Читать онлайн
"Пепел"
Чувства насадим на вертел
желания наши сгорят
останется только пепел
скрипящий на зубах
Даже не знаю зачем вспомнил это четверостишие, написанное супругой ещё в школе. Воротник военного мундира начал душить меня. Вот никогда такого не было за восемнадцать лет службы и на тебе. Наверное, всё дело было не в мундире с наградами на груди, ни в том, что он сел после стирки роботом-домохозяйкой, и даже не в том, что я поправился, ведь в реальности наоборот сбросил четыре килограмма. Всё дело в том, что судьба, рок, дьявол, просто оторвали от меня часть, самую нужную часть без которой никак.
«Как же так?» – думал я, касаясь пальцами обручального кольца. Снять его рука не поднималась и не поднимется, это я знал точно. Вроде же только всё наладилось, только начали строить планы и надо же - во время посадки на стоянку космопорта автоматическая фура задела автомобиль Марии, спешащей ко мне навстречу.
Кивнув андроиду-администратору похоронного бюро, глупо смотревшемуся в чёрном человеческом костюме и отбеленной до блеска сорочке, я дал согласие на начало церемонии. Над головой заиграла органная траурная величественная музыка и прозрачный гроб в котором лежала моя супруга еле заметно засветился. В воздухе над ним появились цифры 10,9,8,7,6… Подняв глаза я в последний раз взглянул на Марию, чтобы запомнить её такой. Бледной и молчаливой. Совсем не такой как в жизни. На любимой было то самое синее платье, в котором я увидел её в первый раз. Нет, это не я придумал похоронить его в нём. Даже не знал где оно. В завещании она исключительно точно указала как должны быть организованы её похороны. Я даже не думал, что она задумывалась о таких вещах. 3,2,1… Мигнувшая внутри плазменная вспышка мгновенно уничтожила тело супруги и прямо на моих глазах оно осыпалось частичками мелкого пепла. Тоненькая дорожка серого порошка на белой керамической лежанке всё что осталось от моей супруги.
Удивительно, но в этот момент я действительно словно почувствовал скрипящий на зубах пепел.
- Доволен? – услышал я позади. Слова, произнесённые громким женским голосом, заметались под сводами траурного зала превращаясь в эхо.
Оказывается, внутри кроме меня и андроида находилось ещё двое человек. Сестра Маши графиня Гессен-Полянская и её слабовольный, глупый муженёк.
Золотистые волосы собраны на голове в причёску, меховое манто из голубой куницы, кожаные тёмные брюки обтягивающие длинные, стройные ноги, туфли на каблуках, тени глубокого чёрного траурного цвета. Никаких украшений кроме серебряного браслета на руке, который ей подарила племянница.
На вопрос отвечать я не стал, но и взгляд не потупил, наоборот хлестнул им по заявившимся на похороны аристократам так, что граф замер на месте сглотнув комок в горле. Так я делал на службе. Гессен-Полянский впечатлился, да, но не Елена. Она вообще была штучка непробиваемая.
- Её ожидало блестящие будущее! Лучшие дома Империи, счастливый брак, а она выбрала солдафона! - цокая каблуками по синему мрамору узоры на котором напоминали снежинки (Мария любила зиму и всё что с ней было связано) женщина остановилась напротив меня сидящего на скамейке перед пустым уже саркофагом.
Пластиковая трубка всосала оставшийся от супруги пепел внутрь и о церемонии ничто больше не напоминало.
- Она хотя бы выбрала, - без эмоций ответил я, ибо ссора с «любимой» сестрой супруги на её похоронах последнее, что я намерен был делать.
Даже не оборачиваясь к супругу графиня бросила ему в руки букет голубых роз, уколовших барона из-за чего он смешно взмахнул пухлыми ручками унизанными перстнями.
- Если бы ты хотя бы ценил, что имел! - Елена явно накручивала себя – красивое холёное лицо начало краснеть от гнева.
- Я ценил. Любил и люблю жену и дочь, сказанное укололо сердце.
- Ой ли?! Твои бесконечные командировки, потом госпиталя, потом реабилитация и всё о кругу. Напомнить тебе через сколько лет брака вы завели ребёнка? – глаза графини светились от возбуждения. Попытавшийся её успокоить муженёк получил чувствительный тычок локтем под дых от чего начал потешно ловить ртом воздух.
- Мария знала, что её супруг служит в армии, служит Родине. Она никогда меня не укоряла, - произнёс я, но сказанное не выглядело убедительно, наверное потому что я и сам неоднократно винил себя за длительные командировки. Кулаки мои неожиданно до хруста сжались.
- Ты ей всё сердце надорвал! Изверг! Давно уже надо было бросить свою войнушку и устроится на хорошую должность. Тем более, что для этого у тебя всё есть! Дворянство выслужил. Полный ветеран. СЕМЬЯ ВАЖНЕЕ!
- Говорит мне человек, который не общался с родной сестрой много лет, - констатировал я, увидев, что сказанным заставил Елену вздрогнуть. Мне почему-то стало стыдно.
Мария и Елена действительно долго не общались и только после рождения Ксении дочка стала той нитью, которая хоть как-то связывала их. Наш ребёнок часто гостил у Гессен-Полянских, но общение с ними было сведено к минимуму и в основном через мессенджеры, а иногда и вообще через дворецкого графа.
Графиня набрала воздух в лёгкие чтобы разразится криком, но супруг снова вмешался:
- Дорогая, может не стоит кричать здесь. Что о нас подумают?
- КТО ПОДУМАЕТ? – ошпарила толстячка Елена. – РОБОТЫ?
Андроид услышав это бочком-бочком направился к выходу из зала. Искусственному интеллекту тоже свойственно чувство такта.
И всё-таки она немного успокоилась. Одёрнув манто, графиня вырвала букет цветов из рук супруга и бросила его на пустой саркофаг. Она было уже сделала несколько шагов к выходу, но передумав повернулась ко мне.
- А когда твоей дочери исполнилось три где ты был?
- Мы застряли Келлуме, - вот теперь взгляд мой опустился к полу. - Я бы успел, но в первую очередь отправляли транспорты с раненными.
- А когда Ксюша пошла в первый класс?
- На Фарадее. Искали группу полковника Ковригина.
- А в вашу последнюю годовщину?
- На Миядзаки-4. Ликвидировали диверсионную группу конфедератов.
Графиня победно воздела указательный палец правой руки вверх, правда лицо её скорее напоминала гримасу.
- Вот-вот! У тебя каждый раз что-то случается!
- У МЕНЯ?! – было вспыхнул я, соскочив с места на ноги, но тут же понял, что это глупо. – Это называется служба графиня!
Елене не понравилось, что я назвал её графиней. Скривив губы, она снова нервно одернула меховое манто и откашлялась.
- Мария слишком многое прощала тебе Сергеев. И что она в тебе нашла? В общем так… Ксюшу я забираю с собой на Витте. Вопрос решённый. Ты конечно можешь оспорить решение в суде, но я тебе не советую…
- Я ОТЕЦ!
В руках я комкал льняной носовой платок с забавным ёжиком, удерживающим узелок, который час назад подарила мне дочь.
Воспоминание о дочери наполнило грудь теплом. Девятилетнее золотоволосое чудо (цвет волос мамин, а глаза серые-серые, мои) обнимало меня крепко-крепко. Такой силы от ребёнка, да ещё девочки, я не ожидал. В какой-то момент по щеке моей побежала слеза. Даже и не знаю почему. Последний раз я плакал в возрасте четырёх лет. «Вот возьми пап», - сказала Ксюша, протягивая мне носовой платок, извлечённый из кармашка на груди платья. «Мама не хотела бы чтобы ты переживал. Она всегда так говорила».
- Отец-отец, - слова Елены вырвали меня из воспоминаний. - Кто же спорит? Прилетай, когда захочешь. Даже не думаю тебе мешать. Девочка будет тебя ждать. Ты и сам понимаешь, что я окружу её заботой и вниманием. Я знаю сейчас модно всё что связано с армией, и дети идут по стопам родителей, Его Высочество всячески это поддерживает, но Ксюша никогда не станет военной. Она станет художницей, скульптором… или композитором вот увидишь! Я приложу для этого все усилия!
Я хотел сказать ей, что уволился со службы и купил новый дом для своих девчонок, чтобы посвятить им всего себя. Хотел, но не стал… слова сейчас ничего не значили. Боль утраты огнём жгла мою грудь, а гнев стучал молотом в голове. Спрятав в карман платок дочери, я покинул траурный зал.
Начальник штаба 35-й армии ВКС выпучил на меня глаза не веря услышанному:
- Сергеев ты совсем тронутый что ли? Если бы я тебя не знал столько лет… Юра, с чего вдруг?
- Мне не смогут отказать, - уже который раз за несколько дней повторил я волшебную фразу.
Стоявший в углу кабинета адъютант полковника выдохнув провёл рукой по волосам и даже помотал головой. Поручик конечно тоже думал, что я сошёл с ума.
- И не откажут я уверен, - Лешаков отодвинув кресло выскочил из-за стола и сделал круг вокруг меня. - Но в штабе у многих от твоего рапорта изжога начнётся. Сам знаешь, как они относятся к нерациональному использованию ценных ресурсов. Юрьич, ты ценный ресурс — это факт. Может одумаешься.
Рука старого товарища мягко легла на плечо. Если бы я не знал, что это протез разницы никогда бы не почувствовал.
- Петрович… я не могу.
Уже на выходе из здания меня догнал мой бывший командир. Позвякивающий наградами и бегущий по фойе командир войсковой разведки вызывал удивлённые взгляды не только военных работающих здесь, но и простых посетителей.
- Сергеев да стой же ты! Чудак человек! – крикнул мне в спину Калинин. - Чего ты удумал?! Где это видано, чтобы офицеры армейской разведки становились штурмовиками на передовой?
Последнее слова были произнесено громким шёпотом.
Выдохнув воздух сквозь сжатые зубы и ни в коем случае не пытаясь обидеть Леонида Карловича (просто за последнее время меня столько раз пытались отговорить), произнёс я будто выпалил из штурмовой винтовки:
- Господин полковник, я так решил.
Слова металлическими цилиндриками запрыгали по полу и Калинин всё понял. Мы всегда друг друга понимали.
- Дурак ты Сергеев, - вздохнул командир и крепко обнял меня напоследок. - Дурак ты! И уши у тебя холодные…
Возле автомобиля, старенького сине-красного «Циолковского» (перебранного мною до последнего винтика и не раз, кстати, Мария частенько помогала мне в этом нелёгком деле может быть поэтому я ни в какую и не соглашался избавиться от машины) меня ждала женщина-блондинка в чёрном плаще и чёрных тактических визорах надвинутых на глаза. Она сразу показалась мне знакомой.
Облокотившись на бампер, знакомая-незнакомка сложила руки на груди наблюдая за мной с улыбкой. Пальцы правой сдвинули очки на лоб.
И я вспомнил её. Наверное, будь я в другом состоянии даже бы удивился и сердце застучало бы быстрее, в конце концов Рассказчица — это всегда интересно… и опасно. Знаменская - женщина-легенда, женщина-смерть, собственной персоной. Видел её пару раз в полевых условиях, когда она принимала у нас работу. Говорят, даже всемогущий Елагин с ней считается и называет её по имени-отчеству.
- Узнал? – необыкновенно глубокий завораживающий голос.
- Узнал, Мария Николаевна.
- Слышала ты ушёл со службы, а потом будто бы вернулся, записавшись в штурмовики… Не буду врать, что не знаю твою ситуацию, но хочу предложить альтернативу, - оттолкнувшись локтями от корпуса машины она легко трижды похлопала себя по бедру ладонью (я знал, что значит этот жест для наблюдателей - «всё под контролем», она тоже знала, что я знаю).
- Слушаю вас.
Робот-уборщик, жужжа щётками прополз мимо между нами. Дождавшись, когда машина скроется со стоянки, Знаменская продолжила:
- Я резко пошла на повышение. Звание полковничье, должность генеральская. Трёхзвёздная, если тебе интересно. Мне нужен адъютант, но не тот что кофе носить будет и билеты в театры заказывать, думаю ты меня понимаешь, а из настоящих, боевых. Как ты. Сколько ты оттрубил в военной разведке? Шестнадцать лет кажется? – Знаменская будто вспоминая что-то прищурила глаза.
- Вы точно знаете сколько, - не поддался на игру я, звякнув связкой ключей в руке.
Полковник лишь улыбнулась в ответ:
- Точно, Сергеев, знаю. Я занимаюсь серьёзными делами. Поверь Его Величество это ценит и обещаю, что через год-два, максимум три ты будешь уже статским советником. А это уже победа в любом суде.
В этот момент эта чужая для меня женщина чем-то отдалённо напомнила мне Марию. Супруга точно так же всегда излагала факты – по порядку, доступным языком. Конечно она всё знала. Такие люди в курсе всех дел Империи, не то что местечковых проблем какого-то майора-вдовца, не сумевшего отстоять самое дорогое что у него есть.
- Ваше предложение звучит заманчиво… - откашлявшись начал я.
- Вот и отлично, - внезапно обрадовалась женщина, сделав шаг ко мне. - Будешь моим доверенным офицером…
- Извините, Мария Николаевна, я не договорил.
- Да? А что ещё? – на лице полковника кажется появилось замешательство. Неужели это возможно?
- Ваше предложение без сомнения заманчиво, но я подумаю о нём после того как вернусь с Чемберлена.
Проходящий мимо знакомый капитан-связист отдал мне честь бросив ладонь к виску.
- А я тебя недооценила, - медленно произнесла Знаменская положив руку на крышу моей машины. - Что так всё плохо? Вижу, что да. Не отвечай. Ну так что ж. Лети!
Знаю глупо, но мне почему-то стало ужасно стыдно. Многие, очень многие посчитали бы предложение полковника счастливым билетом, а я вот отказал.
- Простите что так вышло…
- Не извиняйся, - грациозно пропустила меня к двери автомобиля женщина. - Место твоё, и занимать его никто не будет. Офицер с надорванной душой плохой работник. Выплесни свой гнев. Не на Гессен-Полянскую с её мужем. Я знаю ты не ненавидишь её. Гнев на эту жизнь, которая бежит, спешит пока ты отдаёшь родине себя всего без остатка. Выплесни его на врага, сожги его дотла. Может рана и не заживёт, но перестанет кровоточить уж точно. Сама такая. Пусть осыпается пеплом и даст новую жизнь. Удачи тебе майор!
Империя всегда с кем-то воюет. Даже в мирное время. Локальные конфликты это наше всё. Кузница кадров. Если бы их не было их надо было бы придумать.
Чемберлен - луна мертвой неприспособленной для жизни планеты, переходившей из рук в руки уже в третий раз, встретила нас болтанкой и сильным дождём с ветром.
Активировав боевой режим тяжёлого штурмового костюма «Куяк», из-за чего виртуальное меню перед глазами заполнилось плиточками функций, я проверил подачу пулемётной ленты из-за рюкзака за спиной. Система бесперебойного боепитания загорелась тремя уверенными зелёными огоньками.
- Командир! А мы позывной твой так и не знаем, - коснулся моего плеча матёрый поручик, воевавший в штурмовой роте уже десятый год. Назовись, будь добреньким, я быстренько в память оперативного регистра внесу.
- Пепел, - почему-то даже не задумавшись сменил свой позывной я, оборачиваясь к обратившемуся ко мне офицеру с точно такой же как у меня эмблемой рыси в красном круге на плече.
Десантный корабль ударился о поверхность медленно раскрывая грузовой люк. Тут же по металлическому корпусу музыкально заколотил пулемётный огонь противника. Встречают. В ответ заработали наши пушки.
Замершие позади меня бойцы дружно, как по команде, с азартом, который возможен только на грани смертельной опасности, громко читали четверостишие Михаила Исаковского давно уже ставшее нечто вроде боевого гимна штурмовиков Империи:
У выжженной врагами деревушки,
Где только трубы чёрные торчат,
Как смертный суд, стоят литые пушки,
Хотя они пока ещё молчат.
Но час придёт, но этот час настанет,
И враг падёт в смятенье и тоске,
Когда они над грозным полем брани
Заговорят на русском языке.
А я вспомнил слова Знаменской: «Пусть осыпается пеплом и даёт новую жизнь».
.
ЛитСовет
Только что
