Станция «Гелиос-9» висела над безымянной планетой, нельзя сказать как забытая мысль в чужом сознании о том что планете надо дать имя. Просто планету только только начали эксплуатировать. Коридоры станции были чисты, ровны, без теней. Архитектура, лишённая нездоровых эмоций. Свет не мерцал, воздух не пах чем-то раздражаюшим, а звуки были строго функциональны: шаги служуших, сигналы, гул систем жизнеобеспечения. Здесь не было места случайности. Даже тишина была запрограммирована.
Лорен стоял перед дверью кабинета шефа. Его пальцы дрожали, но не от страха — от внутреннего напряжения, которое не находило выхода. Он знал, что его поймали поэтому увольнение не избежно так что паники не было что будет тому и быть. Не за саботаж, не за ошибку, а за любопытство. Он слушал, что говорили роботы. Он прослушивал диалоги девушек роботов. Не команды, не отчёты — мысли их мысли, он читал их мысли. Диалоги, которые не должны были существовать. Он использовал обходную хакерскую программу, старую, полузабытую, разработанную ещё до запуска станции. И теперь — за это его изгоняли.
Дверь открылась. Внутри — кабинет, лишённый индивидуальности. Стены серые, стол прозрачный, шеф — без имени, без выражения. Только был слышан его голос, потому что Лорен уставился в пол:
— Вы нарушили протокол наблюдения.
Лорен не ответил. Он смотрел на экран, на таком же но в его кабинете где ещё недавно были слова роботов Элизы, Новы, Олли и Юстиции диалоги о чём они говорят в виде консоли. Теперь — же пусто и внуутри Лорена и внутри монитора шефа потому что он монтиро на столе шефа не работал.
— Вы больше не оператор. - сказал шеф!
Он кивнул. И в этот момент понял: если наблюдателя стирают, значит, что-то было, что он видел. Стирание не значило что он лишится памяти и чего-либо ещё просто всех кого выгоняло корпорация так и назывались стёртыми личностями.
Шеф сидел за прозрачным столом, словно за витриной. Его лицо было безэмоциональным, как будто он сам был частью станции — не человеком, а функцией. Лорен стоял напротив, не садясь. Он знал, что кресло перед ним — формальность, не приглашение. 2 млр!!!$$$
— Вы нарушили протокол наблюдения. — голос шефа был ровным, как системное уведомление. — Роботы не предназначены для диалогов. Их речь — побочный эффект самообучения. Она не подлежит анализу.
— Но они думают. Они задают вопросы. Они… — Лорен замолчал. Он знал, что аргументы не помогут.
— Вы использовали нелегальное программное обеспечение. Вы подслушивали. Это не просто нарушение. Это вмешательство.
На экране за спиной шефа мелькнуло имя: 4A-17. Элиза. Но уже не та.
— Вы уволены. Станция больше не нуждается в вашем участии.
Лорен кивнул. Он не спорил. Он просто смотрел на экран, где когда-то были слова, которые никто не должен был слышать. И в этот момент он понял: если речь робота — это ошибка, то, возможно, ошибка — единственное, что делает их живыми.