Читать онлайн
"Доктор по мутантам-2"

Мутанты тоже люди

1

- Сделайте хоть что-нибудь! – в отчаянии говорит мамаша в очередной раз.

Мне это причитание знакомо и привычно, поэтому воспринимаю его профессионально, то есть равнодушно. Для мамаши действие пока что сияет новизной, она искренне волнуется и смотрит на ширму огромными мокрыми глазами.

Отец на меня, наоборот, не посмотрел ни разу, сидит, еле заметно морщится и разглядывает стены офиса в мелкую дырочку. Не разглядывает через мелкую дырочку – а стены в мелкую дырочку. Новый отделочный материал, широко разрекламированный, но главное, дешевый, отчего суют его в новостройках где надо и не надо. Вроде как способен гасить резкие звуки, создавать комфортную рабочую среду. Ну, на меня реклама не действует, да и врут они, собаки - резкий голос мамаши словно ввинчивается в уши, вовсе он не гасится. А мужик, несчастный, с этим вынужден находиться постоянно на одной территории. Ну да что с него взять, самый обычный человек. Да и с нее взять нечего, заурядная «эльфийка» невеликой силы, но великих амбиций, как это у «эльфов» принято.

Предмет ее переживаний, болезненно бледный мальчик, молча смотрит в окно. А куда ему еще смотреть? Он попробовал взглянуть на меня, уткнулся в черную штору, растерялся и отвернулся к окну. Туда и смотрел все время, даже когда отвечал на вопросы. Отвечал, кстати, по существу, коротко и ясно, что среди детей его возраста встречается редко. Среди обычных детей.

Причина обращения родителей к гипнотерапевту в моем лице стара, как мир: их талантливого сына притесняют в школе. По молчаливому, но тем не менее ясно ощущаемому мнению здоровяка-отца – потому что гири не тягает, на бокс не ходит и соответственно не может дать сдачи. Отец, конечно, неправ - многие не занимаются спортом, да не у многих проблемы с ровесниками. По громко и неоднократно озвученному мнению мамаши – потому что не умеет дружить. Ну, «эльфийка» - она и есть «эльфийка». Вдолбила себе в голову прописную истину и теперь фанатично вдалбливает ее всем окружающим. А потом выберет другую истину, может, даже противоположную, и будет вдалбливать ее. В их среде принято иметь свое мнение по любому поводу, вот она и имеет. А задуматься, каким образом можно подружиться с теми, кто тебя презирает – это не к «эльфам», они такого не умеют.

Настоящая причина в том, что их сын – мутант. Причем из очень редкого, исчезающего вида. Таковых иногда выдает природа на всякий случай, для устойчивости системы: если вдруг изменятся параметры агрессивной внешней среды, глядишь, и размножатся. А не изменятся – ну, не повезло парню с наследственностью, бывает.

Мальчик – явный и несомненный «гипер». Какой именно, пока не знаю. Такие мне уже попадались – как будто не от мира сего, неприспособленные, потерянные, неспособные защититься от агрессивного окружения. Одно время всерьез раздумывал – уж не инопланетяне ли? Потом познакомился поближе и убедился, что нет, наши родные мутанты, просто боковые, нежизнеспособные ветви. Мой давний знакомый Серега «гипер-с» - один из них. Но он-то как раз более-менее устроился в жизни – до тех пор, пока не поймают. А кто этот бледный мальчик? Может, великий фантазер, в иных условиях способный вырасти в гениального драматурга, писателя, поэта. Может, ученый за пределами гениальности. Тоже – в иных условиях. Может, и чаще всего так и есть – просто мальчик с богатой и не очень здоровой фантазией, углубленный в себя. Им всем в наших условиях ничего не светит. Без цепкости, агрессивности, упертости доминирующих мутантных форм им не пробиться. Сейчас правят «собаки», а у них принято грызть слабых, рвать на клочки чужих и поджимать хвост перед сильными. Возможно, «гиперы» были и до Катастрофы. И жили тогда намного комфортней. Иначе не объяснить, каким образом в отсталой в целом стране создано все то, обломками чего мы до сих пор питаемся.

- Помогите хоть немного, разве не понимаете, что ему невозможно жить? – умоляет меня женщина.

На меня накатывает раздражение. Чем я могу помочь вырождающемуся виду?! В заповедник его, что ли, подальше от мутантов? Так нет на земле таких! А без заповедника оне вымрут, так или иначе. Я ничего не могу сделать. Ничего. А вот она может. Но не хочет. Потому что вбила себе в голову очередную прописную истину насчет того, что ребенок обязан быть социально адаптирован. Запихнула его в чуждую, агрессивную среду – и чего теперь хочет? Чтоб он там адаптировался?! Извините, на такое способны только обычные люди! А мутантам себя не переделать! Но ведь упорствует. Муж… ну, он обычный человек, у него нет шансов против напора генетически приспособленного к социуму существа, которое он считает женой. Да и не подходят его средства «гиперу», они на обычных детей рассчитаны. «Гипер» гирей не отобьется.

- Спасите меня, пожалуйста, - вдруг четко произносит ребенок.

У меня от его слов даже морозец по коже пробегает, такой чуждостью веет от мальчика. Ну не может, не способен обычный десятилетка вот так говорить – разумно, ясно, четко осознавая свою потребность. А родителям хоть бы хны, не удивлены, продолжают считать его за родного сына, за свою кровиночку.

- Как тебе помочь, если сам не хочешь себя отстоять?! – наконец взрывается мужчина и решительно встает.

Я слежу за ним – краем сознания, но очень внимательно. Что-то мне в нем сильно не нравится, но что? Не разобрать, пока перед глазами пациент…

- Самое противное, что я, сильный здоровый мужчина, не могу защитить своего сына! – горько говорит отец. – Что мне, детей в его школе бить? Так я готов был! Пришел в школу, а там – самые обычные ребята! Не звери, не садисты! Я среди таких все детство провел, и ничего! Плюнул и ушел! Это в нем самом что-то не так!

- Пойдем, папа, буду умирать дома, - говорит мальчик. – Никто меня не защитит.

Вот засранец. Мужчина вздрагивает, как от удара. Я решаюсь и выхожу из-за ширмы, чтоб кое в чем разобраться. Но они уходят, не обратив на меня внимания. А женщина остается – и отвлекает меня своим присутствием. Что-то в ее муже… Что она осталась, это понятно - слабая, но «эльфийка» же. Их приемчики известны мне наперечет и не отличаются разнообразием – впрочем, как и у всех мутантов. Сейчас примется устанавливать близкие контакты, садиться на шею, раздавать неявные намеки и обещания, от которых потом откажется.

- Неужели ему нельзя помочь? – тихо говорит она. – Понимаете, он действительно пошел умирать. И что делать, я не знаю. Его ведь в классе даже не бьют. Могут встать рядом на перемене и толкать. И смотреть, что он станет делать. И так всю перемену. И на следующей. Или его сумкой в футбол играют, и тоже каждую перемену. Физически он противостоять не может, у него с детства больные почки. И ведь не бандиты, не садисты, я же с ними со всеми разговаривала. Они просто так играют! А у него на нервной почве развилась эпилепсия, припадки почти каждый день, сознание теряет… Мне его так жалко, а сделать ничего не могу!

Женщина плачет, при этом встает так, что рука так и тянется приобнять и утешить. Сдерживаюсь усилием воли. Знаю я эти трюки, все они в рабочей тетради записаны.

- Вы актриса?

Голос у меня ровный, но она тут же вскидывается и смотрит настороженно и зло. И меняет позу. То-то же.

- Да, я прима сетевого театра! Но какое это имеет значение? Я достаточно уделяю внимания воспитанию ребенка, не выдумывайте, что променяла семью на профессиональный успех!

На самом деле так оно и есть, все «эльфы» таковы, но ни за что не сознается. Сетевой театр? Наверняка мелкий коллективчик, у которого даже нет средств на аренду помещения. Ставят любительские спектакли в домашней обстановке, выливают в сеть на платные просмотры, тем и живут. Впрочем, среди сетевых театров есть несколько вполне успешных.

- В какой области гениален ваш сын? Он ведь гениален, верно?

На самом деле я не так уж уверен в своем предположении. «Гиперы», они… разные. Чаще - просто аутисты. Но женщина согласно кивает:

- Он необычайно одаренный! Пишет «Цифру». Знаете, даже мой муж, очень хороший специалист по компьютерной безопасности, не всегда понимает, как он это делает…

Вот оно как. «Цифра». Новый, довольно неоднозначный вид творчества. Мальчик пишет программы, способные самостоятельно генерировать музыку. На мой любительский взгляд – иногда получается любопытно. Что меня не устраивает – в «Цифре» свободно используются фрагменты чужих произведений. Бывает, в композиции на десяток минут не встретится ни одного оригинального куска. Но это мое личное мнение, так-то «Цифра» в тренде. Возможно, мальчик уже на ней зарабатывает. И в любом случае он молодец. Чтоб писать «Цифру», необходимо на очень серьезном уровне знать и программирование, и теорию музыки, и, как правило, иметь исполнительский опыт. Мальчик – музыкант? Неплохо.

Может, он не так и одарен, как считает мама, но у него уже есть ниша. Это кое-что меняет. Я колеблюсь мгновение. На самом деле я давно понял, что делать, но… по возможности стараюсь не ломать свободную волю. Однако в данном случае вариантов не предвидится.

- Знаете, за рубежом сейчас самым прогрессивным методом обучения считается домашний, - говорю я доверительно. – Вы не в курсе? Метод Карпентера. Дает поразительные результаты.

- Чей, вы говорите, метод? – слабым голосом переспрашивает она.

- Метод Купера, - воркую я. – Рекомендую. Коучер – известнейший в профессиональных кругах педагог!

- Я подумаю. Спасибо.

Она наконец уходит. Дело сделано, теперь она применит метод то ли Купера, то ли еще кого, переведет сына на домашнее обучение, еще и мозги всем окружающим вынесет рекламой нового метода в педагогике. У «гипера» появится шанс выжить в агрессивной для него среде. Я все же ему помог, только он никогда об этом не узнает.

Злобно смотрю ей вслед. Дура. Не могла сама сообразить, что ее сыну в школе не место? Досоциализировала пацана до прогрессирующей эпилепсии! Дура. Чего приходила, спрашивается? Могла сама все сделать, без моей помощи!

Тихо пищит инфо. Неужели заплатила? Хм… И с чего я решил, что она дура? Она умница! И, главное, неплохо заплатила! Это хорошо. Денежек московская квартира жрет – я столько не жру. Тэкс, кто у нас следующий?

Следующий от порога деловито интересуется, здесь ли ставят прошивку, и сразу топает к креслу, не дожидаясь ответа. «Виртуал» при полном комплекте – глаза красные от недосыпа, патлы нечесаные, на штанах подозрительные пятна. Я за ширмой довольно потираю руки. С прошивкой – это я здорово замутил. Сообщество «виртуалов» оказалось очень контактным, стоило прийти парочке, и за ними потянулись нескончаемой вереницей. Красноглазые мои, моя пищевая база, я вас люблю! Между собой мою блокировку они так и называют – «прошивка Дока». Очень действенная штуковина. Она не лечит, «виртуала» без слома личности не вылечить, но позволяет им минимально заботиться о себе и, иногда, даже о близких. «Прошивка Дока». Звучит, верно? Правильней было бы назвать «будильник Дока», потому что суть именно в будильнике. Стоило мне догадаться, к чему привязать внушение, остальное легло легко и замечательно. Звучит сигнал – и беднягу выкидывает из инфо минимум на пару часов. И в голове пу-у-сто… Потом тяга к игре возвращается, но за это время можно хоть что-то сделать: нормально поесть, убраться в квартире, при удаче сходить погулять с ребенком… с этим уже можно жить. И личность практически остается нетронутой. Два часа в день, потраченные на семью, «виртуалы» воспринимают как временное безумство, вот такой у них выверт сознания. Да и ладно, лишь бы платили. А они платят, потому что «прошивка» реально помогает.

А вот и проблемка. Вместе с «виртуалом» подтянулись его приятели, вовсе даже не мутанты. Одному надо покончить с курением, другому обрести уверенность в общении с противоположным полом – на заключительной стадии, что для нашего века вуайеризма вообще-то нехарактерно. Они что, думают, «прошивка Дока» - универсальное лекарство?! Смотрю внимательно, задаю вопросы. Хм. Табаком от них не пахнет. Тот, кто якобы страдает от неуверенности, улыбается нагло, позволяет развязные жесты. Сам их не замечает, но я-то профессионал. Это они что, развлекаются так – или проверяют? Если проверяют, то плохо. Это может означать интерес какой-нибудь серьезной конторы. Вглядываюсь, слушаю. Нет, вроде просто развлекаются. Появился недавно новый вид развлечения молодежи, когда приходят в фирмы по оказанию услуг населению и врут что попало. Называется – «гнать дурика». Понятно, что это такой своеобразный ответ бессовестному вранью офисных менеджеров, но я-то действительно делом занимаюсь! Вот поганцы.

- В кресло! – предлагаю развязному.

Тот не успевает понять, как оказывается в роли пациента. Просил – сейчас получишь.

Развязный засыпает. И он был уверен, что не поддастся гипнозу!

- Проблема решается легко, - доверительно говорю его дружку. – Только ты расписочку за него напиши, хорошо? А то были уже претензии от полиции. Ходят всякие придурки, прикидываются, а не знают, что лечение несуществующей болячки вообще-то опасно… Пиши-пиши, не стой столбом!

- Почему – полиция? – выдавливает шутник.

- Я-то кодировку поставлю, - любезно объясняю ему. – Но что она в голове натворит, если кодировать нечего? С ума сходят, вот почему полиция. И потом доказывай, что не было злого умысла, а оно мне надо? Чего встал? Пиши!

- Я за него писать не буду! – бледнеет дружок.

- Да неважно! – рассеянно отмахиваюсь я. – Сам напишет, делов-то. Под гипнозом даже лучше получится, без ошибок… Сейчас-сейчас, еще пара минут, и за тебя возьмусь…

Шутник бросается к товарищу, трясет его и, естественно, будит. Они вываливаются из офиса, шутник бурно что-то объясняет, с ужасом поглядывая на неадекватного парня. Еще бы он был адекватен. Когда силой вырывают из гипноза, заторможенность в голове надолго остается. Я же приказал спать, вот он и спит. Потом проснется, наслушается страстей от дружка, и, если особо впечатлителен, действительно тронется умом, слегка и ненадолго, но тем не менее. Но уверен, конкретно с этим ничего не случится, слишком наглый и уверенный в себе. Зато испугаются. Оба. До дрожи в коленках. Один уже испугался. Сопляки.

Поздний вечер, прием закончен. Инфо в руку, и на выход. О ширме и видеокамерах не беспокоюсь – офис арендован только мной. В новостройках дешевая аренда, можно себе позволить. До метро далековато, это да, но мне прогуляться после работы несложно, пусть и под дождем. Давно заметил, что на ходу иногда появляются дельные соображения по работе. Как будто вовсе не головой думаю, а тем, что разогревается при ходьбе.

Микрорайон «Изумрудная гора» пока что не очень благоустроен. Тротуаров тут немного, зато есть обширная сеть асфальтированных дорожек, по ним и пробираюсь, встречные машины обхожу по бордюрам. Интересно, куда они все прячутся на ночь, парковок около жилых комплексов вроде нет…

Открытое пространство навевает неприятные воспоминания из недавнего прошлого, и между лопаток противно свербит. Как будто туда уперся лазерный целеуказатель и сопровождает, сопровождает… Паранойя? Она самая. Ну а чем я хуже других? Уверен, любой, узнав, что побывал под прицелом снайперской винтовки, будет полгода шарахаться от открытых пространств и доминирующих многоэтажек. Вот и я шарахаюсь. Только мне деваться некуда, до метро один путь. Стреляй не хочу, как странно говаривали до Катастрофы.

На всякий случай подробно перебираю детали общения с пациентами, не лоханулся ли где, и немного успокаиваюсь. Пока что моя работа на первый взгляд ничем не отличается от деятельности прочих шарлатанов, пусть таковой и дальше выглядит. Не люблю пристального внимания к моим профессиональным умениям. Паренек, способный, по убеждению сторонних наблюдателей типа Даниила, парой слов принудить к чему угодно, многих заинтересует. На самом деле я не всесилен, но попробуй докажи. И - оно мне надо? Известность – это здорово, только финал у этой известности очень неприятный. Например, крупнокалиберная пуля промеж лопаток. Я – тихий мирный врач-самоучка, таковым лучше и оставаться.

Метро. Место абсолютного одиночества в толпе. Инфо чуть слышно чирикает. Поправка - одиночество с недавних пор неабсолютное. Пару месяцев назад возникла и приобрела бешеную популярность новая форма сетевой игры. Игра новизной не блещет, но у нее есть фишка: участвовать могут только ники, находящиеся в одной локации. Почему это привлекло столько народу, не понимаю. Но теперь, стоит зайти в вагон, тут же приходит приглашение поиграть. Выбираешь себе аватару, играешь – и точно знаешь, что твой противник, равно как и партнеры, союзники и доброжелатели – они все здесь. Подними голову от инфо – и увидишь. Ну, если угадаешь. Так-то все в вагоне, как правило, сидят в инфо. Я из любопытства оглядываюсь – кто пригласил-то? Ни одна голова не приподнялась. Знакомое и очень характерное для нынешнего времени дело – народ избегает общаться вживую. Сидят в метре друг от друга, воюют, ссорятся, мирятся, даже в чувствах признаются, но головы от инфо не поднимут. Каждый оберегает свое личное пространство. Отчего так? Уже не понять, причина скрыта в дымке истории. Психологи поговаривают о социокультурной памяти жутко скученного проживания в каких-то московских «коммуналках», но правда ли это? Вряд ли существование в коммуналках было страшнее нынешних «гостиниц» для приезжей рабсилы. Но живем же, и ничего. Правда, я уже не живу.

При мысли о моей квартире у меня на лице невольно появляется глупая улыбка. Моя квартира. Чужая и непривычная поначалу, она всего за несколько дней так прочно вросла в мою жизнь, что я уже не понимаю, как обходился без нее раньше. Без экрана инфо во всю стену, без мягкого дивана, без мирного журчания кухонных автоматов, без вечерней спокойной тишины, наконец? Как?! Но ведь как-то жил. Древние мудрецы верно заметили: к хорошему привыкаешь быстро.

Наш двор охраняется, и охраняется хорошо: трехметровая кованая ограда, автоматические ворота, проходная и пара внимательных охранников при ней. На проходной во все стороны торчат камеры общего наблюдения.

Меня узнают. Может, потому что я единственный возвращаюсь домой пешком. Двери проходной благосклонно мигают зелеными глазами, мол, проходи, разрешено. А я стою в дурацком смущении. Ходьба выдала свой обычный результат – откуда ни возьмись выскочило объяснение мелкой проблемки, занозой сидевшей весь день в подсознании. Отец того мальчика-гипера. Мама уверяла – сын пошел домой умирать. Но я-то в нем желания умереть не увидел, вот в чем дело. Физически слабый, но духовно вполне себе крепенький индивидуум. Иное дело – его отец. В отце что-то было такое… нехорошее. Такое странное сочетание: могучий мужик, тренированный, наверняка кирпичи кулаком ломает - и жалкое выражение глаз. С такими глазами в самый раз идти топиться, вешаться… или травиться, кстати. Вот же прихотлив ход исследовательской мысли! Я же сначала отметил, что машин в микрорайоне не видно на парковках. Подумал про гаражи. Потом увидел машины в собственном дворе – и всплыла ассоциация. Была у меня давненько история с одним пациентом. Вот с такими точно глазами. Уходил он от жизненных проблем оригинально, при помощи собственной автомашины и маленького гаража. Ни разу не мутант, кстати.

Я еще пытаюсь убедить себя, что он не мой клиент, что за поздний вызов по инфо меня как минимум обгавкают, а руки уже проводят необходимые манипуляции. Экран инфо освещается сразу, подтверждая мои худшие опасения: в доме мальчика-гипера ждут неприятных вестей. Может, знакомых обзванивают, может, уже морги – если мамаша хорошо осознает, с кем связала свою судьбу.

«Эльфийка» в инфо жалобно хлопает ресницами, так, что сразу хочется ей помочь, бескорыстно и добровольно. А не такая уж она и слабая, как казалось днем.

- Муж в гараже? – спрашиваю в лоб.

Женщина чуть не подпрыгивает от неожиданности. Ну да, я же должен был сначала поздороваться, произнести пару ничего не значащих фраз, извиниться за поздний вызов…

- Адрес. И побыстрее.

Что-то такое она все же подозревала. А может, уже были у ее супруга срывы. Так или иначе, но адрес она выдает моментально и без сопротивления. Смотрю схему проезда по инфо. Йопт! Далеко! А что делать? Врач? Врач. Вот и катись, спасай слабую душу. Такси работают круглосуточно, по крайней мере те, что электро, «выхлопам» в центр заезд запрещен. Но денег они жрут – я столько не жру. Еду.

Знал бы заранее, в какие неприятности поехал по собственной, что противно, воле – бегом бы домой побежал, на замок закрылся б и свет выключил. Но предвидение, как уже отмечалось, не мой конек.