Эдуард Беспяткин

Женщины были красивы не по ГОСТам и не по СНиПам, но зато они были пьяненькими, манили к себе феромонами и резкими духами. Вряд ли им было за сорок, но кто ж интересуется возрастом дам в такое время суток? Да ни один дурак не спросит об этом.

И вот угадайте, граждане, видел я чего или проверял? Отвечу без утайки. Не проверял, но видел… Или нет, не видел, но проверял. Только всё это было в лучах фонарика от телефона и паутиной сокрыто. Никто со мной не разговаривал скрипучим голосом, не трогал холодными пальцами за шею. Только комары пили пролетарскую кровь и под ногами шуршали ужи и гадюки. 

Но спустя секунду я вспомнил, что «быть настоящим мужчиной» — это не слоган для 23-го февраля и не тема для разных там конкурсов. Это простая такая омерзительная смелость – признать себя ничтожеством и заявить об этом всему миру.

Вот задают мне граждане вопросы: «Почему у тебя, Беспяткин, всякие там мутности и грехопадения происходят ночью? Зачем тебе, дураку, эти вот ночные походы в подпространство и бессонная лирика? Нормальные люди спят ночью и даже под одеялами, а твои глупые герои ходят во тьме в поисках халявной ебли или пьют под мостом из баклажек. Зачем, а?» А я знаю, почему и зачем. Знаю потому, что в ночных тенях человека ничто не отвлекает. Ни там прораб какой, ни солнечные зайчики в маршрутке,...

Время скоротечно, гибель тела и обрыв мысли неизбежны – а потомкам я уже вряд ли чего оставлю, кроме сотни песен, сотни рассказов в Интернете и сотни тысяч рублей в коробочке из под конфет «Вдохновенье». Вот ведь, блядь! Карл Маркс, ты уж прости, но предпосылки не созрели, самосознание спит, а жизнь можно прожить и так, чтобы было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…

Я увидел, как одна светлая дева трясла другую за блузку и груди под той блузкой перекатывались, словно пушечные ядра. А раскосая гражданка улыбалась белокурой агрессорше далёкой улыбкой пьяного сна и ничего не говорила.Сами драконы валялись в разных местах, словно свиньи, и дышали огненным перегаром. Да, не скоро они расправят крылья и возьмут своё по праву сильного.– Эй, дура. Отпусти коллегу, давай выпьем, – предложил я блондинке.