Читать онлайн
"Последний Форпост"

Веками непобедимая Империя Фейросъ стремилась къ звёздамъ, мечтая найти среди нихъ новый домъ и расширить границы своего влияния. Звѣзды манили, обещая безкрайние просторы и неиссякаемые ресурсы. Но за каждымъ новымъ завоеванием скрывались реки крови и горы труповъ. Путь Империи былъ вымощенъ костьми миллионовъ, уничтоженныхъ въ погони за абсолютной властью.

Когда Но-Рикъ, родной миръ Фейроса, исчерпал свои ресурсы и превратился въ выжженную пустошь, Фейросамъ не оставалось иного выбора, кроме какъ искать убежище среди звездъ. После бесчисленныхъ войнъ и кризисовъ, вызванныхъ перенаселениемъ и голодомъ, человечество объединилось подъ знаменемъ Верховной Интергалактической Империи Фейросъ. Она стала символомъ прогресса, мощи и стабильности, подчинивъ себе непостижимые пространства Четвертаго сектора. На закате века, въ удивительномъ и коварномъ витке судьбы, въ 2986 году по Гранд-Календарю, произошло восстание.

Глава Фейрского парламента, Ринъ-Фейриносъ, заковалъ свою душу въ кованое железо амбиций и подънялъ кличъ къ оружию. Онъ звалъ народъ сбросить оковы прогнившихъ законовъ, говорящие, что парламентъ и «благо федерации» — лишь гниющая рана на теле великого государства.

Сие воззвание къ гражданамъ Великой Федерации Фейрского

«Я, и весь народъ сей благословенной нации, ныне осозналъ и пришелъ къ твёрдому заключению: Верховный Парламентъ и Федерация въ своёмъ нынешнемъ обличьи не что иное, какъ регрессъ, ведущий къ разложению жизни всей общественной и политической.

Яко бывший глава сего Парламента, имею смелость возгласить въ минуту сию отъ лица всенароднаго : Федерация "Фейросъ" никогда не требовала Парламента. Напротивъ, оный Парламентъ со спикерами своими явился корнемъ и основой разложения, коему подвержена нынѣ держава наша, приведши ея къ опаснѣйшей точкѣ невозврата.

Граждане Великой Федерации! Ныне рѣшается судьба страны нашей, и то, какой она будетъ завтра, зависитъ исключительно отъ васъ. Да скинемъ мы сѣй бремя, что въ недрахъ своихъ питаетъ опухоль сей разрушительной системы! Токмо въ единении нашихъ силы сокроется ключъ къ спасению.

Мы и только мы, вы и я, имею право и долгъ искоренить зло сие, чтобы вернуть стране былое могущество и величие. Впередъ, къ победъ и светлому будущему нашей Великой Федерации!»

Его слова, какъ раскаты молний, ударяли въ сердца собравшихся, зажигая огонь революции. Но не всѣ были готовы идти за нимъ. Одни продолжали верить въ законъ и порядокъ, другие же — въ святость словъ Рина. Темъ не менее, алое зарево революции разорвалось надъ столицей, словно язва, исторгнувшая свою тлетворную кровь.

Столичные улицы, что прежде находились въ величественной тишине, ныне содрогались отъ шагающей армии мятежниковъ. Множество темныхъ бронекостюмовъ, увенчанныхъ гербами семьи Ринъ, заполнили площади, двигаясь къ зданию парламента. Ихъ лица были скрыты подъ зловещими масками, а гало-винтовки были направлены въ будущее, что они готовы были пробивать огнёмъ и кровью. Столичные улицы, что прежде тонули въ величественной тишинѣ, нынѣ содрогались отъ шагающей армии мятежниковъ. Множество темныхъ бронекостюмовъ, увенчанныхъ гербами семьи Ринъ, заполнили площади, двигаясь къ зданію парламента. Ихъ лица были скрыты подъ зловещими масками, а гало-винтовки были направлены въ будущее, что они готовы были пробивать огнёмъ и кровью.

Здание Верховнаго парламента, зловеще возвышаясь посреди туманнаго утра, было окружено темными силуэтами, где каждый вздохъ былъ насыщенъ предчувствиемъ грозы. Мраморные стены трещали подъ напоромъ разрывающихся зарядовъ. Взрывные волны неслись по улицамъ, разрывая не только камень, но и воздухъ, пропитывая его кровью.

Снаружи здания парламент был окружён массой вооруженных мятежников. Они были одеты в тёмные бронекостюмы с гербом семьи Рин, вооружены штурмовыми гало-винтовками и взрывчаткой. Их лица скрывали маски, но глаза сверкали решимостью. Каждый из них понимал, что этот день станет решающим, и в их сердцах горел огонь мести.

Первый залпъ разорвалъ фронтъ обороны парламента. Гвардейцы, стоявшие на страже Империи, пали одинъ за другимъ. Взрывы и стрельба превратили площади въ адъ, где кровавыя реки лились на разорванный мраморный полъ. Мятежники, не зная жалости, крушили все на своемъ пути.

Здание захрипела, когда гвардия ворвались внутрь, прорываясь через остатки разрушенного фасада. Облаченные в темные бронекостюмы с гербом семьи Рин, выбежали из разрушенного фасада, как существа, вышедшие из ада. Их лица, скрытые под масками, были отражением того самого хаоса, который они принесли в здание. Внутри здания, где раньше царила тишина и порядок, теперь разгорелась невообразимая резня. Пули, пронзающие воздух, разрывали тело охранников, заставляя их валиться на пол. Каждый выстрел был как удар молота по мрамору, оставляя после себя кровавые лужи и искры разрушений.

— Въ атаку! — крикнулъ Ринъ своимъ воинамъ, указывая на сердца своихъ враговъ.

Сразу же началась перестрелка. Въ рѣшительный моментъ, когда мятежники прорвались внутрь, они обрушили свои силы съ такой яростью, словно каждый изъ нихъ былъ воплощеннымъ гнѣвомъ самой Имперіи. Коридоры, прежде сверкавшіе чистотой и порядкомъ, нынѣ превратились въ лабиринтъ изъ труповъ и разрушенныхъ колоннъ. Охранники пытались оказывать сопротивление, но ихъ оборона рушилась подъ шкваломъ пуль и взрывовъ. Звукъ разрывающихся гранатъ и стреляющихъ винтовокъ сливался съ криками агонизирующихъ. Громкие выстрелы сливались с криками и звуками разрывающихся гранатъ. Пули, пронизывая воздух, попадали в тела охранников, заставляя ихъ валиться на полъ, оставляя после себя кровавые лужи.

“Не останавливайтесь!” — вздрогнулъ одинъ изъ командировъ мятежниковъ, Ронъ, прокладывая себе путь черезъ завалы. Его голосъ былъ пронизанъ решимостью.

“Идите до конца! Мы должны добраться до зала заседаний!” Коридоры парламента напоминали место кровавого побоища. Повсюду лежали тела, изъ которыхъ сочилась кровь, создавая зловещие лужи на полу. Несколько охранниковъ, которымъ удалось выжить, пытались прятаться за колоннами и мебелью, но их попытки сопротивления были тщетны. Каждыйъ поворот коридора былъ заполненъ звуками борьбы: крики раненыхъ, выстрелы, глухие удары.

Въ стенах начали звучать трескъ и стуки. “Сдавайтесь!” — оралъ одинъ из мятежниковъ, врываясь в помещение, где происходилъ последний бойъ. Крики и звуки борьбы прервались, когда один из мятежниковъ вонзилъ свой ножъ в грудь последнего охранника, оставивъ его истекать кровью. Кровь разлилась на полъ.

“Синъ — заряды установлены.”

Взрывы окутали кровавые коридоры визгомъ детонации. К моменту, когда мятежники достигли зала заседаний, они оставили за собойъ разрушенное здание, полное телъ и крови. Во входе в залъ висели мертвые тела охранниковъ, прикрывавшие собойъ проём. От их труповъ было невозможно отличить. Обломки и разорванные фрагменты одежды, настолько всё было переплетено в зловещей смеси.

Когда мятежники ворвались в зал заседаний, они узрели своих врагов — запуганныхъ и беспомощныхъ членовъ парламента. Те, кто прежде восседали на своих тронахъ, ныне дрожали, видя приближающуюся смерть. Огонь, вырывающийся из разрушенных стенъ, и клубы дыма заслоняли собой последнюю надежду, что когда-то существовала в их сердцахъ.

Внутри зала, где начиналась резня, мятежники начали свою работу, как будто это была последняя и самая важная часть их мятежа. Крики паники и злобные маты эхом разносились по залу. Дым, заполнившийъ пространство, казался живым, как плотное покрывало, которое затрудняло видимость. Огонь вырывался из-под обломковъ, бросая зловещие тени на стены.

Парламентёры, осознавшие масштабъ происходящего, бросились к выходам и искали укрытие. Ихъ ужасные крики и отчаянные попытки спрятаться контрастировали съ беспощадной решимостью мятежниковъ, которые, несмотря на хаосъ, действовали с военной точностью.

Гвардия Ринъ-Фейриноса продвигалась к центру зала, встречая ожесточённое сопротивление от оставшихся охранниковъ. Но атака была слишкомъ молниеносной, слишкомъ жестокой, чтобы кто-то могъ остановить её. Охранники, облачённые в блестящие доспехи, пытались выстроить оборону, но их усилия были тщетны. Броня не могла защитить их от шквала пуль и взрывовъ.

“Извольте закрыть эти чертовы двери! Не дайте им проникнуть в залъ!” — командовалъ один из сенаторовъ, но его приказъ былъ проигнорированъ.

Мятежники прорывались. Ихъ поступки были хладнокровны и методичны, какъ будто это былъ ритуалъ. В тотъ момент, когда они обнаруживали парламентёровъ, их смерть была неизбежной. Каждый из парламентёров становился жертвой.

“Господа!” — голосъ Рина, подобно звону церковного колокола, разнесся по залу. “Ваши дни сочтены. Ваша власть мертва, и с этой минуты начнётся новая эра, где править будетъ не ваш страхъ, а моя воля!” С этими словами онъ сделалъ шагъ вперёдъ. Его стальные сапоги глухо стучали по мраморному полу, и каждый шагъ былъ подобенъ последнему удару молота по гробу старого мира.

Первая жертва, Калвусъ Лотаръ, старейшина парламента, былъ захваченъ и прикованъ к столу мятежниками, словно животное перед убоем. Плазменные наручники, сковавшие его руки, оставляли ожоги на коже, и каждый его крикъ былъ, как музыка для ушей мятежников. Ножи, оснащённые нано-покрытием, рассекали плоть с такой лёгкостью, словно они игрались с бумагой. Кровь Лотара лилась по столу, стекая на полъ, превращая его мучения в гротескное зрелище, от которого мятежники не могли оторвать глазъ.

Солусъ Крейгъ, второй на очереди, пытался спрятаться за титановой стойкой, но был быстро обнаруженъ. Магнитные усилители притянули его к полу, а пневматические рычаги растянули тело, словно пытались разорвать его на части. Суставы трещали, кости ломались, а его крики сливались с шумомъ ломающихся костей. Мятежники, с жуткимъ спокойствиемъ, наблюдали, как его тело разрывается под чудовищнымъ давлениемъ, и кровь фонтаномъ брызжетъ на стены, оставляя за собой багровые следы.

Единственная параламетерша - Марина Арджентъ, окружённая голографическими проекциями её былой власти, сидела в ужасе, когда мятежники подошли к ней. Термоядерные ножи, которыми были вооружены революционеры, пронзали её тело с ужасающей точностью, каждый разъ оставляя глубокие раны. Кровь брызнула на полъ, а крики её страха и боли перемешивались с хриплыми стонами.

Кровавый ужасъ распространился по залу заседаний, превращая его в арену безумного месива. Но ни одинъ из мятежников не обратил внимания на ужасающий кошмаръ вокругъ нихъ. Въ глазахъ горелъ огонь, затмевающий разумъ, и жажду мести превратилась в ихъ единственную цель. Каждый ударъ, каждый выстрелъ, каждый крикъ агонии былъ для них, как ритуальные акты возмездия.

Внезапно, крики стихли. Залъ погрузился в зловещую тишину, нарушаемую лишь тихимъ звукомъ падающихъ капель крови, стекающей съ телъ на холодный каменный полъ. Въ центре зала стоялъ Ринъ-Фейриносъ, его фигура возвышалась надъ остатками того, что некогда было символомъ величия и власти. На его лице блуждала улыбка безумца, который, наконецъ, достигъ своей цели.

Его взглядъ упалъ на последний столъ, который пока оставался нетронутымъ. За этим столомъ, дрожа от ужаса, сиделъ Арктуръ Солинъ, последний оставшийся в живых членъ парламента, известный своей решимостью и железной волей. Но сейчас он выгляделъ сломленнымъ, его руки дрожали, а глаза, некогда полные уверенности, отражали только страхъ.

«Ты позволилъ думать, что сможешь противостоять мне?» — прошепталъ Ринъ, его голосъ былъ низкимъ и хриплымъ, словно шелестящий ветеръ в пустыне. «Думалъ, что твоя власть и твои жалкие законы смогут удержать в узде судьбу?»

Арктуръ попытался ответить, но слова застряли в его горле. Онъ чувствовалъ, какъ холодная рука смерти медленно сжимаетъ его сердце, но не мог найти в себе силы противостоять. Он зналъ, что Ринъ былъ правъ. Империя, которую они строили веками, теперь рухнула под тяжестью своихъ собственныхъ греховъ.

Ринъ, видя, что его слова не достигаютъ цели, сжалъ в руках кинжал, украшенный древними рунами, и направилъ его к горлу Арктура

«Я дамъ тебе выборъ, Солинъ», — продолжилъ онъ, его голосъ былъ спокойнымъ, но в нёмъ скрывалась бездна ненависти. «Ты можешь умереть, какъ жалкийъ червь, на которого ты всегда смотрел свысока, или ты можешь попробовать спасти свою душу, передавъ мне всё, что ты знаешь о проекте “Алый Феникс”.»

Глаза Арктура расширились от ужаса при упоминании этого имени. «Ты… ты не можешь…» — прошепталъ онъ, чувствуя, какъ паника захватываетъ его разумъ.

Ринъ лишь усмехнулся, и его улыбка напоминала оскалъ дикого зверя. «О, могу и сделаю», — ответил он с мрачной решимостью. «Ты ведь знаешь, что это единственныйъ способъ, чтобы Империя возродилась из пепла. Но для этого нуженъ ключъ. И ты, Солин, знаешь, где его найти.»

Арктуръ попытался отвести взгляд, но кинжалъ Рина прижался к его горлу ещё сильнее. Он чувствовалъ холод стали на коже и зналъ, что смерть уже близко. С каждой секундойъ его страх становился всё более невыносимымъ.

«Говори!» — прорычалъ Ринъ, сжимая рукоять кинжала съ такой яростной силой, что костяшки его пальцевъ побелѣли, словно кости, изъ которыхъ вотъ-вотъ вырвется сама ярость.

Арктуръ закрылъ очи свои, осознавая, что выхода нетъ. Он находился въ клетке, и единственный шансъ на спасение заключался въ том, чтобы отдать всё, что зналъ. Словно миръ вокругъ него распадался на части, он ощущал, какъ ужасъ и боль давятъ на него, подобно тяжёлымъ камнямъ, сыплющимся съ высоты.

Наконец, сломлённый, он прошепталъ: «Ключъ… находится въ подземныхъ архивахъ подъ старымъ городомъ. Но ты долженъ знать… “Алый Фениксъ” — это не просто оружие. Это… это проклятіе. Пробужденіе его… погубитъ всехъ нас.»

Ринъ выпрямился, отведя кинжалъ отъ горла Арктура, и лицо его озарилось зловещимъ триумфом. «Пусть так, Солинъ,» — произнёсъ он, глядя на дрожащего мужчину передъ собой. «Пусть этотъ миръ сгорит, если это приведётъ къ рождению нового. Я готовъ стать его пророком.»

«Ты правъ, Арктуръ,» — произнёсъ Рин с мрачнойъ улыбкойъ. «Только ради этого стоитъ оставить тебе жизнь. Но учти: если я почувствую малейшее предательство, ты познаешь всю полноту моей ярости.»

Съ этими словами он резко всадил кинжалъ въ сердце Арктура. Мгновеніе прошло, и глаза Солина затуманились, когда его тело рухнуло на полъ. Кровь, льющаяся изъ раны, быстро образовала лужу вокругъ него, и жизнь покинула его вместе съ последнимъ выдохомъ. Въ этотъ моментъ, когда всё погружалось во тьму, миръ вокругъ нихъ, казалось, замеръ в ожиданніи неизбежного конца.

Ринъ огляделся вокругъ, наслаждаясь своимъ триумфом. Залъ заседаний теперь былъ не просто местомъ битвы — это было святилище его победы, осквернённое кровью враговъ и пропитанное ароматомъ разрушения. Когда же все враги были повержены, Ринъ подошёл к трону, восседавшему в конце зала. Его глаза пылали жаждой власти, и, проводя рукой по холодной спинке трона, он сжалъ её пальцами, какъ будто ощущалъ весь вес империи въ своихъ рукахъ.

Обратившись к своимъ воинам, он поднял руку: «Сегодня родилась новая Империя, Империя, что возродится изъ пепла, какъ алый Феникс. Мы уничтожим всё, что стояло на пути нашего величія. Нетъ больше ни законовъ, ни старыхъ порядковъ, лишь одна воля — моя.»

Подъ этимъ знаменем началась новая эпоха. Владыка Фейринос, ставший символомъ разрушения и возрождения, какъ и обещалъ, повёл своихъ воиновъ на покорение мира. Империя трещала подъ ударами его армии, какъ древний дуб, иссушенный веками. Он поднял руку, и мятежники, до сего момента наблюдавшие за происходящимъ с холодной безразличностью, разом преклонили колена передъ нимъ, какъ передъ новымъ владыкою.

«Империя пала, но её духъ живётъ во мне», — произнёсъ Ринъ громкимъ, торжественнымъ голосом, который разнёсся эхомъ по разрушенному залу. «Мы переродимся, какъ Алый Феникс, восстанемъ изъ пепла, и нашъ огонь пожрётъ всехъ, кто встанетъ у насъ на пути!» Его слова были встречены ревомъ одобрения, и мятежники поднялись, готовые следовать за своимъ лидеромъ в огонь и воду. Ихъ глаза горели той же ненавистью, что и у Рина, и каждый изъ нихъ чувствовал, что они — избранные, которые выведут миръ изъ тьмы.

Ринъ-Фейринос, не оглядываясь назадъ, вышел изъ зала заседаний, направляясь къ тайнымъ подземнымъ архивам. Он зналъ, что путь къ возрождению Империи лежитъ черезъ ещё большее кровопролитие, черезъ тьму и боль, но это была его судьба, и он былъ готовъ принять её. Кровь и тьма окутали Империю, но изъ ихъ пламени уже началъ пробуждаться Алый Феникс, чьё пение предвещало новую эру страха и разрушения. И когда его крылья расправятся, миръ содрогнётся подъ гнётомъ новой силы, которая не знаетъ пощады.

Верховный парламентъ палъ в кровавомъ хаосе. Улицы Фероса утопали в крови, какъ будто сама планета оплакивала своихъ детей. Здания, некогда величественные и непоколебимые, горели, рушились, становясь символами разрушённой надежды. Восстание, начатое Ринъ-Фейриносом, стало каскадомъ насилия, где не было пощады ни для враговъ, ни для союзниковъ.

Революционеры, подъ предводительством своего нового лидера, сражались съ жестокостью и яростью, достойной самого дьявола. Мечи и лазерные винтовки разрывали тела, превращая улицы в сцены невообразимого ужаса. Приверженцы парламента, понимая, что дни ихъ сочтены, сражались съ отчаяниемъ обречённых, бросаясь в бой съ последними остатками силъ.

Кровавые реки, текущие по улицам, смывали последние остатки прошлого, открывая дорогу новому — возможно, ещё более жестокому и мрачному будущему. Горы трупов стали монументами революции, ихъ вздымающиеся къ небесамъ вершины словно кричали о скоротечности власти и величія. Империя Фейрос, казавшаяся вечной и несокрушимой, пала подъ весомъ собственного кровавого наследия. Но Ринъ-Фейринос не чувствовал ни радости, ни гордости. Въ его душе, какъ и в сердце каждого, кто выжилъ в этомъ адскомъ хаосе, осталось лишь пустота, наполненная криками погибшихъ и умирающей империи.