Старый дом

Он поскрипывал ставнями на ветру, словно вздыхая с сожалением о прошедшей жизни. Смотрел пожелтевшими стеклами окон на суетящихся во дворе людей. Ему было грустно, но он не плакал. Деревянный дом не умеет плакать. Ему этого не дано.

Новые хозяева суетились, спорили, даже ругались с прорабом, который привез вагончик для жилья и бригаду строителей. Они еще ничего не делали, а ему уже больно. Он знает, что дальше произойдет. Был свидетелем, как его соседа, такой же старый дом, разобрали, раскатали по бревнышкам, и сожгли на погребальном костре, грея с улыбками замёрзшие на морозе руки.

Теперь на месте старого друга стоит дворец. Кирпичный красавец, гордо сверкающий пластиковыми окнами. Ухоженный, пижон. Все у него есть, и газ, и отопление, и уход сторожа с горничными, а вот души нет. Холодному камню некого греть в своих стенах. Он один. У хозяина ни семьи, ни детей, только куча денег и амбиций.

Приедет, девок распутных навезет, напьется, с соседями поругается, по банкам с ружья постреляет и уедет. Не жизнь, а пакость. Тьфу.

То ли дело раньше. Даже ни тогда, когда еще дышала деревня, а когда живы были старики, старые хозяева… Смех беготня, внуки, как оглашенные, по двору бегают, в войну играют, дед им крапивиной грозит, а сам в усы улыбается, бабка пирогами пахнет, печку топит.

Вот это жизнь.

А Новый Год. Прямо во дворе елка ряженая. Чего там старик с ней удумал непонятно, но не растет она в высь, словно в детстве осталась, заморозилась. Дед вообще большой затейник, у него сад, как куколка, и яблоки, и груши, и сливы, и даже виноград. А варенье какое из всего этого получается. Бывало, бабка на завтрак блинов целое блюдо и в варенье макнуть, да чаем со своей колодезной водички. Сладкая, сахару не надо.

Вот времена, не то что сейчас. Все вроде есть, а души нет. Пусто, хоть и живут люди. Много ли через двухметровый забор наговоришь? Новости теперь от соседа, к соседу не бегают, теперь им лень, они по интернету, онлайн, не вставая с дивана сплетничают.

Снесут его теперь, сожгут на костре, а пепел по ветру пустят, как память предков пустили. Жаль, конечно, себя, но что поделать, видимо срок подошел. Не нужны теперь никому старики.

А что это новый хозяин у елки остановился? Стоит, думает, лоб чешет. Во, к прорабу развернулся. Чего говорит? Плохо слышу.

- Все отменяю! Дом сносить не будем! Отремонтируем, воду проведем, газ. И сад рубить не дам. Пусть все как есть останется. Живое тут все. Нельзя душу убивать. Пусть мои дети к корням прикоснуться.

Жизнь — это еще и память.