Читать онлайн
"Между Девятым валом и Иудой"

— Все окей? — хрипло прошептал Тьяго, поглаживая усыпанную звездами кожу вдоль позвоночника. Неведанная до сих пор щемящая нежность держала испанца за глотку, лишив голоса. Блу все еще бурно дышала, уткнувшись лбом ему в грудь, где сердце никак не желало возвращаться к привычному ритму. Безумие закончилось, задавленные гормонами удовольствия ощущения начали возвращаться, и Ти встревожился. На последних минутах башка у него, кажется, вовсе отключилась, мог ненароком и больно сделать.
— Аха, — муркнула девушка и потерлась щекой о его грудь. Ти погладил ее по волосам, поцеловал в растрепанную макушку. Она подняла на него взгляд — блестящий, пьяный, расфокусированный. На припухших губах с ярко-розовой каемкой плавала блаженная улыбка. От сердца как-то разом отлегло.
— Ложись… Я сейчас, — произнес он, коснувшись этих налитых любовными соками губ и подхватывая ее под бедра. — Хочешь вина?
— Хочу, — рассеянно ответила Блу, обвив его ногами и доверчиво положив голову на мощное плечо. Пират покачал ее на руках, словно ребенка, опустил на кровать, провел пальцами по раскрасневшейся щечке, сделал шаг в сторону ванной и едва не наступил на глухо зарычавшего волка. Решив, что с хозяйкой происходит что-то скверное, тот из последних сил полз ей на подмогу.
— Каро! — всплеснула девушка руками и, заметно припадая на раненую ногу, поспешила к любимцу. — Ну ты что, маленький? Со мной все хорошо, — заворковала над ним.
«Укатал малышку, осторожнее надо было», — попрекнул себя пират. Помог ей вернуть грозного питомца на подстилку и пошел в ванную. Пульнул презерватив в мусорку, встал под душ. Прохладные струйки заскользили по коже, смывая пот. Так классно ему не было давно. Может даже, никогда… Какой страстной она оказалась! И нежной. Кайф. Безо всякой наркоты, без драки — такой кайф! Не промахнулся, не прогадал… Вся борьба за нее стоила того.
— А говорила — бум, никогда! И вот пожалуйста: голенькая, пьяненькая и оттраханная в моей койке, — усмехнулся он себе под нос. — Женщины…
Торопливо вытерся и поспешил назад. На самом деле, никакого особого торжества он не испытывал. Это была ее игра, ее правила, и он, признаться, плохо в них разбирался. Вроде бы делаешь верный шаг и — бум! — подлетаешь на мине, чтобы отползти в окоп, зализать раны и начать все сначала.
Блу уже лежала на кровати, следя за ним из-под длинных ресниц, улыбаясь и мурлыкая, точно нежащаяся кошка. Успокоившееся было сердце начало новый разгон.
— Так хорошо? До сих пор? — удивился он, ложась рядом. Притянул ее к себе, оглаживая теплое расслабленное тело, с удовольствием вдыхая ее новый запах — запах наслаждения, резковатый и такой сладкий одновременно. Она хотела было встать, но Ти удержал ее:
— Не надо… не смывай, por favor*, так пахнешь кайфово.
— Ах-ха… — подтвердила русская. — Минут пятнадцать теперь качать будет. Маленький бонус от природы за все прочие женские неудобства. Медленнее заводимся, медленнее остываем.
— Это каждый раз так?
— Нет… От настроения зависит… от партнера.
— Ну вот, — неожиданно обиделся Тьяго. — А тогда, после плантации, сжалась вся, будто я таракан…
Блу в ответ только рассмеялась и легонько щелкнула его пальцем по носу. Точно своего напрокудившего кобеля.
— Вот балда! Господи…
Монтеро смутился и на всякий случай заткнулся. Че сразу балда-то?! Он вообще совершенно не то хотел сказать! А что ему тоже в такой кайф, что до сих пор мурашки по шкуре. И что она очень-очень красивая, и страстная, и трахается божественно, и вообще… после всего, что у них тут только что было, крыша его, и без того набекрень, на другой континент переехала и больше уже не вернется. Ощущение, что Блу сейчас разобьется, растает в его руках, исчезнет, вернулось с удвоенной силой. Dios**, отчего ему страшно, почему тоскливо заныло внутри в момент, когда ему так хорошо?
— Вина и все повторим? — предложил Ти, чтобы скрыть охватившее его волнение. Захотелось немедленно закрепиться на достигнутых позициях.
— Прямо все-все, или последние полчасика? — лукаво уточнила русская. — Еще одной прогулки в Яме я не выдержу…
Отпустив поводья и сделавшись непохожей на себя, обычно такую ершистую с ним, она смотрела, говорила и двигалась так, что у Тьяго аж все внутри сладко обмирало от этих ее новых взглядов и повадок. Б**ть! Вот же суккубина! Но даже в таком состоянии не язвить не может.
— Полчасика… да ты пощады скоро запросишь, нахальная девчонка, — хрипло протянул он, лаская нежную грудь и с удовольствием чувствуя, как твердеют под прикосновениями его мозолистой ладони маленькие соски. Блу замурчала громче. Раньше ее тело так на него не реагировало… Просто быть желанным ею — уже само по себе удовольствие. А уж доставлять его ей… Не дразнить, не провоцировать, не просто кайфовать самому, тиская возбуждающее тебя тело, а целенаправленно стараться подарить девушке наслаждение. Новое для него, восхитительное ощущение власти, которая достигается совсем не угрозами или оружием.
Кора, конечно, кончала с ним, но секс у них был совсем другим — грубым, напористым и безыскусным, где грани между наслаждением и болью почти не существовало. Хорошо ли с ним девочкам тетки Фло, случайным подружкам на одну ночь, Тьяго особо не задумывался. Он щедро платил им, дарил подарки, и они сами на нем висли… ну, значит, и в койке нравился? Стонали по крайней мере правдоподобно… И если бы не овладевшая им странная робость, боязнь причинить Блу вред, сделать ей больно — он бы и не узнал, наверное, как это охренительно. Он и еще раз проклятую Яму прошел бы, не задумываясь, только бы снова почувствовать это все.
То, что он прорычал ей в растрепущий затылок там, на столе, перед самым оргазмом… было это обычным переизбытком эмоций, желанием доставить еще большее удовольствие, или же… правдой? Да, он говорил Коре, что любит ее, но это был просто треп для красного словца, игра, как и все их отношения. Девчонкам ведь нравится такое, словечки там всякие нежные. Так и текут от этих глупостей… Но что же он чувствует к Блу на самом деле? Вот этот клубок эмоций, швыряющих из тоски и ярости в эйфорию и обратно, это и есть оно?
Эти мысли и напугали, и подстегнули Тьяго, он потянулся губами к острому ушку, усыпанному россыпью гвоздиков с цветными камешками, провел по нему языком и прошептал хрипло:
— Хочу еще… Всю тебя.
Блу издала тихий смешочек, повела плечом, беззастенчиво нащупала ту часть его тела, что говорила о возвращающемся желании куда красноречивее губ, потискала, дразня, и парировала:
— А я хочу пить.
Т-а-а-ак. Легко не будет? Что ж… тем интереснее. Еще к одному штурму этой норовистой крепости он готов. Видел кое-какую штуку в кино…
Многозначительно хмыкнув, пират достал из бара бутылку аргентинского, открыл, разлил по бокалам. Русская пригубила вино, одобрительно причмокнула и залпом осушила свой до дна. Перевела дух, нахально вытерла пухлые губки о его плечо и упала на кровать, раскинув руки. Глядя на него при этом так распутно и с таким вызовом! Тьяго сделалось смешно. Вот… коза! Ты смотри, как ветер переменился, только что ну такая милая малышка была! Vale***. Вызов принят. Распиравшую его атомной энергией страсть он утолил и может себе позволить не торопиться.
Испанец не спеша напился, потом медленно подтянул наглую кошатину за щиколотки к краю кровати, устаиваясь между ее бедер — Блу свела брови, собираясь возразить этому безыскусному вторжению, но он и не подумал в нее входить, а лишь приподнял здоровую ногу и нежненько поцеловал выступающую на щиколотке косточку.
«Сама еще попросишь трахнуть», — хмыкнул он про себя, ведя языком по узкой стопе и вбирая в рот маленький мизинчик. Иисусе, какое у нее все мелкое-то по сравнению с его телом! Ну, кроме сисек, задницы и ресниц, тут уж Создатель не поскупился… Это разве палец? С фасолинку. Интересно, эту ногу он ей от ежиных игл лечил или другую? А, пофиг…
Пока губы ласкали стопу, пальцы путешествовали по шелковой коже бедер и живота, касались темных волосков, заманчивым треугольником указывающих путь к самому сладкому, дразнили и отступали. Никаких предпочтений в интимных стрижках у пирата не было, женщины нравились ему по умолчанию, во всех доступных вариациях. Эта — особенно. Было б все голенько — точно так же тащился бы. С другими он такого не делал… Интересно, в кайф ей или нет?
От смеси щекотки и удовольствия Блу прикусила губу, пытаясь сдержать стон, и заерзала. Приученный садо-мазо любовницей ко всему, Ти ждал, что ему вот-вот прилетит за это пяткой в нос, но она ничего такого и не подумала делать.
Перецеловав каждый пальчик, Тьяго потянулся за бутылкой и вино тонкой струйкой потекло по ноге вниз, на ее бедра и животик. Губы двинулись следом, собирая кисло-сладкую влагу. Девушка вздрагивала и вздыхала все чаще, а он продолжал поливать ее золотистым вином — острые соски, нежную шейку, приоткрытые губки, и целовать все это, медленно и чувственно. Неспеша двинулся обратно, и она не вытерпела — скользнула пальчиками ему в волосы, направляя его, поторапливая. Ее тело пахло, звало…
— Не-а, — хмыкнул Ти, отстраняясь и наслаждаясь вспыхнувшим на ее мордашке возмущением. Ну? Теперь-то прилетит? Но Блу опять его удивила.
— В смысле — не-а?! — фыркнула она, приподнимаясь на локтях. — Свистни тогда… юнгу, если сам утомился. А лучше двух!
Ее находчивость мигом выбила пирата с завоеванных позиций. Такого даже Кора себе не позволяла, ее немтырь сроду не становился третьим участником их забав. Только какая-нибудь горячая девочка… Испанец расхохотался, надкусил упаковку с презервативом и рыкнул, закидывая ее ноги себе на плечи:
— Я покажу тебе юнгу, паршивка!
Шлепнул по упругой попке — и вполовину не так сильно, как влепил бы покойной любовнице, толкнулся в теплое, влажное от желания тело. Блу притворно-зло наморщила нос, но не отстранилась, и «стоп» не сказала. Хотя он этого и опасался.
— Кэп вас, значит, уже не устраивает, сеньорита? — хмыкнул пират, двигаясь неспешно и неглубоко, чтобы раздразнить еще больше. — Меня одного маловато?
В ответ Блу лишь сердито сжала его упругими мышцами.
— Б**ть, какая ж ты сладкая, — признался он, примиряюще целуя пахнущую вином лапку с наколотой на ней стрекозой и плавно отступая, чтобы вернуться — глубже и напористее. Облизал большой палец, скользнул им вниз по влажным от вина и капелек пота волоскам, стал осторожно ласкать ее chichi****.
— Ах… — наконец сорвалось с пухлых губ. Взгляд кошачьих глаз затуманился, «поплыл», она машинально огладила свою роскошную грудь, сжала в ладонях. Отлично… Кажется, то, что нужно. Ти опустил ее ноги себе на талию, оперся одной рукой о кровать, наклонившись над ней, второй не прекращая поглаживать клитор, и спросил срывающимся от обжегшего вдруг с ног до головы удовольствия голосом:
— Так?.. Еще?
Девушка застонала, выгнув поясницу, вцепилась в простыни, подтянулась к нему еще ближе. Он ускорил темп, с наслаждением наблюдая за тем, как она задыхается под его напором, извивается, стонет. Грудь возбуждающе вздрагивала от толчков, заставляя его двигаться все быстрее. Diablo*****, какая ж все-таки заводная! Как же ему оху**но-то!
— Хочу видеть, как ты кончаешь, — не то попросил, не то потребовал Тьяго, опускаясь ниже и целуя ее в шейку. Блу уже даже не стонала, просто прерывисто, неглубоко дышала, выгнувшись под ним, точно боевой лук, закрыв глаза и обвив его за шею руками. Она была с ним… и в то же время где-то глубоко в себе и своих ощущениях. Желание остановиться, сменить позу и темп, побесить ее в общем, как-то поблекло.
Блу вдруг замерла, совсем перестав дышать, и тут же по телу волнами покатилась дрожь, с губ сорвался вскрик, перетек в отрывистые стоны, она бурно задышала и придержала его руку. Наверное, ощущения сделались слишком резкими. Ти смотрел, не отрываясь, как страсть сменяется облегчением на ее такой напряженной до этого мордашке, как расслабляются мышцы, и кайфовал. Хотелось отпустить поводья… еще немного, и он ее догонит на сладкой тропинке оргазма. Но стремление доказать, какой он крутой любовник, одержало верх.
— Моя-а-а девочка… — протянул пират удовлетворенно. — Понравилось?
Она только улыбнулась, поглаживая его затылок. На этот раз даже на мурчание сил, похоже, не осталось.
Опустился на расслабившееся тело, стараясь не давить на раненое бедро, дал отдышаться и спросил:
— Продолжим?
Он-то точно хотел еще.
— А ты — нет? — удивилась девушка, открыв наконец глаза.
— Нет, — мстительно осклабился Ти. — Мне — маловато. Жаль, свистнуть некого. Ты тут одна на сотни миль вокруг.
Блу только хмыкнула многозначительно, отказываясь сдаваться, и ответила, сладенько улыбаясь:
— Пять минут. Если не желаешь золотого дождичка, конечно. Помнится, в начале нашего знакомства ты его активно пропагандировал. Я не прочь вернуть должок.
Ти откатился в сторону и, хотя только что сам дразнил и провоцировал Блу, немедленно надулся.
— Ах, спасибо, милый, мне было так хорошо! Хочу еще, Ти! Невозможные слова из уст этой змеюки коралловой, — пробурчал он. Что за женщина, Дева Мария?! Могла бы сказать что-то благодарное и вдохновляющее, а не предлагать обдуть его! Он ее вообще-то тогда лечил! А не издевался.
Блу в ответ расхохоталась и похромала в ванную. Ти содрал опостылевшую резинку, хлопнул стаканчик рому, и лег, повернувшись к грубиянке отражающими всю глубину нанесенного оскорбления лопатками и ягодицами. Потом подумал, что от этой коварной бабенки ждать можно, чего угодно, и на всякий случай прикрыл тылы простыней. Черт знает, не завалялся ли у нее в косметичке с запасным ошейником на волчару и здоровенный страпон? Не так уж и сильно они с Корой отличаются! Только с покойной любовницей стоп-слова работали, а с этой… У нее и подруженька ей под стать, садистка Рози.
Блу вернулась из ванной посвежевшей, неся запах чистоты и пресной воды. Легла, тесно прижавшись к нему, и Тьяго почувствовал, как мокрая челка щекочет шею. Потом влажные губки мягко ткнулись ему за ухо, и неспешно отправились гулять по плечу.
— Ти-и-и… — промурчала она, легонько его куснув. — Ты обиделся?
— Si,****** — буркнул он.
— Совсем-совсем? И никогда-никогда больше не будешь со мной разговаривать? — жалобно уточнила она.
— Никогда, — покривил душой пират, уже предвкушая охренительное примирение…
— И любовью заниматься тоже? — огорчения в ее голосе было так много и оно было таким искренним.
Ох ты ж, б*я, любовью! Тьяго покрылся стадами упоительных мурашек, но подтвердил ее предположение.
— Хвала богам Хаоса! — воскликнула русская, откатываясь от него. — Давай спать.
Сладко зевнула во всю свою великолепную, ядовитую кошаче-змеючую пасть, и затихла, будто моментально уснула.
Если бы Тьяго был драконом, пламя из его ноздрей подпалило бы шкаф. Но пират, невзирая на языческий бубнеж своего старпома, был лишь простым смертным из плоти и крови. А плоть, как известно, слаба. Поэтому он лишь подскочил с ложа сомнительной любви, точно ужаленный, и рывками принялся натягивать штаны.
— Сеньор Монтеро? — удивилась Блу.
— В гамаке переночую. Buenas noches,******* — процедил он, не глядя на мерзавку. Дышал-то от обиды с трудом, куда там говорить!
— Ти, ты чего? — изумилась девушка, поднимаясь и заглядывая ему в глаза. — Я же пошутила. Дело хозяйское, конечно, где ночевать, это твой корабль, но если ты собираешься там до самого рассвета упоительно дуться и расчесывать высосанную из пальца обидку, то это просто глупо. Ты же это первый начал!
Тьяго молча оскорбленно сопел, но одевался уже куда медленнее. И вовсе он не то начал, и не того ждал!
— С тобой как на пороховом погребе — не знаешь, когда и от чего бомбанет, — с досадой добавила она и тоже стала одеваться.
— Если в порох не тыкать факелом — он и не рванет! — парировал испанец. — Ты куда?
— На Кудыкину гору, солить помидоры, — хмыкнула Блу, уже с трудом сдерживая улыбку. — Не многовато слов для человека, который со мной не разговаривает?
— Ой, все! А помидоров на камбузе нет, не завезли, б*я.
Русская бросила отысканные в кресле шортики и засмеялась. Потом обвила его шею руками и чмокнула в горбинку на породистом носу.
— Ти, тебе сколько годиков? — спросила, улыбаясь.
— Двадцать восемь, — буркнул тот, жопой чуя новый подвох от этой богини, мать ее, подъе**к!
— Подели на количество своих страшно раздутых ноздрей и узнаешь возраст, на который сейчас выделываешься.
— Ой, вот теперь точно и окончательно ВСЕ!
Но она уже оседлала его колени с полунатянутыми штанами, обняла за шею и промурчала на ухо:
— Мне было очень хорошо с вами, сеньор Монтеро… Очень. И я хочу еще. А еще я проголодалась. Покатай меня, большая черепаха? Поехали на кухню. Если что, черепаха — это положительная героиня советского мультика, а то опять обидишься. А катала она милого львеночка.
— Еще моя женщина по камбузу не шуршала, словно портовая стряпуха! — по инерции возмутился Ти, впрямь как четырнадцатилетка покрываясь новыми мурашками от услышанного. — Принесут все… Сейчас, подопну ублюдков.
Аккуратненько ссадил Блу на кровать, застегнулся и отправился на поиски юнги.
Когда пират вернулся, девушка сидела над своим волком, чесала того за ушком и что-то ласково нашептывала на русском. Ти снова ощутил острый укол ревности. Неприятно было это признавать, но он с удовольствием махнулся бы со зверем местами. Увы, когда он валялся в бреду полудохлый, Блу была далеко… Глупая обида уже усвистала в атмосферу. Что поделать, вот такой у него характер… Он, может, сам не рад.
— Иди ко мне, малышка, — попросил мужчина. — Ну иди… Покатаю. Ты ж хотела.
Сцепил пальцы в замок, подхватывая ее под попку.
— Куда поедем, милый, б*я, львеночек? — спросил, когда эта змеючка сладкая его надежно обвила.
— На палубу. На звезды смотреть, — распорядилась романтичная змеючка. Окей. Звезды так звезды. Ти медленно поднялся по трапу — травмы чет разнылись пуще прежнего, и понес малышку на корму «Святой Марты», шикнув на дежурного, чтоб свалил и не отсвечивал. Теплый тропический ветерок обнял их, лаская утомленные тела. Ти посадил Блу на широкий деревянный фальшборт, придерживая, чтобы не кувыркнулась в воду, и сделал широкий жест рукой. Мол, все небо к вашим услугам.
— Уж не за борт ли вы, сеньор разбойник, княжну персидскую собрались спровадить? — поинтересовалась она, откинув голову и любуясь звездами. — И за бо-о-орт ее броса-а-ает в набежа-а-а-авшую волну-у-у! — промурлыкала по-русски.
— Была такая мыслишка, — хмыкнул он, — но я передумал. У тебя красивый голос… сирена.
— …хренова, — закончила она, рассмеялась и запрокинула голову назад, раскинув руки и зависнув над темной гладью океана, удерживаемая только им.
«Доверяет? — екнуло под ложечкой: Или просто не боится ни черта? Ну да… Это же не пауки и не летучие крысы. Женщины!»
Ему вдруг показалось, что она сейчас выскользнет из его ладоней, нырнет рыбкой и уплывет со своей зубастой подружкой хороводы на глубине водить.
— Поплавать не хочешь? Скажу, чтоб парус спустили, — предложил он. Пусть уж плещется… в огороженной акватории и под присмотром.
— Ух ты! Прям как в рассказе одном про акулу. Я в парусе никогда не купалась. Только болячки щипать будет, — наморщила пирсингованный носик, балдея от своего полуполета.
Болячки. Щипать. Типа как сбитые коленки. Больненько. Дева Мария, ребенок ребенком! Как в ней все это уживается, такое полярно разное? Холодность со страстью, жестокость с непосредственностью этой детской. Нежность и ядовитый язык. У пирата снова перехватило горло. Б**ть, как бы ты жил, если бы не спас ее, а, Ти?
— Я подую, — пообещал он.
— Ой, как мило, — удивилась Блу, усаживаясь на фальшборте ровно. — Только вдруг они начнут кровоточить, и кровь почуют большие и страшные сестрицы Феклы, приплывут и прогрызут в парусе дырку? Бр-р-р! Я вообще-то боюсь их до ужаса, — призналась она.
— Ну, эт нормально. Реально мерзкие рыбины. Vale, на Багамах поплаваем, — улыбнулся испанец. — Зато из их плавников охрененно вкусный суп. Поехали ужинать? Или еще кататься?
— Кататься.
Тьяго с удовольствием еще поносил ее по палубе туда-сюда, радуясь тому, как быстренько они помирились, и понес в каюту. На часах было всего десять вечера, вся ночь впереди… Они с аппетитом поужинали по второму кругу, а потом Ти соблазнил свой ходячий гештальт еще разок, и любил ее так нежно и долго, что, добравшись до обоюдного оргазма, она пропищала таки: «Пощады!» и немедленно уснула, свернувшись в уютный клубочек.
«Покувыркаемся с недельку на розовом песочке, отдохнем, залижем раны и махнем в Аргентину», — рассеянно думал пират, крепко обняв свою занозу и уплывая в царство глубокого, здорового сна без дебильных сновидений. Список эротических фишек, штучек, затей и фантазий, которые он хотел бы попробовать с этой сладкой малышкой, простирался отсюда и до самой Латинской Америки. Тьяго был абсолютно счастлив.

*Пожалуйста (исп.).
**Боже! (исп.).
***Ладно (исп.)
****Сленговое забавное название женских половых органов, клитора (исп).
*****Дьявол (исп.).
******Да (исп.).
*******Доброй ночи (исп.).