Яблонька и... мыши.

                                              Рассказ

                                                   1

Год выдался урожайным… на мышей.

Их развелось несметное количество.

Казалось, они были везде. Впрочем, почему казалось? Они и были в мыслимых и немыслимых местах. 

Валерий Иванович где-то читал, что нашествие мышей – это к войне. Так оно или нет, но войны пока ещё не было, а мыши были. 

Хотя на Донбассе полыхало уже давно. Однако близко никого не касалось, и воспринималась как-то отдалённо, словно на другой планете.

 Но он, как бывший военный, как офицер в отставке, понимал, что эта тишина ненадолго. Понимал ещё, что и затевалось-то всё как плацдарм для врагов России. И рано или поздно, но полыхнёт так, что мало не покажется ни по эту, ни по ту сторону границы. 

А тут мыши. Обилие мышей. И зловещая примета.

Они жили в частном секторе областного центра и с грызунами боролись как могли. Но пока о явной победе говорить не приходилось. Был явный перевес на стороне противника.

Уже в феврале, Валерий Иванович обнаружил вдруг, что мыши не пощадили и деревца в его саду. 

Снег стал оседать, и миру явились стволы плодовых деревьев на приусадебном участке, по-варварски обглоданных ненасытными грызунами. 

И если более старые деревья не вызывали тревоги у хозяина, то молодая яблонька, посаженная два года назад сыном Иваном, заставила сильно поволноваться. 

И было от чего. 

Эту яблоньку сын посадил по осени в свой первый офицерский отпуск.

Никто не заставлял, не обязывал. Но он вдруг привёз из питомника, что в пригороде,  саженец яблоньки и за семейным обедом объявил:

- Пусть она растёт вместе со мной. Я – по служебной лестнице, а она  пусть растёт ввысь и вширь, и будет радовать своим урожаем.

Тогда, за семейным столом, Валерий Иванович не придал особого значения словам молодого лейтенанта. 

Лишь мать как-то странно посмотрела на сына. И был в том материнском взгляде какой-то испуг, недосказанность. Она то и дело переводила взгляд то на мужа, то на сына, и молчала. Не проронила ни слова. Потом, опустив голову, нервно перебирала бахрому скатерти. 

- Мама, ты чего? – Иван заметил перемены в матери. – Ты не рада, что ли?

- Нет-нет, сынок! – мать встрепенулась вдруг. 

Вымученная улыбка застыла на её лице. 

- Что ты, что ты, сынок. Конечно, я рада. 

Валерий Иванович увидел, как повлажнели её глаза, как сжалась она вся на стуле. Сама по себе небольшого роста, она напоминала сейчас испуганного, жалкого подростка. 

- Ну, что ты, мать, - Валерий Иванович понял состояние жены, попытался успокоить её, протянув к ней руку, положил на плечо.   

- Ты же знаешь, что настоящий мужчина должен посадить дерево, родить сына и построить дом. Зря ты это. Не переживай напрасно. 

Он хотел всё это превратить в шутку. 

- С меня достаточно, что я уже пережила афганскую войну одного мужчины, потом кавказскую с ним же, -  заговорила дрогнувшим голосом. – Эти военные госпиталя то в Ташкенте, то в Ленинграде. Потом в Моздоке и в Москве.  Третью войну я уже не переживу, я не выдержу.

- Ах, вот ты о чём, - муж поднялся из-за стола, сел рядом с женой, обнял её.

- Яблонька здесь не причём, это всё предрассудки. Напрасно ты.

Ваня тоже подошёл к родителям, присел с другой стороны. Тоже обнял маму, прижался к ней. 

- Я живучий, мама, - шептал ей на ухо. – Я же твой сын. 

Тогда,  за семейным столом, всё закончилось хорошо, на позитиве. 

Сын уехал к месту службы в воинскую часть на Дальний Восток. Он служил в морской пехоте.

А они остались.

Эта история с яблонькой как-то сама собой забылась. Впрочем, деревцо принялось и уже через два года к прошлой осени выглядело вполне себе окрепшим, и особо не выделялось среди кустарников и иных деревьев в саду. Разве что ростом. 

Иван снова приезжал в отпуск в прошлом году, уже в звании старшего лейтенанта. 

- А мы ведь с яблонькой растём! – задорно объявил он за столом после посещения сада, имея в виду и своё новое офицерское звание и крепкий, надёжный вид деревца.

Да и мать как будто не тревожилась больше.

Семейная жизнь вошла в спокойное, размеренное русло.

А тут вдруг мыши… и яблонька.  

Валерий Иванович не стал рассказывать супруге про Ванину яблоньку. Так, сообщил о мышиных проказах в саду, и не более,  не вдавался в подробности.

Хотя сам с волнением ждал тёплой погоды, прихода весны. 

Искал в интернете, находил и перечитал множество советов и рекомендаций по борьбе за выживание плодовых деревьев с такими повреждениями. Кое-что из материала уже закупил в специализированных магазинах. 

Ждал весну.

С нетерпением ждал. И с некоторым волнением. 

Нет, он не был настолько суеверным, но всё же… 

Начало специальной военной операции встретили в семье с пониманием, но и с тревогой. Как-никак, а единственный сын служит в таких войсках, без которых ни одна война не обходилась. 

Иван звонил родителям периодически, успокаивал, говорил, что их воинская часть на прежнем месте дислокации. 

Последний звонок был уже в конце марта. 

К этому времени снег давно сошёл, деревья и кустарники постепенно распускались, выбрасывая миру почки и молодые листочки. 

Сад преображался. 

 А вот Иванова яблонька как будто замерла в своём развитии. Ни почек, ни листочка. Мало того, кончики верхних веток не только не подавали признаков жизни, но и начали сохнуть, ломались на изгибе сухим треском. 

Да тут вдруг и сын перестал звонить. 

Хотя всегда звонил раз в неделю.

Традиционные, привычные сроки его предыдущих звонков проходили, а нового  звонка так и не было. 

И на звонки не отвечал.

Валерий Иванович ещё держался. 

А вот на супругу было жалко смотреть. 

Исхудала, осунулась, как-то сразу постарела. Перестала следить за собой.

- Соберись, мать, - не раз и не два муж пытался успокоить жену, вселить в неё уверенность, надежду.  

За яблоньку никогда не говорил, скрывал от жены. Оберегал её. 

Хотя сам с самого утра, лишь только проснувшись, бежал в сад, к яблоньке.

Она оставалась в одной поре, без признаков того, что по её израненному стволу начали идти живительные земные соки. 

Но он не опускал руки. 

Ещё и ещё раз перечитывал рекомендации специалистов, вновь и вновь поливая корневище очередным рекомендованным раствором.

Сам ствол деревца уже напоминал  множество раз перебинтованного больного со всевозможными примочками и наполнителями.

- Ты бы, отец, в военкомат сходил, поинтересовался, - то и дело напоминала жена. – Они должны знать. 

- У военкомовских работников совсем другие обязанности, - всякий раз отвечал Валерий Иванович. – Объявится, обязательно объявиться сынуля, вот увидишь. Может, где на полигоне или на учениях в море. Может, на островах где в Тмутаракани. Вот и нет связи. Не изводи себя, прошу. Наберись терпения. 

                                                    2

Только к концу мая яблонька начала оживать. 

Не вся. И не сразу.

Первые почки сначала появились на самом стволе, вверху, на его здоровой части.

И только потом они усеяли нижние ветки дерева. А уже потом облепили собой и другие ветки. 

Хотя верхушка умерла. 

Окончательно.

- Сил не хватило, чтобы соки земные поднять на высоту, на самые кончики, - со знанием дела говорил Валерий Иванович, с гордостью показывая жене ожившее деревцо. 

И жена начала оживать.

Нет-нет, да улыбнётся вдруг.

Или благодарно прижмётся к мужу, погладит по спине.

                                             3

- Это Валерий Иванович Кулешов? – спросил мужской  голос на той стороне трубки.

- Д-да, - немного заикаясь, ответил Валерий Иванович. 

Он заволновался вдруг, приготовился к самому худшему.

- Говорите, я слушаю, - выдохнул в сотовый телефон, выпрямился, готовый услышать то, чего он боялся, в чём не хотел признаться даже самому себе. 

- Нет-нет! Вы не волнуйтесь, - сразу же постарался успокоить незнакомый голос в трубке. - С вашим сыном, капитаном Кулешовым Иваном Валерьевичем, всё в порядке. 

- Где он? Что с ним? – отец взял себя в руки, огляделся по сторонам.

Жена находилась на дальней стороне сада, у Ваниной яблоньки, и слышать не могла.

- Что с сыном? 

- Он в госпитале Вишневского, в Москве, - продолжал незнакомый мужской голос. – Я – его лечащий врач. Зовут меня Юрий Васильевич. 

- Что с ним? Что с сыном, Юрий Васильевич? Не томите, пожалуйста, - отец полностью успокоился, выдохнул в трубку. 

- Не скрою, Валерий Иванович, капитан Кулешов был тяжело ранен, чуть более двадцати дней находился в искусственной коме, - доктор начал обстоятельно и доверительно рассказывать отцу о сыне. -  Сейчас всё позади, руки-ноги целы, удалось сохранить.  Пулевые и осколочные ранения заживают. Дело времени и молодого организма. Надеюсь, что дня через два-три он и сам позвонит вам. А вы сможете навестить его, если хотите.

                                          4

А мыши вдруг исчезли.

Практически в одночасье.

Вот только вчера ещё были. 

Отрава,  которая была расставлена и разбросана в доме, в хозяйственных постройках,  стоит нетронутой. 

Были мыши и не стало. 

Исчезли. 

Как будто их и не бывало.

03.01.25.                                                                   г. Барнаул