Дао Хомяка

НАЧАЛО

Хомяк спал, в своей норе, свернувшись клубком. «Почему он спит?» – спросите вы. Да потому что десять часов кряду он бегал и суетился, и после этого любой нормальный хомяк дрых бы без задних лап. Зазвонил телефон, так нагло ненавязчиво. Но наш хомяк устал и хочет поспать, и поэтому его даже не слышит. Телефон захлебнулся в последней попытке и тоже уснул. Сонное царство, где всё погрузилось в бесконечный покой…, всё заканчивается покоем, и начало всему тоже покой.

Покой. Но что же это? Где-то внутри что-то заворочалось и начало свою активную деятельность. Есть два спасения от голода: первое – естественно, еда, ну а второе, менее эффективное, это сон. Ну а от сна можно избавиться либо голодом, либо, что менее эффективно, едой. Голод проснулся, но ему стало скучно одному, и он стал распихивать своего работодателя. Хомяку, конечно, просыпаться не хотелось, но его никто не спрашивал. Недовольное ворчание пронеслось по всей берлоге и улетело к соседям. Хомяк дополз до окна, где на него кукарекало утро, и сладко зевнул. Достав из пачки первую за сегодняшний день морковку, вспомнил, что вчера он зарекался: «Да чтобы я ещё раз…» — и, пожав своими мохнатыми плечами, с морковкой в зубах пошел вон.

Шел он и думал о жизни своей. А живется-то несладко. Лишний раз из норы нос не высунешь – повсюду беда: то блохи облепят «подайте на пропитание»; то крысы «минуточку, что в карманах?.. То есть как, нет карманов? Вы что же, гражданин, инвалид что ли? Хе-хе… Ладно пошутили, и будет, щеки выворачивай…». Хомяк, почему-то этих тварей не любил.

Товарищи хорьки слушок пустили, что, мол, на соседней поляне нет такого беспредела, как здесь, мол, еда там лучше,… да и вообще всё хорошо. Только вот подозрительно, чего это хорьки до сих пор тут тусуются, наверное, культ «Мазо харько».

Хомяк вдруг вляпался в какую-то жижу, и тут же его облила дружным ржанием компания молодых грызунов, которые с утра, как видно, уже «приняли» и сидели в засаде – глумились. «Утро начинается, начинается», – пробормотал хомяк и побрел дальше.

Каждый, наверное, в жизни терзался вопросами: «Куда мы идем?», «для чего мы живем?».

Ну так вот, хомяк шел за очередной пачкой морковки. Завернув за угол, увидел довольно предсказуемую и довольно поднадоевшую картину: козлы передрались из-за капусты; стадо муравьёв разгребало очередной объект; вцепившись в забор когтями, торчала кошка с томно закрытыми глазами, делая вид, что ей удобно, модно и даже нравится; а посреди всего этого безобразия стоял погребок «В Гостях у Белки». А так как белки переехали за бугор, хозяином, естественно, как ближайший родственник, стал бобёр.

Хома взял пачку «красных».

– Доброе утро, – Окинув выбор клиента, с презрением сказал бобёр.

– Сдачу надо, – Ответил тем же хомяк.

Осознав свою ошибку, бобёр заискивающе предложил крепленого морковного сока:

– Совсем свежий…

– Утро доброе… – попрощался хомяк.

Хамство в мире животных довольно распространённое явление и является неотъемлемой частью сознания любого индивидуума. Понятие «хамство» на редкость многомерное и многозначное. Все грызуны – приверженцы хамства. Каждый грызун видит в хамстве обозначение истины или, точнее, глубочайшей правды жизни. Умение управлять этой частью сознания и определяет победителя в коротких стычках грызунов.

Шел хомяк и пытался очертить формальные рамки хамства и, поняв, что дело это неблагодарное, вздохнул и достал очередную морковку.

Навстречу шел крот:

– Здорово, зёма! – радостно поприветствовал его крот и хитро прищурился, – Куда путь держим?

– Здорово, не куда, а откуда…за морковью ходил. – «И как он меня узнал?» перебирая морковкой, думал хомяк «он же – крот».

– Всё суетишься… айда на речку буянить.

Река была ближе, чем дом, а дома делать было нечего, и хомяк, пошевелив ушами, решил идти с кротом, ибо сидящий в норе не ведает, а ведающий не сидит в норе.

РЕКА

Солнце пекло изо всех сил, щедро раздавая солнечные удары налево и направо. Мухи мёрли без навоза, так как любая порядочная корова сидела дома и смотрела очередное реалити-шоу. Еще один холм утонул за спиной. Хомяк то и дело злобно поглядывал на крота, который его во всё это впутал. Крот брел себе спокойненько, то и дело, протирая свои черные очки. Но что это? Вдруг раздался лягушиный гундёж. Первый комар, сваливший с матом на север, от ласточки, которая даже облизнуться не успела, пролетел мимо. Не прошло и полгода, как перед взором раскинулась куча Н2О.

Река. Сколько силы и бредовых идей навевает она. Вроде движется, а вроде стоит на месте. Несёт радость и беды. Многие грызуны с радостью плещутся и шныряют вдоль берега, а многих унесло течением, туда, откуда никто ещё не возвращался. Либо потому что там так хорошо, ну а про другое «либо» думать совершенно не хотелось.

Призадумался хомяк, от таких мыслей хочется поскорее отвертеться и не оглядываться. Давно уже хомяк так не напрягал свой мохнатый мозг, а тут как снег на морду. Кроту легче, он же – слепой.

Вот добрались и до переправы. Вот оно – бревно. «Бревно» слово красивое, но не к месту. Так как оно росло во времена больших сурков, которые через реку ходили вброд, сломано было не по годам, худющее и скользкое, чем пользовались особо мелкие болеющие коклюшем. На другом берегу красовался, пивбар с нервным названием «Нирвана».

И вот возникла неприятная дилемма: и по голодному бревну идти не хочется и пива хочется. Вот братство лесное, не могли свой кабак здесь поставить. Чтобы с того берега все шли, и в реку падали, а то ведь ещё домой возвращаться. Крот, гад слепой, наверняка такими мыслями не тешился, как шёл себе по жизни, так и по бревну пошёл. Да ещё как пошёл, полетел, как пиво учуял.

Хомяк со злорадным интересом ждал, когда эта крыса свалится в реку. Но, увы, произошло чудо, и уже крот стоял и с нетерпением переминался с лапы на лапу в ожидании своего нерасторопного спутника, показывая на часы. Хомяк горестно вздохнул, так как в чудеса он не верил, а на кону стояла его жизнь, а с другой стороны пиво. Где-то далеко внутри хомяк понимал, что этот поход за пивом может стать для него роковым яйцом. Но вдохновлённая слепым лапка коснулась бревна. Хомяк засеменил по бревну, стараясь не смотреть под ноги и не вспоминать об унесённых ветром. И как только ужас парализовал его мозг, и тушка убитая скорее страхом, чем рекой, приготовилась полететь в тартарары, неожиданно лапка нащупала берег обетованный.

Хомяк был на седьмом небе от счастья, он почувствовал, как будто матушка природа подарила ему ещё одну жизнь, чтобы попить пива. Радостный визг застрял в его пересохшей глотке. Он, было, бросился на крота, но тот уже в истерике умчался к пиву, и хомяку пришлось его догонять.

ЗАБВЕНИЕ.

Вот она – жизнь за бугром…

«Нирвана» сразу впилась хомяку в левый глаз и застряла навечно в его маленьком мозге, насквозь изъеденном сыром и «морковными». Вокруг валялись бутылки из-под чего-то непотребного, с деревьев гроздями свисали белки и ленивцы, не в меру трезвая панда, свалившаяся с ёлки, с ворчанием полезла обратно. Двери поднебесной были открыты настежь. Мимо прополз уж, пробормотав что-то по типу «я быстро – одна нога здесь, другая там». Внутри трактира царила матушка природа. Мышь, обняв кота, «втирала» за жизнь. Кот сидел и виновато озирался в поисках спасения. На люстре сидел дятел и пытался пробить себе новое жилье. Барсук влез на стол и пустился впляс. Скунс пытался выйти из туалета, но его лапы предательски шли обратно. Целый пучок хомяков женского пола принялся строить глазки, совсем косые глазки. Медведь под одобряющие кивки общественности открыл форточку и выкинул наглого ежа с криком «катись!». А вот и зёма.

Крот, жадно приложившись к кружке, словно пытался в неё влезть, даже свою маму бы не узнал. Да впрочем, мама его, окажись рядом, вряд ли сына нашла, уж больно они все тут друг на друга похожи. Хомяк перестал крутить вечно небритой мордой по сторонам и принялся срочно догонять всех, превышая все дозволенные нормативы, в чем вскоре добился неслыханных успехов.

На стене кабака висела табличка «Просыпайся, улыбайся, напивайся!!!». Снизу два отпечатка: чья-то челюсть (следы уходили подозрительно за пределы таблички) и печать ЛЕСЗДРАВ. Бармен ехидно поделился, мол, это проверка приходила, а её так подмазали, что в итоге пришлось санитаров леса вызывать.

Крот взял ещё пару кружек и с безумным видом бросился к ближайшему прибежищу, выбросив оттуда захмелевшего суслика, устроился поудобнее. Суслик, было, начал «не имеете пра…» но на полуслове свернулся прямо на полу. Хомяк, решил, присоединится к товарищу, как вдруг невидимая сила понесла его на разговор с особой из семейства грызунов, совершенно не обращая внимания на то, что она совсем уже не здесь.

А вот пришла чья то мамаша, которая в промежутках между поисками «паршивца» не отказала себе в удовольствии пропустить пару рюмок «белой»; энтузиазм её поисков начал угасать прямо пропорционально количеству вливаемого. На слова «Мама, всё, пошли домой» «паршивца», который нашел свою маму, следовал ответ «не хнычь паразит» и очередная порция выпивки.

Самое интересное, что кабак – это совершенно естественная финансовая пирамида, и никаких лозунгов наподобие «приведите трех, а каждый из трех приведёт ещё трёх, а каждый…» –тут всё просто, вот зверье и тянется. Каждый зверь в попытке отключится от вечной беготни тут находит море спокойствия. Недаром раньше этот трактир назывался «Водопой», но созвучие со словами «водка» и «пей», дабы оградить новое поколение от дурного влияния со стороны уже старого, повлекло за собой жесткую цензуру со стороны ЛЕСЗДРАВа, пришлось выкручиваться.

Время идет здесь совершенно по другим законам, когда быстро харизматично, когда медленно маразматично а иногда «командирские» за пару лишних. Хомяк грустно взглянул на свою собеседницу, которая подавилась храпом и переместилась под стол, и, вздохнув побрел к Кроту. Крота на прежнем месте не было, так как он, увидев уголок поудобнее, бросился на штурм. Лис всё уговаривал свою молодую и глупую половину пересесть, но та, будучи навеселе, уже погрязла в страстях совсем не интеллигентных.

– Моё это место, я его первый занял! – истошно орал Крот.

– Ничего не знаю, место моё, пиво моё, всё моё!!! – разбушевалась рыжая.

– Мой лисёночек оставь инвалида… – начал Лис

– Ин ин инб… чё ты сказал?! – у Крота аж пена потекла.

– Получай змея очкастая! – Лисица схватила кружку пива и тюкнула крота по макушке.

– Абр! – крот в прыжке вцепился в хвост Лису.

– Звери добрые смотрите что делается! – схватив Крота за горло и начав бить о стол, запричитал Лис

С криком «наших бьют!» Хомяк залепил Лисице между глаз табуреткой. Последняя со словами «прощай моя химия!» сложилась пополам. Весь кабак взбеленился. Тихое место превратилось в поле брани, отборной брани. Еж, залезший в окно, деловито вцепился медведю в затылок. Кот, воспользовавшийся ситуацией, бросился к выходу, мышь с криком «вернись, я всё прощу!» бросила вслед бутылку с водкой. Пучок хомяков женского пола принялся избивать изрядно надоевшего своими танцами барсука. Скунс, наконец-то вырвавшийся из туалета, минуя баталии, ползком крался к своему столу допивать своё пиво. С улицы на драку сбежались белки и ленивцы но так как все супостаты были заняты, они набросились на не в меру трезвую панду, не к месту упавшую с ёлки. Уж, уже выклянчивший у жены-змеи на стоматолога, рассеяно пробирался к стойке, озираясь и с ужасом осознавая своё просветление:

1) Уже ни в одном глазу

2) Туда ли я попал?

3) Мне только за смертью ползать

Дятел, достучавшийся до небес, с криком «банзай!» вместе с люстрой спикировал на семейство скунсов ждавших своего сородича, допивавшего пиво. По всему кабаку разнёсся звон, а в центре возник мутный гигантский гриб. Цепная реакция сработала молниеносно. Начиная от бармена, считающего убытки, и кончая озверевшей пандой, свалившейся с ёлки, все медленно сползли на землю. На всём берегу воцарилась мать порядка – тишина.

УТРО

Отовсюду неслись стоны и завывания. Морда страшно гудела и просила перезагрузки. Глаза категорически не собирались открываться. Уши свернулись в трубочку и мерно посапывали, равно как и усы. Всю тушку ломило и колбасило. И опять провал куда-то в темноту.

Тук. Тук. «Кефиру!» – истошно завопил желудок.

Хомяк сделал вид, что ничего не слышал, и тут же получил под дых.

– Всё, всё иду… – проворчал он.

Для начала, присев, Хомяк попробовал продрать глаза. Глаза открылись со скрипом и принялись неприлично таращится на всё окружающее.

Для начала всё было не так уж и плохо. Вокруг валялись битые бутылки из-под чего-то непотребного, с дерева свисал пучок хомяков женского пола, в форточке застрял медведь с торчащим из затылка ежом, кот, по пьяни перепутавший дверь туалета с выходом, жалобно мяукал, снаружи лежала мышь и сквозь сон и зубы шипела «выходи подлый трус», бармен подбивал кассу.

Хомяк побрёл по пьяным тушкам к барной стойке и заказал кефиру. Бармен налил по привычке кефир в кружку из-под пива и продолжил своё нелегкое дело. Хомяк пинком освободил себе стул от спящего Лиса и с чавканьем принялся за чревоугодие. На чудесные звуки кефира, словно под играющую флейту, зверьё начало ползти к стойке. Раздались вялые замечания по поводу того, что как некрасиво лезть без очереди. Хомяк увидел Крота, лежавшего неподалёку и дергавшего во сне лапками.

– Зёма, подъем!

– Мама, ну не пойду я в школу, у меня похмелье… – заныл Крот, не открывая глаз.

– Вставай, куриная слепота, зима приснится! – гаркнул Хомяк.

– Где я? – засуетился он и начал тереть глаза.

– В Караганде, на закефирь. – протянул, что осталось, Хомяк – от сердца отрываю.

В животе стало тепло, и настроение стало таким хорошим, что когда рядом проснулся Лис, Хомяк ошарашил его «добрым утром».

РЕЧНЫЕ БЕСПОРЯДКИ

– Зёма а что ты всё время щуришься и мордой водишь? – спросил Хомяк, с неподдельным интересом поглядывая на опухшего товарища.

– Знаешь, а мне чего-то здесь не нравится, – пробормотал крот и брезгливо перелез через панду.

– Странный ты, все же свои.

– Свои дома сидят, порядок наводят.

– А что ж его наводить, если его наводишь, наводишь, а он не наводится?

– Ну, что-то же делать надо, вот и наводят.

– Ну идём тогда домой, тебя небось твоя кротиха со скалкой ждёт, слезами обливается.

Крот споткнулся об зайца, с хрипом ползущего к воде, и пинком послал его в другую сторону. Злобно плюнул ему вслед и взорвался:

– А что мне кротихааа!!! Ты мне ещё про полоумную тёщу забыл напомнить!

– Всё, всё виноват – молчу.

– А чего это ты замолчал а?! а – а – а – а - а!!!

Крот неожиданно сделал какой-то магический пасс и полетел в речку. Хомяк присвистнул и, ничего не понимая, с восхищением посмотрел ему вслед. Тропинка, по которой они шли, есть, а бревна, в которое она упирается – нет. Хомяк в недоумении почесал репу и развел руками. Обалдеть, кто же бревно спёр?

Хотя что это? Чуток сбоку стоит рекламный столб и куча всяких объявлений:

«Нирвана ждёт тебя и пиво тоже!», «Проголодался? А в Нирване пиво холодное.», «Хотите похудеть? Оно Вам надо? Я предпочитаю пиво!», «Только в Нирване утром работает молочная кухня!» и снизу «В СВЯЗИ С УЧАСТИВШИМИСЯ СЛУЧАЯМИ ПЬЯНСТВА, БЕСПОРЯДКОВ И ЭМИГРАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ В СТОРОНУ НИРВАНЫ МОСТ ЗАКРЫТ НА КАПИТАЛЬНЫЙ РЕМОНТ».

Всё с вами ясно. Хомяк осторожно приблизился к краю берега и посмотрел вниз.

Крот был зол. Он носился по мелководью, глуша мелких рыбешек, и со спартанской яростью набрасывался на зазевавшихся лягушек. У берега началась паника и срочная эвакуация. Всплыл сонный бобёр «батюшки!» и тут же попытался нырнуть обратно, но Крот уже вцепился зубами ему в бок. Бобёр, издав рёв повелителя джунглей, торпедой рванул по течению одновременно задней лапой скинуть Крота. Но крот решил, что вот именно этот хвостатый комок шерсти – и есть причина всех его несчастий, и по-борцовски закрутил его заднюю лапку. Битва морского льва и слепого Геракла подходила к концу. Бобёр ещё недолго чертыхался по инерции и с Кротом пошел на дно. Хомяк, стараясь ничего не упустить, мелкими перебежками перебегая от кустика к кустику, махнул лапкой сел на бережку, опустил лапки в воду и закурил. Мимо, прямо по воде, в ужасе бежала лягушка. «А говорят что чудес не бывает» злорадно усмехнулся Хомяк и бросил в неё камнем. Надо отдать должное, лягушка мастерски увернулась и, своими перепончатыми лапками показав какой-то жест, бежала дальше. «Что за манеры?» – он осудительно покачал головой бросил ей вслед ещё один.

Рыбки очередью выстроились в ближайшую аптеку. Жабы устало выползли из воды и закурили. Водомерки соображали на троих. Хомяк сидел, болтал лапками и созерцал красоту окружающего мира. Морковка, обжегшая лапку, дала понять, что он уже хорошо отдохнул, и пора в путь. За изгибом реки четверо бобров гонялись за уже изрядно измотанным Кротом, который орал от злости, но ничего сделать не мог. На ветке ивы устроились афганские скворцы и делали ставки на финал битвы. Ещё один бобёр сидел чуть в стороне и потирал лапку.

Крота загнали в угол и уже хотели придушить, как громкий бархатный голос остановил их. – «Оставьте его грешники, ибо он плоть и кровь ваша». Все замерли. Наступила тишина. Никто не двигался. Только муха врезалась в ветку, упала в воду и со счастливым воплем «я умею плавать!» начала барахтаться. Пьяная муха наслаждалась чудом, Крот смотрел в черные очки, бобры смотрели на афганских скворцов, скворцы, поозиравшись, сказали «это не мы». Все дружно начали креститься. Пока они крестились и пытались вспомнить, что нужно делать и говорить в таких случаях, Крот залепил пощёчину ближнему своему, вскарабкался на берег и шмыгнул в кусты. Из кустов раздалось дружное ржание и крик «бежим!».

СПЛАВ

– Уфф, устал я. – сказал Крот, икнул и педантично протёр свои чёрные очки платочком.

– Устал – отдохнем, – согласился Хомяк и плюхнулся на край берега реки.

Вокруг простирались необъятные взору Крота просторы. Пушистые облака, словно кошки, лениво играли с солнцем. Над лугами стояла виртуальная вода – марево. Коровы бегали по траве в поисках травы. Трава бросалась им под ноги, и они её не замечали. Рядом назойливо переползали друг через друга мухи и устраивались поудобнее.

– Хомяк, вот каким только мы дерьмом не питаемся, а что же едят мухи?

– Тоже что и мы, они же тоже люди.

– Понятно, холеру им в ребро…

– Вот смотрю я на тебя, Крот, и диву даюсь. У тебя и мама, и папа есть, а что ж ты злой как собака?

– Да потому что у кротихи тоже и мама, и папа есть…

– Понятно, зубы им на полочку…

Оба взаимопонимающе вздохнули и стали болтать лапками в воде.

Вдоль берега по воде шли лягушки и собирали икру. Река не спеша несла аквариумы с весёлыми и не очень жителями.

– Плывут – пробормотал Хомяк.

– Бобры? – испуганно начал озираться Крот.

– Сам ты бобёр. Движимая недвижимость.

– Ты сам хоть понял, что ты ляпнул?

– А чего же тут такого? Живёшь себе, а вокруг тебя всё куда-то катится.

– Чудной ты, ежиную нору увидел и рад.

– Эх зёма, это видеть надо, – вздохнул хомяк.

– А всё, что мне надо, я вижу и не жалуюсь – надулся Крот.

Хомяк промолчал и достал морковку. Крот недовольно фыркнул:

– Ты бы с каротином завязывал, а то лапы желтые будут, я уж про зубы молчу.

– Докурю и брошу, – спокойно ответил Хомяк.

Хомяк сидел, а в его мозгу неторопливо прокучивались пушистые шестеренки. Почему мы плывем? Откуда мы плывём? Куда же мы все в итоге приплывем?

Рядом села маленькая оса. Хомяк с интересом начал её разглядывать. Оса поползала туда-сюда и решила, что Хомяк сел на её место. Подползла и стала пинать его, чтоб он подвинулся. Хомяк в недоумении немного подвинулся. Оса посидела и решила, что места все-таки маловато, и опять стала пинать Хомяка. Тот подвинулся уже вплотную к Кроту. Но осе и этого стало мало, и она стала опять пинать его. Так как Хомяку дальше двигаться было уже некуда, а вставать и идти на другое место из-за мелкого насекомого он не собирался, он остался сидеть. Оса пинала, пинала, и поняв, что он не уйдёт, ужалила его. Хомяк взбесился и так врезал обидчику, что навязчивый банер был буквально стёрт с лица земли.

«Интересно, как мой поступок оценивается с точки зрения ортодоксальной психологии?». В это время два аквариума столкнулись, и на всю реку разнесся скандал.

– Куда прешь, дебил?!

– Дебил? Сам ты дебил!

– Аквариум помой!

Хомяк оживился и ткнул задремавшего Крота локтем в бок.

– Смотри, смотри, сейчас драка будет.

Проплывавшие мимо проявили благородный интерес, на минуту прекратив свою бурную деятельность. Но к досаде зрителей «дебилы» прекратили свою грызню и демонстративно отплыли в противоположные углы, объясняя своим мимолётным соседям, что придурков в этой реке хватает. Все осуждающе покачали головами и с большой неохотой вернулись к своим занятиям. Крот задремал, а Хомяк достал очередную морковку.

ИСПОЛНЕНИЕ

– Дорога зовёт, мой юный Крот!

И двинулись они вниз по реке, затянув песню:

«Дорога, дорога

Ты знаешь так много

О жизни моей непростой…»

И чем дальше они шли, тем окружающих становилось всё меньше и меньше, пока не настал момент, что все и вовсе пропали. Даже деревьев не было. А раскинулись перед ними величественные горы.

– Ишь ты, куда забрели…

– А говорил, что самая короткая дорога, – проворчал Крот.

– Самая, самая… неуверенно протянул Хомяк.

– Лучше бы я уж с бобрами там разобрался и дома сидел, макароны ел.

– Под капельницей… – согласился Хомяк.

– Ты дурак – спокойно подытожил Крот.

– Так, так доска объявлений, – протянул Хомяк и двинулся к ней.

– А толку то? – заныл Крот.

– А мы посмотрим, всё равно времени у нас много…

На одном из камней, выделявшемся на фоне других, были высечены письмена.

«Налево пойдёшь Кукоракула найдёшь, направо повернёшь, Крота найдёшь»

Хомяк посмотрел направо, и действительно, стоит Крот, лапой нервно чешет за ухом. Хомяк задумчиво вытащил морковку, хмыкнул и закурил.

– Ну, ну…

Хомяк жадно затянулся.

– Неужели всё так плохо?! – тревожно выпалил Крот.

– Да нет, всё верно но настолько что мурашки по шкуре…

– Да блохи это. Меня тоже гады замучили.

– Верно.

– Раз верно, то верно, пошли – пожал плечами Крот и двинулся.

– Нет, сегодня мы пойдём налево.

Крот замер:

– Слушай ты щекастый, мне сейчас не до шуток. У меня семья, жена и тёща.

– Ладно – сказал Хомяк - Посмотри на меня.

Крот повернулся к Хомяку.

– Ты прав – молвил Хомяк – хватит шуток пора домой. Пошли направо.

И двинулись они дальше по левой тропинке от камня. Через какое то время они наткнулись на какого то безумца в лохмотьях.

– О дорогие мои друзья, как я ни пытаюсь от вас, вечно снующих, вечно ворчащих, уйти подальше, как вы все равно до меня добираетесь. Ладно, говорите свои желания и валите отсюда.

– Слышь ты пернатый, ты чё, Старик Хотабыч или Золотая Рыбка?

– Я Кукоракул.

Хомяк с Кротом переглянулись.

– А толку?

– А толки ходят, только мимо вас.

– В смысле?

– Вот только не надо о смысле. Короче, что вы тут делаете?

– Домой идём, к семье, жене и тёще.

– И конечно самая короткая дорога была идти налево? – спросил он с умилением.

После этих слов Крот сразу же зубами вцепился Хомяку в бок.

– Крот ну я… это…

– Тварь, воспользовался тем что я читать не умею.

– Ну это…

Кукоракул, глядя на этот спектакль, счастливо закудахтал.

– Прекрасно! Прелестно! Все приходят «А я хочу то, а я хочу это». А эти грызутся и им ничего не надо. Порадовали старика.

– Эй ты Кукареку там. Мы ещё своё слово не сказали.

– Весь внимание.

Грызуны, отдышавшись, начали копошиться в памяти, пытаясь что-нибудь придумать.

– О, я хочу пианино! – выпалил хомяк.

– Будет, только надо подождать некоторое количество времени и приложить определенное количество усилий.

– В смысле?

– Опять ты о смысле. Это значит не скоро.

– Халтура, шарлатан – спокойно махнул Хомяк лапкой в сторону Кукоракула.

– Ну а ты чего припёрся?

– Я, я, – замешкался Крот и задумался.

– Ты, ты.

– А я хочу видеть.

– Хм… ты ещё не готов.

– А когда я буду готов?

– Подумай ещё, это очень тяжёлый дар.

– Я не люблю думать дважды!

– Ну будь по твоему. Чтобы видеть, у тебя не должно при себе ничего быть.

– Постой. Но у меня при себе и так ничего нет!

– Врёшь.

Крот задумался. Начал суетливо проверять шёрстку. Опа. И впрямь – блоха сидит. Да ещё такая жирная. Схватил её и отбросил в сторону.

– Всё.

– Не всё.

Крот искал, искал. Вроде всё. Почесал затылок. Опа. Ещё блоха. С силой швырнул её на землю.

– Всё.

– Не всё, но горячо.

– Вот докопался – проворчал Крот. Вспотел. Снял очки и протёр их платочком. Одел обратно.

– О, платочек, тёща подарила. – И с радостью швырнул его в кусты.

– Обжигаешь.

– Как? Ещё?

– Ещё.

– Но всё – больше у меня ничего нет!

– Не всё.

Крот подумал «обжигаешь, обжигаешь».

– Очки!

– Бинго.

– Но они совсем новые, тонированные стёкла от «Зайкучи» жена подарила.

Кукарекул ехидно молчал и потом усмехнулся. Крот разозлился и бросил в него очки. И тут отовсюду на него хлынул ослепляющий до боли свет. Крот рассеяно сел на землю и начал озираться. Хомяк спокойно стоял в сторонке и смотрел на это разводилово для лохов. Где какой то жулик поймал очки, которые ему бросили, и свалил. И дебил, который отдал всё и сидит глупо улыбается.

– Ну, легче стало? – язвительно спросил он.

– Знаешь Хом, а ты не такой урод как я тебя себе представлял.

ЭПИЛОГ

– Хома! Посмотри вокруг. Вот это да!!!

Не мог никак успокоиться Крот. Хомяк в очередной раз закатил глаза и, поворчав, покачал мордой.

– Какая красота.

– Ну какая тут красота? Это же мусорка, – в недоумении махнул Хомяк в сторону большой кучи.

– Ты прав, это не красота. Это красотища!!!

– Псих ты. – подвёл черту Хомяк.

– Какая жизнь у меня начнётся! Опа, привет девчёнки!

– Это же скунсихи. – В ужасе прошипел Хомяк.

– Зато какие симпатичные! – Сказал Крот и подмигнул девчёнкам.

Скунсихи обалдело проводили его вытаращенными глазами и открытыми ртами. Переглянулись с единственной немой фразой во взоре «Что с ним?»

– Куда страна катится? – Вздохнул старый скунс сидевший неподалёку.

– Кор угомонись. Мне уже с тобой идти рядом стыдно.

– Что случилось, Хома?

– Если честно, то я уже жалею что мы к Кукоракулу поперлись.

– Почему это?

– Да ты пьяный мне больше нравился.

– Не беда, повод есть, обмоем! – оптимистично отпарировал Крот.

Мимо проплывали облака и поля. Солнце уже начало клониться к закату. Вот уже показался кабачок «В гостях у Белки». Муравьи дружным строем тянулись в барак. Козлы сидели у изгороди и считали тщательно отобранную у других капусту. А вот и Кротов кров.

– Хом, а Хом.

– Чего тебе?

– Чего-то мне не по себе. Ты не мог бы рядом постоять. Страшно мне.

– Да конечно, Кор. Какие проблемы?

Встали они неподалёку. Хомяк достал морковку, а Крот опустился на землю. Через некоторое мгновение дверь открылась пинком, и вышла тёща, злая как собака:

– И где же этот бездарь шляется?

– Бабушка!

– Да, внучек, иди телевизор посмотри, там сейчас «Спокойной ночи звери» начнётся. А я уже домой начну собираться.

– Крот уронил скупую кротью слезу:

– Какой хороший. Какой большой.

Но что же это? Кротиха идёт в обнимку с другим кротом, и чего то радостно щебечет. Хомяк с трудом перехватил ринувшегося вперёд Крота и повалил его наземь, тихо прошептав:

– Тихо, тихо, они того не стоят. Посмотри на неё, те скунсихи и то поприглядней были.

Крот в бешенстве зубами рвал землю.

– Доча это ты?

– Да мама.

– Я чувствую ты не одна.

– Это я подружку по пути встретила.

– Уж лучже дома жить, чем в вашей дыре.

– Ну мам, не начинай.

Крот взял себя в лапы. Хомяк сочувственно посмотрел на него и сказал:

– «Жизнь тяжёлая штука – многие надрываются»

Крот молча пожал ему руку и направился к дому. Через минуту оттуда вылетела тёща с кастрюлей на голове, из под которой раздавались злобные вопли:

– Я сейчас санитаров леса вызову! – и много всякого непонятного.

Через ещё пару минут повылетали тюки с вещами. Раздался крик:

– Да кто же тебя такого, кроме меня, терпеть будет?!!

Дверь открылась, и мощная лапа выставила ревущую кротиху на улицу. Следом вышел Крот. Хомяк ещё никогда его таким не видел. Весь собранный, как пружина, взгляд холодный, как лёд, и уверенный, как дракон. На руках, прижавшись к нему, сидел кротёныш и преданно уткнулся носом ему в плечо.

– Пора сын. Пора. Ты не бойся. Я всегда буду рядом.

– Ааа ладно – прошипела тёща – идём, доча. Он тебя не стоит. Как говорят: «С кротом жить, по кротьи выть». А я тебе дома длинчиков сделаю.

В ответ на что дверь в нору просто закрылась.

Хомяк был в состоянии ступора. И только минут через десять он медленно побрёл домой, мысленно рассуждая, что же лучше – «Зрить или не зрить».

Вокруг монотонно трещали цикады. В воздухе тёплом, как парное молоко, кувыркались летучие мыши. В гуще деревьев, больше похожих на больших зелённых медведей, кому-то поддакивала сова. А вот и родимый дом.

P.S.: Стоп. Что это? На крыльце стояла коробка с диван.

– Не понял…

Хомяк подошёл поближе и прочёл корешок. «Пианино «PETROF»» и приписка:

«Заказ доставлен. Оплатить до 10 июня. Доставленный товар обмену или возврату не подлежит». Хомяк почесал затылок и ухмыльнулся:

– Ну что ж, будем учится играть.