Читать онлайн
"Под мириадами угасающих звёзд"

"Иггдрасиль ныне разделён между тремя домами Старшей Крови. Прочие, к сожалению, не выстояли перед натиском времён и рухнули, породив множество домов Младшей Крови. Их список обширен и многообразен, поэтому нет смысла упоминать каждый из них здесь.

Дом Асгарда, находящийся под владычеством Тора XIX, окрещённого Копьеносцем, стоит на грани катастрофы. Это тревожный признак, заслуживающий бдительного внимания, ведь крушение этого дома может превратиться в искру, разжигающую огонь хаоса во всём регионе. Мы должны быть готовы к предстоящим потрясениям и выработать стратегию, чтобы предотвратить или, по меньшей мере, смягчить надвигающуюся бурю.”

Из писем Фукидида

На протяжении веков Асгардом владели потомки Одина, неразрывно связанные с его мудростью и силой. Однако их власть никогда не была абсолютной: они вынуждены были делить её с воронами, вечными наблюдателями и шпионами Одина. Эти мистические создания были порождены благодаря генетическому мастерству легендарного Мимира, воплотившего в них древнюю мудрость и зоркость. Вороны были созданы по образу тех, кто когда-то населял Землю Праматери — место, где начинался путь человечества.

Эти птицы не просто жили среди асгардцев — они были свидетелями важнейших исторических событий. Они помнили времена, когда галактику раздирал конфликт между Великими, потомками Первородных Эонов. Вороны видели, как Один стремился завоевать господство над всем Иггдрасилем, и с отчаянием наблюдали за угасанием жизни своего великого творца.

Векаи вороны оставались верными хранителями неба Асгарда. Они кружили над дворцом и столицей, неусыпно следя за жизнью жителей великого города, исполняя свою древнюю миссию. Один из них уселся на голове статуи бывшего правителя, возвышавшейся над дворцовой площадью, и наблюдал за почётным караулом и отрядом крылатых валькирий. Валькирии, могучие воительницы, общались на своём уникальном наречии, обсуждая последние новости.

Но внезапно внимание ворона привлек мужчина в зелёных доспехах, украшенных золотом. Его широкий плащ развевался за спиной, когда он уверенно шёл по площади. Валькирии заметили его и, отложив свои дела, воздали почести знаменитому герою Асгарда и последнему из Дома Йотунов.

“Локи вернулся!” — каркнул ворон, сообщая новость своим собратьям. Он уже готовился взмыть в небо, чтобы продолжить наблюдение, когда внезапно все вороны на планете одновременно обратили взгляд в одну точку. На окраине системы появился странный корабль, источающий угрозу. Даже на таком расстоянии вороны ощутили опасность, исходящую от неизвестного гостя. Один из них немедленно поднялся в воздух и направился к дворцу, чтобы сообщить о прибытии ещё одного гостя.

В просторной комнате, озарённой ярким светом, величественно возвышалось зеркало, покрытое тонким слоем пыли. Оно достигало четырёх метров в высоту, соперничая с самым потолком, и было трёхметровой ширины, гордо держась на стене, словно немой свидетель эпох. Перед этим внушительным зеркалом стоял мужчина, внимательно вглядываясь в своё отражение, будто ища ответы на давние вопросы.

Мужчина был ростом два с половиной метра, выделяясь среди обычных людей своей внушительной фигурой. Его одежда, белоснежная и украшенная золотом и серебром, была соткана из тончайшей, но крайне прочной паутины джиджунского паука, что делало её одновременно изысканной и необычайно крепкой. На его поясе, усыпанном драгоценными камнями, висел кинжал - на первый взгляд простое и даже примитивное оружие, но в его руках оно было смертоносным.

Серебряные волосы мужчины были аккуратно зачесаны назад, придавая ему старинный шик и благородство. Его лицо, несмотря на суровые черты, сохраняло удивительную молодость, несмотря на века прожитой жизни. Не только его рост, молодость и сила отличали его от других Наследников Крови, но и глаза - непроглядно чёрные, словно бездонные пропасти, покрытые вечно волнующейся смоляной пеленой. Белые зрачки почти не реагировали на свет, и лишь тот, кто осмелится вглядеться в его глаза достаточно долго, сможет разглядеть их.

Эти глаза выдали в нём представителя Старшей Крови, крови Великого Одина. Лишь принадлежность к этому великому роду позволяла ему сохранять рассудок, несмотря на видения, которые посылало зеркало. Зеркало испытывало его, выступая в роли судьи, определяющего, достоин ли он узреть скрытую истину. За его гладкой поверхностью прятались искажённые образы, отражения потерянных миров и ужасы древних битв, и только избранный мог проникнуть за эту грань. Тор должен был доказать свою правоту и чистоту помыслов, пройти через испытания, установленные его предками.

Это зеркало было порталом в искажённое измерение, где предки Тора сокрыли Залы Памяти - хранилище бесценных сокровищ, знаний и тайн. В этих Залах, окутанных древними печатями, хранились мудрость и оружие, секреты Дома Асгарда, знания о звёздах и времени. Древние руны, покрывающие стены Залов Памяти рассказывали истории о тех, кто пришёл задолго до появления асгардцев, о Первородных Эонах, о пылающей галактике и судьбах, сплетённых в ткань времени.

Зеркало начало мягко излучать свет, словно призывая Тора. Он уверенно шагнул сквозь светящуюся поверхность и оказался в огромном зале, где ряды дверей таили за собой бесценные тайны. Однако его взгляд приковала лишь одна - самая неприметная и потёртая. Тор пересек зал и с благоговением приоткрыл её. Перед ним открылось то самое место, куда отец приводил его в детстве, чтобы поведать о тайнах их предков.

Он оказался в большом зале, стены которого вибрировали от движения живого металла, на котором были изображены сцены великой истории его рода. Эпические баталии и невероятные достижения героев прошлого оживали перед его глазами. Металлические рельефы меняли форму, демонстрируя ключевые моменты из прошлого. Отец рассказывал юному Тору не только о героических свершениях далёких предков, но и о тайнах, скрытых от чужих глаз.

На одной из фресок был изображён Один, возвышающийся над всеми, повелевший валькириям уничтожить царство Мимира, истребив каждого его обитателя. Корабли асов осадили опоясанную океаном планету, и десятки тысяч валькирий спустились с небес. Леса и поля охватило пламя, океаны закипели, а реки окрасились кровью. Когда последний оплот сопротивления пал, Один спустился на планету, чтобы лично покончить с жизнью своего старого друга, поддавшись страху, паранойе и жажде власти.

Другие сцены показывали множество других событий, среди которых была тайна смерти старшего сына Одина. Тора Громовержца, принца Асгарда, отравила одна из его наложниц, которая питала к нему ненависть за разграбление её родной планеты. Чтобы скрыть этот позорный эпизод, были сочинены саги, превозносящие Тора как непревзойдённого героя, отважно защитившего Асгард от страшного Йормунганда. Согласно легенде, в эпической схватке с хтоническим монстром Тор одержал победу, но получил смертельные раны и вознёсся к Праматери. С тех пор его имя носили многие владыки Асгарда.

Тор был девятнадцатым наследником, удостоенным чести носить это знаменитое имя. Когда пришло время, и он осмелился спросить у отца о причинах такого выбора имени, старик Грюйнхир только сказал: “Это способ почтить предков”.

Перед ним на стенах зала оживали другие сцены: великие победы над врагами Асгарда, мудрые решения в трудные времена, жертвы во имя великой цели. Каждое изображение, каждый фрагмент истории напоминали ему о славе и ответственности, возложенной на его плечи. Он вспомнил рассказы о том, как Один, используя своё влияние и силу, объединял разрозненные миры под единым знаменем, как он устанавливал законы и порядок, которые веками поддерживали мир и процветание. Но также он видел и тёмные стороны истории - интриги, предательства и тайные сделки, которые порой приводили к великой боли и разрушению.

— Я был уверен, что найду тебя именно здесь! — вдруг раздался знакомый голос, отвлекая Тора от его мрачных раздумий.

— Локи... — с лёгкой грустью в голосе произнёс Тор, не проявляя удивления появлению своего приёмного брата. Зеркало оказалось бы смертельным для любого, кто осмелился бы проникнуть в Залы Памяти. Но Локи был исключением. Он был единственным существом во всей вселенной, способным обмануть зеркало. — Рано или поздно ты расскажешь мне, как тебе это удаётся, — добавил он с ноткой восхищения в голосе.

— Это проще простого! — с улыбкой произнёс Локи. Его облик был обманчив. На первый взгляд казалось, что он лишён признаков Старшей Крови. Внешне он почти не отличался от простого смертного — привлекательный мужчина с длинными тёмными волосами и ослепительно голубыми глазами. Но внешность часто вводит в заблуждение, ведь за маской человечности скрывалась сила Старшей Крови. — Обмануть зеркало не так уж и сложно, как может показаться на первый взгляд, — размышляя, Локи подошёл к стене и уставился на фреску, изображающую Фрейю, убивающую своих детей. — Никогда не понимал, чего вы, асы, так стыдитесь. Почему бы не раскрыть истину о том, почему великая Фрейя поступила так? В конце концов, мы — Старшая Кровь. Наша судьба — совершать великие и страшные дела! — Он обернулся к Тору. — Алфхилд сказала, что ты где-то в западном крыле, так что есть только одно место, где ты можешь побыть в одиночестве. Но мне невдомек. Завтра же пробуждение, а ты выглядишь более угрюмым, чем обычно. Что случилось?

Тор не торопился с ответом. Он вспомнил тот день, когда на свет появилась Гуда, и как он впервые взял её на руки. Её рождение принесло свет в мрачные стены дворца. Радости Тора и Алфхилд не было границ. Все миры под знаменем Асгарда целый год праздновали рождение наследницы Старшей Крови.

— Гуда была для нас даром, — наконец произнёс Тор, всё ещё не глядя на Локи. — Благословением посланным Праматерью! — он горько вздохнул. — Доктора предупреждают, что время вне стазисной камеры придётся сократить, — с тяжестью в голосе продолжил Тор, когда они шагали по оживлённым коридорам дворца. Слуги уступали дорогу и склонялись в поклоне перед двумя Старшими. — Аберрационные процессы в её теле ускоряются, и даже стазис лишь замедляет разрушение, не останавливая его. Они считают, что это, возможно, последний раз, когда мы можем её разбудить, и то лишь на пару дней, — он остановился, потерянно глядя вдаль. — Моя дочь умирает.

На Тора вновь нахлынули воспоминания. Когда Гуде исполнилось шестнадцать, проявилась Старшая Кровь. Её голос стал обладать разрушительной мощью - редким даром даже среди Старших. Тор был горд своей дочерью, а Гуда уверяла, что с такой силой она сможет победить всех врагов Асгарда. В день своего совершеннолетия она уговорила Локи взять её на охоту за чудовищами Хель, не сказав об этом отцу. Дворец был поднят на уши, но она вернулась с головой тролля, и народ взорвался овациями. В честь её победы был устроен праздник. Локи же решил на время исчезнуть из виду, чтобы избежать встречи с Тором и Алфхилд.

— Старшая Кровь — наш великий дар, который стал для неё проклятием, и я бессилен что-либо изменить, — Тор закрыл глаза вспоминая счастливые дни.

Локи некоторое время молчал, пытаясь подобрать слова.

— Тор, — начал он мягко, — я понимаю твою боль. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь. Может быть, есть что-то, что мы упустили. Какое-то древнее знание или артефакт, который может спасти её.

Его прервала Алфхилд, вставшая у них на пути. Супруга Тора была олицетворением красоты. За её ослепительным внешним видом скрывалась душа неукротимой воительницы, одолевшей множество врагов. Её волосы, мерцающие как потоки плазмы, светились ярко-белым светом, а глаза были похожи на две галактики, наполненные звёздами. Она привлекала взгляды своим необычным выбором одежды, выделяясь среди жителей дворца. Вместо традиционных роскошных нарядов, она отдавала предпочтение комбинезону, напоминающему те, что носят валькирии во времена мира, и кристальному мечу, излучающему холодное синее свечение, надёжно закреплённому на её поясе.

— Что произошло? — голос Тора дрожал от беспокойства, он опасался, что тревога его супруги связана со здоровьем их дочери.

— Лучше тебе самому увидеть! — встревоженно воскликнула она и повела владыку Асгарда за собой.

Алфхилд была права. Чтобы поверить, ему необходимо было увидеть всё собственными глазами. Перед ним стояла женщина, одетая в черную мантию, которая двигалась так, словно была живой. Её лицо скрывала маска, сделанная из темного зеркала, на которую даже Тору смотреть было непросто. Огненно-рыжие волосы женщины танцевали в унисон с мантией, напоминая пламя. За её спиной тихо стояли две валькирии, готовые в любой момент обрушить свой гнев на незваную гостью.

— Мне казалось, что господин Дома Асгарда принимает почётных гостей в тронном зале, — она медленно поворачивала головой, внимательно изучая помещение, словно её взгляд скользил не через зрачки, а через отражение зеркальной поверхности. — А всё, что нашлось для меня, это какой-то подвал, — она покачала головой. — Впрочем, здесь уютно! — её слова звучали тяжело даже для Тора, ведь каждое из них она произносила то шёпотом, то воплем, создавая диссонанс в восприятии.

— Тронный зал для достойных, а не для таких, как ты, ведьма из Фир Болг! — грозно произнёс Тор, его голос эхом разнёсся по комнате отражаясь от стен.

Локи, скрытый в тени, внимательно наблюдал за ведьмой. О ней ходило множество слухов, большинство из которых были такими невероятными, что даже он с трудом мог принять их за правду. Некоторые утверждали, что именно она принесла чуму, опустошившую сотню звёздных систем много веков назад, в то время как другие настаивали на том, что она изучала искусство манипуляции Истоком у самой Медеи. Среди слухов был и тот, что она свела с ума последнего потомка могущественного рода Санданов, который развязал ужасающую войну против величественного Каркамиса и его Старейшин. Эта война привела к миллиардам жертв. Последний из рода Санданов пал в сражении, положив конец одной из древнейших линий Старшей Крови.

— С ней был ещё кто-то? — спросил Тор, его глаза вспыхнули холодной яростью.

— Нет, — ответила Алфхилд, бросив быстрый взгляд на супруга. — Я велела тщательно обыскать её корабль. Никого не обнаружили.

— Хорошо, — кивнул Тор. — Говори, ведьма, зачем ты оскверняешь мой дом своим присутствием?

— Вы, потомки Одина, никогда не отличались вежливостью! — возмутилась гостья, её глаза сверкнули презрением. — Вам бы только в походы ходить да мёд пить. А я ведь к тебе по делу, Тор Копьеносец.

— Ведьма из Фир Болг! Какая встреча! — Локи, обеспокоенный этим неожиданным визитом, вышел из тени и присоединился к разговору. — Вежливостью было бы отсечь тебе голову или отдать на милость твоим сородичам. Слышал, Туата Де Дананн назначили за твою голову большую награду, — он усмехнулся, его глаза сверкнули хитростью. — Всегда мечтал заполучить один из легендарных мечей сидхэ.

— Кто это тут у нас? Уж не Локи ли это! Бедный сиротка! — издевательски произнесла ведьма, её голос прозвучал, как ядовитый шип.

— Кем ты себя возомнила? — Локи помрачнел и обнажил меч. Ведьма осмелилась говорить голосом его матери.

— Имен у меня много… — её голос сменил интонацию, становясь многоголосым хором, словно множество душ говорили одновременно.

— Я не позволю осквернять эти залы твоим именем, ведьма! — воскликнул Тор, его гнев усиливался. — Говори, зачем пришла, и молись, чтобы причина убедила меня не отдать тебя в руки правосудия Туата Де Дананн.

— Ну ладно! — она пожала плечами, как будто это был незначительный вопрос. — Пусть будет так. Перейдем сразу к делу. Я хочу заключить с тобой сделку, Копьеносец.

— Сделку? — Тор нахмурился, его взгляд становился всё более суровым. — Тебе нечего мне предложить, ведьма!

— Неужели? — её глаза сверкнули хитростью. — А я думаю, что есть.

Тор и Алфхилд напряглись, когда колдунья начала говорить голосом их дочери.

— Ты, благородный Тор, можешь убить меня или отправить меня моим сородичам, но тогда аберрация добьёт твою милую дочурку. А я могу спасти её, — в комнате воцарилось напряжённое молчание.

— Лжёшь! — Алфхилд обнажила меч, её глаза горели яростью отчаявшейся матери. — Как смеешь ты манипулировать нашей скорбью? Осмелилась зажечь в сердце матери, опустошённой горем, тлеющий огонёк надежды!

— Я?! Лгу?! — наигранно изумилась колдунья, её голос прозвучал с сарказмом. — Это всё наговоры моих завистников! — она хихикнула, её смех походил на хохот целой толпы. — Можете мне не верить, но я, как и вы, в довольно отчаянном положении, — её голос вновь изменился, превращаясь в многоголосый хор. — Я прекрасно понимаю, чем рискую, придя сюда, но выбора у меня нет. Впрочем, как и у вашей дочери, — она повернула голову к Алфхилд. — Видеть, как твоё дитя превращается в аберранта — худшее наказание из всех возможных. Уж я-то это знаю. Поэтому предлагаю вам сделку. Вы поможете мне, а я спасу вашу дочь.

— Как ты собираешься ей помочь? Не припомню, чтобы твоё колдовство могло исцелять, — с сомнением произнёс Локи, его глаза сузились, оценивая ведьму.

Тор и его супруга обменялись взглядами, их лица выражали отчаяние и надежду одновременно. Наконец, правитель Асгарда спросил:

— Почему мы должны верить тебе, ведьма?

— Невозможно вылечить такую аберрацию! Это абсолютно невозможно! — с возмущением воскликнула Алфхилд, её голос дрожал от гнева и отчаяния.

— Миледи Алфхилд права, но только отчасти, — спокойно ответила ведьма, её глаза блестели холодным светом. — Существует лекарство. Амброзия! — её слова прозвучали как гром среди ясного неба. Остальные присутствующие смотрели на неё, поражённые, не веря своим ушам. Даже бесстрастные валькирии были ошеломлены.

— Предположим, ты говоришь правду, — продолжал сомневаться Локи. — Если Туата Де Дананн узнают о нашем союзе с тобой, они...

— Чего ты пожелаешь взамен? — Тор вглядывался в глаза своей супруги. Искра надежды, которую они увидели, ослепила их обоих. Если им удастся спасти дочь, ничто другое не будет иметь значения.

— Пустяки! — отмахнулась ведьма и расхохоталась, её смех прозвучал как колокольный звон. — Всего лишь помощь в одном небольшом деле.