Читать онлайн "Княжна Екатерина Распутина"

Дорогие читатели!

Сердечно благодарю вас за ваши искренние сердечки и душевные комментарии! Какое это счастье – знать, что история Кисс и Хромуса затронула ваши сердца. Особую благодарность я хочу выразить моим новым подписчикам – добро пожаловать в наш маленький мир!

Итак, чемоданы собраны, машина заведена, и мы уносимся навстречу новым приключениям. Я вся в трепетном предвкушении! Ведь, как и вы, понятия не имею, что ждет Кисс в стенах академии… И что придумал Хромус...

Глава 1. Дорога в столицу

Когда помогала семье Медведевых и Акиловых, могла ли я предположить, что они станут частью моей большой, пусть и не кровной, семьи? Конечно, нет. А сейчас, сидя в скромном, но уютном доме, за большим столом, ощущаю, как тепло разливается в груди от одних только счастливых взглядов этих людей.

Марьюшка, словно заботливая наседка, хлопочет вокруг нас, стараясь подложить всё больше угощений, причитая в своей манере: «Какие вы худенькие… Ешьте, отъедайтесь. Скоро учеба начнется, некогда будет о еде думать!»

— Спасибо, мам Маря, — бормочем мы с набитыми ртами. Эта женщина давно стала для нас воплощением материнской заботы. Иначе и быть не могло. В ней столько нерастраченной любви, что ее с лихвой хватает не только на родного Антошку, но и на каждого из нас.

После сытного обеда дружно убрали со стола. Счастливые родители отправились укладывать сына спать, а мы втроем расположились в гостиной. Олег, как всегда, занял свое любимое кресло у окна, а мы с Дашкой уютно устроились на диване.

— Ну, так что, решили, на каких факультетах будете продолжать учебу в высшей школе? — поинтересовалась я, переводя взгляд с брата на сестру.

— Направлений менять не будем, — уверенно ответил Олег.

Старший Медведев возмужал, вырос — теперь он выше меня на целую голову. Я ему едва ли не до плеча достаю. Во взгляде появилась строгость, смотрит на нас с Дарьей, словно на неразумных детей.

— Отлично… Верное решение, — поддержала я их выбор. — А учёбу продолжите в Вологде или в Москве?

— Мы с братом решили, что не оставим Акиловых. Три года отучимся здесь, — еле слышно проговорила Дарья.

— Я рада, что вы это понимаете, — искренне обрадовалась я их заботе о стариках. — А через три года продолжите учёбу в институте.

— Ваше Сиятельство, — неожиданно перешёл на официальное обращение Олег после моего заявления. — За Дарью огромное спасибо, но я мужчина, и мне пора уже самому зарабатывать на жизнь.

— Возражения не принимаются, — отрезала я со сталью в голосе. — Я не нищенка, да и лет через пять нужда в сведущих людях станет острой. Считайте это вложением в будущее, чтобы мне потом не терзаться мыслями о том, как собственные слуги обчищают мои карманы. Поймите же, мне некогда вникать в хитросплетения экономики и управления, мой дар требует постоянного развития. Вся надежда на вас, Олег. Вы станете моей правой и левой рукой, опорой рода Распутиных, возьмете на себя бремя финансовых и управленческих забот. Неужели вы думаете, что я век свой доживать в этой избушке собираюсь? В планах — возвращение родовых земель. И вот тогда-то ваши знания окажутся бесценными. Понимаю, что опыт — дело наживное. Так что, Олег, подработка — дело хорошее, но не в ущерб учебе. За обучение платить нужно, это ясно. Володя вернется — сходите с ним в банк, он откроет вам счет. Ну а теперь, если хотите, посидите, поговорите. А мне пора вещи перебрать. Глафира места себе не находит, боится, что в последний момент чемоданы придется паковать…

Хромус явился через три дня. Машину оставил во дворе, а сам в Москву отправился в истинном обличье. Так быстрее, и никаких тебе обременений.

— Ну что, готова покорять златоглавую? — спросил он, возникнув из ниоткуда прямо на одеяле, обернувшись юрким зверьком.

Вынырнув из медитации, я вздохнула.

— Если честно, то нет… Страшно… — призналась я, подхватывая его на руки. Он тут же стал вырываться, ворча: — Прекрати меня тискать! Я взрослый… Да и мех помнешь.

— Ах, какие мы нежные, — усмехнулась я. — Ну, рассказывай, что там в столице творится и чего так долго возился?

— Да рассказывать особо нечего. В Москве всё по-прежнему. Снял тебе пятикомнатную квартиру в доходном доме, недалеко от академии. Конечно, тебе и комнату в общежитии предоставят, но где-то же нужно по выходным отдыхать. А потом поглядим, как улучшить твои жилищные условия, — ответил он, почесывая макушку, и добавил: — Ладно, бедовая, ложись спать. Завтра спозаранку выезжаем. Говорят, в этом году невиданный наплыв желающих учиться в академии имени царской семьи.

Хромус исчез, ночник я погасила и, кутаясь в одеяло, предалась сладостному предвкушению встречи с Москвой. Та, прежняя Москва, из прошлой жизни, уже начинала блекнуть. Лица приемных родителей, друзей, знакомых словно выцветали под неумолимым солнцем времени.

Но по ночам, словно эхо из бездны, мне все еще слышится хриплый голос капитана: «Кисс… Кисс… Ну как же так… Почему именно ты…» Надо мной вновь нависает космическая тьма, дыхание перехватывает, а глухие удары сердца отзываются набатом по всему телу, и я слышу, как приговор: «Впусти в скафандр усыпляющий газ… Ты не почувствуешь боли».

— Не хочу! — крик срывается с губ, и я рывком поднимаюсь на постели.

Глаза лихорадочно шарят в темноте, ища спасения. Озноб пронзает тело, сдавленные хрипы вырываются из горла в ожидании смертоносного луча лазера. И лишь боль от впившихся в ладонь ногтей возвращает меня в реальность.

Снова падаю на подушку и, смотря потухшим взглядом в потолок, чувствую жар слез, скользящих по вискам… Эта ночь не стала исключением. Снова крик, но на этот раз перешедший в горестные рыдания.

Холодный нос ткнулся мне в лицо. Хватаю Хромуса и, прижав к себе, продолжаю рыдать. Он молчит, позволяя выплакать скопившуюся усталость, а может, и отчаяние. Я устала постоянно держать себя в руках, контролировать магические каналы и два источника силы. Страх разоблачения сковывает, проникает ледяными иглами и терзает разум. Хочется всё бросить, сбежать в другую страну, затеряться среди незнакомых лиц. Но понимаю, что и там могу оказаться в западне. В любой момент могу стать интересным экземпляром для ученых мужей. Поселиться на необитаемом острове? Нет, я не дикарь, мне необходимо человеческое общение. Да и в ответе я за тех, кто в меня поверил.

Понимая, что сон больше не придет, откидываю одеяло, встаю, сую ноги в тапочки и плетусь в ванную. Прохладный душ приносит облегчение. Откинув дурные мысли, надеваю легкое дорожное платье, приготовленное Глашей еще с вечера.

Во время завтрака Антошка, эта ранняя пташка, забрался ко мне на колени и ни за что не хотел отпускать. Пришлось пообещать гору московских гостинцев. Поцеловав в щеку, он перебрался на руки к отцу и счастливо улыбнулся.

Провожать нас вышли все домочадцы. Расцеловавшись на прощание, мы выехали за ворота, и «Володя», взревев мотором, помчал машину в сторону столицы.

Шины шуршали по трассе, убаюкивая монотонным ритмом. Пейзаж за окном не трогал душу, и я сама не заметила, как задремала. От резкого торможения мы с Глашей кубарем полетели вперед, ударившись о спинки сидений.

— Хромус! — взвизгнула я, запамятовав, что он сейчас в мужском обличье.

— Простите, госпожа… Туман… Пробка, сразу не разглядел, — пролепетал он в оправдание.

Я молниеносно направила целительный импульс служанке, мгновенно залечив кровоточащий нос и разбитую губу. Моя регенерация действовала безотказно, словно вспышка.

Из тумана, словно крысы с тонущего корабля, хлынули люди с лицами, искаженными паникой.

— Что-то мне это совсем не по нутру, — проворчал «Володя», отстегивая ремень безопасности. — Сидите в машине, не вздумайте выходить, — проговорил он, распахивая дверцу. — Она бронированная… Выдержит даже гидравлический пресс.

Хромус исчез в пелене тумана, а я, прильнув к стеклу, жадно вглядывалась в бегущую толпу, на лицах которой застыл первобытный ужас. О чем они кричат в исступлении, было не разобрать. Проклятые звуконепроницаемые стекла.

— Глаша… Я сейчас выйду, а ты двери заблокируй, — произнесла я, бросив взгляд на девушку. В глубине ее зеленых глаз плескался неподдельный, животный страх.

— Но как же я одна? — пропищала она, съежившись.

— Если совсем невмоготу, возьми плед, укройся и завались на пол между сиденьями, там безопаснее всего. Я не могу… А вдруг кому-то нужна помощь, — с этими словами я отворила дверь и ступила на дорогу.

Прикрыв за собой дверцу, я окинула взглядом окрестности и двинулась прямиком в вязкую глубь тумана. Неожиданно я наткнулась на мужчину. Все его лицо запеклось в багровой корке крови, одну руку он судорожно прижимал к себе, словно новорожденного.

— Ты куда? — прошипел он, корчась от боли. — Беги прочь… Прорыв… — бросил он и, обогнув меня, бросился наутек.

Автоматически посланный слабый импульс исцеления вырвался из меня. Большего не могу. К чему лишние разговоры о том, что его полностью исцелила какая-то девчонка, вынырнувшая из тумана?

Пробежав с полкилометра, я вдруг вырвалась из серой пелены. Пред моим взором предстала дьявольская картина: кругом искореженные остовы автомобилей, в воздухе повисли вопли отчаяния, смешанные со звериным рыком. Значит, монстрам дают отпор.

Я окинула взглядом поле брани. Разодранные человеческие тела устилали землю, но не все были мертвы. По темным, клубящимся всполохам энергии я безошибочно определяла, где лежат нуждающиеся в моей помощи. Не раздумывая, бросилась к ним.

Едва склонилась над первым пострадавшим, как передо мной материализовался «Володя». Небрежным жестом швырнув к моим ногам неказистый мешок, он бросил через плечо: «Будь осторожна… Не светись… Используй целительские камни».

С благодарной полуулыбкой кивнув ему, я спешно извлекла сапфир, приложив его к груди мужчины с оторванной рукой, под окровавленную рубашку. Целительная энергия, словно ласковый поток, хлынула в израненное тело, запуская процесс регенерации. Проследив за ее работой, я бросилась к женщине с зияющей раной на животе.

Время потеряло очертания, превратившись в бесконечную череду перебежек от одного страдальца к другому. Старалась не смотреть на мертвых, отводя взгляд от застывших лиц. Кровь залила руки, платье, запачкала даже ноги. В воздухе стоял приторно-сладкий запах смерти.

Погружая раненых в целительный сон, я надеялась отвлечь внимание магуров, этих чудовищных помесей ящера и обезьяны.

Их тела, покрытые прочной чешуей, оканчивались пальцами с острыми, как бритвы, когтями, а мощные хвосты с легкостью крушили машины в груды искореженного металла. Пасти, усеянные иглами зубов, внушали ужас. Подобные монстры не водились в наших краях. Всё указывало на одно: очередной блуждающий портал, скорее всего, из южных широт. Но у меня не было ни малейшего желания лезть в него и пытаться закрыть. Хватит с меня подвигов.

Внезапный отчаянный женский крик заставил меня вскинуть голову. На мгновение я перестала дышать. Из клубящегося тумана вышло четырехрукое существо. Этот магур отличался от остальных размерами и зловещим видом. Почему-то мне сразу стало ясно – это вожак.

Обвешанный всякой дрянью трехметровый громила. В его взгляде мелькали зачатки разума, что делало его еще более пугающим. Оскалив пасть с желтыми клыками, он издал яростный рев: «Гра-а-а… Гра-а-а!» – орал громила, сверкая черными, как ночь, глазами, в которых отражалось багровое пламя горящих машин.

Монстр сделал шаг, и земля содрогнулась под ногами. Не только подо мной. Какая-то отчаявшаяся женщина, прижимая к груди новорожденного младенца, выскочила из покореженного автомобиля и бросилась бежать в мою сторону.

В два прыжка магур настиг бедняжку, схватив ее огромной лапой за талию. Тряхнул, словно тряпичную куклу. Женское тело мгновенно обмякло. Ребенок выпал из ослабевших рук. Но чудовище перехватило его. Расширив ноздри, оно издало очередной рев, на этот раз победный.

– Тварь! – вырвалось у меня из груди от бессильной ярости. – Ты только и можешь, что нападать на слабых? Мой взгляд метнулся к плачущему малышу. Он еще не понимал, какая беда над ним нависла. А я… Я ничего не могла сделать. Выпустить в монстра некроэнергию? Слишком рискованно, вокруг могли быть случайные выжившие. Схватившись за платье от отчаяния, я вдруг почувствовала под рукой что-то твердое. Вмиг вспомнила. Сиреневый сафир. Барон не взял его, а я, положив в спешке в карман платья, так и перекладывала его из одного наряда в другой. Хотела отдать Хромусу… и забыла.

Мешкать было некогда. Опустив руку в карман, я наполнила камень некроэнергией. Влила сверх нормы. Даже испугалась, что сафир рассыплется в пыль от бурлящей в нем энергии.

Монстр, словно кот с мышью, наигрался с плачем младенца. Пресытившись этой жуткой забавой, он приоткрыл свою утробу-пасть, готовясь поглотить кроху.

— Гра-а-а! — взревела я, утробно и басовито, исказив до неузнаваемости свой голос. Подскочив, привлекла его затхлое внимание и вновь прорычала: — Гра-а-а! — Выхватив сапфир, закружила его в воздухе, словно наживку, демонстрируя лакомый кусок.

Я молилась, чтобы Магур учуял знакомую энергию, столь вожделенную для него, слаще любого мяса. Самец лишь повел головой, исподлобья разглядывая меня, словно назойливую букашку.

— Гру-у-у, — прохрипела я, сменив тональность, и кивнула в сторону ребёнка, затем указала на сапфир, безмолвно предлагая сделку.

Но Магур не понял моего жеста. Отшвырнув младенца в сторону, он всей своей тушей ринулся ко мне.

Я швырнула ему черный камень под лапы, а сама кинулась к затихшему малышу. К счастью, он упал прямо на свою мать. Нижняя часть её тела была парализована, но бедная женщина смогла поймать своё дитя и теперь мелко дрожала, беззвучно прижимая молчаливое тельце к груди. Опустившись рядом, я достала из подсумка сафир, мерцающий целительной энергией.

— Всё будет хорошо… Дайте мне вашего малыша, я вам помогу, — прошептала я, коснувшись ладонью её лба и тут же приступая к исцелению.

— Ты кто такая?! — услышала возмущенный крик и, на мгновение обернувшись, увидела бегущих ко мне охотников. Их выдавала экипировка и зажатые в руках клинки.

— Убирайся отсюда! — рявкнул один из них, совсем юный парень лет двадцати. Ярость и жажда убийства клокотали в его небесно-голубых глазах. Один раз увидишь — никогда не забудешь. Вскинув руки, на которых горели огненные фаерболы, он с яростным кличем бросил их на вожака стаи монстров.

А я про себя обрадовалась. Магур и сам бы рухнул через пару минут. Некротическая энергия уже проела его изнутри, разрушая плоть и кости. Но пусть думают, что именно этот парень одолел чудовище.

Я поднялась, прижимая к себе вновь заплакавшего ребенка. Пелёнка размоталась, обнажив крохотные ножки с розовыми пяточками.

Где-то вдалеке завыли сирены, и на душе сразу стало легче. Прибыли дружинники и скорая помощь.

Покачивая малыша, я взглянула на его мать. Она очнётся ещё не скоро. Внутри неё вовсю идёт процесс исцеления. Срастаются диски, связки, отростки позвонков, восстанавливается спинной мозг. Разрушения слишком сильные, потребуется несколько часов до полного выздоровления. Нужно лишь дождаться бригаду целителей и предупредить их о возможных осложнениях.

— Я же тебе сказал сидеть в машине, — проворчал Володя, подходя ко мне с недовольным видом. Бросив быстрый, тяжелый взгляд на младенца, он устало вздохнул. — Иди… Твоя помощь больше не нужна.

— Но я… Как же… — попыталась я оправдаться, чувствуя себя виноватой под его взглядом.

— Ну, говори, что с ней? — тон его был резким, но в голосе звучала тревога.

— Перелом позвоночника… Процесс лечения идет. Сафир у нее в ложбинке, — выпалила я, надеясь смягчить его гнев.

Подхватив юбку платья, укрыла им малыша и побрела к машине, чувствуя, как меня покидают силы.