Читать онлайн
"Бтовой шпионаж/Нет вариантов возможного"

БЫТОВОЙ ШПИОНАЖ

НЕТ ВАРИАНТОВ ВОЗМОЖНОГО

27 марта 2023 года. 18:25

Волны лижут берег,

Камни, покрытые мхом.

То, что случилось однажды,

Может случиться потом.

То, что случается часто,

Будет случаться всегда.

То, что случается с каждым,

Имя имеет судьба.

Судьбы сплетаются в страны.

Судьбы проходят века.

Судьбы меняют не драмы,

Судьбы меняет мечта.

Иван стоял под сильным напором холодного душа. Брызги отскакивали от его рельефных бицепсов и кубиков пресса. Он только что дал мышцам максимальную силовую нагрузку, и такое резкое их охлаждение вызывало прилив жизненной энергии и бодрости. Приняв душ, он сильно растёр тело махровым полотенцем, надел просторные шорты и стал думать о завтраке. Войдя на кухню, он первым делом выпил большой стакан воды, а затем не спеша начал жарить яичницу с беконом.

Холостяцкий быт, как ничто другое, способствовал пиратским предпочтениям в незатейливой кухне. Правда дополнять яичницу добрым стаканом рома, как принято у истинных пиратов, Иван не стал. Не привык он употреблять алкоголь один и без повода, да и время было утреннее, а пить с утра было верхом праздности.

Поводов для этой праздности не было от слова совсем. Денег Ивану едва хватало на еду и чтобы оплатить коммунальные услуги. Не было ни стабильной работы, ни случайных заработков, ни даже идей, откуда брать средства на жизнь. Так что вместо пиратского рома Иван заварил себе зелёного чая и приступил к трапезе. Он включил телевизор, висевший прямо над столом, и стал с изрядным аппетитом, даже с жадностью поглощать яичницу прямо со сковороды, макая в глазки желтков куски ржаного хлеба. Быстро уничтожив свой завтрак, Иван бросил в раковину замачиваться сковороду, включил смартфон и стал просматривать его, допивая чай. Он пытался найти себе непыльную работу, чтобы как-то свести концы с концами, пока не подвернётся что-нибудь стоящее.

Идеально было бы для него устроиться сторожем. Ишачить физически он не хотел, а занять должность на ниве умственного труда ему не позволяло отсутствие образования. Влиться в ряды офисного планктона не было никакой возможности. Да и с должностью охранника как-то никак не клеилось. Он был молод и здоров, но все предложения на рынке трудоустройства были в основном от крупных охранных компаний, которые обеспечивали безопасность торговых центров, государственных учреждений, рынков и тому подобных объектов. Это значило, что пришлось бы ходить в дурацкой форме или сидеть с бейджем в костюме на бюро пропусков. Для Ивана всё это было позорным. Он хотел найти место где-нибудь на стройке в вагоне-бытовке, чтобы сидеть там сутки через двое тихо, как мышь, не привлекая ничьего внимания. Но мест таких пока не попадалось.

Чтобы не тратить время зря, Иван разослал свои резюме в несколько контор, занимающихся трудоустройством через свои сайты в сети Интернет. Сейчас он открыл свою электронную почту и просматривал сообщения, не спеша хлебая чай и попутно прослушивая криминальные новости страны по телевизору. Все предложения с сайтов были стандартные и не вызывали интереса: водители такси, курьеры, продавцы и грузчики.

Иван открыл последнее письмо. На фирменном бланке красовался большой глаз в увеличительной лупе и рядом было название конторы: «БЫТОВОЙ ШПИОНАЖ». Сухой текст письма из нескольких строк сообщал, что предложение Ивана их заинтересовало и они готовы предоставить ему работу с испытательным сроком. Внизу письма был контактный номер телефона. Иван сразу же его автоматически набрал. На том конце трубки ответил ласковый женский голос.

ДЕВУШКА

Здравствуйте!

ИВАН

День добрый… Если он действительно добрый… Я получил письмо от вас… по поводу работы.

ДЕВУШКА

Вы Иван?

Иван удивился такому ответу. Было странно, что его скромной персоне уделено такое внимание, будто бы они только и ждали там его звонка.

ИВАН

Да. А как вы догадались?

ДЕВУШКА

А мы только вам написали. Ваша анкета единственная, которая заинтересовала руководство.

ИВАН

Да?! Я прямо польщён… А что надо делать? В чём состоять будут мои обязанности, если я решу устроиться к вам? Следить за неверными мужьями, женами, искать пропавших собак?

ДЕВУШКА

Ну нет. Мы такой ерундой не занимаемся. Вы подъезжайте к нам прямо сейчас на собеседование. Если всех всё устроит, то заключим с вами сразу контракт.

ИВАН

Ну так а вообще какая специфика, с чем вообще хоть работа моя будущая будет связана?

ДЕВУШКА

Вы приедете, и вам всё расскажут. Всё не сложно... Командировки... не длительные...

ИВАН

Командировки? А куда?

ДЕВУШКА

Всё узнаете при встрече.

ИВАН

Хорошо. Как вас найти?

ДЕВУШКА

Радиозавод знаете?

ИВАН

Знаю, конечно. На выезде из города почти.

ДЕВУШКА

Да.

ИВАН

Так его же закрыли давно, по-моему, он развалился... что-то такое...

ДЕВУШКА

Завод на месте. Он не работает, да, но все помещения сдаются. Мы там арендуем площади.

ИВАН

Понятно. Так а где я вас там найду?

ДЕВУШКА

Вы подъезжайте к заводу и по этому номеру позвоните. Я вас встречу и провожу.

ИВАН

Ладно. Прямо сейчас приехать?

ДЕВУШКА

Ну конечно. Мы ждём вас.

Иван недоумённо сбросил вызов. Что-то тут было не так. «Какая-то засада», – подумал он и стал быстро одеваться.

Через час с небольшим Иван подъехал к проходной прекратившего существование завода.

Езда по городу вымотала ему все нервы. В его старенькой машине стала некорректно работать трансмиссия, не включалась вторая скорость в коробке передач, из-за чего приходилось до максимума разгоняться на первой передаче и втыкать сразу третью скорость. Это было достаточно утомительно делать, маневрируя в городских заторах из автомобилей.

Иван остановился прямо перед проходной когда-то огромного завода с обнесённой бетонным забором территорией. Он позвонил. Тот же ласковый женский голос ответил ему и попросил подождать несколько минут у входа на проходную. Иван закрыл свой автомобиль и стал медленно прогуливаться перед большими автоматическими воротами. Вскоре из дверей проходной вышла дородная, уже немолодая женщина. Иван даже засомневался, она ли должна к нему выйти, настолько её молодой, нежный голос не вязался с её внешностью. Но это была она. Она поманила его рукой, стоя у открытой двери.

ЖЕНЩИНА

Здравствуйте! Иван?

ИВАН

Да.

ЖЕНЩИНА

Пойдёмте.

Иван зашёл в двери проходной. Там женщина попросила предъявить какой-нибудь документ на бюро пропусков. Иван протянул охраннику водительское удостоверение, и тот, быстро сделав пометку в журнале, запустил их на территорию. Они долго шли мимо ветхих, заброшенных цехов с выбитыми окнами, складов, площадок для курения со сгнившими лавочками, столовой с заколоченными дверями и гаража с закрытыми боксами – основательно убитой временем инфраструктуры когда-то процветающего завода. Кое-где в этих ветхих строениях теплилась жизнь. Сновали небольшие грузовички, вывозили какие-то производимые тут арендаторами товары. Иван заметил, что тут делались пластиковые окна, небольшие металлические фонтанчики для парков и скверов и ещё всякая разнообразная дребедень.

Женщина завела его прямо в один из цехов. Они прошли мимо древних огромных токарных и фрезеровочных станков, напоминавших небольшие дома. «Сколько металлолома...» – подумал по ходу Иван. Так они прошли весь цех насквозь. С обратной его стороны к нему был пристроен огромный железный ангар, в который они попали, выйдя прямо из ворот цеха.

Ангар был пуст. В нём только стояло два вагончика, покрашенных в европейский серый цвет. Они чем-то напомнили Ивану теплушки. Между вагонами стоял круглый деревянный стол явно старинной работы. На нём была резьба и сверху узор из шпона. Вокруг стола располагались такие же деревянные кресла-стулья с потёртой и поблекшей шёлковой обивкой.

За столом сидели пять сурового вида парней. Они имели спортивный вид и внушительные габариты. Парни играли в карты. Иван отметил, что в руках у них по три карты. «Значит, режутся в “Секу”, – подумал он, – да и, видимо, на деньги, потому что на кону были насыпаны спички, которые заменяли игровые фишки, и у каждого под рукой был открытый начатый спичечный коробок». Парни оторвались от игры и стали молча, как-то пристально и недобро разглядывать Ивана, развернув свои бритые затылки.

Что-то в самой атмосфере этого ангара показалось Ивану недобрым и зловещим. Ему захотелось уйти. Но женщина прервала его замешательство.

ЖЕНЩИНА

Сюда проходите. (Она открыла дверь одного из вагончиков, и они зашли внутрь.)

Иван увидел большой дорогой офисный стол, к которому был приставлен перпендикулярно стол поменьше со стульями для посетителей. За столом в широком кожаном кресле сидел в строгом костюме и галстуке жгучий черноглазый брюнет. Это был средних лет мужчина с окладистой вьющейся смоляной бородой. Мужчина, увидев Ивана, взял со стола лист бумаги и дорогую чернильную ручку с золотым пером.

МУЖЧИНА

Присаживайтесь. (Иван сел за приставной стол.) Заполним для начала анкету. Вы не против?

ИВАН

Нет... Я за...

МУЖЧИНА

(Опустил глаза на текст на листке.) Вы Иван Олегович Оршанский?

ИВАН

Так точно.

МУЖЧИНА

Хорошо... (Сделал в листке пометку ручкой.) Судимость у вас есть...

ИВАН

Есть... Но я не упоминал об этом в резюме.

МУЖЧИНА

У нас есть свои базы данных. Мы очень тщательно подбираем своих сотрудников. За что судимы, если не секрет?

ИВАН

И что, ваши базы не дают статью?

МУЖЧИНА

Статью дают. Мне важно понять, что именно вы совершили.

ИВАН

Ну, это военная статья. Неуставные взаимоотношения...Во время прохождения срочной службы побил сослуживца...сильно...

МУЖЧИНА

За что?

ИВАН

Кровать заправлять мне отказался…

МУЖЧИНА

(Поднял от листа бумаги взгляд.) Ну вы же не правы!

ИВАН

(Вздохнул.) Не прав, конечно. Что поделать? Молодой был, дурной... Расплатился за это сполна...

МУЖЧИНА

Хорошо. Вы спортом занимаетесь...

ИВАН

Ну как спортом. По юности занимался самбо. Сейчас так, для себя железо тягаю, бегаю...

МУЖЧИНА

То есть физическая форма нормальная?

ИВАН

Ну да.

МУЖЧИНА

Ещё такой вопрос: вы верите в магию, потусторонние силы?

Иван от изумления вытаращил на него глаза.

ИВАН

В магию?! Конечно, не верю. Какая ерунда... А зачем спрашиваете?

МУЖЧИНА

Положено... Иду по пунктам анкеты... В Бога веруете?

ИВАН

Ну, в Бога – да, конечно... Как не верить? Все под Богом ходим.

МУЖЧИНА

Вам не кажется, что тут есть противоречие?

ИВАН

Нет. Не кажется. Магия – это туфта. Где вы видели магию? Всё надувательство! А вот Господь помогает в беде... Со мной лично такое случалось.

МУЖЧИНА

Ну хорошо. Тогда, в принципе, к вам вопросов больше нет. (Он положил перед собой лист и рядом аккуратно ручку.) Нужно пройти небольшие тесты на психологическую устойчивость, и мы можем заключить с вами контракт.

ИВАН

А что это за тесты?

МУЖЧИНА

Ничего сложного. Зайдёте в соседний вагончик, вам смерят давление, сделают кардиограмму и ещё сделают небольшую манипуляцию.

ИВАН

Так я могу идти?

МУЖЧИНА

Конечно.

Иван вышел из одного вагончика и зашёл в другой. Парни уже не обратили на него никакого внимания. В этом вагончике была небольшая белая кушетка с медицинским оборудованием. Напротив неё стоял диванчик с журнальным столиком, за которым сидела женщина, которая привела Ивана сюда. Половина вагона была завешена белой непрозрачной занавеской.

ЖЕНЩИНА

Ложитесь. Закатайте рукава и штанины, поднимите майку выше груди.

Иван лёг на кушетку. Ему сделали кардиограмму, померили давление.

ИВАН

Ну что? Всё в порядке?

ЖЕНЩИНА

Всё отлично. Вы сейчас встаньте, выйдите из вагончика и присядьте тридцать раз.

ИВАН

Зачем это?

ЖЕНЩИНА

Я должна вам ещё после нагрузки сделать измерения.

Иван вышел, присел тридцать раз. Парни продолжали невозмутимо играть. Ему снова померили давление и сделали кардиограмму.

ЖЕНЩИНА

Всё хорошо у вас. Теперь раздевайтесь.

Иван сел на кушетке и удивлённо посмотрел на неё.

ИВАН

В каком смысле?!

ЖЕНЩИНА

В полном. Раздевайтесь догола. Если стесняетесь, я отвернусь.

ИВАН

А зачем это?

ЖЕНЩИНА

(Отодвинула занавеску.) Ванну принять надо.

Перед Иваном открылась ванна, полная воды, с присоединенными к ней электродами.

ИВАН

Это для чего?

ЖЕНЩИНА

А это основной тест на психологическую устойчивость. Сейчас вы ляжете внутрь, компьютер отрегулирует температуру воды под вашу температуру тела, я надену вам на голову шлем специальный, он отключит вам зрение и слух. Нужно проверить, сколько вы сможете выдержать с отключенными органами восприятия.

ИВАН

Что за тест? Не нравится мне это... И сколько мне в этой ванне надо лежать?

ЖЕНЩИНА

Сколько сможете. Если час выдержите, это будет хорошо.

ИВАН

Что за ерунда! Я тут могу так до вечера валяться. Какие проблемы? Лежи и лежи.

ЖЕНЩИНА

Ну, это вам так кажется. Мало кто выдерживал пару часов.

ИВАН

Короче, я сейчас ложусь в эту ванну и лежу в ней час и всё?

ЖЕНЩИНА

И всё.

ИВАН

А как я узнаю, что прошёл этот час?

ЖЕНЩИНА

Узнаете. При отключенных органах чувств вам и десять минут покажутся вечностью. Вы просто постарайтесь в таком состоянии вытерпеть как можно дольше.

ИВАН

Да без проблем. (Он стал раздеваться.)

Женщина оказалась права. Уже на первой минуте Ивану стало невмоготу находиться в таком состоянии. Звуков не было, видимости тоже, тьма... непроницаемая тьма, в которой стали сразу мерещиться яркие образы. К тому же невозможно было что-то осязать. Он перестал понимать, где он вообще находится.

Паника тихо подкралась и стала медленно его сжирать. Он вспомнил угрюмых парней за столом. Они, как живые, сейчас предстали в этой тьме перед его внутренним взором. Он стал судорожно соображать, зачем все эти медицинские процедуры. «Может, они хотят сейчас изъять мои органы для незаконной трансплантации? Какая-то темная контора... Не сказали, чем занимаются... Какой шпионаж?» Страх стал душить, не давая успокоиться.

Иван вдруг стал слышать в этом лишенном звуков состоянии биение своего сердца. Бум! БУМ! БУМ!! Бум-бум-бу-бум... Оно уже звучало оглушительно, как колокол, как церковный набат.

Одним движением Иван вскочил из ванной и бросился прочь. Он чувствовал, как его схватили сильные руки со всех сторон. «Это те парни. Они специально тут для этого», – подумал он. Иван попытался вырваться, но его поволокли вперёд и сильно толкнули. Иван почувствовал, как головой открыл дверь и вдруг куда-то вывалился наружу. Он упал на колени и инстинктивно выставил вперёд руки, чтобы не удариться о землю лбом.

Иван увидел под собой гранитную мостовую, он поднял глаза вверх и увидел красные стены кирпичного Кремля. Он быстро вскочил и кинулся назад в дверь, из которой его вышвырнули, но её уже не было, позади него была кирпичная стена. «Что произошло, блядь?! Что случилось? Какой Кремль? Что за хуйня? Где я? Что они со мной сделали? Они убили меня? Это что, посмертный опыт?» Ивана пробил озноб, выступил холодный пот. Ледяной. Он потрогал лоб и затем ощупал всего себя. «Да нет, живой, всё действует... руки... ноги... Куда они переместили меня? Что вообще происходит?» Иван пошёл вдоль стены. «Кремль... Это что, Москва?»

Он свернул за угол и ощутил себя едущим в своей машине. Он ехал по пешеходному тротуару. «Как же попал я сюда? Ладно, мне только доехать до ближайшей дороги... Вон она, вдалеке, я уже вижу её…» Иван ехал одним колесом по тротуару, а другим – по газону. Слева он увидел сидящего верхом на коне мужика. Мужик поднялся, стоя в стременах, и показался ему поистине огромным. Он размахнулся и бросил в Ивана огромный продолговатый камень. Камень больно ударил Ивана между лопаток. Иван выскочил из машины, поднял этот камень и запустил его обратно в мужика. Лошадь от этого движения шарахнулась. Камень пролетел мимо, но от судорожного отскока лошади мужик упал с неё и, быстро вскочив на ноги, бросился бежать. Он добежал до валявшегося на газоне огнетушителя, схватил его и что есть силы запустил в Ивана. Мужик уже перестал казаться огромным, а, напротив, стал низкорослым. Иван уклонился, и огнетушитель, упав с ним рядом, оказался просто старой вазой для цветов красного цвета. Иван поднял её и кинул в мужика.

Но мужик сорвался с места и побежал так быстро, что ваза не смогла догнать его. Иван кинулся за ним, на бегу поднял небольшой острый, угловатый камень и попытался добросить им до мужика, но тот уже перебежал через дорогу. Иван возвратился обратно.

Это была уже совсем не Москва. Иван узнал одну из улиц своего города, прилегавшую к парку на набережной. Только она была как бы старой, будто сохранилась нетронутой с позапрошлого века. Тут Ивана стали задирать несколько подростков. Иван понял, что один из них, предводительствующий, – это сын обидевшего его мужика. «Вот так и бывает. Обидчика не достать. Убежал, сука», – думал Иван.

Тем временем дети-подростки вели себя дерзко и стали швырять в него камни. Иван подбежал к ним и сказал главному, чтобы от греха подальше они от него отстали. «Что с ними мне делать? – думал Иван. – Дети... Не бить же их?» Подростки продолжали кричать оскорбления в его адрес и кидать камни. Иван схватил их вожака и ударил. Тот не унимался. «Идите на хуй!» – кричал Иван. «А то что?!» – вызывающе отвечал ему вожак. Иван ухитрился схватить его большим и указательным пальцами за нос и, с силой сжав, опустил так вниз. Пацан, визжа от боли, упал на колени. Он стал мять свой посиневший, как слива, нос. Иван пошёл прочь. Дети больше не гнались за ним.

«А где моя машина?» – подумал он. Автомобиля не было. «Что за дичь?! Неужели её забрал эвакуатор?» Но это был факт – автомобиль пропал. Иван стал продвигаться вперёд к большой, идущей перпендикулярно дороге, но, когда пришёл туда, дороги не оказалось вовсе. Был большой водоём с желто-коричневой водой и лежащими прямо в нём большими бетонными, покрытыми зелёным мхом плитами.

Иван стал перескакивать с плиты на плиту, двигаться вперёд, как вдруг из-под одной из плит прямо из воды и тины выскочил огромный бегемот. В ужасе Иван побежал от него. Бегемот скачками гнался следом и уже раскрыл свою огромную пасть, чтобы проглотить Ивана целиком. Всё было кончено. Иван уже видел длинные, как штыки, противные коричнево-чёрные зубы. Он только успел сорвать с груди свой маленький крестик и бросить его прямо в пасть чудовища. Всё кончилось. Иван увидел яркий свет. Он лежал всё в той же ванне, только женщина сняла с него шлем.

ЖЕНЩИНА

Ну как?! (Она увидела глаза Ивана, полные ужаса, и осеклась.) Всё хорошо. Всё уже кончилось...

ИВАН

Сколько времени прошло? Я прошёл тест?

ЖЕНЩИНА

Ещё как! Вот полотенце. Вытирайтесь, одевайтесь.

Иван автоматически встал в ванне, совершенно не стесняясь её. Он был весь под впечатлением от только что пережитого страха. Ему подумалось, что после этого животного ужаса вряд ли будет чего-то бояться всерьёз.

Иван вышел из вагончика. Парни всё так же сидели за столом и играли в карты. Мужчина с чёрной бородой стоял в открытой двери соседнего вагона, опираясь ладонью о косяк.

МУЖЧИНА

Всё в порядке?

«Да, – сказала женщина, вышедшая тоже из двери и вставшая за спиной Ивана, – энцефалограмма немного тревожная, превышает норму, а так всё хорошо». Мужчина обратился к Ивану.

МУЖЧИНА

Присядьте пока за стол. Вы подходите нам. Я подготовлю контракт.

Иван с отсутствующим видом подошёл к столу и сел поодаль от играющих. Один из парней оторвал взгляд от карт и спросил его: «Ну как тебе глюки?»

ИВАН

Не знаю, что и сказать...

«Посетите мир моих кошмаров!» – усмехнулся другой парень.

ИВАН

А что это было? Вы тоже проходили этот тест?

ПАРЕНЬ

Тут все его проходят. Думаю, всё это сны твоей души... Арсений говорит, третий глаз так работает... Но это не точно...

ИВАН

А кто Арсений?

ПАРЕНЬ

А этот хрен бородатый, который контракт тебе пошел готовить... Демон ещё тот...

Первый парень собрал карты, перетасовал и положил для снятия колоду на стол. Другой парень, явно постарше, сидящий по левую руку, снял верх колоды и на него положил её нижнюю часть. Первый парень стал сдавать и обратился к Ивану: «Садись ближе. Хочешь сыграть?»

ИВАН

В Секу шпилите?

ПАРЕНЬ

Да.

ИВАН

Так вы ж, смотрю, с интересом играете. Или что, просто на спички?

ПАРЕНЬ

С интересом, конечно. Какие спички! Спичка – тыЩЩа рублей!

ИВАН

У меня денег нет.

ПАРЕНЬ

А тебе сейчас насыпят... аванс. Принесут контракт и сразу дадут подъёмные.

ИВАН

Что, правда?

ПАРЕНЬ

Правда.

ИВАН

(Придвинул стул к общему кругу.) Да не вопрос. (Ему протянули полный коробок спичек.)

ПАРЕНЬ

Это банк твой. Посчитай спички.

Иван высыпал на стол спички, быстро передвинул их пальцем по одной.

ИВАН

Тридцать три.

«Вот падлы! – сказал парень напротив. – По ГОСТу, они должны класть в коробку от пятидесяти до тридцати четырёх штук, а они всё в минус насыпают... Конченые».

«Ну вот, – сказал парень, сдавший карты. – Вливаешься в игру с тридцатью тремя штуками. Сейчас мы кон сыграем и на тебя сдадим».

ИВАН

(Протянул руку парню, сдавшему карты.) Иван.

Парень слегка пожал ему руку: «Тут не принято называть имена. Есть у тебя погоняло? Кличка, прозвище?»

ИВАН

Нету. Просто Иван... Ванёк...

ПАРЕНЬ

Ванёк!! (Усмехнулся. Он смотрел в глаза Ивану, не выпуская руки, и теперь пожал её так крепко, что хрустнули костяшки пальцев.) Я – Командир. Служил в армии?

ИВАН

Конечно.

КОМАНДИР

В каком звании уволился?

ИВАН

Просто солдат... рядовой пехоты...

КОМАНДИР

Солдат у нас уже есть. (Парень со смартфоном в руке поднял вверх указательный палец.) Я Солдат. (Командир кивнул на соседа справа.) Это Сержант. (Кивнул на соседа слева.) Это Урядник. (Кивнул на сидящего напротив.) А это Матрос... Значит ты будешь у нас Рядовой... Или лучше просто Пехота. Пойдёт такой позывной?

ИВАН

Да по фиг...

СЕРЖАНТ

(Скинул карты на стол.) Я упал.

СОЛДАТ

(Высыпал из коробки на кон несколько оставшихся спичек.) Короче... я... шесть пошёл.

МАТРОС

(Отсчитал шесть спичек.) Дальше шесть.

УРЯДНИК

(Глянул в свои карты, недовольно цыкнул губами.) Упал я... Не с хуем играть... Масть не прёт вообще. (Скинул карты на стол.)

КОМАНДИР

Я затемню, пожалуй. (Его карты так и остались лежать на столе неоткрытыми.)

СОЛДАТ

Это что, бля, вдвойне теперь ставить надо?! Так у меня больше нет ни хрена.

МАТРОС

Какие проблемы? Возьми ещё коробку.

СОЛДАТ

Да хуй вам! Я и так уже проиграл коробок десять, у меня не останется денег вообще!

МАТРОС

Ладно, давай с тобой вскроемся, а с ним (кивнул на Командира) продолжит тот, кто останется.

Солдат открыл карты, положил на стол два туза и пикового валета.

СОЛДАТ

Два лба у меня.

Матрос открыл три карты трефовой масти.

МАТРОС

Извини, братан, тут больше... Сека масти!

СОЛДАТ

Всё! В пизду!! Играйте сами. Я – пас...

Он отодвинулся от стола, включил смартфон и стал листать его.

КОМАНДИР

Ну что... давай я дальше десять пройду... (Отсчитал на кон десять спичек.)

МАТРОС

Давай... давай... принимаю. (Поставил ещё двадцать своих.)

КОМАНДИР

Давай откроем... (Он перевернул медленно по одной свои карты, на которые очень внимательно смотрел Матрос.)

Одна за другой открылись пиковая десятка, бубновый валет и семёрка червей. Матрос рассмеялся и одним движением подвинул к себе все спички с кона.

МАТРОС

Фуфло! Теперь я сдаю.

Он стасовал колоду, подвинул её к Ивану для снятия. Иван стукнул по ней указательным пальцем и сказал: «Верю. Сдавай!» Матрос сдал.

Иван заглянул в свои карты и поставил на кон спичку.

ИВАН-ПЕХОТА

А вы что со швалью играете?

КОМАНДИР

(Снова не прикоснулся к своим картам, поставил на кон спичку.) Я дальше темню. Ну а как? Это если до четырёх человек, играют одни картинки и десятки, а нас-то больше, на всех так карт не хватит. Сколько очков карт одной масти, считай.

ПЕХОТА

Я понял, понял...

УРЯДНИК

Пойду пять... для начала.

МАТРОС

Я упал! (Сбросил карты.)

ПЕХОТА

Пять дальше.

КОМАНДИР

Я темню.

УРЯДНИК

Короче... Ещё десять – и открываю.

Он кинул на кон десять спичек и открыл карты.

УРЯДНИК

Сека масти! Чернь! (Он показал три пиковые карты.)

ПЕХОТА

(Открыл свои карты.) Сека шестёрок у меня. (На стол легли три шестёрки.)

УРЯДНИК

Какая хуйня... Ебанная шваль...

Они подняли глаза на Командира. Командир молча поднял со стола карты, глянул в них, многозначительно отсчитал в банк спички и бросил, не открывая карты, в отбой. Все рассмеялись.

МАТРОС

Ты всё блефуешь, мутишь-крутишь, всё так и хочешь между ёбанных проехать на гнилой козе...

Солдат оторвался от просматривания страниц в смартфоне.

СОЛДАТ

Пиздец вообще, что творится.

КОМАНДИР

А что... творится?

СОЛДАТ

Приучают уже жрать начинать всякую гадость... Жучков, паучков... Вон смотрю канал Вадима Шегалова в ютубе. Тут реально вилы! Напринимали уже законов ёбанные глобалисты. Добавляют уже вполне официально в продукты муку из насекомых... мешают гадость эту в еду... Только в путь! Фрикадельки из червей... Бля... Фу! Мерзость! (Его передёрнуло.)

СЕРЖАНТ

Да ладно?!

СОЛДАТ

Да вот смотри, всё уже в открытую. (Показал издали картинку в смартфоне.)

УРЯДНИК

И что теперь делать? Выходит, из магазина уже ничего нельзя жрать?

КОМАНДИР

Ну а что, прогресс потихонечку движется.

СОЛДАТ

Да я ебал такой прогресс!

КОМАНДИР

Это всё, конечно, печально, но, с другой стороны, есть себе подобных думающих и чувствующих наивных существ тоже вообще ненормально.

ПЕХОТА

А ты что, веган?

КОМАНДИР

Я? Нет.

ПЕХОТА

Так а тогда в чём проблема?

КОМАНДИР

Проблема в том, что человек такая скотина, что его только насильно можно приучить не есть себе подобных существ.

УРЯДНИК

А на хуя вообще кого-то к чему-то приучать или отучать? Пусть каждый сам сделает свой выбор.

КОМАНДИР

Тогда если ты ешь зверей, то и кое у кого будет полное моральное право употребить в пищу и тебя.

ПЕХОТА

Подожди, но ты же сам говоришь, что не веган, и значит сам питаешься зверями.

КОМАНДИР

Да, но я понимаю, что это ненормально, следовательно, с легким сердцем перейду на более высокий уровень питания, если всех заставят отказаться от мяса. Только это надо сделать всеобщей практикой, без альтернатив, иначе не будет никакого смысла.

СОЛДАТ

Да я ебал! Ты хочешь, чтобы все начали питаться червями и опарышами?

КОМАНДИР

Это намеренно делается, чтобы сократить людям переход к полностью синтетической пище. В будущем человеку будет достаточно съесть в сутки одну небольшую галету, содержащую все полезные витамины, микроэлементы и запас энергии. При таком питании продолжительность жизни будет бесконечно долгой.

ПЕХОТА

Откуда ты знаешь, как там будет в будущем? Может, вообще ничего не будет.

КОМАНДИР

Если говорю, значит знаю. Будущего нет, пока ты в нём не побываешь. А как только это случается, оно становится настоящим.

ПЕХОТА

И что, ты хочешь сказать, что там побывал? В будущем?!

КОМАНДИР

Случалось.

ПЕХОТА

Гонишь?!

КОМАНДИР

Правду говорю. Скоро сам поймёшь. Будущее придёт, несмотря ни на что. Нет никакого смысла ему сопротивляться. Совсем недавно по историческим меркам вполне приемлемо люди относились к рабству, но пришло будущее, и стало дико иметь рабов, это могут приветствовать только конченые, недоразвитые в моральном плане личности. Так же случится и с поеданием братьев наших меньших.

Пехота сдал карты, и они продолжили играть. Командир кинул на кон спичку.

УРЯДНИК

(Мельком заглянул в свои карты.) Я упал... короче.

Казалось, только один за столом не интересовался игрой. Это был Сержант. Он с безучастным видом машинально ставил на кон спичку, а затем молча сбрасывал карты. Казалось, что он играет только для вида, а сам погружён в какие-то свои раздумья. «Мутный тип, – подумал, глядя на него, Иван, – я бы с ним не пошёл в разведку». «Я кусок, дальше пойду», – словно уловив его мысли, сказал вдруг Сержант и кинул спичку на кон.

МАТРОС

(Сбросил карты на стол.) Упал тоже.

ПЕХОТА

(Кинул на кон спичку и сбросил карты.) Упал.

КОМАНДИР

Ну что, давай ещё по спичке и вскроемся?

СЕРЖАНТ

Давай по две?

Командир добавил ещё спичку и открыл карты.

КОМАНДИР

У меня туз и семёрка червовые. Восемнадцать!

СЕРЖАНТ

(Открыл два туза.) Два лба! (Подвинул к себе спички, лежащие на кону, и, собрав колоду, начал тасовать карты.)

ПЕХОТА

Тут есть сортир?

КОМАНДИР

За вагоном сразу. И, не в службу, а в дружбу, там на столе около плиты стоит кофемашина, захвати мне чашку кофе.

Иван отошёл за вагон, а когда он вернулся с двумя бумажными чашечками кофе, одной – для Командира, другой – для себя, увидел за столом сидящего Арсения с листом бумаги в одной руке, а другая его рука накрывала ладонью лежащую на столе банковскую упаковку – квадратный брикет денег. Иван сел за стол. Арсений пододвинул ему деньги.

АРСЕНИЙ

Вот. Мы решили взять вас в нашу организацию с годовым испытательным сроком. Это плата за первый месяц работы. Возьмите деньги и подпишите этот документ. (Передал Ивану лист бумаги.)

Документ был крайне странный. Это был фирменный бланк с таким же логотипом, как и на электронном письме: глазом в увеличительной лупе и крупной аббревиатурой «БШ». Сам текст едва занимал полстраницы. Причём этот документ не был распечатан на принтере, как принято. Он был напечатан явно в типографии, а имя, фамилия и отчество Ивана были вписаны чернильной ручкой каллиграфическим почерком.

Иван стал читать бумагу и с каждой прочитанной строчкой всё больше поднимал от удивления брови. Контрактом тут и не пахло. Это была скорее расписка, написанная от лица Ивана. В ней говорилось, что он, подписав этот документ добровольно, в здравом уме и памяти, поступает полностью в распоряжение организации, а именно своим телом, душой и сознанием. В свою очередь организация берёт на себя обязанности обеспечивать ему материальный доход в размере миллиона рублей ежемесячной выплаты, а также компенсировать все издержки, связанные с утратой здоровья или любыми иными неприятностями бытового характера. Никаких запретов на употребление алкоголя, наркотиков не налагалось, но в обязательном порядке надлежало являться по первому требованию в места получения инструкций. К тому же требовалось безоговорочно соблюдать режим полной, абсолютной тайны относительно деятельности организации. В случае оглашения какой-либо информации об организации третьим лицам сам Иван и эти третьи лица подлежали уничтожению.

ПЕХОТА

Это что за ерунда?! Ни хрена себе у вас контракты?! Как можно вообще подписать такую филькину грамоту? Что значит – я поступаю в распоряжение организации? Моё тело, душа и сознание... Как это понимать? Это что, я вам продаю душу?

АРСЕНИЙ

Это формальность. Мы просто за свои деньги требуем преданности. Понятно, что ваше тело будет должно выполнять определённые оговоренные действия. Но если вы не будете духовно близки нам, если ваша душа будет противиться этому, то при определённых обстоятельствах возможны проблемы. Или если ваше сознание будет настроено несоответствующим образом, если в нем возникнут сомнения или, хуже того, мысли о предательстве, то это в чрезвычайных ситуациях может привести к нехорошим поступкам... в отношении нас.

ПЕХОТА

А что это за чрезвычайные ситуации? Что за такие обстоятельства у меня могут появиться, что мне придётся наступать на горло своей душе? Чем мне придётся у вас заниматься? Я не собираюсь нарушать законы. Криминал исключается полностью.

АРСЕНИЙ

Что такое законы? Законы Вселенной одни, а на отдельных территориях они могут быть совершенно другими. Всё это слишком абстрактно. Мы просто хотим, чтобы во время выполнения наших поручений вы не шли на поводу у своих чувств.

ПЕХОТА

Да такое полностью исключено. Мне не подходит такая работа. И что это у вас за такие тайны, что я должен хранить их под страхом смерти? (Он пробежал документ глазами ещё раз и остановился на подписи.) И тут моя подпись, число, месяц, год и… час и минута? А почему не секунда?! Что за бред?!

АРСЕНИЙ

Просто ваш испытательный срок начнётся ровно с момента подписания соглашения. Такие правила. Если не нравятся, можете прямо сейчас встать и уйти. (Он посмотрел пристально в глаза Ивану своими чёрными, непроницаемыми глазами и резко перешёл на ты.) А если ты это подписываешь, то получаешь билет в один конец и либо садишься в наш поезд, едущий по маршруту, либо перестаёшь существовать вообще.

ПЕХОТА

Тогда... я, наверное, вас покину. (Он встал.)

АРСЕНИЙ

Прощай. Забудь, что тут было.

Иван пошёл к выходу. Парни собрали его выигрыш.

КОМАНДИР

Погоди-ка, Пехота! Забери выигрыш.

ИВАН

Себе оставьте.

КОМАНДИР

Сюда иди.

Иван вернулся. Командир протянул ему деньги.

КОМАНДИР

Карточный долг – долг чести.

Иван сунул в карман купюры и не прощаясь вышел из ангара. На дворе стояла глубокая ночь. Над территорией завода висела огромная полная луна, звёзд на небе не было. «Что за чёрт? – подумал Иван. – Сколько я там пробыл?» Он глянул на часы, которые показывали первый час ночи. «Неужели это я там в ванне провалялся весь день?» – думал он, быстро идя к проходной.

Его мучил голод. Иван ничего не ел весь день. Он завёл машину и поехал по городу, ища глазами первое попавшееся кафе. Ничего не попадалось открытого в это время, и Иван так доехал до центра. Он остановился у киоска, торгующего пончиками на вынос, взял пять горячих пончиков, осыпанных сахарной пудрой, большой стаканчик кофе с молоком и расположился прямо у окошка выдачи за пластмассовым столиком со стульями. Иван стал жадно есть, обжигая язык и губы горячими пончиками. Он ушёл в свои мысли. «Опять убит день. Хотя не совсем убит. Каких-то денег я сегодня поднял... – думал он. – Выиграл... да... – он хлебнул кофе. – Что за странная компания? Секта какая-то? Контора... “Рога и копыта”... Охуеть... Ещё и в ванну меня засунули... Тест, блядь. Я там чуть не сдох от страха! Что вообще там было? Чем они занимаются? Так вот и надо было мне, дураку, узнать, а я залупаться начал. Да нет, всё правильно. Нездоровая там какая-то обстановка. Тайны...“Откроешь наши тайны – убьём...” Они что, вообще охуевшие?! Как убьём?! Какие тайны? Короче, на хуй...»

Иван доел пончики, допил кофе и поехал домой. Он долго смотрел по компьютеру фильмы, затем ещё долго пытался уснуть и смог забыться сном только к рассвету.

Проснувшись в полдень, Иван снова вернулся мысленно к вчерашним своим приключениям. Он стал жалеть, что не подписал контракт. «В конечном итоге, чем я рисковал? Попробовал бы с ними поработать. Деньги-то бешеные! Двенадцать лимонов в год, считай... А теперь что, опять я у разбитого корыта? Эх-х, дурак я. Ладно, позвоню им, скажу – согласен». Иван набрал номер телефона, но оператор на том конце сказал механическим голосом, что этот номер не существует. Это удивило Ивана. «Ладно, – подумал он, – сейчас разомнусь, позавтракаю и съезжу туда... на завод».

Иван остановил свою машину на парковке перед входом на завод. Он попытался объяснить охранникам, что ему нужно связаться с одной из фирм, арендующей площади на их территории. Охранники сменились, они не могли помнить его вчерашний визит и утверждали, что фирмы с названием «Бытовой шпионаж» у них не зарегистрировано, вообще никогда не было и о такой даже никто не слышал. Иван говорил им, что ему нужно попасть в большой металлический ангар, где эта фирма находится, но охранники заявили, что ангар давно не действует, что в нём когда-то хотели делать катера из эпоксидной смолы, но тема заглохла, и он давным-давно ржавеет без дела.

Так и не добившись разрешения пройти, Иван решил проникнуть на завод самостоятельно. Он обошёл по периметру всю огромную закрытую территорию. К заводу прилегала железная дорога, и даже одна её ветка заходила в его ворота на противоположной от проходной стороне.

Иван поначалу просто хотел перемахнуть через высокий бетонный забор, но сверху на нём нависали кольца колючей проволоки. Продираться сквозь них он не хотел. Иван решил попробовать проникнуть на завод через въезд железнодорожных вагонов, просунувшись между рельсами и воротами. Щель под воротами была неширока, но проползти внизу по шпалам было вполне возможно. Иван так и поступил. Он весь вымазался, но умудрился проползти под воротами.

Тут была тоже охрана, но она не заметила его, и Иван благополучно оказался на территории. Без труда он нашёл ангар, где был вчера, но он был заперт. Иван заглянул в замочную скважину. В ангаре была темнота. Он обошёл ангар. Никаких признаков какой-нибудь деятельности не было. Иван поплёлся к железнодорожному въезду и вылез обратно под воротами наружу.

Весь перепачканный пылью, сажей и солидолом, он медленно ехал домой и обдумывал свои дальнейшие действия. «Нужно подать запрос в МФЦ или БТИ по собственнику завода, кому он принадлежит, и дальше... уже у него попытаться узнать, кто арендует ангар... С другой стороны, охранники сказали, что он пустует... Чёрт знает что! Какая-то фигня. Неужели я не смогу связаться с этой компанией? Что вообще это значит?»

Тут Иван вспомнил о своём старом товарище Славяне. Славике. Они выросли вместе, ходили в одну школу. Их сблизило занятие спортом. Другие мальчишки из их района рано стали баловаться пивом и сигаретами, потом наркотиками. Они им были чужды, и в юности Иван проводил со Славяном немало свободного времени. В общем, они дружили.

С возрастом судьба развела их. Родители Славы служили в органах правопорядка, и он со временем пошёл по их стопам, продолжил, так сказать, династию. Он делал неплохую карьеру в полиции. Окончил школу МВД, потом юридический институт и затем заочно академию.

Иван не виделся с ним лет пять. При последней их встрече Славик похвастался, что возглавляет отдел, занимающийся слежкой, и по должности равняется заместителю начальника ГУВД, хотя подчиняется столичному руководству. Это наделяло его относительной свободой. Иван тогда заехал к нему на работу. Славян важно сидел в кабинете и корчил из себя барина. Его молоденькие сотрудники почтительно приносили ему кофе, подавали сигарету и услужливо подносили к ней огонёк зажигалки.

«Да, – подумал Иван. – Славян – это сейчас именно тот, кто нужен. Он-то точно сможет навести справки об этой конторе по своим каналам». Иван сразу позвонил. Славян ответил с первого гудка вызова своим хриплым, грубым голосом.

СЛАВЯН

Привет, Ваня!

ИВАН

Здорова, Славян! Увидеться можем?

СЛАВЯН

Легко! Подъезжай ко мне на работу.

ИВАН

А куда? Туда же, рядом с ГУВД?

СЛАВЯН

Да я там давно не работаю.

ИВАН

А что, уволился из органов?

СЛАВЯН

Да зачем уволился?! ОМОНом я руковожу сейчас. Командир ОМОНа.

ИВАН

Поздравляю!

СЛАВЯН

Да это давно уже. Ты что хотел вообще?

ИВАН

Да поговорить... недолго... Узнать кое-что... мне нужно. Может, пересечёмся на нейтральной территории? Домой к тебе подъеду, или ты ко мне. Как вообще со временем?

СЛАВЯН

Можно. Можно и ко мне, но я там не живу уже, где раньше.

ИВАН

А где?

СЛАВЯН

Дом построил. За городом.

ИВАН

Ну красавчик!

СЛАВЯН

Давай пивка попьём, короче.

ИВАН

А когда?

СЛАВЯН

Ну... через час.

ИВАН

А где?

СЛАВЯН

В Фестивальный район подъезжай. Ресторан там есть пивной «Фрау Марта».

ИВАН

Знаю... Но там же дорого всё...

СЛАВЯН

Подъезжай. Угощаю!

ИВАН

Базара нет. Через час.

СЛАВЯН

Да, давай.

Иван едва успел приехать домой, переодеться и добраться до пивного ресторана за такое короткое время. Едва он остановился на парковке, как вплотную к его автомобилю остановилась новая серая «Лада Приора». Из неё вальяжно выплыл Славян, сверкнув массивным дорогим хронографом. Он был элегантно одет в строгие узкие брюки, остроносые туфли, тесную футболку, на которую был накинут легкий дорогой пиджак с модными замшевыми накладками на локтях. Славян крепко пожал руку Ивану.

СЛАВЯН

Здоров!

ИВАН

Здорова! А что, сменил «тойоту» на «девятку»?!

СЛАВЯН

Да это служебная. Выдали. Не свою ж убивать...

ИВАН

Понятно. Ни хуёво, машина казённая, бензин тоже...

СЛАВЯН

(Широко улыбнулся.) Ага! Кто на что учился! Кстати, «тойоты» давно уже нет у меня.

ИВАН

А на чём ездишь?

СЛАВЯН

«Туарега» купил нового.

ИВАН

И как он?

СЛАВЯН

Нормально. Маловат слегка. Хочу поменять его на «Патрола». У меня ж семья большая. Два сына растут.

ИВАН

Ну да. «Патрол» – аппарат серьёзный... Правда, если турбированный, мощность большая, налога до хуя. У одного знакомого есть, он восемьдесят тысяч в год платит.

СЛАВЯН

Да по хуй. Зато ездить ничтяк! Ну что, по пиву?

Они вошли в ресторан и заняли большой свободный стол. Славян развалился на диване, вытащил из внутренних карманов пиджака два смартфона, положил их рядом на стол, потом достал из бокового кармана пачку «Парламента», вытащил из неё сигарету, там же воткнутую в пачку зажигалку и тут же прикурил. Он небрежно кинул пачку сигарет рядом со смартфонами.

ИВАН

А тут разве можно курить?

СЛАВЯН

Мне можно. Я с их хозяином дружу.

Иван смотрел, как у Славяна разошёлся пиджак на широкой груди и из подмышечной кобуры выглядывает рукоятка пистолета. «Интересно, – думал Иван. – Славян выглядит как бандит со своим бритым черепом и толстой золотой цепью на бычьей шее. Наверное, если б его жизнь сложилась по-другому, он мог бы легко встать на сторону криминала и, как говорится, давить на блатную педаль». К ним подошла улыбчивая, полнотелая официантка в коричневом кружевном переднике. Казалось, что это она сама и есть фрау Марта.

ОФИЦИАНТКА

Здравствуйте! (Она достала из передника ручку и блокнот.) Вам как обычно?

СЛАВЯН

Да. Мне пиво бархатное тёмное и поднос раков.

ОФИЦИАНТКА

Всё? Сухарики, рыбку, колбаски?

СЛАВЯН

Нет. Ничего не надо.

ОФИЦИАНТКА

Ваш товарищ что будет?

ИВАН

Мне пива светлого.

ОФИЦИАНТКА

Фильтрованного, нефильтрованного?

ИВАН

Фильтрованного.

ОФИЦИАНТКА

А какого? Вы меню почитайте. У нас много сортов.

ИВАН

На ваш вкус.

ОФИЦИАНТКА

Вячеслав Михайлович, здесь курить не надо.

СЛАВЯН

А как?! Я же с вашим хозяином дружу. Он мне разрешает.

ОФИЦИАНТКА

Я знаю. Но нельзя. Не положено. Нас оштрафуют, и с меня эти деньги вычтут. Я же не зарабатываю столько... Если хотите курить, сядьте на улице.

СЛАВЯН

А у вас что, есть на улице столики?

ОФИЦИАНТКА

Есть два. Вдоль стены, за углом от выхода. Там занято, но сейчас один столик освобождается, они уже счёт попросили. Я вам резерв сделаю, уберу и позову.

СЛАВЯН

Тогда пиво и раков туда нам.

ОФИЦИАНТКА

Конечно. Я поняла.

Славян плюнул на кончик дымящейся сигареты и затушил её, сжав большим и указательным пальцем, вытер о салфетку сажу с пальцев и стал шарить по столу глазами.

СЛАВЯН

Это куда? (Показал окурок.) Пепельницы нет.

ОФИЦИАНТКА

На столе оставьте. Я уберу. (Он ушла, забрав испачканную салфетку.)

СЛАВЯН

Ну что, рассказывай. Что ты там узнать хотел?

ИВАН

Контору мне одну пробить нужно. Найти координаты.

СЛАВЯН

Что за контору? Зачем она тебе?

ИВАН

Контора называется «Бытовой шпионаж». Хотел на работу устроиться.

СЛАВЯН

Ну и что? Кем?

ИВАН

Искал я работу охранником. Рассылал резюме по Интернету. Они связались со мной. Я прошёл собеседование.

СЛАВЯН

Так если ты охранником хочешь работать, иди ко мне. У меня самого контора охранная. Малой там директор. Устроим тебя.

ИВАН

Ну у вас же нет таких работ сторожем, чтобы сидеть в биндюге на стройке?

СЛАВЯН

У нас до хуя объектов разных. Есть и санатории на море. Есть супермаркеты, институты. Есть торговый центр.

ИВАН

Ну у вас же надо в форме ходить?

СЛАВЯН

Конечно. Форма, рация – как положено. У нас фирма солидная.

ИВАН

Ну а я не хочу рисоваться в этой форме, как чёрт. Мне надо что-то левое, неприметное. Так... перекантоваться, пока что-то подвернётся стоящее.

СЛАВЯН

Ну а в этой конторе что предложили тебе?

ИВАН

В том-то и дело, что денег предложили много! Миллион в месяц, а что делать – непонятно. Я, если честно, тупанул сам... отказался. Они мне дали подписать бумагу странную. Там типа того, что я им попадаю полностью в услужение. Вплоть до того, что обязуюсь принадлежать им душой и телом. Прикинь! Этот пункт и насторожил меня.

СЛАВЯН

Так, может, секта? Или какая-то вообще хуйня нездоровая?

ИВАН

Я так и подумал. Отказался. А потом прикинул, что я теряю? Попробовать можно. Они мне прямо деньги сразу выдали. Налом. Короче, хотел связаться с ними – и борода! Телефон выключен. Написал на почту – письмо вернулось, адреса нет такого. Поехал туда, где встречался с ними, и там порожняк. Нет таких, говорят, и не было! Прикинь, засада!

СЛАВЯН

Что-то ты мне вообще какие-то странные вещи рассказываешь. Не отбиваю пока вообще дупля. Какая по ним есть у тебя вообще информация?

ИВАН

Да никакой. Дам телефон, по которому мы с ними общались. Адрес электронной почты, с которого получил письмо. На радиозаводе они огромный ангар арендовали. Мы там встречались. Но на проходной не подтверждают это. Говорят, ангар давно пустой стоит, ржавеет.

СЛАВЯН

Да ты гонишь!

ИВАН

Да что мне гнать?! Как есть говорю. Я сам охуеваю! Я только что был на заводе этом. Проник туда. Ходил вокруг ангара. Он закрыт. Признаков жизни нету.

СЛАВЯН

Как называется контора?

ИВАН

«Бытовой шпионаж».

Славян пожал плечами: «Какой на хуй шпионаж?! Ладно, проверю. Попробую узнать что можно».

К ним подошла официантка.

ОФИЦИАНТКА

Всё. Проходите на веранду. Я вам всё туда принесла.

Парни поднялись и вышли на улицу. Вдоль стены под навесом стояли два стола. За одним сидела шумная компания. На другом были две большие пустые тарелки, салфетки, пепельница, напротив друг друга стояли две кружки с пенным тёмным и светлым пивом, между ними круглый железный поднос с горой варёных раков.

Иван и Славян сели за этот стол. Славян поднял кружку темного пива: «Ну, давай, Ванёк, за встречу! Не виделись давно», – они чокнулись кружками и стали прихлёбывать пиво, попутно разделывая пальцами и высасывая сок из раков.

СЛАВЯН

Ты мне скинь, что есть у тебя по этой конторе, на ватсап.

ИВАН

Да нет ни хуя толком. Есть письмо только от них, ну и адрес знаю. На заводе они были радио... бывшем... Там ангар огромный железный... Могу показать.

СЛАВЯН

Скинь это письмо мне.

ИВАН

Не вопрос. Сейчас скину. (Он стал возиться в смартфоне, вскоре в кармане у Славяна раздался характерный сигнал.) Посмотри, пришло?

Славян достал из кармана смартфон, включил его: «Да, пришло, потом гляну», – он снова разложил на столе свои два смартфона, рядом кинул пачку сигарет и тут же закурил. На его второй смартфон пришло сообщение. Славян открыл его, и стал читать, дымя в углу рта сигаретой.

СЛАВЯН

Короче, отвалить мне надо.

ИВАН

Что, прямо сейчас?

СЛАВЯН

Ага. Пиво допью и покачу. Ты извини, братан. Я понял, что тебе надо. Что смогу, по этой конторе узнаю. Отзвонюсь.

ИВАН

Что-то случилось? Или почему хочешь уехать? Только сели...

СЛАВЯН

Ну так фишка легла. Прислала сообщение любовница. Поеду дрючить её. Не видел давно, соскучился. Муж у неё дальнобойщик, в рейс запиздил на неделю, так что поеду я... пристроюсь…

ИВАН

Какая хуйня! Что, не можешь подождать пару часов?

СЛАВЯН

Не, не могу. Она обидится и... Хуй уже аж заволновался в штанах.

ИВАН

Да ты прикалываешься, что ли! Что за баба? Прям такая звезда?

СЛАВЯН

Ну, мне нравится.

ИВАН

Сколько лет ей?

СЛАВЯН

Сорок семь.

ИВАН

Ух, ебать! Мамочка! Точно, гонишь ты. Я думал, ты на малолетку запал, а ты пристрогался дрючить бабушку!

СЛАВЯН

Сам ты бабушка. Она сто в гору даст любой малолетке. Меня вообще мамочки больше заводят, чем дочки. Они пиздец изощрённые в сексе, развратные... Малолетки тупые... чистые овцы безмозглые.

ИВАН

Так а жена у тебя, по ходу, моложе в два раза.

СЛАВЯН

Жена охладела. Дети для неё в первую очередь... Сопли, пелёнки... Мне кажется, ей вообще уже ебли не надо. А эта пиздец какая темпераментная. Она таджичка сама. Кровь горячая. Её муж вообще не удовлетворяет ни хуя. Она от недоёба озабоченная. Я её часами долблю, аж заёбываюсь. Тут тебе сразу и фитнес, и кайф – всё в одном флаконе.

Иван промолчал, не найдя нужным дальше обсуждать все перезрелые прелести любовницы Славяна. Славян быстро съел рака и допил залпом сразу полкружки пива.

СЛАВЯН

(Поднялся из-за стола, стал распихивать по карманам телефоны.) Короче, поеду я.

ИВАН

Ну а с этим что делать? (Указал рукой на гору раков.)

СЛАВЯН

Хавай! Или попроси, упакуют, домой возьми.

ИВАН

Да куда?! С ума сошёл?

Славян достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и выложил на стол пятитысячную купюру, немного подумав, положил ещё тысячную рядом.

СЛАВЯН

Рассчитаешься.

ИВАН

А это не до хуя им?

СЛАВЯН

Может, и до хуя. Раки тут по полтиннику штука и пиво дорогое. Что останется, пусть эта пизда возьмёт на чай, а то она плачет, что платят ей мало... Короче, давай! (Он протянул руку.) Погнал я.

ИВАН

Давай! (Пожал руку.)

Славян ушёл. Иван заказал ещё пару кружек пива, съел десяток раков и отправился домой. Он надеялся, что попросит Славяна проводить его, следуя в своей машине рядом, чтобы в случае остановки гаишников отмазал его, но ситуация изменилась, и теперь Ивану приходилось испытывать нервное напряжение из-за страхов, что его остановят и, учуяв перегар, заберут водительские права. К счастью, по дороге домой ему не попалось ни одной патрульной машины.

Иван снял обувь и завалился на диван перед телевизором. Пиво сморило его, и он провалился в тяжёлый сон под монотонное бубнение телевизора.

Иван проснулся глубокой ночью. Он был в поту. Ему снились кошмары. В незнакомом городе его всюду преследовали враги, от которых не было спасения. Иван прошёл на кухню и выпил воды. Его мучила сухость во рту от съеденных раков. Он разделся и лёг в постель, но заснуть никак не получалось. Проворочавшись без сна пару часов, Иван снова переместился на диван, включил телевизор и, снова углубившись в просмотр древнего черно-белого фильма, уже под него уснул.

Его разбудил звонок в дверь. Было утро. Иван пошёл открывать, а звонок всё трещал не прерываясь. «Сука, вот кто так навязчиво звонит? – подумал Иван. – Сейчас открою, как дам по башке, чтоб честь знали…» Он отворил дверь. Вся площадка перед квартирой была занята суровыми мужчинами. Перед самой дверью стояли двое в костюмах, за ними ещё два совсем молодых парня в джинсах и уже за ними несколько собровцев или омоновцев по полной выкладке – в шлемах, бронежилетах и с автоматами. «Вы Оршанский Иван Олегович?» – спросил один из мужчин в костюме. «Я», – ответил Иван. Мужчина сунул ему под нос бланк с текстом, на котором крупными буквами было написано «Ордер на обыск». Затем все эти люди вошли в квартиру, Ивану представили понятых, тех двух зелёных пацанов в джинсах, и обыск начался. Ивана держали на кухне, а опера шарили по шкафам, переворачивая постель и перетряхивая одежду. Ивану даже показалось, что они начнут пороть подушки и матрацы, но опера ограничились тем, что только прощупали их. Процесс был долгим. Его квартиру обшаривали не один час. На все протесты Ивана и требование объяснить, в чём дело, следовало гробовое молчание. Когда обыск был завершён, один из оперов попросил его подписать протокол. Иван подписал. Тогда ему объявили, что он задержан и должен следовать с ними в полицейский участок. Ему надели наручники, завернув руки за спину, так вывели на улицу и повезли, посадив в железную будку полицейского микроавтобуса.

В участке его завели в кабинет, усадили на стул, пристегнув руки наручниками к подлокотникам. Опер стал его спрашивать, когда он видел последний раз Вячеслава Михайловича. Иван стал говорить, что последний раз они виделись вчера в пивном ресторане вечером, а затем Вячеславу пришло на смартфон сообщение, и он уехал. Второй опер подошел с толстым томом Уголовного кодекса с комментариями, неожиданно поднял его над головой, аж привстав на цыпочки, и что есть силы ударил им сверху Ивана по темени. Удар едва не оглушил его. «Колись! Колись, сука! – орал, выпучив глаза, опер. – Зачем ты Славика убил, пидорас?!»

Иван не мог поверить в услышанное. Его поразило даже не то, что в убийстве Славяна обвиняют его, а сам факт, что Славян, такой сильный, весёлый, жизнерадостный и молодой, так неожиданно покинул этот мир. Ивана снова что есть силы стукнули книгой по темени, да так, что хрустнула шея. Затем его стали бить в живот. Иван едва успевал напрячь мышцы пресса, чтобы как-то смягчать эти удары. Его так били около часа и требовали сознаться в убийстве. Он всё отрицал, говорил, что, возможно, это сделал муж знакомой Вячеслава из ревности. На что ему отвечали, что муж знакомой Вячеслава находится за тысячу километров отсюда и что Вячеслав не доехал к ней, а был найден по дороге в своей машине.

Затем, видимо, устав бить Ивана, опера натянули ему на голову противогаз. Иван едва видел комнату сквозь стеклянные очки, помутневшие от времени, и дышал спёртым, неприятным воздухом.

В кабинет вошёл ещё один сотрудник. Теперь двое держали Ивана с обеих сторон, а третий пережимал гофрированный шланг, пресекая подачу воздуха. Иван задыхался. Когда шланг слегка освобождали и он мог дышать, это не давало ему полностью набрать в лёгкие воздуха, и удушье продолжалось. Так его мучили, пока он не потерял сознание.

Иван пришёл в себя на полу. Он был мокрый. Ему лили на голову воду из графина. Опера подняли его, поволокли к стене, подняли и застегнули наручники между стеной и трубой отопления вверху направляющего трубу, вбитого в стену железного костыля. Получилось так, что Иван стоял с вытянутыми вверх руками, едва касаясь земли носками туфель.

Один из оперов извлёк из ящика письменного стола резиновую дубинку, и экзекуция продолжилась. Теперь Ивана лупили резиновой палкой по бокам. От первого удара боль пронзила его до самого позвоночника, словно электрический разряд. Иван снова пытался напрягать мышцы, но в этой позе это сделать было тяжело. К тому же опера били его не только по спине и бокам, но и по внешней стороне бедер, пытаясь попасть в нерв. Это приводило к ужасным страданиям, и из горла Ивана вырывался вопль. Этот дикий крик как бы на несколько секунд останавливал мучителей, а затем они принимались бить его снова, меняясь по мере усталости. Тогда один из них бил, а двое других курили, наблюдая за этим. Под конец, казалось, они полностью вошли в раж и решили так забить его до смерти.

В окнах стемнело. В кабинет заглянул пожилой мужчина в форме и сказал, что на сегодня хватит. Ивана поместили в камеру там же, в отделе полиции. Тут он был один. Иван попросил, чтобы его отвели в туалет, на что ему сказали, что отведут потом, когда сменится смена. Тогда Иван подошёл к углу и справил малую нужду прямо в камере. Затем он лёг прямо на пол. В камере был только деревянный уголок над плинтусом одной из стен, но на нем даже сидеть было нельзя, он был от силы шириной сантиметров десять. Всё это было намеренным издевательством над задержанными.

Иван пытался спать, это было нелегко от непрекращающейся боли во всём теле. Казалось, что на нем не осталось ни одного живого места. Тем не менее ему удалось заснуть, а ранним утром его подняли и пытки продолжились снова. Только уже без такого рвения, как вчера. Видимо, опера осознали, что явку с повинной им так, нахрапом, увы, получить не удастся. Они уже не пристёгивали его к трубе. Видимо, орудовать палкой было им лень. Они просто орали на него, требуя признания, изредка били в живот и лупили пощёчины. Затем, видимо, от безысходности они снова решили вернуться к противогазу. Едва они нахлобучили его Ивану на голову, в кабинет вошёл мужчина с тонким портфелем. Он был в синей форме Следственного комитета. От увиденного в кабинете он предпочёл мгновенно ретироваться. Двое оперов вышли за ним. Они вернулись и, насколько это было возможно, привели Ивана в надлежащий вид. Они вытерли ему пот бумажной салфеткой, поправили одежду, отстегнули его от стула и сковали руки перед собой. Затем они все вышли, а в кабинет снова зашёл мужчина с портфелем. Он сел за стол, не глядя на Ивана, достал из портфеля какой-то бланк и стал от руки заполнять его. Он спросил фамилию, имя, отчество, год и место рождения. Иван ответил. Мужчина всё занёс в бланк.

МУЖЧИНА

Я вхожу в следственную бригаду по делу об убийстве Вячеслава Лавриненко. Вы являетесь подозреваемым по делу... пока. В отношении вас проводится проверка. Я сейчас опрошу вас.

ИВАН

Мне наручники сильно застегнули. Давят ужасно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Потерпите. У меня нет ключа.

ИВАН

Невозможно терпеть это. Руки синие. Скажите, чтобы ослабили.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я сейчас опрошу вас и отпущу. Это будет быстро.

ИВАН

Как это опросите? Допросите? Мне адвокат тогда нужен.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Конечно, нужен... потом. Вы мне просто подтвердите, что уже заявляли следствию, и на сегодня закончим. И дальше будете связываться с адвокатом, предпринимать все положенные законом действия.

ИВАН

Хорошо.

Следователь достал другой лист из портфеля и зачитал Ивану то, что он до этого уже объяснял операм. Иван подтвердил, что всё так именно и было.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Инициатором встречи с убитым были вы?

ИВАН

Ну да. Позвонил ему, договорились пива выпить.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Жена убитого заявляет, что вы не поддерживали с ним отношений, по крайней мере последнее время. Так зачем попросили о встрече?

ИВАН

Не виделись давно... Соскучился… И насчёт работы с ним поговорить хотел. У него ж фирма была охранная. Вы уже знаете об этом? Хотел попросить, чтобы трудоустроил меня туда...охранником. А насчёт того, что не общались, то да… виделись редко. Мы раньше дружили, а потом он занят был всегда по работе... Должности занимал серьёзные...

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Да... занимал... пока не грохнули. Ладно, подойдите к столу. (Иван поднялся и с гримасой боли стал над столом. Следователь подсунул ему заполненный лист и ручку.) Прочитайте, и на каждой странице – «с моих слов записано верно, мною прочитано» и подпись.

Иван пробежал глазами текст и подписал на каждой странице.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

На стул вернитесь. (Иван снова сел.) Я вас пока помещу в изолятор временного содержания до суда. Сейчас сделают вам дактилоскопию, потом отвезут туда.

ИВАН

Так вы сказали, что опросите меня и отпустите.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Ну вот и отпускаю.

ИВАН

Ну а что, нельзя под домашний арест хоть? Я же не виноват ни в чём! Нет никаких улик против меня...

СЛЕДОВАТЕЛЬ

(Усмехнулся.) Ну да! Под домашний арест! Нельзя. Вы так скроетесь от следствия. Потом ищи вас. А улики найдём. Работаем над этим.

В кабинет вошёл избивавший Ивана опер.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

(Сунул бумаги в портфель и встал.) Всё. Мы закончили. Отпечатки снимите ему и вызывайте машину. Или сами его на ИВС отвезите.

Они вместе вышли из кабинета, и вскоре опер вернулся в сопровождении молодой девушки в полицейской форме. Девушка держала в руках плоскую подушечку, пропитанную типографской краской, валик с деревянной ручкой и бумажные листы, распечатанные в виде таблиц. Они посадили Ивана за стол, прокатали ему по очереди все пальцы валиком и круговыми движениями отпечатали их в клетках таблиц. Затем прокатали все ладони и сделали отпечатки рук, с силой надавливая сверху на кисти.

Ивана снова перевели из кабинета в камеру. Там он ходил из угла в угол до самого вечера. На ИВС его привезли затемно. Его приняли явно подвыпившие охранники. Они сняли с него ремень, заставили вытащить из туфель шнурки, а затем и вовсе оторвали подошвы. Иван протестовал, на что охранники заявили, что не положено помещать его в камеру с обувью, в которой имеются супинаторы. Они ловко вырвали ему из-под подошв узкие металлические рёбра жёсткости, приказали сложить руки за спину и повели в камеру.

Ивану было непривычно идти с оторванными подошвами. Туфли стали мягкими, как тапочки. Это были его последние башмаки. У него ещё некоторое время назад была дилемма – купить кроссовки или туфли. Ивану показалось, что ходить в красивых туфлях будет солиднее, и он потратил последние деньги на туфли фирмы «Ллойд». Они были надёжные и вечные, как немецкая винтовка. И вот сейчас Иван жалел об этом: «Почему не взял я кроссовки? – думал он. – Их бы точно не порвали, там нет никаких супинаторов... Эх, – думал он, – вот она, расплата за моё пижонство».

Его завели в камеру номер три. Камера была крошечная. В углу на небольшом возвышении было отхожее место, над ним торчал кран. Через не более полшага от входа был метровый деревянный настил во всю ширину камеры. Это было спальное место. Настил упирался в стену, на которой был виден большой железный квадрат, служивший для отопления в зимнее время. Окон в камере не было, но хорошо доходил свет из общего коридора через решётчатое окно вверху железной двери.

В камере находились двое возрастных низкорослых, кряжистых мужичков. Они имели вид уже бывалых зеков. Их пальцы и кисти рук были забиты блатными портаками. Мужики сидели на деревянном настиле, свесив вниз ноги. Охранник закрыл за Иваном дверь, громко лязгая старым замком. Мужики участливо посмотрели на его просящие каши, изуродованные башмаки. «Конченые пидары», – сказал хрипло один из мужиков.

ИВАН

Да. Хули, бляди. (Он опустил взгляд на свои порватые туфли.) Добрый вечер... вашей хате!

МУЖИК

И тебе того же. Давай проходи, присаживайся.

Иван скромно сел между мужиками.

ИВАН

Меня Иван зовут.

МУЖИК

Я Колёк, а он (кивнул на другого мужика, через Ивана) Эдик. Чай будешь? (Он потянулся и взял стоящую в углу наполовину полную пластиковую бутылку.) Правда остыл уже, часа два назад варили.

Иван взял бутылку, сделал глоток горького, как дёготь, чифира.

КОЛЁК

Ты, Ваня, не богат на курево?

ИВАН

Не курю я.

КОЛЁК

Это плохо. Мы тоже на подсосе. Осталась пара сигарет до утра. Он сегодня в суд ездил (кивнул на Эдика), ему туда дочка передала булочку, сырок плавленый и всего пачку сигарет...Нищета... хули делать... Сама дочку растит маленькую... На хуй эти булочки, лучше б ещё пачку сигарет купила. Скурили всё.

ЭДИК

Шумани на продол. Может, кто подкинет курёхи?

КОЛЁК

(Подошёл к двери и закричал.) Эй, братва, кто на курево богатый? Пиханите в третью хату.

В коридоре раздался раздражённый крик охранника.

ОХРАННИК

А ну-ка ебальники закрыли! Успокоились все! Я сейчас дам кому-то закурить по горбу киянкой!

Колёк сел обратно на настил.

КОЛЁК

Гондоны! Нажрались, быкуют, падлы! Сегодня вообще смена хуёвая. Самые гады собрались.

ЭДИК

Да хули им, блядям?! Жены повыпирают их с утра, сами блядуют с соседями, а этих хуесосов жаба душит, водку жрут и зло на нас срывают. Мрази...

КОЛЁК

Мы за делюгу не спрашиваем, ты вроде парень порядочный. Надеюсь, по жизни всё нормально у тебя?

ИВАН

По жизни всё правильно. А за делюгу вообще хули базарить, невиновен я.

Мужики при этих словах рассмеялись.

КОЛЁК

Так тут все такие. Невиновные! Других нет!

ИВАН

Да я в натуре не при делах. Меня по сто пятой крутят. Прессовали два дня. Явку с повинной хотели, твари. Еле двигаюсь, болит всё тело.

КОЛЁК

Да, это плохо... Вон Эдик, коллега твой, тоже припорол баклана на остановке. Только он в сознанке. Сегодня на суде арест подтвердили на два месяца, на тюрьму поедет. И то лучше, чем тут: сидишь безвылазно в этой конуре, как в гробу, хуй повернуться. На тюрьме хоть какая-то тасовка. Прогулки... и вообще есть движняк минимальный...

ИВАН

(Повернулся к Эдику.) Что, подрезал кого-то?

ЭДИК

На работе нажрались. Всю ночь бухали. Утром домой пошёл. Рань. Транспорт не ходит. Сел на остановке ждать первого троллейбуса. И хуйло какое-то конченое как доебался до меня... Тоже пьяный. Я его осадил. Он, сука, в драку... Ну, хули делать? Приблуда у меня на кармане. Потыкал эту живность, чтоб отъебался. Он, сука, упорный, всё лез на меня, пока совсем не упал. Короче, хули ловить тут, думаю, на ноги становиться надо. Покатил так, по задворкам, и тут хуяк – патрулька. Приняла меня. Я в крови весь, и оказывается, свидетели наблюдали из окон всю эту хуйню, позвонили ментам. Короче, хули мне отпираться, по хуй... Посижу... Не первый раз. При хорошем раскладе лет шесть наболтают... Да и хуй с ним. Судьба такая.

КОЛЁК

У тебя махласы есть? Бабки?

ИВАН

Не-е... Денег нет. Меня прямо из дома в одних трусах приняли, я еле успел надеть футболку и джинсы.

КОЛЁК

Хуёво... Заморозили нас с куревом… Если б деньги были...Завтра смена хорошая будет, они купили бы нам, да и водки могла бы занести... Ну хули... Не везёт. Спать давайте.

Спальное место было совсем крохотным, и лечь втроём можно было, если все повернутся на один бок друг за другом. Так и легли. Ивана мучили боли, но усталость взяла своё, и он вскоре забылся сном под раскатистый храп лежащих к нему вплотную мужиков. Его разбудил скрежет замка. Дверь раскрылась настежь, в камеру вошли трое охранников, один держал деревянный молоток с длинной ручкой.

ОХРАННИК

Поднимайтесь! Живее! Вставайте, уроды! Проверка. Вышли из камеры. (Иван и двое его сокамерников, всполошившись, спросонок проскочили в дверь мимо охранников.) Лицом к стене, руки за спину.

Пока Иван с мужиками стояли лицом к стене у двери. Охранники бегло осмотрели камеру, простучав настил и стены молотком. Затем они запустили задержанных обратно, и слышно было, как они отворяют дверь соседней камеры.

КОЛЁК

Вот бляди! Поспать не дадут.

ЭДИК

Хуйня, скоро сменятся. Следующая смена хорошая. Были бы бабки, можно было бы кутнуть.

КОЛЁК

Кутнуть, блядь! Сигарет бы разжиться!

Колёк подтащил к себе срезанную пластиковую бутылку без горлышка, доверху набитую окурками и выполнявшую роль пепельницы. Он расстелил газету и начал потрошить на неё окурки. Когда собралась порядочная горка табака, Колёк оторвал от той же газеты толстую полоску, свернул её по спирали кольцами так, что получился тонкий длинный конус. Тонкий конец этого конуса он загнул, а в толстый набил табак и завернул кончик внутрь.

КОЛЁК

Хоть самокрутку покурим... (Он поджёг толстый конец и с наслаждением сделал несколько затяжек, пуская струйками густой дым, затем передал самокрутку Эдику.)

Эдик покурил немного, посмотрел на Ивана и протянул ему самокрутку.

ЭДИК

На, смыгани, студент.

КОЛЁК

(Отобрал у него самокрутку.) На хуя предлагаешь? Тебе же сказали: не курит человек. Он вообще, по ходу, спортяга... Крепкий пацан. Спортом занимаешься? (Обратился к Ивану, который лёг и снова пытался спать.)

ИВАН

Да. По мелочи... Болит всё тело – пиздец. Ещё больше, чем вчера…

ЭДИК

А так всегда и бывает: пиздюлей выхватишь, на второй третий день – самая боль.

ИВАН

Посплю я немного. (Он лёг на бок и закрыл глаза.)

Иван увидел, как на край настила у его ног сел Арсений. «Откуда он тут?» – подумал Иван. Арсений стал говорить, что Славян погиб из-за того, что Иван поделился с ним информацией об их организации. «Тебя же предупредили, нельзя болтать. На тебе труп твоего друга». Иван проснулся и почувствовал, что дышит так часто, что почти задыхается, а его сердце билось с такой скоростью и силой, что пульс стучал в висках.

Он сел на спальном месте. В углу мужики мутили чифир. Они уже вскипятили воду в пластиковой баклажке и насыпали сверху пригоршню чая. «Нет, – подумал Иван, тупо глядя на их манипуляции, – нет, это всё не просто так. Сон ли вообще я сейчас видел? И Славяна, видимо, точно... завалили из-за меня... Но как? Они что, за мной следили, или... или они мне всунули “жучка”, пока я валялся в их ванне...»

Иван вскочил и начал судорожно с себя снимать одежду. Так он быстро разделся до трусов и носков. Мужики молча смотрели на его синее от кровоподтёков тело. «Что за стриптиз, земеля?» – сказал Колёк. Иван, не обращая на них внимания, свалил свои вещи в кучу на помост, стал брать их по одной и тщательно осматривать, прощупывая пальцами все швы. Так, в рубашке прямо под воротником его внимание привлёк небольшой узел. Этот узел оказался на поверку крохотным металлическим шариком. Иван потянул за него и вытащил. К шарику был прикреплён тонкий, как волос, усик. Несмотря на свою тонкость, этот усик был крепкий, как иголка. «Неужели это антенна?» – мелькнуло в голове у Ивана. Такой же предмет он извлёк и из шлицы своих джинсов. Некоторое время Иван разглядывал эти шарики с хвостиками на своей ладони, а затем подошел к параше и выбросил в очко. «Что, брателла, крыша едет – дом стоит?» – сказал смеясь Эдик. Иван стал одеваться.

ИВАН

Жучка мне поставили. Засунули в рубашку и штаны.

ЭДИК

Кто поставил? Мусора, что ли?

ИВАН

Да... мусора…

ЭДИК

А разве такое бывает?

КОЛЁК

В принципе, всё бывает... Сейчас техника такая, что что угодно может быть. Он же парень здравый. Не похоже, что у него чердак потёк.

Эдик достал спрятанную между досок тонкую заточку, бережно развернул целлофановый пакет, извлёк из него маленький кусочек сала и стал аккуратно нарезать его очень тонкими ломтиками.

ЭДИК

Давай хлеб.

Колёк протянул ему кулёк с хлебом, напоминающим толстый лаваш.

ЭДИК

Это на хуй, его жрать нельзя вообще, кранты наступят желудку. Там в углу посмотри, остался кусок вольного хлеба из моей передачки.

Колёк покопался в пакетах, сваленных в углу у стенки, и нашёл завёрнутую половинку булки серого хлеба, подал его Эдику. Тот стал аккуратно резать его на тонкие кусочки и класть на каждый ломтик сала. Он протянул один такой бутерброд Ивану. Иван помотал головой.

ИВАН

Нет, не надо. Не голоден я.

ЭДИК

Бери, на хуй! Что из себя целку строишь... Не голоден... Хавай, пока дают.

Иван посмотрел на грубые, костистые руки мужика с узловатыми пальцами, так бережно раскладывающего тоненькие кусочки сала на хлеб, и вдруг до него дошли слова Христа: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное». «Воистину, – подумал он, – богатый не поделится с тобой даже лишним, а нищий разделит с тобой остатки своей последней еды». Он смотрел на этих несчастных, простых русских мужиков с поломанными судьбами и совершенной неизвестностью впереди и не мог проглотить откушенный кусок из-за подступившего комка к горлу. Колёк передал ему пластиковую бутылку со срезанным горлышком, полную горячего чифира. Иван сделал глоток и прожевал.

КОЛЁК

Тебя, Ванёк, мусора подмолодили нехило... по-взрослому. Ни хуя, не ссы, тут они тебя уже пиздить не будут. Охрана такой хуйни не позволит. Им на хуй не надо, чтоб им потом предъявляли за урон здоровью...

ЭДИК

Тут – да, тут им пиздить не дадут. Вот на тюрьме могут в пресс-хату кинуть. Там нелюдей до хуя…

ИВАН

Почки, по ходу, отбили, бляди. Я утром поссал, и моча розовая... кровь.

КОЛЁК

Это да, но это хуйня, не парься. У меня было такое. Только не пиздили, а я сам прыгнул с третьего этажа. Меня прихватили мильтоны на вокзале, а я как раз в розыске был. Привезли в отдел. Кто... что... Разбирались пока, говорю: отпустите поссать. Меня мусор в туалет вывел и за дверью стоит. А там типа тамбура, такая хуйня с умывальником, и окно открыто. Лето. Ночь. Глянул: высоко – пиздец! Третий этаж. Ну, хули, думаю, семи смертям не бывать, а одной не миновать, будь что будет. Вылез в окно, повис на нём на руках и вниз прыгнул. Как уебался об асфальт, аж протрясло от боли. Ногу сломал на хуй. Быстро-быстро отковылял оттуда, короче. Лепила знакомый был, в больницу меня пристроил. Мне там такой шарнир прикрутили прям на винтах в кость, титановый. Временная хуйня, надо было снять через год, опять операцию делать. Да хули... Суета... Всё недосуг, опять спалился – ещё отсидка... Так с этим шарниром в ноге и хожу уже лет десять. Но это не суть, я тогда тоже в больничке в дальняке стал ссать, смотрю, всё красное, аж охуел. Анализы взяли – почки по пизде. Я когда приземлился, по инерции меня тряхнуло вниз, и, видимо, почки о спину ударились или о колени, хуй знает, но, короче, отбил их на хуй. И недели через две само прошло всё. Анализы нормальные стали. Так что не парься. Ты молодой, здоровый, всё на место встанет…

ИВАН

Да дай Бог!

КОЛЁК

Мусора, суки, ушлые. Видят, ты не озлобленный, тихий, и бьют тебя, свою хуйню с тебя вымораживают. Я бы такой развал не допустил. После Магадана озверел я полностью... насчёт мусоров. По хуй, пусть хоть убьют меня, но рвал бы им кадыки зубами, сколько смог бы, за собой на тот свет забрал этих блядей...

ИВАН

Блядь, они меня пристегнули к стулу, потом к трубе и пиздили так.

КОЛЁК

Ну да... Так не разгуляешься…

ИВАН

Так а тебя за что закрыли?

КОЛЁК

(Усмехнулся, хлебнул чифира.) Да ни за что... как и тебя… За медведя.

ИВАН

Это за браконьерство, что ли?

Мужики хрипло рассмеялись трескучими голосами.

КОЛЁК

За сейф, Вася, медвежатник я. Ебанули кассу, и менты, чтоб не париться, взяли, падлы, свои картотеки и тупо всех прессуют, кто сидел по таким статьям. Мне кричат: колись, это твой почерк... Мудаки. Короче, отсосут они. Пару месяцев подержат и отпустят. Против меня улик у них нет ни хуя. Поживу за казённый счёт, хули делать...

В двери лязгнул замок. Дверь приоткрылась, в неё заглянул охранник.

ОХРАННИК

Оршанский. (Он оглядел присутствующих.) Оршанский...есть? Кто?

ИВАН

Я.

ОХРАННИК

На выход.

Иван вышел.

ОХРАННИК

Руки за спину, лицом к стене.

Иван стал лицом к стене у двери, охранник надел на него наручники.

ОХРАННИК

На суд поедешь. Вперёд иди.

Ивана завели в комнату охраны, нашли в сейфе его ремень и шнурки. Сняли наручники, чтобы он надел их, затем снова застегнули. Ещё некоторое время он просидел в небольшом тамбуре с другими тремя задержанными. Их всех погрузили в закрытый кузов «газели» без окон и повезли на суд. Одного задержанного высадили по дороге, а другого привезли вместе с Иваном в суд Центрального округа. Там охранники изолятора временного содержания сдали их с рук на руки судебным приставам, которые их развели по разным этажам. Ивана посадили под охраной у кабинета судьи. Вскоре появился пожилой мужчина в синей прокурорской форме с большими звёздами на погонах. В руках у него была тонкая кожаная папка. За ним на этаж поднялся молодой парень с портфелем, одетый по гражданке. Из кабинета вышла девушка и спросила, все ли по слушающемуся делу собрались. Она увидела Ивана, сидящего в наручниках, прокурора и спросила парня с портфелем.

ДЕВУШКА

Вы адвокат?

ПАРЕНЬ

Я следователь.

ДЕВУШКА

А где адвокат ваш? (Она обратилась к Ивану.)

ИВАН

У меня нет адвоката.

ДЕВУШКА

Как нет? (Посмотрела на следователя.) Вы что, издеваетесь?

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Да есть. Ему предоставила палата адвокатская дежурного. Он тут крутился только что, я разговаривал с ним... Может, покурить спустился…

ДЕВУШКА

Так давайте ищите его. Не задерживайте нас. (Она скрылась за дверью.)

Следователь почти бегом кинулся к лестнице. Через пять минут он поднялся вместе со спортивным мужчиной в дорогом костюме глубокого темно-синего цвета и широком ярком галстуке. Мужчина был коротко, по-военному подстрижен. Его волосы были выбриты на висках под машинку, а на макушке был короткий ёжик, в который были воткнуты солнцезащитные очки в роговой оправе. В руке мужчины был тонкий металлический дипломат. Несмотря на такой щегольской и даже барский вид, Иван сразу узнал в адвокате Сержанта. Это открытие испугало его до глубины души. Страх так и потянулся холодом по спине. «Он грохнет меня», – подумал Иван. У него сразу возникла уверенность, что Сержант тут именно для этого. Иван инстинктивно весь сжался, когда адвокат попросил пристава уступить место и сел рядом с Иваном. Адвокат открыл дипломат, положил его на колени и заполнил небольшой бланк. Затем протянул Ивану дорогую толстую ручку с золотым пером и эту бумажку.

АДВОКАТ

Это ордер мой на вашу защиту. Подпишите вот тут. (Ткнул пальцем в листок. Иван машинально поставил подпись.)

ПРОКУРОР

Так... Ну что, всё? Давай иди говори им. (Обратился к следователю и кивнул головой на дверь.)

Следователь заглянул и тут же закрыл дверь.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Сейчас выйдет.

Из двери снова вышла девушка.

ДЕВУШКА

Ну, что, все собрались?

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Да... Вот адвокат.

АДВОКАТ

(Встал, закрыл дипломат.) Здравствуйте.

ДЕВУШКА

Хорошо. Сейчас подойдёт судья и начнём.

ИВАН

Так а вы кто?

Девушка посмотрела на него как на дурака.

ДЕВУШКА

Я помощник судьи.

Она снова скрылась за дверью. Вскоре мимо них в кабинет прошла молодая женщина в чёрном брючном костюме, а через несколько минут снова вышла помощник судьи и сказала, что все могут зайти. В кабинете за большим столом сидела недавно вошедшая женщина, но уже облачённая в чёрную судейскую мантию, её помощница сидела за компьютером за маленьким столиком у стены. Судья сразу не понравилась Ивану. Это была типичная представительница кавказских прелестниц. Низкосракая, короткокривоногая, с неприятным лицом и подлым взглядом. Судья смотрела высокомерно и строго.

СУДЬЯ

Слушается дело об избрании меры пресечения в отношении Оршанского Ивана Олеговича, подозреваемого в совершении преступления по статье сто пять Уголовного кодекса Российской Федерации...

Далее судья сделала короткую перекличку участвующих в заседании, её помощница собрала у всех документы и внесла данные в протокол. Вслед за этим выступил следователь с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемого, его поддержал прокурор. Они передали помощнику судьи соответствующие бумаги.

Иван слушал всё это, совершенно не вникая. Все его мысли были заняты присутствием Сержанта. «Это уже не шутки, – думал он, – видимо за ним серьёзный ресурс. Попал я как кур во щи... Даже и неплохо, что меня закрыли. Если он меня не грохнет прямо в зале суда, то, возможно, и сохраню я на киче свою шкуру...»

Его размышления прервала речь адвоката. Он заявил, что подозреваемый хоть и имел в прошлом судимость, но она давно погашена и он зарекомендовал себя примерным членом общества. Он представил суду характеристики Ивана с места жительства и с места работы, а также медицинские документы, доказывающие, что Иван страдает серьёзным аутоиммунным заболеванием, которое нуждается в постоянном лечении, что не сможет осуществляться в следственном изоляторе.

Судья попросила всех выйти в коридор до оглашения своего решения. Приставы в коридоре снова приняли Ивана и усадили на стул. Прокурор распрощался со следователем и ушёл, а следователь с адвокатом спустились вниз покурить. Их не было довольно долго. Из зала судебных заседаний вышла помощник судьи и попросила приставов позвать всех в кабинет. Один из приставов метнулся по лестнице и вернулся с адвокатом и следователем. Все снова прошли в кабинет, и судья огласила своё решение: выбрать подозреваемому меру пресечения в виде подписки о невыезде, ввиду отсутствия доказательств его вины. Это изумило следователя, он просто обалдел от услышанного. С Ивана сразу сняли наручники, при этом взгляд судьи уже не казался Ивану подлым, а, напротив, он нашёл его даже милым. Они втроём вышли из кабинета, спустились вниз по лестнице и вышли из суда.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я просто... охуеваю... (Он подозрительно посмотрел на адвоката.) Как это вообще могло произойти?

АДВОКАТ

Да как... Работаем… Не зря хлеб едим.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Ну вы ж понимаете, что мы это всё моментально обжалуем?

АДВОКАТ

Это ваше право.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Вы сейчас поедете со мной. (Обратился к Ивану.) Садитесь в машину, я с вас должен подписку взять.

АДВОКАТ

Он поедет со мной.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Мне что, наряд вызывать?

АДВОКАТ

Поехали. Какой наряд... Я представляю его защиту. Вы впереди, мы сразу за вами.

Они расселись по машинам. Следователь медленно поехал впереди. Иван сел пассажиром в чёрный тонированный БМВ Сержанта.

ПЕХОТА

Что происходит?

СЕРЖАНТ

Спокойно, Пехота! Он тебя снова закроет в отделе. Туда ехать нельзя.

ПЕХОТА

А как?! Мне что, в бега валить? Довести дело до розыска? Я не виноват ни в чём.

СЕРЖАНТ

Я знаю. Знаю...

Они увидели, как прямо в лоб автомобилю следователя влетела огромная фура, выехавшая на встречную полосу. От удара машина перевернулась, перелетела тротуар и с грохотом ударилась боком о бетонный столб. Они, маневрируя, проехали мимо, увидев свесившуюся набок безжизненную, окровавленную голову следователя.

СЕРЖАНТ

Ну вот... и всё... Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.

Иван был в шоке. Сержант толкнул его плечом.

СЕРЖАНТ

Ты что, замёрз? (Иван встрепенулся.) Сейчас подъедем к тебе, соберёшь быстро вещи... тебе необходимые, потому что вернуться уже не получится. Нет у тебя больше дома... и жизни прежней.

ПЕХОТА

У меня ключей нет. Менты забрали.

СЕРЖАНТ

У меня есть.

Они неслись по городу в совершенно обратном от квартиры Ивана направлении. Это опять испугало его.

ПЕХОТА

Я живу в другой части города.

СЕРЖАНТ

Знаю. В больницу заедем ненадолго.

ПЕХОТА

В какую больницу?! Зачем?

СЕРЖАНТ

В клинику частную нашего партнёра. Тебя же били. Проверим здоровье. Сдашь анализы, посмотрят доктора.

ПЕХОТА

Да нормально всё со мной. Просто ушибы. Ерунда... Переживу.

СЕРЖАНТ

Побои – дело серьёзное и иногда коварное. Люди думают: вроде всё хорошо, а через неделю вдруг умирают. Так что надо врачам на тебя глянуть.

ПЕХОТА

Слышь, Сержант, не парь мне мозги. Грохнуть меня хотите? Я же знаю, не зря ж меня вытащили из суда.

Сержант рассмеялся: «Измена! Измена у тебя».

ПЕХОТА

Какая измена? Славяна грохнули вы, я знаю, а теперь и следака... Я в своих шмотках нашёл жучки... Следили. Зачем? Что я вам?

СЕРЖАНТ

Ты для работы нашей подходишь хорошо…

ПЕХОТА

Для какой работы? Чем именно подхожу?..

СЕРЖАНТ

У тебя есть нам нужное качество.

ПЕХОТА

Какое?

СЕРЖАНТ

Выдержка. Сохраняешь хладнокровие. Мы наблюдали за тобой... Вернее, не мы, этим у нас занимается другая группа... И тест ты прошёл идеально.

ПЕХОТА

Я, честно говоря, и так хотел связаться с вами. Мне такая работа нужна. Зачем же было людей убивать?

СЕРЖАНТ

В этом ты сам виноват. Тебя приняли в организацию, дали тебе кучу денег авансом, а ты вдруг завилял жопой. То тебе не так, это не подпишу, не буду. Хорошо, тебя попросили просто не болтать, а ты побежал к полицейскому другу, рассказал ему всё... Непорядочно… Так что ты сам нарушил инструкции, а это в нашем случае фатально. По большому счёту, мы служим добру, по крайней мере есть такое убеждение…

ПЕХОТА

Славян убит, теперь следак... Это похоже на добро?

СЕРЖАНТ

Ну ты же сам виноват. Нельзя нарушать правила. Тебя ознакомили с ними. На то они и правила, что игнорировать их опасно. Ты же не идёшь на красный свет светофора или не хватаешь оголённые провода? Тем более нет ничего проще придерживаться того, о чём тебя просили: не болтать об организации. Разве мало тебе всякой другой ерунды, о чём можно поболтать, если уж так не терпится?

Сержант резко свернул на парковку клиники и остановил машину между двух других автомобилей. «Пошли», – сказал он и вышел из машины. Они вошли в большие стеклянные двери. Милая девушка в белой униформе отвела их в регистратуру, и сразу оттуда Иван проследовал на осмотр. У него взяли анализ крови из вены, сделали компьютерную томограмму, измерили давление и температуру. Не прошло и получаса, как их принял врач. Он распечатал результаты осмотра и передал их Сержанту.

СЕРЖАНТ

Ну что, доктор, как пациент? Жить будет?

ВРАЧ

Жить будет. В общих чертах с ним нормально всё. Сломано ребро справа и правая почка опущена.

ПЕХОТА

Как это, почка опущена? Что это значит?

ВРАЧ

Травма. Сместилась немного. Почки закрепляются на связочном ложе, их держат связки типа эластичных жгутиков. Они при движении тела амортизируют. У вас от удара они порвались и почка правая опустилась.

ПЕХОТА

И что теперь? Как это поправить?

ВРАЧ

К сожалению, никак. Жить с этим будете. Это не страшно. Почка постепенно ляжет на жировую ткань, она найдёт своё место. В принципе, она целая, просто сместилась. Осложнений быть не должно, но может давление слегка подняться нижнее...Неопасно.

Иван с Сержантом вышли из клиники, сели в машину и так же быстро помчались в ней к дому Ивана. У Сержанта действительно был ключ от его квартиры. Они вошли.

СЕРЖАНТ

У нас времени мало. Ты бери, что считаешь нужным, и поедем.

ПЕХОТА

Куда?

СЕРЖАНТ

Улетишь сейчас в Болгарию. Отдохнёшь там немного, подлечишься, а месяца через два приступишь к работе.

ПЕХОТА

На хрена мне в Болгарию? Если у вас такая крутая организация, вы что, не можете отмазать меня? Поживу дома.

СЕРЖАНТ

Невозможно.

ПЕХОТА

Почему?!

СЕРЖАНТ

Ты давай собирайся. Что с собой хочешь взять? Фотографии, дорогие вещи, что будет напоминать о прошлой жизни.

ПЕХОТА

Ничего я не буду брать. Может, пару футболок, трусов и носков.

СЕРЖАНТ

Это ты и сам себе там купишь. Кофе есть у тебя?

ПЕХОТА

Есть, правда растворимый.

СЕРЖАНТ

Ничего. Угости меня.

Они прошли на кухню, Иван вскипятил чайник, всыпал в чашечки кофе, налил кипятка.

СЕРЖАНТ

Телевизор включи.

Иван включил пультом телевизор. Сержант попросил его найти канал новостей. И новости эти были сногсшибательные. На федеральном канале обсуждали ужасное происшествие, случившееся только что в их городе. И это была не авария, где погиб следователь. Перед Западным отделом полиции была оставлена сумка с тремя отрезанными головами служащих в этом отделе оперуполномоченных. Новость обсуждалась на все лады экспертами и аналитиками, которые единодушно приходили к выводу, что это вопиющее зверство является вызовом всей правоохранительной системе страны.

СЕРЖАНТ

Теперь понимаешь, почему придётся уехать?

ПЕХОТА

Это те менты, о ком я думаю?

СЕРЖАНТ

(Усмехнулся про себя, глядя в чашку, и сделал глоток.) Ты правильно думаешь. Мучители твои.

ПЕХОТА

А на хрена их грохнули? Они ж не знали ничего?

СЕРЖАНТ

Такие правила. Кто обижает наших людей, тех ждёт наказание.

ПЕХОТА

Я не просил о таком...

СЕРЖАНТ

А это и не для тебя сделано. Просто те, кто знает о нас, а это очень немногие, они должны понимать, что тех, кто с нами связан, трогать нельзя.

Иван смотрел новости, пил кофе и только смог проронить: «Какая дичь!»

ПЕХОТА

А чем вообще ваша контора занимается? Почему в ней так ценится выдержка?

СЕРЖАНТ

Тебя введут в курс дела, а выдержка нужна по той причине, что цена ошибки высока. А тот, кто сохраняет спокойствие в экстремальных ситуациях, ошибается редко.

ПЕХОТА

А что это за экстремальные ситуации? Я людей убивать не смогу.

СЕРЖАНТ

От тебя это и не требуется.

ПЕХОТА

Я вижу... Не успел приступить я к работе, а вокруг уже гора трупов...

СЕРЖАНТ

Этим не мы занимаемся.

ПЕХОТА

А кто?!

СЕРЖАНТ

Для такой работы есть группа контроля, группа ликвидации. Мы добываем знания... Это гораздо важнее.

ПЕХОТА

Что значит – добываем знания?

Сержант снял с головы заткнутые в ёжик волос очки и подал Ивану: «На, посмотри в них». Иван недоумённо надел очки и оглядел комнату. Она предстала в розовом цвете, и у вещей словно добавился объём. В углу кухни он увидел перепончатое серо-зелёное существо с клыками, пристально смотревшее на него. Он неожиданности Иван перевернул чашку кофе и вскочил из-за стола. Он сорвал с себя очки. Угол был пуст.

ПЕХОТА

Что это?

СЕРЖАНТ

Это крупицы знания. Очки, позволяющие видеть сущностей тайного мира.

ПЕХОТА

Кто это? Оно что, тут всегда?

СЕРЖАНТ

Это твой страх. Люди думают, что их эмоции порождаются обстоятельствами. На самом дели они имеют свой собственный облик. Это он уже маленький. Ты б его видел в суде... Он стоял, согнувшись пополам, потому что был так велик, что сложился под потолком вдвое. Там ты его подпитал изрядно... Было забавно наблюдать.

Сержант плюнул в угол и перекрестил его, снова подал очки Ивану. Тот надел их, с опаской глянул в угол – он был пуст.

СЕРЖАНТ

Это небольшой пример, что есть настоящее знание. Оно всегда имеет вполне практическое применение.

ПЕХОТА

Так это что получается, если злишься, или боишься, или ещё что, то в доме всюду нечисть незримая?

СЕРЖАНТ

Ну да. Кота держать надо. Для того чтобы в жилище не укоренялись бесы, в доме нужен кот. Этот маленький, ласковый зверь обладает такой энергетикой, которую не может выносить никакая нечисть. Знаешь же, что у человека есть аура, разные оболочки. В конечном итоге вся Вселенная – это наша оболочка, всё взаимосвязано. Но активная оболочка как сияние, её даже сейчас можно фотографировать чувствительными фотокамерами. У обычных людей она невелика. Если она распространяется на полтора метра, значит такой человек обладает сильнейшим магнетизмом. Такие люди становятся вождями и лидерами. Так вот, у простого кота душа величиной с тигра, а его аура распространяется на всю площадь дома.

ПЕХОТА

А собака? Какая у собаки тогда аура?

СЕРЖАНТ

Небольшая... Собака в доме тоже нужна. Но у этих зверей разные функции. Кот забирает всё нехорошее, чуждое, приносит покой и уют. Собака, напротив, даёт жизненную энергию, насыщает душу оптимизмом и радостью. Но собаку не боятся бесы. Напротив, многие собаки сами им служат. Знаешь же, что есть много злых собак, которые кусаются. В собачьей стае даже случается каннибализм. Коты никогда не нападают на человека, и это не из-за того, что они малы. Крысы ещё меньше, однако же бывают агрессивными.

Короче говоря, кот прогоняет нечисть, он нужен в доме. В идеале и собака тоже нужна. Это магические существа. Помощники. Кот забирает вредное, собака даёт полезное. Она насыщает тело жизненной силой. Домашние звери испокон веков существуют не зря среди людей.

ПЕХОТА

Может быть. Но при моём стиле жизни какие звери? Я дома иногда месяцами не бываю. Кто будет их кормить, гулять?

СЕРЖАНТ

Для этого нужна жена. Подруга жизни и хранительница очага. И дети желательно. Они и покормят, и погуляют. Все людские обычаи заведены не просто так. Они облегчают существование.

ПЕХОТА

(Тяжело вздохнул.) Жена! Где сейчас найти порядочную?

СЕРЖАНТ

Будешь сам готов – твоя женщина появится.

Они допили кофе. Пехота бросил чашечки в раковину, растерянно осмотрелся.

СЕРЖАНТ

Брать что-то с собой будешь?

ПЕХОТА

Нет.

СЕРЖАНТ

Ну тогда присядем на дорожку и тронемся с Богом. А то не ровён час нагрянет полиция. (Он посмотрел на оторванные подошвы туфлей Ивана.) Переобуться не хочешь?

ПЕХОТА

Да... нет башмаков больше, могу надеть тапочки, а лучше тормознёшь у ближайшего сапожника, это заклеить можно... минута делов. Ну или куплю первые попавшиеся колёса по пути.

СЕРЖАНТ

(Глубоко вздохнул, воткнул очки в ёжик волос на макушке, хлопнул себя ладонями по коленкам и резко встал из-за стола.) Погнали, время не терпит.

Они быстро понеслись по городу в сторону аэропорта, сделав лишь одну остановку у спортивного магазина. Там, задержавшись не более десяти минут, они купили Ивану кроссовки и спортивный костюм. Сержант вынул нож из кармана и быстро срезал все бирки прямо с надетого на Ивана костюма. Он так и вышел в нём и новой обуви к машине, выбросив свои старые вещи в урну для мусора у входа.

Дальше начались чудеса. БМВ Сержанта въехала через все КПП аэропорта, не предъявляя никаких документов, прямо на лётное поле. Машина подъехала к маленькому реактивному самолёту. Возле него их ждал мужчина в чёрном костюме. Под пиджаком, плотно сидящим на его мощном торсе, угадывалось оружие. Мужчина сухо кивнул Сержанту и сменил его за рулём. БМВ тут же уехала, а Сержант с Иваном поднялись на борт. Салон был небольшим, но очень комфортабельным, с глубокими кожаными креслами вокруг каштанового стола. Сержант с Иваном были тут в одиночестве. Они сели на кресла напротив друг друга.

Из кабины пилотов к ним вышел один из членов экипажа в чёрной униформе и фуражке с золотыми листьями на козырьке. Он молча поприветствовал их, закрыл откидной выход и вернулся в кабину. Самолёт тут же запустил двигатели, тронулся по взлётной полосе и взлетел. Полёт занял не более трёх часов. После чего самолёт вынырнул из облаков в живописной местности и мягко приземлился на крошечный, видимо, частный аэродром. Тут их уже ждала машина. Такой же чёрный БМВ пятой серии, в котором они подъехали к самолёту. Из машины вышел мужчина в чёрном костюме. Он отличался от мужчины, который их встречал перед полётом, разве что цветом волос. Он сухо кивнул им и поднялся на борт самолёта. Сержант сел за руль, и они не спеша поехали по прекрасной пустынной дороге среди горного леса.

Через полчаса езды вдоль дороги потянулся прозрачный решётчатый забор. Вскоре забор прервался въездом, закрытым шлагбаумом, за которым виднелась узкая дорога, ведущая дальше в лес. Сержант остановился перед въездом, шлагбаум открылся будто бы сам собой.

Они поехали уже по совершенно дикому лесу и вскоре остановились перед огромным домом, чем-то напоминающим старинный замок, стоящий на вымощенной покрытыми от старости мхом камнями большой площадке.

Они поднялись по каменной лестнице на высокое крыльцо и вошли в холл. Первое, что увидел Иван, это были уютно расположившиеся в креслах за круглым столом Командир, Солдат, Матрос и Урядник. На столе стояло несколько бутылок красного вина и блюдо с ломтиками разного сорта сыров. Парни не спеша цедили вино из огромных бокалов на тонких ножках и играли в карты.

В холле был полумрак из-за сумрака леса, закрывающего густой листвой деревьев солнечный свет. Горел камин, добавляя атмосфере ещё больше умиротворения и уюта. Парни были босы, их ноги покоились на мохнатых медвежьих шкурах, расстеленных под столом вместо ковра. Иван подошел к столу и поздоровался со всеми за руку.

КОМАНДИР

Здорова, Пехота! Давно не виделись. (Сбросил карты в отбой.) Упал я.

МАТРОС

(Радостно подвинул себе фишки с кона.) Слабаки! Фарт вас не любит…

УРЯДНИК

(Разлил остатки вина из бутылки по бокалам и бросил пустую бутылку под стол на мягкую шкуру.) Проломить бы тебе башку этой бутылкой... долбаный шулер!

МАТРОС

Ты это брось! Играть учись, пока я жив... Налей Пехоте. (Кинул в рот ломтик сыра.)

УРЯДНИК

Пусть он сначала устроится. Покажи ему его комнату, Сержант. Что вещи сразу из машины не взяли?

СЕРЖАНТ

А нет вещей у него. Он нищ, как церковная мышь!

Все рассмеялись.

СЕРЖАНТ

Ладно, пойдём за мной.

Он поднялся по деревянной старой и скрипучей лестнице на второй этаж. Пехота пошёл за ним.

Лестница закончилась длинным проходом, вдоль которого с одной стороны располагались в ряд комнаты, а с другой стороны были резные перила, за которыми открывался вид на холл сверху. Пехота глянул с высоты на сидящих за столом у камина парней. Сержант потянул массивную ручку одной из дверей, она со скрипом открылась. Они вошли в комнату. Все окна тут были открыты настежь.

Слышалось пение птиц, стрекотание кузнечиков. Лесная жизнь, казалось, продолжалась и в комнате. Комната была небольшой. У окна стоял стол с приставленным стулом. Напротив – большая кровать, заправленная бархатным покрывалом. У двери – вещевой шкаф. За ним – дверь в санузел. Два окна выходили на веранду, на которой стояли два кресла и журнальный столик. Тут же на тумбочке перед столиком был телевизор с плазменной панелью. Веранда была открытая. Под её козырёк проникали ветви деревьев.

Сержант сказал, чтобы Пехота принял с дороги душ и спускался вниз, а сам вышел из комнаты. Иван разделся. Он не стал принимать душ, а набрал себе тёплую ванну и долго лежал в ней под щебет лесных птиц, доносящийся сквозь открытые окна. Тело ещё болело. Круговые движения туловищем вызывали ноющую боль. Иван с трудом нашёл приемлемое положение тела в воде и попытался расслабиться физически и морально, не спеша обдумывая происходящее с ним.

Через полчаса он спустился в холл посвежевшим и взбодрившимся. Играть в карты ему не хотелось. Он выпил немного вина и вдруг как-то совсем захмелел. Парни снисходительно пошутили над ним, объяснив, что вино не простое, а имеет столетнюю выдержку и пить его залпом не рекомендуется. Так, не прерывая своей неспешной игры, они сообщили ему, что их группа готовится к очередной командировке. Некоторые из них называли её даже экспедицией. Оказалось, что эта командировка будет первой не только у Ивана, но и у Солдата, Матроса и Урядника. У Командира уже было несколько таких заданий, а у Сержанта всего одно. Когда Иван пытался расспросить у них поподробнее, в чём именно цель этого задания, Командир отвечал туманно, отчего это ещё больше интриговало присутствующих. Казалось, только Сержант понимал, о чём идёт речь, но и он касательно всех расспросов был сдержан. Всё объяснения свелись к тому, что скоро приедет Арсений и детально поставит задачу экспедиции, а пока всем велено отдыхать и набираться сил.

Так у Ивана началась жизнь в этом лесном замке. Телефонов тут не было, телевидения тоже. Никакой связи с внешним миром. Была огромная база фильмов и кинохроники, которую можно было смотреть в телевизоре. Но все они были старыми и отражали жизнь конца девятнадцатого – начала двадцатого века в Российской империи. В замке также была большая библиотека, но и в ней все тома были соответствующих времён: Достоевский, Гоголь, Толстой, Чехов, Горький, Салтыков-Щедрин, плюс множество публицистической, научной и технической литературы. Все книги были прошлых веков издания, соответственно, с такой же устаревшей транскрипцией текста, со старыми, давно вышедшими из употребления буквами «е» и твёрдыми знаками после согласных букв на концах слов. Всё это было крайне странно.

На заднем дворе к замку был пристроен спортивный зал, включающий в себя тренажёры, небольшой бассейн и баню. Здесь парни проводили от скуки львиную долю своего времени.

Ивану было ещё больно поднимать штангу и гантели из-за сломанного ребра, но он стал потихоньку бегать по лесу, с каждым днём всё увеличивая расстояние. Это вскоре дало свои неприятные плоды. Ивана разбудил ранним утром зуд правой ступни. Он почесал ногу другой ногой и хотел продолжить сон, но вдобавок к зуду появилась и жгучая боль. От неё Иван совершенно проснулся. Он осмотрел ногу. Между средним и безымянным пальцем виднелась чёрная точка, которая и была источником этих неприятных ощущений. Иван попытался сковырнуть её, но это не получилось. Он подумал, что это, видимо, запёкшееся пятнышко крови от микротравмы, которую он не заметил. «Но почему тогда я не могу сковырнуть его?» – думал он. Иван зажёг яркий свет в ванне, стал разглядывать эту чёрную точку и к своему ужасу заметил, что пятно имеет небольшие лапки и шевелит ими, залезая всё глубже внутрь тела. «Это клещ, – осенила Ивана неприятная догадка. – А как же мне теперь быть? Тут нет врача и вообще нет никакой связи. Как вытащить эту дрянь? Видимо, этот жук упал с дерева во время моей беготни по лесу. Я кинул куртку на постель, когда купался. Вот он ночью и залез ко мне под одеяло».

Иван выскочил из комнаты и стал стучать в соседнюю дверь. Из неё вышел заспанный Командир. Он не сразу понял, в чём дело, а когда понял, потащил Ивана на кухню и налил ему между пальцами оливкового масла. Он сказал, что слышал от кого-то, что клещ так не сможет дышать и вылезает. Но этого не произошло. Жучок продолжал забуриваться внутрь и уже готов был, казалось, полностью скрыться. Вскоре поднялась вся их команда и все судорожно соображали, что можно предпринять. Матрос советовал выковырять клеща иголкой вместе с мясом. Солдат говорил, что надо тащить его пинцетом, но если останется голова, то может загнить. И вообще все начали высказываться в духе того, что от этого жука Ивана может поразить ужасная зараза, отчего Иван впал в полнейшую панику. В разгар всей этой суеты на кухню зашёл Арсений. Он, не здороваясь, сразу поняв, в чём дело, попросил принести ему тонкую нитку. Затем сделал на ней маленькую петлю и накинул на клеща. Он пытался затянуть на нём узел, но петля постоянно соскакивала из-за мельчайшего размера жучка и того, что всё скользило от вылитого на ногу Командиром масла. Арсений велел Ивану вымыть ногу с мылом, а когда это было проделано, снова накинул петлю из нитки, только попросил Ивана прижимать к ноге вплотную края этой петли пальцами. Наконец нитка затянулась прямо на клеще. Арсений растянул в стороны два конца нитки, стал вращать их против часовой стрелки. И... о чудо! – после таких двух с половиной оборотов клещ был вытащен. Командир тут же смыл его в раковину вместе с ниткой. Арсений сказал, что всё это ерунда. Велел Ивану поковырять иголкой края ранки до крови, а затем залить всё йодом из аптечки. «Йод, – сказал он, – убивает ВСЁ». На этом инцидент был исчерпан, и Арсений попросил всех собраться в холле за столом.

Был сварен на всех большой кофейник кофе, и компания уселась в кресла перед стоящим у негорящего камина Арсением. Арсений стал говорить, что из присутствующих только двое в курсе того, чем занимается организация, с которой им выпала честь сотрудничать. Этими двумя были Сержант и Командир, но и им будет полезно выслушать лишний раз вводную информацию. Далее Арсений сказал, что всем присутствующим нужно отнестись к тому, что он им сейчас доверит, с максимальным вниманием. «Знание, – сказал он, – так ценно, потому что оно лишает тебя сомнений. С ним может сравниться только вера. Она тоже побеждает сомнения, но вера доступна не каждому, это Божий Дар, а знание доступно всем, кто может его получить. Плоды веры – это чудеса. Плоды знания – закономерности. Мы занимаемся добычей этого знания».

Иван, живя под одной крышей с парнями, волей-неволей сблизился с ними и даже подружился. Они вместе готовили пищу, наводили порядок в доме, занимались спортом. Фактически они разлучались только на ночной сон. Оказалось, что почти у всех них есть нечто общее. Это то, что они были совсем одиноки. Родители Ивана умерли, семьи завести ему не довелось, а с родственниками он вообще не поддерживал связи. Матрос и Солдат были и вовсе сиротами, воспитывались в детских домах. Урядник и Сержант, как и Иван, не имели ни семьи, ни родителей.

Только Командир успел обзавестись семьёй. Это случилось совсем недавно и было нежелательным, потому что командировки, с которыми была связана их деятельность, несли в себе элемент опасности. Людей, привлекаемых к этой деятельности, старались подбирать без привязанностей. Командир был тоже сирота, но встретил женщину, с которой решил связать свою судьбу. На это закрыли глаза в организации, тем более что у них сразу родилась двойня. Так что для Командира было сделано исключение, тем более что он блестяще проявил себя в уже пройденных командировках.

Иван понимал, что эти командировки за знанием имеют вид экспедиций. Конечно, всегда существует опасность в диких местах. Экзотические инфекции, сложные маршруты, горы и реки, возможно, даже агрессивные дикари. Путешествия всегда, как ни крути, а связаны с опасностью.

Всё это ни капли не пугало Ивана, но то, что им поведал Арсений, вызвало нешуточную тревогу. О такого рода рисках он даже не помышлял. Арсений первым делом дал ему на подпись уже знакомую бумагу. Иван подписал её, она тут же скрылась в дорогом портфеле Арсения. «Итак, – сказал он, застегнув портфель, – когда наконец улажены все формальности, я со спокойной душой открываю вам нашу тайну». Далее он заявил, что организация, в которой им довелось оказаться, наблюдала за ними длительное время, и то, что было принято решение привлечь их к своей деятельности, говорит о том, что все они избранные, так как организация ни больше ни меньше занимается судьбой всего человечества, и теперь в том числе и от них зависит дальнейший прогресс и развитие общества. Он достал из портфеля чистый лист и нарисовал на нём схему. Все склонились над ней за столом. Арсений сказал, что организация является надправительственной, надфинансовой и вообще надполитической структурой всемирового масштаба. Она состоит из нескольких подразделений, которые носят названия групп.

Самая крупная из них – это группа планирования и анализа. Она занимается всесторонним изучением жизни общества, планированием его эволюции, подготовкой общественного мнения к переходам на новые этапы развития. Следующее подразделение – это группа добычи сведений. Она разделяется на технический отдел и отдел оперативный. Именно в нем всем присутствующим и предстоит работать. Арсений сказал, что их деятельность в организации самая рискованная и увлекательная.

Третий сегмент организации – это группа внедрения. Она занимается вбросом в общество научных идей, концепций через прессу, кинематограф, литературу, сплетни и даже сны. Это ошарашило Ивана. И тогда Арсений пояснил, что давным-давно разработана технология осознанных сновидений, с помощью которой можно вполне продуктивно общаться с нужными индивидуумами во снах.

Иван спросил, почему такая гуманная организация позволяет себе заниматься убийствами. На что Арсений сказал, что в группу планирования входят отделы наблюдения и ликвидации, и если что-то несёт угрозу организации или нарушает режим конспирации, то это уничтожается сразу и автоматически. Арсения спросили, есть ли в организации представители других стран. На что он сказал, что в организации задействованы люди всех национальностей, это облегчает выполнение задач, связанных с определённым менталитетом разных народов.

– Итак, – сказал он, – я не буду вам повторять, что то, что вы сейчас услышали, является абсолютной тайной и разглашению не подлежит. Теперь перейдём к делу, – продолжил он. – Я являюсь передаточным звеном между вами и техническим отделом организации. Его, кстати, у нас представляет Тамара Георгиевна. Так вот, вам предстоит отправиться в населённый пункт в районе Воронежа и сделать там секретно фотографии некоторых документов.

– А там охрана серьёзная? – спросил Матрос.

– Насколько я знаю, охраны там нет...

– Так а тогда какие проблемы? – продолжал допытываться Матрос.

– Проблемы такие, что вы отправитесь туда в тысяча девятьсот шестнадцатый год... от Рождества Христова... в Российскую империю.

В холле повисла немая пауза.

СОЛДАТ

То есть как это? В девятьсот шестнадцатый год?! Это шутка?

АРСЕНИЙ

Отнюдь. Я не шутить с вами сюда приехал.

ПЕХОТА

Да как это всё возможно?

АРСЕНИЙ

Я не буду сейчас вдаваться в технические подробности. Это слишком сложно, и я не располагаю на это временем. Но скажу, что это возможно. И возможно уже относительно давно. Такие опыты проводились ещё в пятидесятые годы прошлого века, они были успешными, а в шестидесятые годы это стало уже рутиной. Эти путешествия пришлось ограничить, потому что коррекция прошлого стала угрожать самой ткани нашей реальности. Сейчас это допускается только в экстренных, судьбоносных случаях.

МАТРОС

А что значит – стало угрожать нашей реальности? Что такого можно поменять в прошлом, чтобы повлияло на нашу реальность?

АРСЕНИЙ

Очень и очень многое. Например, наши английские товарищи поменяли результаты Второй мировой войны.

МАТРОС

Как поменяли?

АРСЕНИЙ

Они потопили несколько самых крупных японских авианосцев, и Америка стала тем, чем является сейчас, а в прежней реальности на её территории остались только разрозненные индейские посёлки. Она и есть таковая, только в другой ветке реальности.

ПЕХОТА

Но как это технически возможно?

АРСЕНИЙ

Технически просто. У нас это называется создать окно. Будет открыт портал, и вам останется только пройти в него. Это не сложнее, чем перейти рамку металлоискателя в аэропорту... И так же затем вернуться назад. Главное – ничего там не нарушить, чтобы и вернуться туда, откуда ушли. Это главное.

МАТРОС

То есть получается, можно так и на миллион лет назад во времени переместиться?

АРСЕНИЙ

Нет. Этого сделать нельзя. Время по сути – это энергия, как и материя, как и весь наш мир. Всё – только чистая энергия. Имея определённые параметры электромагнитной частоты, можно задавать любые временные и пространственные рамки, но, чтобы перемещаться туда, куда следует, нужно иметь точные данные о месте действия и эпохе. Нужна точная хронология событий. Это похоже на телевизор. Вы подаёте ток, и загорается экран, но, чтобы его настроить на программу, нужно улавливать волны. В нашем случае так же. Задаётся энергия времени, а дальше наступает творческий процесс. Чтобы представить нужную эпоху, нужен оператор. Человек сведущий, который может мысленно представить время и место, где нужно открыть окно. Эти токи и дают точную настройку. При удачном результате все параметры фиксируются и архивируются. Потом достаточно их активизировать, и открывается окно. Но всё это касается недавней истории. Что там было до нашей эры, доподлинно неизвестно. Нет точных документов. А не имея такой информации, представить можно что угодно. Насколько я знаю, такие опыты проводились и имели очень нехорошие последствия. Говорят о случаях, когда в наш мир через окно попадали немыслимые монстры. Так что эту программу пришлось свернуть, и открывать окно в то место, о котором нет точных данных запрещено.

Урядник всё это выслушивал, вытаращив от изумления глаза, и невольно спросил: «Так а так перемещаться, наверное, вредно... для здоровья?»

АРСЕНИЙ

Никакого вреда не выявлено. При нормальной, устойчивой психике всё проходит без последствий. Есть небольшое беспокойство, чувство неуюта, но это длится не более нескольких первых часов в другом времени. Затем всё проходит и организм работает в прежнем, нормальном режиме. Человек очень быстро привыкает. Вон Командир уже путешествовал так пару раз, да и Сержант тоже…

ПЕХОТА

И как?! (Обратился к Командиру.) Как всё прошло?

КОМАНДИР

Нормально. Увлекательно! (Усмехнулся.) После таких приключений обычная жизнь становится пресной.

МАТРОС

А ты где был?

КОМАНДИР

Секрет. Разглашению не подлежит.

МАТРОС

Ну а на сколько лет назад хоть уходил или веков?

КОМАНДИР

Я заходил вперёд.

ПЕХОТА

Как вперёд?

КОМАНДИР

Ну, в прошлое – это назад. Я был в будущем.

ПЕХОТА

Да ладно! И как далеко?

КОМАНДИР

Два века... Почти три...

МАТРОС

И как там?

КОМАНДИР

Отвратительно. Мне не понравилось...

АРСЕНИЙ

Хватит болтать! Ты нарушаешь инструкции. Понимаешь это?

КОМАНДИР

Да.

УРЯДНИК

Однако не сходится тут кое-что. (Все посмотрели на него вопросительно.) Вы говорите, что далёкое прошлое не определено, нет о нём фактических сведений и эксперименты его посещения были провальными, но так же не определено и будущее. О нем тоже нет достоверных фактов. Как же тогда вы могли его представлять? Не сходится что-то…

АРСЕНИЙ

Для нас – да, но оттуда окно открывали не мы, а те, кто там находится. У них-то о нас фактов достаточно. Организация продолжает существовать спустя века.

УРЯДНИК

Ну и как вы поняли, что они – это они?

АРСЕНИЙ

Есть условные знаки. (Он соединил вместе два кулака с скрещенными наискось указательными пальцами.) Это знак Гебо, повторяет седьмую руну «Дар». Знак нашего дела – косой крест. Если кто вам покажет его, то знайте, что он с нами. Да и к тому же они знали всё о нас, ошибиться было невозможно.

УРЯДНИК

Значит, они открыли окно, а вы отправили туда Командира? Зачем?

АРСЕНИЙ

Я не уполномочен раскрывать информацию об операции, которая вас не касается. И так сказал лишнего.

МАТРОС

Так а президенты, премьер-министры стран в курсе вашей такой деятельности?

АРСЕНИЙ

Разумеется, нет. Правители бывают трёх видов. Есть творцы, дураки и мучители. Первые обречены на всемирную славу и признание. Судьба вторых и третьих печальна. С первыми мы плодотворно сотрудничаем, но не раскрывая тайны нашего присутствия.

ПЕХОТА

И много вам удалось внедрить так изобретений... в смысле знаний?

АРСЕНИЙ

Да. Но несоизмеримо больше знаний ещё ждёт своего часа. К ним просто не готово ещё сознание людей. Сейчас для блага людей задействованы жалкие крупицы знания.

ПЕХОТА

А кто решает, к чему готовы люди, а к чему не готовы?

АРСЕНИЙ

Отдел планирования.

ПЕХОТА

Вы что, на себя берёте роль Господа?

АРСЕНИЙ

Нет. Мы просто следим, чтобы человечество не впало в хаос. Если появляется знание, которое на данном этапе развития общества можно обратить во зло людям, как бы оно ни было полезно и привлекательно, оно засекречивается... до поры.

ПЕХОТА

Ну а если кто-то что-то откроет и сам всё это внедрит?

АРСЕНИЙ

Не внедрит.

ПЕХОТА

Почему не внедрит?

АРСЕНИЙ

Потому что если группа планирования решит, что знание это преждевременно, оно будет изъято, а источник его уничтожен.

ПЕХОТА

Нет, вы точно берёте на себя роль Бога! Не боитесь последствий?

АРСЕНИЙ

Мы Господу служим. Каждый в меру своих способностей. В этом цель организации. Служить Богу несложно, достаточно просто служить собственной совести. Главное в нашем деле не навредить, а пользы достаточно и минимальной. Ладно... всё это не имеет отношение к вашей командировке. О высших материях поговорим потом. Сейчас полностью займитесь подготовкой к путешествию. С этого дня ни капли алкоголя. Спорт ограничить. Ни в коем случает нельзя получить травму. Смотрите фильмы, хронику. Читайте книги. У вас полное собрание материалов печати и видео конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Погружайтесь в эпоху. Старайтесь поработать над речью. Пытайтесь научиться по-другому говорить. Сударь, сударыня, милостивые господа, извольте, благодарствую, милости просим... Всё серьёзно. Мне через два месяца обещали окно... Чтобы не бегали там потом в другой эпохе ошалелые, как ненормальные.

КОМАНДИР

Так а что там фотографировать надо в Воронеже?

АРСЕНИЙ

Детальные инструкции получите перед самой командировкой. Вкратце ваше задание в следующем. Есть лаборатория в поместье Степное Воронежской губернии. Принадлежит купцу Коровину... Ивану Фёдоровичу. Покажу вам потом его фотографии. Это изобретатель. Он работал на оборонную промышленность царской России. Сделал им бронежилет. Но вы отправитесь туда по другому поводу. У него в мастерской делают летательный аппарат. Парус. Принцип действия этого летательного судна использует разнополярные магниты. Это очень важно. Подобным способом ещё никто не перемещался по воздуху. Вся документация этого изобретения утрачена, а такой аппарат может летать бесконечно долго без всякого топлива.

МАТРОС

Как это – без топлива? А откуда тяга?

АРСЕНИЙ

Использует свойства эфира. Тяга магнитная.

МАТРОС

Эфира? Какого эфира?

АРСЕНИЙ

Эфира, который вокруг нас, из которого состоит всё... включая нас самих.

МАТРОС

А он разве есть, эфир? Насколько я знаю, это лженаучная теория.

Арсений снисходительно на него глянул: «Ладно, на сегодня хватит. Я и так вам многое сказал. Откланяюсь пока, чтобы мозги у вас не закипели с непривычки. Читайте книги, смотрите фильмы... отдыхайте... пока». Он взял портфель и пошел к выходу. Открыв дверь, задержался на пороге, оглянулся на сидящих за столом, притихших парней, пафосно поднял вверх руку к воображаемой шляпе и сказал: «Адью, господа!» – и быстро вышел, захлопнув за собой дверь.

Вечером за ужином Командир принёс из библиотеки подшивку газеты «Провинциальные новости» и зачитал всем сухую заметку от 23 августа 1916 года журналиста Драгунова. Из неё следовало, что Иван Коровин, зажиточный купец, создал в своём имении Степное, расположенном в Воронежской губернии, мастерскую по производству нового летательного аппарата. Для производства этого устройства ему доставляли некую специфическую редкую руду с Камчатки, из которой при помощи электропечи выплавлялся металл для производства конструкции. Коровин разослал приглашение на испытание своего дирижабля друзьям и другим заинтересованным лицам, в том числе военным и гражданским специалистам, учёным, журналистам. В частности, при испытаниях присутствовал литератор граф Алексей Толстой. 21 августа собравшимся был продемонстрирован железный цилиндр с иллюминатором. Коровин заявил, что намерен в этом устройстве отправиться на Луну, но позднее, осенью, а сейчас просто намерен опробовать аппарат, поднявшись на высоту в сто вёрст. Кабина дирижабля была снабжена креслом-кроватью, письменными принадлежностями, запасом воздуха на две недели и провизией. Далее Коровин поднялся на борт, сказав, что будет наблюдать за полётом из иллюминатора.

Без всякого звука аппарат мягко взмыл вверх, при этом от него исходило свечение. Воздушный корабль поднимался всё выше и выше, пока вовсе не скрылся из виду. На землю Коровин не вернулся, и больше его никто не видел. Дальнейшие поиски на территории нескольких губерний результатов не дали.

Статья произвела тягостное впечатление на присутствующих. Парни словно только сейчас осознали всю серьёзность своей миссии. Ужин проходил в молчании, тем более что алкоголь уже был под запретом. Иван долго не мог уснуть, а проснувшись поздним утром, застал всю компанию за общим столом в холле играющую в карты. Он сварил себе чашку кофе и тоже присел за стол, но играть ему не хотелось. Командир сбросил свои карты и сказал, что неплохо было бы разжечь камин.

МАТРОС

Дров нет.

КОМАНДИР

Вот и я о том же. Надо в лес сходить за дровами.

МАТРОС

Да на хрен?! Не зима. Зачем жечь его.

КОМАНДИР

А так уютнее, когда горит очаг…

СОЛДАТ

Базара нет. После обеда сходим дров заготовим.

КОМАНДИР

Да я, пожалуй, сейчас пройдусь. Кто со мной?

ПЕХОТА

Пойдём. Всё равно играть не хочу.

Командир встал. За ним встал и Иван, быстро допив кофе. Они вышли из замка. Парни за столом проводили их равнодушными взглядами. Командир зашёл в гараж на задворках замка и вынес оттуда пару небольших топориков. На поясе у него свисала смотанная кольцами пеньковая верёвка. Иван иронично усмехнулся и спросил: «Верёвка зачем? Вешаться?» На что Командир коротко заметил, что верёвка нужна для того, чтоб сделать связки дров. Они сунули топоры за ремни и вышли через ворота на лесную дорогу. Некоторое время они шли по дороге, а затем свернули на отходящую от дороги тропу и стали по ней углубляться в чащу леса.

ПЕХОТА

Уже боюсь и в лес заходить. Опять клещ впиться может.

КОМАНДИР

Единственное средство от страха – это бросить ему вызов и победить.

ПЕХОТА

Я всё думаю об организации, о том, что Арсений говорил. Странно всё. Для такой работы нужна, наверное, специальная подготовка... всесторонняя. А нас набрали кое-как и кое-где, без всяких там специальных навыков... каких-нибудь специфических...

КОМАНДИР

Не парься. Всё нормально. Вас проверили и признали годными. А навыки – это всё пустое. В нашем деле обучение ведётся в процессе. Можно годами и десятилетиями тренировать удары и защиту на боксёрском снаряде и перед зеркалом, но всё это не даст тебе опыта хотя бы одного реального боя в ринге. Я был на войне. Там было достаточно всяких подготовленных бойцов, спецуры, и все они гибли, как офисные лохи, а вот простые, далёкие от армии мужики выживали и становились уникальными солдатами. Способности к бою может выявить только война. Хвалёные штурмовики СС и вермахта были биты простыми деревенскими русскими дядьками. Насчёт этого правильно поступают англосаксы. У них нет большой армии. Есть немного профессиональных офицеров, которые просто руководят простыми парнями, набранными мобилизацией в случае войны. И народ быстро учится воевать. Политика их оказалась верной. Великобритания проигрывала битвы, но не проиграла ни одной войны.

ПЕХОТА

Ну, может быть... Тебе виднее… А что, как там, в будущем? Или тебе нельзя говорить об этом?

КОМАНДИР

Говорить нельзя, но ты не посторонний... Что тебя интересует?

ПЕХОТА

Ну, там, наверное, чпоксов много всяких разных... фантастических... гаджетов?

КОМАНДИР

(Засмеялся) Да. Чего-чего, а со чпоксами там полный порядок!

ПЕХОТА

Ну а как вообще там жизнь?

КОМАНДИР

Ужасна. Жизнь будущего – это кошмар.

ПЕХОТА

Почему?

КОМАНДИР

Там больше нет у людей ни свободы, ни счастья. Фактически человеческое общество – это тюрьма. Там нет природы. Вернее, может, она и есть, но я её не видел. Есть огромные мегаполисы, где люди живут как звери в клетках.

ПЕХОТА

А транспорт какой? Машины летают уже?

КОМАНДИР

Не видел я там никакого транспорта. Вся жизнь автоматизирована. Да и ездить некуда. Города тянутся вверх до неопределённого уровня, километры высоты. Думаю, пока остаётся воздух для дыхания. Каждый слой заселяется определённой категорией людей: чем выше, тем ниже их общественный статус. Хозяева жизни живут на земле, а самые маргиналы – под облаками. Людям запрещено покидать свои уровни пребывания, и вообще, перемещение дальше ста метров от своих жилищ требует специального разрешения. Всё контролируется.

ПЕХОТА

А питание как же происходит? Магазины все рядом?

КОМАНДИР

Никаких магазинов нет. Еда производится химическими компаниями и доставляется по мере надобности прямо в жилища роботами.

ПЕХОТА

А чем все занимаются? Народ в основном что делает?

КОМАНДИР

Ничем. Знаешь же, что сейчас всё сильнее искусственный интеллект развивается. Можно картинку сделать с помощью него, написать программу, статью. Ну так вот, это детские забавы. Там этот интеллект уже создаёт целые миры. В них люди общаются, ругаются, влюбляются и совокупляются. Они в них живут.

ПЕХОТА

Как это?

КОМАНДИР

Квартиры представляют собой помещения не больше ящика. Там есть санузел, душ и капсула вместо постели. В ней и находятся большую часть жизни человеки. Это по большому счёту уже и не жизнь, а нечто наподобие сна.

ПЕХОТА

Так а как же дети, семьи?

КОМАНДИР

Этого давно там уже нет. Детей делают искусственно с требуемыми параметрами. Процесс воспитания сведён до минимума. Никаких знаний больше не требуется. Это общество глупых болванов. К тому же доступен полный спектр всех алкогольных напитков и наркотиков. Люди будущего мира слабы. Из-за неподвижности у них тонкие кости и неразвитые мышцы. Они напоминают дистрофиков. Мы отличаемся от них очень сильно.

ПЕХОТА

Жизнь там коротка?

КОМАНДИР

Кстати, нет! Живут там очень долго. Лет до полутораста. Уровень медицины высокий, и питание сбалансированное. Людей лечат микророботы. Они вводятся в вену и могут заходить в любые тончайшие сосуды. И идёт постоянный мониторинг состояния организма. Такая функция есть в каждой капсуле жизни. Если что не в порядке, то автоматически идёт сигнал и оказывается помощь.

ПЕХОТА

А кто управляет этим всем?

КОМАНДИР

Компьютер. Всё автоматизировано. Ну и высший класс, который следит за компьютером. Высшая каста. Это общество кастовое, если ты понял.

ПЕХОТА

Так а как же организация тогда? Это такие цели она перед собой ставила? Чтобы людей загнать в ад?

КОМАНДИР

Ошибка. Произошла фатальная ошибка. Но над этим уже работают.

ПЕХОТА

Ни хрена себе ошибка! Отравленное будущее. А как такое вообще можно поправить?

КОМАНДИР

Когда стало понятно, что зашли не туда и выход найти невозможно, мы получили сигнал SOS. Нам прислали гонца. Я участвовал в эвакуации нескольких лучших специалистов. Это аналитики. Они-то точно знают, почему всё пошло не туда. И они помогут всё исправить.

ПЕХОТА

Каким образом? Убивать тех, кто стоит у руля? Вы это хорошо умеете делать...

КОМАНДИР

Нет. Это вообще не выход. Убить можно одного – придёт другой. Тут дело не в тех, кто управляет, дело в приемлемости идей. По большому счёту всё началось с банального радио. Казалось бы, полезная штука, информация мгновенная, развлечения, новости... Потом телевидение, тоже хорошо. Потом компьютер... Стали развивать все эти направления. И пришли к собственной погибели... фактически.

ПЕХОТА

Вот они, знания! И что теперь? Запретить радио? А мы разве не прошли уже точку невозврата?

КОМАНДИР

Ничего запрещать не надо. Нужно изменить подход. Дать людям понять опасность информационных технологий. Знаешь же, что добрыми намерениями выстлана дорога в ад. Всё проходило по-доброму, и всё внедряемое было вроде бы нужное людям, облегчающее жизнь. В этом и состояла ошибка. Человек подсознательно чувствует всегда подвох. Можно обмануть многих, но нельзя обмануть всех. Представь, если б то же радио не было бы бесплатным и полезным, а, наоборот, его заставляли бы слушать насильно, стегая кнутом. Было бы тогда оно так привлекательно или использовалось бы только по крайней надобности? Если бы детей держали насильно у телевизора, не давая гулять. Подсознательно бы шло отторжение, но и пользы от этих технологий никто не отменял.

ПЕХОТА

Не понимаю, к чему ты клонишь.

КОМАНДИР

Клоню к тому, что работа уже запущена полным ходом. Идёт насильное навязывание цифрового мира людям. Прививки с микрочипами, цифровые деньги, цифровые паспорта, распознавание лиц – цифровой концлагерь. Передовое человечество уже отравлено этими идеями. Все уже понимают все риски. А правителям, напротив, внушена мысль о полезности насильной цифровизации населения. Они считают, что им уготована роль новых феодалов. Вот они так и стараются, лезут из кожи вон, чтобы насадить это всё как можно скорее. Они и не соображают, что чем сильнее они будут насаждать это, тем осознаннее станет народ, и в конечном итоге эти технологии займут в обществе свою допустимую и вполне приемлемую нишу, но никак не поработят людей.

ПЕХОТА

Да... Интересно, конечно. Если ваша... вернее, наша организация так мудра и всесильна, то как же она тогда допускает появление всяких конченых личностей во власти? Сталина, Гитлера? Разве можно давать власть над народами палачам?

КОМАНДИР

Мы живём в причинно-следственном мире. Здесь сначала создаются условия, затем обстоятельства, а дальше события и следствия. Созданием нужных условий мы и занимаемся. В геополитике есть случайности, но нет случайных событий. Всё предопределено обстоятельствами. Всё – войны, кризисы, революции. Одно вытекает из другого. Большое складывается из малого. Гитлер был по-своему талантлив... рисовал хорошо. Ну как ты думаешь, даже будь он сверхгениальным оратором и мыслителем, позволили бы ему фактически единолично взять власть в стране? Можно было в стране баронов и герцогов отдать все бразды правления фронтовому ефрейтору, горе-художнику, зарабатывающему на хлеб рисованием открыток с видами Вены? Думаешь, он случайно попал в ряды партии, которая, в свою очередь, купила газету, чтобы вести агитацию? А это по тем временам было дорогое удовольствие. А сотни тысяч марширующих штурмовиков с факелами? Понимаешь, что на весь этот карнавал шло колоссальное финансирование?

ПЕХОТА

Но зачем?

КОМАНДИР

А затем, что бывают болезни, которыми болеют целые народы, и исцелению от этих недугов никакими лекарствами уже помочь невозможно. Помогает только полное удаление скверны: дать нарыву созреть и вырезать с корнем. Тем более что эта скверна была чрезвычайно велика. Так же дело обстояло и со Сталиным. Иногда требуется всё выжигающая война. Как в Содоме и Гоморре...

Они зашли довольно далеко. Иван рассеянно огляделся по сторонам.

ПЕХОТА

Что-то зашли далеко мы. Не проще было бы дерево поблизости с замком срубить?

КОМАНДИР

Ни в коем случае! Мы деревья рубить не будем. Только ветки сухие собирать.

ПЕХОТА

(Посмотрел под ноги.) Так вон их сколько! Давай нарубим и потащим домой.

КОМАНДИР

Тут есть река. Уже недалеко идти до неё осталось. Давай сначала искупаемся, а на обратном пути наберём палок поближе к замку. Я тут видел пару деревьев упавших, если они не гнилые, из них и нарубим дров.

Они прошли ещё несколько минут и вышли к небольшой реке, текущей среди заросших густыми кустами берегов.

Говорят, что при ожидании чего-то время растягивается. Так и тянулись долгие, бесцельные дни в лесном уединённом замке. Иван читал дореволюционную прозу, просматривал фильмы, снятые по литературным произведениям позапрошлого века. Он как бы весь пропитался этим давно канувшим в Лету временем. Его товарищи тоже поступали соответствующим образом. За общим столом все даже пытались вести диалоги в стиле «будьте любезны» и «чего изволите, милостивый государь», но все эти устаревшие речевые обороты словно застревали в горле у присутствующих и вызывали приступы смеха. Казалось, что поверить в перемещение их в начало двадцатого столетия при всём своём желании было невозможно. Конечно, были факты, которые говорили о могущественности этой организации, «Дар», как её назвал Арсений, но одно дело – быть влиятельной силой в одной отдельно взятой стране или даже во всём мире, и совсем другое – взять под контроль перемещение во времени. Именно в это Иван никак поверить не мог, даже несмотря на откровение якобы уже побывавшего в далёком будущем Командира. Всё это казалось банальной мистификацией.

Ровно по истечении двух месяцев в замке появился Арсений. Он принял участие в общем обеде и бегло проэкзаменовал присутствующих прямо за столом. Он спрашивал, чем отличается обычный извозчик от лихача, кого не пускают в буфеты на железнодорожных станциях, с которого часа запрещено продавать в империи алкогольные напитки и так далее. Он всё сыпал вопросами, на которые ни у кого не было никаких ответов. Это вызвало у Арсения удручающее настроение.

АРСЕНИЙ

Вы ни хрена не знаете о месте, куда собираетесь отправиться. Это недопустимо.

МАТРОС

А зачем нам всё это знать? Вам нужны документы – мы их по-любому получим.

АРСЕНИЙ

Интересно – как?! Вас вообще принять могут там за чужих. За немецких шпионов, например... И потянут вас в ближайший полицейский околоток, а оттуда – в контрразведку. И там быстро развяжут языки.

КОМАНДИР

Всё нормально будет. Не оплошаем, ваше благородие! (Раздался всеобщий смех.)

АРСЕНИЙ

Я хочу, чтобы вы осознали всю серьёзность задачи и перестали валять дурака. Сейчас проедем в ближайший магазин одежды. Выберете там себе костюмы попроще. Строгие костюмы, классические туфли, но, разумеется, не одинаковые. (Он выложил на стол из кармана небольшой целлофановый пакетик с портновскими булавками, которыми обычно закалывают непрошитые швы.) Это воткнёте в воротники пиджаков. Это фиксаторы.

КОМАНДИР

(Взял пакетик, вытащил одну булавку с мельчайшей головкой, стал рассматривать её.) Это камера?

АРСЕНИЙ

Камера. Будет фиксировать всю вашу командировку. Когда завладеете документами, достаточно их просто полистать. Фиксатор всё запишет и сохранит в памяти.

ПЕХОТА

Так а эта фигня без батарейки работает? И сколько может видео писать?

АРСЕНИЙ

Это кристалл. Он может записать всю историю человечества. Питание не требуется, ему не нужен никакой ток.

ПЕХОТА

Круто!

АРСЕНИЙ

(Потянулся за своим портфелем, лежащим на соседнем стуле, и извлёк оттуда жестяную коробку. Он открыл её и показал содержимое. Там лежали сложенные столбиками золотые червонцы.) Это разделите между собой. Когда придёте на явочную квартиру, которую я вам дам, поменяете часть монет на ассигнации. Теперь пришла пора кинуть жребий.

МАТРОС

Жребий? Это для чего?

АРСЕНИЙ

Жребий решит, кому из вас отправиться в прошлое, а кто останется здесь.

МАТРОС

А что, мы не все пойдём?

АРСЕНИЙ

Не все. Кто-то должен будет остаться, чтобы провести эвакуацию вашу, если потребуется... если... что-то пойдёт не так. Это должен быть кто-то один из вас, чтобы не случилось подставы.

Арсений достал из портфеля блокнот, вырвал из него лист, согнул его несколько раз и аккуратно разорвал по сгибам листок на шесть частей. Затем достал из внутреннего кармана чернильную толстую ручку и нарисовал на одном клочке бумаги крест, далее смял все клочки, превратив их в шарики не больше горошины.

АРСЕНИЙ

Господа, не соблаговолит ли кто-то из вас уступить мне свою шляпу?

Командир молча встал из-за стола и принёс из кухни небольшую кастрюлю. Арсений всыпал туда бумажные шарики. Все по очереди взяли из поставленной на стол кастрюли смятые клочки и развернули их. Сержант показал крест на своей бумажке.

АРСЕНИЙ

Ну, тогда всё. Вопрос решён, ты остаёшься. Итак, господа, прошу вас проехать со мной в магазин.

СЕРЖАНТ

Тогда я останусь? Мне-то пока костюм не нужен.

АРСЕНИЙ

Нужен! Нужно всем быть готовым... ко всему.

Все встали из-за стола и разошлись по своим комнатам одеваться.

Командировка состоялась этой же ночью. Оборудование для такого путешествия было размещено тут же, в замке, в одной из тайных комнат в той части дома, куда был запрещён доступ. Арсений включил небольшой аппарат, напоминающий видеопроектор, и направил его луч на стену. Все с напряжением вглядывались в отображение луча. Вскоре стена приобрела вид непроницаемого тумана. Затем Арсений сказал, что портал открыт и остаётся только немного попылить. В комнате вокруг проекции луча на стену возник пылевой вихрь.

АРСЕНИЙ

Ну, с Богом!

КОМАНДИР

Вперёд!

Все в замешательстве ждали. До Ивана только сейчас дошло, какие могут быть после таких экспериментов печальные последствия, в том числе и для здоровья.

ПЕХОТА

Так а это... не вредно? Для тела?.. Может аура пострадать...

Командир приобнял его за плечи и подтолкнул вперёд к порталу в стене. Иван так и шагнул в него по инерции. За ним тут же вышел Командир, и уже за ними – Матрос, Солдат и Урядник. Они так и вышли все из облака пыли, клубящейся вокруг непроницаемым занавесом.

Иван очутился на Красной площади. Перед ним был собор Василия Блаженного и вдалеке – кремлёвская стена. Он тут же обернулся. Позади была тьма. Площадь освещалась полной луной. На ближайших улицах виднелись тускло горящие желтым светом фонари.

КОМАНДИР

Ну что, прибыли! Теперь без суеты за мной быстро. (Он двинулся в сторону ближайшей улицы.)

От неожиданности всего произошедшего Ивану хотелось кричать. То, что он ещё жив, ему казалось чудом, настолько нереально было случившееся. Перед входом в портал его обуял страх. Он чувствовал, что пульс бьётся так, что перехватывает дыхание. И сейчас все эти опасения разом кончились. У него подкашивались ноги от слабости и кружилась голова. Он остановился.

КОМАНДИР

Что не так, Пехота? Потерпи, тебе же сказали, через несколько часов привыкнешь...

ПЕХОТА

Нормально всё. Я просто не могу поверить... (Мимо, стуча копытами, проскакала пролётка с пассажирами.)

КОМАНДИР

Надо затеряться в переулках, пока не рассвело, а там пойдём на явку.

Они быстро дошли до ближайшей улицы и направились по ней вдоль тёмных витрин двухэтажного каменного дома. Людей было мало. В основном попадались извозчики и городовые. Парни свернули в переулок и вышли по нему к ярко освещённому трёхэтажному дому. Вдоль него горели фонари, а в самом доме царило буйное веселье. На нём красовались две вывески: над первым этажом – «Нумера», и выше, на уровне третьего этажа, «Трактиръ». Окна второго и третьего этажей ярко горели. Тут были видны и балконы со столиками, заполненными публикой, и даже летние террасы на уровне второго этажа. На террасах сидели люди. Между столов сновали лакеи с подносами. В больших горшках стояли раскидистые пальмы и папоротники. Гремела музыка.

КОМАНДИР

Зайдём-ка сюда.

МАТРОС

В трактир?

КОМАНДИР

Ну да. Не на улице же ждать рассвета.

Он подошёл к низкой двери, из которой вывалился едва державшийся на ногах мужик в длинном сюртуке и начищенных до блеска сапогах. Из-под его картуза свисал кучерявый чуб. Он свирепо глянул мутными, воспалёнными глазами на парней и, шатаясь, пошёл прочь, толкнув Командира плечом. Парни один за другим вошли в дверь и попали в просторный зал, кончавшийся лестницей. К ним навстречу вышел благообразный седой мужчина с окладистой бородой. В карманах его жилета виднелась массивная золотая цепь. Чуть поодаль стояли ещё два крепких детины, с жирными щеками, в длинных рубахах, подпоясанных тонкими поясами.

МУЖЧИНА

Доброй ночи, господа! Желаете снять номер? Есть совместные бани... девочки. (Он понимающе ухмыльнулся.) Или покушать желаете?

КОМАНДИР

Чая... чая хотим выпить.

МУЖЧИНА

На второй этаж пожалуйте.

Парни, не пускаясь в дальнейшие разговоры, стали подниматься по лестнице. Трактир занимал два верхних этажа. Тут было несколько стилизованных залов. Множество перегородок, переходов и лестниц. С непривычки вполне можно было заблудиться.

Парни прошлись по этажам, не зная, где будет более удобно присесть. Столов свободных на удивление было мало, и это при том, что на улице не было практически ни души. Веселье шло полным ходом. В основном за всеми столиками сидели мужчины, но попадались и дамы в широких шляпах с павлиньими перьями и цветами. Один из залов был оформлен под деревянную русскую избу, но здесь не было свободных мест. Парни прошли сквозь него и перешли в зал, оформленный под тайгу. Тут висели картины с видами измождённых узников в кандалах, таскающих брёвна. И, как иллюстрация этих каторжных видов, в зале сидели угрюмые, злые мужики за парой больших столов. За одним столом шла карточная игра, за другим – разухабистая пьянка. Тут была ещё пара свободных столов, но под тяжёлыми взглядами местных посетителей, которые, казалось, так и хотели нарваться на конфликт, парни замялись и решили снова вернуться в зал-избу. Тут было нечто наподобие барной стойки, за которой стоял румяный и завитой, как баран, буфетчик. Командир подошёл к нему, и тот направил их в отдельный кабинет. Кабинет располагался тут же, в зале. Это просто был отдельный стол, огороженный ширмами. Все тут же расселись за этим столом на деревянных лавках.

МАТРОС

Ни хуя тут у них веселье!

СОЛДАТ

Ага! А эти в том зале таёжном... какие-то недобрые все…суровые...

УРЯДНИК

Недобрые... Сто пудов – душегубы!

К ним за ширму зашёл уже знакомый им седой мужик, который встретил их у входа. На этот раз у него в руках были блокнот и карандаш.

МУЖИК

Чего изволите, господа? Есть раковый суп, соляночка из осетров и белуги, расстегаи с утиной печенью, балычок, икорка паюсная... прямо парная... отварная телятина, котлетки де-воляй…

КОМАНДИР

Просто чая попить можно?

МУЖИК

(Разочарованно сунул блокнот в карман штанов, а карандаш заткнул за ухо.) Конечно, можно-с, отчего ж нельзя-с?! Что к чаю желаете? Пирожные есть шоколадные, ванильные, варенье, мёд, бублички-с...

КОМАНДИР

Это всё на ваш вкус.

МУЖИК

Хорошо-с. Отдыхайте. Сию минуту всё подадут, как самовар вскипит.

Он скрылся за ширмой.

ПЕХОТА

Ущипните меня. Я глазам не верю. Как во сне всё.

«Да... тревожно...» – проворчал Урядник, озираясь по сторонам. Из-за ширмы снова показался седой мужик в сопровождении молодого человека в костюме и шляпе.

МУЖИК

Господа, если вы горячительных напитков употреблять не желаете, не соблаговолите ли принять в свою компанию этого юношу? У вас стол большой. Он тут в уголке посидит, закусит...если, конечно, не обременит...

КОМАНДИР

Пусть садится. Места много.

«Присаживайтесь, мил человек, господа не против…» – проговорил мужик и скрылся за ширмой. Молодой человек снял шляпу, бросил её небрежно на стол и протянул руку. «Имею честь представиться, Дмитриев, репортёр местной газеты, “Московского листка”», – проговорил он. Командир пожал ему руку.

КОМАНДИР

Игнатий Силыч... коммерсант... А это всё мои компаньоны.

Все по очереди пожали молодому человеку руку.

МАТРОС

Кротов! (Все невольно усмехнулись.)

УРЯДНИК

Чикатило... отставной поручик.

СОЛДАТ

Маодзедунов. Коллежский регистратор.

ПЕХОТА

Брежнев... генеральный секретарь…

ДМИТРИЕВ

Очень приятно! Очень приятно, господа. (Он сел за стол.)

За ширму ловко проскользнул с большим подносом гладко причёсанный мальчик в белой рубахе. Он поставил на стол дымящийся чайник, чашки и блюдца, чайные ложечки, несколько вазочек с разными вареньями, вазочку с кусочками сахара, затем, стремительно опустив пустой поднос, юркнул за ширму. Командир разлил по чашкам ароматный чай. Из-за ширмы показался уже другой мальчишка в такой же белоснежной рубахе. Со своего подноса он поставил перед Дмитриевым глубокую тарелку, от которой шёл пар. Рядом с ней он выложил маленькую тарелочку с нарезанным балыком, корзинку с ржаным хлебом, розетку с красной зернистой икрой, чайную чашку и совсем маленький пузатый чайник. Он так же быстро ретировался, как и первый мальчишка.

Дмитриев с наслаждением склонился над тарелкой и вдохнул, расширив ноздри, аромат блюда. Затем он налил себе из чайника в чашку немного прозрачной жидкости, намазал на хлеб немного икры, поднял чашку и сказал: «Ваше здоровье, господа!» Он опрокинул чашку залпом, тут же закусил икрой, кинул себе в рот ломтик балыка и стал жадно хлебать содержимое тарелки. «Солянка здесь изрядная, – проронил он между ложками, отправляемыми в рот. – Рекомендую!»

КОМАНДИР

А вы что это выпили?

ДМИТРИЕВ

Водочки-с, что же ещё?!

КОМАНДИР

А почему из чайника?

ДМИТРИЕВ

Так нельзя нынче. После одиннадцати запрещено отпускать-с-с… К тому же война... Спиртным торговать не дозволяют... По крайней мере в открытую. Вы, наверное, нездешние? (Он подозрительно стал осматривать своих соседей.)

КОМАНДИР

Из Финляндии мы.

ДМИТРИЕВ

На чухонцев вы, право, совсем не похожи...

ДМИТРИЕВ

Русские мы... Учились там... Я на инженера.

ДМИТРИЕВ

Инженер – это хорошо. По какому делу, смею поинтересоваться?

КОМАНДИР

По электричеству.

ДМИТРИЕВ

Это да! Электричество нынче везде. Уже всюду электростанции. Тут вон фонари газовые, а на улице есть уже и электрические лампы. Заметили?

КОМАНДИР

Заметили...

Матрос решил перевести разговор в другую плоскость.

МАТРОС

А что в том зале, с каторжными картинами, народ какой-то злой... неприветливый?

ДМИТРИЕВ

Известное дело, неприветливый. (Он усмехнулся.) Это ж красные.

ПЕХОТА

Красные. Это пролетарии, что ли?

ДМИТРИЕВ

Какие пролетарии?! Отчего пролетарии? Воры это! Там все беглые с каторги. Орлы да пустынники. Там окромя громил и нет никого.

УРЯДНИК

Громилы?

ДМИТРИЕВ

Ну да. Душегубы. У них там что ни ночь, то покойник. Деловые ребята, фартовые. В сапоге-то у каждого нож и наган в кармане.

МАТРОС

А куда же полиция смотрит?

ДМИТРИЕВ

А полиции что?! Они туда и ходу не имеют. Жизнь-то своя дорога…

КОМАНДИР

Понятно. Мы там чуть не сели чай пить.

ДМИТРИЕВ

И хорошо сделали, что не сели. Обобрали бы вас там как липку, а то и ножичком пырнуть могли…

Первый мальчишка принёс очередной поднос уже с пирожными, баранками и сдобными булочками. Он ловко расставил всё это на столе и нерешительно остановился у ширмы. Командир посмотрел на него вопросительно, а затем сунул ему в руку золотой. При этом у мальчишки округлились глаза, а Дмитриев аж застыл с полной ложкой.

МАЛЬЧИШКА

Благодарствуйте, барин. (Юркнул за ширму.)

ДМИТРИЕВ

Зря вы эту публику балуете так. Они тут и так столько деньжат имеют! Не бедствуют. Кланяются, а глядишь, не пройдёт и десятка лет, как уже своё заведение открывают...

ПЕХОТА

Значит, здесь воров красными называют?

ДМИТРИЕВ

Красными. А как же иначе? Красные и есть.

Иван подумал, что это поистине знаменательно. До революции красными называли воров, а после революции красными станут все почётные члены общества: коммунисты, большевики и пролетарии. Это и понятно, они похожи, да и как там говорил товарищ Сталин: воры классово близкие... Да, видимо, и духовно близкие тоже...

Из зала третьего этажа доносились звуки цыганского хора. Низкий, грудной, чувственный женский голос пел задушевные любовные романсы под перебор гитарных струн. Затем, видимо, веселье там набрало максимальные обороты, и этот же голос затянул:

Купите бублички, горячи бублички!

Гоните рублички сюда скорей!

А в ночь ненастную меня, несчастную,

Торговку частную, ты пожалей…

Зал взорвался восторженными криками гуляющих.

Отец мой пьяница, за рюмкой тянется.

А мать карманится, какой позор!

Сестра гулящая, блядь настоящая.

Братишка маленький – карманный вор.

Дальше, видимо, собравшиеся кинулись в пляс, потому что стал доноситься беспорядочный шум, топот и треск ломающейся мебели. Женский вокал вдруг сменил, видимо, уже доморощенный куплетист из числа гуляющих. Он истошно стал горланить:

Цыплёнок жареный.

Цыплёнок вареный.

Пошёл по улице гулять.

Его поймали. Арестовали.

Велели паспорт показать.

Затем всё резко смолкло. Видимо, такая вакханалия начала раздражать других гостей и её прервала обслуга трактира. Затем снова полились трели гитарных струн. На душе стало спокойно и уютно. Дмитриев опустошил свой чайник, и его стали угощать уже чаем и бубликами. Он неспешно рассказывал про свою московскую жизнь, в которой, несмотря ни на что, всё же имелись свои незатейливые прелести. Так, за разговорами и чаем парни досидели в трактире до рассвета, а с наступлением утра взяли пару извозчиков и прокатились по городу.

Москва погрузилась в шум. На улицах появились во множестве запряжённые телеги, верховые всадники, кареты, экипажи, пролётки, даже автомобили, ревущие моторами. Всё это создавало немыслимый грохот, особенно стучащие по мостовой копыта лошадей и стремящиеся всё это перекричать мальчишки-газетчики и продавцы с лотков. Это и был тогдашний голос города. Но вскоре все эти звуки утонули во всепоглощающем перезвоне церквей, призывающих прихожан на заутреню. На каждом шагу попадались часовни, соборы и церквушки, чьи колокольни звонили на все лады. «Да, – думал Иван, – малиновый звон... на заре».

Было раннее утро. Они остановились, не доехав до Китай-города, чтобы пройтись до явки пешком и осмотреться. Только сейчас, идя по этим улицам старой Москвы, Иван ощутил в полной мере всю необычность, даже невозможность ситуации. Он словно оказался внутри немого кино, которое вдруг обрело цвета, запахи и наполнилось звуками. Москва напоминала промзону со множеством заводов, фабрик, мануфактур, дымящих большими трубами. Над городом стоял перезвон колоколов, звонивших в попадающихся на каждом шагу больших и маленьких церквях. Пахло навозом. Казалось, что это была не Москва, а большой, уютный колхоз.

Количество людей на улице поражало. Везде были толпы прохожих. По сравнению с этим броуновским движением человеческих тел улицы современных городов были пусты. Казалось, что здесь вообще никто не сидит дома. Всюду были пешеходы, у магазинов очереди. Командир, Матрос, Солдат, Урядник, Пехота так и растворились в этой людской реке.

Среди пешеходов бегали, проталкиваясь, мальчишки, торгуя с лотков газетами, папиросами, горячими пирожками. Они звонко расхваливали свой товар, только изредка задерживаясь перед заинтересовавшимися покупателями. Публика на улицах была разношёрстной. Изящные дамы в шляпках, важно волочащие за собой пышные шлейфы платьев, девки в косынках, скверно одетые рабочие, чиновники в чёрных, синих, белых мундирах, жандармы со свистками и шашками, казаки, мещане, прочий непонятный люд в штатских костюмах. Казалось, всей этой движущейся толпе не было никакого дела до Ивана и его товарищей. Их попросту не замечали из-за своих забот. Единственное, что отличало их от остального общества, было то, что они не имели головных уборов. На всех их окружавших мужчинах были картузы, форменные и неформенные фуражки, шляпы, суконные шапки на бедняках. И почти все мужчины были в сапогах.

Иван как заворожённый осматривал всё вокруг себя. К нему пришло в полной мере осознание того, что происходящее совершенно исключительно. Он стал понимать, что привлечён к крайне серьёзному делу, что, может даже, в его руках дальнейшая судьба человечества. От этой мысли он слегка преисполнился гордости. Происходящее так увлекло его, что он, не заметив на мостовой выбоину, споткнулся и едва не упал. Его на лету подхватил Командир и помог сохранить равновесие. «Не щёлкай ебалом, под ноги смотри», – быстр шепнул он ему.

По дороге неслись подводы, пролётки извозчиков, экипажи, кареты, одиночные всадники в форме. Вообще много людей здесь было в форме, наверное, добрая треть, если не половина. Временами проезжали автомобили, намытые, наполированные, с начищенными никелированными деталями, сигналя клаксонами, рыча моторами. Жизнь била ключом.

«Вот цель», – сказал идущий впереди Матрос и указал взглядом на большой кирпичный дом. В доме было несколько лавок. На одной вывеске было крупно написано «Магазин готового мужского и женского платья». В больших окнах под вывеской были выставлены надетые на манекены наряды и шляпы. Другая вывеска гласила: «Ювелирный салон мадам Бовари», и вплотную к ней – «Бакалейная лавка Семёнова». Парни с трудом протолкнулись сквозь очередь, толпившуюся в какой-то магазин в гостинице «Националь», и, миновав её, вошли в лавку Семёнова.

Это было просторное помещение. За прилавком стоял, подперев ладонью щёку, молодой человек. Увидев его, Иван невольно усмехнулся: вот он, типичный купчина, мироед... Молодой человек был румяный, упитанный. Его завитой чуб был разделён по центру пробором, подстриженные усики смотрели уголками вверх. Сверху косоворотки был надет полосатый жилет, из кармашка которого шла массивная часовая цепь к пуговице. Мужчина, увидев входящих один за другим широкоплечих, крепких парней, слащаво улыбнулся и нараспев произнёс: «День добрый, господа! Чего изволите-с?» «Здравствуйте, позовите хозяина», – сухо ответил ему Командир. «Одну минуту-с», – сказал мужчина и быстро, уйдя в глубь лавки, скрылся за дверью. Он тут же вернулся в сопровождении невысокого мужчины, средних лет, с крупной лысиной и в пенсне. У мужчины были усы и бородка, подстриженная клинышком. Он был одет в костюм, на его безымянном пальце блеснул чёрным камнем перстень.

МУЖЧИНА

Вы ко мне, господа? (Казалось, что он и так сразу понял, кто перед ним.)

КОМАНДИР

Мы от Арсентия.

МУЖЧИНА

А... Хорошо. Он как там, ещё кашляет?

КОМАНДИР

Уже нет. На водах здоровье поправил.

МУЖЧИНА

За мной идите. (Он поднял прилавок, и все зашли внутрь лавки.)

За грудами сложенного товара в дальней стене лавки была дверь. Все прошли в неё вслед за мужчиной и, миновав небольшой коридор, вошли в большой, богато обставленный кабинет. Здесь были круглый стол с креслами, бюро и даже небольшой кабинетный рояль. По стенам висели картины и гобелены, на полу лежал толстый ковёр. Все сели за стол.

МУЖЧИНА

Я Григорий Лукич.

КОМАНДИР

Нам представляться надо?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Не стоит. Рассказывайте.

Командир бегло рассказал ему о цели командировки, не упуская никаких подробностей.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ясно. Чем могу, помогу. В общем, так, времени тратить не будем. Я сейчас с вас сниму мерки и подберу что-нибудь из шмотья, чтобы в своей одежде тут в глаза не бросались. Заодно и справлю вам паспорта. А вы пока тут посидите. Закажу что-нибудь поесть из трактира.

Мужчина ушел и быстро вернулся с ленточным метром. Он замерил длину обуви каждого, ширину плеч, рост, длину рукава и объём воротника. Всё это он записал карандашом в блокноте и снова вышел.

ПЕХОТА

Он что, знает Арсения?

КОМАНДИР

Зачем ему его знать?

ПЕХОТА

Ну, ты сказал: мы от Арсения...

КОМАНДИР

Я сказал ему «от Арсентия», это пароль, а от него в ответ услышал отзыв. Если б что-то пошло не так, бежать пришлось бы судорожно.

Вскоре отворилась дверь и в кабинет проворно заскочил молодой парень в длинной белой рубашке навыпуск, подпоясанной шнурком. За ним вошёл Григорий Лукич. Парень держал в руках большую плетёную корзину. Он стал выкладывать из неё на стол закуски в тарелках: балык, солёные огурцы, ломтики грудинки и нарезанный высокий каравай. Парень аккуратно разложил столовые приборы, поставил перед каждым тарелку и стакан, дальше достал из корзины большой пузатый прозрачный штоф. Сервировав таким образом стол, половой повесил пустую корзину на локоть и подобострастно вытянулся во фронт.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

С нас сколько?

ПОЛОВОЙ

Ничего-с. Хозяин сказал, что с вами потом сосчитается...

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ну и иди тогда с Богом.

Половой ринулся к двери. «Погоди», – окликнул его Григорий Лукич. Парень замер. Григорий Лукич сунул ему в руку монету: «На вот тебе на чай». Половой съёжился и униженно поклонился.

ПОЛОВОЙ

Премного благодарен-с! (И тут же выскочил прочь.)

Все наблюдали молча эту картину с открытыми ртами.

МАТРОС

Охуеть! Вот это цирк!

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Да вы веселитесь-то не больно. Сами старайтесь не выделяться. Время такое сейчас... Брожение идёт в народе. Улицы полны жандармов, филёров, шпиков разных... Ситуация у нас предреволюционная. Опять же, война идёт. Так глазом моргнуть не успеете, заметут в околоток, потом Бог весть как вас вынимать оттуда...

КОМАНДИР

Ясно, ясно, дело серьёзное... Кстати о войне. Нам оружие нужно.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Это да. Понимаю. Револьверы или пистоли предпочитаете? Я бы посоветовал браунинг... Очень занимательная штучка...Сейчас модная... Дорогая, правда.

КОМАНДИР

Всё равно. Можно и револьверы, и браунинги. Нам без разницы, лишь бы стреляли.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ну, тогда куплю вам парочку браунингов и четыре нагана...Они всё ж надёжней, как ни крути.

Командир достал несколько червонцев.

КОМАНДИР

Нам эти деньги, наверное, разменять надо, неудобно же золотом платить извозчику или в ресторане.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Это всё мне давайте, я вам ассигнации дам и мелочь на расходы. (Он достал из внутреннего кармана огромный, набитый до состояния шара бумажник, плюнул на пальцы, отсчитал пачку разного достоинства ветхих, крупных, как портянки, бумажных денег, положил на стол.) Вот, берите. А теперь давайте-ка выпьем водочки. (Он взял за горло штоф и стал разливать водку в стаканы.) С прибытием вас, так сказать!

Командир накрыл свой стакан ладонью.

КОМАНДИР

Нет-нет. Мы не пьём.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Это вы бросьте, господа хорошие. В нынешней России быть трезвым подозрительно.

Стаканы были налиты. Всё чокнулись, выпили и стали закусывать. «А этот ваш продавец, или кто он там в лавке, не стукнет на нас в охранное отделение?.. Сами говорите, что кругом доносчики», – спросил, жуя огурец, Командир.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Это мой приказчик, что ли?! Да ты что, думаешь, он не из нашей конторы?

КОМАНДИР

Неужели он наш?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Наш, конечно. С другими-то не работаем.

КОМАНДИР

Так он выглядит натурально, как тут родился.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Вот и вам выглядеть так же советую. Для вашего же блага. Походите по Москве, посмотрите, как одеты люди, как говорят, двигаются... Жесты… И сами так же старайтесь... Подальше от беды.

КОМАНДИР

Хорошо. Это разумно.

Григорий Лукич вновь наполнил стаканы, все выпили.

МАТРОС

Тут водка другая. (Взял штоф, понюхал.) Идёт как-то мягче.

СОЛДАТ

А мне, наоборот, показалось, как будто выдохлась.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Да не выдохлась она. По сравнению с вашей, градусов меньше. Ваша-то сорок, а эта двадцать восемь.

СОЛДАТ

А-а-а... Ясно. А вы откуда знаете, что наша сорок?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Я был в России в семидесятых. Как ты думаешь, откуда я сюда попал?!

СОЛДАТ

А-а... Ну да… Так вы и про революцию знаете, что полыхнёт скоро у вас?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Знаю, конечно, как не знать... У вас там как? Коммунизм-то построили?

КОМАНДИР

Да какой там коммунизм?! Развалилось всё. Коммунистов погнали давно, как и они царя.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Да неужто?! А власть у кого?

КОМАНДИР

Власть захватили воры.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Что значит воры?

КОМАНДИР

Ну, то и значит, что крадуны... ворьё форменное. Бывшие чекисты, коммунисты... прогнивший, несознательный элемент.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Так а как же народ?

КОМАНДИР

А что народ? Народ... безмолвствует... Всё как обычно. Хотя, конечно, ропщет... тихо-тихо... Вот сейчас и мы тоже, как вы, к революции готовимся новой...

ПЕХОТА

А тут хлеб не такой. Ароматный и сытный... Я как впервые ем его.

КОМАНДИР

Не такой, конечно. (Он взял кусок хлеба двумя руками, потянул его в стороны и разорвал.) Тут клейковина большая... Супер! Он весь тянется аж, вязкий и не крошится совсем. В нем белка до фига, можно жить на одном хлебе без мяса. Одно слово – хлеб наш насущный... как в Библии...

В дверь постучали.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Входи давай!

Вошли два мужика и спросили, куда нести коробки.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

А вот и шобаны принесли ваши. Давай сюда всё неси.

Мужики занесли несколько больших, перевязанных бечёвкой крест-накрест коробок и, поставив их у двери, получив мелочь, благодарно раскланялись и вышли вон. Григорий Лукич поднялся, подошёл к шкафчику бюро, открыл лежащую на нём жестяную коробку, достал из неё папиросу, постучал её длинным бумажным мундштуком о столешницу и прикурил, чиркнув длинной спичкой прямо о край бюро. Он с упоением затянулся. «Курите?» – оглянулся на парней. Те отрицательно покачали головами. Григорий Лукич подошёл к столу с папиросой в зубах, взял столовый нож, подошёл к коробкам и разрезал бечёвки.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Идите сюда. Будем мерить наряды.

Все быстро вскочили из-за стола и увлечённо сгрудились над коробками. Тут были и сапоги, и коричневые ботинки, костюмы, косоворотки, сюртуки, жилеты. Одна фетровая шляпа, шляпа-котелок, картузы и фуражки. Парни увлечённо стали всё это хватать, разглядывать и с хохотом прикидывать на себя.

МАТРОС

(Сначала надел котелок, потом картуз, потом шляпу, которую сорвал у него прямо с головы Солдат.) Это пиздец, пиздец!

Они радовались, как дети. Ивану достался котелок. Он удивлённо постучал по нему.

ПЕХОТА

А эта шляпа крепкая. Она вообще не мнётся... И звук такой: бам-бам…

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Металл там. Чтоб форму держала.

ПЕХОТА

Так это что, она как шлем?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ну, типа того...

ПЕХОТА

(Надел на голову котелок.) Так она и пулю держит?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Нет. Пуля пройдёт. А если стукнут по башке дубиной, то, может, и поможет...

Григорий Лукич выложил из сейфа казённые бланки на стол и попросил подойти. Все наугад разобрали паспорта. Пехоте достался паспорт купца второй гильдии Овсянникова, Матросу – паспорт князя Мышкина, Уряднику – младшего коллежского асессора Дятлова, Солдату – инженера Градова, а Командиру – мещанина Кторова. Все было стали настаивать, чтобы Командир сделался князем, как главный в группе, но Командир заявил, что всё это предрассудки и всем и так ясно, что он главный, и младшее купеческое звание его полностью устраивает. По случаю своего княжества Матрос облачился в клетчатый костюм с жилетом и рыжие ботинки. Остальные надели сапоги, заправив в них брюки. Вид Матроса вызвал улыбки, он очень органично вписался в образ князя, этакий хлыщ, великосветский фат.

В принципе, новый облик всем более-менее подходил и не вызывал подозрений. Командир надел косоворотку, подпоясал её тонким поясом, сверху накинул длинный пиджак, а когда надел на голову фуражку и надвинул на глаза короткий козырёк, сделался похожим на Феликса Эдмундовича Дзержинского, только набравшего мышечную массу и раздавшегося в плечах. Видимо, это было из-за отпущенных усов и узкой бородки по тогдашней интеллигентской моде. Растительность на лице отпустили все, чтобы не выделяться среди окружающих. Солдат отрастил пышные усы, Урядник – окладистую бороду, у Пехоты была короткая, подстриженная под машинку борода и усы, а вот у Матроса не росла густая щетина, поэтому ему пришлось отрастить мягкую, жиденькую бородёнку.

Когда все полностью облачились, вволю насмеялись друг над другом и уже стали привыкать к своим новым образам, Григорий Лукич заявил, что сейчас им нужно как следует отдохнуть, пока он добудет им оружие и железнодорожные билеты до Воронежа. Он предложил им пройти в меблированные комнаты, расположенные неподалёку, которые он для них снял. Компания вышла из лавки и пошла по запруженным людьми улицам в сопровождении Григория Лукича. Им навстречу попался трамвай, едущий по рельсам, проложенным прямо по мостовой, звеня колокольчиками. Он выглядел несколько шире и вообще намного основательнее привычного трамвая. Его высокие деревянные окна были полны пассажиров. Парни так и остановились как вкопанные, разглядывая это чудо техники прошлого.

МАТРОС

Ни фига себе!

УРЯДНИК

Трамвай!! А на чём он едет?

«На дровах», – иронично заметил Командир.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Вы что, трамвая не видели?! Или у вас они уже не ездят... там?

МАТРОС

Ездят, конечно, но мы думали, их тут лошади таскают…

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

(Усмехнулся.) Конка! Так это когда было? Они уже лет десять как все на электромоторах. Что, не видите, провода вверху? И фонари тут уже электрические. Двадцатый век как-никак, не средневековье! А вы точно из будущего прибыли?

КОМАНДИР

Из будущего… Ночью в трактире были, тоже в центре, так там освещение газовое.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ну, это понятно. Коммерция. Электричество дорого, а газ дешевле намного. Предприятие же частное.

МАТРОС

Так а газ там откуда берётся?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Да вы что, господа, с луны свалились? Газопроводы давным-давно по городам проложены. Трубы такие железные под землёй. Не знали? Или вы там представляли, что мы тут живём как в Древнем Риме? Так и там уже был водопровод и центральное отопление...

За разговорами они подошли к большому каменному пятиэтажному доходному дому. Григорий Лукич провёл их внутрь и показал просторные апартаменты с мебелью, состоящие из трёх комнат.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Спальня одна, но есть будуар, да и прихожая просторная...Кому-то придётся на диванах поспать.

КОМАНДИР

Да не проблема.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ну, тогда, господа, позвольте мне откланяться. Отдыхайте. Умывальник, уборная – в конце коридора на этаже. Если что перекусить захотите, на втором этаже ресторан здесь. Кухня довольно сносная. А так лучше в номере сидите. Не высовывайтесь никуда.

Он ушел, и все завалились прямо в одежде на кровать и диваны. Водоворот событий сильно вымотал всех со вчерашней ночи, да ещё и выпитая водка нагнала марево мертвецкого сна.

Их разбудил стук в дверь. В окнах уже темнело. С большим кожаным саквояжем прибыл Григорий Лукич. Он деловито достал из внутреннего кармана сюртука пять железнодорожных билетов в вагон первого класса. Небрежно кинул их на стол, а затем раскрыл саквояж и выложил сюда же на стол патроны, шесть наганов, два маузера и пять новеньких финских ножей. Парни с упоением стали разглядывать оружие. Матрос схватил один из маузеров, стал целиться из него.

МАТРОС

Вот это да! Машина! Это маленькая пушка!

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ты осторожнее с ним. Заряжен! А то ещё пальнёшь, чего доброго.

МАТРОС

(Продолжал разглядывать ствол.) Вещь! (Он взвесил его на ладони.) Тяжёлый…

КОМАНДИР

А где же браунинги, что вы нам рекомендовали?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Вместо них я вам маузеры взял. Вещь редкая... убойная... на полверсты может бить...

КОМАНДИР

Громоздкие... тяжёлые...

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ничего, зато качество. Ладно, господа, ваш поезд прибывает ближе к утру, в четвёртом часу. Предлагаю немного развлечься. Взял на вас билеты в кафешантан.

ПЕХОТА

А это что такое?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Театр летний, наподобие оперетты. Вам понравится.

Все вышли из доходного дома и не без труда втиснулись в стоящий тут же у входа экипаж Григория Лукича. Это был новенький открытый фаэтон, запряжённый гнедой парой, с кучером в длинном кафтане на козлах. Компания в этой карете довольно быстро помчалась по сумрачному, освещённому жёлтыми фонарями городу.

Кафешантан располагался в парке под открытым небом и представлял из себя большое, огороженное пространство, как шатёр, накрытое материей. Внутри была большая сцена, перед ней множество больших и малых столиков для публики, за которыми не было свободных мест. Тут же был большой буфет, тянущийся вдоль одной стороны сооружения, и еще несколько киосков, торговавших напитками, цветами и сладостями. Всё пространство было украшено декоративными растениями. Между столиками стояли в больших кадках пальмы, по прозрачным стенам из решёток, сбитых из деревянных реек, вились ароматные плетущиеся розы.

Шампанское лилось рекой. Лакеи едва успевали приносить за столы напитки. Публика была разношёрстной, но превалировали представители высшего общества. Видимо, чиновники и аристократы. Было и множество дам в ночных туалетах, шляпках, обмахивающихся веерами, сверкающих бриллиантами в кольцах и непринуждённо беседующих. Многие из них разглядывали сцену в лорнеты.

Отдельной категорией присутствующих были купцы. Они заняли все самые дорогие столики у самой сцены и наблюдали за разворачивающимся представлением, вальяжно развалясь на стульях, оглаживая окладистые бороды. Григорий Лукич со своей компанией заняли отдельный столик недалеко от сцены и заказали пару бутылок шампанского.

Тем временем представление было в полном разгаре, и оно было поистине удивительным. Конферансье с большим бархатным бантом на шее объявлял номера. Артисты на сцене разыгрывали небольшие сценки, после которых пели по одному и попарно. Певицы старались тянуть максимальные ноты в своих ариях, и это им удавалось на славу. У них были свои поклонники, кидающие на сцену букеты и даже выставлявшие целые корзины цветов. Всё это было тем более прекрасно, что артисты не пользовались никакими микрофонами, не говоря уже о том, что никто не мог себе вообще позволить ни одной фальшивой ноты.

Были номера с акробатами, туго затянутыми в трико, показывающими чудеса эквилибристики. Выступал фокусник, явно иностранец, в цилиндре и фраке, вытаскивающий игральные карты из рукава, а из своего цилиндра – букеты, платки и даже живого кролика.

Потом на сцену вышел маг в восточной чалме на голове. Он с помощью своей юной помощницы в прозрачных шароварах демонстрировал угадывание мыслей на расстоянии и местоположение спрятанных предметов. Впрочем, всем понятно было и так, какие мысли вызывали прозрачные шаровары его помощницы у мужской части публики.

Но гвоздём всей программы были танцовщицы варьете. Они выступали после каждого номера и вызывали в зале настоящий фурор. Их никак не хотели отпускать, и они раз за разом отплясывали на бис свой канкан. Девушки были в длинных прозрачных ажурных перчатках, пушистых расклешённых юбках, доходящих до щиколоток, с обнажёнными округлыми плечами, в треуголках, отороченных пушистыми перьями, на головах. Они зажигательно отплясывали, немного приседая и стуча по сцене широкими каблучками открытых туфель, а затем разводили в стороны руками юбки, поднимали подолы вперёд и вскидывали ножки выше головы, задирая вверх полные бёдра в кружевных панталонах, таким образом демонстрируя полный шпагат, к общему восторгу публики. Тем более что панталоны были надеты не на всех девушек. Некоторые так вызывающе и даже нарочито демонстрировали свои выбритые промежности. От этого куража у них бешеным светом сверкали глазки.

Всю атмосферу представления пропитывала похоть, жажда запретных утех. Во время этих па из-за столиков вскакивали с выпадающими из глаз моноклями пожилые аристократы в цилиндрах. Они истошно кричали: «Браво! Шарман! Шарман, мадемуазель! Очаровательно! Блестяще!» Девушки в ответ посылали со сцены в зал воздушные поцелуи. Купцы пытались разговаривать с танцовщицами прямо у сцены своими басистыми, густыми голосами и швыряли в эстраду пачки ассигнаций. Девушки ловко хватали деньги с пола сцены и быстро запихивали их в свои лифы под одобрительный рёв толпы.

Командир, Солдат, Урядник, Матрос и Пехота разинув рты смотрели на сцену, поражённые всем этим действом до глубины души. Григорий Лукич оказался прав, такого зрелища им точно ещё видеть не доводилось. Девушки явно работали с огоньком, они упивались своей властью над мужчинами. Никакой современный стриптиз с фригидными и бесстрастными танцовщицами, рутинно демонстрирующими своё ремесло с грацией заведённых кукол, не стоял и близко с этим представлением. Вся атмосфера была заряжена флиртом и вожделением. Даже дамы не питали никакой ревности к девушкам на сцене, а, напротив, как бы чувствовали себя тоже причастными к этой женской магии и тоже вовсю стреляли по сторонам блестящими от шампанского глазками. А может, на них тоже действовали эти эротические женские флюиды, исходящие от танцовщиц? Говорят же, что женщина у женщины может вызвать не меньшую любовную страсть, чем мужчина.

МАТРОС

Вот это да! Вот это я понимаю! Они что, без трусов пляшут? Вот это разврат!

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ну да... В Петрограде Императорский театр, там балерины, но их великие князья ебут, а у нас вон... варьете… Кокотки! Пикантные штучки, я вам доложу… После представления все разъедутся по номерам в самых дорогих экипажах... Это вам не проститутки из борделей, эти для души. Грамотные... бывшие курсистки. Гимназии-то точно все кончали. С ними можно и о литературе поговорить, и о политике... Не то что скучные жёны… Высший сорт товар. Они ещё и не с каждым поедут. Тут целая психология... Капризы-с... Кто больше даст. Надо марку держать.

КОМАНДИР

Но всё равно содержанки... Чем они не проститутки?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Проституток полна Москва. В каждом доме с меблированными комнатами по десять борделей на любой вкус. И цена сходная... Нет, брат, это нечто другое… Это вызов-с обществу...Тут психология. На, мол, бери меня. Артистки... Штучный товар. И опять же, а двигаются как?! Какая пластика! Манеры. Сами изволите видеть, как публика реагирует. Это электричество...любовное…

ПЕХОТА

Да, девочки что надо. Отродясь такого не видел.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

А я что говорю! Артистки, одним словом! Вон, опять же, Андреева из Художественного театра. Та с самим Морозовым еблась, с Саввой Тимофеичем... Глыба! Он и театр ей построил...Был размах... Пока не свёл счёты с жизнью.

КОМАНДИР

Так его убили.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Кто убил? Застрелился он в Ницце... В пятом году ещё... Говорят, от любви.

КОМАНДИР

Какая там любовь?! Большевики его и грохнули за деньги.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Да какие деньги?! Какие большевики?! Не знаю я ничего такого.

КОМАНДИР

Ну разумеется. Вы-то сюда из семидесятого года попали. В ваше время большевики все святые были. А при нас уже архивы открыли, когда власть коммунистическая рухнула. А там такое... На всех партийных деятелях, как оказалось, проб ставить негде было.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Что значит проб?

КОМАНДИР

Ну это значит, что конченые они все были люди. Отпетые. А Савву Морозова из-за денег прикончила шайка Леонида Красина. Знаете же, надеюсь, такого?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Знаю, разумеется.

КОМАНДИР

Так вот, они благодаря этой Андреевой его и прикончили. Морозов ей вексель дал на сто тысяч рублей, на случай, если с ним что случится. А артистка эта с большевиками водилась, сочувствующей была. Рассказала Красину. Тот и грохнул, чтобы Морозов не успел заднюю включить.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

(Удивлённо и внимательно слушал.) Что включить?

КОМАНДИР

Ну, чтобы он не успел передумать. Пустили в расход его, а вексель – в банк для нужд товарищей.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

И что, получили деньги?

КОМАНДИР

Насколько я знаю, нет. Семья смогла опротестовать… вексель...

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Всё это, конечно, возможно, но всё же Андреева была хороша... Глубокая женщина... Драматическая. Она и сейчас ещё недурна...

Тем временем на сцену снова выбежали разгорячённые танцовщицы. Оркестр грянул канкан. Один из купцов, уже немолодой мужчина, так нализался шампанского, что буквально заполз сбоку на сцену и, стоя на коленях, стал целовать девушкам ножки. Танец прервался, а оркестр в оркестровой яме продолжал играть. Тут же на сцену выскочили два полицейских пристава, подхватили купца под руки с двух сторон, бесцеремонно поволокли за кулисы, и канкан к всеобщему восторгу продолжился.

МАТРОС

То есть проституток полно? И цены доступные?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Вполне.

МАТРОС

Ну а зараза как же? Инфекции разные?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Это да. Зараза – это настоящий бич сегодняшнего дня! Французский насморк, триппер, да и сифилис не редок. Эпидемия просто в городе. Бедствие.

МАТРОС

Вот. А вы говорите – кокотки! Штучный товар... А если заразят чем?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Это да... Неприятно-с! Поэтому я и советую в нонешние времена людям, охочим до любовной страсти, жениться или на худой конец иметь любовниц замужних.

КОМАНДИР

Но это же тоже не панацея. При таком упадке нравов можно от кого угодно что угодно подхватить.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ваша правда. Согласен.

МАТРОС

Так а вы-то сами женаты?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Я? Ни Боже мой! При моих-то манёврах никак нельзя жениться... Хотя, конечно, попадались экземпляры исключительные…

МАТРОС

Так а как же тогда обходитесь?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Как все. Грешен! (Он рассмеялся и сделал глоток шампанского.)

МАТРОС

А как же болезни? Не сталкивались?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Как же-с не сталкивался?! Ещё как сталкивался... Не дай Бог...Очень уж симптомы печальные-с.

МАТРОС

Так это же не лечится сейчас?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Как же не лечится? Я-то из какого времени? Всё лечится. Мне и препараты все доставили, имею полный запас. Могу и вас снабдить, если нужно…

КОМАНДИР

Не стоит.

Представление окончилось за полночь. Парни ещё посидели некоторое время за столиком, ожидая, пока разъедется толпа, а так как на вокзал им ехать было ещё рано, Григорий Лукич предложил отправиться к нему домой, как он выразился: закусить перед дорогой без церемоний, по-холостяцки. Это и было решено сделать. Снова фаэтон помчал их по улицам Москвы, стуча по мостовой колёсами. Сразу от центра потянулись тёмные, грязные улицы без освещения, с чёрными окнами в домах. Картина казалась ещё более мрачной, даже зловещей, потому что её освещала полная огромная луна.

Улицы были заполнены грязными, оборванными людьми. Несмотря на ночь, людей было множество. Они сидели прямо на тротуарах, на ступеньках у входов в дома. В лужах мочи валялись пьяные. «Что они делают тут? – мелькнуло у Ивана в голове, а потом он вдруг понял: да они тут ЖИВУТ... Это всё бездомные люди. Тут же вместе с бабами, закутанными в грязные платки, возились чумазые обоего пола дети. Кое-кто так и спал, привалясь к стенам домов. Кто-то стучался в запертые двери. Люди угрюмо провожали карету недобрыми взглядами. Невозможно было представить, как много в этом просвещённом европейском городе таких улиц, полных беспросветной нищеты. Тем более дико это выглядело после роскоши и веселья кафешантана. На одном перекрёстке карете преградила дорогу подвода, нагруженная брёвнами. В этот момент к фаэтону из тени подошли два мужика. Один уже пожилой, другой помоложе. Они были босыми, в рваных лохмотьях, с косматыми бородами и нечёсаными волосами. У пожилого мужика в выцветших голубых глазах стояли слёзы. «Подайте копеечку на хлеб, господа хорошие... Христа ради, подайте, господа... Третий день во рту маковой росинки не было...» Командир инстинктивно потянулся в карман, Григорий Лукич остановил его.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ни в коем случае. Нельзя им ничего давать.

Кучер замахнулся кнутом и зычно заорал: «А ну пшли прочь, окаянные! Шляетесь тут, тудыт вашу качель!» Он хлестнул пожилого мужика прямо по лицу, и тот, схватившись за глаза, отскочил к тротуару, а молодой, сгорбившись, перебежал на другую сторону улицы, освободив дорогу. Карета поехала дальше.

КОМАНДИР

Отчего ж не подать? Голодают ведь люди.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Сами они виноваты. Тут, кто хочет, как-то устраивается, работу находит. А это пропойцы, бездельники. Или проигрались дочиста, или пропили всё... Всем не наподаёшься. Дело надо делать.

МАТРОС

Где ж им устроиться на работу без обуви и с голодным брюхом?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Что поделать? У всякого своя судьба.

Впереди показалась ярко освещённая улица. Фаэтон, не сбавляя хода, помчался с грохотом вдоль прозрачных решётчатых кованых ворот и заборов, за которыми виднелись ярко освещённые большие особняки с широкими подъездами для экипажей. Было даже удивительно сразу заехать сюда из тёмного, смрадного людского ада. Тут слышались звуки граммофона, фортепьяно, женский смех и крики детей, несмотря на позднее время суток. Кучер остановился перед большими воротами, соскочил с козел, открыл их и развёл створки в разные стороны. Экипаж подъехал к высокому крыльцу большого двухэтажного дома. Все вылезли из коляски.

КОМАНДИР

(Стал делать наклоны, разминая затёкший в тесноте торс.) Что-то соседство у вас нехорошее. Не ровён час хлынет сюда эта вся нищета.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

И не говорите! Бедствие просто. Сущее бедствие. Понаделали ночлежек вокруг, просто прохода нет порядочному человеку. Соседи-то все банкиры, чиновники, купцы четвёртой гильдии...Кому мы только ни жаловались. И генерал-губернатору. Даже государю императору писали. Всё без толку. Взятки берут все... Никто не брезгует. На взятках всё и держится в этой стране. Даже в суд подавали иски, чтобы убрать эту мерзость по соседству... Требовали расселить. Да где там! Бесполезно. Хозяева-то этих ночлежных домов вокруг миллионеры. Состояние сколотили на горе человеческом, на слезах. Нищета, а доход даёт немалый, потому что тыщи их там... Ну да Бог с ним со всем. Пойдёмте в дом закусим.

Всех на входе встретил солидный, коренастый мужчина в строгом полосатом костюме. «Вот, господа, рекомендую, управляющий мой Семён Игнатич», – Григорий Лукич фамильярно похлопал мужчину рукой по плечу. Тот слегка поклонился вошедшим. Григорий Лукич осведомился у него, готов ли ужин, на что управляющий сказал, что всё давно готово и держится под перинами, чтобы не остыло. «Так подавай, любезный, – сказал ему Григорий Лукич, – у нас времени не больше двух часов». «Сей момент», – сказал мужчина и ушёл делать распоряжения. Григорий Лукич повёл всех в гостиную, просторную комнату на первом этаже, с камином и дорогой мебелью. Парни развалились на диванах. Григорий Лукич подошёл к круглому карточному столу, затянутому зелёным сукном со следами мела, взял с него небольшой сигарный ящик, открыл его и предложил желающим.

КОМАНДИР

Мы не курим.

Григорий Лукич взял тут же в ящике небольшие круглые щипчики в виде ножниц с острыми подковками, сунул в них сигару и откусил кончик. Затем прикурил, чиркнув длинной спичкой прямо о край стола. Он развалился в кресле, стал раскуривать сигару, сверкая чёрным камнем в перстне на безымянном пальце левой руки, затем скруглил губы и выпустил большое, толстое кольцо насыщенного белого дыма. Григорий Лукич лениво посмотрел на кольцо, парившее в воздухе, и продул сквозь него тонкую струйку дыма. Видно было, что курение доставляет ему наслаждение.

Глядя на него, Иван вспомнил своего отца. В раннем детстве Иван жил с мамой в ветхом, старом доме на окраине города. Двор зарос дикими кустами и травами. Перед домом был такой же заросший сорняками, запущенный сад, а от ворот до крыльца тянулась длинная виноградная беседка. Отца Иван видел редко. Он тогда учился в институте столицы на очном отделении и бывал дома наездами по нескольку дней. Образ отца тогда был смутным для Ивана. Он только помнил его сильные руки, которые его подкидывали вверх. Ивану тогда было не больше трёх лет. Рано утром мама будила его и отводила в детский садик, а сама шла на работу. Так же вечером она забирала его после работы, вела домой, кормила ужином и читала перед сном какую-нибудь сказку из книжки. Их жизнь была спокойная и монотонная.

И как-то летним утром приехал отец. Он защитил диплом и вернулся домой. По этому случаю мама отпросилась с работы и готовила в их маленькой кухоньке любимое блюдо отца – бефстроганов с поджаренным соломкой картофелем. Мать так и порхала у плиты от радости, а отец, небрежно сидя на стуле, курил в беседке перед крыльцом. Он любил курить, но не любил в доме запаха табачного дыма, поэтому всегда курил на улице. Казалось, только сейчас Иван мог его как следует рассмотреть. Он не сводил глаз с отца, сидящего, закинув ногу за ногу, с длинной сигаретой во рту. Он казался Ивану таким красивым, сильным, одетым по последней столичной моде, в узких чёрных брюках с наглаженными стрелками, туфлях на каблуках с острыми носками и белоснежной нейлоновой рубашке. Отец курил, как бы играя с дымом. Он то выдувал его тонкими струйками, то пускал толстые кольца в ряд, то и вовсе делал какие-то мешочки из сгустков дыма, небрежно роняя их ртом. Они так и плыли к земле, постепенно растворяясь в воздухе.

По случаю приезда отца Иван не пошёл в садик и играл перед крыльцом. Он наблюдал, как отец запустил очередное кольцо, а затем пустил на него изо рта сильную струю дыма, которая словно смыла его, словно учитель вытер со школьной доски пример, и тут же запустил ещё большее кольцо, которое тоже так же сдул... Отец казался Ивану повелителем дыма, как будто дым готов выполнять все его капризы. Это было очень отчётливое детское воспоминание. Трудно было после такого зрелища остаться некурящим, так увлекательно демонстрировал отец эту, в сущности, свою пагубную зависимость. «Говорят, Чарли Чаплин мог, затянувшись сигарой, пустить в ряд восемь колец и затем продуть в них струю дыма, но, наверное, ему и не снилось то, что мог проделывать с дымом мой отец», – думал Иван. То, как с упоением Григорий Лукич тоже играл с дымом, сделало его для Ивана как-то душевно ближе.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

(Сдул пепел с кончика сигары прямо на пол.) Напрасно отказываетесь, господа... Высший сорт... Импортный товар... Сигара вызывает слюноотделение... способствует аппетиту... Да и после еды недурна… (Он встал.) Пойдёмте-ка лучше в столовую, а то эти олухи будут долго возиться с закусками.

Все поднялись и перешли в соседнюю комнату с большим, накрытым скатертью столом. Комната была ярко освещена электрическими лампами. По стенам висели картины, на полу вдоль стен стояли цветы в горшках. Семён Игнатич выполнял обязанности мажордома и управлял действиями двух лакеев, сервирующих стол и приносящих из кухни закуски и блюда.

Этот ужин за полночь казался поистине шикарным. На столе появился осётр на длинном серебряном блюде, обложенный с боков ломтиками жареного картофеля. Балык, хрустальные корзинки с красной и чёрной икрой, с грибами, блюдо с нарезанными прозрачными ломтиками разных сыров, ржаной хлеб, блюдо с горой круглых котлет, украшенных сверху кольцами жареного лука. Лакеи принесли несколько бутылок портвейна, хрустальный штоф с коньяком, ещё несколько небольших штофиков разного цвета с наливками. От увиденного у Ивана заныло под ложечкой. Это действо напомнило ему обед Собакевича, увиденный им в экранизации бессмертной поэмы Гоголя. Григорий Лукич взял со стола салфетку, сунул её за воротник и наполнил рюмки из штофа тёмно-рубиновой жидкостью.

МАТРОС

(Понюхал содержимое рюмки.) Это что?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Наливка вишнёвая, рекомендую... Сами делаем. За домом сад. Вишня там растёт, я вам доложу, замечательная. В своём роде великолепная. (Он поднял рюмку.) Ваше здоровье, господа!

Все чокнулись и выпили.

КОМАНДИР

Сладкая какая!

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

А как же, наливка же! Вы закусывайте, закусывайте, господа. Она коварная. Хмельная – жуть! Стакан выпьешь – с ног свалит.

КОМАНДИР

Конечно, столько сахара! Алкоголь с сахаром сразу в кровь всасывается.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ни грамма спирта, заметьте.

МАТРОС

А как же тогда?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

А так! (Он явно гордился напитком.) Ягоды сахаром засыпаем, они потихоньку бродят, и сок перебродивший, что из ягод выделяется, отцеживаем. Она, видите, какая вязкая, лучше любого ликёра, нектар!

МАТРОС

Сладкая очень... Я, пожалуй, портвейна выпью или коньяка... (Он положил себе на тарелку пару котлет, отрезал от одной ножом кусочек и сунул в рот.) А что, котлеты тоже рыбные?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Щучьи. Всё рыбное. Сегодня четверг – рыбный день! Стараюсь придерживаться тут правил советских, чтобы не потеряться совсем. (Он положил себе несколько долек картофеля и кусок рыбы с серебряного блюда.) Берите севрюжину, пока горячая. Она прекрасно идёт с хреном.

КОМАНДИР

Сегодня пятница уже!

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ночь... ночь пятницы – всё равно что день четверга...

Иван смотрел на это изобилие и думал: «А жизнь-то здесь, в сущности, хороша. Неплохо было бы и остаться. Хотя... жить на что? Ну говорит же Григорий Лукич, что всем устроиться можно. Вот и устроился бы как-нибудь. Может, он и помог бы…» В столовую вошёл Семён Игнатич.

СЕМЁН ИГНАТИЧ

Григорий Лукич, виноват, совсем запамятовал... Там давеча из «Славянского базара» вам устриц-с доставили. Приказать подавать их?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

УстрицЫ-с – это замечательно! Подавайте, конечно, что спрашивать?!

КОМАНДИР

А можно без этого?

Все перевели на него вопросительно взгляды.

КОМАНДИР

Их же живыми едят?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Разумеется, живыми. Открываешь, прыснешь лимоном, они пищат…

КОМАНДИР

Давайте не будем... аппетит портить. Видеть не хочу, как вы эту гадость есть будете.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Помилуйте-с, какая гадость?! Деликатес. Я очень этих моллюсков уважаю, особенно под коньяк.

УРЯДНИК

И я бы попробовал.

КОМАНДИР

Потом... как-нибудь попробуешь, без меня...

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

(Обратился к задумавшемуся с поджатыми губами мажордому.) Не надо устриц, пусть до завтра полежат.

Семён Игнатич вышел. Перед глазами Ивана встали нищие, босые оборванцы, просящие на хлеб: «Барин, подайте копеечку на хлеб, Христа ради...» Эти люди, видимо, не ели несколько суток. Чёрные, измождённые лица, затравленные звериные глаза... В их жизни нет просвета, нет надежды и уже до смерти не будет никогда... «До чего же можно довести людей, что сама смерть им будет казаться благом. Да-а-а… – думал Иван. – А тут вот “устрицЫс”, полнейший устрицЫс! Труп Чехова из Германии везли в вагоне для перевозки устриц со льдом», – всплыл в голове Ивана вдруг факт из какого-то просмотренного им документального фильма о начале двадцатого века. Иван вспомнил театральную постановку по последней пьесе Чехова «Вишнёвый сад». Когда они готовились к командировке, долгими вечерами просматривали от скуки все эти великие произведения ушедшей эпохи. Пьеса была сыграна ещё советскими актёрами, тогдашними звёздами. Смоктуновский, Нифонтова, Каюров, Соломин... Ему тогда показалось, что артисты играют как-то медленно, с какой-то преувеличенной тоской. Ведь это была всё же комедия по замыслу Чехова... Надо было произносить диалоги попроще, непринуждённее, более живо... Ну а теперь он понял, почему сквозь игру артистов просвечивалась эта вселенская грусть.

1904 год. Ещё нет ни войны с Японией, ни первой революции. Чехов умрёт, так о них и не узнав. Но он чувствовал, что империя стоит уже на краю пропасти, на пороге своей гибели и уже вовсю заглядывает в эту пропасть как заворожённая. Все эти персонажи, скучающие, обременённые долгами, они по-своему умные, добрые, в сущности, неплохие люди, но все они никчёмные до последней возможности. Уходящая натура.

Брат барыни называет своего разбогатевшего соседа, возвысившегося из их же крепостных мужиков, хамом. Но он не хам, он только отчасти другой, он деловой, предприимчивый, но он такой же, как и все они... подобный им. Он тоже барин.

А вот настоящий хам – это слуга барыни, которого она привезла из Парижа. Он строит рожи, всех презирает про себя, даже свою мать признавать не считает нужным. Он и есть нигилист – новый тип, который и погонит всех этих хозяев прежней жизни, а сам с настоящим подходом хама станет у руля. Водка, доступные женщины и легкая жизнь – вот его стремления и ориентиры. И самое замечательное, что этого хама к власти приводят, казалось бы, святые люди – разночинцы, радеющие за народ, выведенные автором в образе потасканного учителя. Словно уже тогда дальнейшую судьбу России знал Антон Палыч Чехов... Великий талант. Великая пьеса, как эпитафия на будущей могиле империи… А впрочем, никаких Палыч, Антоха, ты красавчик, ты будешь вечно молодой!

Иван смотрел на своих выпивающих и закусывающих товарищей, на Григория Лукича, затягивающегося в промежутке между рюмками и закусками сигарой, и думал, что, в сущности, все эти баре живут тут как на витрине, напоказ жрут, пьют, имеют выезд. А вокруг нищета, беспросветная нищета, и эта нищета смотрит на них сквозь эту витрину ненавидящими, голодными глазами. И пощады им не будет никакой. Революция тут неизбежна. Мало того, она необходима. Общество так больно, что никакие лекарства уже не помогут, только топор палача. Скоро уже всё начнётся. Как только из-за войны пошатнётся власть, сразу у угнетённого, униженного народа закипит чувство справедливости. Вспыхнет гражданская война, и в ней победит тот, за кем будет больше правды и желания возмездия. Всё закономерно. Ну а если бы не было Ленина? Если б не приехал он из Швейцарии? Что тогда? Что было бы, если б большевики не взяли власть? А было бы то же самое, да, возможно, ещё и похуже. Те-то, как-никак, интеллигенты были. А вот батька Махно или Савинков совсем иные герои... кровавые. Если Бога нет, то всё можно. Сама ситуация подготовила волю народа к возмездию. Брага получает все нужные элементы и бродит, а как перебродит, то остаётся только наливать её в стакан и пить. Так и брожение в народе уже совершилось, война только ускорила его. А кто кинет русскому мужику клич «Грабь награбленное», вообще не важно. С милой душой пойдёт гулять он с топориком по барским усадьбам и не остановится, пока не напьётся кровушки досыта.

МАТРОС

Ты что сидишь как на похоронах, Пехота? Не ешь, не пьёшь?

ПЕХОТА

Думаю…

КОМАНДИР

(Налил ему рюмку наливки.) О чём?

ПЕХОТА

О жизни. Думаю, что революция тут случится, потому что по-другому быть и не могло. Неизбежна она! Слишком уж сильны противоречия.

КОМАНДИР

Это ясно. Ну а нам-то что?

ПЕХОТА

Да просто наблюдать эту жизнь сейчас дико, зная, как всё это будет рушиться и какие жертвы предстоят людям русским.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

(Широко улыбнулся, потом пустил кольцо дыма.) Философ! Радеет за народ! Глупый человек, да для тебя-то они все уже мертвы! Это-то хоть ты понимаешь? Понимаешь, что быть не должно тебя тут вовсе? О задании своём задумайся, как провернуть его ловчее, а не забивай голову всякой чепухой.

МАТРОС

Ну, революция-то будет! А что собираетесь делать вы, Григорий Лукич?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Ничего. Надеюсь, что меня к тому времени уже тут не будет. Мне давно на покой пора. Я здесь уже больше десяти лет тяну лямку. Откроют окно – сдам дела и уйду.

СОЛДАТ

А вдруг не получится? Если пойдёт что не так? Как тогда? Вы-то, как ни крути, а барин.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Какие, право, у вас фантазии больные, господа. И какой я барин? Я коммерсант... и большевикам сочувствую... помощь даже оказываю финансовую… Могу и в списки партии попасть социал-демократической, если, конечно, возникнет надобность...Так что, господа, если предположить фантастические варианты развития событий, то и тогда пострадавшим тут быть я никак не собираюсь. Опять же, и уехать можно, у меня банковские счета есть и в Лондоне, и в Париже. Не пропадём. Кто свободен, тому революция не страшна, она нужна несвободным.

КОМАНДИР

Это о чём вы? Что значит – не страшна свободным?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Свободу выбрать человек может только сам, и пока он не решит освободиться, само мироздание будет загонять его во всё более жесткие рамки, пока эти рамки не будут угрожать самому существованию. И в полной мере подтвердится девиз для полноценной жизни человека – свобода или смерть. Вот по каким причинам всегда происходят революции. А если ты уже свободен, то и останешься от всего этого в стороне.

КОМАНДИР

Как это в стороне останешься?! А как вся эта кровавая мясорубка начнётся, не будет никого «в стороне». К кому-то примкнуть придётся: или к белым, или к красным.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

(Лукаво улыбнулся и небрежно бросил в хрустальную пепельницу потухший окурок сигары.) Конечно, придётся. И если такое случится, то я, как свободный человек, к стремящимся сбросить оковы и примкну.

МАТРОС

Это вы сейчас в вашем положении знаете, к кому примкнуть выгодно. А если б не знали?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

А что тут знать?! Всё на поверхности. Бунт подавить можно – революцию нельзя, она меняет общество.

МАТРОС

А как понять, где бунт, а где уже революция?

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Это не сложно. Когда недовольных меньше половины – это бунт, а когда в разной мере недовольна властью вся страна, то это уже революция, ничего другого быть не может.

После сытного ночного ужина все в том же фаэтоне выдвинулись на вокзал. Григорий Лукич тоже поехал проводить парней к поезду. Они снова помчались под звон копыт по мрачным грязным районам, освещённым полной луной. Тут уже мало было шатающихся по улице, большей частью нищие спали вповалку на тротуарах, привалясь спинами к стенам домов. До вокзала доехали быстро. Григорий Лукич предложил всем пройти в зал ожидания для пассажиров первого и второго классов, пока не придёт их паровоз, но все выразили желание прогуляться по перрону после такой обильной еды.

То, что империя ведёт войну в городе, было никак не заметно, а тут это уже было видно воочию. Их поезд задержали на полтора часа из-за того, что приходилось пропускать военные эшелоны. Бесконечные вагоны с солдатами следовали на север. Раздражённые крики офицеров, мат, безликая людская масса, молодые солдаты, совсем ещё мальчики, с выбритыми затылками, с винтовками с примкнутыми штыками, так и смотрели они на освещённый вокзал из открытых вагонов. Дым самокруток, унылое пение... тоска. Их везли на север, в сторону Петрограда, а в обратном направлении следовали санитарные поезда с ранеными. Оторванные руки, ноги, перевязанные окровавленными бинтами головы. Что думали эти люди, встречаясь лицом к лицу на станциях в стоящих напротив друг друга вагонах? Эти встречи уж точно не добавляли новобранцам желания воевать. Воевать за капризы царя-батюшки, проклятого своим угнетённым до невозможности народом. Если до войны правящая верхушка отнимала у этого забитого простого народа свободу и счастье, то сейчас она в полном смысле слова забирала жизни обездоленных людей. Вся эта обстановка военного времени вызывала у Ивана тягостное чувство. Он думал, что прав Григорий Лукич, он не должен тут быть, это не его мир, не его время... Все люди, которых он видел вокруг, поют, курят, нервничают, матерятся, грустят и веселятся, а между тем они все уже давно мертвы.

Иван сейчас в полной мере пожалел, что вообще ввязался в эту авантюру. Скорей бы всё закончить и вернуться обратно, думал он. Наконец подали вагоны. Их вагон был синего цвета. Григорий Лукич извинился, что ему не удалось выкупить им салон-вагон, в нём они могли ехать одни, а так им приходилось тесниться в одном из нескольких купе. «Впрочем, – сказал он, – дорога недолгая, и всё это сущие пустяки». Он распрощался со всеми, пожав руки, и поинтересовался, когда у них будет окно обратно. Командир сказал, что по истечении трёх дней им будут открывать окно на час в течение трёх ночей. «Ну, тогда прощайте, господа, – сказал Григорий Лукич. – Думаю, больше не свидимся. Я снял вам номер на две недели, адрес знаете. Как вернётесь, можете там сколько угодно отдыхать, ключи у вас имеются». «Ну нам же всё равно надо вернуть вам ключи потом, или как?» – поинтересовался Командир.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Оставьте их прямо в номере на столе, а дверь притворите просто, не запирая... Я разберусь.

КОМАНДИР

Ну... прощайте тогда.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Прощайте, господа. Как говорится, ни пуха вам, ни пера!

МАТРОС

К чёрту!

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Стойте! Стойте!! Задержитесь минуту, я сейчас... (Он побежал в сторону вокзала.)

Парни предъявили билеты стоящему у вагона кондуктору.

КОНДУКТОР

Проходите в вагон, господа. Милости просим! Скоро отправляемся.

КОМАНДИР

А тут места не обозначены, куда нам садиться?

КОНДУКТОР

Места только с плацкартой, у вас не выкуплена. Заходите, садитесь в любое купе, которое понравится. Вагон пустой почти...

К ним быстро подошёл запыхавшийся Григорий Лукич. В руке он держал большой кожаный саквояж.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

Вот. (Протянул саквояж, его автоматически взял Урядник.) Это вам на дорожку. Собрали немного снеди позавтракать и плед, если зябко будет. Пригодится.

Он снова пожал всем руки, и парни вошли в вагон. Едва они успели разместиться на глубоких диванах, стоящих напротив друг друга с двух сторон окна, как состав с грохотом тронулся. Перрон медленно поплыл прочь. За окном потянулись дремучие леса, освещённые слабым заревом рассвета. Матрос и Солдат почти сразу уснули, сидя по обеим сторонам окна. Иван тоже хотел спать, он закрыл глаза и погрузился в дрёму под мерный стук колёс. Сквозь это сонное марево он слышал, как разговаривали Урядник и Командир.

УРЯДНИК

Командир, а ты как попал в организацию?

КОМАНДИР

Так же, как и ты, думаю, как и все мы...

УРЯДНИК

Я работу искал, подал заявку в службу занятости, вернее, в частную контору по поиску вакансий. И мне предложение сделали.

КОМАНДИР

Вот и мне предложение сделали... Только никаких заявок я не подавал. Думаю, что я попал в организацию из-за Железной республики... Айрон республик...

УРЯДНИК

Из-за чего?

КОМАНДИР

Это долгая история.

Разговор так заинтересовал Ивана, что сон вовсе оставил его. Он открыл глаза.

ПЕХОТА

А нам куда торопиться? Дорога дальняя. Расскажи, Командир. Что это за республика?

КОМАНДИР

Да... чепуха... вымысел… Спи, Пехота, ты уже похрапывал.

ПЕХОТА

Как же чепуха? Если попал в организацию, видимо, это не чепуха.

КОМАНДИР

Судьба. В организацию привела меня судьба.

ПЕХОТА

Так а что за Железная республика?

КОМАНДИР

Мечта! Это мечта… Я детдомовский сам, после детдома осмотрелся. Молодой, зелёный, никому не нужен... Вообще никому. Решил в армию служить пойти. Подписал контракт, попал в горячую точку. Насмотрелся там всякого, продлевать контракт желания не было…

УРЯДНИК

Что, служба не пошла? Я тоже служил. Все начальники – твари!

КОМАНДИР

Ну, служба как служба. Адреналин, риск... Не то чтобы не пошла, а пришло понимание, что людей убивать нельзя. Нет на земле больше ценности, чем жизнь человеческая.

УРЯДНИК

Но врагов-то можно!

КОМАНДИР

Врагов – конечно. Только для армии этих врагов придумывают сами... Для меня самое страшное было на войне – это открытые рты…

УРЯДНИК

Что значит открытые рты?

КОМАНДИР

То и значит. Видели когда-нибудь тела после попадания снаряда или бомбы в окоп или танк? Например, фугаса?

УРЯДНИК

Не доводилось... Слава Богу…

КОМАНДИР

А я видел. Чёрные они, как уголь, руки вверх подняты, на лицах маска ужаса. Оторванные руки, ноги, кишки – это всё неприятно, но ещё терпимо, а вот открытые дико, до неестественных размеров рты видеть невыносимо. Знаешь, почему они так открыты?

УРЯДНИК

Ну, наверное, от взрывной волны?

КОМАНДИР

Оттого, что мгновенная смерть от взрыва – это миф. Тело жить хочет до последнего, никто не умирает сразу. Они с оторванными ногами, руками, вырванными кишками, даже разорванные пополам ещё живут и вопят от ужаса и боли. У меня до сих пор стоят перед глазами эти чёрные разинутые рты на пол-лица сослуживцев... Короче, уволился я со службы. Жить негде, денег нет...

ПЕХОТА

Так детдомовским же положено предоставлять квартиры.

КОМАНДИР

Мне и предоставили клоповник без крыши. Ну, не суть... Стал работать я. Сначала на стройке, потом торговать пробовал на рынке – все не моё. И случайно совсем узнал от знакомого таксиста о странном месте. Тот вёз пассажира-иностранца, и он ему рассказал, что читал статью, перепечатанную из журнала начала прошлого века, про Железную республику. Меня заинтересовало это. Делать тогда было особо нечего, стал в Интернете информацию искать, включая и закрытый Даркнет. Нашёл статью эту, перевёл. Стал по этой теме информацию ещё искать – и ничего. Вообще ничего, как будто подчищено намеренно кем-то... А после того, как я стал интересоваться этим, стали происходить со мной вещи странные. Мои аккаунты заблокировали, включая те, которые висели на «левых» телефонах. Провайдеры вдруг стали требовать уточнить все мои личные данные, потом я заметил слежку за собой... А потом мне сделали предложение поработать в организации.

УРЯДНИК

Кто сделал?

КОМАНДИР

Арсений. Я, кроме него и Тамары Георгиевны, никого больше не знаю... если не считать ещё вас...

ПЕХОТА

А что это за Железная республика?

КОМАНДИР

Долго рассказывать. Лень...

ПЕХОТА

Расскажи. Заинтриговал. Теперь покоя не будет.

КОМАНДИР

Ну, короче говоря, был человек в Америке, политик, молодой, перспективный... Всё это было в 1909 году. То есть почти десяток лет назад от нашего теперешнего положения. Этот чел там выборы организовывал, по-моему, в штате Флорида или губернатора, или сенаторов в парламент, не помню точно уже. Ну, в общем, его с этими выборами кинули, поимели, проще говоря. Всё там ещё тогда было куплено и продано. Обиделся этот политик на всех. Решил уехать куда глядят глаза, сменить обстановку и вообще изменить всю свою жизнь. Он по тем меркам был человек обеспеченный и даже очень богатый. Продал он всё своё имущество, собрал все деньги и купил на них небольшой корабль, а оставшиеся средства вложил в слитки золота. Нанял капитана опытного, десяток человек команды, и отправились они все на юг. Хотел этот политик открыть новые земли, где можно остаться и начать жизнь с нуля. Плыли они так на юг больше месяца, пока не упёрлись в Антарктиду. Лето было, а там уже холодно, айсберги, снег, глыбы льда, море штормит неспокойное. Короче, опасность, риск… Стали они огибать материк, обходить его с востока и плыли так долго очень, ничего не видели, кроме стены льда метров двести в высоту у берега. Так доплыли они до вулкана. В Антарктиде есть, оказывается, вулкан Эребус... действующий. Капитан судна знал про него. Он уже вёл добычу котиков в этих широтах. Стали они на якорь у этого вулкана. Он горячий, и лёд на нём тает, стекает вода по склонам пологим, как по террасам огромной лестницы. Политик предложил команде взобраться на вулкан. Сказано – сделано. Утром снарядили шлюпку, причалили к берегу и полезли на гору. Забрались они так по нему на тысячу метров или даже на две и с этой высоты увидели, что за стеной льда, которую они никак не могли обойти, находится другой океан или море. Там более спокойная вода и более темная, почти черная. Политик посовещался с капитаном и командой, и они решили плыть вдоль стены льда дальше, попытаться найти проход в эти другие воды. Так плыли они дальше, и начались шторма. Лютые шторма. Чтобы не смыло за борт, всем приходилось привязывать себя к такелажу несколько суток. Но возвращаться никто не хотел. Планировали так плыть дальше, обогнуть материк и с обратной стороны прийти в Аргентину или найти проход и войти в другие воды. Проплыли так ещё неделю, закончились штормы, вода стала спокойнее, но холодно, очень холодно. Так плыли они ещё около месяца, и точно, в стене показался проход. Он извилистый, конца не видно. Входить опасно туда, может ледяная глыба попасться, а может, нет прохода, и тогда вернуться обратно кормой в таком узком коридоре льда не получится. Решили просто подойти к проходу ближе и рассмотреть его. Подплыли к берегу, а там течение такое сильное, что корабль не справился. Выходило им или разбиться о скалы, или заходить в этот проход. Так и занесло их туда. А в проходе течение ещё сильнее, оно так и вынесло их через извилистый коридор прямо за ледяной барьер. И поплыли они так по незнакомому океану. Еды они взяли на борт на три года, так что не волновались, тем более воды спокойные. Плыли так вперёд месяца два и стали замечать, что климат явно теплеет. И теплеет прямо с каждым днём. Потом появились птицы, причём птицы, явно живущие на суше. Политик предложил сменить курс и повернуть. Судно повернуло. Признаков близкой земли попадалось всё больше и больше. И вскоре со смотровой вышки дежурный матрос закричал: «ЗЕМЛЯ!» Была ночь, они очутились в большой бухте ярко освещённого города. Там дождались рассвета, и с рассветом к ним приплыл с берега странный корабль, на огромных винтовых движителях, с надстройкой на поднятой палубе. К ним на борт поднялся человек в незнакомой форме и заявил на чистом английском языке, что они прибыли в Железную республику.

УРЯДНИК

Это сказка какая-то?!

КОМАНДИР

Сказка... Только опубликована эта сказка в начале прошлого века. А там описаны и летающие по направляющим с бешеной скоростью поезда между городами, и телевидение, и радио, информационные технологии, и безлошадные экипажи... бесшумные... И всеобщее процветание, выборы руководителей из простого народа, летающие люди…

ПЕХОТА

Летающие люди? Как это?

КОМАНДИР

Они там принцип полёта птиц поняли и с помощью матерчатых крыльев и небольшого привода научились летать. Все желающие могли парить в небе только с помощью своей мышечной силы.

УРЯДНИК

Круто!

ПЕХОТА

Так они там что, по-английски говорят?

КОМАНДИР

Ну да. Они якобы потомки тех переселенцев из Европы, которые плыли искать путь в Америку, но без точных карт терялись в океане и попадали на этот материк... неизвестный нашей цивилизации или скрытый намеренно... Они так развивались независимо, причём они знали о наших странах и народах, но избегали с нами контактов намеренно. Есть у них там свой символ – железный мужик с молотом, и флаг – большая белая звезда на синем фоне…

Иван слушал, представлял это, и тягостный сон наконец навалился на него. Ему снились большая железная колонна с железной статуей наверху, мужик с молотом, летающие люди, развевающийся синий флаг с большой белой звездой.

Ивана разбудил хриплый голос кондуктора: «Воронеж, подъезжаем, Воронеж». Иван открыл глаза и увидел, как за перегородку, отделявшую их купе, заглянул пожилой кондуктор в форменной фуражке и отвислыми седыми усами. «Воронеж, господа, ваша станция», – прохрипел он и пошёл по проходу дальше.

Командир, Пехота, Матрос, Солдат и Урядник вышли из вагона и прошли по перрону на улицу, минуя вокзал. Тут была оживлённая торговля всякой всячиной: пирожками, водкой в розлив, папиросами, газетами, какими-то тряпками, сапогами и почтовыми открытками. Людей было не много, в основном офицеры с тех же бесконечно проходивших военных эшелонов. Торговцы скучали.

Ивана привлекла группа военных чинов, они были пьяны и издевались над штабс-капитаном, называя его шнапс-капитаном. Все веселы, наглы, почти у всех на груди кресты, награды. При свете дня военные уже не казались такими угрюмыми и сумрачными. Было вообще ощущение, что они едут на отдых, а не на войну. «Да что, в сущности, русскому человеку война? – думал Иван. – Всего лишь дополнительная забава. Русские всегда надеются на свой всепобеждающий “Авось”. Авось пронесёт, авось всё как-то устроится... Ну а если не пронесёт, так что ж, или грудь в крестах, или голова в кустах... Делов на копейку...»

Перед вокзалом стояла пара извозчиков, лихач в бархатном кафтане и начищенных до блеска сапогах. Чуть поодаль стояла телега с запряжённой в неё тощей лошадёнкой. На телеге, ссутулясь, сидел мужик в суконном армяке и в несколько помятом, расширяющемся кверху цилиндре. В этом головном уборе, с косматой бородой лопатой и длинными волосами он выглядел смешно. Командир прикинул, что к одному извозчику они не влезут, да и у двух впятером им будет далеко ехать некомфортно, и подошёл к телеге.

КОМАНДИР

Здорова, дядя!

МУЖИК

Здравствуйте, господа. (Снял цилиндр и поклонился.)

КОМАНДИР

А что, лошадка твоя нас пятерых выдержит?

МУЖИК

Да выдержит! А что ей? Она сильная. Вам-то ехать куда, господа?

КОМАНДИР

Хутор Степной знаешь?

МУЖИК

Нет, мил человек, не ездил ещё туда.

КОМАНДИР

Ну, найти сможем? Там усадьба помещика Коровина, не слышал?

МУЖИК

Нет, господа, не слыхал про такого. Садитесь, узнаем дорогу как-нибудь. Народ поспрашиваем... Язык до Киева доведёт. А ехать далеко ли туда, не знаете?

КОМАНДИР

Вёрст пятьдесят, пожалуй, будет.

МУЖИК

(Почесал макушку, надел снова цилиндр.) Далеко... однако. Ну, ежели заплатите хорошо, то что ж, поедем.

КОМАНДИР

Заплатим хорошо. Доволен останешься, дядя.

Он кинул на телегу саквояж, и все быстро запрыгнули следом.

МУЖИК

(Громко причмокнул губами и слегка шлёпнул лошадь по бокам вожжами.) Ну-у! Пошла, родимая!

Лошадёнка тихо пошла. Телега медленно тронулась, вся скрипя и стуча осями колёс. Они проехали город, остановившись на извозчичьей яме. Там мужик узнал у ямщиков дорогу на хутор, и они продолжили свой путь. Телега подскакивала на ухабах. Вдоль пустынной дороги тянулись леса, кое-где прерываемые лугами и полями. От лёгкого летнего ветерка клонились к земле луговые цветы по обочине. Солдат явно заскучал и решил поговорить с мужиком.

СОЛДАТ

Как жизнь-то, любезный?

МУЖИК

Жизнь ничего... Хорошо живём, не жалуемся. (Его лошадь замешкалась перед большой ямой на дороге, заполненной грязной водой. Мужик стегнул её вожжами.) Пошла, Зорька, чего встала? Не знаешь, как яму обойти? (Лошадь тронулась.) У вас, господа, случаем папироски не будет? А то мой табачок кончился.

КОМАНДИР

Чего нет, того нет. Не обессудь, не курим мы.

МУЖИК

И то правильно. Расходу меньше. Сейчас табачок-то дорог.

КОМАНДИР

Тебя как звать-то, дедушка?

МУЖИК

Кондратий я, Кондратий Доронин.

КОМАНДИР

Сколько ж лет тебе?

КОНДРАТИЙ

Да уж сорок осьмой годок пошёл, старый уже...

Парни удивлённо переглянулись. Они не ожидали, что этот измождённый, весь сморщенный мужик так относительно молод ещё.

КОМАНДИР

Так возраст невеликий. Ещё вся жизнь впереди.

КОНДРАТИЙ

Да что ты, барин, жизнь-то прожил я. Дотянуть бы до пятидесяти. Сына б дождаться.

КОМАНДИР

А сын где?

КОНДРАТИЙ

На войну забрали. Всех молодых как гребёнкой вымели. Года два как никаких вестей нет... Да и что писать мне, я неграмотный. Сын-то грамотный, в школе учился...

МАТРОС

Сын один у тебя?

КОНДРАТИЙ

Да не-е… Сына два. Только один на завод подался. Там водиться стал с нехорошими людьми... смутьянами. На каторге он, в колымажне, пятый год как уже, а другой сын на войне. Окромя них, дети все умерли. Ещё маленькими умерли… Царство Небесное (приподнял цилиндр и перекрестился). И старуха моя умерла, уже год как схоронил... (Он тяжело вздохнул.) Умерла она... Пил я горько. Под трактиром валялся, а как в себя приходил, не помнил ни рожна. Потом по новой пил беспробудно. А потом надоело мне пить-то, хуже горькой редьки. Помогла старуха одна из деревни. Ворожила, наложила чары на меня, потом в церкву ходил, батюшка дал епитимью... По триста поклонов клал в день. Так потихоньку избавился. Больше в рот не беру... не переношу больше на дух водочку-то...

КОМАНДИР

Сам-то воронежский?

КОНДРАТИЙ

Сам-то да. Родился в деревне я, а как сыновья подросли, подались с женой в город... Только она умерла... Вот сейчас сам живу... угол снимаю.

МАТРОС

Воронеж город воровской.

КОНДРАТИЙ

Отчего ж воровской-то?

МАТРОС

Так он и название имеет от слова Вор. Раньше-то людишки гулящие там собирались, на тракте московском грабили, от этого и название такое.

КОНДРАТИЙ

Чего не знаю, того не знаю. Город обычный. Людишки как и везде.

МАТРОС

Ты, батя, не грусти, скоро сын твой вернётся.

КОНДРАТИЙ

Да вы-то, барин, почём знаете? Может, убили его? (Он обращался к Матросу «барин», потому что тот был одет в новый костюм и котелок по случаю полученного паспорта князя.)

МАТРОС

Знаю. Если одного сына убили, то другой вернётся непременно, потому что скоро войне конец, а за ней и всей власти конец. Зимой следующей всё случится.

КОНДРАТИЙ

Это одному только Богу известно.

МАТРОС

Вот попомнишь, моё слово верное, я точно говорю. Революция скоро случится. Сын твой будет в почёте.

КОНДРАТИЙ

Эва! Куда хватил! Рыволюцыя! Да вы-то сами, случаем, не рыволюционеры?

КОМАНДИР

Да нет. За это не волнуйся, любезный. Инженеры мы. А он вон (кивнул на Матроса) князь.

КОНДРАТИЙ

(Аж привстал от удивления.) Да неужто князь?!

МАТРОС

Да, князь. Везу вот специалистов в имение помещика Коровина.

КОНДРАТИЙ

А как же вы про рыволюцыю-то говорите, ваше сиятельство? Разве можно это?

МАТРОС

Так погонят всех князей, дворян, не будет баринов. Вот и говорю тебе.

КОНДРАТИЙ

Да как же это возможно? А как же царь?

МАТРОС

Убьют царя.

КОНДРАТИЙ

Как же царя убьют?! Да вы что такое говорите, ваше сиятельство? Как же можно? Да вы шутите разве? (Он обернулся и подозрительно глянул на Матроса.) Царя убьют. А полиция как же?.. Как такое-то говорить можно...

УРЯДНИК

Так и полицию убьют. Сначала вешать жандармов будут на фонарях в Петрограде, а как фонари кончатся, то животы им начнут вспарывать – и в Неву, чтобы так не всплывали…

От услышанного Кондратий так обалдел, что инстинктивно потянул на себя вожжи. Лошадь встала как вкопанная. Все качнулись по инерции вперёд. Командир рассерженно толкнул в бок локтем Матроса и прошипел на ухо: «Не болтай лишнего, хватит кошмарить его». Парни переглянулись, молча сделали недоуменные гримасы: дескать, думали, что весь народ против царя.

КОМАНДИР

Ты это, прости нас, Кондратий. Его сиятельство проверял тебя. Как настроения в народе... Мы-то сами в полиции служим. В третьем отделении. Слышал о таком?

КОНДРАТИЙ

Слышал, конечно. Как не слышать? Напугали вы меня, господа хорошие. Я уж думал везти вас до ближайшего пристава. Разве можно разговоры такие вести-то... Убить царя... Как такое в голову прийти только может? Я завсегда в церкви ставлю свечки за здоровье Его Величества, и царицы, и наследника. Нешто это видано... говорить такое про государя императора. Мы завсегда власть уважаем... поддерживаем.

МАТРОС

Извини, милейший. Сам сказал, что сын на войне. Вот и захотелось выяснить, как ты к этому относишься.

КОНДРАТИЙ

Знамо, воюет. А нам что? Наше дело маленькое. Это господам повыше решать, кто воевать должен, кто ещё что... С нас взять-то чего? Мы подданные Его Величества государя императора. Как он решит, так и жить будем...

ПЕХОТА

А что в город приехал? В деревне жизнь не лучше разве была?

КОНДРАТИЙ

Да что ты, мил человек, где ж лучше?! В деревне голодно... Ей-богу, совсем голодно. Хлеба чёрного поешь с лебедой, да и то не каждый день. Щей пустых похлебаешь... У кого коровёнка есть, можно щи-то беленьким закрасить, да и то... Плохо в деревне...

ПЕХОТА

А урожай что ж? Россия-то зерна кучу за границу отправляет, продаёт излишки, значит.

КОНДРАТИЙ

(Недоверчиво оглянулся на Пехоту.) Да что ты говоришь такое, барин, откуда излишки-то? У всех всё заложено-перезаложено. С голоду пухнет народец. Хлебушек-то самой худой ржи, да и его кот наплакал.

МАТРОС

А кому всё заложено?

КОНДРАТИЙ

Известно кому, мужикам зажиточным. У нас самих-то нет в хозяйстве ни рожна: ни плугов, ни скотины. Чтобы участок обработать, всё брать приходится внаём, потом зерном отдавать.

МАТРОС

Это кулакам, что ли?

КОНДРАТИЙ

Знамо дело, кулакам. Всё увозят помещики. У них и лабазы, и мельницы. А людишки с голода пухнут. У меня вон детишки все умерли... Было шестеро, только двое осталось сыновей.

УРЯДНИК

А как ты в город подался, дядя? На работу нанялся?

КОНДРАТИЙ

Наш барин умер, а сын его затеял строить мануфахтуру. Красить, значит, холсты. Я и подался туда. Научился материи красить. Потом стал возить грузы, людишек рабочих. Лошадь, значит, дали мне. Жизнь наладилась. Старуха моя тоже на этой мануфахтуре в цех работать пошла. Барин школу сделал, детишек обучили грамоте. А потом хозяин в Европу уехал, всё по выставкам там, да так и сгинул в Европах этих. Всё прахом пошло. Распродали всё родственники: и имение, и мануфахтуру эту. Мне, слава Богу, лошадёнка досталась и телега вот эта. В город поехал, там какой-никакой извоз. Живу как-то, грех жаловаться... Только один совсем, как перст один.

КОМАНДИР

Далеко ли ехать ещё, как думаешь, любезный? (Он захотел свернуть весь этот диалог и переключить мысли Кондратия на другую тему.)

КОНДРАТИЙ

Да, видать, недалеко уже. Едем-то, почитай, часов пять...полдня…

МАТРОС

(Вытащил из кармана жилета на толстой цепочке часы, открыл крышку и глянул на циферблат.) Пять часов двадцать минут мы в пути.

КОНДРАТИЙ

Ну, скоро приедем уже… Вон за тем оврагом что-то искрит в небе. Это похоже на феверк! (И верно, в небо взлетали ракеты, взрывавшиеся искрами.)

КОМАНДИР

Да, точно. Фейерверк! Значит, какая-то усадьба рядом. Может, наша.

Они попросили остановиться Кондратия, не доезжая до имения. Сказали, что устали трястись в телеге и хотят пройтись пешком. Спрыгнув на землю, парни попрощались с Кондратием и дали своему вознице два золотых червонца, отчего тот аж присвистнул, быстро развернул телегу и погнал свою лошадёнку назад.

В усадьбу Коровина вела добротная, широкая дорога. В её конце виднелись большие кованые ворота, но парни сошли с дороги и прошли по высокой траве в сторону видневшихся вдалеке деревьев. Так вскоре они дошли до большого озера, окружённого молодым леском. Командир открыл саквояж, достал из него свёрнутый плед, расстелил его на траве в тени ивы. Солдат и Урядник нарезали с деревьев молодых веток и соорудили над этим ложем подобие шалаша. Матрос достал из саквояжа вязанку колбас, буханку хлеба, кусок сыра и запечатанную сургучом, налитую под горлышко четверть молока.

КОМАНДИР

Ну, вы тут валяйтесь пока, отдыхайте, а я схожу на разведку в имение. Постараюсь найти там Коровина.

МАТРОС

Так давай перекусим и все вместе пойдём.

КОМАНДИР

Нет, всем не надо. Не надо вызывать там подозрение пока... Пусть один со мной кто-то пойдёт..

ПЕХОТА

Я пойду.

КОМАНДИР

Ну, пошли тогда.

МАТРОС

Так а есть вы что, не будете?

КОМАНДИР

Не хочу пока… Может, там угостят...

Урядник открыл бутыль молока и сделал глоток.

УРЯДНИК

Ты смотри, не скисло!

КОМАНДИР

Так оно и не скиснет. Под самое горло налили, без доступа воздуха, храниться может долго. Ладно, идём. (Обратился к Пехоте, и они быстро пошли к дороге.)

ПЕХОТА

Ну что, Командир, разузнал что-нибудь в организации про эту Железную республику?

КОМАНДИР

Нет. Нет про неё никакой информации. Думаю, всё это вымысел был, газетная утка. Такое бывает... Газетчики конченые что угодно придумают для популярности.

ПЕХОТА

Да нет... Иначе не нашла б тебя организация.

КОМАНДИР

Совпадение. Совпадений в жизни гораздо больше, чем кажется.

ПЕХОТА

Я думал про эту республику. Слишком уж стремительно меняться стала наша жизнь. Технологии… Тысячи лет на лошадях ездили, и за один век и автомобили, и телевидение, и радио, и компьютеры… Неспроста это. Все говорят, это инопланетяне наблюдают за нами и потихоньку дают технологии новые, а может, нет никаких инопланетян? Может, все наши технологии оттуда? Из этой Железной республики? Может, наши правители с ними наладили контакт?

КОМАНДИР

Всё возможно.

ПЕХОТА

Если известно, как туда попасть примерно можно, то стоит попробовать.

КОМАНДИР

Это ж сколько денег надо? Ты соображаешь? Экспедицию снарядить, флот, сопровождение… Да и кто тебе позволит? Антарктида закрыта, весь периметр под контролем, спутники. Там муха не пролетит.

ПЕХОТА

В нашем времени – да. Ну а сейчас-то можно. Революция скоро, подкинем идею советской власти найти путь туда...

КОМАНДИР

Слышь, Пехота, хватит бредить. Мы тут вообще не по этому поводу. Я тут до революции задерживаться не собираюсь. Дома семья, дети... Документы снимаем – и на хер отсюда…

ПЕХОТА

Да я так... рассуждаю просто. Интересная тема. Может, вообще там полно таких земель, про которые никто не знает, типа этой Железной республики?

Командир промолчал. Они вышли на широкую дорогу и пошли к имению.

ПЕХОТА

Командир, ты говорил, что был в двух командировках... (Иван сбился с мысли. Командир в командировке – показалось ему забавным каламбуром)

Командир оглянулся на него вопросительно.

ПЕХОТА

Один раз ты был в будущем... Людей оттуда эвакуировал. А куда была твоя вторая командировка?

КОМАНДИР

А вторая следовала из первой. За хороший результат поощрили меня. Позволили повидаться с родителями.

ПЕХОТА

Как это?

КОМАНДИР

Я ж детдомовский. Родители погибли давно, я ещё маленьким был, не помнил их. Вот мне дали возможность побывать в своём детстве.

ПЕХОТА

И как?!

КОМАНДИР

Увидел родителей, наш дом, себя ребёнком.... Я там на велосипеде ездить учился трёхколёсном… Сложные чувства. С одной стороны, уникальный опыт. С другой – очень тягостное состояние. Печаль. Не стал бы больше повторять такого...

ПЕХОТА

И долго был там?

КОМАНДИР

Час.

ПЕХОТА

И что, с родителями разговаривал?

КОМАНДИР

Нет... Со стороны посмотрел. Я пожалел, что туда отправился. Очень тяжелое, неприятное чувство... до сих пор, если честно…

ПЕХОТА

Почему?

КОМАНДИР

Потому что с каждой минутой жизни ты, оказывается, меняешься, и если даже отправляешься в свою прежнюю жизнь, то ты уже другой в своём прежнем мире, ты для него чужой, и от этого становится очень грустно. Даже вернувшись в свой прежний мир, ты уже никогда не сможешь вернуть себя прежнего.

ПЕХОТА

Ну да... Возможно, такие технологии вообще не должны попадать людям. Если разобраться, то такие опыты противоестественны, они вообще опасны… Вся реальность может остаться под вопросом…

КОМАНДИР

Да. Этот опыт был не неприятный, но всё же... он многое дал мне.

ПЕХОТА

Что именно? Понимание того, что ничего нельзя вернуть назад?

КОМАНДИР

Я понял, для чего нужна совесть. Ты можешь попасть в прошлое, можешь там увидеть своих родных, близких, можешь там увидеть себя, но ты не сможешь быть там прежним, и это очень печально – быть в своём мире другим. Это даёт понимание того, что ничто неповторимо, каждый миг твоей жизни уникален, и именно для этого нужно чувство совести, чтобы каждый этот миг прожить правильно.

ПЕХОТА

Думаю, что жизнь вообще это один из снов, которые ты видишь про себя каждой ночью. Люди с чистой совестью видят прекрасные цветные сны, людей с нечистой совестью мучают кошмары. Так что выбор всегда остаётся за тобой, какие видеть сны… А что случилось с родителями? Почему погибли?

КОМАНДИР

Угорели. Умерли во сне. Сильный ветер был, задул поддувало. У нас печь была в доме, углём топили… Короче говоря, их убил дым...

ПЕХОТА

Так а ты где был?

КОМАНДИР

Там же, с ними. Меня спасли, а их не смогли... Поздно хватились…

ПЕХОТА

Так и что потом?

КОМАНДИР

Что... Похороны, потом детдом... Родных у меня больше не было.

ПЕХОТА

Прости.

КОМАНДИР

Да ничего, мелочи. Так или иначе смерть лёгкая, они и не поняли, как ушли.

Они подошли к распахнутым настежь большим воротам усадьбы. В них только что въехал грузовик, нагруженный какими-то большими железными приспособлениями, и парни вошли вслед за ним. Перед господским домом с колоннами была большая площадка, вокруг которой мужики сбивали многоярусные лавки из досок для зрителей. Видимо, летательный аппарат должен был стартовать именно с этой площадки. Везде кипела работа, подметался мётлами двор, убирался с территории мусор. Было видно, что имение готовится к приёму гостей.

КОМАНДИР

Я попробую найти хозяина, а ты осмотрись тут пока... по местности, где что…

Ивану стало страшно оставаться одному в этом чужом мире. Он замялся и сказал: «Лучше я с тобой пойду…» Командир понимающе глянул на него и пошёл к мужикам, сбивавшим топорами лавки. Там ему сказали, что хозяин сейчас в мастерской, и указали на большое здание, примыкавшее к задней стене дома. Оно было похоже на заводской цех с большими, высокими окнами. Командир и Пехота подошли к мастерской и заглянули внутрь. Цех был пуст, за исключением нескольких человек в пиджаках, склонившихся над большим столом и рассматривающих чертежи.

Тут же напротив стола был и летательный аппарат. Он представлял из себя объёмный, большой металлический эллипс с острыми концами. Среди мужчин, кто тут командует, стало ясно сразу. Коровин был в дорогом белом костюме и давал, видимо, последние распоряжения своим сотрудникам. Пехота и Командир украдкой наблюдали за изобретателем. Пехоте он показался знакомым и даже близким, по крайней мере возникла иллюзия, что этот человек ему не чужой. Черноволосый мужчина, крепкого телосложения, с небольшой бородой и усами. Умные, пытливые глаза. В них какая-то грусть. Он был чем-то похож на Антона Палыча Чехова, только без очков. «Как же он может идти на такой риск, пробовать лететь впервые на устройстве, которое неизвестно, как может себя повести. Какую же для этого нужно иметь веру? Веру в свою правоту... или в свою миссию... А может, просто в свою удачу, – думал Иван, разглядывая Коровина. – А как же врачи этой эпохи, фармацевты изобретали лекарства? Чтобы проверить новый метод лечения, сами себя заражали смертельными бациллами! Да... другой формации были личности... Титаны. Но они хоть рисковали ради науки. А что заставляет так рисковать меня? – размышлял Иван. – Деньги? Или моя бесконечная глупость...»

ПЕХОТА

Неужели мы не предупредим его? Ведь он вот так нелепо погибнет, и мы знаем об этом. Разве мыслимо не спасти ему жизнь, имея такую возможность?

Командир молча вывел его за рукав из мастерской и отвёл к забору.

КОМАНДИР

Ты это брось. Даже думать об этом не смей. Кого мы спасём? Эти все люди давным-давно умерли. Не забывайся. Тебе же сказали, что наша работа требует максимально абстрагироваться от посторонних эмоций. Мы не можем нарушать инструкции... Для нашего же блага и для блага всех остальных. Это необходимо, чтобы вернуться туда, откуда ушли. Нам вообще нужно предпринимать тут как можно меньше действий, чтобы не случилось беды. Понимаешь это, Пехота? (Иван грустно опустил в землю взгляд, Командир хлопнул его по плечу ладонью.) На меня смотри!

ПЕХОТА

Да понял я... Но так видеть, как человек движется к гибели...

КОМАНДИР

Скройся с глаз. Уйди за забор.

Пехота медленно пошёл прочь. Тем временем Коровин вышел из мастерской. Он шёл быстрым шагом вдоль цеха, не замечая идущего прямо ему наперерез Командира. Казалось, он был так погружён в свои мысли, что не замечал вообще ничего вокруг. Командир ускорил шаг и преградил ему дорогу.

КОМАНДИР

Здравствуйте, Иван Фёдорович! (Он приветственно приподнял фуражку.)

Коровин остановился и недоуменно посмотрел на него.

КОРОВИН

Мы знакомы?

Командир протянул руку: «Кторов... Андрей Силыч Кторов. Приват-доцент Казанского университета». Коровин машинально пожал ему руку.

КОМАНДИР

Очень заинтересован вашим изобретением. Так сказать, горю желанием поспособствовать в его дальнейшем внедрении. Вы знаете князя Мышкина?

КОРОВИН

Нет. Не имел чести быть представленным.... Но позвольте, князь Мышкин – это литературный персонаж... Вы шутить изволите, сударь? Так извините, мне сейчас недосуг. (Он едва не пошел дальше.)

КОМАНДИР

Что вы, Иван Федорович, как я смею... Какие шутки? Князь Мышкин очень даже жив и, слава Богу, здравствует. Литература... она тоже... способна воплощаться в жизнь-с... Не на пустом месте книги пишутся. Я дружен с князем. Он просил меня разузнать поподробнее о ваших опытах. Князь имеет передовые взгляды, интересуется последними научными изысканиями. К тому же он обладает и неограниченными финансовыми возможностями. Вам будет очень полезно познакомиться с ним.

Коровин пожал плечами: «Как вам угодно. Я готов».

КОМАНДИР

Так я могу передать ему от вас приглашение встретиться?

КОРОВИН

Да. Можете. Только давайте не сейчас. У нас на днях испытание. Кстати, приглашаю вас. Через два дня. После полудня.

КОМАНДИР

Так я могу и князя привести с собой?

КОРОВИН

Разумеется.

КОМАНДИР

Ну хорошо. Не смею задерживать. Вижу, вам не до разговоров сейчас.

Они вежливо раскланялись и разошлись.

К Командиру тут же подошёл наблюдавший издалека за их беседой Иван. Они молча прошлись по усадьбе, обошли вокруг мастерскую. За забором было огромное множество хозяйственных строений, мастерские поменьше, сараи, склады, кузница, даже большой гараж, в котором стояли грузовик и легковой автомобиль с открытым верхом – немыслимая для этого времени роскошь. Всё говорило о том, что хозяин имения – человек весьма состоятельный и даже богатый. Ещё тут был комплекс построек, напоминавший маленький завод, и рядом с ними круглое высокое здание с куполом, но без креста. Они поинтересовались у рабочих, что это за строения, одно из которых напоминало небольшую часовню. Рабочие им объяснили, что это электростанции. Та, что казалась часовней, была электростанция на атмосферном электричестве и обеспечивала освещение всего имения, а та, что напоминала цех, работала на угле, её турбина обеспечивала питание большой электропечи, которая находилась поблизости, и была привезена из Англии. Стало предельно ясно, что Коровин не просто любопытствующий энтузиаст, а серьёзный учёный. За электростанциями располагались небольшие домики для семей рабочих, тут с визгом бегали их дети и занимались хозяйством жёны. Командир и Пехота продолжили исследовать окрестности. За забором усадьбы находился хутор, который состоял из двух улиц. Тут было множество крестьянских изб, коровник, свинарник, конюшня, мельница, хлебопекарня. Далее шли поля. Осмотрев всё это, парни вернулись к своим товарищам. Под ивой никто не спал. Все сидели на том же постеленном на траву одеяле и разговаривали на повышенных тонах. Когда они заметили Командира и Пехоту, то поднялись им навстречу.

КОМАНДИР

Как тут у вас? Что не спите? Время отдыха.

УРЯДНИК

Какой там спать?! Тут вообще невозможно находиться. Комары тут – звери, искусали нас.

Только сейчас Иван обратил внимание, что все они чешутся.

МАТРОС

Валить надо отсюда. Ночлег искать. Тут невозможно находиться, комары прямо через одежду жалят. (Он с остервенением тут же прихлопнул ладонью комара на лбу, оставив кровавый след, и посмотрел себе на руку.) Вон они, твари, как лошади размером... Уходить надо...

КОМАНДИР

Сапоги не прокусывают?.. Никто никуда не пойдёт... Комары – это мелочи...

МАТРОС

Да какие мелочи? У меня от них всё тело в волдырях... зуд... Ни спать тут, ни жрать невозможно...

Командир подошёл к краю берега озера и стал смотреть вдаль на воду. В тишине был слышен стрёкот кузнечиков и трели лягушек. Командир распахнул пиджак, завёл большой палец левой руки под вырез жилета, а правую поднял призывно вперёд и закартавил, пародируя Ленина.

КОМАНДИР

Плохо габотаете, товагищи жабы! Можно сказать, отвратительно, из гук вон плохо. Кто мешает, хочу я вас спгосить, жгать комагов со всей мощью пголетагской ягости?!

Эту шутку явно не оценили и приняли за издевательство. Парни зло смотрели на Командира и остервенело чесали опухшие рожи. От их вида Ивану стало дико смешно, и он, не выдержав, расхохотался.

СОЛДАТ

Хрена ты ржёшь, придурок, сейчас сам полезешь на стенку. Говорят тебе, тут находиться нельзя. Мы тут только из-за вас и остались, чтоб не потеряться.

КОМАНДИР

Надо просто уйти от озера. Отойдём в лесок немного. Без воды комаров будет меньше…

МАТРОС

Да какой меньше?! Они везде тут... Уходить надо. Искать ночлег. Уже темнеть начнёт скоро…

СОЛДАТ

А в лесу ещё и змея укусит или тарантул какой-нибудь... Спать под открытым небом – плохая идея...

КОМАНДИР

Можно попробовать на хуторе ночлег найти. Заплатим крестьянам, скажем, к их барину приехали смотреть на испытание воздушного корабля. Но сначала искупаемся.

МАТРОС

Не, я туда не полезу.... Там вообще хрен знает что, в этом озере... Пиявки, паразиты, может... крокодил живёт...

КОМАНДИР

Вы со вчерашнего дня не умывались. Я не допущу в команде свинства. Ещё блох разведёте так... Это не просьба. Всем раздеться – и в воду. Потом пойдём на хутор.

УРЯДНИК

Да мы там все ноги порежем камышами.

КОМАНДИР

А ты не лезь туда, где камыши. Вон видишь, тут вход типа пляжа, прямо по траве и заходи.

МАТРОС

Всё равно мыла нет. В этой воде больше испачкаемся.

КОМАНДИР

Кто тебе сказал, что нет? (Он быстро подошёл с расстеленному пледу, поднял саквояж, покопался в нём и извлёк большой брикет серого мыла, прочитал на нём надпись тиснёными буквами.) Вот тебе и мыло... Париж... Франсе… Не тяните время. Все живо разделись – и в воду.

Парни медлили, а Командир быстро разделся первым, сложил аккуратно одежду на траву и зашёл в воду. Он нырнул и поплыл к другому берегу. Все стали медленно раздеваться.

Оказавшись на хуторе, парни зашли в первую попавшуюся избу, показавшуюся им зажиточной. Хозяин двора без лишних расспросов за золотой червонец предоставил им ночлег. Семья крестьянина была довольно большая, что называется, семеро по лавкам. Чумазые дети разных возрастов были заняты все по хозяйству, за исключением совсем ещё крошечных, сопливых малышей.

Жена хозяина, измождённая повседневной работой баба, имела сморщенное лицо, истощённый вид и казалась древней старухой. В избе была тягостная атмосфера беспросветной нищеты. И Командир решил, что его команде будет лучше переночевать на сеновале, к тому же там было меньше шансов услышать их разговоры посторонним.

Ночь была душной. Командир, Солдат, Матрос, Урядник и Пехота завалились спать прямо на сваленную кучу свежескошенного сена. Конечно, сухие стебли кололись через одежду и вызывали зуд, но это была сущая чепуха по сравнению с ненасытными комарами, к тому же и напряжение прошедшего дня дало свои плоды – парни уснули мертвецким сном почти сразу после заката солнца.

Всех разбудили с рассветом крики петухов и всевозможные стоны голодной скотины. Парни вышли во двор. Хозяйка дома принесла им полотенца, и они, раздевшись до пояса, умылись и напились воды у колодца.

Пора было действовать. Команда разделилась и обошла по периметру усадьбу с разных сторон. Ворота были заперты, но за ними слышался говор и собачий лай. Видимо, в ещё спящей усадьбе дежурили ещё с ночи сторожа и были отпущены с привязи злые собаки, которые громко лаяли, чуя чужих.

КОМАНДИР

Охраняют дом и мастерскую. Проникнуть тайно ночью – не вариант. Как будем действовать? Есть у кого какие мысли?

МАТРОС

Шпион нам нужен. Как проснётся усадьба, откроют ворота, проникнем и постараемся кого-нибудь там завербовать.

УРЯДНИК

Завербовать! А если не прокатит? Донесут хозяину, что тогда? Нас вышвырнут отсюда на хрен, а то ещё и в полицию сдадут…

МАТРОС

Денег дадим, и всё прокатит. Тебе ж сказал Лукич, что взятка в империи всем движет.

СОЛДАТ

Может, тупо налёт устроим? Поставим всех под стволы и заберём документы?

ПЕХОТА

В гараже авто стоит, можно на нём и дернуть отсюда.

УРЯДНИК

А если у них телефон есть? Сообщат в город ближайший – и кранты нам. По дороге встретят.

СОЛДАТ

Это всё решаемо. Можно линию телефонную испортить, связь сломать.

УРЯДНИК

Можно. А кто тебе сказал, что нет телефонов в ближайших поместьях?

СОЛДАТ

Ну а как тогда? Попросить хозяина показать документы добровольно?

МАТРОС

Ага! Покажет он! Коровин работал на военное ведомство, он что-то там поставлял им, изобретал, отсюда и денег столько нажил... Подряды военные. Он нас может принять за шпионов, и тогда вообще тоска – сдаст нас с милой душой в контрразведку.

КОМАНДИР

Короче, так. Завтра испытание будет. Сегодня, я так думаю, начнут уже съезжаться гости. Попробуем затеряться среди них. Может, что-то удастся вынюхать, по крайней мере узнать, где хранятся документы. Может, в мастерской прямо, а может, и в доме, в кабинете хозяина.

ПЕХОТА

А что, если нам представиться полицейскими, как ямщику вчера? Он на это быстро повёлся. Скажем, что посланы охранным отделением, и потребуем дать нам документацию.

КОМАНДИР

Идея интересная, но думаю, что на испытание и так приедут полицейские чины... и военные тоже. Коровину такую дичь лучше не рассказывать, тем более нет у нас никаких документов охранки, даже фальшивых.

ПЕХОТА

Надо просто узнать, где лежат нужные нам документы, и проникнуть туда как угодно. Потребуется взять их силой – будем действовать соответственно. Нам же на них только глянуть, пролистать быстро. Забирать-то не будем. Может, и шума от этого не будет большого...

КОМАНДИР

Задача понятна. Нужно для начала узнать местонахождение документации летательного аппарата. Короче, так: все действуют по обстановке, но не привлекая внимания... повышенного... Надо народ поспрашивать, только осторожно... чтоб не вызвать подозрений... Если к подкупу кого-то склонить удастся, вообще хорошо. В любом случае будем ждать испытания летающего корабля. Как только Коровин исчезнет, начнётся паника и неразбериха, вот в этой атмосфере и будем действовать. Может, действительно удастся потрясти его инженеров под видом разведки или охранки. Я говорил вчера с Коровиным немного накоротке, на ходу. Обещал его познакомить с князем-меценатом. Может, удастся нам сейчас полюбовно узнать у него все подробности. Так что сейчас будет ваш выход, товарищ Матрос!

МАТРОС

Мой?!

КОМАНДИР

Ну ты же у нас господин князь! Или запамятовал, ваше сиятельство?!

МАТРОС

Так а о чём мне с ним говорить?

КОМАНДИР

Изобретением интересоваться будешь. Скажешь, что готов деньги в него вложить, любые суммы на любых условиях.

МАТРОС

Ладно. Так, может, он нам сам всё и покажет при таком раскладе?

КОМАНДИР

Может, и покажет, чем чёрт не шутит...

Ворота усадьбы были заперты всё утро, а к полудню их распахнули настежь. Как и предполагал Командир, гости непрерывным потоком стали прибывать в имение. Вся дорога была занята колясками, бричками, экипажами. Одних автомобилей приехало больше десятка. Было много военных, чиновников, были и люди в гражданском платье, но с явно военной выправкой, видимо, тоже или военные, или агенты полиции. Приехало много дам, сопровождавших своих кавалеров. Основную же часть гостей составляли учёные, профессора учебных заведений, научные сотрудники с бородками и в пенсне. Среди этой братии был замечен Циолковский. Некоторых, видимо, особо уважаемых или близких хозяину гостей размещали в усадьбе. Остальные после дежурных приветствий разъезжались до завтра по соседским помещикам, которые были тут же с визитом и с готовностью предоставляли кров всем желающим. Вся территория усадьбы наполнилась людьми. Коровин мелькал то тут, то там и, видимо, разрывался на части от желающих с ним пообщаться. Наконец Командиру удалось подвести к нему Матроса и представить его как своего друга князя. Но Коровин даже не стал с ними говорить. Он сослался на то, что крайне занят подготовкой эксперимента и сможет поговорить с ними только завтра, после завершения испытаний. Князь пытался вывести его на разговор о конкретных принципах работы его летательной машины, на что Коровин сухо заметил, что нас окружает целый океан энергии, из которого состоим и мы сами, что с помощью разнонаправленных магнитов в этом океане энергии можно перемещаться куда угодно и с какой угодно скоростью без всякого топлива, опираясь только на энергию эфира, подобно парусу, использующему ветер. Его буквально тянули в стороны за рукава желающие с ним поговорить, и Коровин, быстро откланявшись, закружился в водовороте разношёрстной публики. Парни собрались у мастерской.

МАТРОС

Ну что? Ни хрена он нам не скажет.

УРЯДНИК

Я узнал всё.

КОМАНДИР

Что – всё?

УРЯДНИК

Там в мастерской чертежи аппарата на столе прямо разбросаны, а сами научные выкладки этого устройства, сам принцип его работы в двух тетрадках в сейфе в кабинете Коровина.

КОМАНДИР

Где этот кабинет?

УРЯДНИК

В доме. На первом этаже рядом с господской спальней.

КОМАНДИР

Откуда сведения?

УРЯДНИК

Поговорил с инженерами его. Они разговорчивые. Хвастаются, что после испытания все они станут миллионерами.

МАТРОС

Так... Что будем делать?

КОМАНДИР

Будем ждать. Как исчезнет Коровин, начинаем действовать.

Наконец настал день испытания аппарата. С самого утра ворота имения были распахнуты настежь, само же имение было заполнено разношёрстной публикой до предела. Тут царила праздничная суета, женский смех, беспорядочный гомон. Лакеи едва успевали разносить гостям на подносах шампанское и пирожные. К обеду пирамида из деревянных лавок была заполнена гостями. Оставшиеся зрители толпились вокруг площадки перед мастерской.

К часу дня огромные двери мастерской открылись и из неё медленно выплыл чёрный матовый цилиндр с заострёнными концами. Казалось, что он излучал свечение, или так отражалось от него ярко светившее солнце, но в этом его блеске было что-то неестественное и даже жутковатое. Само по себе то, что эта штуковина медленно выплыла из ворот цеха, не касаясь земли, было удивительно.

Толпа стихла. Все уставились на аппарат. Он медленно занял центр приготовленной для испытания большой площадки. В аппарате имелись круглый иллюминатор и овальная дверь. Дверь была открыта, через неё была видна человеческая фигура внутри. Публика тревожно загудела. Военные стали прогонять зевак подальше от площадки, упирая на то, что близко к аппарату находиться может быть опасно, что техника не испытывалась ещё и может произойти что-то из ряда вон, не исключая взрыв. Это совершенно напугало дам. В результате всех этих предостережений толпа отринула от площадки, и в районе проведения опыта непосредственно остались несколько военных и интеллигентного вида мужчин, имеющих явное отношение к науке.

В овальной двери аппарата показался Коровин. Он ловко спрыгнул на землю и обратился к собравшимся.

КОРОВИН

Господа, имею честь представить вам своё изобретение. Смею заверить вас, что мой воздушный корабль создан мной, опираясь на совсем ещё неизвестные принципы воздухоплавания. Я намерен совершить в нём путешествие до Луны и наконец решительно разобраться со всеми тайнами этого спутника нашей планеты. Но это путешествие я намерен совершить в следующем году, а теперь я хочу испытать своё изобретение и подняться с помощью него на высоту сто вёрст. У меня на борту есть запас воздуха, воды и пищи на несколько дней, но я думаю, что первое испытание не займёт времени более суток. Итак, господа, пожелайте мне удачи – и до скорой встречи. Я буду следить за происходящим через это окно и вести хронологию всего своего путешествия (он указал рукой на иллюминатор), а уже по прибытии постараюсь доложить вам о своих впечатлениях во всех подробностях.

С этими словами Коровин вскочил, пригнувшись, в овальную дверь аппарата, которая сразу за ним затворилась. Окружающие не произносили ни звука, наблюдая за всем этим действом в полном молчании. Аппарат тоже не издавал звуков. Эта тревожная тишина казалась зловещей.

Иван смотрел, не сводя глаз, на цилиндр. Ему было жаль Коровина. Вот сейчас он пропадёт навсегда, да ещё и неизвестно, какие муки предстоит ему принять перед гибелью. Ивану так хотелось остановить его, предупредить, но он знал, что это всё бесполезно, своими действиями Иван мог только вызвать у Коровина впечатление своей невменяемости. «А вдруг он вернётся? – подумал он. – Тогда... тогда получится, что нет никакого прошлого и жизнь неповторима в любой точке времени. А вдруг и правда вернётся», – думал Иван. С одной стороны, ему очень хотелось этого, но, с другой, ему было страшно, потому что тогда и им вернуться в свой прежний мир уже не будет возможным. Хотя Командир говорил, что возвращался из подобной командировки успешно...

Тем временем свечение корабля уже стало явным. Он точно излучал электрический свет. Аппарат мягко подпрыгнул вверх, словно его всосали огромным пылесосом. Он завис так на минуту на высоте метров двадцати в солнечном синем небе, совершенно лишённом облаков, а затем так же мягко в мгновение ока прыгнул ввысь и превратился в точку, которая вскоре и вовсе исчезла из поля зрения.

Толпа загудела. «Шампанского! – стали кричать военные. – Слава Коровину!» Тут же оживились учёные люди в окружении Циолковского. «Браво! – кричали они. – Ай да Иван Фёдорович, всех за пояс заткнул!» «Вот! – громко говорил один из них. – Вот чем следует заниматься, господа, а не реактивной тягой... И никакого топлива! Виктория! Победа!» Оживление нарастало с полчаса, а затем пошло на спад. Все ждали приземления аппарата, но его не последовало и через час, и через два. Решено было всем расходиться и встретиться тут же следующим днём. Один чиновник стал проявлять беспокойство и заявил, что он должен обо всём произошедшем доложить губернатору. Люди стали покидать имение, началась суматоха и суета.

Командир решил действовать. Он приказал Уряднику найти инженера, который рассказал ему о тетрадях и чертежах. Это не заняло много времени, потому что работники Коровина держались обособленной группой недалеко от испытательной площадки. Они оживлённо беседовали, держа в руках бокалы с шампанским. Урядник подошёл к ним и отвёл одного из них в сторону. Тут же к этому мужчине подошли Командир, Матрос, Пехота и Солдат.

КОМАНДИР

Здравствуйте, любезный! Мы представляем третье охранное отделение и должны изъять все документы, касающиеся этой летательной машины, прямо сейчас.

ИНЖЕНЕР

А позвольте узнать, по какому это праву?

КОМАНДИР

По такому праву, что это изобретение может быть полезно государству в свете идущей войны.

ИНЖЕНЕР

Так вы об этом с хозяином говорите. Он вернётся и даст вам все бумаги, если, конечно, сочтёт нужным…

Разговор явно не клеился. Парни обступили плотным кольцом инженера, а Командир резко ткнул ему локтем под дых, отчего тот уронил бокал на землю, а сам присел от боли. Парни подхватили его под руки и быстро потащили в дом Коровина. При виде ввалившейся так в господский дом группы мужчин прислуга шарахнулась прочь. Инженера заволокли в кабинет и швырнули на диван. В кабинет следом за ними вбежали другие сотрудники Коровина. Они стали кричать: «Что происходит?! Что за произвол?!» На что отдышавшийся инженер сказал, что это сотрудники охранки, которые хотят изъять бумаги хозяина. «А документы у вас есть на это?» – спросил другой работник. «Вот документы! – сказал Командир, поднеся к его носу наган. – Такой документ устраивает? А ну в угол встали все, пока не перестреляли вас тут, как собак». Работники угрюмо столпились в углу кабинета. Командир подошёл к большому закрытому сейфу. Он повернул ручку, замок был заперт. «Где ключи?» – спросил он работников. «Откуда нам знать? – пожали те плечами. – У хозяина... Нам неведомо это...» Командир порылся в ящиках письменного стола. Из одного из них он достал связку больших ключей, один из которых подошёл к замку сейфа. Командир открыл сейф. В нём было несколько перевязанных крест-накрест пачек ассигнаций, револьвер и несколько гербовых бумаг, заполненных от руки каллиграфическим почерком, видимо, какие-то документы на имение или другие казённые бумаги.

КОМАНДИР

Где тетради?

ИНЖЕНЕР

Я не знаю.

Командир стал копаться в ящиках стола и вскоре извлёк несколько тетрадей и альбом с какими-то схемами. Он показал это инженеру: «Это?»

ИНЖЕНЕР

Это...

Командир достал из сейфа пачки денег и передал рабочим.

КОМАНДИР

Нате, возьмите это. За работу вашу. Хозяин ваш не вернётся. Погиб он.

ИНЖЕНЕР

Тебе-то откуда это знать?!

КОМАНДИР

Говорю – значит, знаю. Подержите их здесь. (Обратился к своей команде. Парни достали наганы и направили на рабочих.) А ты пойдёшь со мной в мастерскую, покажешь чертежи. (Он потянул за воротник инженера с дивана.)

Они ушли. Матрос подошёл к сейфу, взял револьвер, откинул барабан, проверил наличие патронов и сунул его себе за пояс.

В сумерках парни выгнали автомобиль из гаража и устремились в нём по пыльной дороге к Воронежу. Никакой погони за ними не было из-за поднявшейся в усадьбе всеобщей суеты, но само передвижение по буграм и ухабам укатанной гужевым транспортом дороги требовало максимального внимания водителя, к тому же свет фар был чрезвычайно тусклый, отчего автомобиль пару раз съезжал в кювет. Изначально за рулевую баранку сел Матрос, но через полчаса дорожной тряски его сменил Командир, что, впрочем, совсем не сказалось на качестве езды. Несмотря на все эти неудобства, через два с лишним часа машина въехала в город Воронеж. И тут парней ждал первый неприятный сюрприз. На въезде в город дорога была оцеплена конными жандармами. Машина, не снижая хода, полетела прямо на них, отчего жандармам пришлось посторониться, Урядник и Матрос открыли по ним беспорядочную стрельбу из маузеров.

Перемещаться в автомобиле по городу было больше невозможно. Командир гнал, насколько это позволял слабомощный двигатель, чтобы только оторваться хоть немного от полицейских и попытаться затеряться в тёмных кварталах города. Всё-таки кому-то из имения Коровина, видимо, удалось телеграфировать или телефонировать в город, чтобы полиция приняла меры по их поимке.

Автомобили такого раннего выпуска не имели ни достаточного разгона, ни гидроусилителя руля, отчего совершение манёвров было почти невозможно. Командир, огибая в темноте очередного извозчика, едва не врезался в уличный газовый фонарь. Было вообще непонятно, куда свернуть и как съехать с дороги, в какой переулок. Был риск попасть так в тупик или непригодную для проезда улицу.

К счастью, эта транзитная дорога привела их прямо к вокзалу. Он светился большими окнами в темноте ночи. Команда бросила авто и ринулась к вокзалу. Они пробежали насквозь зал ожидания с сонными, сидящими в креслах, ожидающими прибытия поезда пассажирами. Конные жандармы, преследовавшие их, спешились и забежали следом в здание вокзала. К ним на ходу присоединились и городовые, охранявшие сам вокзал. Парни выскочили из здания и понеслись стремглав по перрону догонять уходящий состав. И это им удалось. Они один за другим заскочили в последний вагон поезда, оттолкнув внутрь кондуктора. За ними во весь опор неслись по перрону жандармы, придерживая болтавшиеся шашки с боков. Командир замыкал отход. Он остановился на подножке вагона, вскинул два нагана и садил одновременно с двух рук, пока не кончились патроны в барабанах. Этот град пуль заставил жандармов замешкаться, и они отстали от поезда, медленно набирающего ход. Машинисту сообщили о происшествии, и он остановил паровоз, но время было выиграно, и это позволило парням соскочить с поезда и без труда скрыться в закоулках пригорода.

Переведя дух и собравшись с мыслями, они сняли комнату в захудалом трактире на окраине города, проведя в ней остаток ночи. А ранним утром потребовали от хозяина подать чай и лёгкие закуски. Перекусив так, они снова тронулись в путь. Медлить не было никакой возможности. Через день для них должно было в Москве открыться окно отхода.

Матрос познакомился в трактире с парой тёмных личностей, бывших каторжников, может, даже беглых. За золотой те посоветовали им уходить из города на чёрных извозчиках. Этот род ямщиков имелся в каждом российском городе и промышлял тем, что обслуживал воров и громил, помогал выезжать на разбои, отвозить награбленное, увозить и прятать трупы жертв душегубств. Сговорившись с парой таких извозчиков за немалые деньги, парни благополучно добрались до Москвы. Их путь был долгим, потому что по московскому тракту ехать было нельзя, там их караулили казачьи и жандармские разъезды. Пришлось ехать по степным и лесным тропам между забытыми Богом хуторами и деревнями.

Так или иначе, но группа Командира к вечеру следующего дня снова заселилась в меблированные комнаты, снятые для них Григорием Лукичом. Передохнув тут до ночи и поужинав в ресторане, парни выдвинулись на Красную площадь, где в два часа ночи для них должно было быть открыто окно. Они пробыли там до самого рассвета, тщетно пытаясь увидеть пылевой вихрь.

Окно не открылось. Такое было впервые в истории организации. Во всяком случае это обстоятельство выходило из ряда вон. Хотя и было дано время на ещё две попытки ухода, но всё же появилась тревога и даже небольшой страх. Что, если их не заберут отсюда? Это было ещё более пугающим в свете надвигающихся событий: революции и гражданской войны. Следующей ночью парни снова оставили на столе ключи от своих комнат и ушли, не заперев дверь, но и в этот раз окно им открыто не было. Все начали паниковать.

На следующую ночь уже мало кто из них верил в удачную эвакуацию, и эти подозрения оправдались полностью. Что-то явно пошло не так. Вариантов было не много: либо их тут попросту бросили, либо что-то случилось фатальное в их настоящем времени.

Решено было встретиться с Григорием Лукичом. После трёх бессонных ночей команда ранним утром явилась в лавку в Орликовом переулке. Приказчик, не задавая вопросов, сразу провёл их прямиком в кабинет. Григорий Лукич пожаловал к полудню. То, что им не удалось уйти, его удивило сверх всякой меры и даже напугало. Он уже не был так рад гостям из будущего, как в прошлый раз. Он снова заказал обед в трактире, и, закусив и выпив водки, все стали обсуждать своё новое положение.

Что произошло в настоящем времени с организацией и с реальностью, Григорий Лукич не знал, да и знать не мог по определению. Он только знал, что сам должен был эвакуироваться в тысяча девятьсот семьдесят пятый год через месяц с небольшим. Ещё он ждал оттуда гостей со дня на день, чтобы потихоньку начать сдавать дела другому представителю организации. Он предложил всем эвакуацию в семьдесят пятый год в СССР, раз нет возможности уйти в своё время. Всё лучше, чем оставаться ждать кровавой бани гражданской войны. Насчёт этого мнения в команде разделились. Урядник и Солдат были не против уйти ближайшим окном в 1975 год. Командир отказался от этого наотрез. Он не хотел даже думать, что больше не сможет увидеть свою семью. Пехота к нему присоединился. Ему тоже никак не хотелось попасть во вчерашний день страны, каким бы спокойным и тихим он ни был. Матрос колебался, но, взвесив все за и против, присоединился к Командиру и Пехоте.

Они заказали ещё большой штоф водки. Ситуация была такая нервозная, что всем уже было не до вредных привычек. Матрос даже закурил от тоски папиросу. Так, просидев до вечера, пришли к следующему решению. Солдат и Урядник уходят ближайшим окном в 1975 год. Тетради с формулами, схемами и выкладками Коровина они забирают с собой. Так или иначе, но организация во все времена имеет общие задачи и цели, а потерять знание о новом принципе воздухоплавания они не имеют права. К тому же у всех членов группы были иголки с записавшими эту информацию кристаллами, сами тетрадки оставлять в нынешней России было опасно, а уничтожать что-либо в прошлом тем более было нельзя. Итак, Урядник и Солдат будут пытаться уйти ближайшим окном, а Командир, Пехота и Матрос решили дожидаться экстренной эвакуации. На случай непредвиденных обстоятельств в организации всегда разрабатывался дополнительный план спасения своих членов экспедиций. Для этого и оставался один или несколько членов каждой группы сталкеров в настоящем времени, чтобы их можно было послать на выручку своим товарищам. Для этой цели в их группе был оставлен Сержант. Представителям таким образом потерявшейся и зависшей в прошлом команды нужно было подать знак своей организации. Знак того, что они живы и хотят вернуться. Этим знаком было обычно любое публичное упоминание, о котором условливались заранее. Это могла быть статья в газете, упоминание в книге, изображение на картине, любое другое публичное и сохранившееся до следующих поколений действие.

Такими знаками для группы Командира были две фотографии. Первая – это фотография с Финляндского вокзала с первым выступлением Ленина на броневике, вторая – фотография с его похорон. То есть если попасть в кадр на этом событии, то изображение непременно поменялось бы в будущем и тем, кто отслеживает этот процесс, стало бы понятно, что им подают знак SOS и требуется их помощь. Так и решено было поступить. Урядник с Солдатом продолжают оставаться в меблированных комнатах и ждут открытия ближайшего окна, а Командир, Пехота и Матрос отправляются в Петроград, пережидают там все революционные события и стараются в день прибытия Ленина на вокзал попасть в кадр, а затем ждут поблизости с вокзалом появления Сержанта.

То, что ни одно окно из трёх не открылось, порядком вымотало нервы членам группы, а у Матроса они и вовсе сдали. Он вышел из-под контроля и заявил, что хочет отделиться от Командира и Пехоты.

КОМАНДИР

Послушай, Матрос, возьми себя в руки. Да, ситуация совсем не штатная, понимаю, неприятно, но всё же нам следует оставаться вместе. Это во всех случаях более разумно.

МАТРОС

Нет уж! Хватит. Кинули нас тут, как последних лохов. Нам всем пора задуматься о будущем, а не цепляться друг за друга, как детям. Я лично собираюсь наняться на флот... Эта тема мне знакома, и есть пространство для манёвра.

КОМАНДИР

Какой флот, Матрос?! Ты что, с ума сошёл?! Снимем комнаты в Питере и будем ждать, как условились, приезда Ленина. Если не будет окна, то ждать его смерти и похорон. Это не просьба. Это приказ!

МАТРОС

Приказ! Вон ему приказывай (кивнул на Пехоту), дурачку этому зелёному. Он тебе так и заглядывает в рот... верит... С меня хватит этой херни. Не верю я ни в какие окна больше. Случилось что там или ещё что – всё, проехали. Для меня больше нет никаких правил, никаких приказов. Я теперь сам по себе. И вам советую начать заботиться о своей жизни тут. Не тратить время ни на какие ожидания. Скоро тут такое полыхнёт, что если не поставят к стенке во времена военного коммунизма, то уж в казематах сгноят – это гарантированно.

ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ

В чём-то он прав, есть в его словах своя логика...

МАТРОС

Я по крайней мере смогу покинуть страну на пароходе, а вы, если угодно, ждите с моря погоды, пока террор начнут большевики.

КОМАНДИР

А что ты так испугался? К чему горячиться? Большевики власть возьмут не сразу, а к зиме. Ещё будут поезда ездить за границу, не проблема летом уйти.

МАТРОС

Какие поезда? Война идёт, границы закрыты!

КОМАНДИР

В Финляндию же попасть можно... Ленин вообще туда по льду ушёл Финского залива.

МАТРОС

Финляндия, Польша – всё недружественные страны, с русскими паспортами там делать нечего. Морем уходить надо и от Европы подальше. Там не будет покоя. В Америку пробираться надо. Матросу везде хорошо, на любой корабль возьмут работать. И если что, то можно сойти на берег в любом безопасном порту. Тем более у нас с вами есть преимущество огромное: мы знаем, что случится, наперёд. А вот тут уж точно оставаться не следует, это факт.

КОМАНДИР

А в Америке чем заниматься? Там депрессия будет, голод.

МАТРОС

Кому как! Я знаю, что Рокфеллер сказочно разбогатеет на нефти. Он начнёт скупать нефтяные промыслы, потом заводы по производству бочек. Вот к этой теме и попытаюсь пристроиться. Если есть у вас мозги, то предлагаю вместе махнуть на флот.

КОМАНДИР

Ты что, не хочешь дожидаться приезда Ленина?

МАТРОС

Почему же, дождусь... Только подстелю соломку себе на будущее. Если после того, как сфотографируемся, не будет эвакуации неделю, ухожу я, а вы как знаете.

КОМАНДИР

(Посмотрел на слушающего всё это молча Пехоту.) А ты что думаешь?

ПЕХОТА

Не знаю... Я с тобой.

КОМАНДИР

Хорошо.

На следующий день в их комнаты пришёл Григорий Лукич. Он принёс три новых паспорта и три железнодорожных билета третьего класса. Матрос получил документы матроса, Командир и Пехота – паспорта мещан. Решено было Матросу устроиться на работу в порт или наняться матросом на каботажный корабль, Командиру и Пехоте – снять дешёвые номера и ждать развития событий.

Парни распрощались. Они даже обнялись слегка, потому что, скорее всего, виделись в последний раз в жизни. Солдат и Урядник остались в номере, а Командира, Пехоту и Матроса Григорий Лукич самолично повёз на вокзал. Их поезд ожидался к вечеру, но находиться в номерах уже никто из них не хотел, решение было принято, и их толкала вперёд жажда перемен.

Ждать прибытия поезда решено было в привокзальном буфете. Парни заказали обед и пару бутылок водки. Ввиду войны в стране был введён сухой закон, так что формально торговля спиртным была запрещена, ну а фактически из-под полы алкоголь лился рекой. Так, сидя за столом буфета, они не спеша прикинули свои финансовые возможности.

Денег осталось немало, и то, что они были в золотых монетах, увеличивало их ценность кратно. Этого скромного капитала должно было с лихвой хватить им на то, чтобы безбедно прожить полтора года. Ещё и Григорий Лукич, открыв свой набитый до упора бумажник, отдал им солидную сумму в ассигнациях. Золото решено было не тратить, оно могло пригодиться для смутных времён, когда бумажные деньги превратятся в простую бумагу. Григорий Лукич посоветовал сделать небольшой запас продовольствия, непортящихся продуктов: крупы, муки, сахара, соли и спичек, потому что с приходом революции должен был прийти и голод на земли несчастной Руси. Деньги разделили поровну, так что у каждого был запас червонцев и бумажных купюр на случай непредвиденной разлуки. Так, за разговорами и распитием водки ещё засветло они дождались прибытия своего паровоза.

Распрощавшись с Григорием Лукичом, парни зашли в свой вагон. Ехать в третьем классе оказалось совсем не то, что в первом. Теснота, суматоха, смрад табачного дыма, ругань, детский плач. В этой сутолоке и полудрёме к утру они прибыли на Петроградский вокзал. Командир предложил всем поселиться сначала в дешёвых номерах, осмотреться, привыкнуть к окружающей действительности, но Матрос заявил, что не собирается осматриваться, а сразу поедет в Кронштадт наниматься на судно и появится только к прибытию Ленина. Если после этого им не откроют окно, то будет пытаться уйти за границу морем.

Они вышли из здания вокзала и наняли двух извозчиков. Матрос уехал, а Командир стал пытать извозчика, где можно снять недорогие комнаты. Мужик в лакированном цилиндре и длинном бархатном кафтане сказал, что так, с ходу поселиться не получится, потому что город наполнен до отказа приезжим народом, ищущим вакансий и вообще любой работы, чтобы только как-то прокормиться. Он посоветовал снять номер в трактире или гостинице на пару дней и не спеша присмотреть комнаты. Для этого печаталось много объявлений в газетах. Так Командир и Пехота оказались в трактире недалеко от Сенной площади. Они выпили чая с дороги и отправились пройтись по городу.

Город выглядел так, словно специально был построен как декорация для произведений Достоевского. Все тёмные личности со сложными судьбами, казалось, прятались за всеми этими стенами домов и толкались в людском потоке на улицах. Слово «Петроград» никак не вязалось с этим обликом города. Это был Петербург, всё тот же Санкт-Петербург. Столица была в своей вызывающей роскоши и в то же время вопиющей бедности. Все её улицы были застроены доходными домами. Причём из-за наплыва желающих тут поселиться эти дома беспорядочно расстраивались, надстраивались дополнительные этажи, сносились под постройку комнат дворовые хозяйственные постройки. Среди этой беспорядочной застройки попадались такие дворы-колодцы, в которые, казалось, не заглядывает солнце в самый погожий день.

Для бедняков эти доходные дома были одни, вонючие, кишащие паразитами, с набитыми, как селёдки в бочках, людьми ночлежками. Для богатой публики – другие, с мраморными парадными, с лепниной и скульптурами по стенам, с электрическим освещением, несмотря на то что динамо-машины, вырабатывающие это электричество, были чрезвычайно дороги. Так хотелось снять эти роскошные апартаменты со швейцаром, горничными, водопроводом и электричеством, но Командир настоял на том, чтобы они поселились в номерах для бедноты. Это было разумно в свете надвигающихся событий. Быть причастным к правящему классу становилось небезопасно.

Так, в поиске жилья Командир и Пехота забрели в Вяземскую лавру. Это были три доходных дома вблизи Сенной площади, построенных князем Вяземским, и фактически служили прибежищем для бедноты.

Публика здесь была разношерстной: спившиеся чиновники, ремесленники всех мастей, сапожники, работающие навынос, то есть на улице, плетельщики корзин, переписчики бумаг, опустившиеся и разорившиеся аристократы, налётчики и воры, проститутки, лишившиеся куска хлеба крестьяне, приехавшие в город искать хоть какой-то заработок. Весь этот человеческий улей жил своей незатейливой жизнью почти в самом сердце столицы империи. В некоторых трёхкомнатных квартирах этого доходного дома ютилось в углах до семидесяти человек, и это несмотря на то, что удобств в этих зданиях вовсе не было. Только во дворах были отхожие места с выгребными ямами, но местная публика предпочитала справлять нужду на черных лестницах.

Лавра была погружена в круглосуточный людской гул и смрад. Само это название «Вяземская лавра» было проявлением народного юмора. Лаврами в царской России называли христианские соборы, монастыри и прочие постройки на святых местах.

Командир и Пехота стали спрашивать обитателей дома о сдающихся номерах. Их отправили к старшему дворнику. Старший дворник в доходном доме – это была величина! Оказалось, что тут есть ещё и младшие дворники и их помощники, так что выражение старший помощник младшего дворника тут вполне воплощалось в жизнь. Все эти младшие дворники занимались уборкой двора, части прилегающей улицы, следили за порядком, и всеми ими командовал старший дворник. Парни нашли его в комнатах, расположенных прямо в арке въезда во двор. Дворник, крупный мужчина в картузе, рабочем фартуке, в начищенных до блеска сапогах, пристально и подозрительно оглядел их.

ДВОРНИК

Что вам угодно, господа?

КОМАНДИР

Здравствуй, любезный! У вас, говорят, есть жильё внаём. Снять хотим комнаты.

ДВОРНИК

(Степенно почесал затылок.) Есть комнаты. Вам одну надобно?

КОМАНДИР

Желательно две.

ДВОРНИК

Вы вдвоём хотите снять две комнаты? Для чего, смею спросить? Углы сдавать будете?

КОМАНДИР

Нет, сами жить будем.

ДВОРНИК

А вы кто такие сами будете, осмелюсь спросить?

КОМАНДИР

Инженеры мы. Работаем по части электричества. У нас есть прожект электростанции... Хотим вот в министерство представить.

ДВОРНИК

А вы откуда-то сами?

КОМАНДИР

Из Москвы.

ДВОРНИК

Из Москвы! (Он задумчиво опять почесал затылок, как-то даже удивившись.)

КОМАНДИР

Да. Из Москвы.

ДВОРНИК

Есть у меня две комнаты как раз рядом на втором этаже. Небольшие, правда, они.

КОМАНДИР

Хорошо. Вот и прекрасно. Сколько это будет стоить?

ДВОРНИК

Ну... по тридцати рубликов за комнату положите – и будет хорошо.

КОМАНДИР

Это в месяц получается шестьдесят?

ДВОРНИК

Получается, так...

Командир достал из кармана пачку денег и тут же отсчитал дворнику триста рублей, при этом глаза у дворника выпучились от удивления, как у рака. Он взял деньги и так и стоял с ними в руке.

КОМАНДИР

Что не так?

ДВОРНИК

Это сколько это?

КОМАНДИР

Триста рублей. За пять месяцев платим. Хорошо?

ДВОРНИК

Хорошо... Тогда пожалуйте мне паспорта ваши.

КОМАНДИР

Паспорта? Зачем это?

ДВОРНИК

Порядок такой. В полицейский участок снести надо... всё оформить... Положено...

Командир достал золотой и сунул в руку дворника.

КОМАНДИР

Нам бы без этого, дядя... Без полиции давай?

При этих словах и виде золотого червонца дворник расплылся в самодовольной улыбке. Он был доволен своей прозорливостью и интуицией, выработанной долголетней службой в доходных домах. Он сразу принял этих двоих за деловых – представителей высшего слоя воровской касты. И правда, на господ инженеров они были не похожи, на рабочих тем более, но и на марвихеров и фармазонщиков тоже. Слишком они имели серьёзный вид. «Вот и денежки у них водятся немалые», – подумал дворник, взял золотой и небрежно сунул его в карман штанов.

КОМАНДИР

Мы тебе, дядя, каждый месяц будем столько давать...

ДВОРНИК

Само собой... Пойдёмте покажу комнаты.

Командир и Пехота пошли вслед за дворником через двор ко входу в дом.

Так они поселились в Вяземской лавре, месте настолько ненадёжном в смысле криминальной обстановки, что первым делом решено было оборудовать в своих комнатах тайник для золота и денег. Старший дворник явно заинтересовался их состоятельностью, и в том, что он подаст знак насчёт возможности поживиться кому-нибудь приближенному из числа шпаны, сомнений не было. Это был только вопрос времени. Однако и тайник под досками пола или за высунутыми кирпичами из стены казался тоже ненадёжным. Боязно было вообще оставлять без надзора деньги, тем более это были последние средства для существования. Поэтому делать тайник Командир передумал и решил, что все свои капиталы они будут постоянно держать при себе. Золотом были набиты карманы, а бумажные купюры решено было зашить под подкладку одежды и доставать по мере надобности. В связи с этим парням приходилось спать одетыми, так как во время их сна в комнаты могли тихо проникнуть воры.

Столоваться они начали по месту жительства. Благо в соседнем с ними доходном доме был трактир. Он сразу привлёк их внимание своими поистине божественными запахами блюд, распространявшимися из окон. Этот трактир был на втором этаже дома, прямо над тянувшимися по обеим сторонам входа несколькими дешёвыми борделями. Трактир назывался «Малинник», и в нем собирались, казалось, все тёмные личности Петрограда. Иван даже подумал, что от этого названия и произошло словосочетание «блатная малина», обозначавшее притон. Впервые зайдя в это заведение откушать свежесваренных щей, парни сразу нарвались на неприятности. Местный авторитет уголовного вида не пожелал посторониться в проходе и толкнул Командира плечом, грубо пробасив: «Куда прёшь, скотина, мать твою ёб!» Видимо, чужаков тут не жаловали. Командир не стал препираться, а сразу ответил молниеносным ударом в челюсть. Громила только присел от полученного удара и, мгновенно выхватив нож из сапога, бросился в драку. Ему на помощь уже спешили хорошо подвыпившие товарищи, тоже вытащив ножи. Ситуация становилась опасной, тем более что пространство для драки было крайне ограниченным. Но Командир был знаком с азами ножевого боя. Он тоже быстро вынул финку из-за голенища, стал спиной к стене и, ловко перехватывая одной рукой нож, меняя хваты, сделал несколько упреждающих выпадов то косым, то обратным хватом и сразу порезал нескольких нападавших. Те, видя, какие фокусы он делает с ножом, отступили в нерешительности. Пехота не стал доставать нож, он не настолько хорошо владел им, да и не верил в эту ножевую лотерею. Он стал спиной к перпендикулярной стене под углом к нападавшим и зажал в боковом кармане пиджака наган, приготовившись стрелять в упор прямо через карман. Но этого не потребовалось. Громила почтительно посторонился и сказал: «Звиняй нас, мил человек, обознались мы... погорячились…» «Ничего, бывает», – ответил Командир, вытер рукавом кровь с ножа и сунул его за голенище сапога.

С тех пор завсегдатаи трактира прониклись к ним почтением, в том числе и обслуживающий персонал. Завидев Командира и Пехоту, они тут же выделяли им самые лучшие места у окон и стлали на стол свежую скатерть. Так и повелось им питаться в этом месте.

Кухня тут была отменной: щи, уха из осетрины, крепкий, ароматный чай, блины с малиновым вареньем. К тому же в это место никогда не заходили полицейские чины, даже штатские чиновники. Они обходили этот трактир стороной и не появлялись в его окрестности даже близко. Сперва казалось, это оттого, что тут много криминальных элементов, но, как оказалось, на деле в нём собирались исключительно одни только воры. Здесь решались вопросы раздела добычи, планировались ограбления и кражи, продавались фальшивые векселя, деньги, поддельные документы.

Командиру и Пехоте было спокойно отдыхать в этой среде самых отверженных отбросов общества. Воры были по-своему умны, хитры, находчивы, но все они были необразованными людьми. С ними не о чём было говорить. А потребность в общении была острой. Поэтому Пехоте и Командиру приходилось вести двойную жизнь. День и ночь они проводили в этом рассаднике зла, а вечера посвящали светской жизни. Они захаживали в дорогие рестораны, посещали театры, приобрели таким образом некоторые знакомства в высшем свете общества. Для этих представителей элиты Командир и Пехота рассказывали всё ту же легенду о якобы продвижении в министерстве своего электрического прожекта. Таким образом им удавалось посещать званые вечера, закрытые клубы и светские салоны.

В каждом времени в каждой стране есть что-то неповторимое, отличающее именно этот отрезок человеческой жизни своим шармом. Так и тут, последние месяцы империи отличались приверженностью элиты к мистике и богемной жизни. Именно это и отличало тогдашнюю Петроградскую жизнь от жизни других столиц. Бесконечные вечера в салонах. Вызывающее обаяние декаданса... Чёрные тени вокруг горящих от кокаина глаз, восковая бледность красавиц. Бархатные куртки молодых людей, широкие банты на шеях, папиросы в длинных мундштуках... Разговоры... Разговоры, шампанское, водка – ничто не ценно, никого не жаль... Каждый день как последний, каждая ночь как вся жизнь. Мода на поэтов. Они, как рок-звёзды грядущих времён, собирают огромные залы. Поклонники, поклонницы. Всюду романсы Вертинского, стихи Гумилёва и Блока. Везде декламируют, везде только о них и говорят. Андрей Белый, Игорь Северянин... «Как хороши, как свежи будут розы... моей страны, мне брошенные в гроб...» Не будет никаких роз, и страны той никогда уже не будет... Будет только гроб... Это было уже совершенно ясно Ивану, судя по количеству военных на улицах. Именно они и послужат причиной дальнейших трагических событий. Пока это только офицеры и младшие офицерские чины. Солдаты в русской императорской армии сведены до уровня рабов. Им запрещено курить на улицах, гулять с дамами, посещать парки, даже ходить по тротуару. Они лишены всех гражданских прав и не должны покидать казармы. Их уравняют в гражданских правах уже потом, после Февральской революции, солдатские комитеты. Именно солдаты и послужат её спусковым крючком. Той силой, которая и перевернёт всю власть в стране.

Казалось, фатального конца этой никчёмной жизни империи не мог не замечать только слепой, но, к сожалению, это было очевидно только тому, кто наверняка знал, что именно со всеми этими людьми случится вскоре. Было в этом что-то неестественное, дьявольское, словно плыть по течению к скалистому водопаду, отдаваясь потоку жизни, наверняка зная, что именно произойдёт.

В этой царской России больше всего поразило Ивана расслоение общества. Оно было фатальным. Богатые, бедные, нищие, чиновники, военные, рабочие, криминальная вольная братия... Казалось, все эти касты живут совершенно обособленно и совершенно независимо друг от друга, словно пребывают в разных мирах. Разные слои общества даже жить предпочитали отдельно.

Понятно, что элита, знать и буржуа не хотели видеть рядом нищеты. Они были сами по себе, их покой охраняла полиция. Но и близкие по своему финансовому положению группы не держались вместе. Где жили фабричные, там ни в коем случае не селились воры. Оно и понятно, в среде фабричных не было чем поживиться, так как они сами подметали всё, что плохо лежит, до последнего ржавого гвоздя. У них красть вообще не было зазорным, но и терпеть воров, этих явных паразитов, они бы не стали, и лютая расправа не заставила бы себя долго ждать.

Иван сейчас понял, почему в этой стране случилось то, что случилось. Революция тут была просто неизбежна. Командир был прав: народы государств, сами населённые этими народами страны работают как огромный живой организм. Люди – мельчайшие клетки этого организма, думающие, чувствующие, действующие, рождающиеся и гибнущие. Этот организм Российской империи был глубоко и безнадежно болен. Никакие медицинские препараты уже не могли его вылечить, только оперативное вмешательство, чем и стала для него революция.

Иван был в уникальном положении. С одной стороны, он уже точно знал, чем здесь всё закончится, с другой – он получил возможность окунуться прямо в эпицентр этого процесса и на своей шкуре испытать все прелести царизма. С одной стороны – бессмысленная роскошь, безумные траты верхушки общества; с другой – нищета и тотальная ненависть к этой верхушке большинства угнетенного, бесправного, забитого люда. Пружина не может сжиматься до бесконечности, она или лопается, или выстреливает. Всему наступает конец, и народному терпению в том числе. Иван своими глазами видел промысел Божий, Его принцип. Всё вредное для абсолютного большинства людей должно умереть. В противном случае гибнет полностью всё общество. Россия должна была либо умереть, либо исцелиться. Процесс исцеления был болезненным, но неизбежным. Это был последний шанс выжить стране, в которой паразиты из высшего общества слишком долго мучили народ, высасывая для своих прихотей из него все жизненные соки.

Как метко выразился писатель Пикуль, Россия стояла у последней черты, за которой её ждала абсолютная трансформация. Это было неповторимое, незабываемое время, в которое Ивану и Командиру волей судьбы пришлось попасть. Они кое-как наладили свой быт, и дни потянулись сплошной монотонной чередой. Они ждали заветную дату – 16 апреля 1917 года, прибытие Ленина на Финляндский вокзал, чтобы попытаться попасть в кадр фотографа и получить шанс выбраться из этой реальности. До этого момента им оставалось чуть меньше года. Может, оттого, что приходилось ждать, или само время раньше текло медленнее, но этот, по сути, небольшой срок им показался вечностью. А может, такими долгими казались дни из-за чрезвычайной плотности событий.

Каждый день приносил уйму новостей, и все они были хуже некуда. Наступление на фронте было сорвано. Армия терпела чудовищные потери. Пехотные части потеряли до 70 % личного состава и до 90% офицеров. Новобранцы имели слабый моральный дух и категорическое нежелание воевать. Фронты посыпались. Снабжение армии продовольствием из-за вечной российской коррупции и нехватки железнодорожного состава было сорвано. Государственная дума приняла закон о продразвёрстке. В империи начался голод. Почти во всех крупных городах были введены продовольственные карточки. Чтобы их отоварить, к хлебным лавкам выстраивались огромные очереди, прозванные в народе хвостами. Но и тем, кто отстоял с утра до вечера этот хвост, не всегда доставалась буханка самого дешёвого чёрного хлеба.

Такие карточки на хлеб грозились ввести и в Петрограде. Сюда тоже пришли голодные времена. Трактиры закрылись, лишь кое-где ещё работали рестораны для своих. На свои сбережённые средства Командиру и Пехоте удавалось купить втридорога какой-то еды у мешочников – прибывающих на вокзал крестьян с баулами муки, крупы и сахара. В итоге дневной рацион временами сокращался до нескольких варёных картофелин или половины буханки хлеба с луковицей и чаем.

Заводы не могли толком работать из-за непрерывных забастовок. Во всех очередях бедноты за хлебом и во всех светских салонах высших классов единодушно ругали царя. Казалось, народ объединила ненависть к самодержавию, из-за которого и случились все его беды.

К концу февраля 1917 года случился хлебный бунт, потому что в лавках дешёвый хлеб пропал вовсе. Бунт начали женщины, к ним присоединились рабочие, а затем примкнули и военные части, не горящие желанием попасть на фронт. Причём первыми примкнули к бастующим, как это ни странно, казаки, этот привилегированный, обласканный всевозможными льготами класс, всегда свысока смотревший на рабочих и крестьян, не брезговавший ранее подавлять всевозможные протесты и стачки. Но казак есть казак, его вековая вольница дала свои плоды. Он с молоком матери впитывал любовь к свободе и не смог в решающий момент не поддаться искушению помочь голодным рабочим отстаивать свои права. На второй день восстания в ход пошли полицейские нагайки. Основная часть рабочих дрогнула и начала разбегаться. И тогда их заводилы и главные активисты подошли к конным казакам, которые, кстати сказать, и так не показывали большого рвения в подавлении бунта. Рабочие сняли шапки и стали молить: «Братья казаки, не губите, помогите нам». Сердце казачье дрогнуло, и они ринулись в свалку дерущихся, причём начали рубить своими черкесскими шашками не рабочих, а городовых. Это вызвало у рабочих масс ещё больший энтузиазм. На следующий день восстания в дело вступили пехотные полки и пулемёты. Как только беднота потянулась с окраин в центр города, им дали приказ стрелять. И они стреляли. Не менее ста человек были убиты и бесчисленно ранены.

Всё повисло на волоске. Казалось, что вот-вот – и восстание будет подавлено, но в бой с войсками вступили безоружные женщины – жёны рабочих. Великие русские бабы. Они хватали руками стволы солдатских ружей, требовали опустить штыки. И солдатушки, такие же русские мужики из крестьян и рабочих, набранные в армию силком, не опустили штыки, а повернули их против своих командиров. Революция началась.

В начале марта 1917-го в газетах появилось сообщение об отречении царя. Народ ликовал. Вскоре восстал Кронштадт, за ним – Москва. В городе появилось огромное количество солдат и матросов. Были организованы солдатские и рабочие комитеты.

В этой невообразимой сутолоке прямо на Невском проспекте Командир и Пехота встретили Матроса. Он шёл в первых рядах демонстрации революционных матросов, причем, видимо, был у них на главных ролях. Они шли вальяжно, вразвалочку, под аккомпанемент гармошки, в расстёгнутых бушлатах, с кудрявыми чубами, падающими на лоб из-под залихватски сдвинутых на затылок бескозырок. Матрос шагал во главе этой процессии прямо под чёрным транспарантом, на котором белой краской был нарисован череп и кости над тезисом «Анархия – мать порядка». Матрос заметил в толпе Командира и Пехоту. Казалось, он очень обрадовался этой встрече, потому что тут же бросил свою процессию и подошёл к ним. Парни сердечно обнялись. Видно было, как Матрос упивается своим положением. Он играл в эту революционную жизнь как в компьютерную игру. Он изменился, стал ещё более дерзким и раздражительным. Так и сыпал отборным матом сквозь злорадный смех. Иван подумал, что у каждого времени находятся свои герои. Видимо, и это время выбрало их, таких же, как Матрос, наглых, всё презирающих, жадных... Они условились встретиться с Матросом на своих квартирах и сообщили ему, как их найти.

Он прибыл в их «лавру» на следующий день. Прибыл очень важно, в отобранном у какого-то зажиточного бедолаги авто. Матроса сопровождала свита из нескольких пьяных матросов. Он попросил их ждать в машине, а сам поднялся к парням. Матрос принёс гостинцы – буханку чёрного хлеба, шмат сала, несколько головок чеснока и пару бутылок водки. Тут же накрыли нехитрый стол, выпили. Матрос казался другим, совершенно чужим человеком. Глаза его горели нездоровым блеском, движения были порывисты. Тут же выяснилась и причина этих в нём перемен. Он пристрастился к «балтийскому чаю». Это была смесь водки с кокаином в любой пропорции. Оказалось, что Матрос со своей братвой дни и ночи напролёт прочёсывали город, охотясь на цыган и евреев-аптекарей, имевших запас марафета на продажу. Он тут же предложил и парням подмолодиться, достав из кармана щепотку порошка, завёрнутую в клочок газеты. Командир и Пехота предусмотрительно отказались от этого. «Не хватает ещё тут присесть на наркоту», – сказал Командир. «Ну и зря, – сказал Матрос, – просветляет ум, бодряк нагонит...» Он всыпал себе немного порошка в стакан с водкой, размешал его пальцем и залпом выпил. «Да-а-а-а... – задумчиво сказал Пехота, глядя на Матроса. – Такая империя рухнула на наших глазах... И всё продолжает катиться к чёрту...»

КОМАНДИР

Из-за царя-идиота! Слишком расслабился он со своей немкой. Распутин, лизоблюды придворные, прочая вороватая шваль такие дают результаты. Управление страной требует мудрости, как минимум ума.

ПЕХОТА

А может, наоборот, не стоит влезать в процесс управления страной?

КОМАНДИР

Как это?!

ПЕХОТА

Ну, как говорил Лао-цзы, управление государством подобно приготовлению блюда из мелких рыб. Его нельзя перемешивать, каша будет... Не надо мешать народу жить, как ему нравится, и не будет ни войн, ни смут.

КОМАНДИР

Только развалилось царство, в котором он учил правителей жизни. Династию Чжоу свергла династия Ин... И Лао-цзы пришлось спасаться из государства бегством. (При этих словах Матрос усмехнулся в усы и разлил по стаканам водку.) Я тебе расскажу другую притчу. Ее любил рассказывать своим ученикам Гурджиев. Знаешь, кто это такой?

ПЕХОТА

Нет.

КОМАНДИР

Это великая личность... Гуру. Он был, говорят, в юности учителем Сталина и на нацистов окажет большое влияние в Германии... А притча такая. Жил волшебник-пастух. У него было огромное стадо овец. Каждый день волшебник забирал одну овцу из стада, чтобы убить и съесть её. Это очень тревожило овец. Они боялись и часто убегали в лес, а там их ели волки. Тогда волшебник поговорил с каждой овцой отдельно. Одной овце он сказал: «Ты не овца, ты человек. Я люблю и уважаю тебя, я никогда не буду тебя есть». Другой овце он сказал: «Ты не овца, ты львица. Я уважаю тебя и никогда не буду тебя есть». Третьей он сказал: «Ты не овца, ты орлица...» И так далее. Все овцы успокоились и больше не боялись волшебника. В стаде воцарился порядок, за которым овцы следили сами. Тех, кто догадывался о коварстве волшебника, они выдавали ему сами. А если он приглашал кого-то из них в свой дом поговорить, как дела в стаде, то шли не волнуясь на убой. Вот так... управление любым коллективом, тем более страной, требует мудрости…

ПЕХОТА

Да... Грустная притча...

КОМАНДИР

Восточная сказка.

Они чокнулись стаканами и выпили, занюхав ломтями хлеба.

КОМАНДИР

А ты что думаешь, Матрос?

МАТРОС

(Положил на хлеб ломтик сала, откусил кусок и стал говорить, пережёвывая.) Ерунда всё. Чушь! Этот твой гуру себя представлял волшебником. Денег-то, наверное, брал немало с учеников?

КОМАНДИР

Да... Его обучение было платным...

МАТРОС

Ну вот! (Прожевал и широко улыбнулся.)

КОМАНДИР

Что – вот? Не в этом смысл сказки. Ты не понял.

МАТРОС

Да всё я понял. Всё суета сует. ВСЁ суета. Волшебник так ловко управился с овцами. Жрал их спокойно, пока сам не сдох, и тогда уже его самого сожрали черви... Не волшебник он, дурак... Договариваться надо было не с овцами, а с червями...

Они выпили водку, заварили чай и ещё сидели так долго, до самой темноты, пока у Матроса не кончились папиросы. Он засобирался уходить. Парни проводили его. Они вместе вышли на улицу. В сгустившихся сумерках по улице шатался праздный народ, а меж тем автомобиля не было. Видно, братве Матроса наскучило ждать. Матрос смачно плюнул и выругался по матери. «А ты что хотел? Анархия!» – рассмеялся Командир.

МАТРОС

Ладно. Давайте... Прощевайте… Пойду к своим.

КОМАНДИР

Ты совсем рамсы попутал, Матрос! Свои-то тебе мы, а они чужие. Оставайся, переночуешь у нас. Куда идти на ночь глядя? Времена тревожные.

МАТРОС

Нормальные времена. Пойду, не заблужусь, чай.

КОМАНДИР

Ну, ты заходи, как скучно будет. Как найти нас, знаешь.

МАТРОС

Да и с вами-то не больно весело. Всё одно и то же: как да почему… Мелете из пустого в порожнее. А вопросы-то нынче простые: кто виноват и что делать?

КОМАНДИР

Чернышевского читал!

МАТРОС

Ни хрена я не читал. Сам так думаю. Ладно, давайте, до 16 апреля... Дай Бог свидимся.

Он, не прощаясь, стал уходить в темноту. Командир и Пехота смотрели ему вслед. Матрос словно почувствовал это и помахал, не оборачиваясь, рукой.

КОМАНДИР

Заигрался он.

ПЕХОТА

Да. Пропадёт.

КОМАНДИР

Да не-е-ет, такие не пропадают... ухари.

Матрос скрылся из виду, и они разошлись по своим комнатам.

Жизнь изменилась коренным образом. Революция, о которой так долго говорили, наконец-то произошла. Свобода... Этот опьяняющий запах свободы, граничащий с полной разнузданностью и вседозволенностью. Страна пошла вразнос, как тот камаринский мужик из песни.

Много людей на улицах в форме. Военные, матросы, к ним примкнувшие оборванцы и беднота. Гимназисты, практически дети, волочащие здоровенные винтовки больше самих себя. Перемотанные пулеметными лентами торсы угрюмых матросов. Митинги, митинги, митинги, всюду стихийные митинги. Песни свободы. Кажется, запели вдруг все и везде. Неведомо откуда появившиеся грузовики, полные солдат. У них нет ещё красных нашивок на папахах. В красногвардейцев они превратятся потом. Кузова, ощетинившиеся штыками. Братство. Всё делится по-братски. Последняя буханка разламывается на части и передаётся по жадным, восторженным рукам. Последняя бутылка водки, принесённая с разворованных винных складов, распивается из горла, пускаясь по кругу.

Новая жизнь! Всё дозволено. Все эти люди ещё не знают, что совсем скоро случится Октябрьский переворот, большевики возьмут власть. И всей этой бешеной вольнице будет положен жёсткий и решительный конец. Совнаркомом будет учреждена ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем во главе с Феликсом Дзержинским. Фактически ЧК станет расстрельной командой, которая будет пускать в расход без суда и следствия по малейшему подозрению в нелояльности новой власти, по любому навету, нелепому доносу. Врагов революции будут ставить к стенке сначала тысячами, потом десятками тысяч, а в конце гражданской войны так сгинут уже миллионы русских и нерусских людей. Конечно, такой маховик террора большевики не смогли бы раскрутить на ровном месте. Предпосылки к этому были. Да ещё какие. Колоссальное разделение слоёв населения на богатых и бедных, на угнетённых и угнетателей. И вот тогда зашатались сами основы самодержавия, вспыхнула классовая борьба. Десятилетиями, веками угнетённые граждане наконец восстали против своих угнетателей, проклятых паразитов, жировавших на народном горе. Но всё же истреблять правящую элиту никто не собирался, их хотели переделать, перевоспитать, искоренить несправедливость, вызванную классовым неравенством.

Убийств было мало. Дело ограничивалось грабежами, избиениями и изнасилованиями женщин. Именно на волне этой жажды мести и сформировали большевики свою новую концепцию – уничтожить как есть бывший правящий класс. Эти уже применили истребление людей как метод, следствие вошедшего в моду атеизма. Как предвидел не доживший до этих времён Достоевский, если Бога нет, то всё дозволено. ВСЁ! Всё и закрутилось по масонскому принципу – цель оправдывает средства. Конечно, и белогвардейцы пытались топить в крови эту, как они выражались, большевистскую заразу, но до красных им было далеко. Тем более что о русском народе среди красных никто и не думал, потому что фактически вся власть оказалась в руках инородцев: латышей, поляков, венгров, грузин и составляющих львиную долю иудеев.

Эти блестящие, умные, талантливые, но задвинутые на самые задворки Российской империи люди сейчас отыгрывались по полной за всё своё унижение. С началом слома царского режима и народных волнений они быстро прочувствовали все выгоды момента и стремительно кинулись из дерьма в комиссары наслаждаться безграничной, беспредельной властью, властью над судьбами людей. Властью штыка и маузера. Они-то знали, как никто другой, что Великую французскую революцию погубило не засилье террора, а, напротив, его прекращение. Якобинцев остановил французский народ, не вынесший такое количество жертв среди своих граждан. А этим было всё равно до неграмотного, глупого, забитого русского народа. Они были готовы истребить его столько, сколько будет возможно, и они в конечном итоге докрутили маховик репрессий до конца. В этом и кроется секрет, почему уже при сломе коммунистического режима в стране не было произведено ни люстраций, ни официального осуждения бывших партийных функционеров и палачей. Всё было просто. Власть перешла всё к тем же людям из Иудиного племени, только напялившим другие личины – либералов и демократов. Как и тогда, в 1917-м, под флагом свободы угнетение народа вышло на новый виток. Но все это случится позже, а пока Командиру и Пехоте не оставалось ничего другого, как ждать, ждать прибытия Ленина в Петроград.

16 апреля 1917 года. На привокзальной площади Финляндского вокзала скопилось множество солдат и матросов. Стояли два броневика. У одного из них Командир и Пехота заметили Сталина, окружённого группой вооружённых лиц. Из входных дверей вокзала стали валом валить солдаты. Они несли на руках невысокого человека в строгом костюме и большой кепке на голове. Сталин стал им делать жесты рукой. Солдаты принесли мужчину к броневику и ловко подняли его на крышу пулемётной башни. Это был Григорий Лукич. «Узнаёшь его?..» – недоуменно проговорил Командир.

ПЕХОТА

Конечно, узнаю.

КОМАНДИР

Ты что-нибудь понимаешь? (Пехота отрицательно повёл головой.) Что это может значить?

ПЕХОТА

Думаю, что, если даже нам удастся отсюда эвакуироваться, вряд ли мы увидим место, откуда прибыли, прежним.

КОМАНДИР

Да... Видимо, не история двигает нас, а мы её...

Григорий Лукич встал на броневике, широко расставив ноги, сорвал кепку со своей лысой головы и, размахивая ею, начал кричать короткие революционные лозунги, которые едва слышались в гуле заполнившей площадь толпы.

На площади был и Матрос в рядах своей полосатой братвы. При появлении Ленина он отделился от своих товарищей и подошёл к Пехоте и Командиру. Они, открыв рты, наблюдали за этим новым для себя Лениным и едва не пропустили момент фотосъёмки. Как только фотограф расположился напротив броневика, разложив свой треножник внизу камеры, парни тут же ринулись в кадр, сбивая на своём пути зевак.

Следствие по делу убийства Славяна тем временем продолжалось и набирало новые обороты. Это убийство и обезглавливание оперативных сотрудников было объединено в одно уголовное дело. Полицейские очень быстро обнаружили в них след одного и того же человека, которым был Иван Олегович Оршанский. Подозрения в отношении него усугублялись и тем, что он мгновенно скрылся, как только был отпущен под подписку о невыезде. Возникло много вопросов и к судье. Как вообще могла она принять столь нелогичное решение выпустить Оршанского из-под стражи? Так что и в отношении судьи велась оперативная разработка. Некоторое время следствие буксовало на месте в связи с тем, что никак нельзя было разблокировать телефоны убитого. Слишком сложные пароли он сделал в своих смартфонах. Специалисты бились над этим больше пары месяцев, а затем применили нетрадиционный подход, и смартфоны были разблокированы. Это принесло следственным органам настоящую удачу, за которой наконец последовал долгожданный прорыв в раскрытии этого преступления. Оказалось, что Вячеслав фиксировал очень многие свои контакты на диктофон смартфона. Так в руки следователей попал его разговор с Иваном накануне убийства. Из этого разговора стало известно о просьбе Ивана навести справки о некой тайной организации, которая базировалась на прекратившем давно своё существование радиозаводе.

Тут же за ангаром, находящимся на территории завода, было установлено наблюдение, которое, впрочем, не дало никаких результатов. Выйти на арендаторов тоже не представлялось возможным, так как все документы фирмы были подложными. Оставалось только вскрыть ангар и произвести обыск. Там, кроме пары вагончиков, санузла, мебели и импровизированной кухни, не удалось обнаружить ничего существенного, но оперативники продолжали упорно искать улики.

Само это преступление было по своей дерзости настолько уникальным, что становилось своего рода вызовом всей правоохранительной системе страны. Поэтому раскрытие его для следователей стало делом принципа. В одном из вагончиков было обнаружено странное оборудование, но, для чего оно могло быть использовано, было совершенно непонятно. Тем не менее анализом этих агрегатов вплотную занялись научные специалисты. Само же следствие рутинно собирало образцы ДНК, отпечатки пальцев, исследовало данные с камер видеонаблюдения в округе завода, которые, в свою очередь, анализировались через систему распознавания лиц.

Эта скрупулёзная работа вскоре дала свои плоды. Круг лиц, посещающих ангар, был определён. В их ряду был и пресловутый Оршанский. Сотрудники правоохранительных органов, когда хотели, работать могли, и очень даже успешно. Так, расследование вышло на новый уровень. Были произведены аресты подозреваемых. Арсений, Тамара Георгиевна и Сержант были помещены в одиночные камеры и подвергались круглосуточным перекрёстным допросам. Поначалу это не дало никаких результатов. Подозреваемые отрицали свою причастность к убийствам и вообще к какой бы то ни было тайной организации. Но в России во все времена хорошо умели выбивать нужные показания. В ход быстро пошли пытки, специальные медицинские препараты, и не прошло и дня, как подозреваемые стали говорить. То, что они показывали на допросах, вызвало у следователей настоящий шок.

Оказалось, что в стране давным-давно действует совершенно законспирированная, тайная организация с неисчерпаемыми финансовыми и техническими возможностями. Нити её деятельности распространяются по всей стране и далеко за её пределы. Цели и, главное, средства для их достижения, которыми располагает организация, поражали. Насколько всему этому можно верить, было пока не ясно, но было понятно, что о такого рода информации нужно было сразу доложить наверх.

Вскоре из столицы прибыли дознаватели совершенно другого ранга, и допросы возобновились с новой силой. По всей стране начались массовые задержания людей, причастных к деятельности этой тайной структуры. Таким образом, не только деятельность организации, но и само её существование оказалось на пороге полной катастрофы.

Само собой разумеется, что руководство её уже никак не могло сидеть сложа руки. Все глубоко законспирированные структуры обычно работают по принципу подводной лодки: как только грозит опасность одной из ячеек, то мгновенно задраиваются люки в отсеки и жертвуют малым, чтобы спасти всё. Но это был совсем не тот случай. Само раскрытие такой информации о деятельности этого тайного сообщества было недопустимо. Ответный ход не заставил себя долго ждать и был подобен взрыву нейтронной бомбы. В стране был осуществлён военный политический переворот. Для его осуществления были задействованы все связи в армии, спецслужбах, а также многие научные разработки, о которых обычные люди не могли даже подозревать. Генераторы навязывания определённых мыслей, контроля поведения, роботы-убийцы, не превышающие размеров обычного микроба – все технологии были запущенны на полную мощность. В стране не существовало революционного движения. Оппозиция действующей власти была подавлена, следовательно, и на подготовку общественного мнения не было времени. Поэтому президент страны был захвачен и казнён. События происходили так быстро, что он совершено упал духом и потерял контроль над собой. Он валялся в ногах, вымаливая пощаду, но его пнули тут же в угол военным ботинком, а затем сразу застрелили из автомата, как собаку. Всё это тут же транслировалось в эфир. Затем руководители переворота выступили по очереди, призвав народ к спокойствию, мотивируя свои действие тем, что больше по-прежнему жить нельзя. В этом была своя логика. Страна под руководством коррумпированной верхушки давно катилась в пропасть. Цены росли, правосудия не было. Общество фактически разделилось на касту рабов и тех, кому всё дозволено. К тому же страна была втянута в бесперспективную войну, которая была готова сожрать последние оставшиеся ресурсы. Руководство телеканалов страны наложило строжайший запрет на эту трансляцию, но это не помешало показывать это обращение повстанцев всеми ведущими телекомпаниями мира. Были также казнены министр обороны, премьер-министр, генеральный прокурор, главы МВД и ФСБ.

Процесс принял необратимые последствия. Под ширмой этого военного переворота изымались все документы, касающиеся следствия по делу об организации, протоколы допросов, показания свидетелей. Все лица, причастные к следствию, были уничтожены, также были убиты их знакомые и члены их семей. Все, кто мог хоть как-то быть в курсе деятельности организации, были ликвидированы. Лозунг «Цель оправдывает средства» заиграл новыми красками. Организация считала свою деятельность на благо человечества настолько важной, что не считалась ни с какими средствами. Чтобы замаскировать массовый террор в отношении работников правоохранительных органов, ему был придан вид сведения счётов. Это оказалось заразительным.

Народ в своём большинстве давно воспринимал работников полиции и спецслужб как своих врагов. Примеры расправ над ними приобрели тотальный показательный характер. Повсюду громились администрации городов, отделы полиции и вообще дома высших чиновников. Все депутаты Государственной думы были помещены в импровизированную клетку, сваренную волонтёрами из железных прутьев и толстой арматуры прямо на Красной площади. Было запущено СМС-голосование по каждому из них с единственным вопросом: казнить или посадить в тюрьму пожизненно. Кого народ решал казнить, выводили из клетки и тут же расстреливали у кремлёвской стены.

Неизвестно, как долго продлился бы этот кровавый карнавал, но как только вся информация об организации была стёрта, процесс свержения власти был спущен на тормозах. Лидеры военного переворота, в свою очередь, были тоже уничтожены якобы недовольными вооруженными гражданами, так что концов, кому именно всё это было выгодно, найти уже было невозможно. Были экстренно организованы отряды общественного порядка, собранные из местных жителей. Каждый квартал выделял несколько вооружённых мужчин для патрулирования близлежащей территории. Порядок был вскоре наведён и запущен процесс организации новых независимых выборов главы государства и членов парламента.

В стране была объявлена полная амнистия. Все судьи были уволены, и на их места набирались студенты прямо с институтской скамьи. Деятельность организации возобновилась. Арсений, Сержант, Тамара Георгиевна были выпущены из тюрьмы и снова возобновили свою работу на территории радиозавода.

Эта кутерьма с арестом и последующим переворотом сорвала все сроки операции по анализу документов Коровина. Открыть окно в нужное время не удалось. Поэтому Арсений приступил к запасному плану экстренной эвакуации своих сотрудников. Он открыл контрольное фото прибытия Ленина на Финляндский вокзал Петрограда. Картинка его изумила. Ленин на броневике не обращался к рабочим, в порыве энтузиазма зажав в кулаке кепку, а, напротив, стоял в повелительной позе, широко расставив ноги, надменно оглядывая толпу. Да и сам Ленин был совсем не тот. Он был в пенсне, с зажатой в углу рта папироской. Арсений с удивлением прочитал подпись под фотографией «Прибытие вождя мирового пролетариата Григория Лукича Ленина на Финляндский вокзал Петрограда». Арсений взял толстую лупу и стал разглядывать лица в толпе, окружавшей броневик. Он сразу увидел стоящих плечом к плечу в одинаковых картузах Командира и Пехоту. Лица их явно осунулись и помрачнели, но это были они. Ещё через секунду Арсений заметил в толпе и Матроса. Он, как и положено матросу, был в чёрном бушлате, брюках клёш, с бескозыркой Балтфлота на макушке. На его ремне виднелся маузер. «Значит, всё в порядке, – подумал Арсений. – Требуется срочная эвакуация». Сержант был готов и рвался в бой. Единственное, что сдерживало его моментальную отправку в прошлое, было то, что его более жестко допрашивали и в связи с этим выбили почти все зубы. Но на имплантацию времени не было. Поэтому было решено сделать ему за полдня зубные протезы и этой же ночью открыть окно.

Командир и Пехота решили не покидать вокзальную площадь, а находиться тут столько, сколько хватит сил. Матрос был тоже тут. Он то подходил к парням, то исчезал куда-то, возвращаясь через разные промежутки времени, а с наступлением сумерек распрощался, пообещав вернуться сюда завтра. Он не верил в открытие окна. Потерял свою веру в спасение и Пехота, а Командир, напротив, без всяких сомнений намеревался ждать окна до конца, невзирая ни на какие обстоятельства. Это было понятно. Семья ему была дорога, вернуться обратно стало для него навязчивой идеей. В том, что организация в такие командировки отправляла совершенно одиноких людей, глядя на внутренние страдания Командира, становилось понятно.

Матрос ушёл, и отчего-то сложилось стойкое ощущение, что он уже не хочет никакого окна, а был вместе с Командиром и Пехотой из солидарности, словно хотел поддержать их морально. Командир и Пехота чувствовали, что он уже не вернётся никогда. Матрос упивался своим новым положением свободы, власти, вседозволенности. Видимо, в этом вихре непрогнозируемых событий он нашёл себя.

На Финляндском вокзале были толпы людей. Кто-то ждал поезда, чтобы уехать отсюда, кто-то встречал пассажиров, но основная масса народа шаталась тут оттого, что им было некуда больше идти. Командир и Пехота дождались темноты. Их положение осложнялось тем, что в городе, несмотря на весну, стоял ещё лютый холод. Они попробовали войти в здание вокзала, но по причине революционных событий вокзал не отапливался, и казалось, что температура тут ещё ниже, чем на улице. На привокзальной площади жгли костры. Кучки людей обступали огонь, тянули к нему озябшие руки. Командир и Пехота присели у одного из костров и грустно смотрели на языки пламени. Пехота заметил краем глаза тёмную фигуру в длинном пальто, перебегающую от костра к костру. На секунду ему показалась эта фигура знакомой и вдруг появилась надежда. Он стал наблюдать за мужчиной, мечущимся между кострами. Он явно кого-то искал. Вскоре фигура приблизилась к их костру. Пехота вскочил от неожиданного счастья. Перед ним стоял в нелепом наряде широко улыбающийся Сержант. Командир не замечал этого, он продолжал, сидя на корточках, грустно смотреть на огонь. Сержант хлопнул его по плечу, Командир встрепенулся.

СЕРЖАНТ

Здорова, бродяги! Давно не бачились!

Командир вскочил и радостно затряс руку Сержанта в своей руке. Они не сговариваясь отошли в сторону. Поднялся пронизывающий ветер, и парни спрятались от него за стеной вокзала.

СЕРЖАНТ

Я за вами. Остальные где?

КОМАНДИР

Солдат и Урядник ушли в окно 1975 года... с документами. Мы думали, нас уже не заберут отсюда... А Матрос тут, с нами, отошел до завтра.

СЕРЖАНТ

Ну хорошо, хоть все живы.

КОМАНДИР

Да. А почему нам окно не открыли? Мы уже, честно говоря, потеряли надежду вернуться.

СЕРЖАНТ

Это долгая история. Вы даже не представляете, какие у нас там перемены!

ПЕХОТА

Да ты не представляешь, какие тут перемены!

СЕРЖАНТ

(Улыбнулся.) Представляю! Историю учил.

ПЕХОТА

Да ты не ту учил историю.

СЕРЖАНТ

В каком смысле не ту?

ПЕХОТА

Ты Ленина видел?

СЕРЖАНТ

Видел, конечно, на картинках.

ПЕХОТА

Ты тут, когда его увидишь, охуеешь!

СЕРЖАНТ

А что с ним не так?

ПЕХОТА

Долго рассказывать...

КОМАНДИР

А у вас там какие перемены?

СЕРЖАНТ

Государственный переворот... Тоже революция...

ПЕХОТА

Блин! Становится страшно, а вдруг... изменение будущего меняет и прошлое. Или... из-за этих наших окон события зеркалятся с обеих сторон окна?

Командир и Сержант на него недоумённо посмотрели.

КОМАНДИР

А кто переворот у вас там сделал?

СЕРЖАНТ

Организация наша.

КОМАНДИР

Зачем?!

СЕРЖАНТ

Была причина.

КОМАНДИР

И кто там у власти сейчас? Что за строй?

СЕРЖАНТ

А тебе не всё равно?

КОМАНДИР

Конечно, не всё равно! У меня там семья.

СЕРЖАНТ

Да всё хорошо... Устаканилось уже. Демократия там, как положено...

КОМАНДИР

Окно откроют нам?

СЕРЖАНТ

Оно открыто, я ж тут по этому поводу, чтобы эвакуировать вас. Только надо дождаться Матроса.

КОМАНДИР

Я думаю, что он не захочет отсюда эвакуироваться.

СЕРЖАНТ

Почему?

КОМАНДИР

Понравилось ему тут.

СЕРЖАНТ

По-любому нужно его увидеть, такой порядок.

ПЕХОТА

Он завтра прийти обещал сюда.

СЕРЖАНТ

Будем ждать. Окно откроется и завтра, и через день.

КОМАНДИР

А если опять не откроется? Мы уже проходили такое. Почти год тут горе хлебаем.

СЕРЖАНТ

Ну... можете сейчас уйти. Я подожду Матроса.

КОМАНДИР

Тогда так и поступим. (Он вытащил из кармана ключ и протянул Сержанту.) Вот, возьми. Спросишь Вяземскую лавру, это притон такой на Сенной площади, там у нас в первом доме на втором этаже две комнаты. От лестницы направо вторая дверь. Там есть кое-что из еды, буржуйка есть... Если что, можешь сломать стулья, кровать на дрова, погреешься до завтра. А там, если Матрос не появится, мой тебе совет– уходи. Беги отсюда от греха подальше.

СЕРЖАНТ

Хорошо. Ладно, пошли, провожу вас в окно.

Командир и Сержант шли около минуты в вихре непроницаемой пыли. От неё пришлось закрыть глаза. А когда они их открыли, то увидели перед собой Арсения и Тамару Георгиевну. Да, перед ними стояли Арсений и Тамара Георгиевна. Женщина была всё такая же, только волосы её были выкрашены в огненно-рыжий цвет. А вот в облике Арсения произошли большие перемены. Он был выбрит до синевы. На голове его были длинные, черные как смоль волосы. Они завитушками падали на лоб.

КОМАНДИР

А где борода, Арсений?

АРСЕНИЙ

Борода? У меня её сроду не было... Что-то путаете вы, товарищ Командир. Ладно, пойдёмте со мной, вас уже ждёт кое-кто.

Женщина осталась в ангаре, а Пехота и Командир вышли наружу в сопровождении Арсения и пошли по территории. То, что они увидели вокруг, не укладывалось в сознании. От прежнего запустения и ветхости завода не осталось и следа. Современные, даже фантастические, светлые, просторные цеха из стекла и металла, идеально ровные дороги между ними, места для отдыха с беседками, фонтанами, удобными лавочками, утопавшими во вьющихся цветах. Всюду радостный смех, спешащие люди в белоснежных спецовках.

Парни вслед за Арсением прошли по заводу и вошли в административное здание с колоннами. Арсений прошел по коридору, отворил одну из дверей и сделал рукой жест войти. Это был кабинет с деревянной мебелью, большим окном, стоящим у стены диваном. С этого дивана мгновенно вскочила им навстречу молодая девушка в алой косынке. Она бросилась на шею Командиру, стала целовать его, стыдливо вытирая ладошками слёзы. Командир держал её за талию и скромно пытался уклоняться от поцелуев. «Жена...» – понимающе кивая, сказал Пехоте Арсений. А затем обратился к жене Командира.

АРСЕНИЙ

Ну, у вас теперь будет много времени. Оно теперь всё ваше. Вы позвольте украсть нам вашего мужа ещё на четверть часа.

ЖЕНА

Ну конечно, товарищ Арсений. Я понимаю... Дела. Мне подождать в коридоре или на улице?

АРСЕНИЙ

Идите домой. Он скоро к вам присоединится.

Женщина ласково заглянула в глаза Командиру, слегка пожала ему напоследок руку и ушла.

АРСЕНИЙ

Ну что, садитесь. (Он сел за стол, а Пехота и Командир расположились на диване.) Я вам от лица всего мирового сообщества выражаю благодарность за проделанную работу и хочу наградить Ленинскими звёздами, как Героев коммунистического труда.

Он достал из ящика стола две бордовые бархатные шкатулки, открыл их и выложил на стол большие значки в виде звёзд с рельефным изображением. «Подойдите», – сказал Арсений и тут же приколол им по очереди к груди награды. Пехота с удивлением почувствовал тяжесть значка.

ПЕХОТА

Тяжёлая!

АРСЕНИЙ

Чистое золото. Заслужили. Снимать нельзя! Так и ходите, чтобы все видели... Только говорить, за что получили, нельзя. Сами понимаете, наша работа секретная.

Пехота посмотрел на звезду Командира и с недоумением увидел на её рельефе профиль Григория Лукича.

ПЕХОТА

Спасибо, конечно... (Он аккуратно вытащил из воротника тонкий металлический волосок с крошечной головкой и выложил его на стол перед Арсением. Командир проделал то же самое и положил свой кристалл рядом.) Вот, тут вся информация по нашей командировке, хотя сами документы Коровина отправлены вам гораздо раньше, в семидесятые годы.

АРСЕНИЙ

Какие документы, не понимаю вас? (Он задумчиво разглядывал кристаллы, словно увидел их впервые, а затем поднял на парней глаза и глупо улыбнулся.) Это что?

ПЕХОТА

Это кристаллы, на них есть фотографии документов Коровина. Принцип работы летательного аппарата. Вы же сами нам их перед командировкой дали... Или не помните этого?

Арсений ещё больше расплылся в глупой улыбке, открыл ящик стола и, смахнув туда ладонью кристаллы, закрыл его.

АРСЕНИЙ

Помню я, помню... Тут столько всего случилось у нас... Сами увидите. Коммунизм пришёл одномоментно. Всё, что душе угодно, теперь задаром... Не пойму только, зачем вам дирижабли Коровина? Вас посылали в прошлое совсем не для этого.

Парни, услышав такое, обалдело уставились на Арсения. Они хотели что-то возразить, но так и остались стоять молча с потерянным видом.

АРСЕНИЙ

У вас потеря памяти. Это бывает при нашей работе... часто...Это восстановится со временем. Вам нужно отдохнуть. Ваша миссия была гораздо важнее. И вы её с честью выполнили, до мельчайших деталей. А, как вы верно говорите, чертежи Коровина доставили давным-давно, ещё в семидесятые годы прошлого века, другие наши сотрудники. А кстати, я прямо сейчас могу вас с одним из них познакомить. Ваш коллега, ветеран нашей организации. Шпион от Бога! Он почётный работник нашего завода, у него кабинет рядом с моим. Пойдёмте.

Арсений быстро вышел из кабинета и вошёл в соседнюю дверь. Парни зашли вслед за ним. В просторном кабинете лицом к окну стоял пожилой, но ещё крепкий мужчина. В разведённых в стороны его руках были гантели. Мужчина делал наклоны перед открытым окном. Через несколько наклонов он обернулся к вошедшим.

МУЖЧИНА

А, Арсений, привет, дорогой.

АРСЕНИЙ

Здравствуйте, Владимир Георгиевич! Вот хочу вам представить наших сотрудников, ваших коллег. Они только что прибыли из сложнейшей командировки.

Во Владимире Георгиевиче Пехота и Командир сразу узнали Солдата. Он постарел, стал седым, лицо его было покрыто морщинами, но это, несомненно, был он. На груди его спортивной мастерки была приколота такая же золотая звезда с изображением Григория Лукича.

КОМАНДИР

Солдат!

ВЛАДИМИР ГЕОРГИЕВИЧ

Да... У меня был раньше такой партийный псевдоним. А откуда вы знаете?

КОМАНДИР

Так мы же вместе участвовали в операции в 1916 году.

Мужчина внимательно смотрел на них, прищурясь. «Нет, не помню вас, – сказал он. – Я ведь с 1917-го в партии, я Ленина живого видел, столько событий пережил... Всего не упомнишь...» Арсений, видя замешательство Солдата, прервал беседу, сказав, что на сегодня достаточно, у них ещё будет время пообщаться... потом. Он попросил подождать Пехоту и Командира на улице, пока он напишет отчёт, который они должны будут подписать.

Пехота и Командир вышли на площадку перед зданием и сели на лавочку перед фонтаном. Откуда-то раздались звуки горнов, а затем полилась громкая музыка, которая сменилась девичьим восторженным голосом, который сообщил, что начинается выпуск всемирных новостей. Далее начал говорить мужчина. Он бодро сообщил, что коммунизм уверенно шагает уже по всей плоскости, такой крошечной, но великой своими свершениями и замыслами Земли. Дальше и вовсе последовали поистине дикие новости. О рекордных надоях американских фермеров, о рекордных выплавках алюминия и чугуна китайских товарищей, о выведении нового вида козлобарана в Чечено-Ингушетии, о том, что английские шахтёры вызывают на коммунистическое соревнование своих кузбасских товарищей и ещё много-много в таком же роде сообщений. Девичий голос сменял мужской, они попеременно докладывали о всё больших достижениях коммунистического строительства. Полярники рапортовали о передаче на Большую землю выращенных ими в условиях Крайнего Севера морозоустойчивых сортов пшеницы. Оленеводы брали на себя повышенные обязательства по увеличению поголовья скота...

Вся эта информация совершенно не укладывалась в голове. Пехота с Командиром ошалело слушали этот выпуск новостей, невесть откуда доносящийся, объёмно звучащий и транслировавшийся на всю территорию завода. Они недоумённо молча переглядывались. Наконец новостной выпуск закончился включением репортажа с пленума всемирной Коммунистической партии. Товарищ Герцель из компартии Шотландии делал доклад о захвате коммунистической идеологией всё новых отдалённых уголков плоскости Земли. С ним в полемику вступил товарищ Пунтус из компартии Израиля. Товарищ Пунтус требовал решительно и безжалостно покончить с ещё оставшимися кое-где диктатурами, тиранящими собственные народы. Он говорил, что пора покончить с пережитками прошлого и положить конец правящим арабским и персидским режимам. На что товарищ Герцель парировал, что народы должны сами выбирать своё будущее, так как только они сами и только сами имеют право на своё самоопределение. Это выступление прерывалось аплодисментами, переходящими в овации. На это товарищ Пунтус отвечал, что не могут народы самоопределяться при жёсткой тирании верхушки несознательных подонков, что требуется военным путём свергать несправедливые, хищнические режимы и твёрдой рукой вести народы к светлому будущему во главе с Коммунистической партией по заветам великого товарища Ленина. Его речь тоже сопровождалась аплодисментами, но не столь бурными. На это товарищ Герцель отвечал, что марксизм-ленинизм является точной наукой, как и все остальные. Что наука не может полагаться на устаревшие догматы, несмотря на все авторитеты прошлого. Наука должна развиваться вместе с веянием времени, полагаясь на новые открытия в области психологии, социологии и физиологии масс. Что давным-давно уже доказано, что насильственное насаждение идеологии вызывает у людей отторжение и приводит к обратному эффекту. На это Пунтус в свою очередь заявил, что, конечно, идеально бы было вести просвещение в народных слоях персидских и арабских рабочих, но власть в этих странах ввела режим полной информационной изоляции, что делает совершенно невозможным влияние на эти народы. К Пунтусу присоединились другие товарищи. Они выступали поочерёдно и говорили о том, что хорошо рассуждать, будучи окружёнными своими соратниками, в то время как именно народу Израиля приходится соседствовать с недружественными режимами и противостоять им, находясь на переднем крае борьбы.

Эта полемика окончательно взорвала мозг Пехоте и Командиру. Выпуск новостей завершился.

КОМАНДИР

Фух-х-х! Ну и гон тут у них!

ПЕХОТА

Ага. А как тебе звезда с купчишкой? (Он покачал на ладони приколотую к груди тяжёлую звезду.)

КОМАНДИР

Да вообще... забавно! Но, в принципе... мне тут нравится. Идеальное общество. Просто непривычно, но думаю, и тебе тут со временем понравится.

ПЕХОТА

Понравится?! Ты что, издеваешься? Опыты эти вообще нездоровые. Мы попали чёрт знает куда! Это не та реальность.

КОМАНДИР

Да. Что-то мы, видимо, сделали не так. В чём-то прокололись.

ПЕХОТА

Прокололись?! Да мы вообще ничего не делали, по большому счёту, в прошлом. Как могло так всё измениться? Это, наверное, из-за переворота политического, о котором Сержант говорил.

КОМАНДИР

Видимо, работа организации имеет свои побочные эффекты. Если вдуматься, то жизнь сложна. Пересекаются судьбы, побуждения, чувства, характеры, обстоятельства, события, причины и следствия, потери и открытия. Всё это ведёт тебя к невидимой цели бытия. Это промысел Господа. Слишком много нитей вплетено в полотно реальности, чтобы оно было похожим на хаос, и тем более удивительно, что Бог плетёт его исключительно для каждого, и этот Великий Труд творения существует только для тебя. Вторгаться в этот процесс, видимо, чревато последствиями…

ПЕХОТА

Значит, выходит, организация своей деятельностью идёт против воли Творца? И делает это под ширмой служения Господу.

КОМАНДИР

Цели благие, как ни крути. Мы стараемся ничего не нарушить, только взять необходимые знания для дальнейшего развития нашей цивилизации.

ПЕХОТА

Значит, всё же что-то нарушили там.

КОМАНДИР

Возможно. Видимо, мы сболтнули лишнего связному.

ПЕХОТА

Григорию Лукичу? Который сейчас тут Ленин.

КОМАНДИР

Да. Сказали ему, что коммунизм свернули, что власть в стране забрали воры. А он-то, видимо, в этот момент был со своей группой организации на связи. Да что там... Видимо, он открытым текстом говорил, что у него контакт с ними.

ПЕХОТА

А разве организация во всех странах и временах не преследует одинаковые цели?

КОМАНДИР

Так должно быть, но... сам видишь, как повернулось всё.

ПЕХОТА

И что теперь? Всё изменилось безвозвратно, или можно выбраться отсюда? И главное, как выбраться?

КОМАНДИР

А зачем?

ПЕХОТА

Как зачем? Это не наш мир. Ты что, собираешься тут остаться?

КОМАНДИР

А чем этот мир хуже любого другого? У меня тут семья, жена, дети. Тут коммунизм. Думаю, это прекрасное место. В сущности, какая разница...

Иван не ожидал такого услышать и удивлённо и испуганно посмотрел Командиру в глаза.

Командир только горько и иронично усмехнулся.

КОМАНДИР

Был один журналист в Америке... В той ещё Америке, капиталистической, по имени Хантер. Он застал все эти модные движения прошлого века – хиппи, героин, марихуану, психоделики. Его послали в командировку... примерно как и нас... Ну, он взял туда с собой друга и кучу наркотиков. Их вся поездка превратилась в сплошной наркотический трип. Это, видимо, окончательно сломало ему психику. И, когда он возвращался, протрезвевший и в совершенном от этого ужасе, он увидел свой мир со стороны и себя в нём и понял, что нет в нём ничего особенного, он всего лишь ещё один урод в королевстве уродов... С нами то же самое. Ещё одни уроды в ещё одном королевстве уродов.

ПЕХОТА

То есть тебя что, всё устраивает? Что нам сломали наш мир?

КОМАНДИР

Что-то всегда сломает тебя. И твой мир вместе с тобой. Кого-то сломают наркотики, кого-то какая-нибудь беда, кого-то война, кого-то любовь безответная, да мало ли что, кого-то работа... Мне давно уже она сломала психику. Хорошо, что у меня есть семья. Семья – это главное, это твой якорь, он хоть как-то стабилизирует твою реальность…

ПЕХОТА

А кого-то ничто не сможет сломать.

КОМАНДИР

Жизнь всех ломает, для этого она нам и дана. Просто каждого по-разному. Как ползает червячок, ест всякое дерьмо и потом забивается в кокон, там сидит в анабиозе. Казалось бы, всё кончено, но нет, он в этом коконе превращается в мотылька и аж офигевает от этого. Он порхает и без конца спаривается с такими же особями. Весь мир лежит у его ног. Но наступает ночь, и всё кончается: и он, и мир его... лежащий у ног…

Сейчас Командир показался Ивану совсем грустным, меланхоличным, даже несчастным.

КОМАНДИР

Так и наша жизнь мимолётна, как у мотылька. Сначала кажется, весь мир у твоих ног, но проходит миг – и всё кончается. Люди сосредоточены на мелочах и не замечают главное: зачем им даётся жизнь и почему.

ПЕХОТА

И? Зачем?.. И... почему?

КОМАНДИР

Жизнь – это квест, в котором реальность существует только для тебя. Она состоит из твоих радостей, страхов, желаний и чувств, надежд, разочарований, мечты и отчаяния. Ни больше ни меньше...

ПЕХОТА

Согласен. Но мечты имеют свойство сбываться. Жизнь, конечно, коротка, но в ней нужна цель. Нужно идти к своей мечте. Думаю, в этом смысл её.

КОМАНДИР

Мечты на то и мечты, чтобы НИКОГДА не сбываться. Они приносят только разочарования.

ПЕХОТА

Неправда.

КОМАНДИР

Когда-то... давно... я перебивался с хлеба на воду и мечтал иметь хорошую машину, такой большой чёрный джип с мощным двигателем, чтобы он соответствовал моему образу. Я хотел ездить в этом джипе по своим очень важным делам... связанным даже с чем-то таинственным, секретным... Отдыхать после этих важных дел в своём важном, большом, красивом доме… После первой командировки я получил столько денег, что мог купить любую машину, любой дом...

ПЕХОТА

Значит, мечты всё же сбываются.

КОМАНДИР

Только эта командировка сломала меня. Я не стал вообще покупать никакую машину, продолжил ездить на старой, постоянно чиня её. Всё стало не важным. Деньги мне стали не нужны. Мне только хотелось одного – вернуть себя прежнего и мой прежний мир обратно. Но это было уже невозможно. Вот куда ведут мечты. Они бессмысленны. Они умножают печали.

Иван почувствовал, что сейчас Командир делится с ним своим сокровенным. Он показался ему глубоко несчастным и подавленным. Это даже испугало его. Иван подумал, что ему точно будет не по пути с человеком с такими упадническими настроениями.

ПЕХОТА

Ну... не знаю... Но фактически-то все твои мечты сбылись.

КОМАНДИР

Посмотри вокруг! Ты не понял, где мы?

Это ещё больше испугало Ивана. Он стал судорожно соображать, что он мог упустить в их положении.

ПЕХОТА

Где?!

КОМАНДИР

Это Железная республика!

ПЕХОТА

Но там-то были деньги, а тут... коммунизм.

КОМАНДИР

Какая разница? Суть одна – всё для человека. Ты ж сам говорил: предложить советской власти организовать экспедицию туда... в Железную республику, помнишь? Так вот она, а ты совсем не счастлив, даже разочарован...

ПЕХОТА

Так тут как-то всё тухло... искусственно. Люди как роботы.

КОМАНДИР

А это плоды единомыслия. Единые цели, единые желания, единая страна.

ПЕХОТА

Плохо. Грустно тут.

КОМАНДИР

Это разочарование. А ты говоришь, мечты сбываются. Ты хочешь изменить для себя мир, и он меняется, а когда он меняется, меняешься и ты в нём... Только все твои мечты остаются в прежнем мире...

Из административного здания вышел Арсений с молодой, фигуристой девушкой в открытой блузке, обтягивающей бёдра серой юбке чуть выше колен и красной косынке.

АРСЕНИЙ

Ну, как вы тут? Осваиваетесь?

КОМАНДИР

Да уж... Я б выпил алкоголя сейчас или закурил бы на худой конец...

АРСЕНИЙ

Это у нас невозможно. Сухой закон ещё с начала прошлого века. Табак тоже запретили лет тридцать назад. Всё это приносит вред организму. Такие пережитки прошлого ещё только в ближневосточных странах остались, и то... они там борются с ними... Ладно, давайте-ка пока по домам до дальнейших распоряжений. Отдохните полгодика – годик, а там посмотрим.

Командир и Пехота поднялись. Арсений протянул им по листку бумаги. Пехота пробежал глазами лаконичный текст, который сводился к тому, что он такого-то числа убыл по заданию номер такой-то и прибыл, успешно выполнив задание, такого-то числа в таком-то часу. По результатам выполненной работы был награждён золотой Ленинской звездой. К руководству операцией претензий не имеет.

ПЕХОТА

Это что, такой отчёт?

АРСЕНИЙ

Наш отчёт вас не касается. Секретная информация. Это то, что вам нужно подписать для отчёта.

Он протянул им ручку, и они подписали по очереди бумажки, вернули их обратно ему. Арсений ушёл с этими листками в здание и очень быстро вернулся обратно. Он подошёл к Командиру.

АРСЕНИЙ

Я тебя сам провожу домой, по дороге и побеседуем, расскажешь подробности, а тебя проводит эта прекрасная нимфа. (Он обратился к Пехоте.) Ты дом-то свой помнишь? Адрес?

ПЕХОТА

Конечно.

АРСЕНИЙ

Если забыл, как и всё остальное, так она знает его. Ладно, это всё пройдёт, издержки командировки. Бывает. Со временем всё восстановится. А сейчас прощай. (Он пожал Пехоте руку, и они вместе с Командиром направились к выходу.)

Пехота бок о бок с девушкой пошли за ними. Забора как такового не было, вместо него были блестящие серебристые трубки, возвышавшиеся из земли, сквозь которые просматривалась вся территория. Ворота тоже были символические, из стекла. Никакой охраны на входе, даже намёка. Иван задержался на выходе, оглянулся на завод. На воротах красовалась красная табличка с зеркальными буквами, она гласила: «Краснознамённый завод магнитных дирижаблей имени И.Ф. Коровина».

ДЕВУШКА

Вы как хотите, Иван Олегович, поедем или пешком пойдём?

ИВАН

А на чём поедем? Что-то я машин не вижу на парковке.

Девушка ласково улыбнулась: «Машин, в смысле личного транспорта, нет давно, это пережиток буржуазного прошлого. У нас только общественный транспорт, грузовой, пассажирский, ну и спецсредства».

ИВАН

Весело у вас... Ну, тогда пойдём пешком.

Девушка взяла его под руку, и они стали удаляться от завода. Картина окружающей действительности была до такой степени абсурдна, что взгляд невольно искал какой-нибудь несостыковки, какого-нибудь подвоха, который потянет за собой обрушение всех этих, казалось, фальшивых декораций, как бутафорской мишуры. Но никакого подвоха не было. Реальность была такова. Огромные площади, широченные дороги и тротуары, по которым катили на велосипедах и шли пешком бодрым шагом, держась за руки, счастливые люди.

Фундаментальные здания, стоящие довольно далеко друг от друга, но поражавшие своей грандиозностью. Они тянулись в высоту аж до самого неба, а в ширину достигали нескольких кварталов. Колонны молодёжи, пионеров и комсомольцев, идущие с песнями и красными флагами. Всюду памятники классикам литературы, учёным, художникам, композиторам, Марксу и Энгельсу и, конечно же, Ленину... Григорий Лукич, выточенный в мраморе и граните, стоял здесь на всех перекрёстках.

Они не спеша шли по этим широченным, чистым до абсурда улицам, делающим это место похожим не на построенный для жизни людей город, а скорее на какой-то эпический вселенский мемориал. Весь этот нелепый, помпезный вид наполнял душу Ивана всё большим и большим раздражением. Девушка почувствовала это и сказала, что идти далеко и будет лучше вызвать автобус.

ИВАН

А как его вызвать?

Девушка подошла к тонкому невысокому столбику на тротуаре и нажала на нём красную кнопку. Прямо из столба раздался женский голос. Он спросил: «Что случилось?» И девушка объяснила, что они хотят поехать в Парковый район. Не прошло и минуты, как подъехал небольшой, округлый автобус с сиденьями вдоль окон напротив друг друга. Они вошли внутрь и поехали. Кроме них, в автобусе никого не было. Движение по дороге было свободным, хотя было множество грузовиков и таких же, как у них, и более больших размеров автобусов, но из-за ширины проезжей части все двигались практически без помех. Действительно, частных машин было не видно. Изредка попадались, видимо, медицинские спецавтомобили, но они имели на кузове не красные, а синие кресты.

ИВАН

Да, чистота идеальная. Ни одной соринки. Кто ж это всё метёт? Работа-то аховая.

ДЕВУШКА

Роботы. Это всё делают роботы. У нас автоматизирован весь труд. Люди заняты только творческой работой. Вы, наверное, долго отсутствовали…

ИВАН

Да как сказать... Пожалуй, недолго, но... видимо, попал... не совсем туда... Роботы!

ДЕВУШКА

Ну конечно. Полностью роботизированы все производства. Станки с программным управлением.

ИВАН

Ясно. Компьютеры.

Девушка посмотрела на него с ужасом и приставила указательный палец к губам.

ДЕВУШКА

Тихо! Это секретная информация. О компьютерах говорить нельзя.

ИВАН

Почему?!

ДЕВУШКА

(Склонилась над его ухом и зашептала.) Как почему?! Это секретные устройства. Они регулируют жизнедеятельность общества. Электричество, транспорт, производство продуктов, подачу воды, утилизацию мусора. Об этом не должны знать посторонние люди. Если такое устройство попадёт в недобросовестные руки, может случиться много бед. К работе с ними нужен специальный допуск. Об этом нельзя говорить.

ИВАН

Ну да. Ясно... короче. (Он смотрел с тоской на вылизанные улицы, заполненные бодрыми пешеходами.) Что-то не вижу я, как роботы убирают.

ДЕВУШКА

Они ночью работают, чтобы никому не мешать.

ИВАН

Нет ни котов, ни собак...

ДЕВУШКА

От животных мы уже давно избавились.

ИВАН

Как это – избавились? Почему?!

ДЕВУШКА

Чтобы санитарно-эпидемиологическая обстановка была нормальная. Животные у нас только на закрытых фермах живут. Ну и в лесу, конечно. В городах их давно нет.

ИВАН

И куда вы их дели?

ДЕВУШКА

Истребили.

ИВАН

(Горько вздохнул.) Истребили... Жалко зверюшек. Люди их сначала сами приручили. Те рождались и жили рядом с людьми. Города были их родиной, и вот... вы их истребили.

ДЕВУШКА

Ну они же вредны! А у нас всё только для блага человека и во благо общества!

Иван снова вздохнул и подумал: «Дура она, говорит лозунгами. Юный коммунистический автомат». Тем временем автобус подвёз их к парку. Девушка сказала, что до квартиры Ивана осталось совсем немного, и предложила прогуляться через парк. Иван согласился. Они вышли из автобуса и пошли по аллеям парка. Здесь было огромное количество людей. Работали аттракционы и карусели. Везде раздавался детский визг, девичий смех. В парке среди обычных в этом климате деревьев попадались пальмы, финики, магнолии и другие неизвестные Ивану тропические растения. На ветках деревьев сидели попугаи, сойки, дрозды, и это не считая ворон, обычных голубей и воробьёв, пасущихся в подстриженной траве газонов.

ИВАН

Зверей убили, а что ж не истребили птиц?

ДЕВУШКА

Птицы полезны. Они поедают вредителей. У китайских товарищей был неудачный опыт. Они истребили птиц, и вредители уничтожили урожай на полях. Им потом пришлось птиц завозить обратно.

Они прошли мимо летней эстрады. На сцене стояли музыканты в старинных костюмах, высоких меховых шапках. Они играли на волынках и барабанах. Группа танцоров обоего пола в клетчатых юбках энергично отплясывала, выкидывая ноги и стуча каблуками по сцене. Им в такт громко хлопали зрители. Над сценой красовалась большая надпись «Фестиваль ирландской культуры». Дальше на их пути была спортивная площадка, на которой акробаты, ловко запрыгивая друг другу на плечи, делали фигуры из тел. Пройдя через парк, они вышли к огромному, высоченному дому с бесконечным количеством подъездов.

ДЕВУШКА

Ну, вот мы и пришли.

Иван обалдел от метаморфозы, произошедшей с его жилищем. На весь первый этаж тянулась столовая. Через витринные окна были видны редкие, сидящие за столиками посетители. Девушка уловила его взгляд.

ДЕВУШКА

Перекусить хотите?

ИВАН

Не знаю... Возможно…

ДЕВУШКА

Давайте зайдём.

Они вошли в ближайшую дверь. Зал был пуст, только у самого окна за столиком сидела группа седовласых пожилых мужчин. Они пили чай и щёлкали по столу костяшками домино. Мужчины оживлённо разговаривали. До Ивана долетели обрывки фраз, из которых он понял, что мужчины обсуждают сегодняшний партийный пленум, выдержки из которого Иван слышал по радио на заводе. Иван снова тяжело вздохнул.

ИВАН

Нет. Есть не хочу. (Он вышел из столовой, девушка вышла за ним.)

ДЕВУШКА

Да вы не волнуйтесь. Вся еда у нас бесплатная. Можете заказать, что хотите.

ИВАН

И кто готовит вам... бесплатную еду? Роботы?

ДЕВУШКА

Нет, конечно! Зачем роботы?! Желающих много. Люди ждут годами своей очереди, чтобы проявить таланты. У нас коммунистическое соревнование между жителями домов.

ИВАН

Прекрасно. Только... есть что-то... расхотелось.

Они прошли метров сто вдоль дома и остановились у подъезда, над которым двое молодых парней в спортивных костюмах прикрепляли памятную доску с выбитой надписью: «Здесь проживает герой Золотой Ленинской звезды Иван Олегович Оршанский». Ивану от досады захотелось выть. Он молча зашёл в подъезд, не скрывая гримасу гадливости. Они поднялись в просторном лифте и вышли на незнакомом, сияющем от белизны этаже. Девушка подошла к одной из квартир и толкнула рукой дверь. Замков на дверях квартир не было. Иван вошёл и отметил про себя идеально выполненный ремонт в стиле минимализма и соответствующую ему лаконичную мебель. Иван молча прошёл всю квартиру насквозь и вышел на стеклянную террасу. Отсюда он оглядел панораму города с огромной высоты. Не было конца и края раскинувшимся во все стороны улицам. Девушка стала у него за спиной.

ИВАН

У вас что, телевидения нет?

ДЕВУШКА

Как же нет?! Пойдёмте, я покажу вам.

Они вернулись в комнату. Девушка взяла со стола небольшой прямоугольный оргалитовый предмет. На предмете было две большие кнопки – красная и белая, сбоку находился круглый переключатель. Девушка нажала белую кнопку и направила предмет противоположной от выключателя стороной на одну из стен. Пространство у стены зарябило, и сразу появилось прямо в воздухе объёмное, большое изображение. Живая картина показывала футбольный матч. Игроки бегали совсем рядом, как живые. Затем девушка повернула с щелчком переключатель, и картина футбольного матча сменилась концертом. Было видно, как на освещённой яркими люстрами сцене сидят музыканты во фраках, ими управляет дирижёр. Комната наполнилась скрипичной музыкой. Девушка переключила программу ещё раз, и на экране появились новости с сидящими рядом за столом комментаторами. Затем она снова переключила канал, и появилась картина костюмированного художественного фильма. Иван увидел массовку на площади из солдат и матросов, которые тащат на руках к броневику невысокого артиста, загримированного под Григория Лукича.

ИВАН

Выключи это.

Девушка нажала на белую кнопку, и изображение мгновенно пропало.

ИВАН

Это всё?

ДЕВУШКА

Да. Спорт, новости, музыка и кино. А что ещё нужно?

ИВАН

Ну, например... порно. Для самоудовлетворения...

ДЕВУШКА

Порно. А что такое порно?

ИВАН

Порно – это когда показывают, как люди совокупляются...Можно смотреть и самому себя трогать…

Девушка от изумления вытаращила глаза.

ДЕВУШКА

Какая гадость! Вы шутите, надеюсь?

ИВАН

Разумеется... шучу.

ДЕВУШКА

Если есть половое влечение, у нас никому не требуется самоудовлетворения. Для этого есть службы знакомств. Вот смотрите.

Она нажала на красную кнопку прибора. Тут же раздался женский голос: «Оператор Алёна. Что могу сделать для вас?» «Ничего, – ответила девушка, – извините, случайно вызвала вас». Оператор: «Ничего, бывает». Прибор замолчал.

ДЕВУШКА

Вот видите? Нажимаете на красную кнопку и можете решить любой вопрос. О подборе любовного партнёра, о доставке в квартиру еды, спросить, как и куда проехать. Можете задавать любые вопросы, и вам помогут в любой ситуации. Если что-то не так со здоровьем или, наоборот, развлечений захочется, жмите красную кнопку. Это универсальный коммуникатор.

Иван чуть было не спросил её, как насчёт педерастии, подберут ли тут пару нетрадиционной сексуальной ориентации, но благоразумно удержался. «Она, наверное, и не поймёт, о чём речь», – подумал он.

ИВАН

Развлечения... А у вас тут какие, собственно, есть в наличии?

ДЕВУШКА

Да огромное количество. Что угодно. Танцы, путешествия, можно полетать самому на самолете... с инструктором, конечно, можно с парашютом прыгнуть, можно в горы пойти, в викторинах участвовать, театр, кино…

ИВАН

Есть театры, кинотеатры?

ДЕВУШКА

Конечно, есть! Полно! Сейчас вот, подождите. (Она снова нажала на красную кнопку. На том конце ответил юношеский голос: «Оператор Евграф. Чем могу помочь?» Услышав его имя, Иван невольно горько расхохотался, девушка кинула на него укоризненный взгляд.) Будьте любезны, Евграф... принесите нам, пожалуйста, афишу.

ЕВГРАФ

Хорошо. Через двадцать одну минуту курьер будет у вас.

ДЕВУШКА

Спасибо. (Она выключила прибор.)

ИВАН

Через двадцать... одну (!) минуту… Как называется эта хрень?

ДЕВУШКА

(Положила на стол прибор.) Это коммуникатор. Вы учитесь им пользоваться. Привыкайте.

Иван снова вышел на большую стеклянную веранду, тянувшуюся вдоль всей квартиры, и молча стал осматривать сверху город. Девушка стала с ним рядом и тоже смотрела вниз. Они так простояли довольно долго. Иван смотрел вниз на чужой, нелепый город с высоты птичьего полёта и никак не мог привести в порядок целую лавину тревожных мыслей, несущуюся в голове. В полной тишине послышались громкие шаги. Дверь отворилась, и вошедший молодой парень положил на стол толстенный, метрового формата том. Они вышли с веранды, поздоровались с ним, поблагодарили и тут же распрощались.

ИВАН

Ни фига себе!

ДЕВУШКА

Вот видите! Это афиша. Выбирайте, что хотели бы посмотреть.

Иван сел за стол и стал перелистывать огромные страницы. Они были не из бумаги, а из материала, похожего на целлофан, скользкого и приятного на ощупь.

ИВАН

Это не бумага.

ДЕВУШКА

Конечно. Бумага очень редкий материал. Для него же нужна древесина, а у нас сберегаются леса. Бумага идёт только на документооборот.

Иван листал афишу. Тут были большие иллюстрации с немного выпуклыми, рельефными картинками, демонстрирующие сценки из спектаклей и кинофильмов. Под ними были описания сюжетов, имён актёров, названия театров и кинотеатров, концертных залов, музыкантов, авторов музыки – в общем-то, полная, исчерпывающая информация по всем культурным мероприятиям. Девушка сидела рядом, водила пальчиком по страницам и поясняла Ивану те объявления, которые ей уже довелось увидеть воочию. Её близость волновала Ивана. Он поймал себя на мысли, что уже не помнит, когда общался близко с женщиной. Он сказал, что она ему нравится и если не против, то они могли бы познакомиться ближе... Девушка подняла на него свои большие синие глаза.

ДЕВУШКА

Вы ХОТИТЕ меня?

ИВАН

Ну, в общем... да... честно говоря...

Девушка очаровательно широко улыбнулась, обняла его за шею и сказала: «Ну, я не могу отказать герою Ленинской звезды». Они слились в долгом, страстном поцелуе. А дальше она отстранилась, затем поднялась с дивана, отошла вглубь комнаты, скинула с себя тесную юбку, и Иван увидел на ней прозрачные панталоны с кружевными полосками по бокам, подчёркивающими полные бёдра. Девушка сняла их, но почему-то осталась в туфельках и блузке. Она подошла к Ивану и легонько толкнула его в грудь. Он завалился спиной на диван. Девушка села рядом, расстегнула ему брюки и достала из трусов уже вздыбившийся колом член. Она стала его жадно сосать, а затем ловким движением перекинула через Ивана ножку, таким образом оседлав его и сама вставив себе в писечку его пульсировавший от вожделения член. Сразу же началась бешеная скачка. Иван держал её за талию, потом пытался трогать груди, но она властно взяла его руки и сложила их по швам. Казалось, что она сама его трахает со всем своим комсомольским задором. Она надрывно стонала при приближающихся оргазмах, затем кончала, её бедра дрожали, и после мгновенного расслабления она снова начинала на нём сверху скакать. Иван пытался поменять позу, как-то разнообразить своё положение, но девушка пресекала всё это на корню, опять опуская его руки по швам, и прыгала на его члене как заведённая. Временами Ивану казалось, что так она может и вовсе сломать ему член. Он никак не мог кончить. Ему хотелось, чтобы вся эта любовная скачка наконец завершилась, но его положение было настолько ему непривычным, что он попросту отчаялся излиться в неё. С женщинами обычно он сам был агрессор и привык управлять интимным процессом, но это был совсем не тот случай.

Наконец девушка устала. Видимо, всему бывает предел, и энергии юности в том числе. Она в очередной раз до судорог кончила и слезла с Ивана. «Вам что, со мной плохо?» – спросила она, разрумянившаяся и запыхавшаяся. «Да нет... хорошо... –сдавленно прохрипел Иван. – Отвык от любовной гимнастики...Потерял навыки…» Она откатила пальчиками вниз шкурку с головки его пениса и начала сильно сосать весь член, глотая его до самого корня. От такой стимуляции быстро подкрался оргазм, и Иван в состоянии крайнего возбуждения слил наконец всю свою огненную от годового воздержания сперму ей в ротик. При этом по его мускулистому животу тоже прошла судорога. Девушка жадно проглотила всё, довольно облизала ему головку и с чувством удовлетворения засунула его опавший член обратно в трусы, а затем застегнула сверху молнию его брюк. Иван сел на диване. Девушка быстро оделась и уже стояла посередине комнаты, словно ничего и не произошло.

ДЕВУШКА

Ну? Чем хотите заняться, товарищ герой?

Иван грустно посмотрел на неё и сказал, что ему хотелось бы побыть одному.

ДЕВУШКА

Ну конечно. Я понимаю. Но если захотите, то можете вызвать меня через службу знакомств.

Иван не думал, что у него возникнет такое желание, но спросил из приличия: «Как именно?»

ДЕВУШКА

Соединитесь с оператором по коммуникатору и попросите связать вас по службе знакомств с Глафирой номер 7750.

ИВАН

Тебя Глафира зовут?

ДЕВУШКА

Да. А что?

ИВАН

Ничего. Романтично...

ГЛАФИРА

Так что, я пошла?

ИВАН

Иди, милая. Хочу побыть один.

ГЛАФИРА

До свидания. (Она улыбнулась, поправила косынку и вышла. Он только и успел ей крикнуть вслед: «Пока!»)

Иван обвёл взглядом голые белые стены. «Тоска, – подумал он, – ТОСКА. Что же я приобрёл за свой риск? Отличную хату, бесплатную жратву и бесплатную проститутку? То, о чём мечтал, сбылось. Сам это сделал. Ничего из этого не радует. Эх... Где-то сейчас Матрос и Сержант, – подумал он. – Как они там устроились, в кровавом революционном пекле, где комиссары ставят к стенке без суда и следствия при малейшем подозрении в нелояльности? К белым они примкнули, к красным или сложили свои головушки в Кронштадтском мятеже? Я был в этой стране больше ста лет назад. Она показалась мне такой больной, несчастной... безнадёжной... Революция была необходима ей, чтобы выздороветь… Какая глупость... Если это здоровое общество, где умертвили всех зверушек ради блага людей, всё бесплатно, всё совместно, дети ходят строем, единомыслие и единая цель... Словно у этой страны забрали душу и населили бесчувственными, всем довольными роботами... Наверное, это просто я болен и такое общество чужое для меня. Царская-то Россия с её контрастами, неравенством и бедами была гораздо ближе для меня. Она была живой, а то, что я вижу вокруг, мне кажется мёртвым. Видимо, болен я сам и нет места мне в этом идеальном мире. Такие, как я, в нём не нужны... Командиру понравилось тут, у него так горели глаза, он был счастлив... Может, из-за встречи с семьёй... Господи! ГОСПОДИ, БОЖЕ МОЙ, не дай мне тут остаться».

Иван вспомнил о Боге. Он не знал молитв, но мысленно обратился к нему и почувствовал незримо Его присутствие. Наверное, Господь всегда с теми, чью душу разрывает отчаяние, кто лишён надежды навсегда... Иван ощутил себя таким маленьким в этом океане мироздания. Всё, что случилось с ним, показалось сейчас таким мелким, недостойным внимания. Он вдруг ощутил физически само течение бесконечного времени, как вязкой, всепроникающей энергии, проходящей сквозь века. Он подумал, что сколько всего уже было и будет и нет предела переменам в реальности Творца. Он подумал, как незаметно меняется общество, но если получить опыт мгновенного перемещения во времени, то эти перемены несут кардинальный, мистический... даже волшебный характер. Развитие общества обусловлено его же противоречиями. Ничто так не двигает вперёд его развитие, как внутренние конфликты. Мельница Бога мелет медленно, но неотвратимо. Рабство сменяется феодальным строем, его меняет капитализм, он заканчивается социализмом. На смену эпохе конной тяги приходят моторы. На смену письмам приходит телеграф. На смену парусникам приходят самолёты. Новая эпоха отмечена не тем, что в неё привносится, а, напротив, её отмечает то, что оставляется вместе со старой эпохой навсегда.

Общество людей развивается по своим скрытым, но неотвратимым законам. Со сменой эпох из общества уходит нежелательное для большинства его членов. Рабовладельцев было мало и как бы ни были они сильны, загородившись армией, судами, безграничными финансовыми возможностями, но они ушли в прошлое, так как их ненавидело большинство рабов и угнетённых граждан.

Эпоха феодалов тоже канула в Лету. Народу опостылели непрерывные междоусобные войны и налоговый гнёт. Расшитые золотом кафтаны и камзолы, шёлковые чулки и туфли с большими золотыми пряжками сменились скромными сюртуками и фраками. А всё потому, что показная роскошь стала опасной. Моду галантного века задавала Франция, а там случилась революция, и гильотина рубила в промышленных масштабах головы высших слоёв общества.

Так и меняются времена. Сначала в обществе создаётся мнение о том, что больше неприемлемо, а затем приходит вождь, несущий перемены. Цезарь, Кромвель, Робеспьер, Ленин, Сталин... Все они были представителями своего народа и вполне продвигали его волю. Цезарь стал диктатором. Ущемил в правах аристократию, жизнь народа сделал легче, за это и пострадал в конечном итоге. Кромвель расправился с монархией, которая стала поперёк горла народу Англии. Робеспьер сделал Францию республикой.

Ленин уничтожил царизм и всё, что с ним связано, то, что терзало веками население России. Ушли в прошлое графы и князья, генерал-губернаторы и миллионщики-купцы. Но после Ленина остались новые советские вельможи, неприкасаемые чиновники, партийные бонзы всех мастей. Большинству людей они не нравились. Вся эта чванливая, не сложащая себе цены быдлятина. И на политическую арену вышел товарищ Сталин как выразитель высшей воли народа. И заработал конвейер по переработке всех этих новых вельмож в лагерную пыль. Конечно, всё это Сталин проделывал только в угоду себе, он был просто помешан на жажде власти. Он сначала убирал руками чекистов своих политических конкурентов, затем убирал исполнителей – самих чекистов, зачищал следы своих преступлений, причём самыми изощрёнными и зверскими методами, одержимый местью не только к своим врагам, к свидетелям своих преступлений, но и к их родным и близким людям.

Да и не только Сталин действовал сугубо в своих личных интересах, но и Ленин, и тем более Кромвель, и Робеспьер, Наполеон – все значимые исторические деятели действовали только в целях сохранения власти, и тем не менее чудо состояло в том, что это нисколько не нарушало общую картину Божьего промысла. Все эти вожди обладали своей волей, действовали из своих рациональных побуждений, но в итоге способствовали определённому развитию общества. Как сказал Лао-цзы: сеть дао крупна, но ничто в неё не проскакивает. Видимо, сама человеческая воля и способствует такому порядку вещей. И совершенно не удивительно, что следом за партийными функционерами ленинской плеяды пошли в печь их палачи в кожанках – всесильные работники ОГПУ и НКВД, одуревшие от свалившейся им на голову вседозволенности. Их бесславный конец вполне закономерен. Жизнь развивается по своим незыблемым законам. Так возвращается на круги своя водоворот одержимости зла. Несправедливость вызвала революцию, а революция родила ещё большую несправедливость в отношении простых, ни в чём не повинных людей. В этом процессе никак не уйти от наказания слугам зла. Зло – это болезнь. В полном смысле этого слова. По своей природе человек – носитель добра. Допуская применение зла в отношении других, ты бессознательно оставляешь его для себя со всеми вытекающими последствиями. Оно и сожрет тебя самого в конечном итоге. Одержимые злом об этом не думают, в это не верят, но чашу страданий им придётся выпить до дна.

Сталин с лёгкостью бросал в топку Молоха людские жизни и судьбы. Он наслаждался причинением зла, совершенно не задумываясь о собственном конце. А конец его был страшен. Он отравил как мог жизни своих жертв, но смерть их в основном была лёгкой. Пуля в затылок – и всё. Сам же Сталин, напротив, жизнь свою сделал как можно счастливей, но получил ужасную, долгую, мучительную смерть. Неизвестно, отравили его соратники или у него естественным путём случился инсульт, но предсмертные дни его стали кошмаром. Паралич, невозможность двигаться и медленное угасание дыхательной функции. Сердце его было сильным, и оно не позволяло ему три дня умереть. Он медленно недвижимо задыхался трое суток. О чём он думал всё это время? Возможно, был в забвении, но, судя по последним секундам своей жизни, он всё понимал. Перед концом он открыл полные ужаса глаза и поднял к небу руку.

«Время всех ставит на свои достойные места, – подумал Иван. – Да и не только всех… Оно всё ставит на свои места».

Глядя со стороны на то, как меняется время, старые герои сменяются новыми, принципы, казавшиеся веками незыблемыми, объявляются вне закона, цели, казавшиеся великими, становятся смешными. Все эти перемены делают вожди. Они-то и ведут свои народы к тому, что народы воображают для себя необходимым в данный момент. Всё это вместе нельзя оценить иначе, как Промысел Божий, потому что нет ни народов, ни их вождей. Есть только разные национальности, разные расы и разные люди. Все они самодостаточные и ни к чему стремиться не должны. Пока человечество не осознает это, из него так и будут делать народы, подобные стадам скотов, связанных одними целями и ведомыми в никуда одержимыми пастухами.

В соседней комнате послышался резкий хлопок. Это был громкий звук, чем-то даже напоминающий взрыв. От неожиданности Иван вскочил с дивана, и тут же прямо на него из двери соседней комнаты вышел Сержант. Он был встревожен, казалось, испуган. Они встретились взглядами и так и замерли, ничего не говоря.

СЕРЖАНТ

(Громко, с облегчением выдохнул.) Пехота! Вот ты где!

ПЕХОТА

А ты... А ты как сюда попал?!

СЕРЖАНТ

За тобой я.

ПЕХОТА

А как нашёл меня?

СЕРЖАНТ

Так адрес твой известен... Адрес тот же…(Он тревожно огляделся по сторонам.) Только тут не так всё, я смотрю...

ПЕХОТА

Не так! Да тут полнейший караул!

СЕРЖАНТ

В каком смысле?

ПЕХОТА

Коммунизм тут... Жопа полная... (Он горько вздохнул.)

Сержант протянул руку: «Здорова!» Пехота горячо крепко пожал ему кисть: «Здорова!»

СЕРЖАНТ

Командир с тобой?

ПЕХОТА

Да.

СЕРЖАНТ

Его тоже забрать надо.

ПЕХОТА

Он не захочет.

СЕРЖАНТ

Как это не захочет? Почему?

ПЕХОТА

Он нашёл свою Железную республику.

СЕРЖАНТ

Что нашёл?

ПЕХОТА

Место, где все счастливы.

СЕРЖАНТ

Но у него же там осталась семья.

ПЕХОТА

Так и тут тоже... И если он встретится со своей семьёй и тут, и там... это окончательно его сломает...

В соседней комнате, откуда вышел Сержант, виднелся столб ещё не осевшей пыли. Пехота указал рукой на него.

ПЕХОТА

Это окно?

СЕРЖАНТ

Да.

ПЕХОТА

Можем уйти?

СЕРЖАНТ

Да.

ПЕХОТА

А там всё по-прежнему?

СЕРЖАНТ

Да. А что тебя смущает? Просто сбой случился в работе системы. Вас с Командиром окно немного в будущее бросило... Не волнуйся, вернёмся куда надо…

ПЕХОТА

Сомневаюсь... что в будущее… Тут тоже есть и Арсений, и Тамара Георгиевна…

СЕРЖАНТ

Что, серьёзно?!

ПЕХОТА

Ага... И семья Командира... Даже Солдат и Урядник... состарившиеся...

СЕРЖАНТ

Вот видишь, состарившиеся. Значит, немного в будущее ушли. Ничего, всё поправим.

ПЕХОТА

Но Арсений-то такой же... Даже помолодел…

СЕРЖАНТ

А он всегда такой. А может, их просто несколько... Тебе в любом случае придётся всё рассказать в отчёте. Ситуация-то случилась нештатная. Так что, пошли? (Он кивнул на дверь.)

ПЕХОТА

Да. Пошли. Хуже уж точно не будет.

Они вошли прямо в столб пыли и через несколько секунд вышли из него прямо в ангаре радиозавода. Вдалеке виднелись привычные два вагончика. За столом между ними сидели люди, которые вскочили с мест, завидев их. Одна фигура отделилась и побежала к ним. Это был Арсений. Он приблизился и некоторое время разглядывал их, затем пожал руки. Арсений был такой же, только стала длиннее его борода и в ней появилась седина. Он был одет в строгий деловой костюм и ярко-красный галстук.

АРСЕНИЙ

С прибытием! А где Командир?

ПЕХОТА

Он остался. Ему понравилось там.

АРСЕНИЙ

А тебе что, не понравилось?

ПЕХОТА

Мне – нет.

АРСЕНИЙ

Непорядок. Его потом нужно будет тоже вернуть. (Кинул многозначительный взгляд на Сержанта.)

СЕРЖАНТ

Надо – вернём!

Сержант и Пехота вышли из проходной радиозавода и медленно пошли по улице. Иван смотрел на улицу: автомобили, пешеходы, деревья, газоны, светофоры. Он даже оглянулся назад пару раз, на проходную. Всё тут было так, как раньше, и в то же время не так. Та же местность, те же машины, те же люди, но что-то словно со всеми произошло. Словно изменилась сама атмосфера.

Иван отнёс это к изменению власти и самого строя в стране. Он подумал, что иногда люди покидают свои родные места на долгие годы, а когда возвращаются, видят их изменившимися до неузнаваемости. Другие улицы, другие дома, другая мода на одежду, но они всё же узнают в этой картине неуловимые, прежние, им близкие черты. И эти места продолжают им казаться родными и даже становятся ближе, чем были раньше.

Сейчас же наблюдалась совсем обратная картина. Место было тем же, каким его оставил Иван. Всё сохранилось даже в мельчайших деталях, словно он покинул его вчера, но оно вдруг стало почему-то совсем чужим. Сержант нарушил раздумья Ивана.

СЕРЖАНТ

Ты домой или к друзьям, подруге?

ПЕХОТА

Домой. Друзей особых нет... Подруги тоже...

СЕРЖАНТ

Поехали ко мне. Или хочешь остаться в одиночестве?

ПЕХОТА

Нет. Только не в одиночестве! Это уж точно мне сейчас не хочется совсем. Поехали, надо привыкнуть морально к... возвращению.

Они подошли к остановке автобуса.

Холостяцкая квартира Сержанта напоминала Ивану свою собственную. Тот же беспорядок, тот же незатейливый быт.

СЕРЖАНТ

Странно, раньше ни в коем случае организация не допускала общение вне одной конкретной операции членов группы. Даже имён называть было нельзя... А сейчас поощряют... внеслужебное общение...

ПЕХОТА

Да. Как-то вообще стало неуютно тут.

Они стояли на застеклённой лоджии второго этажа и наблюдали, как мимо по всей улице растянулся гей-парад. Парни, затянутые в латекс, в женских комбинезонах, в платьях, в юбках, в чулках и туфлях на платформе, обнажённые до пояса и вовсе голые, совершали непристойные фрикции под музыку. Так, фланируя и гримасничая, они шли непрерывной пестрой чередой.

ПЕХОТА

Что-то стало тут не так... Сама атмосфера другая... Воздух не тот... Слишком многое изменилось... Или давно отсутствовал...отвык…

СЕРЖАНТ

Ты тоже заметил?

Пехота грустно кивнул на процессию под окнами: «А как не заметить?!»

СЕРЖАНТ

Пива хочешь?

ПЕХОТА

Давай.

Они вернулись на кухню. Сержант достал из холодильника две запотевшие бутылки пива «Кардинал», открутил пробки, подал одну Пехоте. Они чокнулись бутылками. Пехота сделал глоток и скривился.

ПЕХОТА

Даже пиво не то. Вкус кислый какой-то, чувствуешь?

СЕРЖАНТ

Да… Иди-ка сюда. (Он прошёл в комнату и включил компьютер на журнальном столике.)

Они сели в кресла напротив друг друга. Сержант открыл страницу в поисковой системе. «Смотри», – он повернул ноутбук экраном к Пехоте. Пехота увидел страницу о летательном аппарате Коровина с его фотографией и газетной статьёй.

СЕРЖАНТ

Ты помнишь свою миссию?

ПЕХОТА

Разумеется, помню… Во всех деталях. Такого не забудешь!

СЕРЖАНТ

Узнаёшь его?

ПЕХОТА

Да. Встречались.

СЕРЖАНТ

Там всё точно описано?

Пехота медленно цедил ледяное пиво и читал текст.

ПЕХОТА

Ну да. Плюс-минус всё примерно так и было.

СЕРЖАНТ

Ничего не замечаешь подозрительного?

ПЕХОТА

Да нет. Всё сходится... вроде бы...

СЕРЖАНТ

Этот мужик, корабль его такие, как ты видел?

ПЕХОТА

(Хлебнул из горлышка бутылки.) Ну да…

СЕРЖАНТ

Тогда год события посмотри.

Пехота посмотрел на дату газетной заметки и подавился.

ПЕХОТА

Тысяча девятьсот семнадцатый год! Как так?! Это было в шестнадцатом... Ты же знаешь!

СЕРЖАНТ

Знаю. Теперь понимаешь?

ПЕХОТА

Понимаешь что?! Что это значит?

СЕРЖАНТ

Это значит то, что мы вернулись не туда, откуда ушли...

ПЕХОТА

А ну-ка открой ещё какие-нибудь фотки семнадцатого года.

СЕРЖАНТ

Какие фотки?

ПЕХОТА

Да любые. Набери в поисковике: фотографии революции 1917 года в России.

Сержант открыл на мониторе целую галерею фотографий, сложенную из небольших иконок.

ПЕХОТА

Вот... Ленин на броневике... Открой-ка...

Сержант направил курсор на кадр и щёлкнул два раза мышкой. На весь экран открылось черно-белое фото. Пехота увидел себя, Командира и Матроса в толпе встречающих и Ленина, который тут... был Лениным, тем прежним Владимиром Ильичом...

ПЕХОТА

Вот! Ленин тут – настоящий Ленин!

СЕРЖАНТ

Ну да... А какой же ещё?!

Взгляд Ивана остановился на другом кадре. «Открой-ка это!» – он ткнул пальцем в иконку на экране. Сержант развернул фотографию на весь экран. На ней за столом, обитым материей, в железнодорожном вагоне сидел в кожаной фуражке со звездой Матрос. У него были усы и козлиная бородка. Под фотографией была надпись «Товарищ Троцкий руководит фронтами со своего бронепоезда». Парни испуганно переглянулись. Лицо Ивана скривила горькая усмешка.

ПЕХОТА

Вот видишь?!

СЕРЖАНТ

Да... Нездоровая херня... Надо чего-нибудь покрепче выпить.

ПЕХОТА

(Тяжело вздохнул.) Давай выпьем... Что у тебя есть покрепче?

СЕРЖАНТ

Ничего нет. Тут внизу на первом этаже моего дома есть бар. Он работает круглые сутки. Давай-ка туда спустимся.

ПЕХОТА

Пошли.

Они спустились в питейное заведение. Небольшой полутёмный зал был пуст. Тихо играла джазовая музыка. За стойкой бара сидел тучный бородатый парень. Тупо уставившись в смартфон, он большим пальцем перелистывал страницы. На голове парня был выбрит ирокез, руки в открытой майке были до плеч сплошь покрыты цветными татуировками, в его правом ухе в тусклом свете светильников поблёскивала серьга. Сержант обратился к нему.

СЕРЖАНТ

Добрый вечер! Хотим выпить немного спиртного... Наливаете?

Парень, не отрывая взгляда от смартфона, предложил им присесть и сказал, что официантка их обслужит.

Сержант и Пехота заняли самый дальний столик в глубине зала. К ним подошла невысокая симпатичная девушка с короткой стрижкой и грустными карими глазами.

ОФИЦИАНТКА

Здравствуйте! Что заказывать будете? Вам меню или только винную карту?

СЕРЖАНТ

Меню нам не надо. Выпить хотим чего-нибудь крепкого...Настроение ужасное... Чего-нибудь романтического...

ОФИЦИАНТКА

Виски? Коньяк?

СЕРЖАНТ

У вас абсент есть?

Этот вопрос своей неожиданностью вывел девушку из состояния апатии и скуки. Она оживилась, у неё заблестели глаза.

ОФИЦИАНТКА

Есть, конечно!

СЕРЖАНТ

Принесите нам по бокалу... для начала.

Девушка подошла к стойке бара и стала беседовать с парнем с серьгой. Тот отложил телефон, откупорил бутылку, поставил её на стойку и выложил ещё несколько предметов рядом. Девушка принесла по очереди все эти предметы и расставила их на столик перед Сержантом и Пехотой. На столе появилась высокая зелёная бутылка, свеча, два бокала с короткими толстыми ножками, удлинённая ложка с дырочками и небольшая корзинка с кусочками коричневого сахара. Девушка налила в бокалы зелёный напиток из открытой бутылки, затем положила на один бокал ложку, на неё кусочек сахара и зажгла свечу.

СЕРЖАНТ

Ты что, поджигать это собралась?

Девушка налила немного абсента на кусочек сахара и взяла зажжённую свечу.

ОФИЦИАНТКА

Ну да.

СЕРЖАНТ

Не вздумай это делать!

Девушка поставила свечу на стол и недоумённо посмотрела на него.

СЕРЖАНТ

Это, так сказать, богемное потребление абсента только портит его. Кто тебя научил таким штукам? Больше никогда не делай так! Если занимаешься таким бизнесом ресторанным, лучше вникать глубже в тонкости профессии...

Девушка явно обиделась.

ОФИЦИАНТКА

Я прекрасно владею всеми тонкостями своей профессии, хотела вам шоу показать.

СЕРЖАНТ

Да какое шоу?! Это же абсент! АБСЕНТ, родная! Он настоян на эфирных маслах лечебных трав. Ты принеси лучше ледяной воды и лей струйку на сахар. Вода отделит от спирта эфирные масла, абсент помутнеет, он раскроется... расцветёт его букет... Чему вас только теперь учат?! Его поджигать ни в коем случае нельзя, огонь испортит этот напиток.

Девушка от досады закусила губку и саркастически усмехнулась.

ОФИЦИАНТКА

Я прекрасно владею искусством подачи напитков, а вам... видимо, эрудиция заменяет соображалку. Почерпнули эту ерунду про абсент из книжек, или сказал вам кто-то, и козыряете тут не относящейся к делу информацией.

Этот ответ ошарашил парней. Они оторопело уставились на официантку. Сержант хотел что-то возразить, но не нашёл сразу слов и так и застыл с открытым ртом. С трудом собравшись с мыслями, он только и мог сказать: «Ты что, офигела?!»

ОФИЦИАНТКА

А вы думаете, что сейчас абсент как в конце девятнадцатого века? Который пили Ван Гог, Поль Верлен и Тулуз Лотрек?! Дистиллят на лечебных травах?! Так смею вас разочаровать, сейчас уже не то время. Стандартизация, оптимизация и прочая хренация... и вуаля (она поднесла бутылку к самому носу Сержанта), в нём нет ничего, кроме спирта, ароматизатора и красителя!

СЕРЖАНТ

(Поморщился.) Убери это. Мы не будем пить такую гадость. Принеси водки.

ОФИЦИАНТКА

А это мне куда девать? Вам же открыли бутылку, теперь уже не зальёшь обратно. Знаете, сколько стоит она?

СЕРЖАНТ

Без разницы. Мы не притронулись к этой гадости и пить её отказываемся.

Девушка явно занервничала и загрустила. Иван смотрел, как она упала духом, и ему стало жалко её. Она сама сейчас в этом таинственном полумраке показалась ему похожей на француженку, словно сошедшую с полотна Ренуара, загадочную и грустную.

СЕРЖАНТ

Убирай, убирай это. (Отодвинул от себя бутылку и налитые бокалы.) Если есть какие вопросы, зови администратора. Мы ему всё поясним про культуру обслуживания…

Девушка взяла бутылку.

ОФИЦИАНТКА

Какие вопросы... Просто вычтет буфетчик стоимость бутылки с меня. Считай, две смены поработала даром... Ничего, переживу… (Она отвернулась.)

СЕРЖАНТ

Это тоже уноси. (Кивнул ей на бокалы.)

ОФИЦИАНТКА

Это вам подарок от меня... (Девушка понесла бутылку на стойку.)

Иван засмеялся.

ПЕХОТА

Подожди! Неси бутылку обратно.

Сержант вопросительно поднял на него глаза: «Не понял тебя...»

ПЕХОТА

Мне понравилась эта малышка, я готов выпить четверть ведра этой отравы, лишь бы она мне дала свой номер телефона.

Девушка снова принесла бутылку. Иван улыбнулся ей, и она ему лукаво улыбнулась, у неё снова засверкали глаза.

ОФИЦИАНТКА

Что, передумали?

ПЕХОТА

Да! Будем пить и поджигать с тобой эту дрянь до утра!

ОФИЦИАНТКА

И правильно! (Она снова плеснула напитка на кусочек сахара на ложке и поднесла к нему огонёк свечи. Сахар вспыхнул синим цветом.) В нем хоть спирт нормальный, не то что в водке... из китайского дерьма...

СЕРЖАНТ

Очень ты можешь всё это аппетитно рассказывать...

Они расхохотались, все трое. Время замедлилось или остановилось вовсе. Неизвестно, сколько сидели они тут минут или часов. Они выпили одну бутылку и начали вторую. Буфетчик некоторое время, лениво зевая, наблюдал за ними из-за своей барной стойки, а затем ушёл. Видимо, завалился спать в подсобном помещении. Других посетителей не было.

Беседа лилась рекой. Официантка разрумянилась от абсента, её глаза горели от возбуждения, и она стала совершенно прекрасна в этом тусклом освещении подвального бара. Ивану стало тепло и уютно. Возможно, так уютно, как ещё никогда не было в жизни. Сейчас он чувствовал душевную близость с этими, в сущности, чужими и посторонними ему людьми.

Официантку звали Алисой. Это имя как нельзя лучше подходило к её необычному, утончённому облику. Иван неотрывно смотрел на её нежные маленькие ручки с ярко-алым маникюром, которые наливали абсент в бокалы, поджигали кусочки сахара от уже горящей постоянно на столе свечи. Эти её плавные, грациозные движения словно околдовали Ивана. Он не в силах был оторвать глаз от рук Алисы. Словно они навели на него морок и оцепенение.

Взгляд Ивана вдруг остановился, стены заведения растворились в воздухе, а за ними растворилось и всё остальное. Иван почувствовал своё полное и абсолютное одиночество и улетел мысленно далеко-далеко. Он подумал о времени и вечности, которая и есть душа времени, его сокровенная суть.

Можно представить всю историю жизни людей на Земле в виде бесконечного океана – все племена, все цивилизации, все поколения живших определённые отрезки времени людей. Все эти отрезки времени их жизни – как толща воды. С каждым веком её уровень растёт, а ушедшие люди, их поступки, их свершения, обстоятельства, события погружаются на глубину и становятся дном. На поверхности появляются новые люди и события, всего на миг, чтобы так же опуститься вниз и превратиться в дно. Сама поверхность этого океана бытия и есть настоящее время, то, что случается здесь и сейчас. В пучину прошедшего времени погружается всё, всё скрывается в нем безвозвратно, за исключением того, что нужно всегда, здесь и сейчас. За исключением того, над чем не властно время, за исключением того, что находится во власти вечности. Жизнь человека конечна, она коротка, но память о ней может быть вечна, если прожита она так, чтобы давать пищу для ума последующим поколениям. Если события прошлого заставляют тебя задуматься, чему-то научиться, то и они остаются на поверхности настоящего времени всегда. И произведения настоящего искусства служат всё той же вечности. В этом мире имеет смысл только то, что способно быть на поверхности действительности, на что не распространяются законы времени, то, что принадлежит Ее Величеству Вечности.

Иван словно вернулся снова в реальность из небытия. Он смотрел на беспечно болтающих и смеющихся Сержанта и Алису. Он ещё не разбирал их слов, но видно было, что они явно пикируются, подкалывая друг друга. Такая саркастично-ироничная манера общения свойственна очень немногим женщинам, только тем, которые чувствуют себя равными с мужчинами, а зачастую даже выше их на интеллектуальном уровне. «Да, – подумал Иван, бессмысленно глядя на них, – пора выбирать, для чего нужно жить на свете. Чему стоит посвятить свою драгоценную жизнь...» Сержант толкнул его плечом.

СЕРЖАНТ

Ты где, Пехота?! С нами ещё?

ПЕХОТА

Наливай!

СЕРЖАНТ

У нас мадемуазель Алиса наливает!

Алиса с радостью вскочила из-за стола и быстро положила кубик сахара на ложку с дырочками. Девушка явно сейчас чувствовала себя волшебницей, прекрасной феей, создающей атмосферу вселенной этого захудалого бара. Иван поддался её очарованию и взял её руку, но Алиса сразу нетерпеливо вырвала из его руки свою руку, облила кубик сахара абсентом и поднесла к нему свечу.

19:25

2 февраля 2024 года

КОНЕЦ