Читать онлайн
"Маленькое сердце"
Примечание к части
часть пилотная, выкладывается для оценки, нужно ли продолжать тему.
Написана на волне воспоминаний старшей доченьки.
Меня зовут Гермиона, и я… я… я… Нет, плакать мне нельзя. У меня слабое сердце, и каждый день может стать последним. Папа не хотел, чтобы я это знала, но я подслушала. Теперь я живу, зная, что завтра для меня может и не наступить. Поначалу было очень страшно ложиться спать, но потом я привыкла. Человек ко всему привыкает. Я нашла себя в книгах и учебе, потому что гулять на улице просто боялась. Мне много чего нельзя — бегать, прыгать, плакать… Плавать можно, но если под присмотром и немного: слишком быстро я утомляюсь.
У меня нет будущего, я никогда не смогу родить ребенка, стать матерью, потому что просто не выношу. А какой смысл жить, если счастья все равно не будет? Любовь для меня может плохо кончиться, привязанность… Однажды в школе меня сильно обидел мальчик, и я… Парамедики успели и меня вернули обратно оттуда. Там очень холодно и страшно. И совсем-совсем ничего нет. Просто пустота, в которой очень холодно, и все.
Постепенно у меня развивается сердечная недостаточность, и однажды я стану… Папа запрещает мне говорить это слово, я должна мыслить позитивно, потому что депрессия — это очень плохо. Я мыслю позитивно, и у меня есть надежда. Очень слабая надежда, потому что заболевание генетическое и надеяться на трансплантацию не стоит. Хотя трансплантация тоже не гарантия: с пересаженным сердцем долго не живут — лет десять-двадцать, но это тоже шанс. Но это не мой вариант.
Папа и дядя-психолог меня тренируют быть сильной, не обижаться и терпеть. Потому что то, что для других девочек слезы, для меня — смерть. Ну почти обязательно. А мне нельзя умирать, потому что мама и папа расстроятся. Поэтому я живу для них. Столько, сколько мне осталось. Умирать очень страшно, одна надежда на то, что это случится во сне.
Недавно к нам пришла тетенька и сказала, что я волшебница. Это было очень смешно, но она что-то сделала с папой и мамой, отчего те поверили и отпустили меня одну с этой тетенькой. Я старалась не бояться, потому что она же и со мной может что-то сделать. А тетенька все меня подгоняла, я пыталась объяснить, что мне нельзя ходить быстро, но ей, кажется, было все равно.
Потом папа не мог понять сам, почему он меня отпускает в эту школу, из которой я могу и не вернуться. Но почему-то он не мог сопротивляться. Тогда я поняла, что маму и папу заколдовали. Значит, лучше покориться, а то ведь эти волшебники могут придумать что-то другое. Поэтому я попрощалась на вокзале с мамой и папой и ушла в серость стены, надеясь их увидеть еще хоть раз, а не приехать в виде деревянного ящика. Впрочем, чего уж теперь…
Вот и поезд. Хорошо, что потом мы с папой еще раз сходили к волшебникам, и теперь у меня маленький легкий саквояж, а не огромный сундук. Ну нельзя мне… Я тяжело вздохнула и заняла место у окна. Точно знаю, что мне нельзя на Гриффиндор или Слизерин, поэтому надо туда, где потише и поспокойнее. Впрочем, какая разница, где умирать?
Появился мальчик, потерявший свою жабу. К сожалению, я не могла ему помочь, но решила пройтись. Это было моей ошибкой. Возле какого-то купе голова вдруг сильно закружилась, мне стало тяжело дышать, и все погасло.
Очнулась я оттого, что какой-то мальчик думал, будто делает мне искусственное дыхание, хотя губы у него мягкие. Дышать неожиданно было легко, что совершенно необычно. Я лежала на полу, а мальчик пытался меня поднять, чтобы посадить в кресло. Я представилась и узнала, что меня спас герой магического мира. Вываливать на него все прочитанное я, конечно же, не стала. Вряд ли его это заинтересует. Мы разговорились.
— Ты ко мне не привязывайся, — сказала я. — Я могу скоро умереть.
— Почему? — удивился герой.
— Потому что у меня слабое сердце, и каждый день может стать последним, — проинформировала я мальчика, ожидая, что он отвернется, и мне нужно будет идти обратно, несмотря на слабость.
А он почему-то не стал отворачиваться, только улыбнулся так несмело и предложил дружить. Я согласилась, но только при условии, что он не будет плакать, когда я умру. Он опять улыбнулся и сказал «ладно». Какая у него улыбка хорошая, теплая такая. Мы начали дружить. Сначала мы много говорили в поезде, где попытался влезть какой-то рыжий невоспитанный мальчишка, но не преуспел, а Гарри, героя Гарри зовут, он просто закрыл дверь на какую-то палку, и к нам больше никто не пришел. Оказалось, что он живет у тети и дяди, которые его совсем не любят, поэтому он много сидит в школьной библиотеке и жутко умный, почти как я, хи-хи. Мы с ним решили идти к воронам, чтобы дружить было проще.
— А если не получится? — спросил он.
— Тогда… Я Шляпу попрошу, она же не откажет? — почему-то всхлипнулось мне, а он меня обнял.
Вот так неожиданно взял и обнял, как маленькую, от этого мне захотелось прижаться к нему, чтобы ощутить тепло. Почему-то мне было немного страшно, но я боролась с этим ощущением, потому что нельзя же. Поезд шел вперед, и мы болтали обо всем. Наступил вечер, значит, скоро мы приедем. Страшно очень, но бояться нельзя.
— Пойдем в мое купе, — предложила я. — Покушаем заодно, а то я забыла, а это плохо.
— Пойдем, — улыбнулся Гарри.
— Только я не знаю, понравится ли тебе, у меня еда немножко пресная, потому что мне нельзя много соли, — извинилась я заранее, и мы пошли в оставленное мной купе.
Он был таким улыбчивым, таким добрым, мне почему-то становилось не страшно совсем. Поэтому, когда мы приехали, я уже улыбалась. Кажется, Гарри решил стать моим рыцарем. Он вел меня сквозь леc, придерживал в лодочке, а потом… Потом были ступеньки, которых я очень боюсь, потому что утомляюсь сильно. Но мы справились.
Мне пришлось держать себя в руках, потому что нас встретила та же тетка, что приходила к нам и заколдовала моих родителей. Она страшная. Даже призраки не такие страшные, как эта тетка. Странно, но призраков я не испугалась. Может быть, это потому, что рядом был держащий меня за руку Гарри?
Вот на распределении я боялась, но Шляпа сказала, что бояться не нужно, и отправила меня к умникам. Я ее очень просила отправить и Гарри ко мне, но она сказала, что это зависит от него, потому что она просто артефакт. Даже если мы окажемся на разных факультетах, то все равно сможем дружить. Гарри все-таки оказался на том же факультете, я этому так обрадовалась, что не удержала контроль, и все погасло.
***
— Помогите! — кричал мальчишеский голос. — Гермиона умирает!
***
Я проснулась в незнакомом помещении и почувствовала, что кто-то держит меня за руку. Это был Гарри, который не ушел и не оставил меня одну. Он такой хороший… У меня никогда не было друзей, потому что дружить с заучкой, которой нельзя гулять, не интересно. Получается, что у меня есть теперь друг?
Место, где я проснулась, называется Больничное крыло, и я сюда попала, потому что не удержала контроль. Это мне сказала подошедшая женщина. Она не про контроль сказала, а про место, про контроль-то ей неоткуда знать. Странно, что я не описываю помещения и убранство старинного замка, но мне пока просто не до этого. Вот была бы я здоровой и не нужно было бы постоянно держать контроль…
Женщина сказала, что это Гарри пытался меня спасти и позвал на помощь. Значит, он не просто герой, но и спаситель меня. Я ему об этом сказала, а он покраснел и сказал, что любой бы… Не любой, Гарри, я-то знаю… Но об этом я не стала ему говорить, потому что это и так понятно, он вон как смущается. Немного побаливало в груди, но в этом нет ничего удивительного, надо просто вернуть контроль на место, и сердце успокоится. Мадам Помфри, так назвалась эта женщина, дала Гарри какие-то флаконы и сказала, что это для меня.
— Гарри, очень важно, чтобы Гермиона пила по столовой ложке вот этого зелья каждое утро, — сказала мадам Помфри и как-то жалостливо посмотрела на меня.
— Пожалуйста, не жалейте меня, — попросила я ее, — потому что, когда жалеют, я не могу поставить контроль и опускаю руки.
— Хорошо, малышка, — ответила она, улыбнувшись. — Если будет тяжело ходить, пусть твой рыцарь позовет меня.
Рыцарь покраснел и стрельнул в меня взглядом, а я просто обняла его, потому что он хороший. Он тоже меня обнял, и мы замерли. У меня вдруг возникло такое ощущение, как будто мы знакомы много-много лет, но так же не бывает?
Потом мадам Помфри нас отпустила, и мы пошли в гостиную факультета. Ой, да, за дверью нас ждала высокая девочка с каким-то значком на груди. Она сказала, что она староста девочек и все знает, поэтому отведет нас в гостиную и покажет спальни, где мы отныне будем жить.
.
ЛитСовет
Только что
