Читать онлайн
"Сердце"
Конечно, это могло быть… да мало ли, что! Даже мышиный помет. И Айк понимал, что на самом деле, он просто обманывает себя. Но если ты знаешь об обмане, то это уже и не обман вовсе. Это игра.
Айку нравилось играть в то, что пятно грязи, присохшее к его ребрам изнутри, было его сердцем.
В конце концов, у мертвых не так много игр.
Айк даже иногда тряс черепом, чувствовал, как там внутри катается какой-то мусор, и воображал, что это его мозг. Но поделиться своими соображениями он все равно не мог - у него не было ни языка, ни гортани…
Да и много времени воображать и играть у Айка не было. Силы, что подняли всех их, гнали вперед. Весь мир разделился на мертвых, и пока еще живых. Мертвые поднимались и шли. Живые пытались прятаться, сражаться, и убегать. Но что бы ни делали, вскоре они пополняли армию мертвых.
Дверь грохнула и рухнула. Айк даже еще раз повертел в голове эти слова "грохнула и рухнула" - красиво вышло. Он часто замечал вокруг красоту - например, торчащие из под гнилой плоти кости товарищей, словно смерть, которая всегда присутствует в жизни, прорывается и торжествует. Или еще - опустевшие деревни, из которых ушли жители. Смерть приходит, и еще-живые бегут… и умирают в пути. И встают рядом с Айком, потому что смерть главнее, красивее, точнее жизни.
Айк думал, что он философ. Или поэт. А может, сразу и то, и другое, так ведь тоже бывает. А что он бегает с армией нежити и убивает всех встречных - так ведь это его жизненная позиция, смерть важнее жизни.
Успел еще подумать, что "жизненная позиция" тут как-то неуместно, а придумать, как лучше не успел. Потому что вошел в конюшню, и тут на него бросился кто-то. Вилы бессильно скользнули по ребрам, Айк ухватил их левой рукой, слегка встряхнул и посмотрел, кто тут из еще-живых.
Девчонка. Выпустила древко, вытаращила глаза, оскалила зубы. Зла, испугана и снова зла. Мелкая, хлипкая, и ударить-то толком не может.
Тут Айку пришла в голову странная мысль - ведь время-то есть. Торопиться незачем. Можно чуть-чуть поиграть… тем более, девчонка явно готова к игре.
Айк положил прямо на землю свою булаву и взял вилы двумя руками. Посмотрел сверху вниз на девчонку - та отскочила в дальний угол и таращила глаза. По грязным щекам катились слезы, в дыхании слышалось хлюпанье.
"Сопли, - подумал Айк, - Сколько проблем у живых! Почему они с такой кучей проблем так боятся стать мертвыми?"
Он показал левой рукой на свои ноги, провел пальцами к тазовым костям, потом снова взялся за вилы. Медленно двигаясь, Айк показал удар. Вилы ударили в стену сарая. Айк выдернул их и протянул еще-живой. Та двигалась, как во сне, но вилы взяла. Потом взвизгнула и с яростью ударила снова.
"Эх, опять все то же! - подумал Айк, - Показал же только что."
Он снова отобрал вилы. Подумал, как же ей объяснить без слов то, что надо и отставил вилы к стене. Взял девчонку за плечи, поставил. Та дрожала, ноги подкашивались, но смотрела она зло и сердито. Явно выжидала возможности внезапно ударить… вот только умения бить у нее не было. Айк показал на ноги - на ее, и на свои. Провел рукой по своей бедренной кости, сделал движение, словно наносит удар. С сухим щелчком хлопнул себя по тазу.
Девчонка смотрела, и похоже, ничего не понимала.
Айк пожалел, что не может сказать словами.
"Смотри! - сказал бы он, - Движение начинается от бедер, от задницы и тогда сила приходит в руки! Бить надо не одними руками, а всем телом - от ног, через руки, через оружие - в сердце врага!"
Сколько умного сказал бы Айк… но он мог только показывать.
Он показал еще раз, снова вручил вилы, и только покачал головой. То ли от страха, то ли от спешки, но она ударила, едва древко оказалось в ее руках. Даже живому такой удар не повредил бы, разве что немного поцарапал бы кожу.
Айк снова отобрал вилы. Девчонка не хотела отпускать, и пришлось немного сжать костяными пальцами запястья. Под тонкой кожей чувствовался быстрый, горячий пульс. Айк с легкостью оторвал ее руки от древка, но успел подумать, что сердце девчонки колотится так, как никогда не застучит его. Да и у нее не надолго будет биться…
А пока - Айк снова взял вилы. Правильно поставил ноги, правильно направил вилы. Ударил. Острия пронзили воздух, хищно блеснули. Девочка вдруг словно поняла, что он показывает, протянула руку забрать вилы. Айк глянул на нее, увидел ее робкую, заискивающую улыбку, и вдруг понял, что она собралась обмануть его.
"Ну, еще бы, - подумал он, - У нее же есть настоящие мозги, не то, что у меня!"
Игра вдруг перестала доставлять то удовольствие, что в начале. Он вспомнил, как бился пульс в руке девчонки, увидел, как подрагивают ее пальцы. От страха? От возбуждения? Она понимала, чем кончится игра, но надеялась обмануть своего противника. Жизнь хотела дать бой смерти.
"Зачем тебе оставаться живой? - мог бы спросить ее Айк, - Жизнь это страх, это боль, когда болят синяки, и легкий удар вилами рвет кожу! Жизнь должна уступить смерти, кончиться, как эта игра!"
Но, конечно, он ничего не сказал - у него же не было ни языка, ни губ. Девчонка стояла перед ним, ее сердце качало горячую алую кровь и гнало по жилам страх и надежду. Ее мозг внимательно следил за каждым движением противника и просчитывал шансы на спасение.
"У меня тоже есть сердце! - хотел сказать Айк, - И мозги!"
Если бы он мог говорить, он бы потряс черепом, чтобы девчонка услышала, как катается и гремит внутри костяной коробки его мозг. Он показал бы, а может, даже дал бы пощупать свое сердце - разглядеть его было трудно, оно же внутри. Но если аккуратно просунуть пальцы между ребрами, можно…
"Это просто кусок засохшей грязи, - напомнил Айк сам себе, - Да и мозг тоже. Все это игра, и пора заканчивать ее. Девчонку пора убить, пусть встанет рядом с нами. И идти. Идти и убивать. Чтобы смерть прекратила все игры."
Если бы у Айка были глаза, настоящие глаза, он бы наверное, не удержался. Он бы заплакал, настоящими слезами, которые горячими текут по щекам, и высыхают, оставляя лишь разводы грязи.
Как сама жизнь.
Но глаз у него не было.
Если бы у Айка были губы, он бы ухмыльнулся бы. Зло и цинично, прямо в глаза девчонке, пусть знает, что обман раскрыт, что Айк знает, хоть у него и грязь вместо мозга.
Но губ у него не было.
Он протянул девочке вилы. Пусть игра закончится…
Она взяла. На этот раз она не спешила. Сперва встала, чуть боком к Айку, словно и не собиралась бить его. Поставила босые ступни так, как было показано, глянула в пустые глазницы Айкова черепа, словно спросила, правильно ли.
Айк кивнул.
В глазах девчонки блеснуло злое возбуждение, но Айк решил не обращать на это внимания. Надежда выжить горела в ней так ярко, что не заметить этого было невозможно. Страх, надежда, снова страх. И порожденный этим страхом гнев.
Жизнь сердилась на смерть за то, что та пришла.
Если бы у Айка было время, он бы развел руками, показал что, мол, что поделать… такова жизнь, такова смерть. Они приходят и уходят, и сменяют друг друга, и сплетаются почти в любовном объятии. Айк ведь был поэтом и философом.
Но времени не было.
Девчонка уже взяла вилы - правильно взяла! - и уже поворачивалась в сторону Айка.
Теперь ее движение было правильным - единый удар всем телом. От стоп, через бедра и задницу, через позвоночный столб - в руки, в древко, в острия вил. В сердце врага.
Наверное, Айк мог увернуться, защититься, пропустить удар вскользь. К тому же девчонка все же не совсем правильно двигалась, и оставляла противнику возможность нанести встречный удар. Булава Айка валялась на земле, но он и кулаком мог бы с легкостью сломать тонкую шейку. Но для первого раза девчонка двигалась вполне неплохо, и Айк решил не придираться.
Вилы с глухим хрустом врезались между ребрами. Острия пробили то, что мертвец считал своим сердцем, и для Айка наступила темнота.
Скелет, который только что грозно возвышался над девушкой, пошатнулся и рассыпался на косточки. К ногам победительницы упал череп, и та оттолкнула его. Череп покатился. Внутри него шуршал и перекатывался какой-то мусор.
Девушка выдернула вилы и увидела, что на острия налипла какая-то сухая гниль. Брезгливо поморщилась и счистила ее о землю.
.
ЛитСовет
Только что
