Читать онлайн
"Тайны Малых Городов"

Если бы я знал, чем всё закончится, никогда бы не согласился. Никогда не пошёл бы туда. Никогда не стал бы слушать эту странную мелодию, что вдруг появилась в моей голове.

Прошлое, как старая плёнка: его не перемотать, не стереть, не исправить. Оно всегда с тобой, всегда живёт где-то внутри, шепчет в самые тёмные ночи. Иногда мне кажется, что эта мелодия всё ещё звучит — тихо, будто на грани восприятия.

Я знаю, что дом на краю города был настоящим. Никто не знал, когда он был построен. Говорили, что ещё до войны, а кто-то утверждал, что он всегда был здесь — такой старый, облупившийся, одинокий. Окна заколочены, но порой кто-то замечал в щелях слабый свет. Будто там кто-то жил… будто кто-то ждал.

Дорога к дому вела через пустырь с высокой травой, где легко можно было потеряться. В городе старались не говорить о нём. Те, кто хоть раз решался туда пойти, редко возвращались. А если возвращались, то казались другими.

Но мы об этом не знали. Или не хотели знать.

Макс — наш лидер, хоть он этого не признавал. Высокий, крепкий, всегда с ухмылкой. Он не верил в мистику, но верил в свою удачу.

Надя — тихая и задумчивая, но с искоркой в глазах, будто знала что-то важное.

Вика была самой осторожной. Она всегда старалась держаться в стороне от глупостей, но почему-то шла за нами. Может, боялась остаться одна?

А я просто Артём. Тот, кто расскажет эту историю. Тот, кто мог сказать "нет", но не смог удержаться.

И вот ночью, когда часы пробили полночь, мы решили отправиться туда.

***

Город потихоньку засыпал, окутанный вечернем мраком. Лампы старых фонарей тускло светили, отражаясь на мокром асфальте после недавнего дождя. Улицы почти опустели, лишь прохожие спешили домой, прячась от холодного осеннего ветра. Воздух был сырым и пахнул мокрой листвой.

Мы задержались допоздна просто потому, что не хотелось расходиться. В тот вечер казалось, что этот спокойный город принадлежит только нам. Мы расположились на бетонной ограде возле старого сквера, болтая обо всём подряд: контрольные, фильмы, планы на выходные.

— Я же говорил, этот препод просто ненавидит меня! — с возмущением выдал Макс, щёлкая пальцами. — Трояк за контрольную! Хотя я точно все ответы знал!

— Ты списал у меня, — заметила Вика, пряча руки в карманах своего серого свитера. Она сидела чуть в стороне, покачивая ногами и выглядя спокойной. — Так что виноват не препод, а твоя удача.

— Тоже вариант, — ухмыльнулся он и отвернулся.

Надя тихо рассмеялась. Обычно она не говорила много, но всегда казалась понимающей — в её глазах светилась что-то такое, что заставляло задуматься. Сегодня она была в тёмном пальто, а её каштановые волосы выглядели ещё темнее от влаги.

— Может, обсудим что-нибудь другое? — предложила она.

— Давайте что-нибудь жуткое, — вдруг сказал Макс, меняя тему. — Осень, почти Хэллоуин.

— Жуткое? — переспросила Вика с кривой улыбкой. — Мы что, в детский лагерь вернулись?

— Да брось, у каждой компании есть свои страшилки. У нас тоже должна быть, — он посмотрел на нас, и его улыбка стала хитрой. — Хотя нет… у нас уже есть одна.

Мы все поняли, о чём он.

— Тот самый дом, — пробормотала Надя.

— На краю города, — подхватила Вика, предостерегающе подняв плечи.

Я замер. Я знал истории. Мы все знали.

— Да ладно вам, — продолжал Макс с напористым весельем. — Говорят, что кто-то там слышал музыку. Начинает тихо, но если подойти ближе…

— …она становится громче, — закончила Надя, внимательно глядя на него.

В воздухе повисла тишина. Вдалеке хлопнула дверца машины, и чей-то голос прозвучал в переулках. Но здесь, в нашем кругу, ощущалась другая атмосфера — тяжёлая, словно ночь сама прижалась к нам ближе.

— Как вы думаете, правда ли кто-то пропадал? — спросил я, чтобы немного разрядить обстановку.

— Конечно, — тихо ответила Надя.

— Чушь, — махнул рукой Макс. — Если бы там что-то было, кто-то бы уже разобрался.

— Может, просто никто не вернулся, чтобы рассказать? — Вика прикусила губу.

Макс только фыркнул.

— А давайте проверим.

Эти слова повисли в воздухе. Я понял, что они изменят наш вечер. Макс произнёс их так легко, словно просто позвал нас зайти в ближайший магазин, но в его глазах я увидел вызов.

— Ты шутишь? — Вика покачала головой.

— Почему бы и нет? — Надя взглянула на нас, будто что-то в ней загорелось.

Я сглотнул.

— Сейчас?

Макс ухмыльнулся.

— В полночь.

Вика нахмурилась, но не стала возражать. Никто из нас не возразил. Идея родилась спонтанно, но я знал — её уже не остановить.

Мы решили встретиться в старом парке, что за два квартала от моего дома. Каждый должен был успеть вернуться домой, взять фонарики и утеплиться. Разошлись мы молча, каждый погружённый в свои мысли, а у меня вдруг появилось предчувствие.

Когда я вернулся домой, мама уже ушла к подругам, а папа дремал в кресле, погружённый в сон после рабочего дня. Я осторожно прошел мимо него, стараясь не шуметь, и зашёл на кухню. В воздухе витал запах недоеденного ужина — картошка с мясом, оставленная в кастрюле на плите.

Недолго думая, я прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Здесь было темно, только свет от фонаря с улицы пробивался сквозь занавески. Я посмотрел на стол, где всё ещё лежали открытые книги и тетради, которым я давно не уделял внимания. Внутри звенело предвкушение. Эта ночь, кажется, обещала стать чем-то удивительным.

Я быстро собрал фонарик, оделся потеплее и почувствовал, как волнение растёт. Мы собирались встретиться в старом парке, что за два квартала от дома. Подготовка приближала к тому, что предстояло.

Когда я вышел на улицу, меня окутала прохлада ночи. В небе не было видно ни звезд, ни луны — только темнота. Впереди нас ждало приключение, и я начал осознавать, что эта ночь запомнится надолго.

***

Друзья уже ждали меня у старого парка.

Макс стоял с закинутыми за голову руками и болтал с Надей. Вика переминалась с ноги на ногу, кутаясь в шарф — на улице было холоднее, чем я думал. Листья шуршали под ногами, когда я подошёл.

— Чего так долго? — спросил Макс с ухмылкой.

— Не хотел вызывать подозрения, — ответил я, кивнув взгляд в сторону домов за спиной.

— Да ладно тебе, — хмыкнула Вика, — будто нашим родителям неизвестно, что мы иногда гуляем по ночам.

Я просто пожал плечами. Не хотелось углубляться в разговор.

— Все готовы? — спросила Надя, оглядывая нас.

Макс хлопнул в ладони.

— Тогда в путь!

Мы двинулись по узкой тропинке к окраине города.

Сначала было не страшно. Даже наоборот. В тишине ночи, под бледным светом фонарей, мы чувствовали себя настоящей командой авантюристов.

— Так… — протянула Вика, когда мы прошли несколько кварталов. — А кто-нибудь вообще знает, что это за дом?

— Нет, — ответил Макс. — Кому это известно? Просто заброшенный особняк.

— «Просто»? — подняла бровь Надя. — Что за «просто»? Он выглядит странно.

— Ладно, — Макс развёл руками, — он двухэтажный, старый, с огромными окнами. Серьёзно, кто его вообще построил? Он даже не похож на остальные дома в районе.

— Может, когда-то это было какое-то поместье, — предположил я.

— А потом? — Вика поёжилась, явно не желая говорить на эту тему.

— А потом… — тут Макс сделал театральную паузу, — что-то пошло не так.

— Очень информативно, — саркастично прокомментировала Надя.

Мы пересекли переход от асфальта к гравийной дороге. Щебень разлетался под ногами, тьма впереди сгущалась. Город остался позади, а вдалеке мерцали редкие фонари. Теперь перед нами расстилались пустые улицы, ведущие к месту, о котором мы так много слышали.

— Ты хоть раз слышал эту музыку? — спросил я, неожиданно для себя.

Макс на мгновение замер.

— Нет, — признался он.

Мы вышли на узкую тропу, огибающую небольшую рощу. Деревья здесь были выше, и их голые ветки тянулись к небу, будто хотели что-то схватить. Ветер пробегал между стволами, листья шуршали, будто что-то пряталось в тени.

— А вот и он, — тихо произнесла Вика.

Дом стоял впереди, окутанный тьмой.

Высокий, старый, с облупившейся штукатуркой и заколоченными окнами на первом этаже. Второй этаж выглядел, будто его не трогало время: большие окна с тусклыми стеклами, покрытыми пыльной коркой, словно кто-то навсегда закрыл его.

Но одно окно не было тёмным.

Из него лился слабый, призрачный свет.

И мелодия.

Едва слышная, будто кто-то нежно касался клавиш старого рояля.

Мягкая. Медленная. Завораживающая.

Наши шаги замедлились.

— Вы это слышите? — прошептал я. Меня охватило странное волнение.

Никто не ответил.

Музыка становилась громче.

Не резкая, не пугающая. Нет. Она была… зовущей.

Такой, что хотелось подойти ближе.

Макс первым сделал шаг.

Надя, нахмурившись, смотрела на дом, а Вика обхватила себя руками, сжимаясь от холода.

Я почувствовал, как в груди начинает нарастать странное волнение.

Композиция продолжала играть.

***

— Мы… идём внутрь? — тихо спросила Вика, её голос дрожал.

Макс не сразу ответил. Он стоял и смотрел на дом, на слабый свет в окне, будто ждущий нас. Надя перевела взгляд на меня, словно ожидала, что я скажу что-то важное.

Я сглотнул.

— Мы же сюда и шли, — постарался сказать уверенно, хотя внутри всё бурлило.

Макс усмехнулся.

— Вот именно. Чего бояться-то?

— Может, того, что люди обходят это место стороной? — пробормотала Вика, явно нервничая.

— Или того, что нас зовут туда? — добавила Надя, приподняв брови.

В воздухе повисло недоумение.

Песня больше не была просто звуком. Я чувствовал, как она обволакивала нас, словно одеяло, проникая в самую глубину сознания. Она была тёплая и манящая, но в этой мягкости ощущалось что-то странное, неестественное.

Не знаю, поняли ли это остальные.

— Ладно, — пробормотал я, — давайте просто зайдём, осмотримся и быстро уйдём.

— Быстро? — Вика взглянула на меня.

— Очень быстро, — подтвердила Надя.

Макс уже шагнул вперёд.

Дверь, хоть и старая, открылась легко, даже без скрипа.

— Вперёд, — скомандовал он.

Мы вошли.

Внутри пахло пылью и сыростью.

Темнота поглотила нас, отрезав от внешнего мира. Шаги глухо отдавались, а воздух был настолько тяжёлым, что казалось, он мешал нам дышать.

Я достал фонарик и посветил перед собой.

Холл был просторным, но заброшенным: старый каменный пол покрывал слой пыли, местами виднелись трещины. Справа находилась лестница на второй этаж с облупившимися резными перилами, слева — тёмный коридор, уходящий в глубь дома.

Макс щёлкнул фонариком, направляя луч в разные стороны.

— Красота. Как в фильме ужасов, — сказал он с ухмылкой.

— Очень смешно, — проскочило у Вики, всё ещё стоящей у двери.

Музыка звучала отчётливо, но я не мог понять, откуда именно она доносится. Казалось, что она проникает со всех сторон.

— Как-то… слишком тихо, — произнесла Надя, и я понял, что она имеет в виду.

Снаружи шумел ветер, где-то вдалеке лаяли собаки, а машины проезжали по окраине города. Но здесь…

Полная тишина.

Кроме музыки.

— Давайте осмотримся, — предложил Макс.

— Быстро? — снова напомнила Вика.

— Быстро, — кивнул я.

Они двинулись дальше, но я задержался на месте.

Чувство, что что-то не так, становилось всё сильнее.

Тьма в углах дома казалась слишком густой и глубокой. Воздух не просто пах сыростью, он источал нечто затхлое.

И… эта мелодия.

Она звучала ровно и без единой ошибки, будто её играл не человек, а… что-то другое.

— Эй, ты чего там? — окликнула меня Надя.

Я моргнул и взглянул на друзей.

Они уже продвинулись дальше, но их силуэты казались размытыми, будто я смотрел сквозь плёнку.

Я хотел сказать, что не стоит заходить глубже.

Но песня была так прекрасна.

***

Комнаты дома были пропитаны застывшим временем.

Я двигался медленно, осторожно, выискивая в полумраке хоть какие-то детали. Луч фонарика выхватывал из темноты облупленные стены, пыльные зеркала и старые кресла, накрытые белыми простынями.

Музыка продолжала звучать.

Она доносилась откуда-то сверху, возможно, с чердака или из дальних комнат второго этажа. Звучала мягко, плавно, но в ней чувствовалось что-то тревожное — словно в давно знакомой мелодии поменяли несколько нот, из-за чего она стала не такой, как прежде.

Я оглянулся: Вика и Надя осматривали длинную гостиную, а Макс заглядывал в шкаф, над которым висело зеркало в тяжёлой деревянной раме.

Я пошёл дальше.

Первая комната оказалась пустой — только разбитая лампа на полу и ржавый металлический стул.

Когда я осторожно заглянул во вторую, то увидел книжные шкафы, а посреди комнаты возвышался рояль.

Рояль.

Я замер.

Мелодия исходила откуда-то ещё, но мне казалось, что если я подойду и открою крышку клавиш, то увижу, как они двигаются сами по себе.

Я сглотнул и шагнул назад — вдруг звук в голове стал слишком явным.

Третья комната.

Здесь пахло чем-то прелым.

Я провёл лучом фонаря по стенам.

Фотографии.

На стене висел ряд потемневших от времени рамок. Я подошёл ближе.

Лица.

Старые, выцветшие снимки показывали людей разных эпох — мужчины и женщины в одежде, которую я бы назвал старомодной даже для фильмов про 19 век. Чьи-то свадьбы, семейные портреты, дети с куклами в руках…

Но одна фотография заставила меня замереть.

Группа молодых людей, сидящих на крыльце этого самого дома.

Они улыбались. Один из них поднимал бутылку, кто-то показывал «козу» пальцами, девушка с длинными волосами смеялась…

Я почувствовал, будто смотрю в зеркало.

На меня смотрел я.

Это был я, но не совсем. Чуть другие черты, чуть иное выражение лица, но это было слишком похоже, чтобы быть простым совпадением.

И рядом были Макс, Надя и Вика.

— Чёрт… — выдохнул я.

Вдруг за спиной послышался шорох.

Я резко развернулся.

Но там никого не было.

Музыка.

Она стала громче.

Теперь я понял, что в ней слышны слова.

Тихие, еле различимые.

Кто-то пел.

***

— Надя? Вика?!

Мой голос эхом разлетелся по дому, но ответ так и не пришёл.

Я стоял в узком коридоре, прижимаясь к стене, и пытался вспомнить, как сюда попал. Минуту назад я был в той комнате и смотрел на фотографии… Или это было не так давно?

Где все остальные?

Песня заполнила всё пространство.

Она больше не звучала мягко и нежно. Теперь она напоминала сломанную шкатулку, из которой выдирают пружину, заставляя её снова и снова повторять один и тот же мелодичный мотив.

Но самым страшным был голос.

Он уже не шептал. Он пел.

Протяжно и неразборчиво, но с пугающей настойчивостью.

— Артём!

Я дёрнулся. Это была Вика.

Я бросился вперёд, мимо дверей, которые теперь казались одинаковыми.

Где она?!

— Артём! — снова прозвучал её крик, но уже тише.

Я бегал, стараясь не думать о том, что каждое моё движение словно замедляется. Пол под ногами становился вязким, как если бы я ступал не по деревянным доскам, а по зыбкому песку.

— Вика! Отзовись!

Тишина.

— Надя! Макс!

Где они все?

Я остановился, пытаясь вдохнуть полными легкими.

Тёмный коридор уводил во мрак, и мне казалось, что он растянулся. Я точно знал: этот дом не мог быть таким длинным.

Крики больше не доносились.

Только мелодия.

Теперь в ней было что-то глубокое, искажённое, чуждое.

Я снова двинулся вперёд.

Может быть, я просто схожу с ума? Может, мои друзья уже выбежали на улицу, оставив меня здесь?

Но тогда почему их силуэты всё ещё мелькают передо мной в тусклом свете?

Я видел, как кто-то проходит за углом, но когда я добрался до этого места, там уже никого не оказалось.

Дом действительно играл со мной.

Я зажмурился, пытаясь вспомнить, как сюда попал.

Я пришёл в этот дом с друзьями.

Но теперь я один.

…И если я не выберусь сейчас, то исчезну так же, как те, кто был до меня.

***

— Артём… Останься.

Я замер.

Передо мной стояла Вика, но что-то было не так.

Её силуэт выглядел размытым, как отражение в мутной воде, а глаза… Они были пустыми, словно наполненными чем-то чуждым.

— Ты же слышишь? — прошептала она. — Как красиво…

Её слова растекались в воздухе, превращаясь в музыку.

— Артём…

Теперь это был голос Нади.

Я обернулся и увидел её в дальнем конце коридора. Она улыбалась, но это была улыбка марионетки — неестественная, как вырезанная на лице куклы.

— Мы нашли то, что искали, — произнёс Макс, стоящий чуть дальше, в полумраке.

Я моргнул — и они исчезли.

Постойте.

Нет.

Они не исчезли.

Они были повсюду.

За каждым углом, в каждом тёмном проёме, в каждой тени.

Я сделал шаг назад, но тут же наткнулся на что-то холодное.

— Куда ты уходишь?

Чей-то голос проскользнул по моему сознанию, как лезвие.

Я развернулся и увидел себя.

Тот, кто стоял передо мной, не был зеркальным отражением. Это был кто-то другой. Но лицо, одежда, осанка… Всё это было моим.

— Ты не понимаешь, да? — спросил двойник, наклонив голову, словно изучал меня, как любопытное животное. — Ты уже здесь. Ты — часть этой музыки.

— Нет… — прошептал я, но слова потеряли свою силу.

Крики друзей сливались с мелодией, превращаясь в странный хор голосов.

Они не звали на помощь.

Они пели.

Громче. Громче.

Музыка заполняла мою голову, стучала в виски и сжимала грудную клетку.

— Прими это, — сказал двойник, протянув ко мне руку. — Стань частью.

Нет!

Я рванулся прочь, но пол под ногами исчез, превратившись в бесконечную пустоту.

Вокруг мелькали образы — комнаты, лица, улицы…

Дом.

Тени.

Песня.

Посреди всего этого хаоса были мои друзья.

Я должен был их найти.

Должен был выбраться.

Но что, если я уже не смогу?

***

Я бежал.

Ноги скользили по холодному полу, но я продолжал двигаться вперёд, даже не понимая, куда именно. В ушах звенела мелодия — она уже не была красивой и завораживающей. Теперь это был хаос, какофония, безумие, проникающее в мои кости, в мозг, в самую суть моего сознания.

Где-то позади что-то шептало моё имя.

Но я не оборачивался.

Передо мной появилась дверь. Она была тяжёлой, с облупленной краской, и вела наружу. Я врезался в неё плечом, но она не поддалась. Песня завыла сильнее.

— Откройся! — прохрипел я, снова ударяя в неё.

Раздался треск дерева.

Петли скрипнули, и я вывалился наружу.

Ночь. Туман. Тишина.

Я стоял на пороге, хватая воздух ртом. Всё вокруг выглядело так, как и должно быть: улица, редкие фонари, кусты, дорожка... Но что-то было не так.

Слишком тихо.

Даже ветер не шевелил листвой.

Я сделал шаг вперёд и замер.

В тумане, стелившемся над землёй, что-то двигалось.

Нет...

Кто-то.

Вика.

Макс.

Надя.

Они стояли вдалеке, их силуэты расплывались, как в плохом сигнале старого телевизора.

— Эй! — я закричал, но голос дрожал.

Они не ответили.

Я сделал ещё шаг.

Тени начали растворяться.

— Нет! Стойте!

Я бросился вперёд, но чем ближе подходил, тем быстрее их фигуры рассеивались в белесом мареве.

— Пожалуйста...

Слёзы резанули глаза, горло сжалось от ужаса.

Я протянул руку, но пальцы прошли сквозь пустоту.

И тогда музыка снова заиграла.

Тихо, почти ласково.

Но она звучала внутри меня. Не снаружи.

Я зажал голову руками, но это не помогло. Мир поплыл перед глазами, воздух стал вязким.

Я сделал последний, шаткий шаг вперёд…

…и упал на колени.

Голова кружилась.

Земля стала мягкой, как вода.

Сознание ускользало.

В последний момент, перед тем как тьма окончательно поглотила меня, я услышал чей-то шёпот.

— Ты уже один из нас.

***

Я пришёл в себя в белой комнате.

Медленный, болезненный вдох.

Резкий, пугающий выдох.

Потолок был ослепительно белым. Я заморгал, но пятна перед глазами не исчезали. В висках мерно стучала тупая боль, будто кто-то долбил молотком прямо внутри черепа.

Я попытался пошевелиться.

Руки казались тяжёлыми.

Ноги — будто чужие.

Я пробовал подняться, но тело не слушалось. Холод пронизывал меня, и в груди возникла тупая боль, сковывающая движение.

— Эй! — мой голос сорвался, пересохшее горло пронзила острая боль. — Что… Где я?..

Дверь в конце комнаты открылась, и внутрь вошёл мужчина в белом халате.

— Артём, спокойно, — произнёс он, его голос был ровным и уверенным.

Я уставился на него.

Высокий. Очки. Спокойный взгляд.

— Где… где я? — еле выдавил я, сбивчиво дыша.

— В больнице, — сказал врач.

Я сглотнул.

— Больнице?

— Обычной больнице, — подтвердил он. — Ты был найден на пустыре с результатами сильного обморожения.

Я глубоко вдохнул, пытаясь осмыслить его слова.

— Где мои друзья? — вырвалось у меня.

Он чуть наклонил голову.

— Какие друзья?

У меня похолодело внутри.

— Макс. Вика. Надя. Они были со мной! Я точно помню!

Я попытался приподняться, но моё тело не поддавалось, отказываясь двигаться.

— Артём… — врач вздохнул, на его лице отразилась грусть. — Мы не нашли никого другого. Полиция сообщает, что никто не видел вас вместе с ними.

— Это невозможно! — я закричал, не в силах сдержать эмоции. — Мы были вместе! Мы шли к тому дому! Мелодия...

— Артём, послушай, — перебил меня врач, — рассказ о том, что произошло, очень смутный. Ты не помнишь, как оказался на пустыре? Тебя нашли прохожие, которые услышали, как ты кричал. Они вызвали скорую.

Я закрыл глаза, вспоминая тот вечер. Помню, как песня гремела в ушах, и как схватка со страхом заставляла меня бежать.

— Я не один, — пробормотал я. — Надо… Надо найти их!

Врач наклонился ко мне ближе, его голос стал мягче.

— Я понимаю, это сложно. Но сейчас тебе нужно восстановиться. Тебя нашли прохожие, когда ты был без сознания, и вызвали скорую. Полиция не может найти никого из твоих друзей, и, возможно, они просто потерялись.

Я тряс головой.

— Это неправда! Мы не могли потеряться! Музыка… — Я снова вспомнил ту мелодию, тихую и настойчивую, которая продолжала звучать в моей голове.

— Твоя мама приедет, — добавил он, заметив мой испуганный взгляд. — Она скоро будет здесь. Всё будет в порядке.

Но его слова не приносили успокоения. Я пытался сосредоточиться, но тревога, полная неясности и страха, не оставляла меня. Куда же они ушли? Почему никто не мог их найти? Композиция стала громче, заполнив мою голову.

***

Когда я вновь пришёл в сознание, то был ещё в больнице, прошло чуть больше суток. Моя голова была все ещё в тумане, а тело — уставшим и безжизненным. Солнечный свет пронизывал жалюзи, отбрасывая полосы света на белую стену. Я смотрел на них, непривычный страх охватывал меня. Внезапно я услышал шаги и поднял голову.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошла моя мать. На её лице были видны следы переживаний, в глазах читалась тревога. Я не мог сдержать волнения, когда она подошла ко мне ближе.

— Артём! — произнесла она, её голос был полон волнения и нежности. Она обняла меня, и в этот миг я почувствовал, как все ненужные слова исчезают. Я был дома, даже если это была больница.

— Мам, я… — начал я, но она перебила меня.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? Что случилось? Почему ты был на пустыре? Это ужасно! — её вопросы сыпались, как из рога изобилия.

Я сглотнул и попытался ответить, но боль внутри не давала мне покоя.

— Я не знаю… — выдавил я, пряча взгляд. — Мы просто гуляли…

— Гуляли? С друзьями? — она нахмурила брови. — Артём, ты же знаешь, что нельзя в такие места ходить! Ты взрослый, но иногда ты ведёшь себя как ребёнок! — гнев её уже начинал подниматься. — Ты мог погибнуть!

Я молчал, сжимая пальцы в кулаки. Я знал, что она права, но гордость и беспомощность не давали мне парировать её слова.

— Я думала, что ты пропал! — продолжала она, её голос дрожал от эмоций. — Я так переживала о тебе! Сколько раз предупреждала тебя об опасностях?

Слова, полные гнева и волнения, пронзали меня, но я не мог ответить. Я просто смотрел в пол, вдыхая аромат дезинфектора и лекарств.

Некоторое время её слова эхом звучали в голове, заставляя сожалеть и испытывать вину. Я закрыл глаза, и в этот момент, когда великая буря эмоций начала утихать, я ощутил её руку на своем плече.

— Артём… — тихо произнесла она, сдерживая слёзы. — Я понимаю, что это не твоя вина. Но… ты не представляешь, что я чувствовала, когда не знала, где ты и что с тобой.

Я поднял голову и увидел, как слёзы покатились по её щекам. Я никогда не видел её такой уязвимой. В тот миг горечь и гнев, что были ранее, вдруг рассеялись. Я увидел, как сильно она меня любит.

— Мам, прости… — прошептал я.

Она глядела на меня, её лицо смягчилось, и она присела на краешек кровати.

— Я принесла тебе немного еды, — сказала она, извлекая из сумки пакет с домашней выпечкой и яблоками. — Твои любимые пирожки.

— Спасибо, — тихо произнес я, вспоминая, как её кулинарные навыки всегда поднимали мне настроение.

— Я постараюсь чаще приходить к тебе, — пообещала она, её голос стал мягче, хотя тревога всё ещё звучала в его интонациях. — Мне важно знать, что с тобой всё в порядке.

Я кивнул, и на душе немного полегчало. Мы провели ещё несколько минут в тишине, погруженные в собственные мысли. Я понимал, что не смогу вернуть тех, кого потерял, но знал, что у меня есть человек, который всегда будет рядом, чтобы поддержать.

Она встала, чтобы уйти, но прежде, чем выйти, обернулась ко мне.

— Береги себя, — сказала она с нежностью в голосе. — И помни, я тебя люблю.

Я смотрел, как она уходит, и, несмотря на все переживания, в сердце возникла надежда. Надежда, что я смогу справиться с этой потерей и снова найти свое место в жизни.

***

Если бы я знал, чем всё закончится, никогда бы не согласился. Никогда не пошёл бы в тот зловещий дом, никогда бы не стал слушать эту странную мелодию, что вдруг заполнила мою голову. Теперь, сидя в больничной палате, я осознаю, что прошлое — как старая плёнка: его не перемотать, не стереть, и не исправить. Оно всегда с тобой, всегда живёт где-то внутри, шепчет в самые тёмные ночи. Иногда мне кажется, что эта мелодия всё ещё звучит — тихо, на грани восприятия, как обрывки забытой песни.

Я провёл дни в больнице, скучая по своим друзьям, по нашим совместным выходкам. Когда меня перевели в общую палату, я остался мрачным и нелюдимым. Моя мама навещала меня, но даже её заботливый взгляд не мог пробить ледяную оболочку, что образовалась вокруг моего сердца. Школа продолжала жить своей жизнью, но я чувствовал, что моё место там уже потеряно. О пропаже моих друзей говорили лишь немного, а потом быстро забыли. Все вернулись к своим делам, будто ничего и не произошло.

Когда выяснилось, что те, кто был в доме, пропали без вести, для родителей моих друзей началась настоящая трагедия. Я помню, как на импровизированных похоронах устанавливались их надгробия — простые, но значимые жесты, напоминающие о потерянных душах. Я почувствовал тяжесть в душе, словно часть меня ушла с ними. В тот момент я понял, что не могу просто молчать, что должен поделиться своей историей. Эта ночь, эта мелодия, этот дом — я должен запечатлеть это в сердцах других людей.

Я собрал свои мысли и чувства, опубликовал историю в интернете, надеясь, что кто-то, прочитав её, поймёт, как важно ценить близких и как нужно осторожно относиться к тому, что кажется игрой. Надеюсь, моя история защитит других от того, что ждёт в тени, ведь я уверен, что тень никогда не покинет мой разум, пока мелодия живёт внутри меня.