Читать онлайн
"Проклятые судьбы: Наследники"
1621 год от падения богов
91 год от образования Таурийской империи
Ворота дворца раскрылись без особого сопротивления, и воины, облаченные во все черное, ворвались внутрь, проливая кровь для своего господина, словно ковровую дорожку, под отчаянные крики императорских воинов, слуг и женщин.
Плотные шторы, сшитые из дорогих тканей, и украшенные вышивкой гобелены, изображающие события империи, пылали ослепительно ярко, а огонь поднимался все выше, пожирая кровлю дворца, который готов был рухнуть в любой момент. Перевернутая от грубых пинков мебель валялась разбитая на полу. Через ножку стула было перекинуто тело девушки с закрытым вуалью лицом; судя по утонченной одежде и украшениям в волосах, она прислуживала в гареме. С ее кончиков пальцев стекал ручеек крови, а рядом – такой же, только от лежавшего облаченного в доспехи солдата. На его лице застыла боль, а когда-то белый плащ стал грязным и лежал мокрой бордовой тряпкой под ним.
Повернув налево, где находился гарем, тел становилось больше, местами лежали совсем крохотные тела маленьких наследников. Когда-то это место было прекрасным садом всей империи, а теперь эти живые цветы лежали единой кучей; кто-то издавал последний тяжелый вздох, прежде чем окончательно закрыть глаза. Солдаты не щадили никого: они врывались в комнаты, вытаскивали наложниц, прятавшихся от бунтовщиков, швыряли их на каменные дорожки гарема и протыкали копьями на глазах у детей, которых ожидала та же участь. Крик, плач, мольбы о пощаде, треск огня — громкая какофония звучала в эту теплую весеннюю ночь.
Вот одна из девушек схватилась за меч и самолично перерезала себе горло. Ее тело упало рядом с цветочной аркой, а брызги от перерезанной артерии опали на нежно-розовые бутоны пионов. Имперские солдаты выбежали из-за угла покоев наследного принца при выходе из палат гарема, но бунтовщики брали числом, и вот уже новые восемь тел упали на пол.
Снова лязг мечей, видимо, прибыло подкрепление. Мужчина ступал позади всех, горделиво задрав голову, он знал, что рано или поздно этот день настанет в его жизни. Ему это было предначертано судьбой — быть повелителем и господином.
— Саллех! Как ты посмел! — раздался крик впереди, послышались шаги, переходящие в бег, — Отец принял тебя как сына, несмотря на твое грешное происхождение! Ублюдок, возжелавший большего, ты кончишь так же, как и твой отец! На плахе! — эти слова принадлежали Кадиру, среднему сыну императора. Он разбежался и с прыжком влетел в строй воинов в черном, расчищая себе путь к нему — зачинщику переворота Саллеху и его сводному брату.
Кадир и раньше слыл одаренным мечником, да и растили его специально для должности командующего армией, ведь наследник уже был определен. Хорошо сложенный телом и духом, он всегда был в окружении солдат и генералов, над ним будто сияла могущественная аура будущего полководца, не знавшего поражений. Саллех ни разу не одолел его в честном поединке, но теперь у него был козырь. Было преимущество. Теперь-то он сможет отомстить за все свои обиды, сможет показать, что даже хилый мальчишка, прятавший свое лицо за маской, тоже может быть сильным.
Саллех отступил назад, развязывая шелковые нити на затылке. Маска спала, обнажая лицо молодого принца. Кадир остановился, замер, но всего на мгновение, и с яростным криком занес свой меч, готовый нанести смертельный удар. Мужчина был уверен, что теперь оставить сводного брата в живых невозможно, и его нужно остановить даже ценой собственной жизни.
Саллех уклонился, а в его руке свернулось пламя, образуя черный как смоль меч с двумя красными полосами по краям лезвия, восходящими к камню на рукояти. Кадир тут же развернулся, заблокировав удар.
— Жалкий ублюдок! Падшие боги равны демонам! Чего же ты так жаждал, чтобы преклониться перед этой тварью! — удар ногой пришелся в живот соперника, и Саллех отступил назад, согнувшись и опершись на меч. Принц сделал шаг вперед, в его взгляде читалось презрение, даже еще большее, чем когда-либо он смотрел на сводного брата. — Отвечай!
Рука Саллеха, держащая клинок, задрожала, гнев переполнил его сознание, и, усмехнувшись, он произнес:
— Власть! Я жаждал власти и ваших смертей!
Кадир остановился, его ноги занемели, красивое и утонченное лицо побагровело, он крепче сжал рукоять клинка "Благородство". Ему сложно было понять причину происходящего, ведь его отец простил ребенка, рожденного от союза наложницы императора и собственного брата. Растили как принца, дал образование, земли, как и родным сыновьям. А теперь этот самый "грех" пришел за жизнью благодетеля, желая большего, чем должен иметь.
Рухнувшая балка потолка вывела его из мыслей. Мужчина занес клинок, намереваясь нанести удар прямо по лицу Саллеха, точной копии его биологического отца и их общей матери. Резкая боль оттолкнула его назад, тело повисло в воздухе, "Благородство" с лязгом упало на каменный пол. Кадира насквозь пронзил магический поток огня, сформировавший подобие пики. Смерть наступила не мгновенно, с губ сорвались нечленораздельные звуки, слившиеся с хрипом уходящей жизни.
Саллех посмотрел на лицо брата, который, как говорили, был абсолютной копией матери, попытался найти чувства, но не нашел ничего, кроме восторга. Махнул пальцами, магия развеялась, и тело рухнуло на пол. Перешагнув через него, Саллех продолжил путь, а длинный черный плащ, украшенный золотой вышивкой, волочился за ним, впитывая кровь убитых, с каждым шагом становясь все тяжелее.
Поднимаясь по каменным ступеням, Саллех думал только об одном: нужно успеть в тронный зал первым, до того как рухнет купол, похоронив под собой императора. Увернувшись от упавшего сверху тела мужчины в одежде слуги, он ускорил шаг. Ступень, ступень, еще ступень, тело мертвой прислужницы с проткнутой грудью. Ступень, еще ступень, нога опасно соскользнула.
— Проклятая кровь! — ругался про себя Саллех, толкая ногой вниз тела солдат. — Да сколько же вас тут!
Очередной белый плащ полетел по ступеням. Принц занес было сапог, но резко остановился и присел возле находки, откинув длинные пряди смоченных кровью волос с лица убитого.
— А вот и наш наследный принц, будущий император!
Лицо Саира было спокойным, будто он умер без боли, будто не ему нанесли десятки порезов клинками, словно холодная сталь не вонзилась в его сердце. Саллех сжал ладонь в кулак.
Как же так? Его благородные братья умерли благородно? Неужели они запомнятся в истории как красивые, утонченные молодые принцы, отдавшие свою жизнь ради империи против гнусного предателя и заговорщика? Нет, нельзя этому случиться. Нельзя, чтобы потом о них воспевали песни. Нужно уничтожить все, что будет свидетельствовать о том, кем они были и как погибли.
Немного успокоившись и разогнув кулак, Саллех увидел лежащий рядом ятаган "Наследие", крепко сжатый в руке его сводного брата. Попытка вытащить оружие не увенчалась успехом, и пришлось разгибать каждый палец, ослабляя поистине мертвую хватку Саира. Оно пригодится, абсолютно точно еще пригодится бунтовщику, ведь его с тронным залом разделяет всего три ступени, поворот налево и сотня шагов прямо.
Выпрямившись, он перешагнул тело наследного принца, и плащ впитал кровь.
Воины в черном, идущие чуть позади, обогнули Саллеха с двух сторон, взмахнув клинками, и ударили прямо в грудь подбежавших солдат в белом. Принц-бунтовщик шел вперед, без какого-либо препятствия, в его руке сверкало серебром "Наследие". Сзади раздался крик: это вниз сбросили имперского воина, отчаянно защищавшего своих господ. Он и на десять шагов не смог приблизиться к виновнику этой кровавой бани, так уверенно шедшего к залу своего лжеотца.
Огромные массивные деревянные двери предстали перед Саллехом, воины раскрыли их перед ним, запуская вперед. Пустой зал, абсолютно пустой, даже без охраны, а прямо впереди – трон, на котором хладнокровно сидит император Зирас. Его еще черные волосы с небольшой проседью распущены; видимо, он пришел сюда прямо из постели, и именно поэтому на нем был белоснежный халат.
— Какая наглость вытаскивать императора из покоев, — равнодушно произнес мужчина, проворачивая в руке бокал с вином. Казалось, что ему было уже безразлично абсолютно все. Потянувшись к подлокотнику трона, Зирас снял с него ветвистую золотую корону и бросил ее к ногам принца.
— Это ищешь? Так бери, чего смотришь-то.
Не так представлял себе Саллех эту встречу. Его воображение рисовало дядю, облаченного в доспехи, грозно поднимающего меч, проклинающего предателя и со взглядом, полным одного единственного желания: убить.
А что видит он сейчас? Уставшего мужчину, который уже рассчитал все "за" и "против" и теперь просто принял свое поражение, равнодушно потягивая вино в охваченном огнем тронном зале, где купол крыши готов рухнуть в любой момент!
— Решил унижать меня до самого своего конца?! — воскликнул Саллех. Его мозг не был готов встретиться с реальной картиной происходящего.
— Напротив, я всегда жалел тебя, племянник, — Зирас отпил из бокала и посмотрел на принца, отчего тот сжался и напрягся.
— Хочешь знать, почему я казнил собственного брата? Если с наложницей казнь была неизбежна, так как она предалась блуду, то почему твоего отца я все-таки отправил на плаху? — ответом был треск языков пламени и скрип ломающейся древесины, сдерживающей свод купола, — Что ж, я тебе расскажу. Когда ты родился, то грех сразу обнаружился, и, как ты знаешь, на гарем императора накладывается проклятие. Ребенок, рожденный не от супруга, будет абсолютной копией того, с кем изменила женщина. Но поскольку это был мой родной брат, дело затруднялось. Я предложил ему признать тебя и уехать в свои земли, отказавшись от титула. А он, стоя передо мной на коленях, сказал:
— "Этот проклятый кусок плоти не стоит того, чтобы я, принц от рождения, отказывался от своего места!" — император вздохнул, опустив пустой бокал на подлокотник.
— И у меня не осталось иного выбора, кроме как казнить его, а тебя признать как собственного сына. Но теперь проклятый ребенок приходит и убивает моих кровных детей в жажде того, что ему никогда не было ни предначертано, ни положено!
Принц плотно сжал ятаган. Он всю свою жизнь ненавидел императора и его сыновей, из-за которых постоянно ощущал себя неполноценным, будто это они лишние в этой семье, а никак не бастард наложницы.
Саллех с завистью смотрел, как Саир и Кадир тренировались на площадке, как ими восхищались другие воины. Эти двое были как бриллианты, на фоне с которыми принц-бастард был всего лишь стеклом, жалкой фальшивой подделкой и подобием. Саир получил «Наследие» в тринадцать лет. Ятаган признал его! А в руки Кадира в одиннадцать вложили клинок «Благородство», который не каждого признавал своим хозяином, но мальчишке с потенциалом победителя подчинился! Император, конечно, позаботился и о сиротке-племяннике, ему выдали кинжал Надира 1-го, объединителя, вождя одного из таурских кланов, подчинившего остальные, создав могущественную империю.
Орудие не подчинилось принцу, ему не удалось его даже вытащить из ножен. Даже реликвия дала оплеуху самолюбию восьмилетнего юнца. Тогда-то он и понял, что отличается и что ему никогда не стать частью этой ветви.
Зирас внимательно следил за бунтовщиком, улавливая в каждом движении мысли племянника, казалось, что он будто видит его насквозь. Император поднялся с трона и сделал пять шагов к принцу, отчего тот невольно отошел назад, выставив перед собой «Наследие». Треск огня усилился, теперь он пуще прежнего поглощал древесину свода, с левой стороны зала посыпались камни и пара перекладин. Еще пара минут, и купол рухнет, похоронив под собой южное крыло дворца.
Зирас усмехнулся и рукой ухватился за клинок, уведя его в сторону. На его руке не осталось ни пореза. Пощечина. Саллех качнулся в правую сторону, щека отдала глухой болью.
— «Наследие» никогда не причинит вред истинному хозяину! — император сделал шаг вперед, толкнув племянника, тот попятился назад, не смея даже взглянуть в глаза дяди.
Он просчитался, а ведь так символично было бы убить Зираса этим ятаганом! Снова ошибся! Как же так, ведь все казалось таким идеальным, он сотни раз прокручивал это в своей голове, нет, даже тысячи раз! Каждый раз, когда смотрел в глаза дяди, представлял, как вонзает ему в грудь «Наследие», как удивленно тот смотрит на него.
Все с самого начала пошло не так!
— «Благородство» никогда не ляжет в руку нечистого, порочного и алчного! — продолжал император и снова толкнул Саллеха в плечо, тот сделал пару шагов назад, оказавшись у массивных дверей.
Когда же это он успел так далеко отступить? Неужели под гнетом дядиного давления так и пятился, как запуганная овца назад?
Раздался незнакомый звук.
Император уже успел вернуться на середину зала, посмотрев на лежащий золотой обруч, украшенный ветвями с небольшими рубиновыми камнями. Что ж, эта корона никогда ему не нравилась, была неудобна, да и голова от нее часто болела.
Зирас усмехнулся сам себе и пнул ее ногой в сторону племянника:
— Забирай и убирайся, надеюсь, что ты похоронишь наши тела, как подобает, а не оставишь гнить и разлагаться тут.
Саллех поднял корону, то, что желал больше всего, ему кинули как собаке кость. Чувство ярости смешалось с гневом, к ним примешалось разочарование. Он закричал, но императору было все равно, Зирас стоял с лицом полного спокойствия на фоне криков смерти, треска огня и падающих перекладин и балок.
Принц опустил золотой обруч на голову, занес руку в воздух, призывая клинок «Война». Черные сгустки темной и злой энергии образовывали меч, принадлежавший когда-то древнему богу, а ныне уже падшему.
Император не двинулся с места, ни один мускул не дрогнул.
Клинок со свистом влетел в его тело, пронес в воздухе и пригвоздил к трону. Красные полосы по краям загорелись особо ярко, впитывая полученную кровь. Саллех качнул пальцами внутрь ладони, призывая меч вернуться, на что тот плавно вышел из грудной клетки Зираса. Он посмотрел в лицо дяди и пришел в еще большую ярость. На лице императора застыла улыбка, очередная насмешка над ним!
Купол опасно заскрипел, напоминая, что следует уходить.
Принц развернулся и быстро направился к лестнице, уводящей в центральную часть дворца, то и дело переступая через тела убитых, его солдаты поспешили за ним.
— Вы забрали «Благородство»? — спросил принц, спускаясь по ступеням крыльца. Идущий рядом воин кивнул, на что Саллех одобрительно хмыкнул.
Оглушительный грохот раздался за его спиной, обернувшись, он увидел, что купол южного крыла рухнул, а под его давлением посыпался камень левой стены здания, там на первом этаже находился гарем, на втором комнаты членов имперской семьи, а на третьем зал. Теперь все это захоронено под обломками крыши и камня.
— Что ж, думаю, стоит перенести столицу и занять западный дворец, — произнес он, наслаждаясь объятым огнем дворцом «Сердце империи».
Бунтовщик стоял посреди уложенной мелким камнем аллеи, за ним тянулся плотный кровавый след от плаща, и перед ним, преклонившись на коленях, стояли тысячи солдат в чёрном, которые приветствовали нового императора Таурии.
Так началось самое тёмное время в государстве.
Так началась кровавая история императора Саллеха.
.
ЛитСовет
Только что
