Андрей Посняков

Писатель АНДРЕЙ ПОСНЯКОВ
представляет:
авантюрно-исторично-фантастический роман
«Невеста из ниоткуда»!
https://litsovet.ru/books/974324-nevesta-iz-niotkuda
Абсолютно не ромфант! Мужской взгляд на женские проблемы в глубине веков (и не только)
Грубо, зримо, цинично!
Экзальтированных барышень и femmes raffinées просят не обижаться и не беспокоиться)
АННОТАЦИЯ
Не думала, не гадала милая девушка Женька Летякина, что попытки выбраться из хронического безденежья обойдутся ей так дорого! Жила себе спокойно, училась на инязе, подрабатывала в ларьке. И вот, на тебе – оказалась в лесу, преследуемая лихими людьми и растеряв всех друзей. Едва не попалась, помогли лишь древнее бабушкино заклятье «на отворение врат».
Врата и отворились… в девятый век, во времена киевского князя Святослава!
И надо ж такому случиться, что как раз в это время верховный правитель племени весь Миронег отправил в Киев свою дочь Малинду (кстати, такая песенка есть – «Линда, Линда – Малинда ай лав ю!»– замуж за князя Святослава.
Отправить-то, отправил, вот только не уберегли невесту княжьи люди, сгинула, бедолага, утонула… А тут им, как снег на голову, Женька. Вот ведь повезло-то! Ее-то и сделали невестой – силой, угрозами и прямым шантажом.
А уж дальше… Женя (друзья ее звали - Тяка, от фамилии) - девушка решительная, смелая, умная, не какая-нибудь там кулёма или рафинированная городская фифа «фу ты ну ты, ножки гнуты»!
Кому еще там хуже будет – невесте, жениху или чертовым сватам – это еще как посмотреть!
ОТРЫВОЧЕК:
Щурясь от солнца, Женька с удовольствием вышла во двор, вдохнув полной грудью терпкий майский воздух, напоенный запахом первой листвы и пряных трав. Синее, с белыми клочками облаков, небо казалось нарисованным, как и этот деревянный замок, словно из волшебной сказки, легкий ветерок ласкал…
- Эвон, туда иди, на задворье.
Гречко потянул девушку за руку.
- Вона!
За хоромами, как поняла Тяка – на заднем дворе, громоздились какие-то неошкуренные бревна, тес, а позади, у самого частокола, виделось небольшое строение – то ли абмар, то ли банька.
- А ты что стоишь-то? – расстегнув пуговицу на джинсах, Женька обернулась. – Изврашенец, что ли?
- Интересно мне.
- Хо! Интересно?! Ах ты полудурок…
- Интересно – дева и в портах. Почему не в сарафане варяжском, не в платье?
- А ты по лесу-то в сарафане побегай, ага!
- По лесу? Да, не очень-то лихо, - Гречко неожиданно засмеялся. – Лучше уж тогда и правда, в портах. Токмо ведь не дело деве по лесам бегать, ее дело замуж выйти да деток рожати, вскармливати.
- Деток рожати, - скривившись, передразнила Женька. – Умный ты, как я погляжу. Ладно уйди уже, дай пописать.
Накрашиваясь – уж как получалось – Тяка краем уха прислушивалась к разговору. Ее вообще-то начинало уже колотить, все на нервной почве – еще бы! Как то еще отнесется к ней Ольга, будущая, так сказать свекровь? А Святослав? Вдруг обнаружит, что не девственна? Как ладожская ведьма Урмана обнаружила, хорошо хоть, тем чертям, Стемиду с Довмыслом, ничего про то не сказала – то ли пожалела девку, то ли, наоборот, хотела этих двоих подставить. С кого ведь князь за чистоту невесты своей спросит? С них! Куда, скажет, смотрели, гниды пучеглазые? А, может, того… сами?! Тогда, как в старом фильме – первое дело – на кол, а уж опосля… Ох, успокоиться бы… Сигаретку бы выкурить…
- Тетушка Здрава, у вас тут… нужник где?
- Так во дворе… Да зачем тебе, краса-госпожа, нужник-то? Вон, кадка в углу.
- Кадка кадкой, а мне бы в нужник! – встав с кресла, Женька упрямо сдвинула брови. – Веди, живо!
Умела уже говорить по-княжески, приказывать. Да всегда умела – Вовчика, не к ночи будь помянут, бывало, та-ак строила, что тот потом мамашке своей плакался. Сыночек, деточка… тьфу!
В нужнике – просторной, для княжеского рода! - уборной Летякина расположилась с удобством – у маленького волокового оконца, рядом с которым, на полочке, курилась благовонная свечка. Закурила и Женька – щелкнула зажигалочкой, затянулась, глаза блаженно закрыла…
Все об Ольге думала, меньше - о Святославе. О княгине-матери все здесь – слуги и та же тетушка Здрава - говорили с почтением и страхом, Святослава же поминали этак, поскольку-постольку, Женька даже опасалась, неужели и этот – маменькин сынок? Жаль, историю-то уже подзабыла… так, а кто не подзабыл, тем более – такую древнюю… Так, а кто ее и помнил-то, кому она, кроме «реконов», нужна-то?
Докурив, Женька выбросила окурок и улыбнулась – а хорошо вот так потянуть иногда дымка, успокоить нервишки. Успокоилась ведь! Теперь можно и к Ольге.
А вот в сторону уборной в сопровождении кучи людей, в основном – женщин и девушек –проследовала какая-то дородная особа в накинутой на покатые плечи шикарной, щедро расшитой золотом, шали. Едва зайдя в нужник, особа громко закашлялась, и завопила, в ярости распахнув дверь:
- Эт-то што тут а? Это что за благовония, я вас спрашиваю, сучьи дети? Так в аду пахнет, и дым… дым! Дым поганый, зловоние - ни вздохнути, ни пернуть!
Вся свита разом бросилась на колени:
- Не вели казнити княгиня-матушка! То Ермоген-грек свечки благовонные третьего дня приподнеси.
- В задницу ему свечи эти! – потрясая посохом, ярилась княгиня.
- Не можно посейчас в задницу, матушка. Вчераси Ермоген-грек себе в Царьград уплыл. Ужо, как в обрат явится, так мы… Новые-то свечки Рогвольд Ладожанин в подарок обещался занести – уже те-то не худые!
Так это верно, Ольга и есть, - поднимаясь на крыльцо, отстраненно подумала Женька. Ишь, разоралась, Кабаниха! А все ей кланяются, боятся. Ладно, поглядим.

Писатель АНДРЕЙ ПОСНЯКОВ,

Автор более 100 романов, вышедших (и выходящих) в изд-вах ЭКСМО, АСТ, Лениздат (Ленинград), Крылов, Домино…
Для тех, кто молод душой!

Что же касаемо биографии…
Ну, вот, зачем все это? Родился, учился, женился… Неужели, кому-то интересно? Нет, ну бывают конечно, разные… «желтая» пресса, опять же, телевизор интернет – там многие такое любят… А я – нет! Потому и напишу, как хочу… Этакими отрывочками-новеллами о самом главном – как и почему я вообще приобщился к литературе и что из всего этого вышло.

Итак…

Помню детство в «бесперспективной» деревне, люльку из березовой коры (она называлась – зыбка)… Уже когда подрос, помню, еще в деревне было проводное радио. Электричества уже не было, отрубили - потому как деревня – бесперсп… Ну, см. выше.
Году в 77-м не стало и радио. Остались одни книги. А меня в эту деревню отправляли почти на все лето. От остановки автобуса, от грунтовки, до деревни надо было идти пешком километров пять. Ну, или знакомый тракторист мог подбросить, если по пути. Умирала уже деревня, что говорить-то, оставалось уже четыре избы, баньки «по-черному» на берегу говорливого ручья да заброшенная ферма, куда мы, мелюзга, ходили «бегать».
Никакая автолавка, естественно, в те края не совалась, потому как дороги практически не имелось. Только на тракторе. Лучше – на гусеничном, ДТ-75. Еще мотоцикл «Минск» мог проехать, если повезет, ну - или на лошади, верхом. На телеге – вряд ли. До ближайшего сельпо – километров пять по лесу. В лесу – медведи, волки и пр. Летом они добрые.
Так вот, о книгах. О том, что повлияло, если хотите знать…
Километрах в трех от нашей деревни, как раз за ручьем, располагалась еще одна деревня, побольше нашей, и тоже – заброшенная. Только заброшена уже основательно, там даже и летом никто не жил. Там оставался еще колхозный клуб, а при клубе – библиотека. С книгами. Ну, как деревню переселили, так про книги и не вспомнили. Так там и бросили… на мое счастье!
Я-то сам мал был, а вот мои старшие двоюродные братовья в ту деревню хаживали и книжки иногда притаскивали, обязательно в твердых обложках. Обложки использовали с пользой – на пыжи. Книжки вес больше были неинтересные, учебники да собрание речей к очередному партсъезду, но вот однажды…
Это была подписка газеты «Пионерская правда» за тысяча девятьсот шестьдесят лохматый год. И там из номера в номер печатался «Урфин Джюс». И его деревянные солдаты! Между прочим, с картинками. Вот оно, настоящее счастье.
Когда все было быстро прочитано и перечитано, вдруг напала грусть. Тоска, прямо скажем. Если бы не книги… В личном моем рейтинге первое место делили две – толстенный Куприн без конца и начала, и «Справочник мотоциклиста и шофера». Такое вот было чтение. Особенно потряс Куприн – про жуткую дедовщину в кадетском корпусе.
С этого вот – с книг да со старых газет, наверное, и началась тяга к печатному слову)

Уже в 90-х частенько читала все, что тогда выпускалось - много! и и как-то вдруг подумал - а ведь и я могу написать ничуть не хуже! Написал... Стал рассылать по издательствам, сначала - машинописные экземпляры, потом - электронные... Первым откликнулось издательство "Крылов" (СПб), его редактор и стал моим, так сказать, "крестным папой" в литературе. Он мне ответил, написал, что пишу я неплохо, но - не то, что им нужно. А вот если б я бы написал что-нибудь в жанре хронноопера (еще называются - "наши люди в прошлом" или просто "попаданцы")... Я написал. Так и вышла моя первая серия (издательству нужны именно серии, а не отдельные книжки) - "Новгородская сага", первые две книги вышли осенью 2004 года. А еще по весне того же года детский журнал "Костер" напечатал несколько моих рассказов. Так что начинал я , как детский писатель)

Писатель Андрей Посняков «О «попаданцах» во времени…»
Я о них много чего написал, книг около 80-ти на эту тему издано-переиздано точно, а, может, уже и больше.
Общаюсь с редакторами, читателями… Возникают некоторые вопросы (даже не возникают, а существуют на протяжении долгого времени).
Вот, скажем, нужно ли точно-детальное описание бытовой обстановки? На эту тему много копий сломано, и ответ найден еще в 20-30 годы после дискуссии о «заклепочничестве» в фантастике. Было сказано: фантастика – это художественная литература, а не научпоп, излишние детали лишь вредят, и, если для литературной составляющей требуется, чтобы было то, чего на самом деле не было, так пусть будет! Так ведь и правда, литературное произведение пишется, а не научно-популярная книжка. Как сказал когда-то один мой хороший знакомый (писатель и критик), большой поклонник Древнего Египта: ну, знаю я, что колесниц в эпоху Древнего царства не было, что появились они только при гиксосах… Но, ведь хочется, чтобы были! Что это за Египет без колесниц? Ну и вот – пусть будут колесницы, ура!
Еще вопрос – должен ли «попаданец» возвращаться обратно? Часть читателей (и практически все редакторы издательств) резко против. Пусть, мол, там, в прошлом, сидит – чего-то добивается, растет над собой… Он же не какой-то там неудачник! А я так скажу – попаданец-невозвращенец (извините за угловатый термин) это самый кондовый неудачник и есть! Просто лузер из лузеров.

А КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ?

Пусть хоть там, в прошлом, царь, император и Бог). Вот, хоть съешьте меня без соли, любой нормальный человек всегда хочет вернуться домой – в привычную нормальную обстановку. К любимым, к работе, к друзьям… ко всем своим привязанностям, коих в прошлом он, увы, лишен навсегда. Скажем, каково в прошлом меломанам? Собирателям грампластинок и любителям музыки рок? Что им там делать остается? Изобрести электричество, звукозапись и создать рок-группу «Черный передел»? Понятно, что надо из прошлого выбираться. Выжить, адаптироваться какое-то время, но потом… Анализировать, думать, искать выходы! И – вернуться. А, если нет – ясно же, неудачник, никакой не герой!
Значит, надо возвращать… Возвратился, а вот в последующих книжках серии пусть сколько угодно в прошлое лазит! Но, всегда возвращается победителем. Так у меня и вышло, скажем, в сериях «Русич», «Пират»,
«Ратник»
Во всех остальных – по-разному…
Еще вопрос: почему-то редакторы сильно недолюбливали 20 век. Может, плохо про эту эпоху покупали? Хм… не знаю.

А ВЫ ЧТО ДУМАЕТЕ?

Я вот обожаю героя – попаданца, нашего современника - из средних веков выкинуть скажем в 60) годы, причем не в «наши», а в альтернативные 60-е – без Хрущева, а с Маленковым и Берией. Или в 80-е.
Часто так и делал. Скажем, в том же «Пирате»…