Читать онлайн
"Смешной брак"

Возница выругался и спустился с саней, чтоб взять взволнованную лошадь под уздцы. Где-то неподалеку выли волхи. Стая вышла на охоту. Они считали себя людьми, но при этом могли обращаться в волков. Так какие это были люди?

Прикусив губу, я заставила себя успокоиться. Так нельзя думать. Больше нельзя. Это раньше можно было говорить, что ты ненавидишь оборотней и вампиров. Теперь это недопустимо. Они нам помогли. Отогнали тварей, напавших на земли. И решили в этих землях поселиться. Вон, за год вампиры построили очередной замок на горе. А волхи прямо в городе поселились. Ходят по улицам, как обычные люди, только часто их сопровождают волки, которые могут исчезать в любой момент. Это неправильно. Это страшно, но привыкнуть можно. На людей они не нападали, но вот тварей отогнали далеко.

Или лучше бы они не отгоняли тварей? Или не спасали бы нашу деревню? Нет. Так тоже думать нельзя. Жизнь — это святое право. Оно даровано нам свыше. И даже мысли о конце кощунство. Мы с детьми выжили. А что жизнь стала сложнее, так это всегда так. Не все время должно быть легко.

Я укутала одеялом Рому. Посмотрела на Борьку, который то и дело поднимал руки к губам, чтоб согреть руки. И надо было ему где-то потерять рукавицы! Говорила же следить за вещами, но он заигрался. Вот именно, что заигрался. Ему всего девять зим. А Ромке и того меньше. Шесть. И вот я таких маленьких веду во взрослую жизнь. Но иначе нельзя.

Возница продолжал вести лошадь, которая уже перестала нервничать, почувствовав рядом с собой сильного человека. Она ему верила, что он защитит. Как будто человек — это всемогущее существо, но на деле человек слаб. Он себя с трудом может защитить. Ему нужно сбиваться в кланы, сообщества, гильдии, братства, чтобы выжить.

— Борь, возьми мои рукавицы, — сказала я, снимая теплую шерсть. Руки тут же обдало холодом. Мороз и ветер объединялись, чтоб цапать кожу, делая ее красной и болезненной.

— Спасибо, — прошептал он.

— Потерпи. Скоро уже приедем.

Скоро приедем. Замок уже виден. С каждым лошадиным шагом он приближался все ближе. Высокие башни светились ярким огнем. Свет. Свет во тьме, который манил и обманывал. Он словно говорил, что идите и найдете приют, а на деле там была ловушка. Замок принадлежал холодным кланам. Вампирам.

И так тоже нельзя думать. Они хорошие. Они нам не враги. Да, пьют кровь. Но говорят, что на людей не охотятся. Только все равно ее пьют. Такое тоже бывает. Надо принимать новую историю. Понимать и принимать.

Я нервничала. С одной стороны, было глупо ехать в логово тех же тварей, только более «культурных», очеловеченных, но с другой — у меня не было выбора. Или искать работу в замке, или умереть от голода. Мне нужно было смириться с мыслью, что придется там работать и жить бок об бок с теми, кто питается не так, как обычные люди.

Вот уже ворота. Возница стучит в железную дверь. Ее тут же открывают. Мужчина в железном нагруднике и с пикой в руках. На поясе шпага и кинжал. Ему еще не хватало меча за спиной и лука с колчаном, ну чтоб как следует вооружиться. Я подавила нервный смешок. Возница кивнул в нашу сторону. Надо выбираться из саней. Тем более нас подозвали жестом.

— Пойдемте. Помните, что я говорю, а вы молчите. Чего бы я не сказала, вы молчите, — сказала я детям.

Ноги утопали в снегу. На подол юбки тут же налип снег. Пока я шла до ворот, то только и молилась, чтоб нас не отправили назад в город. На обратную дорогу у меня просто не было денег. Да, я все отдала, что у меня было на дорогу до города, а оттуда уже в горы.

— Здравствуйте, я слышала, что вам работники нужны, — сказала я, подходя к охраннику.

— Проходите. Не у ворот же разговаривать, — сказал он, пропуская за ворота замка. Рядом с воротами стоял домик, в котором горел свет, а из трубы шел дымок. — Туда проходите. Там поговорите со старшим дозора. Заодно погреетесь.
Стражник говорил по-доброму. Это подкупало. Указав еще раз мне на дверь домика, он пошел открывать ворота, чтоб пропустить лошадь. У меня чуть ноги от страха не подкосились. Но дети замерзли. Их нужно было согреть.

Постучав в дверь, я ее открыла и тут же почувствовала теплый воздух. Мы быстро зашли в домик. Тут же закрыли за собой дверь. В комнате сидело двое мужчин. Рядом была горячая печка, а на ней пыхтел чайник.

— Здравствуйте, я по поводу работы...

Почему кашель возник так не вовремя? Еще подумают, что я болею.

— Захар, детей осмотри. Я женщиной займусь, — услышала я указания невысокого светловолосого парня. — Пойдем, моя хорошая. Поговорим.

— Так, садимся на топчан. Снимаем ботинки и варежки, — услышала я голос, который явно принадлежал Захару. Парень же меня подтолкнул к двери, что вела ко второй комнате. На ходу достал какую-то коробочку. Мы только вошли в комнату, как он резко развернул меня к себе и впихнул мятную пастилку в рот и зажал его. Я попыталась вырваться, но он был сильнее. Из глаз потекли слезы. Кашель прошел, но дышать было тяжело.

— Тихо. Дыши. Сейчас пройдет, — в его глазах мелькнули красные огоньки, которые напугали меня еще больше. Он зачем-то коснулся моей щеки. Улыбнулся. — Тихо. Не надо бояться.

Он отпустил меня. Включил свет. Я уже могла свободна дышать. Страх исчез, но вместо него образовалась пустота, которая была неприятной.

— Давай-ка посмотрим. Руки вроде целы, — разглядывая мои ладони и пальцы, сказал он. — А что с ногами?

Подтолкнув меня к широкой деревянной лавке, он велел сесть. Потом наклонился, чтоб снять ботинки и носки. Прищелкнул языком.

— Ничего страшного не вижу. Еще спасти удастся, — сказал он, отходя к полке, где стояли баночки с мазями. — Тебя как зовут?

— Ева.

— Меня Артем. Тебе повезло Ева. Еще немного и без пальцев бы осталась, — сказал он, открывая банку с мазью. — Сейчас будет щипать. Но к завтрашнему утру заживет.

— Я сама...

— Обойдешься, — хмыкнул он, проводя пальцами по ноге. И опять вместо споров, я успокоилась, позволяя ему делать, что он хотел. — Так чего ты тут забыла?

— Работа нужна, — ответила я, хватаясь за края лавки. Боль была дикой.

— Могу сейчас снять боль, но мне нужно твое разрешение, — с улыбкой сказал он, выпуская клыки.

— Нет!

— Так чего мучиться? Я тебя сейчас хорошо обезболю.

— Ты специально?

— Так мазь действует. Я не причем, — ответил он, продолжая гладить ногу в районе икры. При этом улыбался. Боль только нарастала. Мне казалось, что ногу режут по живому. Выступил холодный пот. — Мне нужно только разрешение.

Усталость. Я несколько дней не ела. Еще эта поездка. Переживание и страхи. Наверное в какой-то момент все это меня просто сломало.

— Хорошо.

— Скажи, что мне разрешаешь.
— Разрешаю тебе. Кусай.

— Сейчас будет легче, — пообещал он, закатывая рукав моей куртки. — Не закрывай глаза. Смотри на меня.

Его глаза засветились красноватым огнем. Боль. Она никуда не делась, но вот глаза перебили все другие ощущения. Он медленно приблизил лицо к моему запястью. Коснулся губами. Удар сердца. Влажный след языка скользнул по вене. Легкая боль. Голова закружилась. Боль начала отступать, но ее место заняло другое чувство. Оно было более глубокое, тяжелое, сложно поддающиеся описанию. Я видела, как у монстра начинали меняться зрачки. Чувствовала его удовлетворение. Удар сердца. Все вокруг поплыло. Я просто провалилась в темноту, из которой казалось не было выхода.

Жутко болела голова. Усталость. Она была такой сильной, что я с трудом открыла глаза. Комната. Потолок. По нему скользит кружок света. Я смотрела на него и не понимала, почему круг от светильника кружится. Или это у меня так голова кружилась?

— Проснулась? — вкрадчивый голос раздался рядом с моим ухом. Я повернула голову на голос.

Рядом со мной, подперев голову, лежал парень. Светлые волосы. Наглая улыбка. Зеленые глаза, в которых то мелькали красные огоньки, то пропадали. При этом его лицо то приближалось, то отдалялось. Все-таки у меня кружилась голова.

— Кто вы? — спросила я.

— Так мы же с тобой уже познакомились. Забыла? Меня Артемом зовут.

— Где мои дети? — я попыталась подняться, но тут же упала в кровать.

— На кухне.

— Что? — Я заставила себя подняться. Получалось, пока я тут лежала, то детей на кухне ели. — Не надо было сюда приезжать. Не надо.

— Ты чего ревешь? — спросил Артем.

— Дети, — ответила я, чуть не падая на пол при попытки встать.

— Едят кашу или суп, — ответил он. — Чего нервничаешь? Никто их не обидит.

Привстал, чтоб уложить меня назад в кровать. Зачем-то провел пальцами по моей щеке. Паника отступила.

— Ты меня укусил.

— Но не съел же, — ответил он. — Лежи пока. Я поесть принесу.

Он ушел. Я же осталась одна в комнате. Попыталась сесть. Удалось это лишь с третей попытки. Большая комната. Двухместная кровать. На мне ночнушка. И как я тут оказалась? Мы приехали в замок. И потом меня тут укусили.

Запихнув пальцы в рот, я провела ими по зубам. Нет. Клыков у меня не было. Но это еще ничего и ни о чем не говорило. За этим занятием меня и застал Артем.

— Чего делаешь? Зубы ищешь?

— Да.

— Просто так они не появляются, — сказал Артем, принося с собой большую глубокую тарелку.

— А как? — спросила я.

— Нужно сказать волшебные слова. Без волшебных слов никак клыки не появятся, — серьезно сказал он.

— И какие?

— Но если ты их скажешь, то захочешь кого-нибудь укусить. Готова на это?

— Нет, — поспешно сказала я.

— Поэтому кушай кашку с мясом и не думай о клыках, — посоветовал он, протягивая мне миску.

От каши шел приятный аромат. Я взяла ложку. Зачерпнула густую кашу.

— С детьми все в порядке? — спросила я.

— Да. Видел их на кухне. И не в качестве главного блюда.
— Спасибо.
— Мы их на десерт оставили, — добавил Артем. Я подавилась. Он же с невозмутимым видом сел на кровать со стороны ног. — И самое интересное, ты ничего сделать не сможешь, так как у тебя сил нет даже встать. А если встанешь, то все равно останешься слабенькой. Кушай кашку.

Он был прав. У меня не было сил. Я с трудом сидела в кровати и в любой момент готова была упасть. Оставалось лишь прикусить губу, чтоб не разреветься и корить себя за то, что так глупо себя повела.

— Это ты виноват!

— Почему? — удивился Артем.

— Если бы ты меня не укусил...

— То мучилась бы от боли, — устало закончил он, словно я ему надоела такими разговорами. Раздался стук в дверь. — Заходите. Мы тут пока лишь кашу едим.

Вроде фраза обычная, а сказал ее так, что у меня щеки покраснели. Как будто мы тут непотребствами занимались. Артем еще мне подмигнул.

В комнату вошел мужчина средних лет. Недовольно посмотрел на меня. Вот тут я захотела провалиться сквозь землю. Мне уже вынесли приговор, забыв предъявить обвинение.

— Смотрю, в себя пришла? — спросил мужчина Артема.

— Угу. Небольшой обморок вызванный общим переутомлением. По крови могу сказать, что еще и недоеданием. Жидкая слишком, — на последних словах он повернулся ко мне и провел языком по зубам. Клыков не было. Затем откинул одеяло и дернул вверх мою ногу. — Пальцы ей спасли. Так что танцевать сможет.

— Отдай ногу! — крикнула я, но попытка выдернуть ногу не увенчалась успехом.

— Интересная особенность. У нее или потеряна чувствительность, или плохо развита, — продолжил Артем, как будто ничего такого не происходило. Он провел пальцами по икре. Я резко почувствовала безразличие. Мне вдруг стало все равно, если они меня съедят вдвоем, закусывая недоеденной кашей.

— Скорее что-то в голове. Когда пытаешься выжить, то тут не до всех этих игр, — ответил мужчина.

— Может быть, — пожал плечами. Потом заметил, что я перестала есть кашу. — Ты чего уши развесила? Кашу есть кто будет? Или мне тебя с ложечки покормить? Я могу.

— Не надо.

Каша. Было время, что я о ней мечтала, а теперь она мне вставала поперек горла. Эти двое продолжали разговаривать.

— Хрипит?

— Простуды нет, но ей тяжело на такой высоте. Видимо пока еще не привыкла, — ответил Артем.

— Пастилки три раза в день. Дальше по необходимости. Вода, еда и покой на пару дней. Поправится. Дай ей еще орехов. Они хорошо кровь железом наполняют и густоты дают.

— Сделаем, — ответил Артем, подмигивая мне.

Он меня точно решил откормить, а потом из меня всю кровь выпить. Хотя после укуса я же тоже получается такой стала. А они друг друга едят?

— Что за дурость в голове?
— Откуда я знаю. Мысли читать не умею, — ответил Артем. — Ты там кашу доела?

— Больше не могу.
— Ладно. Я пока отойду. В кувшине вода. Уборная вон за той дверью. Не скучай, — сказал он, подходя к креслу, на котором лежала шпага. Повесив ее на пояс, он накинул куртку, что была перекинута через спинку кресла. Забрал у меня миску. — Скоро вернусь. Не кусай никого. Они этого не заслужили.

— Так я же слов не знаю, — напомнила я.
— Точно. Потом их тебе скажу, — пообещал и ушел, насвистывая.

Надо было спасать детей. Пока еще не поздно, нужно подняться. Только тело слушается с трудом. Но у меня получится справиться. Вначале спустить ноги. Попробовать встать.

— Мама! — дверь резко открылась. В комнату влетел Ромка и тут же кинулся ко мне. За ним зашел Боря.

— Тише, мама может отдыхать, — едва поспевая за Ромкой, сказала полная пожилая женщина с добрым лицом. — Извините, если разбудили. За ним не угнаться.

Не угнаться! Они были живы, здоровы! Мои дети! Я вцепилась в Ромку, крепко его обнимая. Боря считал себя уже слишком взрослым для таких нежностей, но даже он подошел ко мне, чтоб меня обнять. Я же их уже похоронила, а они были живы. Пусть и в этом проклятом замке.

— Мам, все хорошо. Не плач, — сказал Боря. Только слезы все равно продолжали литься уже помимо воли. Слишком долго я их сдерживала, вот платина и прорвалась. И с этим я ничего не могла поделать.

Они были рядом. Рассказывали, что их по приезду в замок отмыли, переодели и накормили. И вот теперь они тут. Рома рассказывал, что замок очень большой. И что здесь не надо топить дровами и углем. А еще тут очень светло. И люди хорошие. Боря усмехнулся его последним словам. Я видела сомнения на его лице, но он ничего не сказал. Только покосился на женщину, которая их сопровождала.

Я начала успокаиваться. Волнение начало отходить на второй план. Пока с ними все было хорошо. Сейчас мне нужно было восстановить силы, а потом подумать, как быть дальше. Где-то пробили часы шесть вечера.

— Так, мальчики, нам еще нужно к ужину подготовиться. А вашей матушке надо отдохнуть. Вон, какая вся бледная лежит, — прервала их женщина. Затем уе обратилась ко мне. — Меня Катериной зовут. Я на кухне кухарке помогаю. Ну и за ними пока пригляжу. А вы поправляйтесь.

— А можно их со мной оставить?
— Мне велели мальчиков в общую детскую поселить. Не волнуйтесь. В сказках много врут, — сказала она. — Мальчики, ну-ка. Прощаемся. Завтра увидитесь.

Я поспешила их обнять. Расцеловать. После этого оставалось лишь смотреть в след, как они уходят. Уже у двери Катерина с жалостью посмотрела на меня и ушла. Оставшись одна, я спустилась пониже в кровать. Накрылась одеялом. Хотелось пить, но сил встать не было. Поэтому оставалось лишь закрыть глаза. Я не хотела засыпать, но все же провалилась в пугающую дрему, где реальность смешивается со страхами и превращается в жуткий коктейль.

Аромат еды дразнил нос. Вкусный и пьянящий — он заставлял вспоминать тот день, когда Павел принес с охоты половину лося. Лось был настолько большим, что его пришлось тащить на санях. И тогда мы жарили мясо, тушили его, солили. Это было сытное время и сытная зима...

Шум в комнате. Что-то упало. Стул уронила крыса? Кошка пропала два дня назад. Крысы это сразу почувствовали. Начали хулиганить. Нужно собраться и доехать до города, чтоб взять новую кошку.

Мысли в голове вялые, текучие. Я хватаюсь за них, а они ускользают. Неприятно. И потом приходит резкое воспоминание, что дома нет. Что он сгорел.

Резко сев на кровати, я поняла, что поторопилась. Голова разорвалась болью. Артем крутился около стула, нанося ему воображаемые удары кинжалом, а потом пытался увернуться, как-то слишком низко нагнувшись. В итоге у него не получалось. Он падал или сам, или ронял стул. Отсюда и был весь этот грохот.

— Я тебя разбудил? — спросил он. Взял какую-то тряпку, чтоб вытереть пот со лба. Рубашку он снял явно перед тренировкой, поэтому я могла видеть его поджарое тело. При этом меня такой вид совсем не смутил. Сама лежала в одной лишь ночной рубашке.

— Да. Голов болит.

— Сейчас чего-нибудь найдем, — убирая кинжал в ножны на поясе, Артем подошел к столику, на котором стояла вода. Под столешницей был выдвижной ящик. Поковырявшись в ящике, Артем вынул оттуда коробочку. Достал оттуда две зеленые таблетки. Налил воды. После того подошел ко мне. — Вот, выпей. Станет легче.

Лекарство пахло еловой смолой. Я быстро проглотила таблетки. Залпом выпила стакан с водой.

— Спасибо, — ответила я.

— Не за что, — он взял стакан, но не стал относить. Сел рядом. Внимательный взгляд заставил отвернуться.

— Я пришла сюда, потому что в городе сказали, что вам нужны работники.

— Я на работу не нанимаю. Это не со мной надо разговаривать, — ответил он. Зачем-то провел пальцами по моей щеке. Обвел ухо.

— Не надо.

— А разве я делаю что-то плохое? — спросил Артем.

— Нет. Но мне это неприятно.

— Пугает?
— Да.

— Не бойся. Я же тебя не обижаю.

— Ты сказал, что моих детей съедят.

— Сегодня у нас меню уже составлено. Перенесли на завтра, — спокойно ответил он.

— Артем! — я зло на него посмотрела. Ведь понятно, что он зло шутил. В его глазах появились огоньки. Губы растянулись в улыбке.

— Согласись, что укус сближает. Мы теперь не просто знакомые. А очень близкие знакомые, — ответил он, нагло обнимая меня. И при этом обнял как-то неуклюжи. Притянул меня к себе, заставив прижаться носом к груди.

— Отпусти!

Он тут же раскрыл объятья. Я откинулась на подушки, выставив вперед колени. Артем с интересом посмотрел на колени.

— Ты считаешь, что это надежная оборона?
— Нет.

— Тогда зачем?
— Чтоб остановить тебя.

Артем рассмеялся. Отошел к столику, чтоб налить воды уже себе.

— Ты забавная. С тобой будет весело.

— Почему? Почему будет?
— Тут скучно. Замок только построили. Народу мало. Заняться толком нечем. Остаться только тебя дразнить, — просто сказал Артем.

— Спасибо за откровенность.

— Всегда пожалуйста, — сверкая красными глазами, сказал он.

Пару вдохов и он уже прыгнул на кровать, рядом со мной. Я вжалась в подушку. Вцепилась в одеяло.

— Не надо меня пугать, — попросила я.

— А ты не бойся, тогда и перестану, — ответил он, глазея на меня красными глазами.

По замку разнесся тревожный гул. Артем напрягся. И вот вой сирены уже вовсю звенел по комнате.

— Скорее всего учебная тревога, но надо проверить. Лежи здесь и никуда не уходи. Я выключу свет.
— Твари?
— Сирена на них работает, — быстро поднимаясь и одеваясь, сказал он. Затем сказал уже более мягко. — Не бойся. Тут тебе ничего не угрожает.

Он ушел, предварительно выключив свет. Я же попыталась встать. У меня с трудом это получилось. Твари. Вкус страха на языке, как и вкус крови заставил передвигать ногами. Я подошла к окну. Ночное небо рассекали прожектора. Со двора доносился шум выбегающих людей. Я их слышала, но не видела.

Бежать за детьми? Я с трудом хожу из-за слабости. Единственное, что мне пришло на ум — это спрятаться в уборной комнате, где не было окон. Этот поход отнял все силы. С трудом я добралась до душевой чаши и забралась в нее. Сжалась в комок и приготовилась ждать, надеясь, что дети смогут найти место, где спрятаться.
Я чувствовала себя предательницей, той, кто не мог быть с ними в трудную минуту. Но если бы были силы, то все было бы иначе.