Во мгле было тихо, одиноко и ужасно холодно. Она обволакивала, обхватывала своими ледяными когтистыми лапами, убаюкивала и уносила бурным течением. Даже боль отступила под её устрашающим натиском, и он, скованный и обездвиженный, просто позволил нести себя вперёд, окружённый темнотой, пока зловещую тишину не нарушил девичий голос. Совсем далёкий, он доносился скорее неясным эхом, но, чем дальше несло течение, тем яснее звучала мелодия. Кто-то пел ему. На мотив колыбельной голос ласково повторял по кругу, что всё в порядке, что нет никаких забот и можно закрыть глаза и забыть обо всём. Он казался знакомым, и всё же Кай не узнавал его, но мелодия отзывалась воспоминаниями, старыми и тёплыми, которые, впрочем, ему всё ещё не удавалось распознать, и словам так сильно хотелось верить, что, как только песня затихла, иллюзия покоя начала трещать по швам, и короткий штиль сменился нарастающей тревогой.
Ему мерещились шорохи. Темнота словно была живой, сотканной из теней, окруживших его, из которых в любой момент должно было выскочить неизвестно что. И неясно, что было лучше — быть одному в этой тьме или вдруг узнать, что ты здесь совсем не один. Так или иначе, Каю не оставалось ничего иного, кроме как вслепую блуждать в этом месте, которому, казалось, не было конца, в надежде увидеть просвет, и чем сильнее росло отчаяние, тем более ясно он начинал понимать, что потеря курса — явление не только топографическое. Оно может идти изнутри. Оно сидит в голове.
ЛитСовет
Только что
Комментарии
Сортировать по
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи
К сожалению, пока ещё никто не написал ни одного комментария. Будьте первым!