Читать онлайн
"Жезлы Абсолютной власти-3 и 4 части"

… Морская вода в гроте доходила до колен, спокойная, темная. Не зная дна, можно оступиться, провалиться между подводных каменюк, отшлифованных прибоем.

Марция знала, куда ступать, чтобы не поскользнуться. Высоко над собой держа факел, стрелявший огненными искрами, она шла вглубь грота.

Через щель, невидимую с моря, жрица богини Девы проникла в длинный извилистый туннель со ступенями, изъеденными временем и сыростью. Этот подземный ход, постепенно сужавшийся, привел Марцию в пещеру с высоким куполообразным сводом и озером с застылой зеленой водой. На тине меркли светлые пятна – это рассеянные лучи солнца попадали сквозь дыру в далеком потолке пещеры. Сквозное отверстие в трудно доступном месте Мард-гарда, было ориентировано на солнце, поэтому днем в пещере царил зловещий полумрак.

Озеро овальной формы, не широкое, но глубокое делило мрачную пещеру на две половины; берега захламлены острыми черными камнями, остовами костяков, черепами, изгрызенными шакалами.

В месте, ей известном, нашла ржавый рычаг, торчавший из щели. Повинуясь веслообразным движениям рычага, открылась и почти бесшумно стена, обнажила выход в другую пещеру со сводом выше первой.

Здесь, в костяных подставках маячили факелы. Зажигая их, Марция осветила половину пещеры, достаточно обширную.

Посредине пещеры стояла каменная, на такой же ножке, круглая большая чаша.

Марция потянула из-под чаши длинную цепь. Со скрежетом с потолка стала опускаться жуткая люстра. На перекладинах торчали маленькие черепа – детские. В глазницах черепов вставлены толстые свечи, которые Марция зажгла от пылающего факела. Закрепила цепь, чтобы люстра висела над центром чаши.

Достала с полки мешочек. Свет факелов падал на черную, в чаше, воду. Или то была не вода? Непроницаемая, пугающая едким запахом и отблесками свечей, похожих на крохотные черепа.

Марция смотрела на воду. Жестокое выражение ее лица, на котором глаза светились фосфором, могло бы любого перепугать. Но в пещере, кроме нее, никого не было, если не считать претов - злых духов подземелья. Они видели Марцию.

- Ну, что? - со стоном выдала Марция, которую в этом мрачном мире знали, как Подоху, - Антир, забыл, что мне принадлежишь? Забыл… Полагаешь, ушел от меня? О, нет, Тири, ты – мой! Довольно мне нервы потрепал. Мой отец, великий маг Яма, предупреждал, не влюбись, нага, любовь и власть несовместимы…А я, Царица гадов, втрескалась, душу ему отдала, Царем великой державы Пайев назвала, короновала…Гнусный ты, Тири, вредный, как и все божества, очень похожие на обычных людей. Открыл свое сердце беспородной твари, избрал ее душой и телом…О, нет, Тири, не отдам ей тебя, не отдам. Ты и твой братишка откроют мир для неограниченной власти Черепам Пайев. Готовьтесь, божества Колаиса!

В пещере гулко зашумело, не иначе летучие мыши разлетелись в замкнутом пространстве.

Марция усмехнулась, понимая, что ей ответили злые духи – преты. Она высыпала в чашу горсть какой-то пыльцы, которую вынула из мешочка.

Непроницаемая вода покрылась туманом.

Туман медленно рассеивался, подчиняясь колдовским пассам Марции. Вскоре вода стала выглядеть, как зеркало. С той лишь разницей, что не отражала, а показывала. То показывало, что загадала и вызвала заклинаниями черная колдунья…

…В синем безоблачном небе парил, как орел, золотой конь. Его седоки, уютно устроившись на непокрытой спине среди перьев крыльев Колаиса, смотрели вниз. Показывали друг другу красоты гор и моря. Смеялись.

Марция вонзила разящий взгляд в девушку с алмазной диадемой на разметанных ветром волосах. Девушку, крепко обнимая, прижимал к своей груди Антир. Что-то шептал на ушко, целовал. Эту девушку, кого он назвал своей невестой, Марция уже знала; увидела ее, римлянку, когда Антир, презрев код заклятия, признался ей в любви, тем самым открыв оконце колдовского зеркала колдуньи. Пыталась она отпугнуть римлянку от Царя нагов, препоны ставила, замыкая в своем поле силу воли соперницы. Самое страшное заклятие предприняла, забравшее у Марции четверть ее психической энергии, когда руководила рукой девчонки, ударившей Антира. И это не помогло…

Но еще не вечер и в запасе найдется колдовство покруче!

А куда вы летите? Царица нагов залюбовалась крылатым Колаисом. Его труднее будет обязать не вмешиваться, чтобы ненароком не разрушил чары, сковывающие Морского Змея. Но, если завладеть жезлом Трисмегиста, тем жезлом, что когда-то выкрал наг Яма, можно Колаиса шантажировать. Бедный ее отец надеялся дожить до того часа, когда божества оживят крылатого Дивноголова! Но отца убил своей несокрушимой магией Высочайший, Владетель обители Караниу, Дий, и желанный жезл оказался у него.

У Марции в Караниу был надежный осведомитель. Всегда докладывал ей, что происходило в обители. С его слов знает: Дий не расстается с жезлом Трисмегиста, всюду носит с собой. Наверняка намерен отдать сыновьям раритет предков, чтобы добавили его к тем жезлам, которые еще лежат в саркофаге.

«Ладно и этот вопрос решим, - подумала Марция. – Тири поможет. Никуда не денется, Царь Пайев!»

Плюнула в воду Марция, зашипела и помутнела черная поверхность «зеркала». Видение крылатого коня с седоками пропало.

Взяв с простенка другой мешочек, кожаный, с изображением черного черепа, Марция распылила в воде его содержимое, и взорвалось красное облако над чашей, пришлось отклониться в сторону.

Рассеялось марево, показывая Марции другую картину: тощую фигуру жреца Таргуна в узком красном одеянии, с черным черепом на груди, потная лысина которого блестела под солнцем.

Таргун, сжимая жезл из переплетенных кизиловых веток, стоял на краю скалистого козырька, глядя вниз – обрыв был отвесным и глубоким, на дне вилась вдоль широкой белой реки дорога, запруженная толпами людей. Этот караван двигался с севера, на юг, к скалам таврской области. Шевелилась извилистая людская лента наподобие больших рыжих муравьев, тащивших на себе домашний скарб.

Сразу не поймешь, куда шли эти люди, объединенные упрямым намерением двигаться вперед… Марция знала, куда этих людей направляла длань Таргуна, простертая над бездной.

Лицо утконосой птицы жреца Пайев было открытым, тогда как лица стоявших за ним старейшин закрывали маски в виде черных черепов, в глазницах которых белков глаз не разглядишь – темень. Скрещенные на животе руки покрашены синим, длинное одеяние на старейшинах отливало цветом крови. Много было старейшин, в пять рядов стояли за спиной главного жреца. Еще больше на плоском обширном плато Палакия было вооруженных воинов, железные шлемы которых венчали высокие черные султаны.

Оценив увиденное ядовитой ухмылкой, Марция подошла к противоположной стене, стопой натиснула на ей известный камень, втопив его, и держала, дожидаясь покуда стена с железным скрежетом не отойдет в сторону. Когда стена исчезла в потайных пазах, пещера показалось огромной, поскольку открывшийся соседний подземный зал впечатлял размерами.

Высотой этот зал был одинаков с пещерой, с потолка свисали сталактиты, по которым ползли слезинки влаги. В глубине зала, тонувшего в синей мгле, чернело отверстие подземного туннеля. Посредине зала, покрытого плитами, отшлифованными, с подозрительными темно-красными пятнами, стояло на высоком черном пьедестале мраморное ложе, похожее на саркофаг, обильно расцвеченное золотом и алмазами - алтарь на языке Подохи. У каменных стен выступали из ниш на подставках бронзовые жаровни, в них находилось горючее масло черного цвета. Его в жаровнях поджигали, когда в зале проходили обряды секты Пайев. Адский огонь наполнял зал клубами угарного дыма.

В самом дальнем конце длинного зала убегала вверх лестница светлого мрамора; она резко выделялась в полумраке, казалась неестественно роскошной, какую можно увидеть только во дворцах.

Марция пристальным взглядом обежала пространство зала, и крикнула в пустоту, наверняка зная, к кому обращается:

- Цветы на алтарь! В царскую опочивальню! Красные розы! – и самой себе, сквозь смех - Моему супругу ароматное подношение…Он полюбит розы цвета крови…

Жрица Подоха, она же Марция, вернулась к чаше с черной водой. Как там Таргун?

Он должен со старейшинами, кого связал клятвой на крови, спуститься по тайному ходу к колодцу Пайев.

Оттуда, по заросшей тропке довести старейшин до скалы Ветров. Там есть секретный вход, о котором знают Таргун и Марция, открыть вход в скале и впустить новеньких в подземелье. С той стороны никто выход не найдет.

Старейшины окажутся в ловушке. Один им будет путь, вниз, по ступеням, изрытым временем.

Путь приведет к озеру их, продавшимся Черепам Пайев за обладание алмазами и властью, чего никогда старейшины не получат.

Кто это озеро переплывет, окажется в пещере претов, и навсегда останется здесь рабом. Служить станут чистильщиками, у кого работы не в проворот: разделать трупы после жертвоприношения, отделив мясо от костей. Вычистить головы, превращая их в черепа, закопать кости или сжечь, согласно обряду.

Собрать кровь – наги любят пить свежую человеческую кровь. Накормить младенцами змей, а их не счесть, сколько гнезд из скользких клубков. Много будет работы, с утра до ночи, у бывших старейшин!

А кто из них не переплывут подземное озеро, останутся на том берегу добычей крыс и шакалов.

Марция посмеивалась над человеческой глупостью и жадностью: в погоне за золотом люди теряют бдительность и попадаются, образно говоря, на удочку с отравленной приманкой.

«О, скоро и ты, ласковый мой Тири, попробуешь вкус крови, тебе понравится, Царь Пайев!» - с этими едкими словами Марция заглянула в черное зеркало чаши.

Изнутри вода полыхнула огнем. Подоха ниже наклонилась, не понимая, в чем дело?

Да, ей не почудилось, - на скалистом пятачке Таргуна не было, его тень, будто гонимая солнцем, убегала к крепостной стене, к потайной калитке.

Очертания города, его башни и здания затянуты дымом огня. За огненным флером метались фигуры ратников, сверкала молниями сталь. Звуков Марция не слышала, но поняла, что видит сражение.

Кто напал на ее воинов? Пол тыщи их, преданных Черепам Пайев, бились с ратниками в багряном, в позолоченных доспехах, в белых плащах. Неизвестные напирали со стороны городских ворот, главари на горячих жеребцах колоксайской породы, их ратники, кто верхами на гнедых конях, кто пешие, вооруженные длинными сарматскими копьями.

Пассами дрожащих рук Марция приблизила картинку, чтобы разглядеть главарей, о, они, мерзавцы, поплатятся за дерзость напасть на ее людей!

Лицо одного из них наполовину закрыто шлемом, навершие которого украшал белый султан. Безбородый, темные усы легким росчерком, рот разинут в крике, призывает к атаке. В простертой руке указующим жестом меч с блистающим клинком, это – дамасская сталь! На шее, не закрытой полукружием стального нагрудника, поблескивает крылатая золотая гривна. Над головами главарей развивалось красно-синее полотнище стяга, в центре которого в белом круге изображен капрас, стоящий на задних лапах, свирепая зверюга черненного золота. Леопард росаланов!

Ярость охватила Марцию, когда увидела, что в бой рядом с главарем сарматских воинов, несется на вороном скакуне знакомая личность, бывший соковар из Кинсаны, худой, но розовощекий юноша с большими серыми глазами, над которыми нависало открытое забрало бронзового шлема. Барон Дайтья, наместник короля Антира!

- Напрасно, Тири, послал против Черепов Пайев своего блюдолиза! Я их всех уничтожу!

Заоравшая Марция сорвала цепь нависавшей над чашей люстры.

Люстра, полыхнув огоньками свечей в детских черепах, упала в черную воду. И, подплывая, как воск на огне, исчезла без остатка. Не сгорела, не взорвалась, просто растаяла – ни деревяшек, ни черепов со свечами, ни железной цепи. Все съела страшная вода, именуемая в народе «мертвой».

Из залы, которую Марция назвала царской опочивальней, выпорхнуло жуткое создание, черное с медным опереньем. Огромная птица с человеческим лицом. Вместо рта у чудища был клюв, усеянный острыми зубами. Гаруда. Особь женского пола.

Круглые красные глаза хищницы уставились на Марцию. Голос гаруды был хриплый, простуженный. Гаруда часто щелкала острыми зубами.

- Розы на ложе, хозяйка!

Марция развернулась к ней, как змея зашипела:

- Мышь поганая, сожру твоего отпрыска, всех вас уничтожу, вздумай еще раз проворонить Царя Пайев, хорошо уяснила, чем тебе грозит очередная твоя осечка?!

Гаруда, виновато косилась на пол, топталась, цокая когтистыми мощными лапами, ее крылья с маленькими пальцами обвисли, как руки у обреченного человека. Жалобно попискивала.

- Твоя задача, химера, заманить Царя Пайев к башне Бора, смотри сама не провались в Змеиный колодец, ума у тебя хватит совершить глупость. Когда он свалится в колодец, немедленно закроешь отверстие хворостом и травой, как было сделаешь. Куда упал Царь Пайев должен увидеть только его брат, Ариант-сай, божество Колаиса! Повтори, что запомнила!

Гаруда, пуская обильные слюни, промямлила и ошиблась, якобы не Царь Пайев должен упасть в колодец, а Ариант-сай.

Марция зашвырнула в птицу куском цепи, оставшимся от расплавившейся люстры на краю чаши. Удар пришелся в грудь гаруды, она закашлялась, роняя окровавленную слизь. Так часто Марция издевалась над птицей, та уже страдала от хронических болячек.

- Но это не все! Ты должна разузнать, как хочешь, где сейчас Дий, у него хранится жезл Тота. У него жезл Тота узнай, паршивка! Тонкая золотая ручка, навершие алмазом горит, камень как крыло. Под камнем ободок из кристаллов. Запомнила, тупорылая?! В заложники возьму твоего отпрыска, не то опять всё перепутаешь, старая ворона!

В глазах Гаруды, как пузырьки, вспухли слезинки.

- Он болен, хозяйка…Мой малыш болен…Не трогай его, он лежит в клетке. Никуда не уйдет. Заберешь его, он умрёт. Больше никого у меня не осталось. Он – последний мой малыш.

Марция яростно пялилась на Гаруду, думая, чем же ее обязать, чтобы не сушила мозги, не путала белое с красным, всё четко выполняла.

- Хорошо! Поставлю клетку в нишу со змеями, оттуда он не улетит.

Старая мать, полу человек, полу птица, испуганно заверещала, заклацала зубами. Знала Гаруда, змеи убьют ее детеныша, который еще не понимает, на что способны ползающие огромные черви.

- Чем скорее здесь, в опочивальне, окажется мой супруг, тем быстрее твой отпрыск будет в безопасности. Его братик сам прибежит, знаю их родственные узы. А Дий принесет мне жезл, в обмен на сына, одного сына! Второй навеки останется здесь, моим царем! Всё, ты свободна!