Читать онлайн
"Предатель"
Стук ключа в замке эхом прокатился по квартире, отзываясь где-то в глубине души тревогой. Тишина, обычно такая уютная и привычная, сегодня казалась иной.
"Кирусик, я дома!" – прогремел голос отца из коридора, и что-то в его тоне, уловленное моим натренированным слухом, заставило внутренне сжаться. Не радость встречи, не облегчение после трудного дня, а скорее вымученная усталость, смешанная с какой-то непривычной, настораживающей решимостью
Я вышла в коридор, натягивая на лицо самую приветливую улыбку, на которую была способна.
— Привет, пап , – произнесла, чмокнув его в щёку и стараясь не выдать ни намёка на своё беспокойство. Он обнял меня в ответ, привычно поцеловав в макушку, но его взгляд оставался сосредоточенным, серьёзным, каким он становился только на работе, когда решались судьбы людей и ломались жизни. Неужели это связано с делом Ворона?
— Как день, дорогая?
—Как обычно? – как обычно – это значит бездумно кататься по городу на его машине, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения под восторженные вопли Аллы, это значит – ленивый кофе в любимой кофейне, обсуждение бестолковых парней и ещё более бестолковых сериалов.
На кухне я поставила чайник, чувствуя, как спиной прожигает его пристальный, изучающий взгляд.
— Тебе какой? Чёрный, зелёный? – спросила я, стараясь говорить ровным, непринуждённым тоном.
— Всё равно, – рассеянно ответил он, оттягивая на себя стул и тяжело опускаясь на него.
— Как работа? – спросила я, поворачиваясь к нему с фальшивой улыбкой, которая, я надеялась, выглядела достаточно убедительной. —Нашли что-нибудь по делу Ворона?
Мне отчаянно нужно было знать. Я должна была понять, насколько далеко он продвинулся в расследовании. В прошлый раз, когда я неосторожно задала этот вопрос, он нахмурился, замолчал и, сославшись на усталость, ушёл в свой кабинет, словно я коснулась чего-то священного и запретного. Но сегодня... Сегодня в его глазах читалось что-то другое.
Он усмехнулся, будто знал, о чём я думаю.
— Знаешь же, когда надо спрашивать, – сказал он, но в его голосе не было и намёка на веселье. — На самом деле, да. У нас есть подозреваемый. Демьян Огнев. Двадцать три года. Лучший друг убитого.
Имя показалось незнакомым, но что-то кольнуло внутри. Словно где-то я его уже слышала... "Демьян", – пробормотала я, пытаясь вспомнить.
Отец нахмурился.
—Не припомню, чтобы я о нём рассказывал.
Я пожала плечами, стараясь выглядеть непринужденно.
—Просто имя показалось знакомым. Наверное, где-то видела в новостях или слышала от знакомых.
Сидя за столом и потягивая чай, он всё ещё смотрел на меня с подозрением. —Что с этим Огневым? – спросила я, стараясь говорить как можно более непринуждённо, как будто обсуждала прогноз погоды.
— Место преступления... Он жил в том районе, но переехал незадолго до убийства. Плюс, что-то не сходится в его показаниях. Мелочи, детали, но что-то мне подсказывает, что он лжёт. - Он вздохнул. — Мы копаем, собираем информацию. Но пока – ничего конкретного.
— Если это ошибка, будет жаль потраченного времени, – сказала я, словно мимоходом.
— Знаю. Всё под контролем, – ответил отец, но я почувствовала, что он сомневается.
— Без следов, без улик. В таких случаях остаётся только признание.-продолжила я, подталкивая его к решению.
— Вот в чём и проблема, – он потёр переносицу. — Мы ходим вокруг да около, а зацепиться не за что. Даже мотива толком нет.
Я на секунду замолчала, обдумывая свои слова.
— Может... тогда я могу помочь?
Отец замер, уставившись на меня. Он молчал слишком долго.
Я уже собиралась повторить вопрос, когда он наконец заговорил.
— Можешь, — твёрдо ответил отец, отрывая меня от собственных мыслей. Его глаза горели каким-то странным огнём, смесью надежды и отчаяния. — Ты можешь помочь мне в этом деле, Кира.
Я сохраняла внешнее спокойствие, хотя внутри всё кипело от предчувствия. Я знала, что сейчас произойдет что-то важное, что навсегда изменит мою жизнь.
Отец изложил свой план, и с каждым его словом во мне росло недоверие. Он хотел, чтобы я сблизилась с Демьяном Огневым. Не просто познакомилась, а стала его близким другом... или даже больше, чем другом. Он хотел, чтобы Демьян влюбился в меня настолько сильно, чтобы сам, добровольно, признался в убийстве Вадима Ворона.
Бред. Полный, абсолютный бред. Какой идиот станет признаваться в таком преступлении? Но отец был непреклонен. "Влюблённый волк перестаёт быть хищником, Кира. Он становится уязвимым". От этой мысли я не удержалась и усмехнулась, представив, как буду изображать страсть к человеку, которого даже не знаю.
Он сказал, что скинет мне всю доступную информацию об Огневе: где он живёт, в какие заведения ходит, с кем общается. Моя задача – встретить его, познакомиться, а дальше... "Просто плыть по течению, Кира. Будь собой".
«Будь собой? – мысленно усмехнулась я. – Это значит – учиться на отлично, зубрить криминалистику, мечтать о работе в полиции и разочаровывать тебя своим упрямством?»
Я кивнула, соглашаясь на его безумный план. Мне было интересно. И я хотела доказать, что способна на большее, чем просто водить его машину и пить кофе с Аллой. Но у меня было одно условие. "Если я успешно выполню свою роль, ты возьмёшь меня на работу. Официально. Если же я провалюсь... к этой теме мы больше не вернёмся".
Отец на секунду задумался, словно взвешивая все "за" и "против", а потом кивнул. "Договорились".
По плану, завтра встреча с Аллой, обычный поход в кино, чтобы не вызывать подозрений. А уже послезавтра... послезавтра начнётся игра. Даст Бог, мне хватит сил и хладнокровия.
После долгого разговора за чаем, оставившего после себя привкус горечи и сомнений, я поднялась в свою комнату. Автоматическим движением бросила телефон на кровать, не обращая внимания на мигающее уведомление. Нужно было переодеться, смыть с себя этот вечер, эту ложь.
Ночь манила огнями большого города. Сегодня в центре очередная тусовка, где собирается вся "золотая молодёжь": дорогие машины, громкая музыка, рекой льющийся алкоголь и прочие сомнительные развлечения, которые так презирает отец.
Алка туда не идёт. У неё свои принципы. Но меня звал... гвоздь программы. Лёша, мой лучший друг.
Мысли вернулись к школе.
Кира, маленькая бунтарка в школьной форме, сидела на подоконнике, покачивая в воздухе чёрными ботинками. На тонком запястье поблёскивали дорогие часы — подарок родителей, которые она, по словам мамы, должна беречь как зеницу ока. "Относись к ним бережно, Кира. Это память".
Шаги, нарушившие тишину коридора, заставили её вздрогнуть. К ней приближалась троица: два парня и девушка. "Сколько до звонка?" – насмешливо бросил один из парней, оглядывая её свысока. До звонка оставалось десять мучительных минут.
Кира уже хотела огрызнуться в ответ, как вдруг чья-то грубая рука сжала её запястье, причиняя резкую боль.
— Эй, ты чего? — Кира попыталась высвободиться, но хватка была железной.
— Тихо, мы просто хотим поиграть, — прозвучал сладкий, но ядовитый голосок, от которого по спине пробежали мурашки. Кира узнала её. Виолетта. Подружки из класса шептались о задире здешних мест.
Виолетта действительно выделялась. Её светлые волосы, всегда безупречно уложенные в сложные прически, казались нимбом над надменным, кукольным лицом. Когда все девочки класса носили косички и хвостики, Виола щеголяла разноцветными колготками, которых не было ни у кого, и лакированными туфельками на небольшом каблучке, казавшимися осколком взрослого, запретного мира.
Стоящие рядом, словно приклеенные, были её свитой, её верными псами, её бессловесными братьями. Артём, тот, что держал её запястье мёртвой хваткой, и Кирилл. Высокие восьмиклассники, внушающие страх одним своим видом. Сама Виолетта училась классом младше, но «правила» здесь она. Они были похожи, как три капли воды: светлые волосы, бесцветные брови, хищный прищур голубых глаз. Лишь у девочки глаза казались почти белоснежными, словно выцветшие, выжженные изнутри каким-то невидимым пламенем.
— Отпусти руку, — прохрипела Кира, стараясь не показывать страха, но голос дрожал, выдавая её с головой.
Троица расхохоталась, словно это была самая смешная шутка в мире.
— Слушай, девочка, давай поиграем, — промурлыкала Виолетта, приближаясь к ней вплотную. — Мы возьмём твои миленькие часики и спрячем их где-нибудь в школе, а ты будешь искать. Не волнуйся, мы будем давать подсказки. Как в игре "Горячо-холодно".
— Да вы совсем умом тронулись? Отвалите! — Кира всегда была с характером. До этого дня её почти не трогали, а если и пытались, то быстро понимали, что связываться с ней себе дороже. Она умела постоять за себя.
— Ты что, совсем берега попутала? – Артем сильнее сжал её руку, причиняя острую боль. В его холодных глазах вспыхнула нескрываемая злость.
И вдруг всё произошло мгновенно, словно кто-то нажал на кнопку "перемотка". Двух парней грубо оттащили назад за шиворот, словно они были щенками, посмевшими огрызнуться на хозяина.
В коридоре повисла оглушительная тишина, словно выключили звук. Девочки, до этого с любопытством наблюдавшие за происходящим, замерли, словно их заморозили.
— Это вы тут попутали, шестёрки на побегушках у принцесски? — равнодушно произнёс чей-то низкий, незнакомый голос. В нём не было ни злости, ни угрозы, только скука и презрение.
Незнакомец развернул братьев лицом к себе. Он кивком головы отослал растерянного Кирилла в сторону, затем схватил Артёма за плечи и поставил его напротив себя, словно на ринге перед боем. Блондин выглядел растерянным и испуганным.
Молниеносный замах. Тяжёлый удар, от которого Артём согнулся пополам, хватаясь за живот.
— Теперь ты, — парень перевёл взгляд на растерянного Кирилла.
Кира не понимала, почему братья не сопротивляются. Виолетта отвернулась, закрыв лицо ладонями, словно боялась увидеть что-то ужасное. И Кирилла постигла та же участь, что и Артема.
Когда они поднялись на ноги, их лица были разбиты, а из носа Кирилла текла кровь, пачкая белоснежную рубашку.
— Чтобы я больше не видел вас рядом с ней, — процедил Лёша без тени эмоций, с презрением глядя на поверженных хулиганов. Затем обернулся к Виолетте. В его глазах читалось презрение и... что-то ещё, что Кира не смогла сразу разгадать.
Та, раскрасневшаяся от злости и унижения, смотрела на него со страхом и ненавистью.
— Часики захотела? Я все твои блестяшки засуну туда, куда ты хотела "спрятать" её часы, — Лёша бросил мимолетный взгляд на Киру, словно извиняясь за грубость.
Вопросов было больше, чем ответов. Кто этот парень? Почему он так за неё заступился? И что значат все эти странные слова?
— Валите отсюда, — рявкнул Лёша, и троица, поджав хвосты, поспешно ретировалась, оставив после себя лишь ощущение мерзкой, липкой грязи.
Протяжный звонок, наконец, разнесся по опустевшей школе, возвещая начало нового урока. Физкультура, предмет, который вёл обожаемый всем классом физрук, он же классный руководитель, – формальность, где оценки ставились скорее по настроению, а не за реальные старания.
— Спасибо, — тихо прошептала Кира, всё ещё находясь в состоянии шока. — Но мне кажется, это... жестоко. Разве нельзя было решить всё иначе?
— Они по-другому не понимают, — пожал плечами Лёша, словно речь шла о чём-то обыденном. — Меня зовут Лёша, — представился парень, протягивая ей руку с широкой, искренней улыбкой. — А ты кто?
— Кира. Спасибо, Лёша, — робко ответила она, пожимая его тёплую, сильную ладонь.
— Да брось, они не в первый раз так развлекаются, — махнул он рукой, пытаясь преуменьшить значимость произошедшего. — А что я имел в виду про "засунуть блестяшки"? — ухмыльнулся он, увидев её растерянный взгляд.
— Виолетта, эта надменная блондинка, любит делать гадости чужими руками, — пояснил Лёша, понизив голос. — Её цель - чтобы люди страдали, чувствовали себя униженными и беспомощными, а всю грязную работу, как правило, выполняют её братья, которым она умело манипулирует. Это для Виолетты что-то вроде жестокой игры, а для остальных - настоящий кошмар. Они вымогают у ребят дорогие вещи, телефоны, плееры, деньги... наиграются, поиздеваются вдоволь, а потом ломают и выбрасывают в мусор, наслаждаясь чужим горем.
Лёша на секунду замолчал, словно решая, стоит ли продолжать.
— "Горячо-холодно" — это совсем не безобидная игра. Они выбрасывают украденные вещи в разные мусорки по всей округе, а ты, как последняя дура, должна бегать и искать их, пока они развлекаются, издевательски крича "Горячо! Холодно!". И если ты не найдёшь всё, что они спрятали — твои проблемы. Тогда ты становишься их новой жертвой.
Киру пробрал озноб. Если бы с её часами что-то случилось... Она просто не пережила бы этого.
— Господи, Лёша, если бы не ты... спасибо, огромное спасибо! — искренне поблагодарила она, чувствуя, как к горлу подступает ком.
— Не за что. Хорошо, что я успел, — он немного замялся, опустив взгляд на её запястье. — Тебе больно?
Он кивнул на её запястье, где уже начинал багроветь след от железной хватки Артема. Лёгкое, почти невесомое прикосновение его пальцев не вызвало сильной боли, но Кира представила, что было бы, если бы её продолжали так сжимать, выламывая кости и причиняя невыносимые страдания.
— Нет, всё в порядке. Пустяки. Завтра и следа не останется, — заверила она с натянутой улыбкой, отводя взгляд.
Она не знала, что этот случайный, на первый взгляд, эпизод станет точкой отсчета чего-то важного, переломного в её жизни. Лёша, этот смелый, добрый и немногословный парень, действительно стал её лучшим другом, как старший брат, которого у неё никогда не было. Он всегда защищал её, ограждал от опасностей, выслушивал её глупые жалобы и помогал решать проблемы, не требуя ничего взамен.
Нахлынувшие воспоминания, словно тёплый солнечный луч, коснулись лица Киры, окрасив его лёгкой, грустной улыбкой.
.
ЛитСовет
Только что
