В плену вожделения. Сцена V. На яхте. (coming soon…)

СЦЕНА V

НА ЯХТЕ

… и отходила в море яхта от причала,

чтоб явью сон ЕГО вчерашний обернулся…

Четырнадцатое июля.

7:05 утра.

       - Девочки, слушайте, предлагаю принять душ и позавтракать, – сказал Лео, глядя в потолок. Никто не ответил. 

- Эй, дамы, мы что, так и будем лежать? – повторил он чуть громче.

- А? Что? – вздрогнула Мануэла. Повернув голову, она с прищуром взглянула на него.

- Вы что, снова уснули, госпожа? – улыбнувшись спросилон.

- Угу, - томно бросила она.

- Чесс, милая, ты тоже?

В ответ Франческа лишь глубоко вздохнула.

- Ясно, - выдохнул Лео, - Стало быть, завтрак откладывается. 

- А разве мы только что не позавтракали? Ты что, не накушался разве? – шутливо промурлыкала Мануэла.

- Хм-м, – усмехнулся он.

- По-моему это было вкусненько. Прямо деликатесики. Ммм! Просто нямка! Не так ли, милая? – снова пошутила хозяйка, сжимая в своей ладони медленно теряющий тонус, но всё ещё довольно налитой член Лео. Охватив её кисть своей широкой пятернёй, Лео стал медленно водить рукой по стволу вверх-вниз, чувствуя, как на него вновь накатывает возбуждение.

Ничего не ответив, Франческа энергично поднялась, зацепила с пола свои трусики и вышла из спальни, хлопнув за собой дверью.

- Она явно не в духе, - протянула Мануэла. Поднявшись с постели, она сладко потянулась, подошла к окну и, отодвинув занавеску, окинула взглядом морскую гладь. Лазурного цвета бухта пестрила парой дюжин белоснежных парусов. Яркое, ласковое солнце продолжало своё привычное восхождение над горизонтом, а нескончаемый гомон чаек предвещал то, что погода сегодня явно не подкачает.

Звук поступившего сообщения вмиг переключил её взгляд на подоконник, на котором она вчера оставила свой сотовый. Поднеся к экрану подушечку указательного пальцаМануэла сняла блокировку. «Хуан Гарсия» - прочитала она на всплывшем посреди экрана прямоугольном ярлыке. Хуан Гарсия, шеф того самого убойного отдела барселонской криминальной полиции. Кликнув по ярлыку, она открыла сообщение электронной почты.

- Я слышал, к тебе перекочевала парочка моих гостей, дорогая сеньора Мануэла. Ты ведь знаешь, что апартаменты для своих гостей определяю только я. Моя территория – мои правила. Ты ведь ещё помнишь это? Я никому не позволю устраивать беспредел в моём городе. Ты мне кое-что должна. Гости же твои (точнее сказать - «мои»), должны мне ещё больше. И нам нужно это обсудить. Предлагаю морскую прогулку. Можешь не волноваться. Всё будет культурно и по-деловому. Считай это званным ужином. Будет музыка, вино, рыбалка, дессерт, кофе, сигары и всё в таком духе. Мы с Франсиско ждём вас на причале. Сегодня. К шести вечера. Мою яхту ты знаешь. В море выходим в шесть пятнадцать. 

Искренне твой, J.G.

P.S. Уверен, что отказа с твоей стороны не будет, но предупреждаю – не играй со мной, дорогая.

Прочитав это, Мануэла стояла в растерянности. Её мысли путались, а пульс подпрыгнул до ста ударов в минуту. 

- Джеймс! Вот же, блять, нигер сраный! Сука! Мы ведь договаривались! Трепач, блять! – молча выругалась она, выходя на балкон. Не зная, что предпринять, она с полминуты постояла в растерянности, а затем, нервно сжав скулы, взяла со столика сигарету. Подойдя к краю балкона, она опёрлась на балюстраду, прикурила и взглянула в даль, прокручивая варианты выхода из ситуации, которых, как она понимала, у неё не было. 

- Я приготовлю завтрак, сеньора? - проголосил Лео, натягивая плавки.

Мануэла стояла у балюстрады, задумчиво глядя в морскую даль.

- Всё ясно, - пробубнил он и, не дождавшись ответа, вошёлв гостиную. Взглянув на стол с остатками их вечерней трапезы, он подошёл к холодильнику. Вынув несколько яиц, бекон, бутылочку оливкового масла и три бутылочки йогурта, он выставил всё это на стол у варочной панели, вздохнул и почесал затылок

- А у вас есть ещё сковородки? – спросил он, взглянув на Мануэлу сквозь занавеску, ожидая, что на этот раз получит ответ. Но она снова не ответила. 

- Что ж, ладно, - окинув взглядом гарнитур, Лео нагнулся. Потянув за ручку нижнюю, самую широкую дверцу, он сходу нашёл то, что искал. Отправив сковороду на плиту, он плеснул в неё масло, включил конфорку и, выбрав подходящую дощечку, принялся нарезать бекон.

- Ты что-то спрашивал? – отодвинув занавеску, Мануэла стояла, вопрошающе глядя на него.

- Да нет, сеньора, я справился. 

Масло на плите зашкворчало. 

- У-у…снова яичница с беконом? - кисловато бросила она, подходя к нему сзади. 

- А есть другие предложения? – ответил он, повернув голову вполоборота назад. 

- У меня всегда есть предложения. И я не желаю переводить своё масло на то, что потом никто не станет есть. Мы едем кататься на яхте. Там будут деликатесы, фрукты и десерт. Вкуснейший десерт, котик. 

Отодвинув сковороду с раскалённой плиты, она запустила ладони ему в плавки и нежно провела коготками по упругимягодицам. Его тело пошло мелкой дрожью. Дыхание вмиг участилось. Не вынимая рук, она переместила их вперёд, окольцевав его обнажённый торс в области талии. В одну её ладонь снова погрузилась пара его массивных бархатныхяиц, вторая же, обхватив ствол, принялась медленно массировать его взад-вперёд. Выронив нож на стол Леозакрыл глаза и замер. Ощущая её прохладные пальцы, он смаковал этот момент, уперевшись руками в столешницу.Его отвердевший дружок снова стоял. Как стоит на своём посту часовой. Ему снова было до безумия приятно.  

- О-о-о, наш удав снова просыпается? – игриво произнесла Мануэла. Медленно проведя языком по спине, она прикусила его кожу в области лопатки издав что-то наподобие рыка. Лео вздрогнул, сжал ягодицы и, издавтихий стон, завёл руку назад в попытке ухватить её за бедро.Но она не позволила. 

- Ну уж нет, котик. Хватит. Хорошего помаленьку, - отстранившись от него, она шагнула назад. Он подался вперёд, глубоко вздохнул и опустил голову. Присев на стул, Мануэла закинула ноги на стол и закурила. 

Повисла пауза. Из ванной комнаты доносились звуки воды.

Пребывая в депрессии, Франческа стояла под прохладным душем, обняв себя за плечи. Как же быть? Оставить всё как есть, продолжая терпеть этот добровольный плен, или бежать? Бежать и обрести свободу. В который раз за последние полгода она ставила себя перед этим выбором. И каждый раз мисс-безысходность убеждала её в том, что ради светлого будущего нужно продолжать сносить эти унижения. Сколько раз она говорила ей что-то вроде «Чесс, всё это временно. Скоро он остепенится. Он любит тебя и вот-вот сделает тебе предложение. Чесс, тебе нужны деньги на жизнь. Тебе нужны деньги на это образование. Как только ты получишь его, ты встанешь на ноги и сможешь обеспечить себя и свою несчастную больную мать. Ты достигнешь всего. Всего на свете. Главное для тебя сейчас – это терпение. Терпение и деньги. Терпи, Чесс. Терпи. Терпи. Терпи...». 

Мисс-рассудительность же каждый раз настаивала на том, что пора бы уже покончить со всем этим. «Прости меня, Чесс, прости. Я была не права. О как же, чёрт возьми, я ошибалась, когда убеждала тебя в том, что деньги – то, ради чего можно поступиться совестью, честью. Поступиться свободой. Ещё раз прости. И послушай меня. Беги! Беги от него! Беги без оглядки! Плевать на него! Плевать на его грёбаные деньги! Они грязные! Неужели ты не видишь? Ты зарабатываешь их самым позорным, самым низменным образом! Сними шоры со своих бесстыжих глаз!Есть тысячи способов заработать! Есть миллионы людей, которые зарабатывают на жизнь по-другому! Не так, как это делаешь ты! Слышишь, Чесс? Ты молода и умна! Если могут они, то сможешь и ты! Время пришло! Беги, Чесс, беги!».

Мисс-безысходность и мисс-рассудительность внутри неё сейчас снова вступили в смертельную схватку. Закрыв уши ладонями, Франческа издала пронзительный крик. Это был крик отчаяния. Отчаяния от понимания того, что мисс-безысходность в этой схватке снова одержала победу. Она присела на корточки, обхватив руками голову. В памяти вдруг снова возник образ чернокожего копа. Его член, входящий ей в рот. А ещё эта ужасная боль от проникновения в попку. Поток воды ливнем стекал ей на спину. Пытаясь загасить очередной нервный срыв, она сделала несколько глубоких вдохов-выдохов. Это отчасти помогло. Просидев так ещё с минуту, она почувствовала, как её ноги немеют. Ещё раз глубоко вздохнув, Франческа поднялась. 

- Надо быть сильной, Чесс. Всё наладится. 

Сколько раз она говорила она сама себе эти слова? Сто? Двести? – она не знала. А если бы начала считать, вспоминая каждый свой нервный срыв, который возникал на почве их отношений, то уж точно сбилась бы со счёта. Перекрыв воду, она провела ладонями по лицу, развернулась и, шагнув вперёд, сняла с крючка розовое махровое полотенце.

- Так что насчёт морской прогулки, котик? – прервав тишину, продолжила Мануэла. Затушив сигарету, она встала со стула, подошла к окну и, взглянув на море сквозь занавеску, повернулась к нему.  

- Говорите прямо, сеньора. Что вы задумали? – продолжая стоять у плиты, он смотрел в стену. 

- Увидишь, - коротко бросила она.

- Знаете что? – ответил он уже несколько раздражённым тоном, - Пожалуй, на этот раз я буду вынужден отказаться. 

- Позволь узнать причину? – спросила Мануэла широко раскрыв глаза, - Насколько я понимаю, у вас свадебное путешествие. Или нет?

- Или нет, - сухо бросил он, - И вообще, какое вам до этого дело? 

- А-а, вот, как ты теперь заговорил, ковбой?! Какое моё дело? Так значит?!

- Да, так. Именно так. И давайте прекратим уже наши отношения. К тому же, время нашего отпуска ограничено. Впереди у нас ещё немало мест, которые мы планируем посетить. Вена, Париж, Амстердам. Нам пора двигаться дальше. Более того, в ходе путешествия мне нужно работать. Держать руку на пульсе, так сказать. У меня много дел в Европе. Бизнес, понимаете ли. Да и вообще, нам нехотелось бы продолжать злоупотреблять вашим гостеприимством. 

- Кому это нам, позволь спросить, - отрезала она.

- Всё вы прекрасно поняли. Нам, - это значит нам, сеньора.

- О-о, это сейчас прозвучало весьма грубовато, котик, - протянула она широко улыбнувшись. Но в этот миг Лео прочитал в её глазах скрытое недовольство. Может быть даже гнев. В любом случае, то, что он прочитал в них, говорило лишь об одном – «Закрой, блять, свой рот и приготовься к тому, что наши совместные приключения в Барселоне будут продолжаться ровным счётом столько, сколько тебе, собака, будет сказано!».

Говорят, что миллионеры – люди волевые и бесстрашные. Во всяком случае те, которые пройдя по жизни через настоящие тернии, сами сделали свой капитал, сами создали свою империю. Лео слышал об этом, но знал, что по отношению к нему это было далеко не так. Он был слишком мягок. Слишком впечатлителен. И сломать его в моральном плане не составило бы труда любому, кто был хоть чуточку побойчей. С самого своего рождения он жил и воспитывался исключительно своим отцом. Хотя едва ли это можно было назвать воспитанием. Его мать отдала богу душу на операционном столе одного из родильных домов Ливерпуля спустя минуту, как новорождённый Лео успел произвести на свет свой первый в жизни младенческий плач. Отец день и ночь пропадал, разъезжая по миру. До своего совершеннолетия юный мальчик целые дни проводил в обществе сиделки – бывшей сельской учительницы и скрытой алкоголички, принятой в семью лишь потому, что в то самое время прослыла она лучшей подругой его матери. Сорок лет он был подле отца, пока по смерти оного не унаследовал-таки всё его состояние, получив в придачу офис в штаб-квартире Бентли Моторс Лтд в городе Крю графстваЧешир...(продолжение следует)