Читать онлайн
"Хроники Аканволда"

Троянский Акан Анатольевич

Попова Алиса Яковлевна.

Аканволд. Замок в нескольких измерениях.

Предыстория.

Аканволд – это Замок в нескольких измерениях, населённый самыми разными разумными существами. Ящер называет это «поливидовая стая», а Джа – «полный кошмар».

А поскольку все жильцы очень разные, разумные и добрые, скучно им никогда не бывает.

Создал Аканволд Старый Маг (хотя на самом деле он не такой уж и старый, на человечий возраст ему всего 38.), а потом пригласил туда жить Маму и Алису. Точнее, Аканволд слился с их однокомнатной квартиркой в центре маленького городка – и одновременно остался полуразрушенным замком недалеко от дикого леса, который так нравится Ящеру. Постепенно Замок ожил, обзавёлся гостями и постоянными жильцами, а также собственной логикой и историей.

Эти истории рождались из воспитательных бесед с ребенком и весёлого трёпа с друзьями в инете, и все персонажи, даже очень странные и хвостатые – реальны.

История Первая. Английский

– ВААААА!!! – взвыл Ящер, заглядывая в дневник – где задание на Английский?!

– Нету…– скромно потупилась Алиса.

– Вижу, что нету! – зарычал Ящер, снося хвостом тумбочку – а почему нету?! Тебе же было велено спросить задание на завтра у одноклассников!

– Забыла – спокойно обосновала Алиса, забираясь на диван с ногами и надкусывая персик.

– А как уроки учить?! Как?! Тут же вообще ничего на четверг не записано!!! – Хвост Ящера метался из стороны в сторону, Джа с энтузиазмом ловила его в прыжке. Алиса гордо молчала.

– Ну-ка бери телефон и звони одноклассникам!

– УААААА!!! – взвыла Алиса и сделала отчаянную попытку спрятать телефон под подушку.

Джа оставила в покое хвост и тут же полезла под подушку... Пришлось звонить.

У Алисы – настоящие друзья, и они не подвели. Ни один из них не взял трубку.

– Ах так? – загорелись глаза Ящера – Ах, так?! Ну тогда Я звоню родителям!

– Ой-ё... – пискнула Алиса

– Например, Маме Чеканова Влада!

– А может не надо?..

Ящер молча и сосредоточенно листал справочник. Наконец, нашёл, набрал номер и заговорил Очень Вежливым Добрым голосом Алисиной Мамы.

– Здравствуйте! это Мама Чеканова Влада? А это Мама Поповой Алисы! Можно узнать у Вас задание по Английскому?

–Здравствуйте, Мама Поповой Алисы, да, я Мама Чеканова Влада, и конечно сейчас мы скажем вам задание по Английскому! – Мама Чеканова Влада тоже была очень вежливая Мама.

– Влад! – вполголоса позвала она внутри трубки – Ну-ка скажи, что вам задали по Английскому!

– Не помню! – откликнулся внутри трубки голос Чеканова Влада.

– Как не помнишь?! – изумилась Мама Чеканова Влада – ты же его только что сделал, сам сказал? Как это ты не помнишь?! А ну-ка дай сюда дневник! ВАААААА!!!!! – не выдержала она, воскликнув в полный голос прямо в трубку – ГДЕ ЗАДАНИЕ НА АНГЛИЙСКИЙ?! Значит, ты его НЕ СДЕЛАЛ?!!!

– Забыл, – покаянно отозвался голос Чеканова Влада.

– Ой, – сказал Ящер – кажется, я не вовремя... Видимо у вас тоже нет домашнего задания... или вовремя… теперь вы тоже об этом знаете...

– Да, – беря себя в руки, сказала Мама Чеканова Влада – сейчас мы будем обзванивать одноклассников...

– Удачи, – задумчиво сказал Ящер – мы уже всех кого могли, обзвонили... Никто трубку не берет. Я Вам перезвоню через пару минут, хорошо?...

Через пару минут Мама Чеканова Влада перезвонила сама. Ей тоже никто не ответил.

Заговор пятиклассников набирал силу.

Алиса сидела на диване и читала «Муму».

История вторая. Смена караула

– Чего шумим? – сонно потянулась Мама – что за шум и аллитерации? В смысле, инсинуации? В смысле, что там у вас с английским?.. Опять задание не записала, что ли?..

– Проснулась, Спящая Красавица? – фыркнул Ящер – ну тогда давай, воспитывай! Мне этот английский уже во где сидит, хватит с меня того, что я ваш человечий выучил и кошачий… Делаете из нормального хищника какого–то полиглота! Того гляди, мужики засмеют… скажут, всеядный… Пост сдал! – и, хихикая, в явно отличном расположении духа, на пружинистых лапах исчез в сторону ближайших кустов. Вскоре там раздались прыг, писк, мявк и через какое то время – быстро стихшее довольное чавканье.

Мама смотрела на Алису, Алиса – на Маму.

– Чего вы с Ящером-то не поделили? – наконец спросила Мама.

– Ты не понимаешь… Ящер, это Ящер, а Мама – это Мама… Ящер, он хороший, но строгий. А мама – она добрая, и ласковая… и отзывчивая – Алиса умильно поглядывала на Маму и гладила её по руке.

– Понимаю, – вздохнула Мама, – но так спать хочется… Мы все тебя очень любим, Али. Очень–очень… просто я всегда сонная, а Ящер вон какой резвый! И болтун… и знает много… С ним и поиграть можно!

– А с мамой можно пообниматься и вообще, Мама меня добрее любит, неужели ты не понимаешь, что я по тебе скучаю, а ты подсунула мне в воспитатели какого-то чужого хищника, и спишь день-деньской! А он без присмотру! И я без присмотру! А еще он в инет сваливает поминутно! Комп занимает! Кто мне книжку почитает? С уроками поможет? Нормальным завтраком покормит? Да у него же на завтрак только мясо! Или курица… Он же хищник! С ним не успеешь отвернуться от тарелки – с неё еда или сбежала, или он рычит, чтоб она не сбежала… Кто меня воспитывать будет?!

В кустах ехидно хрустнула ветка.

Мама печально посмотрела в её сторону и приступила к воспитанию.

История третья. Караул.

Мамины методы воспитания – это караул…

История четвертая. Джа – Практикум по добыванию завтраков.

Лучшее время суток – это завтрак.

Если грамотно развернуть ситуацию, завтраков может быть до трёх штук за утро.

В первые мои месяцы в Аканволде забираться на кровать мне запрещали…И вообще всё было непривычно и странно. Особенно ночью. Ночью было тихо и холодно. Хотя и теплее чем на улице, но намного хуже, чем под мамокошкиным боком или на плече у Ящера… Вечером Мама и Алиса ложились спать, меня запихивали в коробку с подушечкой, Накосявыкусикая сворачивалась в своём гнезде, Птеродактили прятались в башню. Старый Маг исчезал в Инете, а Ящер – уходил на свою опушку и оттуда сперва гулять, потом спать. К утру в дом забирался Жуткий Голод, и начинал тихонько рычать на меня прямо из моего живота… А все спали, и спали, и спали и никак не хотели проснуться его прогонять. А он подкрадывался и к ним, и сразу было видно – надо срочно всех спасать, иначе Жуткий Голод нападёт на всех! И нападал, от голода они слабели и спали всё крепче и крепче…Алисина Мама вообще не может утром есть – пока не выпьет специальную таблетку… Так на неё сильно Голод нападает… а я – маленькая… и не могу спать, когда рядом – Ночь, а в ней прячется большой злой Жуткий Голод… и ещё – должен же кто–то защищать семью!

Прыг на диван – это нельзя, щас они проснутся! Бац – столкнули…Прыг! Бац! Прыг! Бац! Странно. Не просыпаются…

Прыг!

– ДЖА!!!!! – зарычала Мама самым Злым и Суровым Ящеровым Рыком.

Да, не один тут Ящер полиглот… Спрыгиваю с дивана… Мама снова засыпает… А голод всё ближе и ближе… Ай–яй…….

– ВААААА!!!!! – вцепляюсь зубами в свисающую с края дивана руку. Мама ворчит и тянет руку наверх. Но так спать ей неудобно, рука снова свешивается вниз….

– ВАААА!!!!

– Аяй! – ворчит Мама и прячет руку под одеяло…

…

–ВААА!!

– Аяй!

…

– ВААААА!!!

– АЯЙ!!! – Мама начинает просыпаться – Джа, уйди!!!!

Да щас… чтобы нас тут всех заживо заел Жуткий Голод?!

– А ну вставайте!!!!! ВАААА!!!!

– Чего там у вас? – сонно ворчит Ящер и переворачивается на другой бок.

– Джа, вредное существо, ты мне всю руку изгрызла! – Мама отшвыривает меня рукой, но я в прыжке снова вцепляюсь в неё зубами, держа мягкими лапками: ну не собираюсь же я её и правда загрызть… или закогтить насмерть! Мне главное – разбудить….

Мама встаёт и ворча идёт в ванную. Потом она идёт на кухню и пьёт холодный чай… потом она собирается идти … СПАТЬ!?...

–Неужели ты не видишь, какой тут везде притаился Жуткий Голод?.. Вон он рычит!!!! – Прыг на ногу – кусь!!!! ВАААА!!!!

– Джа, ты опять?! Может, голодная? Чего бы тебе такого дать?...

…ну наконец то…

Шорх/клац/треск/хрусть! В руках у Мамы расколотое куриное яйцо, она выливает его в миску. НЯМ!!!!!! Конечно, одним яйцом такой большой Жуткий Голод не прогонишь, но слегка приморить – можно… пока я ем, Мама убегает в постель и прячется под одеяло. Видимо, всё же успела увидать Жуткий Голод и испугалась. Когда с яйцом покончено, можно приниматься за Ящера.

– ВААА!!! – Ящера надо кусать за хвост – это самое чувствительное место.

– Уйди, вредная… – ворчит Ящер.

–ВААА!!! Вставай!!!! Это ты большой и толстый, а нас тут всех того гляди Голод замучает! Вставай!!!

– Не встану, – ворчит Ящер, – тебя уже кормили…

– Чем кормили? Приснилось тебе! Вот, смотри – миска пустая, а везде страшное!

– Не буду смотреть… Знаю я тебя, чуть встанешь, сразу – где мой песочек, где моя водичка, дайте пожрать, под ногами путаешься и за хвост ловишь…

– Так ведь – Голод! Вон, рычит!

– Кто рычит?

– Голод рычит!

– Это ты рычишь!

– Нет, это голод рычит!

– Щас я зарычу!

–Давай вместе зарычим, может Голод испугается?

– ВАААААААА!!!!!

–ВАААА!!!!

Теперь – быстро на кухню… там Голод не спит! Надо его выгнать!!! Голод наверняка испугается такого большого и злого Ящера.

Следом скачет невыспавшийся недовольный Ящер.

А кто ему виноват? Ночные хищники, если уж гуляют, как я, полночи, должны спать днём… вот и спал бы. А с Алисой, так и быть, я сама поиграю. Может, пока вы не видите, погулять сходим… на дерево залезем…

– Эй, ты куда?... попил и спать?! Ну уж нет! А ну давай сюда мой корм с хрустяшками!

– Господи – стонет Ящер – о чём я думал, когда голосовал за «оставить кошку»?

Сухарики шуршат в банке и с приятным стуком падают на дно миски. Накосявыкусикая тоже решает принять участие в борьбе с Голодом – видать, её тоже достала ночная жизнь впроголодь – и начинает греметь железками в своём углу. Естественно, ей тоже надо мои сухарики… Что, раньше не могла поддержать?! У, крыса!!

– Ешь, изверг… Господи, мне ведь говорили , что Джа никогда не спит, а я не верил… кошмар… ты хоть знаешь сколько времени?.. мне через полчаса вставать только надо было…

– НЯМ!!!

– С такой кошкой нафиг будильник... главное, с вечера не кормить…

– Мня?... – сухарик падает из моей пасти… – Это как?!!!!

– Хоть польза будет, – вздыхает Ящер и уходит, подволакивая лапы.

– Ням.

Через полчаса сработает будильник, если к этому времени успеть вылизать миску, есть неплохой шанс на добавку от Алисы…

Ням–ням–ням!

История пятая. Английский–5

«По Английскому – пять!...» – прокричала Алиса, пробегая по коридору мимо маминой комнаты – «…двоек за текущую неделю» – добавила она шёпотом, входя в свою комнату и засовывая под кровать очередной дневник. Сидевшая на стопке дневников Джа протестующее чихнула.

История шестая. Не хвалите незнакомых крыс!

Мама и Алиса опаздывали. А опоздать было никак нельзя. Это был последний из проходящих в городе Дней Тибетской Культуры, и ровно в 10 утра странствующие буддийские монахи должны были начать завершающую церемонию, Практику Зелёной Тары. Это очень важная церемония, к тому же Маме было совершенно необходимо присутствовать на ней – потому что Мама буддист. И потому что эта церемония для буддиста – то же самое, что для христианина – месса, и потому что Тара во всех своих обличьях – особенно в этом – помогает всем живым существам. Монахи приехали в маленький человеческий городок в окрестностях Аканволда, чтобы построить из разноцветного песка волшебный дворец – Мандалу, призвать в него Тару с её Свитой, и попросить благословения для всей области… Такие события случаются очень редко. Вообще, это в истории России было всего дважды: один тур по 7 городам год назад.. и вот сейчас – еще по 7… причем никто, кроме Монахов, Мамы и Старого Мага так и не понял, почему Ламы решили провести эту церемонию именно в этом маленьком городке. А не в столице области… потому все остальные остановки Тура они делали в крупных городах – Самаре, Питере, Москве…

А Маме Алисы очень нужна помощь – чтобы выздороветь. Тогда она сможет принести больше пользы для всех живых существ (и особенно для Ящера – добавлял Ящер). И возможно, тогда Мама будет меньше спать, и ей будет легче ходить…

И, конечно, еще она не хотела огорчить своим опозданием Лам. И Тару. Которая специально решила наверно посетить этот городок…

Поэтому Мама очень торопилась. А когда Мама торопится, она ездит на маршрутках.

Запрыгнув в маршрутку и захватив любимое заднее сиденье (за нумером 13), мама огляделась, и…

– Ой, смотри, какая красавица! – сказала Алиса.

– Да, очень красивая крыса! – согласилась Мама.

– Хотите, я её вам подарю? – отозвался державший клетку парень.

– Вы серьёзно? – удивилась мама.

– Куда уж серьёзнее…

– Али, ты как? Возьмём крыску?

Алиса замялась. Она вспомнила, как она боится крыс…Еще немножко подумав, вспомнила что Мама когда–то держала крыс и их не боится, а Ящер вообще не боится ничего, что может съесть, даже сальмонелл… про Старого Мага она знала мало, но была почти полностью уверена, что он тоже крыс не боится. Может, все втроём они смогут научить и её не бояться?..

– Ну, можно взять…

– А это ничего, что Вы её нам отдаёте? Тот, кому Вы её везёте, не обидится? – всё ещё сомневалась Мама.

– Не обидится, – сказал парень. – я её в зоомагазин везу, еле уговорил принять – и то брать не хотят: взрослых плохо покупают. Она у нас раньше жила, а сейчас ребенок родился, вот жена и сказала – крысу из дома убрать… Ей тоже жалко крыску в магазин сдавать, но за ребенка боится…

– Понятно, – сказала мама. – Тогда мы, конечно, её возьмём. В магазине жизнь не сахар, и неизвестно кто её там купит…Иди сюда, маленькая!

Парень передал Маме клетку с крысой («Спасибо! – сказала мама, а парень улыбнулся) и вышел на следующей остановке.

Оставшиеся до Музея три остановки Мама провела в размышлениях – а не выставят ли её с крысой?...Нет, конечно, музейные работники уже привыкли и к Маме, и к Ящеру, и что они ходят пить чай к Научным Сотрудникам, и не выставили Маму из Музея, даже когда она, посетив Очередную Выставку, пересидела на всех выставленных раритетных байках, запечатлев сиё варварство на фотоплёнку.. но всё–же, всё–же…

Событие–то международного масштаба, приходят позевачить обычные мирные горожане (вдруг они крыс боятся?!), журналисты с камерами шмыгают, а тут – мы… с крысой…

И, главное, отказаться от неё уже нельзя – парень ушёл, крыса бездомная, её судьба в Аканволд привела…

А если из Музея с крысой выпрут – пристроить уже никуда, просто невозможно никуда успеть забежать погостить на часок и крыску оставить на передержку – Практика вот–вот начнётся…

– Здравствуйте! – бодро сказала Мама, демонстративно ставя клетку с крысой на стойку ресепшна и доставая из кармана свой абонемент. – а мы сегодня с крысой… Можно?.. – и застенчиво добавила – Нам её только что в автобусе подарили, девать некуда… домой отвезти уже не успеем…

– Можно, – привычно вздохнула вахтёрша, которая уже хорошо знала Маму – но если посетители будут возражать, нам наверно придётся вас попросить с ней выйти…

– Договорились! – улыбнулась Мама.

Белая крыса в голубой клетке задумчиво втягивала носом воздух – ей явно нравился запах благовоний.

– Ой, какая красавица! Можно погладить? А она не кусается? – посетители окружили Маму и Алису, вошедших в зал. Крыса не кусалась, и вообще чувствовала себя как дома. Монах–переводчик заметил крысу первым – и, улыбаясь, подошел к Маме.

– Можно с крыской? – немного неуверенно спросила Мама. Как буддист она знала, что крыса имеет право быть на Практике, но в политкорректности этого – относительно Музея – сомневалась.

– Конечно. – удивился Монах. – Она такое же живое существо, как и мы. – Погладил крысу через решетку по розовому носу и что–то ей шепнул. Потом заговорщически улыбнулся Маме и ушел готовиться к Практике.

Потом началась практика, долгая, с музыкой, пением и начиткой мантр… крыса прислушивалась и принюхивалась – и даже не вздрагивала на рёв фанфар. Видимо, что–то понимала… а может, чувствовала, что находится в святом месте.

В этот день крысу приласкали и угостили все монахи, и не только они. С таким количеством благословений и Заслуг она в следующей жизни наверняка родится не просто человеком, но и просветления достигнет! Если не нагрешит… Белая – значит, это последняя жизнь в зверином мире. Следующее рождение – уже человек.

Так в Аканволде прибавился жилец. Сперва её нарекли Навсикаей – в честь Миядзаковской принцессы, но после поедания шторы, дорогущей футболки и прокусывания кошачьей лапы переименовали в Накосявыкусикаю – а попросту – Наська.

Так и живёт, единственная в городе (а может, и Мире!) крыса, видевшая Зелёную Тару в её дворце, принявшая благословение из рук восьми странствующих буддийских монахов – Лам под предводительством Настоятеля буддийского монастыря, Ректора Университета, профессора философских наук, приехавших из Индии в маленький российский городок..

Возможно, именно ради неё.

Не хвалите незнакомых крыс!
А впрочем…

История Седьмая. Не хвалите незнакомых крыс – 2

Я не боюсь крыс,

Я не боюсь крыс,

Я не боюсь крыс,

Я не боюсь крыс,

Я боюсь крыс… ТЬФУ!!! Сбилась…

Ладно, заново –

Я не боюсь крыс,

Я не боюсь крыс,

Я не боюсь крыс,

Я боюсь крыс,

Я очень боюсь крыс,

Я ужасно боюсь крыс!..ТЬФУ!!!

– Алис, крыса боится тебя не меньше, чем ты ее!

История Восьмая. Дорога в школу

– Жрать хочу! Жрать хочу! Жрать хочу! – универсальный будильник с самозаведением, самонаведением и отвратительным поведением скачет по спине Мамы.

– Отвали! – Мама, укрытая с головой одеялом (Джа не комар, руки откусывает!) делает попытку сбросить Джаку, перевернувшись с живота на бок, но Джа уже однажды на этот номер купилась. Поэтому сейчас выполняет акробатический цирковой номер «гимнаст на вращающемся бревне». Перебирает лапами, вращая Маму на одном месте. Мама ворчит, Джа мурчит и в восторге когтит одеяло.

– Да когда же кончатся мои мучения? – просыпается Мама, и Джа тут же суёт ей в лицо мокрый счастливый нос:

–Доброе утро, Хозяйка, Подательница еды и всех благ, включая свежие газеты в моем лотке!

– О, господи, еще и это с утра?... – Мама выползает из–под одеяла, идёт на кухню и насыпает Джаке корм. Жуткий Голод призраком маячит у неё в глазах…

На часах – 7.30, проспали.

– Алиса, вставай! – бодрым голосом говорит Мама, делая вид, что зевал Ящер. Ящер демонстративно похрапывает. – Вставай, говорю, проспали!

– Может, тогда не пойдём? – с надеждой отзывается Алиса.

– Пойдём–пойдём, – ласково отзывается Мама – только без завтрака. Если опять возиться будешь… Сегодня две математики, причём первыми уроками.. и Английский. Не то, что прогулять – опоздать, и то нельзя!

Жуткий Голод снова встаёт призраком в её глазах, потому что от её таблетки до её завтрака проходит 30 минут, а от побудки до выхода из дома – осталось всего 20… так что до возвращения домой с остановки школьного автобуса она будет голодной, голодной, голодной… Мама машинально оглядывается на Ящера – может, попрыгать на нём, засоне, разбудить методом Джа? Пусть он ребенка к школьному автобусу пилотирует!.. Потом спохватывается.

Пусть спит… ему вечером на вахту….

Гладит трущуюся у ног Джа, подсыпает ей добавки и делает бутерброд для Али. Не откусив ни кусочка. Что ей после этого – лошадь остановить?...

– Доела? Расчесалась? Оделась? Галопом!!! – кстати, иногда поднять сонного ребенка в галоп сложнее, чем остановить лошадь. Да что там лошадь... она Маршрутные ГАЗели взмахом руки останавливает!…

Бег через стадион – 7 минут против обычных 13 (после таких утренних пробежек – зачем ребенку физ-ра?), и–вот–дорога–остановка – и… хвост удаляющегося автобуса…

Текс.

– А может… робко начинает Алиса

– Н-да?... – поднимает бровь Мама

– Будем ждать маршрутку – обреченно говорит Али.

Первая маршрутка.

– Мест нет, – говорит Первый Водитель после того, как Али заходит в салон.

Вторая маршрутка.

– Мест нет, – говорит Второй Водитель после того, как Али заходит в салон.

Третья маршрутка.

– Мест нет, – говорит Третий водитель до того, как Али заходит в салон. Приятное разнообразие. Но Али всё равно заходит в салон. На автопилоте. Водитель ГАЗели злобно ворчит и пророчит – что не сдвинется с места, аж зазимует – пока в салоне лишний пассажир.

– Знаешь, – говорит Мама, – я, пожалуй, поеду с тобой до школы. Выходи. А то мы опаздываем… Особенно если он собирается тут зимовать…

Четвертая маршрутка.

– Двух мест нет! – гордо говорит Четвертый Водитель, явно осознавая оригинальность своей реплики в этом Утреннем Спектакле.

– Есть! – бодро говорит Мама, забираясь в заднюю часть салона и привычно плюхаясь на кресло за нумером 13. – Али, садись на колени!

Водитель зло зыркает на неё и трогается. До школьного звонка остаётся 15 минут.

Ровно через 7 минут под днищем ГАЗели раздаётся гулкое «бух!» противогазельной мины.

– Ой! – говорит водитель, выглядывая в окно – что это?!

– Бух! – говорит следующая противогазельная мина, и ГАЗель начинает плавно–плавно сбавлять скорость, с лебединой грацией умирая на ходу, как Одетта. Наконец, стихает аккомпанемент мотора, и она застывает в ожидании аплодисментов. Пассажиры молчат. «Выходите» – говорит Четвертый Водитель. Пассажиры молчат. И сидят.

«Я дальше не поеду» – говорит Четвертый Водитель. Пассажиры молчат.

«Я верну деньги» – с мукой в голосе говорит Четвертый Водитель – «выходите». Пассажиры молча сидят, видимо, прощаясь с покойной.

– В двойном размере? – шутит мама Алисы и идет на выход. До звонка остаётся 6 минут.

Район называется «Третья Лётка», и прямо напротив остановки стоит на вечной стоянке не то чучело, не то мумия реактивного самолёта годов этак 70–х. В этом районе квартируют офицеры местной части Дальней Авиации. Вот и облагородили ландшафт по-своему.

– Мааааам… – Алиса тревожно переминается с ноги на ногу – мы опоздаем?

– Да щас прям, – говорит Мама.– на крайняк, самолёт угоним. Он реактивный... за минуту слетаем туда и обратно…

– А нам обратно не надо, у меня Английский – ошарашено хлопает глазами Али – она еще не всегда улавливает, когда Мама шутит, а когда программирует реальность.

– Хорошо, – улыбается Мама – тогда самолёт там бросим. Пусть тут ставят новый… «Белого лебедя»… а что, символично, Лётка так Лётка, зря что ли у нас ГАЗель аки лебедь померла?.... А там будет не «Шестой квартал», а «Квартал Шесть–три–дробь один».

– В каком смысле?

– Ну, будет не просто «Шестой квартал», а «Квартал шесть, филиал третьей лётки, самолёт одна штука». Или со штурманской маркировкой, как на лётных картах…

Под хихиканье успокоившейся Алисы подъезжает

Пятая маршрутка.

– Мест нет, – говорит Пятый Водитель после того, как Али заходит в салон.

Шестая маршрутка

– Мест нет, – говорит Шестой Водитель, проезжая мимо остановки и разводя руками.

Седьмая маршрутка

– Мест нет, – говорит Седьмой Водитель, останавливаясь и открывая дверь. Мама внимательно смотрит на него – в её глазах стоит Призрак Жуткого Голода. – но можно проехать стоя, – спохватывается водитель. – На следующей остановке люди выходить будут…

– Спасибо, – говорит Мама и запихивает Алису в салон перед собой. До звонка остаётся 4 минуты.

– Прибыли! – водитель распахивает автоматическую дверь, и Мама выпрыгивает из ГАЗели со сноровкой Варяга, которому обещана половина добычи – если он коснется земли самым первым. До звонка остаётся 1 минута. Примерно столько и надо, чтобы добежать от остановки до школы.

– ВАААА!!!!! – боевой клич Аканволда звучит в Аканволдцах: они идут на штурм школы. Мама представляет себя в паре с атакующим Ящером. Напуганная школа истерично визжит, распахивая двери – «да берите что хотите, только стены не сносите!!!»

– Звонок! – всхлипывает Алиса… – опоздали!

– Нифига! – Мама готова сносить стены. – Ща я с тобой в класс поднимусь, поговорю с учителем заодно! – она идет по коридору – старшеклассники молча уступают дорогу. Мама, взявшая штурмом школу в паре с Боевым Ящером – это Зрелище…

Около кабинета математики пляшет стайка пятиклассников – учитель опаздывает… Опаздывает… Опаздывает…. Опаздывает… Учитель пришёл. Звенит звонок. Предыдущий был не только фальцетом, но и фальстартом.

– Здравствуйте – говорит Мама.

– Здравствуйте – говорит Учитель.

– Я Мама Алисы. – говорит Мама. – Алиса вчера пропустила школу – мы были у врача. Пытались позвонить одноклассникам и узнать домашнее задание, но никто не ответил, поэтому мы устно порешали задачи из текущей темы и разобрали следующую по учебнику тему. Заодно решили там задачи – не ругайте, пожалуйста, Алису за отсутствие домашнего задания…

– Хорошо, – говорит Учитель.– не волнуйтесь.

Вечером Ящер заглядывает в дневник и долго изучает комментарий к пятёрке за работу в классе, сделанный учителем математики: «Где домашнее задание?!».

История девятая. Идеальный ребёнок

– Боги–боги–боги–боги! – скулит Ящер в ожидании смены. – Ну когда же это существо угомонится? Почему надо каждые две минуты рявкать и требовать быть серьёзнее, не играть с Джа, не крошить батон на кровать, не рисовать в учебнике, не читать газету, не петь, не есть банан, не решать задачу, не мыть руки, не расчесываться, не шить кукле платье, не читать рассказы, которые Мама набирает за компом – в общем, требовать не делать ничего, кроме того что надо делать – а именно, упражнения по Английскому?...

– Ящер, – куксится Алиса, – ты хвостатое чудовище! Злобный тип! Ты совсем ничего не понимаешь!!

– Ничего подобного, это ты – монстр бесхвостый! И вообще, у тебя только один мозг, а у меня два – один в голове, второй в пояснице, так что в отличие от некоторых я могу одновременно и ходить и думать!

– Зато я – высокоорганизованный организм, а ты, а ты…холоднокровный и вымирающий!

– Не холоднокровный, а хладнокровный и разумный, в полном расцвете сил и интеллекта – невозмутимо поправил её Ящер. – Значит, биологию тоже придётся повторить. Но – после Англа. Кстати, был бы я холоднокровным, фиг бы я с тобой до половины первого ночи английский учил – сожрал бы еще до заката… за такое поведение! Ночью активны только теплокровные виды. Причём крупные особи, как я! – Ящер самодовольно оглядел себя в зеркало – отражение было мощным и в меру поджарым – дичь в лесах Аканволда не переводилась, и зоолог–любитель не бедствовал.

– Ящер, ну почему ты меня не понимаешь? Неужели ты никогда не был маленьким?

– Был…

– А каким ты бы в детстве?

– Не помню – буркнул смутившийся Ящер.

– А если вспомнить?

– Не могу…

– Давай по пунктам. Вот чего такого ты умел, чего я не умею?.

– Ну.. я с самого детства был самостоятельный… – вздохнул Ящер – с отличием учился в школе Выживания, никогда не спорил со старшими, особенно с мамой, не нарушал запретов, не привлекал к себе внимания, и вообще, всегда был очень образованным для своего возраста ребенком, опережая ровесников на полголовы, а то и на целую голову… а то и на корпус, поэтому обычно успевал схватить дичь первым и удрать. Очень рано научился молчать, когда говорила мама, читать, считать и не писать……

– Ну, читать и считать – понятно, а вот не писать?!

– Али, ну я ведь хищный Ящер! Я должен уметь читать следы! И должен уметь не оставлять своих, то есть не писать своими следами – куда иду…

– А зачем молчать, когда говорит мама?

– Чтоб не съела... она ведь тоже – хищный Ящер... Али, ну это же очевидно!

– Кому как – буркнула Алиса, впрочем, довольная, что отвлекла Ящера от Английского. – А что ты умел еще?..

– Еще я всегда просыпался сам – меня никто никогда не будил, даже не видел спящим, ещё я умел драться, петь, писать стихи, сам готовить себе еду и защищать её от конкурентов, и усвоил кучу всяких ящеровых языков!

– Сырыми?

– Ну не жареными же …

– Суперзавр какой–то, – загрустила, не выдержав сравнения, Алиса, но сделала последнюю отчаянную попытку – Ящер, неужели тебе в детстве никогда не хотелось поиграть? Неужели ты не помнишь себя ну совсем–совсем в раннем детстве?...Когда не надо было всего этого знать и уметь?...

– Помню – помрачнел Ящер.– я был маленьким, белым и…

– Пушистым?... – ехидно перебила Алиса

– … и круглым.

История десятая. Выверты Эволюции, или Судьба Сосиски

– А вот у нас в Мезозое – Ящер с укоризной смотрел на полную тарелку, в которой Алиса ковыряла вилкой уже полчаса, – мясо предпочитали есть, пока оно ещё не остыло.

– Хищник – фыркнула Алиса.

– А вы, люди, судя по всему, произошли от птиц – Ящер подцепил когтем толстенькую сосиску – Я так понимаю, есть это ты уже не будешь?...

– После твоих когтей?.. Естественно не буду!

– Ну и лан. – сосиска перекочевала в миску Джа.

– А почему это мы произошли от птиц?

– Ну, мы, Ящеры, червяков едим только в крайнем случае, когда ничего другого нет, а у вас к ним прямо страсть – вы всю еду на них похожей делаете: сосиски, колбаски, сыр соломкой, рис варёный, макароны, палочки кукурузные…

–Брр! – теперь с укоризной смотрела уже Алиса.

Джа повела на Ящера безумными круглыми глазами и гордо отвернулась от миски. У неё в роду тоже никогда не было птиц. Ну разве что на завтрак!

И только Накосявыкусикая с достоинством приняла сосиску в дар – благословлённой крысе совершенно всё равно, что есть – на неё и крысиный яд не подействует… Да и какая разница, кто был у неё в роду? «Все живые существа – братья», – думала Накосявыкусикая, сидя в обнимку с сосиской, выше её ростом, и с сосредоточенно–счастливым видом аккуратно откусывала по маленькому кусочку.

История одиннадцатая. Маг и Планета Секонд–Хенд

Старый Маг, придумавший Аканволд и пригласивший туда жить Маму, и Алису, и Нэку, и Ящера, и многих еще замечательных людей, на самом деле не так уж и стар. Ему всего 38 человеческих, а выглядит он и того моложе. Своего постоянного тела у него нет, поэтому воплощается, как может. Обычно он видится как умный, спокойный и своенравный человек. Вместо седой бороды он носит ирокез, а вместо боевого посоха – берцы.

Когда Мама, Нэка и Ящер устают стоять на карауле, на пост «Хранителя Принцессы» встаёт Акан.

А что делать? Такова жизнь.

Кстати, проживший бОльшую часть жизни в башне, аскезе и упражнениях, маг с интересом иногда окунался в водоворот мирской жизни – особенно если потом мог быстро принять душ…

Вот и сегодня он отвёз Алису в школу – а поскольку дел особых не было, то и решил прогуляться пешочком. Берцы поскрипывали, погода располагала, встречные бабульки косились на ирокез, сентябрь обернулся не то бабьим, не то индейским летом, и жить было хорошо. У мага проснулся охотничий инстинкт.

Захотелось чего–то такого простого, понятного и совсем–совсем незаморочного. Немагического, как осенний воздух и ясеневое золото…

Хочу новую футболку. Подумал Маг. Чёрную. И еще что–нибудь на зиму из одёжки... А не сходить ли мне в секонд–хенд?!

И пошёл. Ногами пошёл, по осенней прохладце, по инейку, посверкивая перламутровыми пуговицами на летней рубашке–разлетайке и улыбками – навстречу запакованным в куртки прохожим.

У дверей секонда бурлила толпа. Толстенькие тётеньки за сорок, бабушки до пятидесяти, старушки до 70 с редким вкраплением заинтересованных пожилых мужичков и азартного молодняка всех возможных полов являли собой милую сердцу картину «антикварная очередь за колбасой начала восьмидесятых». Люди помоложе, с диковатым видом глядя на переругивающуюся толпу, стояли чуть поодаль, даже не пытаясь протиснуться к надёжно подпёртой первоочередниками двери. До открытия магазина оставалось 10 минут, а на двери красовалась вывеска – «скидка – 90%»

– Девочки, да уже есть девять! Давайте уже сами зайдём! – изнывала полная тётя.

– Нет, еще две минуты! – рядом держалась за ручку двери крашеная хной старушка.

– Да у вас часы отстают!

– Да это вы торопитесь!

– А вы вообще позже пришли, зачем вперёд лезете?!

– А почему нет?

– А потому да!

– Да хватит вам уже! – не выдержала дама в очках.

– А вы нам рот не затыкайте! – хором откликнулись обе спорщицы

Звякнул дверной колокольчик, отпрыгнула от неё изнутри старушка–вахтёр, толпа взвихрилась, пошла водоворотом, сжалась в тесный клубок из множества витков пресловутой очереди – и с переругиваниями и сосредоточенным пыхтением начала протискиваться и проталкиваться в открытую узенькую створку сразу десятком петель.

В залах царила атмосфера жора. Тёти хватали, прикладывали, тащили, мерили прямо в зале майки и джинсы, вешали обратно, прижимая к себе вещи и роняя сумочки с деньгами… Дяди сосредоточенно рассматривали вещь – но стоило им отвести глаза, вещь немедленно исчезала в охапке у какой–то добычливой тёти.

– Футболка за 15 рублей! – задыхаясь от счастья, сообщила Магу запыхавшаяся тётя, у мага же из под носа эту футболку и выхватив – ЗА ПЯТНАДЦАТЬ!!! Ну и что, что не подойдёт! За такие деньги пусть не подойдёт!

– Пусть не подойдёт, – покладисто согласился Маг и снял с вешалки поджидавшую его чёрную футболку. Потом подумал – и снял белую. Каждая из них тянула на 26 рублей.

Великовата футболочка, – разочарованно прикинул Акан… а потом – вспомнил запыхавшуюся тётю и с азартом повторил – да за такие деньги пусть мне не подойдёт! Аканволд – большой, кому-нибудь, да пригодится такая классная тряпочка! Да хотя бы Ящеру!

И пошёл по рядам, слушая вещички кончиками пальцев, впитывая царящий в зале азарт – тёти хватали халявные вещички, как дети – конфеты на новогоднем фуршете, и это напоминало уже не очередь за колбасой, а развесёлые грабёж и мародёрство. Покупатели молодецки разграбляли магазин, готовясь расстаться с малой толикой заработанного за право выноса добычи. Праздник Халявы радовал глаз и душу опытного Варяга.

– Мне идёт? – спрашивала наивная девушка, вертясь перед зеркалом в шифоновой блузке

– Нет, что Вы, что Вы, снимите немедленно! – Дама в очках и с кучей вещей замахала свободной рукой – грудь стянута, просто ужас! Вам не идёт!

– Жаль, – загрустила девушка, снимая блузку…

– Да, жаль, очень жаль, – сочувствовала вслед тётя, прикапывая несчастную блузку в ворохе своих вещей.

– Осторожнее с вешалками! Они же цепляются!

– А вы тут не ходите!

– А вы не цепляйтесь!

– Можно я пройду мимо вас?

– С чего бы это? Я ещё сама этот ряд не просмотрела!

Маг прошёлся по мужскому отделу – улыбнулся и снял с вешала жилетку дорожного рабочего Германской железной дороги. Ядовито–флуоресцентно–жёлтая в чёрную и светоотражающую полоску, она сама просилась в руки. Акан представил – что обряжает в неё Алису и пускает играть в лесу… после этого ребенок не сможет потеряться, даже если захочет. Это грело.

Вещичка там.. вещичка тут.. скоро Магу уже было интересно – а хватит ли ему денег?! Жор шёл по рядам, заставлял рассматривать и слушать вещи, их истории, память, наивные предположения. Выбрал пару вещиц для Алисы – вспомнил, что видел в мужском зале черную толстовку – как раз в тон к седому ирокезу… спустился вниз и оторопел. В мужском зале из восьми почти вплотную стоявших друг к другу, забитых барахлом вешал осталось всего два – с сиротливо висящими на них пиджаками и потёртыми рубашками… Маг снял с вешала ждавшую его толстовку и пошел на кассу. Распродажа длилась всего 40 минут, а очередь в кассу уже напоминала толпу у дверей – только у каждой тёти в руках красовался увесистый тючок или пучок вещей. Тёти вяло переговаривались, вполне довольные охотой, изредка оживляясь, когда замечали в чужом тючке приглянувшуюся им, но почему–то отвергнутую вещицу.

Чуть в стороне, но явно тоже в очереди, жались к стене три гастарбайтера.

– А кто тут последний в кассу? – спросил Маг и весело улыбнулся. Кайф был полный – счастливые добычливостью дамы не видели его магьей сущности в принципе, без всякой маскировки, и даже ирокез был несуществен!

– Я! – отозвалась стоящая сзади гастарбайтеров тётя – а передо мной ещё двое!

– Нет я! – возразила тётя, стоящая перед гастарбайтерами.

– Да вы все позже подошли! – возразила третья. – а последняя тут я! – она стояла вообще сбоку.

– Мне пофиг,– сказал Маг. – кто тут стоит – все передо мной. Кто подошёл после – все после меня. Я собираюсь стоять вот за этой тётей. А вы за кем?...

– Я вот за ними! – ткнула тётя пальцем в гастарбайтеров. Очередь затихла, клубок затаился. Все восхищались мудростью Мага.

– Хорошо. – Маг встал в очередь.

Подходившие после него тёти пытались сперва снова выстроиться в нитку и накрутиться на клубок. Но почему то всё отодвигались и отодвигались и наконец выстроились ровной линией – сперва вдоль стены – а потом на ступеньках лестницы на третий этаж. Очередь получилась ровная, точная, просто загляденье.

–Хорошо, – одобрил вслух Маг – и видно кто за кем, и к стене прислониться можно, не так тяжело вещи держать…

Ошалевшие от его мудрой бестактности тёти закивали головами, и новый мировой порядок установился.

Однако очередь перед Магом никак не хотела распрямляться – да и не могла. Витки и петли перехлёстывались, сцеплялись языками, между ними то и дело туда–сюда шмыгали припозднившиеся добытчики, и дело шло к цирковому представлению.

– Извините – один из гастрабайтеров застенчиво дотронулся до рукава Мага, протягивая ему футболку – тут на ценнике написано 90 рублей… а как же скидка?...

– Это цена без скидки – улыбнулся Маг – со скидкой футболка будет стоит всего девять рублей.

Гастрабайтер успокоено вздохнул. Его друзья, тоже державшие по паре вещиц, улыбнулись.

– Хороший секонд! – с чувством говорила полная дама, к которой подружка обращалась по имени «Галя», и подозрительно напомнившая Магу другую Галю, владелицу кондитерской фабрики, турагентства и самолёта, частенько забегавшую к своей сестре в офис – чтобы халявно позвонить с её городского телефона. Маг познакомился с ней, когда ему взбрело в голову поработать редактором по найму.

– Да, очень хороший! – вторила Гале интеллигентная старушка в пиджаке, стоившем когда–то целое состояние и явно купленном в этом же секонде несколько распродаж назад – потому что такие вещи от Гуччи и в таком состоянии в этой стране продаются только в секондах и дорогущих московских бутиках.

– На Астраханской лучше! – вступилась третья. – Там полотенец много!

– И белья!– поддержала её очередь – И обуви! И детской! Только ехать далеко! И дорого!

– Да, дорого! – отозвалась Галя – глупо тратить 24 рубля, чтобы купить футболку за 15!

– Даже если учесть, что она в магазине обошлась бы в 500? – удивился Маг

– Конечно! – ответила Галя. – магазин – это магазин, а секонд – это секонд! – в её глазах стоял фанатичный азарт добытчика и минимизатора. Ну точно, та самая Галя… Вот поэтому у неё и есть самолёт!

Продавщицы сноровисто тянули спутавшуюся нить очереди, и в подползающем к прилавку клубке начали появляться узлы.

– Вы тут не стояли!

– Нет, я тут стояла!

– Конечно, стояла! – подтвердили те, кто стоял за обвиняемой.

– Нет, не стояла! – напирали те, кто занимал за обвинительницей. – Вы сбоку примазались!

– Это вы сбоку, а мы с самого начала!

– Кто с самого начала, те уже ушли!

– А сейчас мы пойдём! – витки снова сцепились .

– Вот–вот, в конец очереди!

Маг уже хотел предложить им идти парами – но передумал: тёти помирились, так как нашли козлов отпущения – тех самых гастарбайтеров.

– Они тут не стояли!– Галя ткнула в парней пальцем . Парни растерянно заулыбались, завертели головами – заглядывая соседкам в лица. Ожидая понимания и поддержки. Защищать себя сами они явно не решались.

– Стояли! – отозвалась тётя, за которой стоял Маг.

– Стояли, – подтвердил Маг – когда я занимал, они уже стояли.

Гастарбайтеры робко улыбнулись, но успокаиваться было рано.

– Ну и что, что стояли! Они просто так встали! Их спрашивали, кто последний, а они не отозвались, и очередь вокруг них! Из–за них все мы запутались! – Галя чувствовала себя Жанной дАрк.

– Ну и что – сказала тётя, стоявшая за гастарбайтерами. – Они стояли. Вместе с нами. Передо мной. У них всего по одной вещичке, что, сложно пропустить?! Я, например, пропущу! И вас, кстати, пропущу!

Она – как ни странно, билась не за себя – ( если бы их выперли, место в очереди потеряла бы и она, а вместе с ней и Маг… но за Магом уже стояла, прямая как стрела, заинтересованная очередь – нацелившись на Галю) – а за парней.

– Мне плевать, сколько у них! – пыхтела перегруженная шмотьём Галя – я за принцип!

– А я за справедливость! – не сдавалась тётя.

– Понаехали тут всякие! – с чисто московским видом ляпнула рыженькая толстушка.

– А они тоже люди! – вскинулась тётя. Гастарбайтеры молча и растерянно вертели головами. Они явно понимали язык – иначе не задали бы Магу вопрос.. но не понимали ситуации. Нервно мяли в руках несколько дешёвых вещиц…

– У меня прошлым летом мальчишка–гастарбайтер окна менял, он всё–всё понимал! – у тёти неожиданно нашлась «союзница». – Они понимают, как мы! Так что – не надо тут!...

– Ну и что, что понимал! А почему в очередь как все не встали? – Галю несло. Несколько лишних минут ожидания прилавка были невыносимы для души добытчицы.

– Они встали!

– Выгнать!

– Они хоть и не наши, но всё же нехорошо обижать!

– А нефиг в наши магазины ходить! Работать приехали – пусть работают!

– А они и работают! – тётки сцепились языками. Причём они явно не понимали, что говорят в третьем лице о присутствующих, как о говорящих животных… и что слушавшие их гастарбайтеры говорят по–русски и понимают ВСЁ. Пока тётки сосредоточенно ругались, очередь незаметно подошла к прилавку. Гастарбайтер – пожилой, привыкший к тяжёлой работе, сухой и жилистый таджик – неожиданно робко протянул продавщице футболку. Та пробила чек, назвала цену.. он долго не верил, потом полез в карман за монеткой. У второго оказалось всего три вещички – рабочая роба и пара футболок. Третий точно так же несмело протянул свой свёрток и показал на отложенные в ячейке рабочие ботинки.

– Тысяча восемьсот! – посмотрела на ценник и бухнула продавщица. Гастарбайтер побледнел – прощаясь глазами с ботинками. Это явно было СЛИШКОМ дорого для него.

– Ты что, скидка же! – вторая продавщица ткнула её в бок. Та глянула на парня, на ботинки и поправилась

– Ой, да… Триста!

– Да ты что, заработалась?!

– Ой! Сто восемьдесят, и тридцать за комбинезон!

Парень отсчитал деньги, прижал ботинки к груди и бочком выбрался от прилавка. Очередь проводила его глазами. Притихшая Галя молча положила свой тючок на прилавок, подтолкнула к продавцам.

Тётя вздохнула.

История двенадцатая. Маг и Яблоки Познания

Грустный Маг шёл из секонда, помахивал пакетом барахла, стоившим ему меньше двухсот рублей, и думал…

Думал об оставленной в секонде блестящей кофточке – которая понравилась бы Али (и всего за 16 рублей!), о трех гастарбайтерах, взявших лишь самое необходимое (почему они взяли так мало? Неужели так мало денег?...Могли ведь взять подарки и своим жёнам!) думал о том, что жадность – заразна.

Думал о том презрении, которое звучало в словах тёток, о том, придут ли после такого унижения в секонд эти реально нуждающиеся в нём парни… о том, как мало осталось в людях милосердия – когда для нуждающегося человека жаль даже крошки, даже списанной и уцененной вещицы, даже времени… и мучительно хотел яблок.

Тех самых, Познания Добра и Зла… как всё же здорово было бы снова накормить ими людей, пополнить в них то выветрившееся уже за тысячелетия знание, полученное Адамом… Ведь совершенно же не ведают, что творят! И особенно тёткам – думал Маг. Особенно тёткам. Ева тогда ведь вообще только крохотный кусочек откусила, а Адаму досталось почти целое… если Познание Добра и Зла из Адамов выветрилось, что уж о Евах говорить?...

Шёл себе, шёл…

Ноги сами несли – глаза сами по сторонам смотрели – тут и увидел Маг что–то круглое и красное в стоящих штабелем ящиках у помойки. Подумал – и подошёл. В ящиках были подвявшие, слегка битые, с отпечатавшимися на бочках рисунками от решетчатого дна ящиков, но не гнилые и явно списанные из магазина яблоки. Те самые – «совершенно несъедобные на вид» Яблоки Познания. В коробках рядом лежали, аккуратно упакованные в пакетики по килограмму–полтора, чуть подвявшие персики, потемневшие бананы, осыпавшийся с кистей виноград и подсохшие лимоны. Поодаль мялись несколько стариков.

«Ну надо же!», – сказал сам себе Маг и решительно снял верхний ящик с Яблоками. Подумал и положил в свой пакет лимоны… виноград… самый битый пакет персиков… брал – и смотрел краем глаза как подтягиваются к нему старики.

– А это можно брать? – рядом оказался благообразный старичок под 70…

– Можно,– сказал Маг и взял Яблоко.– я, по крайней мере, собираюсь это взять.

– А их можно есть? – с другой стороны нарисовалась пожилая сухонькая женщина – явно живущая на одну пенсию.

– Конечно! – Маг был уверен в себе как никогда. Он укладывал в пакет очередное Яблоко.

– А ничего, что они такие липкие?

– Это просто сок подсыхает, надо всего лишь хорошо помыть и почистить Яблоки от кожуры…

– Хорошо!

Когда Маг уложил в пакет два десятка Яблок, у мусорки собралось уже человек десять. Кто–то деловито набирал Яблоки, кто–то с ужасом на это смотрел. Маг улыбнулся им, собираясь уходить.

– Спасибо! – неожиданно сказал первый старик – я из этих яблок сварю компот!

– Пожалуйста, – улыбнулся Маг – а я, пожалуй, сделаю доченьке шарлотку…

– А всё же, вы не боитесь – вот так? – улыбался старик.

– Нет, не боюсь – рассмеялся Маг и погладил ирокез . – Панк, который не ел с помойки, это даже несерьёзно!

– И правда – удивился старик, – а я сперва и не заметил вашу причёску! Вам очень идёт!

– Спасибо, – Маг снова улыбнулся, глядя как протискивается к штабелю новая бабулька – остальные чуть посторонились, пропуская её.

– А груш не осталось? – спросила она…

– Нет, – ответила первая старушка… – но есть вот персики и яблоки, берите!

– Спасибо тем, кто отдал это, – сказал Маг – и старики улыбнулись ему.

К штабелю подходили всё новые люди. А Яблоки, казалось, не кончались.

«Может, взять еще пару Яблок?» – подумал Маг, отойдя на пару шагов. «Да нет, не надо жадничать.. пусть останется и другим»… «А может, всё же взять?» «Не бери. Не донесёшь!», «Надо брать ровно столько, сколько надо и можешь унести» – уговаривал он себя, всё дальше и дальше отходя от места, где неизвестный добрый человек сделал старикам подарок. Странный подарок, секонд… – ну уж как смог…

Мог ведь и в мусорный контейнер просрочку ссыпать… или выставить на продажу как «некондицию с уценкой». Его бы поняли…

С каждым шагом пакет становился всё тяжелее, а левитировать его в такой совершенно немагический день было стрёмно – всё же Маг хотел почувствовать себя настоящим реальным человечьим добытчиком – и он шёл, и шёл, и шёл… И с каждым шагом всё отчётливее понимал, почему Ящер всегда ест свою добычу (по крайней мере, бОльшую её часть) на месте поимки.

История тринадцатая. Ехали, ехали в лес – за орехами.

– А поехали в гости к Тёте Лене? – спросил Ящер. – Осень, прелесть неизъяснимая, в лес сходим?.. Выходные как раз!

– Можно, – согласилась Мама. – Лена наверняка согласится в ближний лес сходить. Главное, чтобы Ксюша не болела…

– Не хочу в лес! – вставила Алиса. – Вы лоси длинноногие, ходите, ходите, присесть некогда, поиграть! То к роднику – там комары, то по сосняку, а там шишки по голове падают, то по буеракам! Надоело! Хочу просто в гости!

– Лан, доедем, там война план покажет, – рассудила Мама и начала собирать рюкзак. В рюкзак попала мамина ветровка, запасной свитер… и половина содержимого Алисиного комода

– И кто всё это потащит? – Ящер смешливо подпрыгивал

– Я потащу – мрачно отозвалась Мама, – знаю я вас, одна пачкает, второй теряет!

Дорога в реликтовый лес в принципе несложна. Всего-навсего проехать город (в географическом центре которого, на холме, окружённый домиками, огородиками, садами частного сектора, ристалищем полузаброшенного городского стадиона и рощей, стоит Аканволд), пересечь Волгу, проехать насквозь Саратов – и на окраине Саратова войти в лесопарк… который постепенно переходит в настоящий лес. Ящер его очень любит. Конечно, это не тот лес, который был в его времена… но махайродов и шерстистых носорогов на своих опушках этот лес помнит. А сейчас на его опушке (точнее, на склоне холма, верх которого зарос лесом) стоит «Приют Альпиниста» – дом Лены и её Мужа–Альпиниста.

– Привет! – вваливается в тамбур весёлая семейка.

– Привет! – говорит Лена

– Припёрлись! – говорит фокстерьер Портос, у которого личные счёты к Ящеру.

– Хвост откушу! – говорит Ящер, которому просто смешно

– Садист! – возмущённо заходится лаем Портос.

– Место! – командует Лена, и оскорблённый Портос скрывается под диваном.

– Пойдём, лошадок покажу! – говорит Ксюша

– Покажи, – говорит Алиса.

– Чай пить будем или сразу в лес? – говорит Мама

– Сперва чай, – говорит Лена – орехов хотите? Только колоть сами будете, мне уже надоело. Миша целый мешок привёз, он всё никак не кончается!

Вскоре все распределяются по интересам: девочки в детской лепят лошадок, усталая мама спит на диване, Портос обиженно вздыхает под диваном, а Лена и Ящер сидят на кухне – предвкушают. То есть, заваривают чай.

– Текс, – говорит Ящер, – и где у нас мешок? Мешок к чаю!

– Вон, за дверью – говорит Лена – глаза б мои их больше не видели!

– Чё так?

– Не колются!

– А ты их чем колешь?

– Щипцами... и дверью!

– И не колются?..

– Ну почему, колются… Только плохо. И надоедает крошки с пола собирать – Лена обиженно смотрит на мешок. – А я так люблю орехи!

– Я тоже люблю! Ща я их съем! – с энтузиазмом говорит Ящер, затаскивая мешок в кухню. – Ну, где твои щипцы?..

Есть орехи – вкусно, но хлопотно. Они – упрямые парни. Не колются, точь-в-точь партизаны на допросе. И дружные – не грызутся. Особенно если они грецкие. А этот мешок был истинно самурайский – каждый орех стойко хранил – что там у него внутри, за плотно сомкнутыми створками.

Полчаса экспериментов с щипцами, молотком, поленцем и дверью дали результат в три вскрытых ореха. Ящер взмок и уже начинал чувствовать себя Малютой Скуратовым – на допросе мешка Стивенов Сигалов и Рембов. Пока каждому Крепкому Орешку зубы разожмёшь – уже и есть не хочется.

– Ну я же тебе говорила!– улыбалась Лена – очень упорный мешок попался…

– Я упрямее, – ворчал Ящер, применяя к очередному ореху новый способ: вставляя между створок у основания ореха кончик ножа и поворачивая его по часовой стрелке. – Словно сейф блин вскрываю! – негодовал он.

– А ты попробуй против часовой! – посоветовала Лена.

– Думаешь, поможет? – усомнился Ящер, но попробовал. Орех слабо хрустнул, но остался нерушим. – Нет, это явно не сейф! Против часовой тоже не получается… а может, надо два раза по часовой и три раза против?... О, я понял! Это Кракатук! Хорошо, что я его не грыз! Ой… ой–ёй, – у Ящера загорелись глаза – у нас тут целый мешок кракатуков! Миша обтряс кракатуковое дерево! Ща будем желания загадывать!

– Ну, вообще–то кракатуки с неба падают…

– А кто сказал, что эти не с неба упали?

– Миша их купил!

– Ну да. Вот понимаешь, сидели себе добрые люди, и ждали с неба чего–то хорошего, и тут начали падать орехи. Люди обрадовались – вот, мол, орехи, это хорошо, и с неба! Буквально сыплются с неба. Ан грызь – а он не грызь... ан стук, а он не хрусть, и чего же в них хорошего? – опечалились люди, и стали орехи в мешок складывать. Ну мало ли, пригодятся – из ружья стрелять, или там сарай из них сложить – как из кирпича… или грузила на рыбалку… нет, для кирпича они маловаты конечно, зато прочность, прочность какая! Пушкой не расшибёшь! И вот складывают они их в мешок, а тут Миша мимо едет. И очень ему понравился мешок. Смотрит – хороший мешок. И говорит – а сколько у вас мешок стоит?... А люди подумали, что Миша спрашивает, сколько стоит мешок орехов... назвали цену. Миша удивился – чего это мешок такой дорогой?.. тогда, говорит, с орехами! Конечно, с орехами, удивляются люди, как же мы тебе мешок орехов без орехов продадим? Это так же глупо, как продавать мешок орехов без мешка. Ну, сам посуди – орехи мелкие, круглые, как их без мешка продавать, сыпучий продукт, и причём в неизвестном количестве!.. и продали. Целый мешок кракатуков…

У очередного ореха от неожиданности отвисла челюсть – хрусть! – Ящер разломил его на две половинки. Хрусть! – ещё один… Хрусть! – третий…

– Что, орехи еще остались? – просунулись в дверь две любопытные детские мордашки

– Хрусть! – печально сказал очередной орех.

– Это нам, это нам! – запрыгали девочки.

– Это вам, – печально согласился Ящер, который не попробовал ещё ни одного – забирайте, белки…

Белки сгребли все добытые Ящером ядрышки, похожие на задумчивые ореховые мозги, и исчезли в сторону детской. Опомнившиеся орехи крепко сжали зубы. Нож, скрежеща, проворачивался, снимал стружку – но створки были соединены намертво. Орехи явно не собирались разрешать постороннему рыться в их мозгах.

– Один–Один, в пользу детей и орехов, Ящеру ни одного – печально сказал Ящер, – а нет ли у тебя, о прекрасная дева, другого ножа?...

– Нету, – сказала Лена. – Но ты можешь взять какую-нибудь Мишину Железяку.

– Например?..

– Например, вот эту – Лена достала из инструментального ящика тяжеленную «железяку», оказавшуюся крупной фрезой с алмазным напылением – только она плохо колет, хоть и тяжёлая. Но ты, если хочешь, можешь попробовать… Только Мише не говори, вдруг рассердится?..

– Надо думать, рассердится, – Ящер прикинул на глаз стоимость фрезы и вероятность нанесения ей ущерба очередным Кракатуком, – я бы так и вовсе озверел!

Тем не менее, чисто для эксперимента, с размаху врезал по ореху фрезой – как дубиной. Орех не дрогнул.

– Дзынннь–я! – возмутилась фреза.

– Что, еще орехи есть? – ворвались на кухню запыхавшиеся белки.

– Есть. Целый мешок – задумчиво отозвался Ящер, примеряясь фрезой к другому боку ореха. – Ну-ка, дети, брысь с кухни! И без стука не входить! Идёт эксперимент!

– Так тут и был стук!

– Так это я стучал!

– Хорошо, мы зайдём попозже, как раз побольше наколешь! – и снова исчезли.

– У меня такое чувство – сказал Ящер – что эти дети и эти орехи сговорились. Они совершенно непрошибаемые… – он снова примерился фрезой к ореху, потом с сожалением положил её обратно в ящик и осмотрелся – Нет, фреза тоже не катит…

Ну хоть что-нибудь! Орехов же хочется!

– Орехи? Уже есть? – в дверях снова нарисовались чумазые белки.

– Нет, есть ещё нечего – вздохнул Ящер, присматриваясь к Мишиному ледорубу. – Орехов ещё ЦЕЛЫЙ мешок… целый мешок упрямой реальности…

– Жаль, жаль – ну мы ещё подождём! – дети снова исчезли. Ящер посмотрел на закрывшуюся дверь и вздохнул.

– Знаешь… у меня такое чувство, что я где–то уже видел эти кавалерийские наскоки и взимание дани с честных тружеников…

– Дети как дети – улыбнулась Лена

– Дети? Это – дети?... Да это же захватчики ! Налетают, понимаешь, как орды Чингиз-хана на беззащитный Китай, и грабют! Грабют! Грабют! Это только называется, что взимают дань, а на самом деле – грабёж! Нет, чтобы брать нечищеными орехами! Да куда там… дети, это дети… мы, взрослые, должны им истины добыть, очистить, разжевать и в рот положить… и то они еще есть не станут! А, похоже, чтобы расколоть этот хранящий высшие истины орех и вкусить мудрость, надо достичь просветления! – он хихикнул – Ледоруб взять можно?

– Ледорубом орехи ещё никто не колол – усомнилась Лена.

– Отлично! – Ящер с энтузиазмом взмахнул хвостом (дзынь! – печально сказала на счастье очередная чашка) – тогда они не умеют ему сопротивляться! – пристроил в выбоине поленца орех, примерился ледорубом…

– Кракх! Ка! Тук! – лопнул Орех.

– Попал! Ну надо же!

И процесс пошёл.

Ящер просветлённо махал ледорубом, получившим имя «Кракатукобой», орехи один за другим отдавали ядра, так долго и упорно хранимые ими, словно это были дзенские истины, накатывались и откатывались, получив свою дань готовыми истинами, голодные орды Чингиз–хана, и всё в мире шло своим чередом.

Для диких голодных орд орехи оставались всего лишь орехами.

Причём, чищенными.

История четырнадцатая. Жю.

– Хозяйка, ай–яй–яй, там такое творится! – Джа запрыгнула к Маме на колени.

– Да, Джа, я тебе тоже очень рада – Мама рассеянно погладила кошку и снова уткнулась в монитор.

– Да нет же, нет, идём скорее на кухню, там Безобразие! – Джа вертелась на коленях, отказываясь ложиться и мурлыкать.

– Прекрати! Ты меня отвлекаешь! – раздосадовано сказала Мама и столкнула её. – Ну чего вот ты гремишь на кухне?...

– Вот именно, отвлекаю! – Джа снова запрыгнула на кресло, прошлась по коленям, по подлокотнику, по спинке кресла, с неё залезла Маме на плечо. – Я именно отвлекаю! Как ты можешь сидеть у компа, когда там Жуть какое Безобразие вытворяют!

– Безобразие! – воскликнула Мама.

– Да–да–да! Безобразие! – обрадовалась Джа, решившая, что её наконец–то поняли.

– Я тебя сегодня уже кормила! – сказала Мама и нахмурилась.– И вообще, ночь уже, спать пора! Ну–ка перестань шуметь!

– А я и не шумлю! – обиделась Джа – это не я шумлю, это Безобразие просто, опять на меня валят! Ты на кухню–то сходи!

Однако Мама снова была в компе – в Вирте шел поэтический турнир, Мама была на нём Арбитром, и отвлекаться ей было никак нельзя: поэты люди обидчивые и горячие, что твой чайник, чуть не углядишь, сцепятся, как кошки…

Но работать было положительно невозможно. Поэты ругались и склочничали, а с кухни доносились так раздражавшие уже полчаса шум, шорох, звяканье и треск.

– Безобразие, – проворчала Мама, – Джа, прекрати немедленно!

Появившаяся из кухни Джа выглядела обиженной и воинственной. «Я тебе говорила!» – светилось в её глазах – и на этот раз Мама её поняла. Шум не стихал.

– Ничего не понимаю! – сказала Мама и решила–таки сходить на кухню.

В кухне царили разгром и уныние. Засыпанная землёй, обрывками штор, битыми чашками и листьями, она вызывала ассоциации с успешным взятием Замка тихой сапой. На подоконнике счастливая Накосявыкусикая, наконец–то разгрызшая свою клетку, выкапывала из горшка последний цветок.

История пятнадцатая. О пользе Птеродактилей.

– Ну-ка марш в свою комнату! – рассердилась Мама.

– Ты ничего не забыла? – Алиса печально смотрела на неё – мы в однушке живём!

– Это мы на данном измерении в однушке живём, а в измерении Замка – у тебя покои из четырёх комнат и к каждой прилагается передник горничной! А ты и тут свою половину квартиры убрать не можешь!

– Это какие такие четыре комнаты? – живо заинтересовалась Алиса: в прошлой переписи ей отводилось всего три.

– А ты ничего не забыла? Кто притащил мне дурацкую анкетку из школы? – Мама улыбалась. – Вспоминай, что мы там ответили? Есть ли у ребёнка спальня? – есть. Есть ли у ребёнка место для игр? – имеется. Есть ли у ребёнка рабочее место? В наличии. Есть ли у ребёнка учебная библиотека?! ДА! Вот, считай, к твоему крылу её и пристроили… Спальня, Игровая, Кабинет и Библиотека… причем с выходом в сад. В смысле, в инет…

Алиса надула губы. Её совершенно не устраивала такая виртуальная библиотека. Хотелось чего–то весомого и стоящего.

– У каждой принцессы должна быть башня! – наконец выпалила она. – С Солярием, Винтовой Лестницей и Драконом! А вы мне всё фигню подсовываете! А Ящер ваще ни разу не дракон, гувернёр интерактивный!

– Ага, я активный! – Ящер просунул в дверь смешливую клыкастую морду – особенно если кормить! И конечно, я Интер, международного класса, уникальный экземпляр!

Алиса фыркнула, использовав любимую обзывалку Джа по назначению.

– Принцесса без башни – парировал Ящер.

– Хорошая танкетка – отозвалась Мама – «принцесса//без башни», шесть слогов в две строки… даже завидую!

– Да–да–да! – Ящер засиял – а я и не заметил! Кстати, о башне – просьба в Восточную Башню пару дней не заходить, я нового Прозазавра обучаю…

– Новый Почтовик? – Мама рассеянно нажала кнопку «отправить», и дежурный Почтовый Птеродактиль, подхватив письмо, исчез в Вирте.

– Ага – Ящер довольно облизнулся. – Очень хороший почтовик будет… правда, опять самец.

– Да нафига вам столько Почтовых Птеродактилей? – Не выдержала Алиса.– Восемь штук уже, целую башню им отвели! Огромную! Восточную! С неё рассвет видно! А для принцессы башню зажилили!

– Дык это же пока единственная башня Аканволда – удивилась Мама. – Замок в руинах, другие ещё не отстроены … Потерпи немножко, а? Хочешь, я тебе конюшню в окрестностях найду?

– Хочу! И башню хочу! Восточную!

– Ну уж нет, на Восточной башне живут Птеры.

– А нафига они нам?! Шмыгают, хлопают, пьянствуют.. поют по ночам! Устроили мальчишник!

Ящер покраснел и поблагодарил Богов, что Али не понимает ящерского языка и текстов птеродактильих песен. И что ему так до сих пор и не удалось найти ни одной птеродактильей самочки.

– От них и польза есть… – вздохнул он. – они Почту и Тексты доставляют, на сюжеты охотятся, гонорары приносят, алфавитных рыбок и сочные слова добывают…Кушать–то надо! А они, считай, нас обеспечивают пропитанием! Не забывай, мы с Мамой всё же Маги–Литераторы, нам обязательно надо, чтобы у нас всегда был запас свежих слов… и всяческих ингредиентов для рассказов! И связи с издательствами. А иначе на что мы отстроим Аканволд?...

– Ну и подумаешь, – обиженно вздохнула Алиса. – Не очень–то и хотелось! Пока башню после этих гадов летучих отмоешь, передник прирастёт! – и ушла читать книжку про принцесс с башнями.

История шестнадцатая. Имя Ящера

– Ящер, а у тебя есть имя? – спросила Алиса.

– Есть. – Ящер наклонил голову, развернул чуть вбок – и в упор посмотрел на Алису левым, золотисто–жёлтым, с вертикальной щелью зрачка, глазом – Но я его тебе не скажу.

– Почему?

– Потому что это – МОЁ имя.

– Моё имя – это тоже МОЁ имя, и всё же вы меня им называете! – оскорбилась Алиса.

– Потому что ты разрешила. Или потому что ты привыкла ассоциировать себя с тем набором звуков и букв, которые люди используют для различения друг друга… Вот тебе, например, дали поносить имя… как платье. Ты его поносишь, потом оно другим людям понравится, они его возьмут и дадут своим детям, получится Имя–секонд–хенд… а настоящее ИМЯ – это совсем другое. Оно – одно–единственное на свете, только твоё…

И останется твоим, только если его будут знать лишь ты и тот, кто его тебе подарил. Или если люди привыкнут не присваивать и не давать детям чужие имена…

– А как же тогда называть друг друга, если имена не называть?

– Можно придумывать имена, которые можно называть – улыбнулся Ящер – идентификационные… Например, мы с Мамой зовём тебя Али – и это только твоё имя, потому что девочек с таким именем не так уж и много… а меня можно называть Ящер – потому что я – Ящер, и других Ящеров вокруг нет.

– А Птеродактили?

– Ну, их–то ты называешь Птеродактилями, согласись? А Ящером – только меня.

– И всё равно что–то не так – сомневалась Алиса. – Имя дают, чтобы называть его вслух. Мне моё имя дали – и я его ношу.

– А мне моё – подарили… и я его – берегу – улыбнулся Ящер – Чувствуешь разницу?

– Чувствую. «Береги вещь снову, а имя смолоду» – слыхала… – но тут же явно другой смысл!

– Знаешь… у хорошей мысли всегда несколько смыслов. Особенно если хорошо подумать. Иногда оказывается, что она вовсе не о том, о чем казалось сперва, и что кажется очевидным. – Ящер смешливо фыркнул и подпрыгнул на лапах–пружинках. – Пойдём лучше играть в первобытных охотников? Покажу тебе, где раки зимуют…

История семнадцатая. Колыбельная.

– Тема блица – «Колыбельная» – сказала Мама – прикольно. Нет, ну я понимаю что можно написать колыбельную – сколько я их Альке перепела экспромтами, онлайн, так сказать, акын аки… чукотский старик... но какой стих можно НАПИСАТЬ на ТАКУЮ тему?!

– Да, Колыбельные… – мечтательно отозвалась из–под подушки Алиса – помнится, Мама мне пела колыбельные … мне особенно нравилась про мячики…

– Ага, была такая – «а качи, акачи, прилетаааали гра–чи, приносииили грачи разноцветные мя–чи» – заностальгировала песенно и вслух Мама.

– Приносили мячи разноцветные грачи, грАчи–грачики, мЯчи–мячики – подхватила мотив Алиса.

– Да, так – улыбнулась голосом Мама и вдруг спохватилась – Стоп, ты почему еще не спишь, чудовище?!

– С вами уснёшь! – Алиса обвиняющее высунула нос из–под одеяла – Ящер скачет, ты клавой стучишь! Нет, чтобы колыбельную спеть ребенку, тихо рядом посидеть…

– Али – Мама загрустила – у меня блиц… Точнее, у Мага. А я ему там нужна…

– Вот всегда так! – Алиса уже чуть не плакала – всегда «блиц», всегда « я спать хочу», всегда « я нужна Магу», всегда «пусть тебе Ящер объяснит, у него нервы крепче»… а мне ты может нужнее нужна!

– Хорош ругацца, – в дверь пролез Ящер. – ща я тебе такую песню спою! – и запел:

спит ребенок глупый,
умный тоже спит,
ну–ка, засыпайте,
юный паразит!

пока Ящер набирал воздуха для второго куплета, Мама подхватила экспромт:

от детей неспящих
средство есть – верняк!
нужно дать ремня им
и промолвить так:
если спать не будешь,
то не купим байк!

– Да,– раздумчиво поддержал Ящер, – каждый юный панк, и ваще нефер из непацифистов, или детеныш байкера, с детства мечтает о хорошем ремне. Кожаном, с клепками и тяжелой пряжкой... Это вам скажет любая мама!

– Да–да–да! – поддержала Алиса, – Когда ему такой дарят, это счастье. За такую взятку можно и спящим притвориться!

– А с мечтой о байке они уснут мгновенно? – поинтересовалась Мама.

– Хыррр–пш! Хырр–пш! – подтветила Алиса.

История восемнадцатая. Ящер. Песня.

аааааааааа
аааааааааууууа
поёт ящер

История девятнадцатая. Ёлки .

– Ёлки – Ящер фыркнул и отдернул нос от колючего саженца, который Маг припёр со своей новой работы – Ёлки вещь совершенно несъедобная, в чём я совершенно солидарен с придуманным Тигрой!

– Не скажи! – Мама задумчиво облизнулась. – вот, помню, в молодости я делала замечательный хвойный айскрим…

– Экстрим? – заинтересовалась Алиса – Ну, собственно, а чтож? – она тоже ткнула пальцем в колючку – Ой… да, есть это – это экстрим…

– Айс–крим – Мама погладила саженец – это такой десерт. С мороженым!!! Английский учить надо, двоешница! Надо размять в ступке пару иголочек, влить туда сироп, размешать, перелить в вазочку, добавить сок, мороженое и шампанское…

– А мне с шампанским или без шампанского? – поинтересовалась Алиса.

– Конечно без шампанского, шампанское мы и сами любим! –сказала Мама

– Во–во, и причём без ёлок! – поддержал Ящер.

– Да ты что, хвойный айс–крим без ёлки – это не айскрим!

– И вкусно будет?.. – недоверчиво прищурился Ящер.

– Это смотря какие ёлки – честно признала Мама. – самые вкусные айскримы получаются из голубых ёлок.. Которые растут за забором у здания Областной Думы…

– Их что, как то по–особому поливают? – заинтересовалась Алиса.

– Нет, их по–особому охраняют! – сообразил Ящер и посмотрел на Маму с большим уважением. – Это такая добыча, которая вкусная сама по себе.. даже если жуть какая колючая.

– Ага, – улыбнулась Мама и снова погладила саженец. – Кстати, это не Ёлка. Это Сосенка–однолетка…Маг, как ты её добыл?...

– С газона выкопал – не смутился Маг – ей там не нравилось.

– Прям уж?

– Ага… Представляете, неделю назад Директор притащил два саженца – эту и ещё одну Сосенку – и поставил в офисе.. Мол, потом сам на газоне посажу… и уехал. А у нас же окон нет – и освещение только днем от ламп… им грустно.. ну что я могу? Только утешить. А они же сосны, им небо нужно…

Вчера приезжает – я ему говорю – «Слышь, товарищ Директор, высадил бы ты Ёлки–то, им в помещении без окон темно жить – того гляди без солнышка помрут жа… пятый день стоят…»

Смотрит он на меня как на полного идиота и говорит – «С чего бы им сдохнуть? На складе же они стояли до того как мне их продали – и не сдохли? Интересно, как же они стоят на складе –то, до продажи, а?...» и так ехи–и–идно смотрит... Уел, типа!

«Семён Николаич, – говорю, – они не на складе стояли, а в оранжерее росли.. с постоянным освещением, поливом и модифицируемым климатом... или может вообще в питомнике под открытым небом. Это живые растения, а не банки с химией, они без света и полива не могут….

– Да?! – говорит – ну надо же...»… – Маг задумчиво погладил саженец.

– А дальше? – не выдержала Алиса.

– А дальше он их вчера не посадил. Посадил сегодня. Одна вроде к газону приноровилась, а это сильно обиделась. Вот и выкопал… пусть у нас живёт. В Аканволде должна быть своя сосна… Тем более имя у неё уже есть…

– Это какое?

– Ёлка!

История двадцатая. Колобок

– А это что за зверь? – спросил Мама.

– А это, понимаешь, сижу я на ступенечке, чиню велосипед – отозвалась Алиса – вдруг смотрю – Ящер с охоты идёт. Больной. И на два голоса песню ящерскую поёт…

– Ах да, помню – улыбнулась Мама – хорошая была песня, громкая! И Птеродактилям очень понравилась, подпевали так, громко, душевно. Неприличная, наверно?

– Ну, Алиса ведь всё равно по–птеродактильи не понимает…– смутился Ящер

– А ты и рад! – обиделась Алиса

– Да мало ли что не понимает! Ящер, это… свинство как это непедагогично!

– Зато весело! Мотив очень даже мелодичный, бодрящий, ты же не запрещаешь ребенку слушать песни на иностранных языках, если она смысла не понимает?

– У неё слух музыкальный абсолютный! Достаточно знать что песня неприличная и один раз услышать звучание… фонем… и погуглить…

Ящер смутился еще сильнее и с надеждой оглянулся на Алису.

– Ага–ага!… там были очень даже мелодичные куски, – мурлыкнула Алиса и кровожадно посмотрела на Ящера, – напеть?

– НЕТ!– в один голос воскликнули Мама и Ящер, – не надо петь и повторять тексты, которые не понимаешь!

– А вы переведите, и буду понимать!

– Ни за что!

– Злые! Ну, тогда я у Птеродактилей спрошу перевод. Найдётся же в башне хоть один добрый птер?

Восточная Башня, с интересом прислушивавшаяся к разговору, ошарашено притихла, а потом Птеродактили пулями вылетели из неё и плотной стаей рванули на юг – все восемь крылатых почтовиков, включая Дежурного.

– Куда? – рявкнул Ящер

– Кушать хотим! Рыбка! Ням, ням! Озеро, ням! Рыбка–рыбка! Охота! там! Озеро–рыбка, очень надо! ням! – извиняющиеся вопли Птеродактилей затихали вдали.

– Все добрые, – просиял Ящер, и, с извинением глядя на Маму, добавил – но инету до вечера кирдык…

– Какая жалость! – Мама вздохнула – а я так хотела сегодня поработать! Такое с утра было вдохновение! Я как проснулась, сразу – в кабинет, пока мысль не убежала! И тут вдруг – песня!

– И Птеры! пели что хор имени Мезозойского… Вдохновенно!

– Ага, Птеры так вдохновились, что я даже прос…

– Прослезилась?

– Проснулась!

– А ты разве спала? Ты же сказала что работала! Я утром твою кровать застилала, она щас нетронутая… я думала, ты в кабинете… где же ты спала? Стоп! Ты что, опять спала на клавиатуре?!..

– Эээ… да. – теперь покраснела Мама, но тут же перешла к обороне – У всех свои недостатки!

– Да–да, – со значением поддакнул Ящер и посмотрел на Маму. – У всех…

– Так что это за товарищ на плече у Ящера? Может, вы нас всё же представите? – Мама, как опытный боец воспитательного фронта, сделала хитрый обходной маневр, сменив тему, но глаза её сияли предвкушением битвы («нет, Ящер, не победил, не отвертишься, берегись, будет еще бой, не здесь, не сейчас, но держись!» – «ага–ага! – улыбался в ответ глазами Ящер – берегусь! Мы еще посмотрим, кто кого! Особенно, если из-за сна на Клаве в окрестностях замка материализуется что нить занимательное»)

– Это мой друг – сказал Ящер – я его нашёл!

– Это еще вопрос, кто кого нашёл – отозвался друг, спрыгивая с ящерова плеча на землю. – Мадам, это длинная и запутанная история, а время обеденное, можно я расскажу её вам за чашечкой чая?..

– Можно. – Мама задумалась, в кабинете защёлкала клавишами клавиатура её компа, и на лужайке перед крыльцом материализовался накрытый к чаю стол. – Викторианский Пикник! Всё равно кирдык инету… присаживайтесь, Лэди энд Джентльмены!

– Файф о клок! – Алиса цапнула с блюда любимое пирожное и откусила здоровенный кусок. К сожалению, она забыла, что хвастаться знанием английского с набитым ртом – дело неблагодарное, особенно Маме, которая учила немецкий и английского не понимает в принципе.

– Да, чай без склок! – Мама с подозрением посмотрела на Алису, но та уже прожевала первую пироженку и потянулась за второй.

– Дело было так. Сижу я, значит, на крылечке…

….Ящер шёл с удачной (судя по его хорошему настроению и тяжелой походке) охоты и пел Ящеровую Весёлую Песню. Но почему–то пел на два голоса. Один голос был его, раскатисто–баритонистый, виртуозно взрыкивающий в особо сложных местах и переходящий на доверительные басы, а второй – высокий, с лёгкой хрипотцой и придыханием – словно сорванный или уставший петь.

Ящер шёл и немножко подпрыгивал, толстые бока (охота действительно оказалась удачной) покачивались и отражали солнце. Почтовые Птеродактили подхватили мотив, и допели ящеры свою песнь уже слаженным хором на десять глоток.

– Привет! – Ящер жизнерадостно остановился перед Алисой, слегка покачиваясь на лапах–пружинках, – как дела?

– Привет! Велик чиню…а ты чего такой странный?

– Почему странный?

– Ну не знаю, идёшь – покачиваешься, песня вот… я никогда не слышала раньше чтоб ты на два голоса сразу пел… Ой, что это?! Ты ушибся? У тебя сотрясение мозга?
– С чего бы?
– Ты качаешься, поёшь не своим голосом, у тебя шишка на плече, и вообще мне кажется, ты бредишь и у тебя зрачки расширены, поэтому ты так жмуришься! А может, ты что ядовитое слопал?!

– Это не шишка, – хихикнул Ящер, – это новый друг, Колобок! Слазьте, сэр, мы дома!

С плеча Ящера действительно спрыгнул вполне симпатичный, в меру поджаристый, почти такого же золотисто-коричневого цвета, как шкура ящера, батоноид.
– Позвольте представить, Алиса, это Колобок, вольный хлеб! Колобок – это Алиса, дочь хозяев замка!

– Извините, сэр! – Алиса сделала книксен, – я вас сразу не заметила! Очень приятно познакомиться!

– Взаимно приятно, мадемуазель! – отозвался Колобок – Это покровительственная окраска, она очень кстати во время странствий. Правда, сегодня она чуть не помешала, когда я знакомился с вашим другом!

– Да, его не было видно… слышу – в кустах еда шуршит, и вкусно так пахнет… как бутерброд с жареной ветчиной… я кааак прыгну! А там ничего нет. И тут он ка-а-ак прыгнет из кустов, как закричит страшным басом! Я как прыгну в другую сторону, а там снова ка-а-а-ак закричит кто-то страшным басом! «Осторожней, – кричит, – не наступи на ветчину!» а потом: «куда ты прыгаешь, не наступи на меня тоже, иначе кто тебя ветчиной угостит?» Так и прыгали друг от друга, пока не додумались остановиться. На ветчине, кстати, тоже была золотистая корочка… Но она от меня спрятаться не смогла! – довольно облизнулся ящер. – А потом мы шли и пели, ну и дальше ты уже слышала.

– Так и познакомились, – вежливо подытожил Колобок. – Совместный ланч, приятная беседа… немного рома… я хотел сказать, немного романтики никогда не повредит, ведь правда?..
– А потом я пригласил его в гости, потому что скоро зима, а батоноидам зимой странствовать не с руки.

– Да, – смущенно пояснил Колобок, – в зимнем непромокаемом костюме я слишком похож на Мячик.

– А потом мы пошли сюда, – сказала Алиса. – Чай пить.

– Логично, – отозвалась Мама. – Оставайтесь у нас, досточтимый Сэр, сколько сочтете нужным, мы вам очень рады!

Вскоре все весело пили чай. Ящер с солёным салом, Алиса с первосортными пирожными, Колобок – с густой сгущенкой, весело болтали о пустяках и слушали Истории о Странствиях. Только Мама иногда тихонько грустила и обещала себе никогда, никогда больше не засыпать на клавиатуре… Ибо в следующий раз может повезти значительно меньше.

История двадцать первая. Пирожок с Гвоздями.

– Ты чего такая грустная? – Ящер озабоченно смотрел на Алису.

– Накосявыкусикая пропала...

– Да лан! Она уже большая девочка. Погулять наверно пошла.

– И Колобок куда то подевался...

– А вот это уже серьёзно! – забеспокоился Ящер... – варенье! ты проверила сейф с вареньем?!

– А чего его проверять?!

– Прогрызут...

– Ящер! – Алиса с укоризной смотрела на Ящера. – стыдно подозревать! У нас никто ничего не таскает... У них своего варенья завались, зачем им мой шкаф?! И потом, это же Шкаф ! С тех пор как он стал сейфом, он металлический! Его не прогрызть...

– Да лан! Благословлённая крыса, если захочет, и металл прогрызёт… вот насчет Колобка – сомневаюсь, но вдруг они сговорились? Ну, мало ли, Благое дело сделать, накормить отощавшего Колобка...

– Да не прогрызут они Шкаф!

– Спорим??

– Спорим! – и парочка отправилась в Кладовую. Из кладовой доносился подозрительный шорох.

– Так–так...– Алиса разглядывала прогрызенное в сейфе отверстие...– неужто Наська?... – потом открыла дверцу и выкатила из шкафа объевшегося Колобка.

– И ты, Колобок?! – воскликнул Ящер голосом Юлия Цезаря и подмигнул Алисе – "Пошалим?"

– Ик – жалобно закатил глаза Колобок – это не я шкаф.. это крысы шкаф… погрызли... а я маленький, круглый и беззащитный...

– Великоват для маленького – Ящер покатал Колобка лапой – то–то мне в последнее время стало тяжело бегать... я пожалуй больше не буду брать его на охоту...

– Ик... – ответил Колобок и сделал отчаянную попытку спасти ситуацию, прикинувшись Винни–Пухом. Собрался с духом и тоненьким голоском запел:

я баночка с вареньем,

совсем не Колобок,

в меня кладут варенье

и прячут под замок!

приходят злые крысы,

хотят варенье съесть!

но я варенье спрятал,

я съел его в себя!

Колобок с надеждой смотрел на Ящера – поверит ли?

– Вот как... – сказал Ящер печальным голосом – и какое оно было, это варенье?

– Малиновое! – пискнул Колобок.

– Ну надо же, мой любимый цвет! – хихикнула Алиса.

– В особо крупных размерах! – Колобок всерьёз надеялся на амнистию и решил преувеличить заслуги.

– Ну надо же, мой любимый размер! – улыбнулся Ящер ... Малиновое, говоришь? Давно мы пирожков с вареньем не ели... ну-ка, кати его в печку!!!

– Ай! – Колобок от неожиданности даже подпрыгнул – нельзя меня в печку! Я сейф прогрыз! У меня внутри металлические опилки!

– Да лан, – сказала Алиса, – Шкаф был деревянный!

– Нет, раз сейфом назвали, значит он сразу стал металлическим! Сейфы прочные и металлические! И опилки от них – металлические!

– О, пирожок с опилками это даже круче чем пирожок с гвоздями! – обрадовался Ящер. – Пирожок с малиновым вареньем и деревянными металлическими опилками... просто мням!

– Железо нельзя есть! – защищался Колобок.

– Можно! От него гемоглобин повышается! Вон ты какой стал румяный и толстый! – улыбалась Алиса.

– Хищники! – Колобок вертелся на месте и жалобно поглядывал на веселящуюся парочку.

– Вот только вопрос... – Алиса задумчиво посмотрела на Ящера – а если мы съедим Пирожок – что скажут люди?

– Да, что?! – поддержал Колобок.– Что люди скажут?

– Они скажут что хищники не едят выпечку... – Алиса сделала вид, что печалится, и подмигнула Ящеру–

– Ну, это как сказать... – Ящер раздумчиво смотрел на Колобка – этот Колобок охотился в твоём шкафу на твоё варенье, поймал и съел.. значит, он живой и хищный... он Хищный Пирожок.

– Алиса познаёт мир… – сказала Алиса – с Хищником и его другом Пирожком!

– Ага–ага, «Познавательное Колобкоедение»!

Колобок придушенно пискнул и, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, шмыгнул в крохотную (с его точки зрения) щёлочку под лестницей.

– Мы его поймали и загнали в логический угол под лестницей… значит, хищникам его можно есть – завершил Ящер, с интересом поглядывая на ступеньку, под которой спрятался Колобок (и добавил шепотом: «интересно, он после этого будет еще тырить чужое варенье или всё же будет есть своё? У него же полный шкаф своего!»)

Колобок печально вздохнул. Удалившаяся под ступеньку для медитации ступенькой Накосявыкусикая дружелюбно ему улыбнулась – «Говоришь, крысы погрызли?»

История двадцать вторая. Мыши.

– Мам, а можно я в Хроники Аканволда впишу, что у нас в шкафу живут мышки? – Алиса подняла голову от компа. – Я историю придумала!

– Да ты что! У нас тут Живая Реальность, всё что напишешь – тут же становится явью! Стоит написать что в шкафу живут мыши – и они там на раз заведутся…

– Да я же всего одну крохотную историю!

– Придумаешь одну, а жить с мышами в шкафу может всю жизнь потом будем… И историй с ними будет намного больше, чем ты придумаешь! Вон, Ящер Колобка пригласил в гости, и привет! Не успели оглянуться – в сейфе дыра… уже пришлось Колобку в сейф отдельный сгущёнкопровод вести…

– А кстати, в эту дыру сгущёнкопровод очень даже хорошо вписался, не пришлось ничего дополнительно сверлить, и Колобку в шкафу хорошо! И с ним весело! Я к нему даже в гости ходила, там изнутри места намного больше, чем снаружи можно предположить.

– Ну да – Мама рассеянно перебирала кнопки клавы – эффект сжатого пространства… Идеальный шкаф для вещей – изнутри больше чем снаружи. Кстати, как там Колобку, комфортно? А то может шкаф из Кладовки передвинуть в гостевое крыло?..

– Да как его передвинешь то? К нему же сгущёнкопровод подведён, это что, и все трубы заново тянуть?... А мне опять на диване сидеть и ждать пока кто-то лужи сгущёнки от пуско-наладочных работ подлижет?!

– Зачем? – Мама искренне удивилась. – один раз наладили, и хватит. Это хороший магический передатчик, я на него потратила аж 15 минут личного магического времени! Он привязан к сейфу, а не к месту где сейф стоит.. куда хочешь передвигай – трубы сами вытянутся и изогнутся и по стенкам спрячутся… гарантия!

– Чиво–чиво? Какого–какого времени?..

– Как, ты не знаешь, отчего я так много сплю?..

– Откуда ж мне знать–то?..

– Ну… понимаешь, когда я программирую реальность – создаю что–то, придумываю, или вот рассказ пишу – я трачу на это часть своей жизни, своё личное время. Когда трачу всё личное магическое время, что на сутки отмерено было – пора спать ложиться… иногда даже поесть времени не остаётся…

– Почему?

– Потому что время – это время. В сутках его всего 24 часа… ещё часок взять неоткуда… разве что вперёд выбирать.

– Как это?

– Ну, например большое изменение реальности требует много времени. Несколько часов… даже если сама волшба длится несколько секунд – времени тратится больше. Просто я умею его сжимать и всё делать очень быстро. Точнее, это со стороны кажется, что быстро.

– А если ты потратишь слишком много личного времени?

– Тогда я буду спать подряд несколько суток.

– Это что, из–за нарядного платья ты можешь уснуть на сутки?

– Да.

– Но это же глупо!

– А если другим способом нельзя было его получить? Или башню птерам построить?

– А Акан? Он же тоже маг? И тоже программирует? Но он–то не спит?..

– Он по–другому за волшебство платит, лапк. Волшебство бесплатное только в сказках, – улыбнулась Мама.

– А он как платит?

– Он тратит не время, а Ауру, духовную энергию… способность чувствовать и выражать эмоции. Когда устаёт, то становится очень молчаливым и развоплощается… у него же нет своего постоянного тела, он просто не может держать тело, когда у него нет сил и хорошего настроения… тогда он уходит в Вирт. Пока не отдохнет и сил не наберется – не может воплощаться и говорит только в инете. Если вообще говорит…

– Да лан, он не становится молчаливым, он же просто по жизни молчаливый!

– И всё–таки это так, – прозвучал за спиной у Алисы спокойный голос. Алиса обернулась.– Кажется, пора пристраивать вторую башню… – Маг стоял, прислонившись плечом к стене, и задумчиво рассматривал шкаф.

– И ты опять уползёшь в Вирт? Нее–е–е–еет уж! Сначала погуляем!

– Лан, погуляем, – улыбнулся Маг. – А потом пристроим. У нас скоро новые жильцы появятся…

– Какие жильцы?

– Да я–-то откуда знаю? Чувствую просто… всё же Аканволд – это АКАНволд!

– Но сперва гулять! – Алиса не собиралась терять шанс погулять с Магом.

– Конечно, я же обещал! Сперва прогулка, потом … наверно… пристройка и гости.

Конечно, большой плюс – когда гостю хорошо и хозяевам ненапряжно… Но и шкафов свободных под жильё у нас, между прочим, не так уж и много осталось! А мыши…

– А чего мыши? – высунулась из шкафа усатая мордочка, – чего мыши?! Вот так сразу, чуть что – сразу – мыши!

– Ну вот, завелись… иди теперь, успокаивай…

– А как?!

– Ну, историю свою им расскажи … введи, так сказать, товарищей в курс дела!

– Да я уже в курсах! – Усатая Морда заинтересованно шевелил носом. – Сгущёнкопровод… нда.. а можно в наш шкаф сыропровод провести?

– Да вы, батенька, ха… х… – (Мама вовремя спохватилась, чтобы не спрограммировать новому жильцу характер на «х», и мучительно попыталась подобрать подходящий положительный прилагак, потом решила сказать «хватили через край», подумала – что это может быть чревато мышиным пивным алкоголизмом из её кружки, и закончила фразу ) – хороший сосед! Будет Вам сыропровод… только надо хорошо подумать, чтоб по нему сыр шел, а не сырость… зачем мне сырость в шкафу? Магия слов, она, знаете ли, требует осторожности… может, Вы согласитесь на Брынзопровод? Или, скажем, КамамбЕропровод?

– Дорблюпровод – со знанием дела сказал Усатая Морда и облизнулся. – Самое то!

– Гурман, – одобрила Мама и задумалась, как подвести коммуникации.

– Дор Блю? Это который с плесенью?! Каждый день? Папа, ты чо, уморить нас решил? Я ваще сыр не люблю! А уж с плесенью!.. и плесень я ваще не люблю! – из–за Усатой Морды выглянула вторая Усатая Морда, только поменьше – и обиженно насупилась на Маму.

– Придётся вам, девушка, кормиться отдельно, – примирительно сказала Мама

– Нам больше достанется! – фыркнул Усатая Морда и пошел осматривать шкаф.

– А я с Мордочкой согласна! Я тоже сыр с плесенью не люблю! – сказала Алиса.

– Нам больше достанется! – хихикнула Мама и щелкнула пальцами по клавиатуре. По стене к Мышиному Шкафу зазмеились трубки сырокоммуникаций, а над дверцами вспыхнула надпись «Сырная резиденция».

– А может, шкаф в Кладовку? – поинтересовался Маг.

– Можно, – Мама снова щелкнула пальцами по клаве и шкаф переместился в Кладовую – вместе с мышами, табличкой и сыропроводом. Справлявшие новоселье мыши не возражали.

На полу сиротливо остались стоять беженцы из шкафа – несколько пар берцев, несколько десятков Алисиных туфель, мамины кроссы и печальные старые валенки. Вид у всех был несчастный и потрёпанный, многие стояли с узелками, в которые завязали крем, щётки и пузырьки с касторовым маслом – в общем, с самым ценным, что успели спасти, и с укоризной смотрели на Алису.

– А чо я, чо я? – не выдержала Алиса.

– Да лан, ребята, не огорчайтесь. Будет вам новый шкаф, – улыбнулся Маг. – Со стеклянными дверцами и персональными полочками. – он подмигнул Алисе – и вот тогда ты точно нечищеные ботинки в шкаф не запихаешь! Всё видно!

Обувка приободрилась.

История двадцать третья. Здоровый образ жизни.

После шести – не есть бы...

Ставим галочку. Это да.

Я ваще не ем, если честно...

Спать не меньше восьми часов.

Я и больше, бывает, сплю.

Особенно – если много хороших снов.

Эмоции положительные... ясен пень,

все положительные. Положили – не встану.

А вот – не худею который день...

Надо еще здоровее жить! –

размышляла подушка

из семейства диванных.

История двадцать четвертая. Кулинарный гений

– Я сегодня свершила подвиг! – сказала Аллисандра, задумчиво глядя в монитор.

– А поконкретнее? – осведомился Ящер

– Делала сладкие сырники. Из творога, яиц и сахара. Мой кулинарный подвиг и правда нямкой оказался.

– Ну а почему бы и нет, такой набор продуктов испортить – это и постараться надо... Это только Я могу испортить, легко и непринужденно!

– Ну ты же знаешь, я – талант!. Я тоже могу что угодно испортить!

– Не смогла – хихикнул Ящер.

– Да, не вышло…Какая досада!

– Чего–то не хватило… Или таланту, или соли… в следующий раз соли не жалей!

История № 25 Топ

– Топ, топ, топ! – Ящер и Алиса шопятся в бутике модной женской летней одежды.

История № 26 Рыбку–рыбка–дай!

– А может, они не такие уж и плохие, – вслух размышляла Алиса, пытаясь погладить Птеродактиля, севшего на её подоконник.
– Рыбка–рыбка, ДАЙ! – чуть не откусил протянутую руку Птеродактиль.
– ОЙ! – отскочила Алиса.
– Рыбка! – пискнул Птеродактиль
– Лети отсюда! – рыкнул, просовывая голову в дверь, Ящер
– Тыбку дай! – переключился на него Птеродактиль и заканючил – рыбку–тыбку, рыбку!!!!
– Ладно, щас покормлю, – вздохнул Ящер. – ведь вроде только что кормил, а уже голодные?... Совсем вы разленились, ты даже охотиться не хочешь!
– Письма! Летать! Охотиться не мочь! КУШАТЬ ХОТЕТЬ! ОЧЕНЬ МОЧЬ ХОТЕТЬ РЫБКА!
– Пойдём на кухню, там покормлю.
– РЫБКА!!!!! – заорал на всю округу Птеродактиль, оповещая обитателей Восточной Башни – МУЖИКИ!!! ПАЙКУ ДАЮТ!!!
Из Восточной Башни донеслись восторженные голодные вопли.
– Ну вот, – вздохнул Ящер… теперь всех кормить… в Башне.
– Можно с тобой? – заканючила Алиса.
– Можно, – мужественно вздохнул Ящер. – Кстати, ты не помнишь, где у нас доспехи 13 го века?
– Рыцарские?
– Ага…
– А ты их на прошлой неделе выкинул – сперва сказал – «фу, старьё!», а потом сказал «фу, новодел!»
– Да, это я поторопился. А нет ли у нас скафандра высокой защиты?..
– Нету, до этого вы с Мамой еще не додумались…
– Додумался, но поздно. Лан, пойдём так. Ты только руками не размахивай, береги лапы-то.
– Хорошо! – Алиса подпрыгнула на месте и кинулась переодеваться к обеду. – Джинсы можно надеть? Это будет прилично? Дамам можно появляться в приличном обществе Птеродактилей к обеду в джинсах и сапогах?
– Была бы ты птеродактильшей – нет… а так – можно, – сказал Ящер, что-то прикидывая – возможно, сколько дней Мама будет ругаться, если Алисе откусят руку. – Слушай! – Ящер заговорщически понизил голос – хочешь померить байкерский прикид Акана?...
– Нет.
– Да ты что! Прикинь – итальянский доспех, грудная броня, спинная пластина, наплечники, налокотники, лучшие материалы, из таких космические корабли делают, а гермак, гермак какой! А какой гермак, какой гермак, какой на гермаке гребень!!!! Птеродактили обвизжатся!
– От страха?
– От зависти!
– Не хочу.
– Почему?
– Он мне велик.
– Подгоним.
– А Акан?..
– А он не узнает.
– А без спросу нельзя.
– А лучше без спросу, чем без руки!
– Ладно, если что, я скажу что это ты его мерил!
– Договорились! – просиял Ящер.

По дороге к Башне Алиса оставляла на каждом повороте части доспеха – ну, чтобы не заблудиться, если что, и найти дорогу обратно. Когда она и Ящер вошли в башню, из всего доспеха оставался только гермак да и тот подмышкой. Бодро протопав в середину зала, Ящер впервые за всю дорогу оглянулся – и нервно сглотнул. Посреди птеродактильего логова стояла Принцесса – в джинсах, сапогах и лёгкой футболочке – а вокруг прыгали голодные Птеродактили.

– Вы ж мои милые, вы ж мои хорошие, не кормят вас, не поят, за почтой гоняют! – ворковала Алиса.
– Да, да, рыбка! Почте – НЕТ! – поддакивали и подлащивались под её руки Птеродактили – Кушать, Дай! Кушать, кушать, рыбка, ням!
– Ящер, не жадничай, дай малышам рыбку! – Алиса оглянулась на Ящера, тот щёлкнул когтями по материализовавшейся Вирт-консоли, и на Птеродактилей вокруг Алисы посыпалась рыба.
– Ам! Ням! МОЁ! Отдай! – прыгали и щёлкали челюстями Завры, – Рыбка, Рыбка, ням!
Ящер рефлекторно клацнул пастью, хватая пролетавшего мимо него крупного лосося.
– Ящер! Как тебе не стыдно! Это же для малышей! – укорила Ящера Алиса, и тот с видимым сожалением сплюнул рыбину, которую тут же уволок ближайший Птеродактиль.
– Ам! Ням! Прыг! Плюх! – Птеродактили прыгали всё ниже и тяжелее, и тут Алиса заметила в углу кого–то большого, бескрылого и печального.
– А ты почему не ешь? Кушать–то хочешь?
– Да.
– А почему не кушаешь?
– Мясо… – печально сказал Завр.
– Это Архивозавр, – пояснил Ящер, – другой вид. Видишь, лапы другие – руки у него… и вместо клюва нормальная пасть…
– С зубами! – подтвердила Алиса.
– С большими зубами! – гордо подтвердил Архивозавр.
– А ты говоришь лучше, чем другие, – удивилась Алиса.
– Словарный запас больше, – скромно сказал Архивозавр.
– И мозги, – добавил Ящер.
– А ты смотрел?,– улыбнулся Архивозавр.
– Я тебя слушал, – улыбнулся Ящер, – ты самый разумный в этой когорте.
– Ну, так, Архивы! – Архивозавр подмигнул Алисе. – Приходи как-нибудь, сказку расскажу! Или историю…
– Про принцесс?
– Да хоть про войну Белой и Алой Розы…
– А что это?
– Дети… вы совсем не знаете истории… Ладно, расскажу тогда про Короля Артура. Я там был.
– Кем?!
– Драконом! Кстати, Птеры поугомонились, может и мне пора подзакусить?..
– Кем?
– Рыцарем!
– Кем?!!
– Мясом! Драконьи привычки такие живучие, знаешь ли, вот только вспомнил, и сразу!..
– Это ты так шутишь?
– Конечно.
– А ты хорошо говоришь по нашему… а можешь просклонять слово «мясо» по падежам?
– Мясо по падежам склоняется на три категории: свежая падаль, тухлая падаль и скелетированный труп.
– Да нет, по нормальным, русским падежам!
– Э нет, в России нормального падежа не бывает, вечно какая-нибудь инфекция вроде чумы, или язвы сибирской, или ящура…
– А почему Ящера? – Алиса повернулась к Ящеру – Ящер, ты что, инфекция?!!
– Да, он инфекция, – захихикал Архивозавр, – привяжется, не отвяжешься!
– Я те дам инфекцию! – Ящер притворно оскалился – я тя целиком асисимилирую, с костями и историями, включая историю болезни!
– Чего? – переспросила Алиса
– Не асисимилилую, а ассимилирую, грамотей! Усвоит, он меня, значит… в себе растворит... ты сперва человечий язык усвой, венец природы времён мезозоя, антиквариат!!!!
– Чо?! – разозлилась Алиса – Какой антиквариат! – он хороший!!!
– Да хороший, хороший, – успокаивающе сказал Ящер, – это мы шутим… а я просто оговорился – смущённо добавил он в сторону Архивозавра.
– Да–да, оговорился – подхихикнул тот.
– И всё-таки просклоняй по падежам слово «мясо»… там, именительный, родительный…
– Ладно. Именительный – мясо. Винительный – мясо. Дательный – мяса. Творительный – мясом. Предложный – мяса хочешь? Родительного нет.
– А почему родительного нет?!
– Ну потому что это ваш язык, а у человеков родители не мясо… это мы, ящеры, кого нашли, того и съели… а вы не могёте. А во–вторых, потому, что по вашей извращённой логике мясо в родительном падеже должно стоять в позиции «нет мяса», а мяса не может не быть!
– Тю, хтищники!
– Ахха! – Архивозавр весело подмигнул Алисе и дурашливо заверещал по–птеродактильи: – Мяска, Мяска, ДАЙ!
Ящер фыркнул, снова щёлкнул когтями и перед Архивозавром материализовалось Мясо. В нарезке. Крупным куском, в ассортименте.
– Приятного аппетита!
– Спасибо – Архивозавр – задумчиво и одобрительно осмотрел Мясо, подхватил зубами самый вкусный кусок и закрыл глаза, смакуя.
– Пойдём, Али, – вполголоса сказал Ящер – не будем мешать человеку кушать.
– Человеку?...
– Конечно, человеку. Все разумные – люди. Независимо от биологического вида. Хотя конечно не все люди, в вашем виде, разумны… может, стоит разумных называть сапиенсами…

В башне царила атмосфера сытости и счастья. Объевшиеся птеродактили смотрели в потолок осоловевшими глазками и сыто мурлыкали. Ближний к Архивозавру Птеродактиль впечатлился Мясом и сделал слабую попытку подползти поближе, ухватить кусочек.
– А почему Архивозавр кушает последним?
– Да вот поэтому – Ящер щёлкнул когтями, перед Птером свалилась рыбка, тот схватил её и счастливо затих. Ты же видела, что тут творилось поначалу? Прыгали и хватали. Архивозавр – эстет, он любит есть в тишине, медленно, аккуратно, получая от еды удовольствие… и он ведь мясоед и хищник. А Птеры всеядные, им что рыба, что мясо, лишь бы много и быстро… они у него мясо просто таскать будут, суета, опять же… Наши инстинкты надо учитывать. Вот у меня попробуй мясо из пасти выхватить – я же сожру наглеца… А кто почту носить будет?!
– Почта! – на подоконник спланировал голодный Дежурный Птеродактиль. С тоской и завистью посмотрел на пузики друзей и заканючил – Рыбку дай! Дай, дай! Рыбка, ням, голодный, письмо хвать, оно бух! Тяжёлое, сил нет, рыбку дай!
– Щшас прям… – заворчал Ящер… – письмо хвать! Отнесть быстр! Вернуться – рыбку хвать! Усёк? Служба!
– Да, да! – подпрыгнул Птеродактиль, – письмо, письмо дать!
Ящер снова выдвинул консоль и, вздохнув, написал письмо сам себе, просто побарабанив когтями по клавиатуре: « фоэпщш45ркерш//лоруад43пслт» …Птеродактиль схватил его, вылетел в одно окно, влетел в другое, бросил послание к ногам Ящера и открыл пасть: мол, давай!
– Держи уж, служба есть служба! – перед Птером плюхнулось несколько вкусных рыбин и кусок свинины.
– Ням! ням–ням–ням!

– Мда, и я еще удивляюсь, почему у меня почта медленная… – Ящер задумчиво посмотрел на пузико объевшегося Дежурного Птеродактиля. – Кормить надо меньше! Похоже, до вечера мейл не отвиснет…
– Не отлежится – поправила Алиса – ну, пошли обратно?...
– Не, не полетит он обратно…
– Кто?!
– Птеродактиль…
– А мы?
– А что мы?
– Ящер, мяса хошь?
– НЯМ!!! Пойдём на кухню. А то вдруг мяса захотелось…

История двадцать шестая. Хищная колыбельная.

Пришли они к холодильнику, а там мяса нет. Опечалился Ящер.

Проспали, говорит, счастье своё, всё мясо умыкнул злой изверг, низя, низя спать, если мясо в холодильнике! Придётся сторожить!

И стали сторожить. Сторожили–сторожили, Алисе аж спать захотелось. Свернулась калачиком на тёплом ящеровом боку – спой, говорит, колыбельную!

– Да какие же у нас, хищников, колыбельные? – растерялся Ящер, – мы же хищники! Мы же чаще про подвиги поём и для устрашения врагов! У нас же странные песни!

– Ну вот и спой хищную колыбельную! Чтоб устрашились… и устранились…

И Ящер запел.

А баю, а–баЮ,

не ложИся на краю,

Холодильник береги,

Спать с ним рядом не моги!

Придёт серый волчок,

украдёт окорочок.

Придёт бурый медведь,

Он сожрёт всю сладку снедь,

А потом придёт лиса –

До свиданья, колбаса!

Как без мяса будем жить?

Будем плакать и тужить,

Будем плакать и икать,

будем заиньку кликАть:

А баю, а–баЮ,

очень заиньку люблю!

Зайка глупенький придёт

Прямо в суп к нам попадёт.

А потом придёт кабан,

и его мы мням–ням–ням,

А потом придёт медведь,

будет кушать он хотеть,

мы его не пустим в дом,

будет мишка шашлыком!

Мы с ружья его – кирдык!

Сразу станет он – шашлык

А потом придёт волчок,

Мы волчару за бочок –

отдавай окорочок,

или шкуру нафиг, йок!

При любом раскладе нам

будет очень хорошо,

Или много мяса ням,

Или тёплая доха…

– Ням–ням–ням – подпела во сне Алиса.

История № 27 Первый автостоп Мага

Я когда первый раз стопил, был вечер, стопить я не умел – ну только теорию знал, и не готовился, случайно получилось – из лесу вышел, а последний автобус уже отчалил – там лесная станция... Я только хвост его увидал. Ну, думаю, надо! – как раз и потренируюсь. Стоплю – не стопятся. Час, два.. Уже темнеет – я весь такой красивый, в берцах, с рюкзаком, с ирокезом, улыбаюсь – а они не стопятся! И чем дальше, тем больше дуга, по которой объезжают... Дай, думаю, посмотрю, может, что не так во внешности? Испачкался там, или расстегнуты джинсы?... Начинаю себя оглядывать... а на боку висит незачехленный топор.

История № 28 Про Золотую Лепешечку и Фиолетовую Алису

Пришла как-то Алиса в гости к Колобку, а у него на аватарке (она у него была над дверью) Фиолетовый Шарик.
– Колобок–колобок, а отчего ты Фиолетовый? Колобки должны быть золотисто–коричневыми, поджаристыми!
– Это если Колобки хлебные – ворчливо отозвался по шкафофону Колобок – а я не хлебный!
– А из чего ты ? Вчера был хлебный!..
– А сегодня я – мороженный! – Колобок гордо распахнул дверь.
– Мороженый колобок?... Что, твой шкаф стал морозильным?! Тебя заморозило?
– Не мороженый, а мороженный! Я сегодня из мороженого, а не из теста!
– Ух ты! А из какого мороженого?...
– Щас гляну…– Колобок зашёл в шкаф, загремел там какими то склянками, потом выкатил из шкафа банку, – вот из какого!

– Черничное! Моё любимое! – облизнулась Алиса.
– Да, – с достоинством сказал Колобок, – я очень любимый… но как–то я себя плоховато с утра чувствую.. может, варенья переел?...
– А может, жарковато?...
– Почти наверняка жарковато, – отозвалась с пола Фиолетовая Лужица.
– И что теперь с тобой делать? Я с пола не ем… даже любимое мороженое…Надо в холодильник положить… – сказала Алиса, собирая Лужицу в совочек и засовывая её в холодильник, – друг спас друга!
– Злая ты! – возмущённо сказала из холодильника замёрзшая Фиолетовая Лепёшка.
– Зла Я?!?
– Зла ты!
– Ой зла, ой зла то! – отозвался Усатая Морда, высовываясь из Сырнорезидентского Шкафа, – ой, зла то! Намедни колбасы пожалела! Уж так ногами топала, так ругалась, можно подумать, это у неё последний бутер на тарелке был!

– Не зла то! Не Зла То! – возмущённо отозвались за окном Птеродактили – Рыбку дает! Добрая! Рыбка, пыбка!
– Это я–то не злато?! – возмутилась Алиса.
– Золотко! Золотко! Добрая! Золотая! Рыбку, рыбку дай!
– Ик, – сказала Золотая Рыбка
– Ой, Золотая Рыбка, а что ты тут делаешь?
– Ничего! – Сказала Рыбка и исчезла – того гляди Птерам скормят! (так Аканволд лишился трёх халявных желаний, а какая бы история получилась!).
– Алиса! – Фиолетовая Лепешка в холодильнике начала отклеиваться от совочка – дай печеньку!

– Мороженое с печеньем, это вкусно! – одобительно заметила Алиса, засовывая в холодильник печенюшку.– А шоколада дать?...
– Пока не надо! – Лепёшка начала оборачиваться вокруг печеньки. Потом она немножко попрыгала – так что печенька внутри жалобно хрустнула, пошла крошками…Фиолетовая Лепёшка С Начинкой продолжала прыгать, и постепенно стала скругляться в Фиолетового Колобка. Крошки от печеньки полезли наружу сквозь фиолетовую кожицу, получился Колобок Фиолетовый В Крапинку…
– Может, всё же шоколаду? – Алиса заворожено наблюдала за метаморфозой – может?...
– Не надо! – с достоинством отвечал Почти Запанированный Колобок–Глобус, на поверхности которого острова–крошки уже сливались не то что в материки – они уже почти слились в суперматерик, мировые фиолетовые океаны мелели, прожилки–реки пересыхали… на крохотной планете наступала экологическая катастрофа.
Наконец, всё было кончено. На совочке лежал родной и привычный, золотисто–коричневый Колобок с румяной корочкой. Кто бы мог подумать, что у него внутри – целый мир и банка черники!

История двадцать девятая. Чайные церемонии.

Чайник шуршал. Он возмущенно посвистывал, пофыркивал и вообще сильно беспокоился о том, что Ящер, мучитель чайников, кастрюль и сковородок, опять про него забудет. Чайник уже дошел до кипения и даже до степени каления, когда Джа наконец смилостивилась над ним и пошла звать Маму.

– Ну кто так делает, кто так делает?! – кипятился чайник – из меня уже половина воды выкипела, бок закоптился, внутри накипь! Чай невкусный – если вообще это чай, что за безобразие?! Требую лимона и трехдневный отдых с джакузи!

– Что–то чайник рассвистелся! – заглянули в кухню Ящер и Алиса. – Что, чай уже готов?

– Пришли? – Чайник от возмущения даже зазвенел крышкой – оздно спохватилися, это уже не чай, так, рассольчик! Ящер, хочешь отравки? Я тя стравлю, вот как есть стравлю, из–за тебя я с третьим драконом за утро поссорился!

– Придется извиниться и позвать обратно – сказала мама, остужая чайник и наливая в него новой воды, – и внимательно слушать, когда вода закипит.

– Да что там слушать! – фыркнул Ящер, задумчиво глядя на огонь – запузырилась – хватай!

– Как это – хватай?! Чайник аж поперхнулся от возмущения.

– Прихваткой! – сказала Алиса, между делам прихватывая из холодильника мандаринку.

– Неучи вы… – чайник горестно фыркнул. – Ни химии, ни физики, ни фантазии! Чай – это искусство, это как музыка, это как космический корабль по приборам пилотировать! Надо воду чувствовать, каждую струйку, каждый пузырек, тут важна каждая сотая градуса, каждая молекула! Чай надо заваривать водой, которая еще не закипела, а лишь нагрелась до той стадии, при которой и появляются внутри те самые волшебные пузырьки, и они несут, несут тебя…

– Что?! внутри тебя пузыри?!

– Внутри меня – вода! И она закипает! И надо знать, когда, чтобы пить чай, а не горячее пойло!

– Вот еще, я никогда не понимала всех этих чайных церемоний… чего с ним церемониться? Просто берешь и пьёшь.

– Просто ловишь и ешь, – поддакнул Ящер

– Изверги! – вздохнул чайник, – уйду от вас! В монастырь!

– Ладно, ладно, извини… А как узнать?

– Прислушайся, и услышишь – то самое характерное шуршание и царапание, словно скребут по н изнутри маленькие коготки – сказала Мама.

– А кто шуршит в чайнике, когда он только начинает закипать? – спросил Ящер, с подозрением обнюхивая чайник. – а ну вылазь!

– Да щаз, размечтался! – послышался из чайника капризный голосок. – Сперва джакузи, разговоры потом!

– Не понял? – удивился Ящер.

– Щас поймешь – вздохнул чайник. – Было это в давние времена. В Китае люди уже научились выращивать чайное дерево…

– Ухтыж, а чай на деревьях растёт? – удивилась Алиса

– Ага, прямо в пачках – съязвил чайник – не перебивай!

– Фигасе, а я думала его на заводах упаковывают… – пробормотала Алиса

– ТАК ВОТ, – продолжил чайник с легким присвистом – люди уже знали, какой вкусный и лечебный напиток получается из его листьев. Но вот беда, правильно приготовить его могли лишь несколько мудрецов и великих учёных, которые знали секреты кипения воды, то, что они называли «магия воды». Сперва вода просто увеличивается от нагревания в объёме, потом в середине она немного вспучивается. Потом нагретая вода начинает подниматься со дна вверх, а холодная – опускаться вниз, перемешиваясь. Когда вода нагреется еще сильнее, у дна чайника появляются маленькие неподвижные пузырьки – это четвертая стадия. Потом пузырьки зашевелятся, начнут двигаться по дну – это пятая стадия. Во время шестой стадии от больших пузырьков, притаившихся на дне, начинают отделяться маленькие пузырьки, и тонкой цепочкой поднимаются вверх. Когда тонкие цепочки станут похожи на нитки жемчужин – это седьмая стадия. Во время восьмой стадии некоторые крупные пузыри начнут отрываться от дна и всплывать к поверхности. На девятой стадии крупные пузыри идут непрерывно, но поверхность воды еще ровная. На десятой – пузыри лопаются с брызгами, брызги ударяют в стенки. На одиннадцатой стадии лопающихся пузырей становится очень много, и рода как бы рокочет. А на последней, двенадцатой, вода закипает – сильно, пузырясь и брызгаясь.

– ХРРРР–пш! – вставила своё Алиса – РРРРОкочем, чаю хочем!

– Все остальные люди, – чайник рассказывал, не слушая Ящера, и возможно и к лучшему – как ни старались, готовили не чудесный красно–коричневый напиток, а обычный: чёрный, горчащий, почти без запаха и вкуса. Ведь они не знали, что чай надо заваривать водой определенной температуры – уже почти закипевшей, но еще не крутым кипятком, на восьмой или девятой стадии! И даже те, кто знал это, не могли отличить эти стадии, ведь тогда в Китае еще не было стеклянных чайников, сквозь стенки которых видно все 12 стадий закипания воды! Они пробовали открывать крышки своих медных чайников, чтобы посмотреть, что там внутри происходит, но оказалось, что тогда чай получится еще менее вкусным.

– Чайник понесло, – пробормотал Ящер, осторожно отодвигаясь к стене, – я всегда говорил, фанатики это ужасно! Ты только слюной не брызгай, она горячая!

– И тогда на выручку людям пришёл маленький водяной дракон. Он пообещал, что будет сидеть в каждом чайнике, который люди ставят на огонь, и когда почувствует, что вода нагрелась до нужной температуры, он даст людям об этом знать. Когда вода нагревается до восьмой стадии, дракон начинает осторожно скрести когтями по стенке чайника: звать Чайного Мастера. В этот момент надо открыть крышку и засыпать в чайник заварку. Дракон улетит, а чайник ставят на 10 минут в тёплое место – и ароматный напиток будет готов. – продолжил чайник. – Если Мастер его не слышит, дракон начинает скрести сильнее, и потихоньку рычать. Так как китайские драконы очень вежливые, то сперва они рычат тихо. Но если Мастер не услышит его, то терпение дракону отказывает, и он начинает рычать и шипеть очень громко, а потом улетает из чайника вместе с паром. Из такого кипятка вкусный чай уже не получится.

– А почему? – спросила Алиса.

– Ну, как тебе сказать? – ответил дракон, выбираясь из чайника вместе с паром – ну, считай, что я в него написал, ага?

История тридцатая

– Колобок, Колобок, я тебя съем!

– Подавишься!

– Колобок, Колобок, я тебя съем!

– Отравишься!

– Колобок, Колобок!...

– Ну дома я, дома, заходи! Тока я сёдня не Колобок… я Пилюлька. С ядом… да–да–да, с тритоном!... тьфу, то есть, в три тонны! В тротил... тролилл.. пролил… тьфу, тротиловом эквиваленте!

– С тритоном… в эквиваленте… Колобок, я поражаюсь твоим начинкам, ты же не Колобок….

– А я тебе про что говорю?..

– Ты же мечта гурмана!!!... Ну, иногда сапёра… Ну, так что, заходить?..

– Заходи. Только и не подлизывайся…

История тридцать первая.

Как–то шли домой с охоты

Закадычные друзья,

Отловили всё, что можно,

Не добыли, что нельзя.

Подставляли солнцу спины,

Грели толстые бока

Ящер сам себя не смог бы

отличить от Колобка

История тридцать вторая. Великий день Колобка.

Однажды Колобок явился к завтраку, что называется, «при полном параде». Дезодорант с ароматом свежей сдобы шёл впереди него. Этот запах не то чтобы разбудил аппетит, скорее, от него закружилась голова, как от голода, – желудки тихо и одобрительно заурчали, и Алиса цапнула с блюда пирожное, а Ящер – куриную грудку.

А уж потом пришёл Колобок.

Семейство (пытаясь выглядеть серьёзно с едой во рту) воззрилось на него с тихим изумлением. Был он светел лицом, торжественен и тих. Строго шуршала, как накрахмаленная, белоснежная бумажная розетка, матово блестели пропитанные лучшим сливочным маслом бока.

– Ну, Колобок, ты даёшь! – наконец прожевала своё пирожное Алиса – Даже розетка!

– В жизни каждого настоящего Колобка однажды наступает момент – с достоинством сказал Колобок – когда он должен …

– Жениться?! – Ящер заглотнул курятину и с весёлым ужасом посмотрел на Колобка – и ты, Брут?!

– НЕТ! Да ты что! – Колобок аж привизгнул, с укором посмотрел на Ящера и снова принял торжественный вид. – В жизни каждого настоящего Колобка однажды наступает момент, когда он должен решить – еда ли он дорожающая, со сроком годности истекающим, или – личность дражайшая, и право имеет – называться Сфероидом Сдобосапиенсом…

– И что?

– И то!

– И ты?...

– Да, ровно год назад истёк мой срок годности.

– И что ты сделал?

– Сбежал!

– С помойки сбежал?! – уточнила Алиса

– Из свинарника! – огрызнулся Колобок. – Кроме как свинарником, это и назвать–то совестно, пылища, жуть! Я от бабки ушёл, я от дедки ушёл, я от внучки ушёл и от жучки ушёл, а когда я ушёл от кошки, меня уже не хотели есть даже мышки!

– Логично, – отозвался Усатая Морда.

– Ну и?...

– Да что вы как маленькие. Днюха у меня сегодня!!!! Праздновать надо!

– Аааа… Поздравляю, – сказала Алиса и протянула Колобку пирожное – приятного аппетита! А где у тебя ухи?

– Какие ухи?

– За которые дёргать надо!

– А зачем?

– Детей дёргают за уши, чтоб они росли большие и красивые!

– Они – это в смысле – уши?

– Они – это, в смысле, дети… но по логике растут в основном уши…. Это, наверно, зайцы такой обычай придумали… ну так, где у тебя уши?

– Нету…

– Оторвали, когда ловили?

– Я колобок, а не смешарик! Нету у меня Ухов! Непропеклись, отвалились!

– А давай мы тебе две пироженки приклеим?

– Это будут не ухи, – засмущался колобок, – это будет бюст…

– На голове?...

– А у меня есть что–то кроме головы?

– Ум, честь, совесть? – предположил Ящер

– Мозги? – предположила Алиса

– Мозг у меня внутри – он круглый. Поэтому я тоже круглый, я весь – Мозг! Я – Супермозг!

– Тогда у тебя не может быть мозга внутри, если ты сам – мозг снаружи насквозь. Кстати, а куда ты сгущёнку ешь?

– Внутрь!

– А где у тебя пищевод?

– Пищевод у меня в шкаф! По нему идёт пища, сгущёнка. И я её там ем. Внутри. Внутрь.

– Нет, Колобок, ты не понял, вот представь, вот ты съел внутрь себя три ведра сгущёнки…

– Представил, – облизнулся Колобок – вкусная сгущёночка. Ещё есть?

– Ешь, – разрешил Ящер.

– Ням….

– А потом сгущёнка должна выходить с другой стороны Колобка – продолжала Алиса – сперва пищевод, потом желудок, потом кишечник, а потом это уже не сгущёнка…

– Я несогласный – Колобок насупился – сгущёнка только внутрь, никаких наружу! Я круглый, у меня нет «другой стороны», у меня абсолютный круговорот еды в Колобке!

– Интересная физиология – Ящер покатал Колобка туда–сюда по полу – действительно, другой стороны нет… неувязочка. Если бы вся еда, которую ты в себя съел, круговоротилась в тебе непрерывно, ты бы уже не только в шкаф, ты бы уже и в зАмок не влез… куда оно девается?...

– Ну… когда у еды внутри меня заканчивается срок годности, я её списываю…

– И всё?

– Да… ну … можно ещё на усушку и утруску списать…

– В смысле, ты что, еду внутри себя спишешь, и она исчезнет?

– Да, – вздохнул Колобок, – исчезнет…А жаль, такая вкусная сгущёночка попадается!

– И всё равно неувязочка! – не унималась дотошная Алиса. – Если ты весь – Мозг (при этом руками она показала нечто маленькое, круглое, размером примерно с крупное яблоко, то есть с колобка), то где в тебе круговоротится три ведра сгущёнки?

– Ага! Где, так сказать, протекает сгущёнка, а где – мыслительный процесс? – поддакнул Ящер.

– Понимаете… мозг – это мозг… у него есть белое вещество и серое…

– Ты хочешь сказать, – Алиса ошарашено пощупала свой затылок – что твоё белое вещество – это сгущёнка?!

– НЕТ!! Я хочу сказать, что мозг рисуют с извилинами!

– Где рисуют?

– Везде!

– Ну мало ли что везде рисуют – покраснел Ящер – зачем всему верить? Некоторые вещи принято преувеличивать… и приукрашивать…

– Мозг – у разумных – с извилинами! – кипятился Колобок – Я разумный («не скажи, не скажи» – проворчал Ящер) – значит, у меня есть извилины! Белое вещество в центре, а на поверхности – серое, серым – думают, чтобы его было больше, поверхность собрана в складки и извилины, чем они глубже, тем поверхность коры больше и мозги умнее!

– Так то серое! – фыркнул Ящер. – А у тебя корковый слой – золотистый и гладкий. И хрустит.

– Именно! – подбоченился Колобок, – я не какой то там мятый серый пипл, во мне серости нет вообще!

– Нашел чем хвалиться! – неодобрительно заметил Усатая Морда.

– И что? При чём тут сгущёнка–то? – не унималась Алиса.

– Так я тебе ж говорю, я усваиваю сгущёнку непосредственно мозгом…

– Это как?

– Очень просто… вот ты – человек, у вас, человеков, еда сперва переваривается в желудке, а потом попадает в кишечник и там усваивается, впитывается сквозь поверхность стенки. Чем кишечник длиннее, тем больше его внутренняя поверхность и тем лучше впитывается пища… поэтому у вас кишечник длинный, и в петли для красоты уложен. А у коровы он еще длиннее – потому что она травоядная. Видела, какое у неё брюхо большое?

– Ну, она сама большая, и брюхо большое…

– Не, это от чегоядности зависит. У хищников еда вкуснее и кишечник меньше… («да–да–да» – подтвердил Ящер) – а как корова ест, видела? – медленно, вдумчиво, иной раз даже мученически, словно на подвиг идёт... жуёт–жуёт, глотает, переваривает, а кишечник капризный. Не хочу, говорит, это есть! – и возвращает еду обратно. Корова снова жуёт, и снова глотает, а он опять – уберите вашу каку! – и так ей приходится иной раз по три–четыре раза одно и то же жевать. До того доходит, что бедной корове надо еду под замок прятать… слышала, что у коровы желудок четырёхкамерный?

– Нет – ответила Алиса.

– Ну вот, в них и прячет. В каталажку… чтоб потом, втихаря, в кишечник впихнуть…так и живёт, бедная… А вот например у акулы животик маленький, кишка короткая, тонкая, но вся изнутри в выростах и складочках, поэтому у неё поверхность всасывающая огромная. Это как мозг наоборот, только не складки, а выросты. А чего в него пихают, фиг разберешь сперва…акула видала как жрёт? Ням – и нету ничего, всё сразу усвоилось, и опять голодная… так и живёт, бедная…

– Кто бы мог подумать, у акулы – и кишка тонка, – хмыкнул Ящер.

– А сгущёнка–то тут при чём? – не унималась Алиса

– А у меня мозг, как кишечник у акулы…. Пока сгущёнка по всем извилинам пройдёт – она и впитается…

– Мозг вместо кишечника?…

– Кишками думаешь?

– А что на выходе тогда вместо мыслей?... – ошарашено сел на собственный хвост Ящер.

– Мысли! – рявкнул Колобок – МЫСЛИ! Я высшее мыслящее существо! У меня кроме мыслей, нет других следов жизнедеятельности!

– Да–да, по крайней мере, не должно быть – хихикнула Алиса – так что, бери тряпку и убирай остальные следы…

– Откуда?

– С пола и со скатерти…

– А с тарелки масло, так и быть, я оближу, – предложил Ящер.

– Кстати, Колобок! А тебе косточки от варенья мозги не царапают?

– Ну всё, достали, сами разбирайтесь!

– С чем?

– С физиологией колобков! А я буду сидеть и гордо хихикать!

– Как скажете, Ватсон, как скажете! Ассистент! Зажим, нож, десертную тарелку!

– Ящер, ты что? Друзей не едят! – Алиса не на шутку забеспокоилась, ей показалось, что шутки этой парочки, постоянно друг друга подкалывающей, зашли уже слишком далеко.

– Я не буду его есть, я буду его изучать! Методом ломтирования! – Ящер хлебоядно хихикнул.

– Я смеюсь в лицо опасности! – вскричал Колобок, – Ха! Ха! ХА! – и он сорвал с себя розетку, запрыгивая в десертную тарелку.

– НОЖ! Сахарную пудру! Взбитые сливки! Шоколадный крем в тюбике для надписей и белоснежную салфетку! – распорядился Колобок. Ящер заинтересованно щёлкнул когтями, и всё возникло само собой. Колобок посыпал тарелку сахарной пудрой, покатался, затем взял тюбик с кремом и начал увлечённо рисовать вокруг себя на белой тарелке круг, затейливо украшая его странными закорючками-буковками.

– Это что, пентаграмма, или круг преобразования? – удивилась Алиса.

– Это прощальное колобковое хокку! – с достоинством ответил Колобок. – Узрите, как отважен ваш друг! Сейчас я сделаю сеппукку, и вы увидите, как чист, однороден и безупречен мой внутренний мир!

Колобок глубоко вздохнул, осмотрел шоколадную надпись, подумал, слизнул одну шоколадную точку. Подумал ещё, и выдавил из тюбика на то же самое место точно такую же.

– Что, запятая не на месте? – сочувственно спросил Ящер.

– Да нет, просто проверил качество крема, – меланхолично сказал Колобок, оборачивая нож салфеткой. – Могу ли я просить тебя, друг мой, свершить в отношении меня последний штрих ритуала? Готов ли ты завершить мой подвиг одним ударом меча?
– Это великая честь, о самурай! – ответил Ящер, доставая из воздуха нож-сантоку – Подойдёт?

Колобок сосредоточенно потрогал лезвие, покрутился перед ним, глядя на свое отражение, поправил слой пудры и сказал: «вполне!».

– Вы что, серьёзно? – не выдержала Алиса.

– Конечно! – в один голос воскликнули Колобок и Ящер. – Сеппукку – это очень серьёзно!

– А теперь, в этот великий для меня день, – Колобок покрепче взялся за десертный нож, обёрнутый салфеткой, – я хочу сказать вам, друзья мои, никогда не жалейте для друзей варенья и времени! – с этими словами он аккуратно воткнул в золотистый бок остриё ножа и провёл его. Вверх, и вбок, и вниз, и снова вбок… а потом вытащил из себя пирамидку – такую, как вырезают в боку арбуза, чтобы проверить его на спелость.

Ни одна крошка, ни одна капля масла не дрогнула на лице Колобка. Он положил пирамидку рядом с собой и сказал Ящеру: «НУ!»

Ящер взмахнул ножом, и колобок развалился на две половинки. Под золотистой корочкой скрывался безупречный, ароматный, с мелкими кругленькими дырочками сдобный мякиш.

«А извилин все же нету, – грустно подумала Алиса, – ни внутри, ни снаружи».

В одной половинке была дыра, как в пончике: именно тут Колобок вытащил пирамидку.

– Убедились? – ворчливым хором спросили два Ломтика и Пирамидка.

– Да мы и не сомневались, – серьёзно сказал Ящер. – Тебе чего намазать, крема или варенья?
– Крема, конечно! – откликнулись Ломтики. – Мы его для этого и заказал!

Алиса аккуратно намазала ломтики кремом и склеила, сложив их вместе.

– Ну вот, теперь я Невская Булочка! – бодро сказал Колобок, вскакивая с тарелки и поднимая Пирамидку. Осмотрел со всех сторон, намазал повидлом, посадил на неё бусину-помпон из крема и вдвинул в прорезь точно таким жестом, каким обычно надевают шляпу. – Заодно и позавтракали! Итак, чем дальше займёмся?..

История трицатьтретья. Толерантная история. (История Эволюции в изложении Прозазавра)

Как–то пришли на Землю люди, посмотрели – «Хм, а тут неплохо!» – и стали жить. Хотя конечно земля не ахти какой сахар, и больно била по ладошкам. Особенно с непривычки. Некоторые люди даже уходили с земли, кто покушать, кто насовсем. Некоторые просто плюнули, а некоторых с земли ушли, что говорится, за хвост. Чтоб не свешивали. Вот правильно какой то пока еще на тот момент не–людь сказал – «не нависай, а то хуже будет»! Но, в общем, приспособились. И все было хорошо, пока не пришли люди.

Пришли люди, всех распинали, стали жить. Нарожали детишек. Детишки некоторые мутантами получились, не честь ладошек, а четыре, и спинную конечность потеряли. Хотя и не все. Ну, может, и к лучшему, потому что по четырем ладошкам земля бьет, прямо скажем, меньше, чем по шести. Примерно на одну треть. Каждой ладошке может от этого и больнее, но все же согласитесь, или тебя за каждый шаг шесть раз шлепнули и еще по хвосту пендаля дали, или четыре. Разница ощутимая. И самооценку повышает.

Но пришли люди, и с ними пришел кирдык самооценке. Сволочи, надо сказать, эти люди. Наглые, любопытные, везде нос совали, ничему на слово не верили, все, что называется, им подлинное подавай и все на зубок пробовали… Сожрали всех людей и сами стали на земле жить, нос не вешая. И хвосты не свешивая. Но поскольку людей на земле не осталось, пришлось людям есть людей. В общем, хоррор. Армейский. Но и гедонизм. Жить-то хорошо. Так бы и длился этот Арме–геддон, но пришли люди.

Противные такие, лохматые, смотрят насуплено. Хотя конечно, чего ж им на жизнь не супиться. Хвостов-то совсем нет. А то, что за хвост и об скалу – как–то не учитывают. Потерянные хвосты тоже не потерялись, только обиделись. Некоторые, конечно, ностальгируют, и пытаются снова к людям прирасти. Для этого они людей подкарауливают, кусают специальным обезболивающим нервно–парализатором и ждут, когда можно соединять нервные системы. Потому что иначе больно срастаться. Но люди вопят и отбиваются. Будто собственный хвост вот-вот их съест. И еще после этого себя разумными называют. Вот так громко, не стесняясь – мы, говорят, люди разумные. Пришли. Здрасьте.

– Привет, привет! – отвечают им люди, ласково скалясь. Хорошо, что люди пришли. Нам вас как то так давно не хватало… А то всё люди и люди, поговорить не с кем…

История тридцать четвёртая. Супермаркет

– Этот дядечка, – сказал Ящер и щёлкнул когтями, выключая в магазине рекламный монитор над овощным прилавком, – ничего не понимает в помидорах. Никогда не покупай в магазине то, в чём не разбираешься!

– Так вот почему у нас не бывает зимой салата из помидоров? – ухмыльнулась Алиса. – Ты их не покупаешь, потому что ты в них не разбираешься?

– Нет, я их не покупаю, потому что я в них разбираюсь.

Ящер аккуратно постучал когтем по глянцевому тугому помидорному бочку, и на нём маленькими буковками вспыхнула надпись: «Помидорный продукт, произведено в России, может содержать и содержит следы сои. Уважаемый гражданин, помните: всё, что вы съедите, может и будет использовано против вас».

История тридцать пятая. Пирожки

– Что-то тесто не подходит, – огорченно сказал Ящер.

– Так надо с душой делать! – бодро вставила свой пятак Алиса.

– А я-то, дурак, с дрожжами затеял!

С тех пор и пошло: пирожки с душой и с яблоками.

Ленивый монах

Во времена, когда секретом приготовления чая владели лишь монахи и несколько Чайных Мастеров, жил в одном буддистском монастыре ленивый монах. Вообще–то лень – это очень нехорошо, и в буддизме тоже. Каждое утро монахи готовили чай и пили его, чтобы достичь ясности ума. Но ленивый монах никак не мог приучить себя мыть чашку после питья, а лишь доливал и доливал в неё чай, когда она пустела. Это было неправильно, но монах ничего не мог с собой поделать.

Тогда Учитель сказал монаху, что тот должен больше думать о пользе живых существ, чем о своем удобстве и лени. Теперь монах много медитировал о своём недостатке, исполнял много полезных практик, помогал всем, кто к нему обратится, и в совершенстве освоил чайную церемонию. Но теперь он так уставал, выполняя все свои дневные дела, что просто забывал мыть чашку, и всё подливал и подливал в неё остывший чай.

Учитель качал головой и вздыхал, а Чайные Мастера спорили между собой, когда же монах заболеет – ведь все в Китае знали, что нельзя пить вчерашний и остывший чай! Но монах и не думал болеть. Мало того, он даже стал здоровее и бодрее, всё больше и больше добрых дел успевал сделать за день, и за помощью и советом к нему стали приходить люди из самых разных мест.

Однажды к нему пришёл самый старый Чайный Мастер – он был очень мудр и не спешил говорить о монахе ни плохо, ни хорошо, и ничего не говорил о том, как должен действовать чай. Мастер был слишком мудрым, чтобы думать, будто знает о чае всё, и хотел узнать, в чем секрет.

Поэтому он пришел к монаху и попросил провести для него чайную церемонию. Монах согласился, но с условием, что сам он пить чай не будет.

И вот когда пришло время разливать по чашкам первый чай, Мастер заметил, что монах не стал наливать себе, а его чашка осталась стоять рядом. Когда чайная церемония подошла к тому моменту, когда можно было задать вопросы, Мастер осторожно спросил – почему так?

Монах засмущался и сказал, что раньше он наливал в свою чашку горячий чай, но теперь этого делать нельзя.

– Почему? – удивился Мастер.

Вместо ответа монах взял чашку и показал Мастеру, что внутри в золотистой жидкости плавает толстая слоистая лепешка, похожая на стопку листов из рисовой бумаги.

– Он живой – сказал монах и улыбнулся. Ему было очень стыдно, но буддийские монахи никогда не врут. И поэтому он сказал правду.

– Он теперь живёт в моей чашке, я доливаю в неё остывший чай, чтобы он не обжёгся. А потом я из неё пью, ведь чашка у меня одна!

– Какая гадость! – сказал ученик Чайного Мастера, но Мастер строго посмотрел на него и попросил у монаха разрешения попробовать напиток. Мастер знал, что любое живое существо достойно уважения и заботы, даже если оно странно выглядит…

А когда Мастер попробовал напиток, он понял секрет. Неведомое существо, поселившееся в чашке, в ответ на заботу дарило монаху здоровье. Так к людям пришло знание о том, что такое чайный гриб и как за ним ухаживать

Погуляки

- мы с собакой погуляки, а рассвет не встретили.. тучи опять повсюду

- ну так вы же просиили тучек ночью, а мы просыпаки, а нам кворк оплатяки)

- так уже день а тучки все еще

- ну ветра нет и задержались) ты ведь веткер не заказывала))

- я днем солнышко заказывала)

- а оно есть. но за тучками. светло же? значит, есть

- эх как все сложно...

- да, метеорологи реально шаманы) чуть не так в бубен стукнул - и крандец, прогноз не сработает.

Ужин.

*улегся на диванчик в намерении дождаться самоприготовления ужина*

- ...о, это достойный план ^.^
- а вдруг? надо дать ужину шанс)
- И как он? - кот *тихо засмеялся*
- он упустил свой шанс- и я его сделал)