Ничего не бойся (фрагмент из главы №1, тома №1)

«Я Патрисия» - сказала она в ответ слегка неуверенным голосом, приняв рукопожатие, - «Родители называли меня Патти. Или просто Пат». «Чудесное имя, милочка!» - бросила ей Ольга, широко улыбнувшись и взглянув на свой телефон, издавший звук поступившего смс. «Спасибо!» - ответила Патрисия улыбнувшись и слегка кивнула Ольге, - «Знаете, не посчитайте это смешным, но я, увидев Вас пару минут назад, с первого взгляда приняла Вас за…». «Так, слушай, Патрисия, давай так – переходим на Ты. Окей? Это первое», - сходу перебила её Ольга, - «Второе, насчёт того, за кого ты меня приняла, - я уже поняла. И это не удивительно, потому что все – и те, кто знает меня, и те, кто видит впервые – говорят, что я на неё похожа. Я уже привыкла к этому. Скоро и ты привыкнешь. И перестанешь обращать на это внимание. Тебе всё ясно?». «Вполне» - бросила с улыбкой Патрисия и тут же полюбопытствовала, - «Шанель пятый?». «Прости?» - произнесла Ольга. Патрисия хотела было уже переспросить, но Ольга, молниеносно схватив суть вопроса, поднесла своё запястье к носу и ответила: «Он самый! Обожаю его!». «Мне он тоже нравится! Моя мама любила Шанель. С детства знаю этот запах» - сказала Патрисия. «Не отрицаю, дорогая! Он воистину великолепен!» - восторженно проговорила Ольга, коснувшись экрана своего телефона и слегка приблизившись лицом к столу чтобы прочитать текст сообщения. «Я так и знала» - сказала она. «Моя девочка. Моя любимка. Обожаю её. Вся в своего отца». «Что?» - спросила Патрисия, сделав вид, что ей интересно. «Я так и знала, что она заведёт этот старый драндулет» - засмеявшись ответила Ольга. «Несмотря на то, что Джесс была ещё такой юной, отец всё время брал её с собой в гараж. Сначала она подавала ему гаечные ключи, но, спустя какое-то время, она уже знала, как устроен двигатель, знала, что и как называется. И вот результат.  Моя дочь – потомственный автомеханик». Она на мгновение уставилась на свой фужер и задумалась о чём-то. Затем посмотрела Патрисии прямо в глаза и продолжила: «Обожаю её. Она – сильная. Я иногда любя называю её «моя пацанка». Хотя у неё есть прекрасное имя. Джессика! Ещё до того, как она родилась, когда я бережно носила этого ангелочка под своим сердцем, Дэйв настоял, чтобы мы назвали её в честь его матери». Тем временем, бокал Патрисии был наполовину пуст, и она ощущала, как приятное чувство тепла и хмеля растекается внутри, будто наполняя своим чудодейственным свойством каждую мышцу, каждую клеточку её тела, постепенно растворяя чувство страха, тревоги и волнения. Она невольно подумала о том, что алкоголь действительно делает своё дело и мало-помалу стала осознавать, что ей становится хорошо, даже несмотря на то, что через какой-нибудь час ей придётся загнать своё тело в железную птицу, подобную той, которая двадцать лет назад стала для неё самым жутким изобретением человечества, при одном только виде которой её бросало в дрожь от кошмарных воспоминаний. Она залпом осушила свой бокал с остатками виски, поставила его на стол и глубоко вздохнула. Тем временем Ольга что-то говорила без умолку и Патрисия, предавшись коротким воспоминаниям о том страшном времени её жизни, совершенно упустила смысл её слов. «Эй, Патти! Алло!» - весьма громко окликнула её Ольга. «Ты где?» - добавила она. «Что? Ой, прости. Я задумалась. Извини» - бросила в ответ Патрисия. «А как зовут твою дочь» - спросила она. В этот миг Ольга разразилась звонким смехом, широко раскрыв рот. «Ну ты даёшь!» - весело сказала она. «Я ей тут душу изливаю, понимаешь ли, а она в облаках летает» - выпалила Ольга и снова засмеялась. «Про какую из них ты спрашиваешь, Патти?» - спросила Ольга, пристально вглядываясь в глаза Патрисии. «Что «про какую?» - спросила Патрисия. «Ха. Да ты что, Пат?» - бросила Ольга. «Я говорю, младшенькая моя - ангелочек. Божий одуванчик. Люблю её зацеловывать везде-везде. Она недотрога. Для всех. Кроме мамочки, конечно. Знаешь, как она пахнет? Лавандой! А ещё ромашками и мёдом! А ещё розами. Она мой самый вкусный ребёнок! Её зовут Роузи. Но, это слегка ласкательное имя. А так, её имя Роуз. А старшую – Джессика. Я тебе уже говорила. Джессике тридцать один, а милашке Роузи скоро исполнится двадцать. Роуз самая вкусная и нежная. А Джесс – самая сильная, умная и независимая. Ты не думай, я люблю их одинаково сильно. Потому что каждая из них часть меня – Мои кровиночки!». Она помолчала задумчиво, а потом продолжила – «Когда родилась Джесс, мне едва исполнилось девятнадцать, а Роуз-ангелочек появилась, когда мне было уже тридцать». Она глубоко вздохнула. «Роузи, Роузи, моя девочка. Дома осталась. Здесь, в Торонто. Присматривает за дедушкой. За моим папой, стало быть. Будет рядом с ним пока я не вернусь. Ему восемьдесят!» - проговорила она, задумалась на мгновение, уставившись на свой фужер - «Ты знаешь, мы обязаны держать престарелых родителей рядом с собой, Пат! Беречь их, заботиться о них! Ибо они дали нам жизнь! Ведь это самое дорогое, что есть на свете! Мой папочка всю жизнь заботился обо мне. Когда я начала взрослеть, он всегда хотел знать где я, с кем, куда иду и когда вернусь. Он всегда так переживал за меня и боялся, что со мной может что-нибудь случиться. И я всегда держала его в курсе того, где я и всё ли у меня в порядке. Знаешь, более двух с половиной тысяч лет назад, древний мыслитель и философ Китая Конфуций сказал, что когда твои родители живы, ты не должен отлучаться от них далеко, а если и отлучаешься, то твоё место пребывание обязательно было им известно. Теперь, когда он стареет, я забочусь о нём. Мы живём вместе, и я испытываю от этого чувство обыкновенного счастья! И знаешь, я считаю, что Конфуций был прав! Нужно быть ближе к своим родителям! Я каждый день звоню и разговариваю с ним. С работы, из командировки, из бакалейной лавки, откуда угодно, когда по каким-то причинам задерживаюсь домой. Я его единственная дочь. Он во мне души не чает. И я делаю всё, чтобы он не волновался. Как-то так, Пат». Патрисия, сидела опустив голову и уставившись куда-то в стол. Затем она взглянула на Ольгу и сказала: «Ты права». На её глазах были слёзы. Ольга пригубила свой коктейль и спросила: «Ты плачешь? Что с тобой, Патрисия? Что-то не так?». «Нет, нет! Всё в порядке! Спасибо! Просто какая-то соринка в глаз попала. Я сейчас» - бросила Патрисия, доставая из сумочки салфетку и зеркальце.  «Окей!» - проговорила Ольга, нажав на экран своего сотового. В воздухе повисла пауза. Ольга погрузилась в мир сообщений, которые то и дело приходили ей на телефон. Патрисия вытерла слёзы, посмотрела на себя в зеркало, а затем, убрав его обратно, спросила: «Кстати, Оль, ты тоже летишь в Калгари?». Ольга не ответила, уставившись в экран своего девайса, читая в нём что-то. «Ольга?» - снова спросила она. «Что? Что ты спросила, Пат? Я тут просто немного сообщения проверила и не расслышала тебя» - ответила та запоздало. «Нет-нет, ты проверяй, проверяй, Оль! Проверяй свои сообщения! Прости, что отвлекла тебя!» - словно оправдываясь произнесла Патрисия. «Слушай, Пат! Знаешь, что я скажу тебе? Завязывай с этой излишней сентиментальностью! Хорошо? Я человек простой, приземлённый! Давай уже начнём общение без всяких там простите, извините и всё такое! Ну, я имею в виду если без особого повода, конечно! Окей? Извиняться по таким пустякам не стоит, дорогая! Хорошо!» - бодро и весело произнесла Ольга, дружески хлопнув Патрисию по плечу при этом приподняв брови и улыбнувшись ей. «Я поняла!» - просияв ответила Патрисия. «Ну вот и чудненько!» - с улыбкой выпалила Ольга, - «А теперь давай, валяй! Спрашивай снова то, что я не расслышала!». Патрисия рассмеялась, а затем сказала: «Я спрашиваю ты тоже летишь в Калгари?» - снова спросила Патрисия уже с улыбкой. Ольга молча кивнула в ответ. Патрисия вдруг подумала о том, что было что-то особенное в жизни Ольги, что связано с Роузи, и что это «что-то» вызывает у неё весьма волнительные воспоминания. Патрисия была слишком воспитана, чтобы не понимать, когда и какие вопросы нужно задавать людям. Помолчав с минуту, Патрисия продолжила: «Позволь спросить, сколько тебе лет? Ты, конечно, можешь не отвечать. Прости моё любопытство». «Ой, не спрашивай!» - бросила Ольга в ответ. «Я думаю, что тебе максимум лет сорок» - сказала Патрисия с прищуром. «Ха! Ты мне явно льстишь, подружка» - задорно ответила Ольга. «Отнюдь! Глядя на тебя, я действительно так думаю!». «Ты знаешь, а я действительно ещё совсем молода и стареть не собираюсь!» - оживлённо проговорила Ольга, подняв указательный палец вверх, как бы отмечая важность сделанного ей заявления. «Ты выглядишь потрясающе!» - продолжала Патрисия с улыбкой. «Ну ладно, ладно!  Как бы то ни было, я говорю тебе спасибо! Мне приятно! Можешь считать, что твой комплимент принят!» - благодарно ответила она и продолжила: «Кстати, очень хорошо, что ты напомнила мне о моём возрасте! И знаешь почему, Пат?». «Почему?» - спросила Патрисия, наморщив лоб. «А потому!» - бросила Ольга и широко улыбнулась. «Нет ну правда, Оль, почему? Не томи уже! Колись!». «Ладно, скажу, будь по-твоему! Потому что сегодня, одиннадцатого сентября две тысячи двадцать первого года от Рождества Христова – мой юбилей! Мне сегодня пятьдесят, Пат!» - проговорила Ольга. Помолчав мгновение, она задумалась, уставившись в одну точку, а затем бросила вдогонку: «Боже мой! Пятьдесят, разрази меня гром!» - почти прокричала Ольга. «В смысле?» - вопросительно взглянув на неё бросила Патрисия, широко раскрыв свои и без того большие зелёные глаза. «В прямом, Пат, в прямом» - ответила та. «Ну и дела!» - произнесла Патрисия. Она вынула из сумочки свой паспорт и протянула Ольге, загадочно улыбаясь. Развернув паспорт, Ольга стала вчитываться в данные на первом листе. С участка три на четыре сантиметра глядела милая мордашка Патрисии. «Так-так. Стало быть, ты у нас Патрисия Джонсон. Прекрасно звучит. Я бы даже сказала звучит громко! Патрисия Джонсон! Вы только послушайте! Пат, не сочти за сарказм! Мне правда очень нравится твоё имя и фамилия! Только я не совсем понимаю, для чего ты сейчас показываешь мне свой паспорт, дорогая?» - весьма оживлённо промолвила Ольга, - «Кстати, ты на фото - нереальная красотка, Пат!» - широко улыбаясь продолжала Ольга. «Да ты дату смотри! Дату моего рождения! – бодро проговорила Патрисия, словно подсказывая слово из кроссворда, которое Ольга никак не могла разгадать. И, наконец, Патрисия увидела, как тёмные, словно вишни глаза новой подруги широко раскрылись в изумлении. «О мой бог!» - удивлённо прошептала Ольга, добавив к этому ещё одну короткую нецензурную фразу, которую в общественном месте вслух произносить не принято. «Пат, я в шоке! Да ну?! Не может быть! Одиннадцатого сентября семьдесят седьмого?» - восторженно произнесла Ольга. Она открыла сумочку и стала копаться в ней. «Ну надо же! И ведь ты подсела именно ко мне! Это судьба, Пат! ей Богу судьба!» - проговорила она, а затем вынув из сумочки свой паспорт, протянула его Патрисии со словами: «На-ка вот, глянь!». Патрисия взяла паспорт, раскрыла его и стала вчитываться, произнося вслух: «Ло-пу-хи-на Ольга, национальность русская, дата рождения одиннадцатое сентября одна тысяча девятьсот семьдесят первого года, место рождения Новосибирск, Россия. Ну и ну! Ты русская! И день рождения у тебя, действительно, сегодня». Произнеся это Патрисия улыбнулась, возвращая Ольге её паспорт. «Хм-м… а ты что думала? Я вру тебе? Ну ты даёшь! Смотри, а то ведь я и обидеться могу! Слышишь?» - импульсивно бросила Ольга, убирая паспорт обратно в сумочку. Патрисия слегка смутилась и в этот миг на её лице читалась растерянность словно она была виновна в чём-то, а на лице мгновенно выступил лёгкий румянец. Заметив это, Ольга вдруг засмеялась, протянула руку через стол и, по-дружески хлопнув Патрисию по плечу, проговорила: «Ладно, ладно! Не дрейфь! Всё в порядке! Бить не буду! Обещаю! И обижаться, тоже – не в моих правилах! Ты знаешь, я сегодня проснулась, совершенно не осознавая, что за день!» - продолжала Ольга, - «Вот дела-то! Да и ладно! Бог с ним! Ты знаешь, Пат, я просто терпеть не могу свой день рождения! Ненавижу, можно сказать! Тем более юбилей!». Ольга, болтая без устали, вошла в такой кураж, что сама не заметила, как закурила прямо за столом. Заметив это, бармен поднял в верх руку, молча помахал, привлекая её внимание, и, используя язык жестов, поднёс два пальца к своим губам, имитируя курение сигареты, после чего скрестил руки перед своим лицом, давая понять, что в помещении не курят. Заметив это, Ольга создала стеснённый вид, приложила правую руку к груди, слегка кивнув ему и быстро утопила окурок в своём фужере с «Маргаритой». Снова бросив беглый взгляд на бармена, Ольга посмотрела на Патрисию, которая сидела с выражением лица, как будто это она сама только что закурила. «Ольга, ты что! Посмотри на табличку вон там, на стене! На ней написано, что за курение в помещении аэропорта штраф тысяча канадских долларов!». «Какая такая табличка? Где? Я очень плохо вижу, Пат! Знаешь, у меня с детства один глаз плюс шесть, а второй – минус шесть диоптрий!» - по-юношески придуриваясь ответила Ольга. Но, не в силах оставаться серьёзными даже в такой ситуации, они помолчали пару секунд, посмотрели друг другу в глаза и разразились смехом. «Слушай, Пат, мне сдаётся, мы захмелели!» - икнув сказала Ольга. И они снова рассмеялись. «Слушай, я тут бычок закинула в свой фужер. Вот дела то!» - тихо промолвила Ольга, покачав головой из стороны в сторону. «Да-а, конец всему!» - бросила в ответ Патрисия. Но, всё сильнее ощущая действие виски внутри себя, вдруг выпалила: «Слушай, Ольга, это повод заказать ещё по стаканчику!». «Почему бы и нет?!» - парировала Ольга. «Первой угощаю я! Хотя мы обе сегодня именинницы, но у меня юбилей! А там, дальше, посмотрим» - сказала она, удаляясь к стойке бара...(продолжение следует)