Читать онлайн
"Леди книжного царства"
Это должен был быть обычный день — работа, дом, быт, если бы не одно “но”... Проснулась я не под трель будильника в уютной однушке, не под тёплым одеялом на мягкой двуспальной кровати, а от холода. Откуда может быть холод знойным летом в квартире? Попытка оглядеться ничего не дала — может, потому, что в комнате стояла непроглядная темень, а может, потому, что спросонья один глаз всё ещё не открылся? Плотнее укутываясь в тонюсенький колючий шерстяной плед, неизвестно откуда взявшийся, я спустила ногу под скрип шатающейся узкой кровати, пытаясь нашарить любимые пушистые тапочки. От пола голые ноги моментом заледенели, и я поджала пальчики. На смену сонливости приходило непонимание и страх. Это не моя квартира — уже точно понятно. И явно не сон. Где мои пушистые ковры, рабочий уголок с удобным столом и компьютером, лёгкий тюль на окнах, туалетный столик, заставленный уходовой косметикой? Вместо этого — холодные полы, жуткий морозный сквозняк из дыры в стене, пытающейся выполнить функцию окна. Только вместо стëкол был такой же тонкий дырявый плед. Сдёрнув его, запустила лунный свет, позволяющий мне лучше разглядеть обстановку. Тесная комната, у стены — хлипкая односпальная кровать, напротив массивный сундук, рядом с дверью небольшой шатающийся круглый столик с кувшином воды. И как же я здесь оказалась?
Стоило об этом подумать, на меня обрушилась жуткая головная боль, придавив к полу, а с ней и понимание. Меня, Анастасии, больше нет. По крайней мере — в моём мире. Ушла я тихо, во сне, без боли. Почему? Просто остановилось сердце. Я частенько откладывала визиты к врачам на “потом”, не обращая внимания на лëгкие недомогания. Кара за это меня настигла, но был дан ещё один шанс. Кем? Не знаю. В воспоминании отложился только голос, который сообщил, что у судьбы на меня ещё есть планы. А потом я очнулась здесь.
Дрожащими руками я попыталась нащупать опору, чтобы встать. Слëзы застилали глаза, срываясь с щëк. Так и не найдя точку опоры, я просто легла прямо на холодный пол и разрыдалась, до боли сжимая кулаки, вонзая ногти в ладошки. Эмоции требовали выхода, и я дала себе время оплакать потерянную жизнь. Там только всё стало налаживаться. Я взяла в ипотеку маленькую однушку на окраине городка, окна которой выходили на зелëную аллею, навела в ней уют, расставила любимые мелочи. Работа приносила пусть не огромный, но стабильный доход, которого хватало и на платежи по ипотеке, и на жизнь, хоть и без излишеств. Я только недавно закрыла для себя страницу уже далëкого прошлого, когда после потери ребёнка столкнулась с предательством мужа. И начала роман с привлекательным и надëжным мужчиной. Родителей давно не было, с подругами общие темы для разговоров иссякли ещё лет десять назад, а новых я не завела. Но, несмотря на все сложности, мне нравилась моя жизнь. А здесь что меня ждёт? Что это за мир, кто я в нëм? Чтобы найти ответы на эти вопросы, мне следовало успокоиться и понять для начала, где я нахожусь. Благо слëзы уже подходили к концу, я успокаивалась и меня накрывало пониманием, что ещё десять минут моей истерики на полу — и я превращусь в ледышку.
Сделав пять глубоких вдохов и выдохов, я утëрла слëзы тыльной стороной ладони и, наконец, поднялась.
Всё так же кутаясь в плед, который нисколько не грел, я аккуратно открыла дверь из комнаты и прислушалась. В доме стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом половиц под моими ногами. Чувствуя себя более уверенно оттого, что не слышала других людей, я вышла из комнаты. В полумраке много не разглядеть, но это и не сильно требовалось. Узкий короткий коридор привëл меня на кухню, где прямо по центру была выложена печь. У одной стены грубо сколоченный стол, вдоль другой на кривых полках стояли чугуны, сковороды и посуда. На столе я нашла огарок свечи, но вот чем её зажигать? С досадой оглянулась, но ничего знакомого для розжига не увидела. Решив отложить пристальный обход кухни и растопку печи лежащими рядом дровами, подошла к окну, которое хотя бы здесь было целым. Сквозь мутное стекло на улице были видны проталины снега и начинающееся окрашивание неба в розово-золотые цвета. Когда бы ещё я, сова до кончиков пальцев, могла полюбоваться рассветом. Пока местное светило медленно карабкалось на небо, мои мысли так же медленно текли. Что-то ещё осматривать в доме я не стала — всё равно пока толком ничего не видно. Пусть сначала рассветёт. Со вздохом я присела на крепкую скамью, стоящую у кухонного стола, и поджала под себя озябшие ноги, плотнее кутаясь в плед — хотя плотнее уже некуда. Положила голову на скрещённые руки на столе, и сама не заметила, как заснула.
Проснулась спустя несколько часов в уже светлом помещении, жаль, что не в тëплом. Потянулась, умылась холодной водой, которая стояла в деревянной бадье в углу кухни и получила, наконец, возможность осмотреть дом. Но первым делом всё же проверка сундука в спальне на наличие тëплых вещей.
Вернулась в комнату, с трудом открыла тяжëлую крышку, и каким же счастьем для меня оказалась первая же находка! Застиранное штопанное шерстяное платье было чистым, и я с удовольствием сменила свою шëлковую пижамку, единственное воспоминание о доме. Обычное серое платье, без украшений, длиной в пол и со шнуровкой по бокам, оно отлично село по фигуре и меня полностью устроило. Следующей находкой стали шерстяные чулки и вязаная шаль.
Утеплившись, я чувствовала себя уже уверенней и начала отогреваться, хотя, конечно, окно без стëкол сильно старалось этому помешать. А складывая пижаму и услышав глухой стук об пол, почувствовала себя полностью счастливой! Бросая дурную привычку курить, иногда я всё же не выдерживала и покупала сигаретку, выкуривая ночью на балконе под ароматный чай. И вчера был как раз такой день, и подкурившись, я по привычке засунула в карман шортиков любимую зажигалку. А от сильной усталости даже не почувствовала её, ложась спать. И пусть ещё дома газ заканчивался, а заправлять я её принципиально не хотела, чтобы быстрее бросить пагубную привычку — сейчас я и этому была рада. Выходить на улицу я точно ещё не готова, а дома полный дубак!
Быстро сложив пижаму на кровать, я сбежала на кухню. Печку топить я умела с детства, спасибо жизни в деревне. Открыла заслонку, сложила дрова, подпихнув снятую с одного из поленьев бересту, и щëлкнула зажигалкой. Ох, об этом моменте я мечтала с первого пробуждения в этом доме! Пока огонь с треском перекидывался на сухое дерево, я сидела, вытянув к нему руки. И только когда дрова вовсю горели, а я полностью отогрелась, решила всё же провести ревизию хотя бы кухни.
Итак, что же у нас тут есть? Деревянные стены, без какой-либо обивки или покрытия. Дощатый пол. По центру — начинающая нагреваться печь. Стол со скамьëй я уже видела, а вот посуда требовала изучения. В один из больших чугунков я сразу налила воды и поставила на печь — даже если не найду в доме ничего, что можно заварить, попью просто так. Сковородки разных диаметров были хорошие, чугунные. Посуда глиняная, большинство со сколами, её я решила отставить в сторонку. Дома, конечно, я от такой избавлялась сразу, но здесь не до жиру, пусть стоит, мало ли. Тем не менее нашла хорошие целые три тарелки, пару кружек и одну большую глубокую чашку. Ножи, столовые приборы были пусть и простенькие, но хорошие. В одном углу уже увиденная мной бадья с водой литров на тридцать, а рядом — простенькая раковина, с рукомойником нашего старого типа. Но я и этому была рада. Под раковиной даже была канализация! А вот в другом углу кухни я заприметила дверь, за которой оказалась маленькая сухая кладовая. На полу стояло несколько практических пустых мешков, в которые я сразу засунула нос. Это явно была крупа, но я её не опознала, ничего похожего на нашу. На одной полке в маленьких холщовых мешочках стояли сухие травы и соль, на другой я нашла небольшую баночку золотого мëда и сухие листочки, похожие по запаху на нашу смородину, малину, мяту. Пусть и не чай, но всё же это явно будет вкуснее, чем пить кипяток. Остальные полки были пустые. Взяла с собой я только листья мяты со смородиной, которые за неимением знаний о названиях, решила для себя так и называть. Бросив в уже закипевшую воду в чугунке по щепотке каждого, подкинула дрова, с удовольствием ощущая прогревшийся воздух. Пока листья заварятся, успею осмотреть дом.
Из кухни вышла в коридор и свернула налево. Спальню я уже видела и зашла туда только для того, чтобы снова закрыть проëм окна тем же пледом, который там был раньше. Зацепила его на гвоздики, которые для этой цели уже торчали по краям окна, и вышла. Сбоку от спальни была ещё одна дверь, открыв которую увидела идентичную по размерам комнату. В ней были только столик, похожий на журнальный, рядом с тахтой. Стеллаж со старыми книгами и коробкой свечей, пара цветов в горшках на узком подоконнике, штора в мелкий цветочек, явно старая, но чистая. Дверь напротив, со стороны кухни, вела в уборную.
— Боже, какое счастье! — я не сдержала радостный возглас, ведь мысленно я уже настроилась бегать на улицу в холода! Конечно, это не привычный мне унитаз, но что-то очень на него похожее, только что вместо слива — ведро с водой. У стенки стояла деревянная лохань, к которой даже выходила труба. Вот только кранов я не нашла, хотя её предназначение не оставляло сомнений. Ну да ладно, со временем разберусь, а пока погрею воды на печке. За счёт общей с кухней стенки тут уже было довольно тепло, и купание не обещает превратиться в пытку. Рядом с лоханью стоял табурет, на котором лежал кусок вонючего мыла, а на гвоздях, вбитых в стенку, висели пара отрезов ткани. Эх, где же мои любимые масочки, бальзамы, крема и махровые мягкие полотенца! У стены по паре металлических тазов и вëдер.
Комнат в доме больше не было, и я прошла по коридору до конца, уперевшись во входную дверь. Рядом с ней на тканом коврике стояли валенки и резиновые сапоги, а на гвозде висел тëплый тулуп. На улицу не хотелось выходить, но следовало поискать ещё дрова, иначе дом я не прогрею.
Дверь вела в сени, а по прямой уже — выход на улицу. Поëжившись от морозного воздуха, окинула взглядом двор. Покосившийся гнилой забор, жухлая трава, проглядывающая из-под проталин снега. Самое начало весны. Но мне больше была по душе весна, когда появляются уже первые зелëные листочки, тëплый ветерок, солнечные лучи, прогревающие землю. Слева увидела дровяник, полупустой, но до тепла мне должно хватить. Недалеко от калитки — колодец, но сегодня он мне точно не нужен. Набрав охапку дров, вернулась в дом, подкинув в печь ещё несколько полешек, а затем сделала ещё пять заходов, чтобы хватило протопить ещё и вечером, и на следующее утро.
И только после этого налила себе ароматный отвар в сполоснутую кружку, поставила самый большой чугунок воды на горячую печь, и присела за стол, обдумывая свою дальнейшую жизнь на ближайшие дни. Очень хотелось посмотреть на себя, но зеркала в доме я не увидела. Тело по ощущениям было моё, только что волосы длиннее, до поясницы, а в прошлой жизни я предпочитала каре. Ну и цвет косы был в точности, как мой натуральный — шоколадный, с золотым отливом. Раньше я его закрашивала в медный. Ну а лицо уже посмотрю, когда наберу воды для купания, в отражении и увижу. С другой стороны, попала-то я сюда в своей одежде. Любопытно.
Допив отвар, засучила рукава в прямом и переносном смысле и взялась за работу. Пусть дом и был чистым — но это какая-то традиция, что ли, при заезде на новое место жительства, навести порядок. Налив тëплой воды в таз, нашла чистые тряпки рядом с раковиной и начала вытирать пыль на мебели по всему дому. Комнаты до сих пор были холодные, особенно та, что с выбитым окном, и в голове промелькнула мысль, что неплохо бы ночевать на кухне — благо она была просторная. А уже во время мытья полов нашла то, что нужно — вход в погреб! Быстро сбегав за свечëй, зажгла её от печки и спустилась по крутой лестнице. И поняла — вот теперь я выживу! По одной стене — банки с компотами и вареньем, по другой — закатанные салаты, огурчики, и даже тушëнка! На полу короба, в которых ещё оставалась картошка, немного лука и пять видов неопознанных мной овощей. И особо ценное — кадушка с остатками квашеной капусты. Эксперименты решила оставить на потом, а пока собрала, что знала — картошка, лук, тушëнка, в одну из тарелок наложила капусты, захватила с собой баночку фиолетового варенья.
Шустро домыла полы, воодушевлённая скорым завтраком-обедом, и отправилась готовить. Поставила на печь сковородку прогреваться, начистила картошки. Мясо из тушëнки решила пока не использовать, в погребе температура достаточная, чтобы оно не пропало до завтра, а вот слой жира сняла, растопив на сковороде. Довела до золотистой корочки нарезанный полукольцами лук, закинула картошку и оставила жариться, налив себе новую порцию отвара и вскрывая варенье. Пахло вкусно, и первая ложечка отправилась в рот. Что могу сказать — очень похоже на чернику, но оставляло лёгкую, приятную горчинку.
После обеда прямо со сковороды жареной картошкой, закусывая хрустящей капустой, я разомлела. Но подкрадывался вечер, а дел на сегодня ещё было достаточно. Тяжëлым усилием воли я заставила себя подняться и идти в злосчастную холодную спальню. Перетащить деревянную кровать было не тяжело, но очень неудобно одной в проëмах дверей. Однако я справилась, и она заняла своё почëтное место недалеко от печки. Всё в том же сундуке я нашла чистое постельное бельё и перестелила, убрав грязное в тазик в уборной. Разберусь со стиркой завтра. Подкинула в очередной раз дрова, поставила на печь ведро, наполненное водой, и снова закопалась в сундук. Нижнее бельë — короткие панталоны и маечки — там, конечно, было, но брезгливость мешала мне надеть поношенное, а нового я не нашла. Придётся каждый вечер стирать своë, за ночь у печи высохнет. Зато увидела ещё несколько платьев на разные времена года, отрезы ткани на полотенца, ленты и гребешок для волос, перчатки и пара вышитых платков, а на дне даже лежал шëлковый мешочек с кулоном и монетами разного достоинства. Вряд ли это богатство, иначе дом не был бы таким… разваленным. Но можно сходить на рынок, прицениться и понять, на что мне их хватит. Если, конечно, такое тут в принципе есть.
За окнами сгущался сумрак, уставшее физически и морально тело требовало отдыха, поэтому из последних сил я сняла ведро с водой с печи, разбавила холодной и искупалась, поливаясь из ковшика. Самое сложное было с непривычки — промыть длинные волосы, но и с этим я справилась. И только завернувшись в чистую ткань и простирнув своё бельё, поняла, что на себя я так и не посмотрела.
Помешав угли в печи, присела к печке, аккуратно рассчëсывая мокрые волосы и заплетая их в косу. Одела свою пижамку, в которой уже было достаточно комфортно находиться на кухне, и села за стол с кружкой заваренного ещё днëм отвара, в попытке бороться со сном. Время, которое требовалось на полное затухание углей в печи, казалось вечностью, но как иначе? Закрою заслонку — угорю, оставлю приоткрытой — и всё тепло за ночь выдует. Вариантов не было, и я клевала носом за столом в темноте, только огонëк догорающей свечи весело прыгал, разгоняя тьму вокруг меня. Чудом, не иначе, я всё же не уснула за столом. И только убедившись в безопасности действия, закрыла заслонку и легла на чистую, но жëсткую постель. Впрочем, что совсем не помешало мне вырубиться в ту же минуту.
.
ЛитСовет
Только что
