Читать онлайн
"АНКЛАВ НЕХРИСТЕЙ: Время собирать камни"

Илья сидел на импровизированном деревянном порожке кунга и лениво созерцал окрестности в малиновом свете заката, а ещё периодически поглядывал на спешащих по своим делам людей, иногда проходивших мимо его жилища. Конечно, его жилище — это громко сказано. На самом деле это было жильё Вики, доставшееся ей печальным образом в наследство от дяди Коли Ефимова. Пока девушка лежала в госпитале — сначала в палатке, а потом её перевели в медпункт, Илья взял на себя обязанности по благоустройству её жилья. Перво-наперво он решил устроить грандиозную уборку. Однако в кунге не было ни ведра, ни швабры и Илья решил зайти в ближайшее общежитие, чтобы попросить на время инвентарь. Сердобольные женщины, узнав, зачем ему понадобилась швабра и ведро с тёплой водой, без лишних разговоров создали небольшую бригаду и за пару-тройку часов вычистили и выдраили кунг до состояния образцово-показательного помещения, а парню оставалось только выполнять функции водоноса.

После той чудовищной мясорубки с «шоколадками» отношение к юнармейцам изменилось кардинально. Ими и раньше восторгалась самая юная часть жителей анклава, уважительно кивали взрослые гражданские, считали младшими товарищами военные. А потом весть, что юнармейцы положили пять сотен заражённых врукопашную — сапёрными лопатками, облетела весь анклав за каких-нибудь пару часов, вызвав настоящий эмоциональный взрыв у всех. И если гражданские только охали и ахали, военные знали цену этой бойне как никто другой. Одни полностью седые головы Олега и Ильи чего стоили. А ведь все парни и девушки, сходившиеся врукопашную с «шоколадками», обзавелись кто седой прядью в чёлке, кто седыми висками. И уже на следующий день глава медицинской службы — полковник Мочалова, заставила всех добровольцев пройти некую психологическую экспертизу. Да, та была нудной, но ничего сложного из себя не представляла — обычные вопросы о самочувствии, сне и тесты на координацию движений. Экспертизу успешно прошли все ребята, чем ещё больше укрепили мнение о себе, как об отчаянных сорвиголовах, готовых без страха схлестнуться с врагом, встав на защиту анклава. Алёна Николаевна оказалась не въедливым старым сухарём, воображаемым Ильёй, а нормальной женщиной с шутками и прибаутками экзаменующей его парней и девушек на предмет адекватного реагирования в рамках задаваемых вопросов и тестов. Почему именно его парней и девушек? Потому что так сложились обстоятельства.

Сутки спустя после атаки на анклав прибыли люди от лётчиков. Помимо военных, пришло около тысячи гражданских. Вполне естественно, что среди них оказалось немало молодёжи явно юнармейского возраста. Ну и понятно, что за пару дней бестолкового ничегонеделания и шатания по анклаву отдельные группки мальчишек и девчонок натыкались на юнармейцев. Пытаясь познакомиться с «аборигенами», задавали множество вопросов, заодно достаточно ошеломлённо реагируя, как на личное оружие, так и на тривиально-обыденные рукопожатия местной военизированной молодёжи с представителями не только среднего командного состава военных, но и с офицерами высшего звена. Причём даже их знакомые или вовсе родные — отцы, дяди, братья, с уважением жали руку любому из юнармейцев или похлопывали по плечу. Их УВАЖАЛИ. С ними СЧИТАЛИСЬ и считали ровней себе. Их — вот этих мальчишек и девчонок, сверстников прибывших. А когда пара ребят показала «военники» — глаза на лоб полезли даже у самых закоренелых скептиков. Ну и форма — сам генерал-майор категорически был против выдачи старого образца, а девиз «Никто кроме нас» был наглядно продемонстрирован через проседи чубов, чёлок и висков добровольцев, не говоря уже о совершенно седых головах Олега и Ильи. Так что только тельники, голубые береты и форма ВДВ. Тем паче, что у каждого юнармейца уже был военный билет. Точка. А вот новоиспечённому старшему лейтенанту Захаровой дали возможность набрать новых рекрутов, благо заявок с каждым днём становилось всё больше и больше. Почему? Хороший вопрос. Нетрудно предположить, что старые привычки у молодых людей никуда не делись. И наивно было бы считать, что все, как один, группы мальчишек и девчонок по интересам, а на деле — просто кланы, основанные ещё в школьных коридорах и кабинетах, заразились патриотической идеей. Нет, они просто маялись от безделья. Будь в наличии компьютеры, интернет и мобильная связь — хрен бы вы кого загнали даже самым сладким калачом, но ничего этого уже не было. Увы и ах, но реалии изменившегося мира диктовали свои условия и новый тренд. Неудивительно, что для многих из них служба в рядах юнармейцев была этим самым новым трендом, позволявшим увеличить свой рейтинг среди сверстников и в глазах родителей. Поэтому ручеёк обращений рос с каждым днём. Да, у многих с физподготовкой дела были из рук вон плохо, но тут сыграла свою роль обычная зависть. В хорошем смысле этого слова. Приглашённые для показательных выступлений четверо девушек и столько же парней, среди которых был и одиннадцатилетний Васька Паршин, их подтягивания на турнике, сборка и разборка оружия Василием на время… Надо было видеть глаза пацанов из рекрутов, когда девчонки-юнармейцы, сделав по десять подтягиваний, даже не запыхались. В каждом из новобранцев витала мысль, что вот эти ребята — воины и с ними считаются взрослые, а мы — пока никто. Никто и ничто. Они смогли отразить атаку заражённых на анклав, а вы пока годитесь только подметать импровизированный плац. И простым мимолётным трендом тут не обойтись. Некоторые всё же не рискнули вставать на этот путь, но им на смену приходили другие.

А Илье предложили стать командиром Первой Отдельной роты юнармейцев-десантников, благо его авторитет среди товарищей был незыблем. Его и Сколкова, ставшего заместителем Ермолаева-младшего. Отец до последнего переводил стрелки в вопросе присвоения звания старшего сержанта. Видимо, прецедент с прапорщиками Захаровым-младшим и Звягиной не давал ему права на скоропалительные решения — наверное, уже тогда руководство военных решило сделать такую роту из юнармейцев и поставить во главе её Сколкова или Илью. Причём выбор командира предоставили самим юнармейцам. Неслыханно для военных? В какой-то мере да, но и в обычной жизни таких рот попросту не существовало. Поэтому, если менять устои, так на всю катушку — лучше идти за настоящим лидером, чем за дутым персонажем. Так и поступили. А ребята проголосовали за Илью единогласно. Просто они не забыли, кто в экстремальной ситуации взял руководство набором добровольцев на себя, кто отстоял кандидатуры Яшиной и Голиковой и повёл их всех в ту сумасшедшую атаку против «шоколадок» — вспомнили всё и отдали свои голоса ему. А он, ни минуты не сомневаясь, сразу предложил стать своим заместителем второму «седому» — Олегу. И генерал-майор окончательно осознал, что перед ним стоит не вчерашний мальчишка-повеса, а воин — командир, пользующийся авторитетом у подчинённых. Его сын вырос. Вырос окончательно и бесповоротно. А ещё Олег Петрович узнал, что Виктория Звягина и его сын встречаются, несмотря на его, Ермолаева-старшего, запрет.

— Прапорщик Ермолаев, останьтесь, — попросил отец сына после церемонии вручения погон и назначения в должности командира роты.

— Есть, — Илья остановился на полпути к своим однополчанам. Те понимающе кивнули ему и отошли в сторону.

— До меня дошли слухи, что ты встречаешься с Викой. Это правда?

— Так точно, товарищ генерал-майор.

— Хм, давай по семейному, без званий.

— Хорошо, пап. Давай. Что ты хочешь узнать?

— Как далеко дошли у вас отношения?

— Ты не с того начал.

— Не понял, поясни.

— Ты хочешь понять следствие, а нужно искать причину.

— Слушай, перестань корчить из себя профессора. Давай по существу вопроса.

— Давай вспомним историю своего государства.

— Это ты к чему сейчас?

— А к тому, папа, что в старые времена были такие молодые воины, новиками их звали. Вспомнил?

— Что-то где-то далеко-о-о, — генерал покрутил рукой перед собой.

— Это воины, в первый раз участвовавшие в сече.

— А, точно! Теперь припоминаю про них.

— И одним из прав, после такого боестолкновения, была возможность создать семью.

— Охренеть! Значит, у вас уже до этого дошло… — задумчиво проговорил отец.

— У нас ещё до ЭТОГО не дошло, но в остальном ты прав — пока ты в больнице лежал, я вас обоих навещал, потом собираюсь кунг, в котором Вика жила с дядей Колей Ефимовым, облагородить — мужские руки в доме всегда нужны. А спать вместе — много ума не надо, но мы можем и потерпеть, если ты об этом. Мне важно сейчас поддержать Вику — у неё снова никого не осталось. И я её не брошу и не отступлюсь, как бы кому не хотелось.

— Да, сынок… — внимательно посмотрел на него отец — Вырос ты, а я и не заметил.

— Не, пап, заметно и даже очень, — Илья погладил свою седую шевелюру.

Эта маленькая шутка окончательно расставила всё по своим местам. Ермолаев-старший вдруг осознал, что перед ним стоит не озабоченный парень, у которого юношеская влюблённость. Перед ним стоял глава новой семьи с чёткой жизненной позицией и взрослыми взглядами на жизнь.

— Хорошо, возражать не буду, но… ты всё-таки поаккуратнее там… Вика мне нужна как переводчик и пресс-атташе и её… Хм, ну, сам понимаешь…

— Пап, расслабься. С момента нашего переселения в Тополиновку я уже привык думать головой, а не другими частями тела. Нам сколько лет?

— Время покажет, сын.

Закат в тот день был хорош — не единого облачка на горизонте, и мягкий оранжевый свет светила ненавязчиво расслаблял Илью после трудового дня. С утра были организационные вопросы, которые они с Олегом обсуждали вместе с капитаном Синициным. И место дислокации, и объёмы хозяйственных работ — благоустройство анклава никто не отменял, потом был парко-хозяйственный день у кунга и неожиданная находка.

Где-то месяц назад одна из местных кошек принесла шестерых котят. Судя по окрасу, постаралась местная достопримечательность — кот Пасечниковых — Васька, наверняка всеми силами старавшийся пополнить после Чумы популяцию кошачьих в деревне. Пятерых разобрали, а один остался. То ли при родах у котёнка был повреждён левый глаз, то ли потом что-то случилось, но таким он и остался. Вдобавок и характер у него был такой же нестандартный — мелкий отпрыск Василия никого к себе не подпускал и шипел с последующим кусанием и царапанием всякого, кто решался взять его на руки. В тот вечер котёнок решил прогуляться и случайно набрёл на кунг, рядом с которым сидел молодой человек.

— Что, брат, гуляешь? — усмехнулся Илья, посматривая на котёнка. — Тоже скучно?

Малыш, естественно, не понял человеческую речь, но доброжелательный тон слов, исходящих от человека, он уловил и подошёл чуть поближе.

— Жаль у меня ничего поесть в доме нет. Ты ж, небось, голодный? — парень спустился с порожек и присел на корточки в метре от котёнка. Тот, не видя враждебных действий со стороны молодого человека, осмелел и подошёл к нему ещё ближе. — А пойдём на кухню? Я попрошу, чтобы тебе дали чего-нибудь поесть.

Котёнок с минуту стоял, оценивая перспективу дружбы с этим молодым человеком, от которого веяло спокойствием и уверенностью. И ещё… в нём не было злобы или хитрости, до этого сопровождавшей других людей, которых маленький представитель кошачьих всегда опасался. Он уже научился чувствовать эмоции людей и, даже смотря на мир одним глазом, безошибочно распознавал отношение к себе. И он рискнул подойти к этому человеку, после чего взобрался к нему на коленку и замурчал, чего не делал со времён, когда его вылизывала кошка-мама.

— Как же мне тебя назвать… — задумался Илья — …а давай ты у меня будешь Пиратом? А что, один глаз как у одного из грозных корсаров, и полосатый, как в тельняшке, и когти как ножи.

Мочалов давно уже забыл про покой и спокойный сон. По утрам Алёна замечала синие круги недосыпа под глазами супруга, печально качала головой, но тот отмахивался. Пятнадцатого сентября прибыла колонна переселенцев от лётчиков. Вторая посланная, но первая благополучно добравшаяся. Первую, в спешке отправленную с людьми из ближайшего населённого пункта, христолюбы зачистили, не пожалев даже детей, и под их видом попытались устроить в анклаве мятеж. Просчитались, заодно выяснив, что из себя представлял подполковник Белов — самопровозглашённый руководитель спецназовцев.

Сейчас же глава анклава, не покладая рук, занимался устройством новоприбывших, причём не только гражданских, но и самих лётчиков. Несмотря на свой приличный опыт в строительстве, Сергею катастрофически не хватало как профессиональных строителей или отделочников, так и самих материалов. Семёновский лес и так порядком проредили, но количество построенного жилья не успевало за количеством прибывающих в анклав. Что поделать — моральный долг перед союзниками никуда не денешь и от него не отмахнёшься. Вот и сейчас, точнее — всю прошедшую неделю Мочалову пришлось решать вопросы не только с жильём, но и координировать деятельность имеющейся техники между строительством жилья и мини-аэродрома, на двухкилометровом участке шоссе. В соответствии с рекомендациями самих лётчиков и руководством Службы Охраны анклава, бразды правления которой были переданы командиру спецназа, теперь уже майору Мухину. Выделили двухкилометровый прямой участок дороги, отрезали его от основного полотна широкой сорокаметровой канавой и поставили там один БМД и небольшой домик для охраны — зимой в стальной коробке не очень-то посидишь. Заодно сварив им небольшую «буржуйку» — разогреть пищу или чай, а зимой так и вовсе отапливаться. Там время, тут время, а избаловавшее своей теплотой «бабье лето» скоро закончится и люди останутся в палатках в затяжные дожди. Вот и метался Мочалов, вместе с помощниками, по всей Тополиновке и даже в Рябиновку приезжал. Вообще, данное село тоже запланировали перестраивать, начиная с апреля следующего года. Выживший контингент американских союзников, которых после героической смерти полковника Робинсона возглавил капитан Скрэп, решил остаться здесь и основать своего рода форт. Как сказал сам Стивен — «Мы получили от полковника Робинсона приказ — защищать это село. Приказ он не отменил, значит, мы остаёмся здесь и будем щитом для всего анклава». Хорошо, что союзникам пока не нужно строить жильё — починили только крыши и завезли дров и немного угля. Заодно приучили к удобствам на улице, добыче воды из колодцев и прочим премудростями жизни в русской глубинке.

С ранением старшего сержанта Звягиной, функции переводчика взял на себя старший лейтенант Арчибальд Стип и чуть меньше — Сара Дукс, начавшая изучать русский под руководством своего русского мужа — Игоря Сомова. Вообще, чета Сомовых развела кипучую деятельность в информационном плане. Были составлены и растиражированы карты в двухсоткилометровой зоне, составлены списки военнослужащих по подразделениям, осмотрены, кое-где восстановлены и распределены компьютеры и ноутбуки для локального пользования — в виду отсутствия постоянного электричества их включали периодически — только по острой нужде и при наличии энергопитания в этом районе анклава, время от времени подаваемого на производственные нужды. Сару стали узнавать на улице, с ней приветливо здоровались и её мнение, как специалиста информационно-технического отдела, котировалось не меньше, чем мнения её супруга или Михаила Каменева — бывшего Майкла Стоуна. Сам Игорь прочно закрепил за собой статус главного энергетика анклава — во-первых, у него был допуск (ещё российский) к работе с энергоустановками. Пусть не самый высокий, но до тысячи вольт имелся. Во-вторых, у него на компьютере хранилось множество различных схем и документов, предназначенных для запуска в эксплуатацию объектов как гражданского, так и частью военного направления. Пусть общего вида — различные технические помещения не режимного уровня, но тем не менее.

Вчерашний вечерний сеанс с «Сайгаком-7» пришлось отложить — сказалась проблема в Рябиновке, куда Мочалову срочно пришлось выехать. Командир ракетчиков вошёл в положение главы анклава и перенёс разговор на сегодня. Но теперь вышла промашка с самой связью. Виной всему оказалась магнитная буря, и их частота стала неприемлема для переговоров — с утра появилось очень много атмосферных помех и «белого шума»

— Ну, здесь получше будет? — поинтересовался Мочалов у Пряхина — командира ракетчиков.

— Да, Сергей, тут связь устойчивая.

— И когда вас ждать? Хотя бы примерно.

— Думаю, что недели через три — так просто не свернёшься. Слушай, помимо нас ещё просятся военные строители. Я обещал поговорить с тобой. Ты как на это смотришь?

— Ну, Андрей Михалыч, ты просто дед Мороз! Один подарок лучше другого!

— Не понял, поясни.

— Да у меня была бригада гастарбайтеров, но потом все перезаразились и каюк. И теперь у меня нет строителей, понимаешь? Да я их с «грабушками» возьму!

— О, как! Нормально. Тогда я им тоже отмашку даю.

— Топлива хватит, чтобы добраться?

— Да. Даже с небольшим запасом. Но предупреждаю сразу, народу будет — пушкой не прошибёшь.

— Так строители и помогут — у меня тут много объектов, которые можно разобрать, а потом где надо собрать. И кран есть, и платформа, и грузовики, а строить почти некому — одни дилетанты.

— Тогда сегодня обрадую строителей.

— Андрей! А скажи мне как на духу — местный муниципалитет будешь брать?

— Честно говоря, не хочу. А надо?

— Наоборот! Они мне столько крови попили! Сыт по горло!

— Вот и я о том же. Поэтому держу от них наше, в ближайшее время, исчезновение в тайне. Они тут распотрошили склад Росрезевра поблизости, но нас на делёж не позвали. На какое-то время им хватит, а раз пошла такая пьянка, пусть дальше сами выкручиваются. Я и своих всех предупредил, что если кто хоть слово скажет — останется вместе с ними здесь.

— Брэк! Брэк!

— Мы кого-нибудь ждём? — удивился Пряхин.

— Нет. Пожалуйста, кто «брэкал»?

— Здесь Янки Юнайтед Файв Флорида,

— Рэйдио Оскар Три Оскар Рэйдио, — представился своим позывным Мочалов.

— Русские братья… — заплакала девушка. — Г-говорит г-город Н-н-ниш… — она никак не могла справиться со своим волнением — …мы окружены со всех сторон вражеской армией и Чумой… Белград пал, Нови-Сад — тоже… кроме этой проклятой Чумы, на долю Сербии выпало новое испытание… здесь осталось почти полторы тысячи человек. Что в других местах мы не знаем… мне поручили сканировать частоты и перехватывать разговоры, но эфир практически чист. Слава Богу, что я наткнулась на вас.

— Минуту, не части, — попросил Сергей. — Подробнее можешь? Кто напал, почему напал?

— Могу. После прихода Чумы в Сербии и так осталось мало жителей. Первыми пострадали военные, отражавшие приход заражённых из Европы, а потом и мусульмане пришли.

— Какие мусульмане? — не понял Пряхин.

— Андрей! Ты же не в курсе вообще мировой обстановки, подожди, — попросил его Мочалов.

— А ты в курсе?

— Более или менее. Так, теперь расскажи, что у вас есть из транспорта? И зовут тебя как, чтобы я знал к кому обращаться?

— Мария. Меня зовут Мария Бражич. Водник,

— Отлично, Мария. Успокойся и расскажи, что из транспорта у вас есть? Ну, какие самолёты?

— Ты что задумал, Серёжа? — не утерпел снова Пряхин.

— Андрей! У нас есть опыт исхода к нам американцев с Аляски. Представляешь, долетели. А сербов я, тем более, не брошу. Ни за что.

— Спасибо, Сергей… извините, я просто очень волнуюсь… мне и мама всегда говорила, что русские и сербы — братья навек.

— Вот поэтому я и интересуюсь, что из летающей техники у вас есть в наличии и сколько топлива имеется.

— Я не могу точно сказать, мне нужно поговорить с начальством. У нас здесь сводная группа военных, старики, женщины и дети. Эти полторы тысячи человек — всё, что осталось от жителей Ниша… — девушка снова заплакала.

— Хорошо, когда сможешь узнать?

— Через полчаса.

— Жду.

— Что думаешь делать, Серёжа? — поинтересовался Пряхин.

— Просить наших летунов тормознуть с демонтажём второй РЛС и если у сербов выгорит с самолётами, вести их. Тут не больше двух тысяч километров, а американцы летели через наше арктическое побережье, чтобы их ПВО не достали. Ну у тех топлива чуть-чуть не хватило, и они грохнулись. Двенадцать погибших, остальные — это порядка ста сорока человек, благополучно приземлились. Ещё успели и повоевать в последнем отражении атаки на анклав. Нормальные люди, с ними проблем нет.

— Охренеть, Серёжа… Да у тебя, выходит, интернациональный анклав…

— А то! Мы рады всем, кто не держит булыжник за пазухой. Земли много — стройся, живи и наслаждайся жизнью. Только если вражина какая придёт — не отлынивай от защиты. Как-то так.

— Тогда — да, есть смысл пригласить и сербов.

— На связи майор 241-й истребительно-бомбардировочной эскадрильи «Тигры», Милица Бранкович, — на частоте возник приятный женский голос. — Мне водник Бражич сказала, что у вас есть вопросы?

— Есть, — согласился Мочалов.

— Простите, а кто вы?

— Командир 92-й ракетной ордена Кутузова бригады, подполковник Пряхин. РВСН.

— Глава анклава сводных переселенцев в центральной части бывшей Российской Федерации, Мочалов Сергей Иванович.

— Я так поняла из разговора, что подполковник собирается прибыть к вам?

— У нас есть возможность принять достаточное количество людей, — согласился Мочалов.

— А как же заражённые? — удивилась майор. — У вас с ними проблем нет?

— Примерно как с месяц это уже для нас не проблема, — усмехнулся в микрофон Сергей.

— Вы хотите сказать, что победили Чуму? — ошарашено переспросила женщина.

— Да, майор, победили. Случайно, но факт есть факт.

— Что вас интересует из нашей техники? — майор мгновенно взяла себя в руки, и в её голосе вновь появились армейские нотки.

— Меня интересует, что из транспортных самолётов у вас имеется? Не для себя, а на чём вы сможете прилететь?

— Вы… вы хотите взять нас к себе? Я не ослышалась? — голос майора дрогнул.

— Сербы — одни из немногих, кто всегда был другом для нас. А как у нас говорят — дружба познаётся в беде. Так что давайте ближе к делу. Есть на чём улететь?

— Я не могу вам сказать об этом сейчас. В аэропорту «Константин Великий»

— Сколько вам нужно времени, чтобы получить исчерпывающую информацию о бортах в вашем аэропорте? — спросил Мочалов.

— Час-полтора.

— Хорошо, если нам не удастся связаться здесь — разыгралась магнитная буря, слушайте на частоте 7110 КГц. Мой радист будет дежурить на обеих частотах.

— Хорошо, Сергей… — она чуть помедлила — И… спасибо вам.

— За что?

— За надежду для всех нас.

До следующего сеанса связи с сербами Мочалов успел сходить на обед в столовую, где неожиданно повстречал генерала Ермолаева. Олег Петрович довольно крякнул, раскрывая широкие объятия, и тепло поздоровался с Сергеем.

— Вот, Серёжа, благодаря заботе и лечению под руководством твоей супруги, я снова на ногах. Правда, рана ещё ноет, и швы не сняли, но это всё хня.

— Олег, есть разговор. Ты у нас главнокомандующий и такие вопросы я без тебя не решу. Я сразу после обеда собирался к тебе…

— Короче и по делу, — осадил его скороговорку генерал-майор. — Что за вопрос?

— Мы с ракетчиком разговаривали на одной частоте, ну и… — он передал весь разговор с сербами.

— И ты ещё спрашиваешь? — насупился Олег. — Да я за них глотку любому перегрызу, понял?! Кто в Приштину прорвался в 99-м и предотвратил геноцид сербов, а? «Войска Дяди Васи». Так что однозначно — ДА и что от меня ещё нужно?

— Надо с лётчиками поговорить, чтобы вторую РЛС пока не сворачивали.

— Наводить транспорты хочешь? Разумная мысль. Когда сеанс связи с тамбовчанами?

— Вечером.

— Я поприсутствую, а сербов, если время терпит, на завтра ориентируй. Скажем, на полдень. Тогда они садиться будут, когда солнце сверху, а не в глаза.

Вернувшись из столовой, глава анклава увидел Вовку, активно ведущего с кем-то радиообмен. Заметив отца, мальчишка попросил подождать и повернулся лицом к нему.

— Пап, сербы на частоте. Ждут тебя.

— Отлично, давай микрофон, — он прокашлялся, но более для порядка, и нажал тангенту. — эР О Три О эР на частоте.

— Хороший у вас связист, Сергей, — тепло отозвалась о мальчике Милица. — Опытный радиооператор.

— И морзянку знает.

— Да? Сейчас это редкость.

— Угу. Ну, какие новости, майор?

— В ангаре стоят наши аэробусы 319-й модели, 320-й, Боинг 737 и русский Ил-76 из МЧС. Всего девять транспортов. Нам как раз хватит. Более того, запас топлива в хранилищах аэропорта достаточен, чтобы отправить ещё пять истребителей как прикрытие. Пять недавно купленных в России «Миг-29» не успели перегнать из Ниша и они наши.

— Сколько людей планируете забрать?

— Одна тысяча четыреста семьдесят человек. Ещё есть десять подозреваемых в заражении. Военные, которые несут охрану по внешнему периметру аэропорта. Парни решили остаться…

— Десять человек — небольшая проблема, берите их с собой.

— А как же они будут в самолётах? А если они действительно заражены?

— Вылечим. Важно чтобы не началось летальное изменение организма, а так любая стадия нам по плечу.

— Это похоже на сказку…

— У нас практически не осталось заражённых в округе, а то я бы сделал вам селфи с кем-нибудь из них.

— Я вам верю. Сергей… Просто у нас нет другого выбора… Такое благополучное стечение обстоятельств… Как господь бог помогает… Мы же православные, как и русские.

— Сейчас на территории бывшей России уже не православие, а не пойми что. Сплошная толерастия.

— Но у вас-то остались православные? — с надеждой спросила майор.

— У нас даже священник есть. Отец Никодим. Очень хороший человек.

— Это хорошо. Скажите, когда вы сможете нас принять?

— До завтра время терпит? Ориентируйтесь примерно на полдень по Москве. Вас будет вести наша РЛС и при подлёте ориентировать на ВПП. Полоса у нас самодельная, но места хватит всем. Не знаю, как потом взлететь, если что, но для того чтобы сесть, точно хватит.

— У нас билет в один конец, — усмехнулась сербка. — Вот и сбылась мечта наших предков — жить вместе с русскими.

Ермолаев-младший снова сидел на порожках, изнывая от безделья. Утренние занятия физподготовкой в роте, потом знакомство с новыми видами стрелкового оружия — десантник должен уметь стрелять из всего, ну и помощь коллеге — старлею Захаровой. Ей достался относительно сырой «материал» и они с Олегом решили ей помочь. Просто так, по-человечески. А сейчас оставалось протянуть менее суток, когда он встретит Вику и приведёт в их уютное жильё. Женщины из общежития помогли и с занавесками: выстирали, подшили и даже отгладили. С ними кунг превратился в настоящую уютную квартиру.

— Илья, дело есть, — он не заметил, как к нему подошла Аня Захарова. — Пошли к генералу, зовёт, — она заметила одноглазого котёнка. — Ух ты! А что это у тебя за зверь такой, одноглазый?

— Это десантный кот, — улыбнулся Ермолаев. — Тельняшку видела? Да ещё и ранение имеется. Совсем как мы. Я сначала думал, что на пирата похож, поэтому так и назвал — Пират, а потом пригляделся… не, точно десантура.

— Да уж, — усмехнулась она. — Тельник за версту виден.

— Вот-вот! Ну что, пошли? — на что она кивнула, и они направились в сторону дома Совета. — А что случилось?

— Сама не знаю, — пожала та плечами. — Полчаса назад прибежал посыльный и потребовал старлею Захаровой и прапорщику Ермолаеву срочно явиться к генералу.

— Хм…

У дома Совета было оживлённо: сновали то гражданские, то военные.

Кто-то входил вовнутрь, кто-то выходил и в быстром темпе шёл или бежал куда-то по своим делам. У самого порога их нагнала полковник Мочалова.

— Не в курсе, что за переполох поднялся? — спросила она у обоих.

— Никак нет, тарщ полковник, — покачал головой Илья. — Сами не понимаем.

Они прошли внутрь. За столом в гостиной комнате, давно служившей залом заседания, сидело много народа. Перед разложенными бумагами на столе склонился сам генерал-майор. Увидев вошедших, он приветливо улыбнулся и знаком предложил сесть на пустующие табуретки.

— Итак, все в сборе. Для только что прибывших сообщаю новость — к нам летят сербы. У них там всё плохо — мусульмане обижают, «шоколадки» рвутся в объятия… Ориентировочное время подлёта к нам — завтра, около двух часов пополудни. Алёна Николаевна, ваша служба должна выделить медиков для приёма. Во-первых, могут быть проблемы при посадке. Значит, нужные носилки, какие-то там лекарства, бинты… ну не мне вас учить, — полковник кивнула. — Дальше нужен осмотр прибывших. Возможно, будет группа недавно заражённых. У нас есть возможность их вылечить? — Алёна снова кивнула. — Отлично. Значит, примерный объём работы вы определите сразу. Вопросы?

— Техника, — сразу сказала она. — На чём доставлять отдельно заражённых и отдельно здоровых. Кроме этого обязателен первичный медосмотр.

— Логично, — кивнул генерал. — Сколько автобусов вам нужно?

— А сколько будет народа?

— Около полутора тысяч.

— Ого! — покачала Мочалова головой. — Тогда, минимум, двадцать пять автобусов. Будем делать две ходки. А как они будут добираться до нас? На самолётах?

— Да, — кивнул ей супруг. — Будет девять транспортных самолётов и пять истребителей прикрытия.

— Тогда первых севших сразу отвозим, и готовимся принять следующий самолёт. И так до последнего прибывшего.

— Ну, думаю, что медицина в надёжных руках, — улыбнулся генерал, глядя на начмеда. — Теперь боевая задача вам, товарищи командиры юнармейцев и молодых десантников. В виду того, что в анклаве идёт стройка, взрослых дать на оцепление периметра не могу — не вам же брёвна таскать? Поэтому внешний периметр у посадочной полосы на юнармейцах, внутренний и помощь прибывшим — на Первой Отдельной роте. Всё ясно?

— Так точно! — почти в унисон ответили Аня и Илья.

— Вопросы?

— Они русский знают? И все его знают? — поинтересовался Ермолаев-младший.

— Хороший вопрос… — почесал затылок генерал. — Илья, думаю, что не все, но язык жестов никто не отменял. Ну и добавим переводчиков. Если что, попробуем на международном — английском.

— Я сам немного владею, а ещё кто? — повернулся он к Мочаловой.

— Ишь, как тень на плетень навёл! — захохотал отец. — Тарщ полковник, что у нас со здоровьем прапорщика Звягиной?

— Должны были выписать завтра, но, учитывая обстоятельства, выпишу через час.

— Ещё вопросы? Пожелания? Нет? Тогда все свободны.

— Тарщ полковник, разрешите я с вами? — попросил Илья, когда они вышли из дома.

— Ты же её сегодня проведывал?

— Мне ещё нужно обговорить с вами порядок взаимодействия, — Илья чуть покраснел.

— И что ты хочешь узнать? Как таскать носилки? — усмехнулась она. — Не надо считать дураками остальных, Илья. О наших «Ромео» и «Джульетте» в анклаве не знает только слепой и глухой.

— И всё-таки…

— В первую очередь обращаете внимание на возможных раненых, остальных просишь подождать до прибытия медперсонала. Потом осуществляешь доставку до автобуса и так по кругу. Всё ясно?

— Так точно.

— Тогда пошли выписывать твою ненаглядную.

В медпункте было относительно тихо — часть врачей и медсестёр потихоньку перебазировали имущество в почти достроенную больницу и занимались благоустройством кабинетов, не гнушаясь работы отделочников. Поклеить обои, собранные в Барсуково и более-менее скомпонованные по расцветке, покрасить полы там же и в коридорах — никто из них не отказывался.

Изредка нарушал шум чей-то голос из пациентов-мужчин на первом этаже. Мочалова и Илья сразу двинулись на второй этаж.

— Ирочка! — обратилась полковник к медсестре на посту — обычном столе со стулом. — Готовь к выписке прапорщика Звягину. Отметь в журнале и выпиши справку о ранении.

— Хорошо, Алёна Николаевна, — кивнула та.

Вика, услышав свою фамилию, вышла из палаты. Присутствие начмеда и Ильи, вместе, да ещё вечером, сильно удивило её.

— Илья, что случилось?

— Нас ждут великие дела, — как обычно продекларировал он, с пафосом подняв правую руку, отчего медсестра и сама Звягина заливисто засмеялись.

— Прапорщик Звягина, марш к кастелянше, пока та не ушла домой. Получите форму, будете смеяться сколько хотите.

— Есть, тарщ полковник.