Читать онлайн
"Берег мёртвых"
Лодка. Лодка на приколе у мостков водокачки. Я лежу в ней на спине и смотрю в небо, отчего-то совсем черное, лишенное звезд. И нет запаха реки… а только плавное покачивание досок под спиной. Ритмичное туда-сюда, как в детской колыбели… только нехорошо мне почему-то.
Открыв глаза, вижу над собой решетчатый потолок, накрытый сверху потемневшим брезентовым тентом. Подо мной жесткие доски телеги, которая под скрип колес неспешно куда-то тащится. Телега?! Решетки?! Что за…?! Мне надо в поселок! Мне нужен врач! Там же раненые Майк и Сара… Как я здесь оказалась? Последнее, что помню — как слезаю с мотоцикла, чтобы осмотреть упавшее на дорогу дерево. Потом острая боль в шее, словно оса ужалила, и все — темнота.
Резко соскакиваю, заработав приступ тошноты и головокружения.
— Осторожнее, — раздается голос за спиной, — а то вырвет, будем потом до заката рвоту нюхать…
Сев, обхватываю голову руками, словно это поможет унять «вертолет» внутри нее… Ощупываю шею — след от укола немного припух. Снотворное какое-то, что ли? Как будто мало мне было утренней контузии! Что за день, что за чертов проклятый день! Усталая белая женщина средних лет — вот кто со мной говорил. Сидит, прислонившись спиной к прутьям, вытянув ноги, насколько позволяет клетка. Рядом под боком девочка лет тринадцати. Вероятно, дочь.
— Где я? Куда нас везут? — без прелюдий спрашиваю я.
— Знать бы… Говорят, куда-то на юг. А может, на побережье.
— Кто говорит, черт подери? — тихо рычу я, яростно ощупывая себя. Ни черта — ни брони, ни оружия! Суки-и-и, умеют обыскивать… и стилет нашли, и шнурки из ботинок выдернули даже! Ободранное плечо запеклось коркой, стянув кожу, и если не трогать — почти не болит.
Женщина смотрит на меня странно, почти с жалостью, а от ее ответа моя бедная истрепанная душонка ухает прямиком в пятки.
***
В начале лета на юге Алабамы светает рано. Первые, еще нежаркие лучи солнца скользнули сквозь густую листву, в которой уже вовсю перекликались птицы, разогнав последний предутренний сумрак. Небольшая река, текущая через лес, посветлела, покрылась бликами. Падая с невысокого утеса, она тихо, умиротворенно шумела. Двор двухэтажного дома, примостившегося у воды сразу под водопадом, был пуст. Широкий ров, забор и земляной вал отделяли его от леса и грунтовой дороги. Двор, здание, ограда и даже небольшой огород были попорчены и несли на себе отпечаток серьезного боя. Прямо посреди двора зияла воронка, несколько машин сгорело подчистую, забор в одном месте обрушился и был спешно починен первым, что подвернулось под руку — какими-то листами железа, досками. Стекла на первом этаже вынесло взрывом, второй пострадал еще сильнее. На краю огорода в ряд виднелось несколько аккуратных прямоугольных ям. Рядом с ними покоились три белых кокона из простыней. Одна из ям и один из коконов выглядели совсем маленькими. Лопата была криво воткнута в рыхлый земляной ком предтечей креста, который совсем скоро здесь появится.
В нескольких десятках ярдов от поднятого моста, заодно служащего и воротами, на дороге застыли расстрелянные машины, в одной из них — погибший водитель, ткнулся пробитой головой в руки да так и остался. В кузове обшитого дополнительной броней пикапа — крупнокалиберный пулемет. Стрелок с аккуратной дыркой во лбу сполз набок, привалившись к борту. Еще несколько тел валялось, словно изломанные куклы, тут и там. Некоторые принадлежали погибшим людям, остальные — упокоенные зомби. Судя по всему, налетчики рассчитывали на легкую добычу, но их атака на хорошо укрепленный лагерь захлебнулась, обернувшись серьезными потерями.
Из леса нетвердой походкой выбрался зомби и, шаркая, поковылял к дому. Не глядя, ступил в ров, плюхнулся в воду и неловко заворочался там, не делая попыток плыть — такие сложные двигательные навыки его разлагающемуся мозгу были уже недоступны.
Посеченная осколками деревянная дверь со скрипом отворилась, и из дома вышла девушка. Невысокая, стройная, с темными волосами, собранными в хвост. Она была очень бледна, несмотря на свое латиноамериканское происхождение, под большими выразительными глазами залегли тени. Едва не сбив ее с ног, следом на улицу выскочил крупный черный зверь. Склонив лобастую голову к земле, он бросился к воротам, сделал круг вдоль забора, принюхиваясь, забрался на земляной вал, стараясь разглядеть дорогу.
— Каро, — позвала его девушка, сделав несколько шагов по двору, — она еще не вернулась…
Зверь повернул к ней длинную морду и тихо заскулил. Его можно было бы принять за овчарку, если бы не слишком высокие лапы, отливающий серебром подшерсток и светлые, пронзительные глаза.
— Лорита? — окликнули девушку с балкончика на втором этаже — там был устроен наблюдательный пост. Подняв голову, она посмотрела на мужчину в бронежилете, со снайперской винтовкой, который только что поднялся в полный рост. Потом отвела взгляд и произнесла глухо:
— Нужна еще одна… могила.
— Кто? — сухо спросил мужчина, стиснув винтовку так, что побелели пальцы.
— Сара. Вивьен сама все сделала… Майку получше, жар есть, но несильный.
— Подменишь меня? — спросил он. Лорита кивнула. Дождалась, пока мужчина спустится вниз и передаст ей снаряжение. Они избегали смотреть друг другу в глаза. Чувство вины глодало обоих, хотя их вины в том, что они уцелели после внезапной атаки большой, хорошо вооруженной банды на их дом, не было и не могло быть.
— Поспала хоть немного? — спросил он. Его голубые глаза, покрасневшие от бессонной ночи, лихорадочно блестели на загорелом лице. Щетина на обычно выбритых до зеркального блеска скулах делала его еще более усталым. Мужчина был на голову выше и шире в плечах раза в два, и девушка буквально утонула в броне, которую он ей передал. Лорита неопределенно махнула головой в ответ на вопрос, взяла винтовку.
— Патронов в обрез, — сказал мужчина.
— Медикаментов тоже. Если Блу не приведет помощь… Я не док, Керри!
— Я знаю. Ты молодчина, ты сделала для Майка все возможное, — он осторожно коснулся ее хрупкого плеча. — Хорошо, хоть мертвяков не так много, как я ждал.
— А если она… — девушка покосилась на сидящего у ворот волка и понизила голос, словно тот был способен понять ее слова: — А если она не вернется? А вдруг…
— Значит, поедем искать, — твердо ответил мужчина, повернулся и пошел к зияющим могилам. Выдернул лопату из земли, отмерил еще один участок, поплевал на мозолистые ладони. Лорита вернулась в дом.
Солнце поднималось все выше. Мужчина монотонно копал, лишь изредка останавливаясь и прислушиваясь — не раздастся ли звук работающего двигателя со стороны дороги? Но тишину нарушали лишь шум водопада, птичий гомон да возня зомбака во рву. Через некоторое время дверь дома снова открылась, на пороге появились высокий худощавый мужчина в поношенной рясе и хрупкая блондинка, совсем молодая. Они бережно вынесли тело, завернутое в простыню. Керри хотел помочь, но девушка вскинулась: «Я сама!» — и они с падре аккуратно уложили погибшую рядом с остальными. Блондинка всхлипнула, не вытирая текущие по щечкам слезы. Непривлекательное лицо священника, больше напоминающее в обычное время бесовскую рожу, стоило ему лишь улыбнуться, в печали стало почти красивым.
— Я отслужу мессу как положено, — произнес он негромко, берясь за вторую лопату. Керри лишь пожал плечами, не прерывая работы.
— Вы знаете, отец Монморанси, что я ни в какого бога не верю. Но если вам так легче… Запрещать что-то кому-то из вас… не мое дело.
— Ты по-прежнему наш командир, — возразил священник. Керри лишь стиснул челюсти, с ожесточением вгоняя сверкающее лезвие во влажную почву.
— Сара… протестантка… — всхлипнула Вив. — Как и я.
— Ничего, дитя мое, Христос и мать его Мария едины для нас всех, — отозвался падре. — Господь сам решит, кого принять в свое царство.
Последней из дома у реки появилась маленькая девочка, не старше шести лет на вид. Льняные кудри, огромные голубые глаза. Малышка была бледна и печальна, она бросила испуганный взгляд в сторону взрослых и поспешила к волку, по-прежнему сидевшему у ворот. Обняв огромную зверюгу за шею, она прижалась к меху щекой. Тот не возражал.
— Бедное дитя… — вздохнул святой отец.
— Элис, иди к нам, — позвала ее блондинка. Хоть девочка и походила на Вивьен, дочерью она ей не приходилась. Девушка была слишком молода, чтобы быть ее матерью. Ребенок — такой же найденыш, чудом уцелевший осколок какой-то семьи, принятый в коммуну гидростанции, где в кровном родстве состояли между собой лишь сестры Честертон. Теперь Вивьен осталась одна.
Закончив с последней могилой, мужчины начали укладывать в них тела, одно за другим, бережно, словно те еще могли чувствовать боль. Потом снова взялись за лопаты. Когда над четвертой ямой вырос холм из влажной земли, отец Монморанси принес из дома кадило и начал заупокойную службу.
— Я позову Ло, — сказал Керри. — Заодно гляну, как там Майк.
Веришь ты или нет — неважно, символика ритуала все равно захватывает и заставляет почувствовать свою сопричастность остальным, напоминая те времена, когда мир принадлежал живым и всевозможные ритуалы соблюдались большей частью общества свято.
«Libera me, Domine, de morte aeterna, in die illa tremenda:
Quando caeli movendi sunt et terra.
Dum veneris; udicare saeculum per ignem.
Tremens factus sum ego, et timeo, dum discussio venerit, atque ventura ira.
Quando caeli movendi sunt et terra.
Dies illa, dies irae, calamitatis et miseriae, dies magna et amara valde.
Dum veneris; udicare saeculum per ignem.
Requiem aeternam dona eis, Domine: et lux perpetua luceat eis»,* — нараспев читает падре. И у выживших ползут по коже мурашки.
*Избави меня, Господи, от смерти вечной В тот страшный день, Когда содрогнутся земля и небеса, Когда придешь Ты судить Род людской на муки огненные. Трепещущий, готовлюсь я и убоюсь благоговейно Грядущего суда И грядущего гнева.
Тот день, день гнева, День суда и милосердия, День великий и прегорький. Вечный покой даруй им, Господи, И вечный свет воссияет им (лат.) — реквием, заупокойная католическая молитва.
ЛитСовет
Только что
