Иван да Аленка

Полюбил Иванушка Аленушку - так, что белый свет не мил и жизнь постыла. Но и девушке он оказался не отвратен. Сговорились пожениться через год - как урожай на полях соберут, и луна пойдет на прибыток. Да только не суждено было им разделить на двоих долю. Нагрянула война с басурманами, сел казак на коня, взял саблю вострую и поехал смерти навстречу...

Долго ли коротко, но прошли три года, и вернулся он в родную станицу. Повидался с отцом да маменькой, а под вечер решил к своей разлюбезной заглянуть. Но только не встретила его лебедушка: ни на дороге, ни у плетня, ни на крылечке. Толкнул казак дверь в курень - тишь, запустение. Будто и не жил там никто. Кинулся к соседям, а те: не видели, не знаем, мол. Закручинился казак, но горем горю не поможешь, сел на коня и поехал свою лебедушку белую по свету искать. Не год, не два и не три странствовал он, а целых семь лет. Где только не бывал, каких чудес не видел, но только нигде Аленку свою не нашел.

И вот однажды забрел он в лес дремучий. Забрел да и заблудился. Глядь: а навстречу Странница старенькая идет. Трава под ногами у нее пригибается, деревья в пояс перед ней преклоняются, да и дорогу расступают. И казак шапку снял да попросил у божьего человека совета. Только в ответ покачала Странница головой: нет, мол, Аленки на земле - Смерть забрала ее в свое царство-государство безвозвратное.

- Но, сказывают, и оттуда можно душу вызволить, да только плата за это великая - не каждому по силе, - молвила Странница.

Кинул казак шапку оземь:

- Согласен на все! - с чувством он так ей ответствует.

- И жизнь свою отдать?

- И жизнь!

И повела его Странница через горы и долы - аккурат туда, где Смерть живет да откуда по жизни людские на охоту выходит.

Пришли они в край, где трава не растет и солнце не восходит, где ни звезды, ни луна не светят и птицы не поют. Постучала легонько так Странница посохом по сырой земле и расступилась та.

- Дальше мне идти не можно, - гуторит они казаку. - Со Смертью договаривайся сам - как сердце твое подскажет верное.

Перекрестился Иван - двум смертям не бывать - и бросился вниз. Долго ли коротко летел он - никто не ведает, но приземлился аккурат на крышу дворца из черепов человеческих сложенную. Проломил ее, и тут стража дворцова набежала - попыталась повязать казака. Шум, гам. Не положено живому тут раньше срока пребывать! Как верткого казака поймать да обратно на вольный Дон доставить, прислужники Смерти и не знают.

А тот прислужников во все стороны раскидал и ну кулаком в двери личных покоев хозяйки дворца стучать. Они и открылись.

Вышла Смерть казаку навстречу - сердитая такая, коса сверкает, глаза огнем красным горят. Слыхано ли дело: живой покой загробного царства нарушил! Пришел, незваный-непрошеный да и порядки свои устанавливает!

Заробел Иван, но виду не подал.

Видит Смерть: страхом казака не пронять, стала уговаривать его уйти по-мирному. Тот - ни в какую. И согласилась тогда она Аленку в мир живых отпустить, но при условии: казак в загробном царстве вместо его лебедушки останется.

Да тут казачка руки в боки и такой крик на все царство-государство подземное подняла: ни в какую уходить без своего разлюбезного в мир живых не хочет! Вот стоят так Иван да Аленка и спорят: кому - жить, а кому - у Смерти до скончания века оставаться. Та же оперлась на косу, слушает, улыбается: вон-то оно как, все за жизнь цепляются - и стар, и млад, и человек, и животинка неразумная. А эти что творят! Друг дружке солнечный свет, детский смех, звезды, луну, долю, чтоб ей не заплутать на калиновом мосту, уступают.

- Ладно. Так и быть: отпускаю на божий свет обоих, - решила замаявшаяся их слушать Смерть. - А на какой срок? Да пока...

- Пока Дон весь не вытечет, - вставила свое слово Аленка.

Усмехнулась тогда Смерть и гуторит:

- Что ж, будь по-твоему, красавица!

На том и порешили. Свадьбу Иван да Аленка не хуже чем у людей справили. Три дня гуляла у них вся станица. Так вместе и по сей день живут казак с казачкой душа в душу. Не одно столетье минуло, а они все молодые да веселые, не стареют, не хворают, да и годы их вроде как не берут. Так и будут жить на земле родимой Иван да Аленка - пока Дон весь не вытечет.