.

- Клянусь Тином, доподлинно мне не известно.

Они стояли на балконе; сверху видно все пространство, запруженное до отказа повозками.

- Не известно что? – нетерпеливо затормошила дядюшку Бофорса «крошка Аритими».

- Да, у них там вообще мало понятного…Дий…

- Кто?

Ларт Бофорс шлепнул себя по лбу: «Фу, чуть не проговорился!»

- Ну, этот Ант Тиберий…Полу бог, полу человек. Вообще загадка!

- А кто они…Его дети? Антир и Ариант? Какие божества?

- Какие? Запредельные! Что у них там с сакральной установкой, не берусь судить. Мать – богиня! Божество местное. В именах запутался: Левкиппа, Дева, Арра, Клейто…Знаю только, оба титулованные особы, как наши кесари…

Заметив краем глаза Аулию Велиану, - она вышла на балкон, - Глория спряталась за дядюшку Бофорса. Думала, ее подруга живет в Риме, с бабкой Цециной, ан-нет..

Одетая в желтую с серебряными узорами тунику, с красным пояском и такой же накидкой, Аулия Велиана шла вприпрыжку. Никогда еще дядюшка не видел ее такой веселой и беспечной. Она грызла румяное яблоко. Бросилась на шею Ларту Бофорсу, перепугав его:

- Привет, дядька Цецина! – повисла у него на шее. Ларт Бофорс поначалу подумал, она сейчас выкинет какой-нибудь крендель, но потом убедился, - племянница в своем порыве искренна. Она расцеловала его в обе колючие щеки и…

Увидела стоявшую за его спиной подругу детства.

- Фабия?! Спаси меня, нимфа Эгерия, ты откуда у нас?

Аулия обошла дядюшку и, вгрызаясь в яблоко, с юмором уставилась на Глорию. В какой-то смехотворной коричневой столе, - чучело!

- Привет, Аулия! – ответила с достоинством подруга детства.

- Ты сбежала из дома? В платье пастушки? Оделась бы лучше, как луперка, в одной набедренной повязке, вид был бы! – Аулия старалась шутить, как Савлий, беззлобно, но остро.

- Ты тоже подобрала цвета, желтый с красным! - Глория с откровенной иронией смотрела на подругу, что не ускользнуло от ее внимания.

Дядюшка Бофорс, видя, что племянница, хоть и сыплет кусачими шуточками, ведет себя более-менее тактично. Сказал: у него дела, и заторопился на площадь, шумевшей, как улей, от голосов прислуги.

Сходу Аулия Велиана решила обезоружить подругу сногсшибательной новостью.

- Я скоро выйду замуж!

- За Кая Валента? – поддела ее Глория.

Подруга перестала улыбаться. Прищурилась, напомнив ту ломаку, кто торжествовала на помолвке, крича, чтобы не выходила за Кая Валента.

- Он и тебя бросил? Наверное, твое одеяние – траур по свадьбе! – Аулия ткнула на колечко подруги, надетое женихом в день помолвки. Даже Антир на это колечко внимание не обращает, а противная подруга пальцем указала, как лицом окунула в кипяток.

Глория отпарировала.

- Сама передумала! Свадьбы с Каем Валентом не будет!

- А как же ребенок? - Аулия с хрустом вонзила зубки в яблоко.

Фабия Глория отвернулась, глядя вниз, где работники Цецинов метлами убирали мусор, из-за чего-то спорили, кричали. Среди них носился взбудораженный виллик. Ларт Бофорс умчался в сторону голубятни, над которой били крыльями белые красавцы. Пришла голубеграмма, от кого?

- Нет ребенка. Я его потеряла. Когда узнала, ты…была любовницей моего жениха…Нравится такой ответ?

Аулия перестала грызть яблоко. То ли стыдно ей стало, то ли еще что, она подошла к подруге. Накрыла ладошкой ее руку, лежавшую поверх серого камня парапета.

- Я тебя сильно обидела…Сожалею…Так получилось… ты любишь Кая?

- Нет!

- Ты изменилась, Глория…Или тебя кто изменил? – Аулия Велиана уселась на парапет, поглядывая в сторону широкой дороги. Залита солнцем, пуста и тосклива. Когда же приедет Савлий?

К ним неслышно подошла, как подплыла, незнакомка, увидев ее, Аулия томно воскликнула:

- О, Элин, сестренка моя!

Обвила руками ее лебединую шею, - девушки расцеловались с веселым приветствием.

Полуобернувшись, Глория смерила фигуру Элин оценивающим взглядом.

- Мне приятно видеть тебя, Фабия!

Замялась Глория, сраженная красотой златокудрой «сестренки» Аулии Велианы. Тонкий стан приковывал взгляд, а ясные зеленые рысьи глаза привораживали, какая-то дикая, варварская красота. На левой руке белела повязка, на пальце сверкал голубой алмаз!

Без стеснения Элин разглядывала невесту своего «нежного бога», удивляясь неестественной прозрачности ее кожи. Сеточки бледно-голубых жилок на руках. Истая аристократка! Фигуристая, стройная, красивая небольшая грудь, тугая как яблоко. Брови узким крылом, глаза, темные, с извечной поволокой, как глаза лани, влажные, маленький рот с алыми пухлыми губами. Элин подумала: среди них, Глория, пожалуй, самая обольстительная. Она способна вскружить голову любому, как, например, кесарю. Странно, что Кай не влюбился в нее; Элин взгрустнулось: «Кай меня любит, только меня…».

«Элин» - хмыкнула про себя красавица Фабия, еще одна причина ее разрыва с Каем Валентом.

Она так и не ответила на приветствие Элин.

Не ведавшая условностей и принципов Аулия Велиана представила сестренку:

- Элин – безумная любовь Кая Валента! Думаю, будущая его супруга!

- Не спеши. Не всё от нас зависит! - Элин погрозила Аулии.

- А, между прочим, он не Кай Валент.

- Не тайна! – холодно отпарировала Глория. - Его родовое имя Ариант-сай!

Прикусила губку Элин, запрещая себе улыбаться; не понравилось состояние души Фабии Глории: напряжена, на дружеский контакт не идет.

Аулии не терпелось помучить подругу.

- Не просто Ариант! Он – царь! Царь народа росаланов, самое главное сарматское племя! А родовое гнездо у них называется – Караниу, в горах Киммерии. Дворец у них красного мрамора, блистает драгоценными камнями…Савлий говорит – красотища! Там источники живой и мертвой воды…Это тебе не роща Эгерии! Сарматские матери купают в источниках своих младенцев. Оттого сарматы такие сильные, красивые, непобедимые! Они с детства закалены!

- Бедный Кай! – съязвила Глория. – Он знает?

- Девы, давайте не перемывать косточки тем, кого нет рядом! – резонно заметила Элин.

Остановить говорливую дочь этрусков невозможно. Швырнув огрызок яблока во двор, она облизнула сладкие пальцы, как это делал Савлий.

Элин насторожилась: Аулия запрыгнула на любимого конька, если взбрыкнет – мало кому не покажется!

- У Арианта, между прочим, есть брат. Они близнецы. Можешь поверить, Глория, – второй Кай! Сама ошиблась…Антир, Антир-сай! Целуется он,- сознание теряешь! Он сильнее Кая, весь из себя жгучая страсть!

- Ты уже переспала с ним? – Глория почувствовала дичайший укол ревности, глядя на подругу чуть ли не с ненавистью.

Аулия изобразила ладошками круговую фигуру, копируя жесты Савлия. Стукнуло в голову поиздеваться над подругой детства.

- Зачем так грубо, Фабия? Мой отец, Публий Крейс и отец Антира, Ант Тиберий, заключили контракт, помолвка и свадьба в Сарматии.

Глория смерила подругу уничтожающим взглядом.

- И кто же…будущая супруга…Антира?

Обмерла Элин; впервые она слышала, чтобы между Дием и великим гаруспиком был составлен некий контракт. Кто сказал Аулии? Ларт Бофорс?

- Как кто? Ты не поняла, Фабия? У моего отца, я – единственная дочь. Меня, правда, смущает…царский титул Антира… Он у тавров сидит! У тавров мечом головы рубит, как полено! Савлий по секрету сказал: Антир любит ахейятину, это блюдо такое, царское…

Хотела Элин захлопнуть рот болтливой дочери этрусков, но та улизнула, прыгая, как коза, тараторила:

- Тавры ловят в море тех, кто тонет, ну, корабль разбился о скалы, или кто в море упал…За волосы волокут к Антиру, а он им мечом у-ух…по шее. Голова летит прямиком в котел…Варят ахейятину, тавры жрут во весь рот…Но мы договоримся с Антиром. Он будет таврам головы рубать, а я буду повелевать готами. Антир, ко всему прочему, еще и король готов. Ты чего, Фабия?..

И сделала вид, что страшно удивлена, увидев, как побелела подруга. Ее глаза, широко раскрывшиеся, с ужасом обежали лица собеседниц. Ложь сразила Фабию Глорию, сама не своя, дышит как загнанный зверек.

Элин за руку уволокла Аулию Велиану подальше от перепуганной Глории.

- Ты в своем уме, расена?! Кто тебе дал право чернить имя короля Антира? Перед кем?!

- Пусть знает! – мстительно зашипела Аулия. – Она сама на Кая повесилась, теперь Антира станет завлекать, знаю её! Сама невинность, весталка, а в душе – акула!

- О, Аулия, ты не изменилась, напрасно поверила тебе…Придется Савлию узнать о твоем некрасивом поступке!

Опомнилась Аулия Велиана, сложила ладошки молитвенным жестом, умоляя ничего Савлию не рассказывать. Она сейчас же извинится перед Глорией. Бесцеремонно обвила подругу за шею, целуя в щеку, и громко, чтобы Элин слышала, возопила:

- Прости-и-и, больше не буду…- и ближе к ее ушку. - Ты еще не видела Антира? Увидишь Антира, - обомлеешь, он лучше Кая, хотя же очень похожи. Если бы не Савлий, Антир был бы мой! Только он не мой…Я пошутила…Никакого контракта нет, увы…

- А как же…ахейятина из голов пленников, царская еда Антира?

Расхохоталась Аулия; запрыгнула на парапет, как это делает ее возлюбленный.

- Ты или дура, Глория, или забыла меня? Это была шутка!

Фабия Глория отвернулась; ей захотелось немедленно покинуть виллу Цецинов, чтобы никого не видеть, особенно языкатую подругу, кого, наверное, никакая душа на свете не перевоспитает…

… Занятые самими собой, красавицы поздно заметили всадников. Только, когда ворота раскрывали, и цокот копыт по плитам площади, возбужденные голоса, лай собаки проникли на виллу Цецинов, - они опомнились.

Аулия взвизгнула, ни дать, ни взять, - избалованный ребенок, - понеслась вниз с криком:

- Виват, Савлий! Виват!

За ней Элин, изящно подхватив край белой столы. Кого она то кинулась встречать?

Глория мрачно смотрела на Антира.

Он спустил с колен Биппа, передав край поводка Торесу, тот отвел пса подальше от всадников. Пёс отряхивался, измученный скачкой.

Савлий вымахнул из седла, встречая свою зазнобу таким же визгом восторга, и охапкой полевых цветов, которые подкинул над девушкой. На вымазанном сажей лице Савлия безмятежное счастье. Его приветствуют первым! Аулия повисла на шее своего избранника.

Антир, спешившись, попал в объятия Элин. Она смеялась, ладошками снимая с его щек сажу, еще больше размазывая.

Так вот, к кому понеслась любимая Кая Валента!

Обнимая Элин, Антир прошептал ей на ушко, чтобы не тревожила чувство, иначе двойственность его погубит. Вдел в локоны три крупные ромашки с лукавым намеком: " Ариант, ты и я".

Спрятавшись за колоной балкона, Глория наблюдала за ними. Когда же Элин поцеловала Антира в губы, Глории показалось, божественные облака рухнули на землю. Зачем он позволяет лобзать себя? Брата заменил? Такой же сластолюбец, такой же обманщик!

Из глаз впечатлительной Фабии Глории брызнули слезы. Она уже не видела, как встревожено Антир озирался вокруг, ища в толпе дворни кого-то, бросая взгляды на парадный вход; что-то невпопад отвечал Винитару, тот помогал спешиться Дию. Кричал Торесу, чтобы отвел пса в покои, собаку следует выкупать.

Винитар и Дий переглянулись: Антир искал глазами Глорию, почему она не спустилась навстречу?

Элин поприветствовала Дия, поцеловав ему руку. Он заговорил с ней, спросив как она себя чувствует, боль на запястье не тревожит?

Первыми в дом двинулись Аулия и Савлий, обнимая друг друга за талию, оба болтали нос к носу, заливались смехом. Антир обогнал их, ветром взлетев по ступеням, на балкон.

- Глорис! О, ме ангелас…Взгляни, какой я красивый! – весело он воскликнул, увидев любимую; крутанулся юлой, поймал ее в объятия, но поцеловать не успел. Глория вывернулась, стремглав понеслась вглубь дома, не зная, куда она вообще бежит? Зачем бежит? От кого бежит?

Антир замер, ничего не понимая. Испугалась его вида? Не похоже. Отшвырнув астар, побежал искать любимую, недоумевая и злясь. В атриуме, куда он спустился, ему встретились Аулия и Савлий.

Антир оглянулся, когда рядом приостановилась Элин.

- Чау у вас случилось? Вы обидели Глорию?

Аулия, переглянувшись с Савлием, дерзко выпалила:

- «Обожаю другую женщину»! Её, что ли, Фабию? Так вы знакомы…

- Тпру, тормози! - рыкнул Савлий, запрещая своей избраннице шутить. – Это не тот случай, Аулия!

Он видел, как расстроился его господин, кого ранило грубое обращение Фабии Глории.

Антиру хотелось выкупаться, сменить одежду, поесть по-человечески, наконец! Столько дел навалилось. Помочь отцу и Винитару с распаковкой вывезенного добра с виллы Мария. Предстояло оговорить последующие действия.

Политическая погода в Риме изменилась. Там уже знали: чума не обнаружена. Значит, будут искать виновника дезинформации – Кая Валента. Куда он подевался, теряются в догадках власти и стражи.

Сгоревшая вилла Мария наверняка подскажет кесарю Требониану, что трибун латиклавия Кай Валент сбежал. Как само и его офицер легат-пропретор Марий Алкивиад. Если не найдут его обгоревший труп, - а Дий не сомневался, тот успел улизнуть, - посчитают тоже преступником, скрывшимся от закона.

Августейшая фамилия оделась в траур, который распространится на всю Империю: умер Волузиан Галл, соправитель Требониана.

«Наелся селеры.» - вспомнил Антир фразу Ларта Бофорса…

… Бипп, кого Торес вел на поводке в покои господина, завидев его, лаем подсказал, куда улизнула Фабия Глория – в триклиний, одну из небольших столовых. Благодарно поцеловав пса в лоб, Антир толкнул ладонью дверь столовой.

Глория сидела на краешке ложа. По щекам её текли непослушные слёзы. Сидела, как будто посреди осколков разбитой мечты: больше всего страшась, он не бросится вдогонку, не станет искать…не обнимет…

Лай Биппа подсказал: сейчас войдут; открылась дверь - ее шорох Глория не расслышала – зарыдала в голос.

Обессилено Антир опустился рядом, теряясь в догадках, как повести разговор, о чем спрашивать, утешать или вместе с ней завыть волком…

Глория перестала плакать. Заморгала мокрыми ресницами, несмело взглянула в его вымазанное сажей лицо. Он смотрел на нее непонятным, испытующим взглядом. Взял в свои руки ее маленькие ладошки.

- Скажи честно, Глорис, доверившись сердцу…ты любишь меня? Мне твоя искренность поможет преодолеть закон и традиции моего рода. Коль, ме ангелас, твоё чувство ко мне…восторг милой девочки, кому досталась кукла, о которой мечталось…будь милостива…- Антир передернул плечами, почувствовав озноб страха. Но промолчать не мог, слишком далеко зашли их личные отношения; - Будь милостива признаться самой себе…, это только увлечение…

- Я боюсь…Ты исчезнешь из моей жизни так же внезапно, как появился…. – слезы вновь ручьем побежали по ее щекам. – Мне больно…Кто ты?

Антир глубоко вздохнул.

- Понимаю тебя, Глория…Сам бы такое испытал, окажись на твоем месте…Тебе страшно оставить свою родину, свой дом, своих родных….Ради божественной любви…Ты – римлянка.., я – сармат….Я не сочинял, не выдумывал сказку о могучем роде….Да, мои родители – наследники богов, может сами боги…Какие? Не знаю…Не приучен к пустому любопытству. Да, нам в наследство дан Золотой Колаис – символ богатства и власти….Мы в это свято верим…Золотой Колаис – наш оберег…И не было нам покоя, с тех пор, как злодей…похитил реликвию рода. Пятнадцать лет мы ловили злодея…Отец мог бы его убить…Если бы монстр не прикрывался моим братом. Всегда его подставлял под удар…Потом выяснилось, мы имеем дело с Филимером, конунгом готов, он скрывался под личиной Мария Алкивиада, трибуна Херсонеса Таврического… Его двойная жизнь часто заводила в тупик. Мы не имели права подвергать опасности жизнь Арианта…Но, рано или поздно всё закончится….Филимер попадется….Ты не ответила на мой вопрос? Ты любишь меня, просто, как меня, человека, не короля, не божество, сам не знаю, какое? Вот я перед тобой, без короны, без других клейнодов власти, одетый, как угольщик…Обычный человек..Ты любишь такого, каков я сейчас?

Но что-то,будто запечатало рот Глории. Сама не понимала, почему молчит? Сердце ее сжалось, как в чьих-то холодных руках, дыхание прервалось. Взглянула в лицо любимому…

И замерла в ужасе: за его спиной возникло туманное видение, похожее на огромную змею, стоящую на хвосте.

Антир не видел изменившегося лица Глории, глаза закрыл, выпустив ее ладони. Рывком поднялся, сказал, затаив боль в душе:

- В своей прекрасной долгой жизни не забывай, ангел мой небесный, я всегда буду обожать тебя, как никого никогда не любил, где бы не жил, здесь, на земле или там, на звездном мосту…. Вахих твам…мриттю..(без тебя мертвый)…

Он уронил на ложе рядом с Глорией небольшой букетик полевых ромашек, который вынул из-за пазухи, - собрал по пути, выбирая самые крупные цветочки.

Выбежал за дверь.