Читать онлайн
"Коготь и клык"

Солнце уже вовсю пробивалось в небольшую комнату яркими лучами сквозь тёмные шторы и освещало всё, до чего могло добраться.

Вот лежащая на столе книга, на которой пыль осесть не успела. Три фотографии в рамках, что стояли там же. На чёрно-белой фотографии женщина с аккуратной нежной улыбкой, маленьким носом и спокойным взглядом. Длинные распущенные тёмные волосы лишь подчёркивали её женственность. Эта фотография была обёрнута в углу чёрной лентой поверх рамки. Слева стояла небольшая вазочка с водой, а в ней — два красных тюльпана. Правда, один из них поник, увял.

Рядом со столом в книжном шкафу на нижней полке аккуратными свёртками сложены самые разнообразные записки, наброски и эскизы. Тут же небольшой стопкой лежали грамоты за победы в различных боевых дисциплинах: в основном по фехтованию. Выше ряд книг, расставленных по алфавиту. Там было всё: от художественной литературы до криминальных сводок. Лишь один том выделялся не только внешним видом, но и размером. Самый старый среди книжных собратьев вобрал в себя обширный бестиарий. Назывался же он просто — «Духовные звери со всего света». Хозяин комнаты в детстве очень много изучал эту книгу, часто подчёркивая для себя что-то новое.

Возле аккуратно заправленной кровати, у её края, на стене висел меч в ножнах, а рядом с ним — кинжал в кожаном чехле. Держалось оружие на лямке, зацепленной за гвоздь. Даже при слабом свете было видно, что в комнате царили чистота и порядок. В шкафу вся одежда аккуратно сложена, а что сложить не получалось — висело рядом на вешалках.

Дверь в комнату распахнулась — идиллия утренней тишины нарушилась. Молодой подкаченный парень Виктор вытащил из шкафа аккуратно сложенную тонкую рубаху, которую тут же надел, и сразу пошёл на кухню, где на столе уже стояли две тарелки с завтраком.

Отец Виктора — Степан Тихонов — давно хлопотал на кухне и как раз наливал чай себе и сыну. Лицом Виктор был молодой копией отца. Степан поправил очки и провёл пальцами по усам. На висках его зачёсанных назад волос уже проглядывалась седина. По тяжёлому усталому взгляду и небольшим мешкам под глазами могло показаться, что Степан крайне суров и живёт только службой. Только так лишь казалось. Не меньше сил, чем должности старшего следователя, Степан отдавал и в меру чуткому воспитанию сына, пускай иногда приходилось срываться на вызов даже среди ночи.

— Умылся? Готов? — спросил Степан и, не дождавшись ответа, продолжил: — Садись, завтрак стынет.

Виктор молча кивнул и послушно сел за стол. Степан, закончив наливать чай, тоже присоединился, и они вместе приступили к завтраку. Ели оба неспешно, но всё же Виктор долго с едой не мешкал, встал из-за стола, как закончил, и почти сразу пошёл мыть посуду за собой. Конечно, он мог просто встать и выйти, но тогда пришлось бы опять препираться с отцом. А это сродни споров со стеной, потому хоть так Виктор решил лишний раз показать отцу, что не зря тот столько лет учил его дисциплине.

— Если помыл, то иди одевайся.

— Да, пап, — максимально спокойно ответил Виктор.

И всё же Виктора раздражал этот приказной тон, но он понимал, что отец иначе не мог: такие уж были у него порядки.

Когда Виктор надел доспехи и ему только оставалось подтянуть ремни наручей, в комнату вошёл Степан в строгом тёмно-синем костюме, на нагрудном кармане которого был зацеплен позолоченный значок в форме щита, где виднелись поблёскивающие скрещённые мечи и слово «Полиция» сверху. Степан держал в руках коробку, обëрнутую подарочной лентой. Сам же подарок выглядел небольшим, но Виктор, зная отца, понимал, там находилось что-то весомое, важное.

— Сынок. Раз уж сегодня день твоего рождения, то… вот. — Он протянул Виктору коробку.

Виктор, видя слегка натянутую улыбку отца, всё же смягчился.

— Мне сейчас его распаковать? — спросил Виктор.

— Да, — твёрдо ответил Степан.

Сын сходил за ножницами и аккуратно открыл подарок. В коробке лежали новые наручи, которые выглядели толще нынешних. Виктор удивлённо посмотрел на отца.

— Я заказал их, чтобы у тебя была более надёжная защита, — кратко ответил Степан на немой вопрос сына. — Носи с гордостью, сражайся с честью.

— Спасибо, пап.

Виктор не знал, как реагировать на подарок, однако в глубине души ему явно было приятно. Отец это видел, потому подошёл и просто похлопал сына по плечу.

— Примерь, — добавил Степан.

Виктор кивнул и тут же снял свои наручи, после чего надел новые, повертев предплечьями.

— Они тяжелее старых, — подметил он.

Виктор сделал ещё несколько простых ударов, чтобы убедиться в этом.

— Не сказать, что прям тяжелее, но всё же чувствуется, — добавил он.

— Да. Я попросил кузнеца их утолщить. На скорости это не скажется с твоим дальнейшим обучением, — чётко проговорил Степан.

Виктор ещё раз осмотрел подарок. Улыбка не сходила с его лица.

— Спасибо, пап. Подарок замечательный, — радостно повторил он.

Степан заметил, что один из тюльпанов в вазочке поник и тут же посерьёзнел.

— Почему цветок вниз смотрит? Быстро подними его.

— Магией? — спросил Виктор.

— И никак иначе. Выполняй, — приказным тоном произнёс Степан.

Виктор кивнул, после чего повернулся к вазе, согнул руку в локте и сосредоточенно посмотрел на поникший тюльпан — цветок окружила зелёная аура, и он медленно выпрямился, бутон вновь стал ярко-красным.

— Нам пора. Не будем заставлять наставника ждать, — сменил тему Степан, посмотрев на часы.

Виктор тут же собрался, проверил оружие в ножнах и направился к выходу. Пока Степан запирал дверь, сын уже вышел на улицу и ждал около чёрной машины, которая по своему виду напоминала мощный танк на колесах, только без башни.

Степан вышел минут через пять и сразу же открыл машину — Виктор смог сесть внутрь. Как только двигатель, рычащий подобно горному тигру, завёлся, Степан с Виктором сразу же поехали.

— Поедем в одно место. Там давно никто не живёт, да и связь природная куда сильнее, — сказал Степан, когда они выехали на загородную трассу.

— Так далеко? — спросил Виктор, глядя из окна на пролетающие мимо ряды деревьев.

— Быстрее перейдём в Эдем.

— Если так… то ладно.

Ещё какое-то время Виктор со Степаном ехали в тишине, пока сын вновь не нарушил молчание.

— Пап, а бывали случаи, когда Хранитель проваливал финальное испытание? Что тогда с ним было? — заинтересованно спросил он.

— При мне вроде все новички становились молодыми Хранителями. Я лишь знаю, что это не испытание — это ритуал. Испытание, сын, ты уже прошёл, — сухо ответил отец, не спуская глаз с дороги.

— Я просто думаю…

— Ты станешь Хранителем! Allius non datur, Виктор! Незачем думать о плохом! — резко перебил Степан. На его лице промелькнуло раздражение.

Виктор даже вздрогнул от такой резкости. Он всегда побаивался, когда отец начинал повышать голос, пускай и вида не подавал. Всё же слова Степана — это не просто беспорядочный ор. Он всегда настраивал сына быть сильным, не сомневаться и не думать о плохом.

— Пап, — заговорил Виктор после нескольких минут тишины.

— Чего?

— Пока мы далеко ещё не уехали, может, заедем к маме? Повидать бы еë…

Виктор вдруг почувствовал как обстановка в машине резко переменилась. Всегда при упоминании мамы и он, и его отец становились будто сами не свои. Степан сильно напрягся, судя по сжатым рукам на руле. Ответа не последовало.

— Ладно, извини… Сейчас не лучшее время для такого.

Степан лишь коротко кивнул. Виктор вновь вернулся к разглядыванию загородных пейзажей: от бескрайних полей, где иногда можно было заметить пасущихся коров и массивные стоги сена, до густых лесов, что казались уж очень неприветливыми, будто не желали подпускать к себе посторонних.

Тут Степан постепенно начал сбавлять скорость и после свернул в сторону.

— Мы на месте? — спросил Виктор.

— Почти.

Они проехали достаточно далеко по тропе и остановились около поля, окружённого заброшенными домами и сараями. Вдали, если проходить мимо всех этих руин, виднелось одиноко стоящее дерево.

— Иди пока к дубу. — Степан указал на то самое дерево.

— А ты?

— Спрячу машину, и сразу к тебе. Выполнять! — скомандовал отец.

— Есть, — ответил Виктор словно на автомате и тут же вышел на улицу.

Пройдя половину пути, Виктор обернулся и увидел, как отец при помощи магии земли и природы призвал что-то похожее на земляную клешню, которая будто поглотила машину.

Интересно, а я так смогу? — подумал Виктор, глядя на отца.

Казалось бы, Степан просто вытянул руку перед собой и резко сжал в кулак, но даже для столь простого действия уходили годы тренировок и оттачивания навыков. «Такие капканы — это тебе не камни метать», — вспомнил Виктор слова отца на одной из тренировок, когда впервые увидел этот приëм.

Долго предаваться воспоминаниям Виктор не стал — как только он поймал на себе серьёзный отцовский взгляд, то тут же спешно зашагал к дубу.

Когда оба стояли возле дерева, отец достал из внутреннего кармана пиджака камень, на котором была высечена руна, напоминавшая цифру четыре с двумя вертикальными прямыми по бокам. Руна в руке Степана засияла зелёным светом.

— Пап.

— Да, сын?

— А мы?..

Виктор осёкся и тут же затих, но Степан понял, что он хотел и пусть с холодом в голосе, но ответил.

— Съездим после посвящения. Чтобы тебе было, чем с ней поделиться.

Через несколько секунд между дубом и Тихоновыми возникла воронка, которая разрослась до высоты дверного проёма. Портал засверкал и позеленел — камень в руках отца тем временем погас, и Степан убрал его обратно.

— Идём.

Степан тут же скрылся в портале. Виктор незамедлительно проследовал за ним.

Когда непроглядная пелена осталась позади, взору Виктора предстал огромный сосновый бор. Чистейшее, безоблачное голубое небо, да и солнце светило так, что сложно было не щуриться. Иногда деревья медленно покачивались то в одну сторону, то в другую. Виктор, увидев это, сразу понял, что все растения тут уж точно живые. Он с упоением смотрел наверх, любуясь величественными соснами.

— Вот он какой значит, Эдем… — заворожëнно протянул Виктор.

— Этот сосновый бор — лишь малая часть огромного мира. От ледяных пустынь до коварных болот. От запутанных джунглей до раскаленных барханов — вот насколько необъятен этот мир, — объяснил Степан.

— Здесь деревья будто живые. Никогда не видел, чтобы они покачивались сами по себе.

— В Эдеме все растения едины. Представь человеческий организм. Органы, кровеносная и нервная системы…

Но не успел Степан договорить, как перед ним и Виктором из-под земли вырвалось нечто похожее на гигантскую луковицу тюльпана. Виктор вовремя среагировал и отошёл на несколько шагов назад от столь мощного растения. Степан же стоял невозмутимо и постарался передать своë спокойствие сыну, положив руку тому на плечо. Виктор украдкой посмотрел на отца — его хладнокровный уверенный взгляд говорил достаточно.

— Поприветствуй, сын, нашего наставника, Друида Стиллэ, — спокойно приказал отец, но с присущей ему твёрдостью в голосе.

Виктор без колебаний встал на колено и склонил голову. Природные лепестки тут же раскрылись и с грохотом припали к земле. В центре этого огромного цветка стояло высокое могучее существо с длинными, завязанными в конский хвост волосами. На первый взгляд оно походило на человека: кожа на лице и руках это лишь доказывали. Деревянный посох с глазом змеи в шаре на вершине говорил о величии этого существа. И стоило присмотреться на изорванное, но аккуратно надетое кимоно, как всё вставало на свои места. Из одежды прорывались многочисленные ветки, разрывавшие лёгкую, но плотную ткань. Под самим кимоно виднелась кора вместо плоти. На плечах, предплечьях и ногах огромные толстые ветки были связаны плотными лианами подобно связке дров. Хоть и выглядело это странно, но не стоило так просто верить внешности.

Древнее существо, получеловек-полудерево, именуемое Друидом, повернулось к Степану и Виктору. Вокруг глаз у него виднелась переливающаяся чешуя, похожая на змеиную. И сами глаза из-за вертикальных зрачков напоминали глаза ползучих гадов.

Чешуя постепенно начала исчезать, а сами глаза напомнили человеческие, стоило могучему существу встретиться взглядом со Степаном. Друид медленно прошёл под исчезающими лепестками и остановился в шагах пяти от Степана, после чего плавно кивнул. Старший Хранитель прижал кулак к груди и поклонился в ответ.

— Accueil, ментор Стиллэ, — произнёс он негромко, но достаточно чётко.

— Accueil, Дикий Вепрь. — Стиллэ выпрямился, затем многозначительно посмотрел на Виктора, который всё ещё стоял на колене. Он подошёл к молодому Тихонову и погладил того по голове, после чего произнёс:

— S-s-surgere, Виктор из-з-з рода Тихоновых.

Виктор, пусть и плохо говорил на языке Друидов, но многие слова понимал, потому послушно встал и поклонился так же, как и отец. После этого он выпрямился, и Стиллэ продолжил:

— Ты прош-ш-шёл ис-с-спытание воина, юный Виктор. Доказ-з-зал, ч-ч-что дос-с-стоин. Но теперь у тебя ос-сталс-ся пос-с-следний этап.

— Я сделаю всë, что нужно, учитель, — твердо ответил Виктор, исполнив приветственный жест.

— Оч-ч-чень похвально. Тогда иди з-з-за мной, — прошипел Стиллэ, приглашая Виктора рукой.

Тот сначала взглянул на отца, но Степан лишь молча кивнул, как бы говоря: «Делай, что скажет наставник». И Виктор проследовал за Друидом.

Степан шёл чуть позади. Виктор оглядывался по сторонам, старался не упустить из виду ни одного растения, что попадались ему то тут, то там. Рядом со столь высокими деревьями он чувствовал себя крохой в толпе прохожих. Но вместе с этим величественность сосен и яркие природные краски вызывали в глубине души Виктора немой восторг.

— Ч-чувс-ствую твою радос-с-сть, Виктор Тихонов. Неуж-ж-жели природа в твоём мире тебя не вос-схищ-щает? — спросил Друид безучастно.

— В городе всë не то. Парки, скверы, леса… Нет того величия, что здесь.

— Ле-с-са Эдема нич-ч-чем не отлич-чаютс-ся от ваш-ш-ших. С-с-стоит прис-смотретьс-ся получ-чш-ше, окунутьс-с-ся немного глубж-ж-же, и природа явит с-с-свою крас-с-соту, — вдумчиво прошипел Стиллэ.

Виктор заметил краем глаза, как неподалёку что-то шевелилось, и увидел медленно движущиеся по земле лозы. Они ползли, будто змеи. Виктора ничуть такое не напугало, а скорее заинтересовало: это так деревья сами себя оплетают или какая-то сила извне? Он читал о Друидах немало книг и прекрасно знал, на что способны в этом мире древние Хранители природы, но, видя даже произвольные движения лиан, не мог перестать восторгаться. Одно дело, когда об этом читаешь, и совершенно другое, когда видишь вживую.

И тут в десятке шагов от Стиллэ и Виктора начали сплетаться те самые лозы. Стоило Друиду-змею поднять руку с посохом, как шар на вершине зашипел, невидимой волной разгоняя звук подобно эху в пещерах. Из-под земли вырвались искривлëнные корни, которые, словно детали конструктора, собирались воедино. Перед Виктором появилось что-то наподобие операционного стола. Стол плотно оплели лозы, чтобы тот казался более ровным. Эти же лианы совсем рядом сплелись в огромный навес, который полностью укрывал стол от солнца.

Виктор отошёл чуть подальше от наставника, чтобы не мешать. Степан всё это время лишь стоял поодаль и следил за сыном. То, что Виктор видел впервые, Степана уже не впечатляло.

Как только всë было готово, Стиллэ повернулся к Виктору и пригласительным жестом указал на деревянный стол.

— С-сейчас-с тебе предс-с-стоит пройти пос-с-следний ритуал. Ис-с-спытания меч-ч-ча и магии поз-з-зади. Ты готов вс-стретитьс-ся с-с-со с-с-своим духовным з-з-зверем, — спокойно объяснил Стиллэ, затем указал посохом на место для ритуала. — Ложис-с-сь, Виктор Тихонов, и рас-с-слабь тело.

Виктор послушно залез на стол и лёг, после чего глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Пусть и надо было расслабиться, как просил наставник, но Виктор в глубине души немного волновался.

Стиллэ согнул в локте свободную руку — Виктора оплело прочными лозами по рукам и ногам. Тот от волнения метался взглядом из стороны в сторону, на что услышал ответ от наставника:

— Не пугайс-с-ся, юный Виктор. Это нуж-ж-жно, ч-ч-чтобы ты не пос-с-страдал. Прос-с-сто рас-с-лабь тело.

Виктор посмотрел на невозмутимого Друида и понял, что бояться было действительно нечего. Окончательно сомнения развеял подошедший отец, который в привычной приказной манере произнëс:

— Наставник Стиллэ знает, что делает. Не бойся!

— Есть, — спокойно ответил Виктор, после чего ещё раз вздохнул и расслабился, насколько смог.

Стиллэ тем временем поднял из-под земли несколько корней, которые в сплетении своём образовали столик, на котором стояла деревянная чаша со странным фиолетовым отваром внутри. А в тени под навесом он ещё и испускал слабый свет. Друид взял чашу и поднёс к Виктору.

— Выпей, Виктор из рода Тихоновых. Выпей и ос-с-свободи с-с-свой дух для вс-стреч-чи с-с-со з-з-зверем, — проникновенно ответил Стиллэ. Его шипение будто эхом отзывалось в ушах Виктора с разных сторон.

Ему ничего не оставалось, кроме как приподнять голову и аккуратными глотками опустошить чашу. Вкус Виктору показался странным, но очень знакомым. Горечь перебивалась сладким послевкусием.

А дальше всë было как в тумане.

***

Глаза Виктора зажглись зелёным пламенем, он выгибался, пытался вырваться, бился в конвульсиях, кричал и вряд ли вообще осознавал себя. Так он, будто одержимый, извивался недолго: настой подействовал, Виктор издал протяжный хрип и распластался по столу. Его глаза продолжали сиять, только сам Виктор будто не дышал. Степан, глядя на сына, нервно сглотнул.

— Волнуеш-шьс-ся? — спросил его Стиллэ.

— Просто… просто себя в его возрасте вспомнил. Ничего особенного, — с лёгкой запинкой ответил Степан.

— Нет, — тихо проговорил Стиллэ, — это другая тревога… З-з-за с-с-сына? Он вз-зрос-слеет. Как и ты когда-то. Как и ваш-ш-ши предки когда-то.

Степан нахмурился и отвернулся от наставника, не желая говорить об этом.

— Он не ис-сч-щез-зает бес-с-следно, Дикий Вепрь, — продолжил Друид. — Рано или поз-з-здно тебе придётс-с-ся с-с-с ним с-столкнутьс-ся вновь, раз-з-з ты на это пош-ш-шëл.

— Я просто не хочу впутывать Витю. Он не обязан нести моë бремя. Не обязан… — ответил Степан, не смотря на наставника. — Но он всë хочет еë навестить. Повидаться. И каждый раз, видя еë, я вижу и его… словно тень на стене…

— С-с-сделай то, ч-ч-что важ-ж-жно для юного Виктора. Когда-нибудь он з-захоч-чет уз-з-знать правду, — заключил Стиллэ, погладив бородку.

Степан в ответ лишь молча кивнул, после чего продолжил присматривать за сыном и многозначительно произнёс в пустоту:

— Если меня не заберут раньше…

***

Непроглядная тьма. Странное место, где ничего не было. Лишь слышался какой-то неразборчивый гул. Какие-то из голосов звучали вдали, а какие-то будто шептали на ухо. И было не сбежать от них, не скрыться, даже уши заткнуть не помогало — сонм голосов просачивался, как вода сквозь сито.

Виктору было крайне не по себе от такого. Словно попал на тот свет и всë кружил в водовороте неприкаянных. И долго так его душа блуждала бы во тьме, только впереди засиял мелкий проблеск. Обычно к свету шли лишь покойники. Сам же Виктор не понимал, почему это так, ведь свет для него всегда был выходом, а не западнëй. Он начал стремительно приближаться к проблеску, отбросив все сомнения. «Стоит лишь к свету пойти, всякая тьма угасает», — вновь вспомнил Виктор слова отца.

А проблеск тем временем становился всë больше и больше, будто выход из длинного тоннеля. И лишь когда тьма уступила место свету, Виктор услышал шелест листьев, и гул ветра заменил неразборчивый шум. Окружение было настолько ярким, что Виктор сильно прищурился. Лишь через некоторое время вокруг проявлялись черты лесной поляны. Позади густой лес, впереди огромная стена, уходящая куда-то за облака. Не свернуть от неë ни влево, ни вправо — просто непроходимая граница. Только вот что она отделяла? И от кого?

Виктор насторожился — и тут же вытащил меч из ножен. Он держал оружие на изготовке, озираясь по сторонам. Подойдя чуть ближе к огромной стене, Виктор увидел проход, а рядом с ним странную жердь, будто здесь должна была сидеть какая-то птица. Вот только какая? И где она сейчас? Виктор краем глаза заметил движущиеся сбоку лозы.

— Стена живая? — озвучил Виктор свои мысли.

Он подошёл и уже было хотел прикоснуться к этому ожившему переплетению лиан, но осторожность взяла верх над любопытством… Пока. Жердь всë так же пустовала, деревья шелестели, ветер медленно дул то из прохода, то обратно.

— Что это за место? — раздражëнно проговорил Виктор.

В конце концов, Виктору надоело стоять и ничего не делать, и он вытянул руку к изгороди, держа меч наготове. Медленными шажками он подходил к стене.

Оставались буквально считанные сантиметры.

— Лучше не трогать его, смертный, — раздался безэмоциональный мужской голос.

Виктор тут же отошёл на пару шагов и вытянул руку с мечом. Краем глаза он заметил, как на жерди что-то сияло, и наставил оружие к светлому сгустку.

— Убери меч, юный Виктор. Арена по ту сторону изгороди, — голос говорил все так же спокойно, безэмоционально.

— С кем имею честь говорить? — насторожился Виктор, не слушая просьбы голоса.

— Вроде и воспитан, а глух как совух. Опусти меч. — Сияние так же игнорировало вопросы Виктора.

Виктор прокрутил все возможные варианты в голове и решил поступить, как его попросил дух. Медленно, не спуская глаз с собеседника, он спрятал меч в ножны, но руку с эфеса не убирал. Лишь тогда бесформенный свет обернулся чем-то знакомым для Виктора, принял черты птицы: крылья, лапы с острыми когтями, хищный взгляд из-под перьев. Сомнений не оставалось.

— Значит, страж этой стены — сова? — заключил Виктор, увидев призрачную птицу.

— Верно. И я знаю, зачем ты пришёл сюда, Виктор Тихонов, — ответила сова.

Виктор заметил, что клювом дух совсем не шевелил.

— Ты говоришь? Но как?

— Тотемы. Голоса наших мыслей.

Виктор почесал затылок и заметил, что сова стояла не просто на жерди: внизу был деревянный столб с выточенной головой совы.

— То есть… — задумчиво произнёс Виктор. — Все звери привязаны к своим тотемам?

— Нет, — сова помахала головой. — Тотемы просто дают нам возможность общаться с вами.

— А почему ты здесь одна такая? Неужели совы не духовные звери как, например, черепахи? — поинтересовался Виктор, убрав руку с меча.

— Я лишь духовный проводник. Моя задача переправлять вас, людей, на ту сторону, — объяснила сова.

— Так это не стена? — Виктор посмотрел на живую изгородь.

Дух вновь помотал головой.

— Это лабиринт. Чтобы вы в нём не терялись, я веду вас туда, куда нужно для посвящения в Хранители.

— А можно как-то заранее это предугадать?

Казалось, Виктор забыл, зачем пришёл. Ему очень хотелось узнать о мире духов побольше. О мире, в который он уже, возможно, никогда не вернётся.

— Зверь выбирается из характера и места, где был рождён смертный. Там, где один становится тигром, другой может стать ягуаром. Точно предугадать невозможно. Да и мало кто из вас этим занимается. Носителей всё равно выбирают сами звери.

— Тогда… с кем же мне суждено встретиться? Покажи моего духовного зверя, — твёрдо заявил Виктор.

— Это невозможно, — помахал головой проводник.

— Почему же? Ты разве не знаешь моего зверя?

— Ты всë увидишь сам.

— У меня столько вопросов… — произнёс вслух Виктор.

— Время здесь течёт несколько медленнее, чем у вас, так что спрашивай. Что ты хочешь узнать, юный смертный?

— Что будет, если я проиграю или не выполню условие?

— Это невозможно, — безэмоционально ответила сова. — Все экзамены позади. Сейчас нужно лишь пройти посвящение. Каждый зверь сам решает, как его проводить.

Виктор подумал, почесал подбородок.

— А если я, скажем, в битве себе что-то сломаю или же…

Не дослушав до конца, сова ответила:

— В этом мире ты ничего себе не сломаешь. Разве что раны станут шрамами или своеобразными боевыми метками, как тебе больше понравится.

Виктор хотел ещё что-то сказать, но сова будто встрепенулась, тем самым прервав его.

— Он тебя ожидает. — Духовный проводник взмахнул крыльями и оторвался от жерди. — Следуй за мной, Виктор Тихонов.

Сова тут же влетела в лабиринт, куда незамедлительно прошёл и сам Виктор. Но стоило ему сделать пару шагов, как птица-призрак остановилась и повернулась к мечнику, маша крыльями на месте.

— Я ещё напомню, как вести себя здесь. Лабиринт живой, потому не вынимай оружие, пока не дойдёшь до конца. Не трогай стены и не упускай меня из виду, чтобы не потеряться.

Виктор молча кивнул, после чего сова полетела дальше, а он сам незамедлительно проследовал за проводником.

Шли они долго, поворачивая то налево, то направо. На распутьях Виктор всегда уверенно шёл за совой. Он ещё хотел кое-что узнать, но спрашивать было некогда: сова стремительно летела вперед. Виктор лишь мельком, краем глаза замечал изящные сплетения лабиринтовых стен.

Вдруг духовный проводник снизился и выпустил когти, чтобы схватиться за ближайшую жердь. Виктор подбежал, немного отдышался и поправил одежду с доспехами.

— Ты готов, юный Виктор? — спросила сова, устроившись поудобнее.

Виктор ещё раз осмотрел себя и уверенно ответил:

— Готов.

— Тогда прикоснись ладонью. Вот сюда. — Духовный проводник указал крылом на стену рядом с ним.

— Лабиринт… не будет против? — неуверенно спросил Виктор, медленно протягивая руку.

— Ты в конце пути. Он тебя пропустит дальше, — лаконично объяснила сова, после чего махнула крыльями и добавила: — Allius non datur.

— Что?.. Постой!..

Виктор обернулся, но совы-призрака уже и след простыл.

Allius non datur, — вновь прозвучало в его голове. Что бы только это значило?

Ладно, незачем лишними мыслями себя грузить. Виктор встряхнулся, поправил пояс, одежду и приложил ладонь к изгороди. Стены зашевелились, лозы распутались быстро и легко, словно связка каната, что держалась на одном узле. Как только они расплелись по бокам, стена, к которой прикоснулся Виктор, медленно ушла под землю. Поляна, окружённая лесом, казалась немного неприветливой, словно здесь никогда не ступала нога человека. Виктор неспешно вышел. И только он сделал несколько шагов, как лабиринт за его спиной закрылся и исчез в возникшем из ниоткуда тумане.

Обратно теперь не вернуться: лабиринта не стало вместе с туманом. Вокруг остался только лес, будто непроходимая тайга, а вокруг тишина. Ни дуновения ветра, ни пения птиц. Даже от шагов трава не шелестела.

Вот он какой, мир духов.

Виктор присел, потрогал траву, но та показалась ему искусственной. Тогда Виктор встал в боевую стойку и топнул ногой. Но ничего не произошло.

— Значит, магия тут не работает, — проговорил он, чтобы хоть как-то разбавить давящую тишину.

Вдруг Виктор заметил краем глаза шевеление возле ближайшего пролеска и решил проверить, кто там притаился. Он вытащил меч и направился вглубь. Через кусты, мимо деревьев, по тропам и по воде Виктор шёл осторожно, часто озирался по сторонам.

Блуждая какое-то время, Виктор вновь вышел на полянку, только меньшего размера. И тут из-за кустов показалось могучее мохнатое животное: медведь, мудрец леса. Шрамированная морда, тяжёлый суровый взгляд, в котором отражался белый свет, злобный оскал. Да и двигался зверь уверенно, пускай и косолапил. Медведь подошёл к Виктору и встал на задние лапы. Он оказался лишь на голову выше Виктора.

— Кто ты, воин?! — громко прорычал он.

Виктор опешил, но с ответом тянуть не стал:

— Т-Тихонов Виктор… Сын Степана.

— Хм… — задумчиво посмотрел на него медведь, после чего повернулся к Виктору спиной, встал на четыре лапы и пошёл через кусты, добавив: — Идём.

Виктор оцепенел от столь мощного голоса, но всё же смог себя пересилить и пошёл за медведем. Он ждал от хищника чего угодно, даже неравного боя. Медведь же спокойно шёл по дороге, о которой лишь ему было известно. Виктор хотел спросить, куда они идут, но не решался: старался лишний раз не злить медведя.

— Догадываюсь, что тебя волнует, юный Виктор. Но сначала нам необходимо дойти до тотема, — он словно читал мысли Виктора.

— А долго ли идти? — аккуратно поинтересовался Виктор, осматривая местный лес.

Если сначала он не особо придал значение невзрачности леса, то сейчас окружающая серость бросалась в глаза всë сильнее. Деревья были блëклыми, отторгающими, не желали показывать свою истинную красоту, небо и вода серые, безжизненные, а цветы так и вообще склонялись к земле.

— Мы рядом, — сухо ответил медведь-призрак, уверенно пробираясь через густую, на первый взгляд, рощу.

Виктор молча следовал за ним. Казалось, что вокруг хищника искажался воздух, будто его окружала некая невидимая аура.

— А… можно спросить?

— М? Чего тебе? — ответил медведь, не поворачивая морду.

— Вас окружает некая… аура? Или это стихийная энергия?

Медведь ещё немного прошёл молча, после чего ответил:

— Если не зарывать морду глубоко в землю, то это энергия самой души.

— Эн-нергия… души? — не понял Виктор.

— Взгляни на себя, юный воин. От тебя она тоже исходит. Ты в мире духов, — медведь остановился, повернулся к нему и указал мордой на руки.

Виктор оглядел их и заметил то же искажение воздуха вокруг. Лишь тогда он понимающе кивнул, и они пошли дальше.

После очередной полосы кустов, они вышли к небольшой полянке, где в центре стоял высокий столб.

— Мы пришли, Виктор Тихонов. Убери меч, — произнёс медведь.

— Зачем? Чтобы ты напал на меня безоружного? — с недоверием спросил Виктор.

— Никто нападать не будет. Ритуал будет. Мы не волки, мы не жаждем битвы. Убери меч. Места силы вооружённых чужаков считают врагами, — спокойно объяснил он, подходя к тотему.

Меч в руке Виктора неожиданно начал дрожать, лезвие извивалось подобно тонкому листу. Он поднял оружие повыше — дрожь перешла и на руку.

— Места… силы? — задумался Виктор, после чего всë же опустил руку и спрятал меч в ножны, который тут же успокоился.

Тотем был похож на те деревянные резные столбы, которым поклонялись племена давних времён. По крайней мере, Виктор это узнал из истории древних цивилизаций. Вот только, в отличие от тамошних тотемов, где виднелись самые разные изображения зверей, птиц и прочих странных существ, на здешнем столбе были высечены лишь головы медведей, а в одном месте так вообще висело что-то вроде массивной гладкой плиты. Виктор присмотрелся к тем мордам, которые мог разглядеть. Все они отличались друг от друга.

— Здесь все мои соплеменники, что сейчас сопровождают смертных.

Медведь встал и прошёлся по одной из морд лапой.

— А тотем крайне высокий. Я даже его вершины не вижу, — поднял голову Виктор. — Но я его не видел, когда попал сюда. Как же так?

Медведь будто пропустил его слова мимо ушей, обратно встал на все четыре лапы и подошёл к Виктору.

— Начнëм. Вынимай кинжал, — строго произнëс медведь.

Виктор усомнился, но ответ от хищника не заставил себя долго ждать:

— Тотем видит, что ты не враг. Вынимай кинжал и начнём ритуал.

Медведь говорил весьма убедительно. Виктор всё же решил ему довериться и вынул кинжал из чехла на ноге.

— Повторяй за мной.

Медведь обошёл Виктора вокруг, встал перед ним на задние лапы и с размаху ударил по лицу так, что Виктору обожгло лицо и он рефлекторно схватился за место удара. Ещё какое-то время Виктор прижимал руку к глазу. К его удивлению, следов крови не было, как только он посмотрел на ладонь.

— Теперь я буду видеть твоими глазами! — произнёс медведь.

Затем он полоснул Виктора по груди. На его теле образовался большой шрам от когтей. Жжение перешло туда, отчего Виктор скривил лицо.

— Теперь я разделю твою боль! — сказал медведь.

После этого он полоснул двумя лапами ео по животу. Такой удар был бы для Виктора смертельным, но только не здесь. И он отделался лишь крупными шрамами.

— Теперь я стану частью твоей души! Твой черëд, — закончил медведь, после чего встал на четыре лапы.

Виктор посмотрел на шрамированную морду медведя, затем на кинжал в руке. Сжав оружие посильнее, он ответил:

— Кажется, я понял.

Виктор подошёл к медведю и полный решимости полоснул тому глаз.

— Ты увидишь то, что увижу я!

Затем Виктор скомандовал рукой, чтобы медведь встал на задние лапы. Тот послушно поднялся. Виктор всадил кинжал хищнику в грудь и провёл им по прямой через сердце.

— Ты почувствуешь то, что почувствую я.

Говорил Виктор далеко не то, что медведь, но от подобных ритуалов это и не нужно было. Важны не правильные слова, а смысл, который вкладывался в них. Его отец как-то был свидетелем таких ритуалов. Шаманы с холодного Севера тоже занимались подобным. И проводили один ритуал по-разному.

— В обмен на то, что ты пустил меня в свою душу, Виктор Тихонов, я наделю тебя своей силой. Завершим ритуал клятвой на крови. Порежь свою ладонь и мою лапу и приложи еë к плите. — Медведь мордой указал на ту самую плиту, которую Виктор ранее заметил.

Тот молча кивнул и сжал лезвие кинжала. Резким взмахом он оставил белую полосу на ладони. Затем медведь подставил свою лапу — Виктор оставил и на ней порез. Они одновременно коснулись плиты, отчего глаза на тотеме у каждой из голов постепенно загорелись белым. И только глаза у самой первой медвежьей головы сменили цвет с белого на зелёный. Виктора вдруг стала окружать непроглядная пелена. Он почувствовал лёгкость, расслабление и услышал последние слова медведя:

— Покуда жива природа, живëм и мы!

И тут в глазах Виктора резко потемнело. Сначала его обдало холодом, затем постепенно окутало тепло. Виктор услышал шелест листьев, треск коры — те самые звуки природы, которых ему так не хватало. Он почувствовал тяжесть — душа вернулась обратно в тело.

***

Виктор медленно открыл глаза. Даже в тени ему пришлось щуриться, чтобы хоть немного привыкнуть к столь насыщенным природным цветам после путешествия в мир духов. Стиллэ и Степан не уходили ни на шаг от него. Друид-змей сразу осмотрел лицо Виктора.

— Хмм… — задумался Стиллэ. — Покаж-ж-жи-ка руки.

Виктор медленно поднялся, сел на край корневого стола, после чего снял перчатки и показал ладони, на одной из которой виднелся шрам от пореза. Стиллэ этого явно оказалось достаточно. Вот только сам Виктор будто не до конца оправился: смотрел куда-то сквозь деревья и медленно дышал, стараясь не двигаться. Степан же просто стоял рядом и почти безэмоционально смотрел на сына. Однако в его взгляде можно было уловить едва заметные нотки гордости за Виктора.

Стиллэ тем временем усилием воли создал у себя на руке цветок, похожий на одуванчик, только с синим пухом, и поднёс его к носу Виктора. Тот, вдохнув, чихнул от резкого запаха, отчего пух яркоцвета разлетелся вокруг и медленно, словно парашютик, попадал на землю. Виктор тут же пришёл в себя. Он начал быстро бегать взглядом по сторонам, посмотрел на отца, на наставника и ощутил неприятную сухость в горле.

— Что… Что было? Я прошёл?.. — прохрипел Виктор.

Степан снял с поясной сумки флягу с водой и протянул сыну, который тут же жадно сделал несколько глотков. Фляга опустела очень быстро, а Виктор тем временем ощутил приятную лёгкость по всему телу, словно после посиделок в горячей бане и бодрящего холодного душа. Вернув флягу обратно, Виктор хорошенько потянулся и аккуратно спустился со стола. Привыкнуть к твёрдой земле после путешествия в мир духов получилось не сразу, но благо поддержка не понадобилась.

Стиллэ тем временем взял посох и отошёл на пару шагов от юного Хранителя.

— Покаж-ж-жи нам с-с-своего з-з-зверя, — холодно прошипел Друид-змей.

— А как это делать? — спросил Виктор.

— Сосредоточься на нëм. Закрой глаза, установи контакт со своим внутренним Я, и зверь появится, — объяснил Степан, затем добавил: — Один раз покажу наглядно.

Степан поправил костюм, прохрустел пальцами и закрыл глаза. Почти сразу рядом с ним появился громко хрюкающий призрак вепря. Степан же открыл горящие зелёным светом глаза. И только вепрь-призрак успокоился, как тут же исчез по велению своего хозяина. Степан медленно закрыл и вновь открыл глаза — свет в них резко потух. После этого он посмотрел на сына и молча кивнул, мол, теперь твой черёд, делай как я.

Виктор закрыл глаза. Он представил медведя, с которым прошёл ритуал. И чем чётче Виктор видел своего духовного зверя в мыслях, тем сильнее чувствовал жар на лице, теле и ладони. И ощутив присутствие зверя рядом, Виктор сразу открыл глаза.

Перед наставниками на задних лапах стоял могучий духовный зверь. Медведь громко прорычал, обведя взглядом Степана и Стиллэ, опустился на четвереньки и поклонился Друиду-змею. Получив ответный поклон от Стиллэ, медведь-призрак исчез. Виктор почувствовал, как опутавший его жар сошёл, а вместе с этим пришла небольшая слабость. Он слегка пошатнулся, но устоял.

— Медведь, — безэмоционально заключил Стиллэ. — Оплот огромной с-с-силы.

Но эта новость нисколько не удивила Виктора. Стиллэ для пущей уверенности присмотрелся к молодому Хранителю, пока сам Виктор набирался сил.

Ничего не сказав, наставник прижал сжатую в кулаке руку к груди, затем поднял вверх и произнёс:

— Покуда ж-ж-жива природа, ж-ж-живём и мы.

— Покуда мы дышим, миры не падут, — уверенно ответил Виктор, повторив жесты за наставником.

К поздравлениям присоединился и Степан, который ждал, когда наставник закончит.

— Я специально прослежу, чтобы ты не смел сдаваться и отступать. С таким могучим духовным зверем трусить не принято. Ты станешь отличным воином, сын!

Пусть даже и добрые пожелания отец высказывал жëстко, Виктору всё равно было приятно слышать такое. Степан хотел обнять сына, но либо не смог, либо намеренно сдержался — просто похлопал его по плечу.

— Спасибо, пап, — ответил Виктор.

— На с-с-сегодня вы мож-ж-жете быть с-с-свободны, Тихоновы, — прошипел Друид Стиллэ. — И пока не уш-ш-шли. Вот, юный Хранитель.

Друид-змей протянул камень с высеченной руной. Ту же руну он видел на камне у отца. Виктор повертел в руке подарок от учителя.

— Полож-ж-жи на руну палец-ц-ц. Камень откроет портал с-с-сюда, — ответил Стиллэ на немой вопрос ученика.

— Если это всё, учитель, то мы пойдём. У нас ещё дела в Уранске, — вмешался Степан.

Старший Хранитель достал из внутреннего кармана пиджака рунный камень и призвал портал, который почти сразу же появился за ним.

— Не буду вас-с-с з-задерж-живать, С-С-Степан. Non vale, — ответил Стиллэ.

— Non vale, учитель, — ответили Тихоновы.

Первым в портал вошёл Виктор, за ним — Степан. И только после старшего Хранителя проход закрылся.

***

Обратно Степан поехал по другой дороге, что удивило Виктора.

— Пап, а мы точно домой едем?

— Ты же ведь хотел к маме заехать.

Лишь тогда Виктор всë понял. Его начала охватывать тоска, Виктор сомневался, стоило ли вообще ехать сюда.

— Если уже решился, то иди до конца. Сколь бы больно ни было, — Степан будто бы прочитал мысли сына.

Они подъехали к стальной арке, на вершине которой висела надпись «Южное кладбище».

— Вот мы и приехали. Дальше пешком.

Виктор ничего не говорил, лишь молча вышел из машины. Они пошли вдоль стальных ограждений, Степан был вперёди, так как знал, куда им надо идти. Миновав с десяток могил, Степан свернул налево, Виктор пошёл за ним. Тишину разбавляли лишь пение птиц и завывание ветра. Виктору было не по себе от этого места. Он не ощущал тут жизни, только давящую тишину от осознания, что здесь лежали и молодые, и женщины, и дети.

— Мы пришли.

Из раздумий Виктора вывел голос Степана, только более холодный, напряженный.

Виктор даже не сразу понял, что пришёл к могиле мамы. На надгробии было еë лицо: такое же нежное и аккуратное, как на фотографии дома. Само же место вокруг могилы было хорошо ухожено. Скошенная трава, чистая тропка и два ряда красных тюльпанов с обеих сторон, что образовывали коридор. Только любящий человек так заботился бы об этом месте. Виктор посмотрел на отца — тот стоял спиной и не смотрел ни на сына, ни на могилу жены. У Виктора даже внутри всё сжалось от такого.

— Проходи, сын. Уверен… мама будет рада услышать… чего ты достиг, — сдержанно сказал Степан.

— А… ты?.. — неуверенно спросил Виктор.

— Я… Я лучше тут постою.

Виктор аккуратно открыл калитку, чтобы не наделать шуму, и осторожно прошёл к могиле.

«Тихонова Асия Владимировна», — гласила надпись на надгробии. Виктор встал напротив него, не подходя слишком близко, и присел на корточки.

— Мам… это Витя… твой сын… Я пришёл… — говорил он аккуратно, негромко, каждое слово ему давалось с трудом, — пришёл порадовать… тебя… Представляешь… я стал… Хранителем, мам… Теперь… у меня есть… свой духовный зверь… и… — Виктор глубоко вдохнул и медленно выдохнул, — это медведь, мам… И ещё… папа тоже тут… Он… видел, как я проходил ритуал… он видел… его… Мы скучаем, мам… Дома всë хорошо… Но как будто… пустовато… Скоро я уже… стану ещё лучше… Ты будешь мной гордиться, мам… обещаю…

Дальше слова комом в горле застряли у Виктора. Он обхватил колени руками и опустил голову. И только он хотел дать волю эмоциям, как твëрдый отцовский голос вновь встряхнул его:

— Она гордится тобой, Вить. Не было для неё большего счастья… чем мы с тобой… А теперь… поехали домой.

Виктор повернул голову в сторону отца, тот всë ещё стоял спиной к могиле. Он никогда не рассказывал, что случилось с мамой, но часто винил себя в этом. А стоило Виктору спросить ещё, как Степан либо замолкал, либо злился. Сын медленно встал и отошёл к выходу.

— Я ещё вернусь, мам… — сказал он на прощание.

Как только Виктор вышел за калитку, Степан не глядя поднял согнутую в локте руку. Припавшие к земле тюльпаны тут же выпрямились и словно заново расцвели. Увидев это, Виктор улыбнулся, но у него снова начало неприятно щемить в груди.

— Она их очень любила… Мне её очень не хватает… — максимально сухо сказал Степан, выдерживая длинную паузу между фразами.

Виктор лишь понимающе кивнул. И так только Тихоновы молча вышли с кладбища, добрались до машины и поехали домой.