Наставание 4. Проклятие Аватара(Космодром Отскока)

Наставание четвёртое. Проклятье Аватара. Бокан.

Дорогой Джеймс! Посылаю тебе начало

Истории об Эйве и Нави времён Первых Песен

Чтобы тебе больше не было повадно так стебаться

Приписка: Перевести на английский.

Отправить в DreamWorks или хотя-бы в XXCF ...

- Какого перелёта??!!??

Странное вертикальное облако. бубликом. раскололо горизонт прямо перед её носом совершенно внезапно. Лега не успела увернуться. Правда это было совершенно невозможным, даже если бы у неё были гравики. Случайно ломанувшийся. в хвост. этой сладкой парочке Имперский крейсер, проскочивший за ними в уже схлопывающийся портал, не нашёл для себя ничего умнее, как уйдя с курса совсем чуть чуть (поскольку особенность трассировочного луча была как раз в том, что им следовало попасть не в цель, а в точку перед нею) ... воткнуть профиль laquo;Домой!raquo; ... и надавить гашетку гиперпрыжка. О том, что к моменту набора мощности тахионной пушкой это уже было совершенно другое небо, да в общем и о том, чем грозит гиперпрыжок из атмосферы планеты на очень далёких от околосветовых скоростях, военные военные, тупые, здоровенные как-то даже не задумались.

Шутка была особенно хорошей. И применялась на этом крейсере до этого неоднократно. Когда обьект было догнать катастрофически нельзя, удирающего просто разгоняли наперегонки с фотонами. Портал внезапно появлялся перед носом удирающего. А на другом его конце уже ждала орбитальная группировка имперских войск. А фокус был в том, что недобор скорости компенсировался быстрым приближением самой зоны гиперперехода. Ведь скорость входа всё равно относительна ...

Это была очередная гениальная идея Волка из того мира, который Лега с Боканом восприняли за реальный. Лега просто не могла увернуться от облака тахионной аномалии, несущегося прямо на неё.

Автоматика имперского крейсера тоже не задумываясь (такова была программа) тупо прозвонила радаром область тормозного пути, не нашла в точке приземления ни одной железки, с которой бы мог столкнуться корабль, и радостно разрешила гиперпереход.

Пространство дёрнулось, но несмотря на всю самоубийственность данной команды, подчинилось.

Турук-Макто.

Время Первых Песен. Начало времён Великой Скорби (По летоисчислению Соляриса примерно наши дни). Глаза созвездия Кентавра. Одна из безвестных. Почти кислородных планет.

Нет, если вход в гиперпрыжок из атмосферы ndash; это ещё куда ни шло (ну рухнут на планету от вдруг явившейся атмосфере дырки вакуума несколько ураганов и смерчей, и что с того?), то выход из гиперпрыжка в атмосферу (пусть даже по касательной к атмосфере планеты) ndash; это что-то!

Вопль. Тормози!!!. на капитанском мостике был настолько громким и перепуганным, что Бокан (оказавшись с Легой теперь существенно дальше, бо некоторые законы геометрии выполнялись даже в гиперпространстве) его даже услышал через обшивку ухнувшего в совсем не ожидаемую тут атмосферу корабля.

Радар при обсчёте гиперперехода, что примечательно, даже не наврал. Железа на этой планете (в привычном понимании) просто не было. Да в общем-то о его существовании на этой планете в классическом понимании и не знали...

Крылатым в этом отношении было существенно проще. Поэтому Лега просто сложила крылья и рухнула камнем вниз... На почти землю. Если бы только материки на ней не были перемешаны в каком-то странном порядке.

Имперский крейсер такой гениальной возможности, даннной природой(по образу и подобию которой ваяли Легу) был к его сожалению лишён.

1

Космодрома. Адские врата. в те времена ещё не было. Именно за эти события ранее безвестная точка на маленьком сине-зелёном шарике, почти не заметном на фоне двойных звёзд, и получила это название. Но это было гораздо позже. А пока, за странную переливчатость точки, которую можно было наблюдать с земли, вместо грозного имени. Пандора. планета носила безобидное классификационное название. Ара-8..

Яркая вспышка осветила их путь. С совершенно не подготовившегося к такому прыжку крейсера. очень гостеприимная. атмосфера планеты буквально сдирала обшивку, обращая её в оранжевое облако. Лега с Боканом летели следом. И медленно, но верно приобретали примерно тот же цвет.

2

Ллайан случайно обратила внимание на небо. И первой заметила, что что-то с ним было совсем не так. В небе стало больше на одно солнце. Причём странный оранжевый шар не просто светил совсем непривычным (в отличии от синеватых здешних лун) светом. Он ещё и двигался. Летя при этом строго на них. От шара исходило странное, горячее свечение. Почему-то не предвещавшее совсем ничего хорошего. Развернув икрана в сторону приближающейся яркой точки, она рванула следом. Даже не подозревая, что Небесный Огонь может быть для её народа смертельно опасным. Ведь что может случиться, когда их род охраняет Великая Эйва? А с неба приходит лишь свет и тепло. И никогда не сваливалось на голову ничего плохого. Её икран мог летать выше всех... Но сейчас, похоже, их мир посетило то, что способно было летать ещё выше.

А она знала из легенд лишь одно такое существо.

3

Конструкция крейсера предусматривала вход в плотные слои атмосферы. И в принципе не исключала посадки на планету. Но не тогда, когда привычную для шаттла глиссаду заменяло практически отвесное пике, а бортовая сеть после гиперперехода была настолько перегружена, что на включение плазменного кокона энергии просто не оставалось. Да в общем-то и совсем не была рассчитана на нырок в атмосферу отвесно с околосветовой скорости гиперперехода. Оставалось только молиться на стремительно уменьшающиеся шары гравикомпенсаторов... И, видимо, падать.

Самым странным было то, что планеты действительно не было. Её игнорировал не только радар, но и все посадочные системы. Тем не менее, совершенно чужая атмосфера изрядно накаляла обшивку. Добавляя на пультах красных лампочек про мелкую электронику, просто тупо испаряющуюся сейчас с поверхности корабля. Атмосфера вполне так выполняла функцию тормозящего поля. Удивляло только то, что их всё ещё до сих пор не сплющило в лепёшку. Впрочем, как раз в этом. виноваты. были гравикомпенсаторы.

Крейсер послал сигнал бедствия на всех известных межгалактических языках и на всех частотах. Странным же (для бортового компьютера, пытающегося внести некоторое подобие порядка в действия видимо не желающих умирать людей)было то, что эфир на всех частотах (включая и служебные тахионные каналы, которые не задерживались скоростью света и потому использовались для дальней связи) был девственно пуст.

Проблемы с пикирующим где-то у них в хвосте странным летательным аппаратом, больше всего напоминавшим своим видом дракона, не будь он сам собран из очень мелких металлических деталек с пупырышками, казались по сравнению со стремительно несущейся навстречу. невидимой. планетой такими мелкими и незначительными... Пилот же (если это можно было так назвать) восседал на его шее и был существенно более цельнолитным. Тем самым странно напоминая одного из героев не менее древних легенд о Стальной Крысе(судьбой которого бредил когда-то весь выпуск космофлотовской школы).

Однако директива Имперских войск однозначно указывала, что все летательные аппараты неизвестных конструкций должны быть захвачены и препровождены на базу. Этот по виду не имел даже собственного воружения. И капитан никак не мог предположить, что погоня за этой, казалось бы вполне так безобидной птичкой, может вылиться в такую нехилостную заварушку.

Однако планета стремительно приближалась. И как выяснялось за продравшимся слоем облачности - очень странная планета.

4

Птичке, впрочем, было не легче. Ибо рассекая головой и существенно более обтекаемым (со сложенными крыльями) туловищем пространство, ей тоже приходилось падать. Однако вес Леги с Боканом никак не смог бы (на несколько порядков) перекрыть вес тяжёлого имперского крейсера. Поэтому верхних слоёв атмосферы этим двоим вполне хватило, чтобы затормозить до скорости, достаточной для хоть и рискованной, но вполне успешной попытки вырулить на вполне приемлемую траверзу. Напомню, что и Лега, и Бокан были по жизни урождёнными железюками. И именно поэтому дышать им в общем-то не требовалось. И их совсем никак не насторожил слегка изменившийся состав атмосферы. В отличии от имперцев. Которым по этой причине существенно больше не повезло.

За верхним слоем облачности, падающим теперь на них снизу существенно более плавно, чем это получалось у имперского крейсера, их ждал прелюбопытнейший сюрприз. Вернее два сюрприза. Но второй, увидев сейчас в небе Падающее солнце вовсю рванул ему наперерез, даже не догадываясь хоть иногда оглядываться, что же творится у него сзади.

5

Когда под плотным слоем (не с их ли подачи?) грозовой облачности явила себя здешняя земля, очередной вопль. Какого перелёта?. узнала и эта, доселе не слышавшая этого странного языка, планета. А ещё - что-то очень многоэтажное и непечатное про какого-то уж больно могучего и легендарного эльфа по имени Протоний... Зрелище стоило того, хоть и было этой парочкой существенно не понимаемо. Ибо такие глюки их давненько уже не посещали.

Их зрение существенно глючило, хоть увиденное на самом деле обманом зрения совсем и не являлось. Эта планета с высоты птичьего помёта и впрямь напоминала их родную землю. С деревьями и травами, морями и речками. Если бы не была жертвой чьего-то уж очень маньячного гигантизма. Деревья здесь и впрямь были большими. Очень большими. Размерчиком как раз под стать пикировавшему сейчас как раз в крону одного из них крейсеру.

Даже Бокан был буквально завороженным видом открывшимся за облаками. Не говоря уже о случайно обретшей с недавней потерей некоторых запасных частей гиперчувствительности ко всему прекрасному(вкупе с полной неспособностью свои желания сколь либо логично обьяснить) Леге. И это даже отучило на некоторое время обоих от очень полезной (особенно в чужих небесах) привычки хоть иногда смотреть по сторонам... Но не забывать при этом и о прямом направлении.

6

Ллайан навелась ушками на странно свистящий в небе огненный шар, аккуратно падающий на дерево одного из поселений, поэтому тоже не смотрела по сторонам. Ицхела передавала по косичке как её собственные, и все ощущения её верного икрана. И поэтому, привычно надеясь в полёте на его органы чувств, по сторонам Ллайан даже не смотрела. И вдруг, совершенно неожиданно, вместо очередного виража, её ушки, которые должны были отсекать всё лишнее и выполнять тем самым функцию переднего радара, услышали сзади какое-то уж очень смачное. шмяк.... Но не успели (дёрнувшись от странного и довольно мощного ускорения) даже на странный звук развернуться... Как вдруг её буквально с головой накрыл отдавшийся через ицхелу абсолютно бычий кайф, который иногда парализовал тела спаривающихся икранов. И на Летающих горах иногда появлялись извращенцы, умудрявшиеся. подключить. своего икрана в момент спаривания, лишь только для того, чтобы этот эффект поймать. Правда эта шутка была самым верным из способов очень красивого суицида, поскольку пара икранов тоже пыталась использовать в этом процессе обе пары своих ицхел. И присосавшихся к ним - просто сбрасывала в пропасть на самом пике. Ллайан была девственна и до сего момента откровенно не понимала видимой на мордочках этих придурков маски абсолютного счастья. Иногда их спасала зацеплявшаяся за что-то и отрывавшаяся ицхела. Но Нави без собственной ицхелы просто сходил с ума. Ибо отрастить он её заново не мог, а без неё планета просто забывала об его существовании. И остаться таким вот. отвергнутым Эйвой. было ещё худшим, нежели умереть. Именно поэтому, когда сородичу действительно хотели зла ndash; нож прикладывали не к горлу. А к косичке.

Теперь она знала, за чем именно охотились эти странные психи. Она практически потеряла сознание от захлеснувшей её волны абсолютного блаженства. Но лишь на миг. Ибо протараненный с тыла икран, у которого. движок вьехал в салон. в то время как у Леги. только кенгурятник помялся. понял, что будучи натянут на что-то не на то, умирает и (благо вовремя) отпустил ицхелу. Правда сознанию Ллайан это уже не помогло. Так что, будучи уже в бессознанке странная синяя прямоходящая кошка двухметрового роста оказалась на совершенно другой шее, прямо в обьятьях у Бокана... Пока даже и не подозревая, что именно это и спасло ей тогда жизнь.

Лега же, спустя несколько километров лёта. вслепую. всё-таки как-то умудрилась стряхнуть с себя кусок мяса, попытавшийся тут в воздухе прямо на неё натянуться. От этой встречи она получила лишь характерно сплюснутую вертикально физиономию. Но повстречаться с молотом Гефеста для исправления сего несоответствия ей не светило ещё очень долго.

Возврат хоть и изрядно окосевшего после столь близкой встречи с местной фауной зрения к Леге явился на редкость вовремя. Поскольку в отличии от перекрывшей весь обзор Бокану местной странной человекоподобной кошки, она прекрасно понимала, чем именно грозит столь стремительная встреча имперского крейсера с одним из местных деревьев. И лучше бы взрывной волной не зацепило. А уж когда у ребят вздумают сдетонировать гравики... От этого места вобще будет лучше держаться подальше. Дабы быть не плосче, а целей.

Резкий разворот в полёте заставил Бокана ненадолго почувствовать себя камбалой, которая, как изветно, плавает исключительно на боку. Летать на боку Бокану (о как!) было гораздо менее удобно. А полезная, но абсолютно неадекватная на данный момент нагрузка и вовсе норовила свалиться с Легиной шеи в изрядную пропасть высоты птичьего помёта.

Бокан конечно встревал порой и не в такие переделки. Но что-то ему вот именно сейчас подсказывало, что сколько им с Легой придётся куковать на этой странной планете ndash; ещё не известно, а с местными по этой причине ссориться совсем уж не стоит. Поскольку сколь бы не были железными крылья Леги, но любой птице рано или поздно всё равно придётся приземлиться. Хотя бы для того, чтобы отдохнуть. А когда сюда явится (и явится ли вобще) их автор, явно решивший застрять вдали от своей тарелки и даже своего любимого Вулкана на Ытеналпе Вовадоклов со своим непоходным инструментом ndash; не знает никто. Правда они совсем не догадывались о том, что это и была Итеналпа Вовадоклов. Только с тех пор она сильно обросла очень странной растительностью. А вовадоклов научились подчинять себе странные синие полулюди-полукошки, одна из которых сейчас столь мирно устроилась в его обьятьях.

Тем временем Лега, ощущая явный перегруз на собственной шее (что сильно мешало маневрировать куда-нибудь подальше от всё же решившего затонуть красиво имперского крейсера) сейчас лихорадочно искала место, где бы можно было приземлиться с наименее весёлыми последствиями как для собственной шеи, так и для конечностей внезапно удвоившегося числа пассажиров. Так привычных драконам гор здесь до самого горизонта не наблюдалось, а вот гигантскими деревьями шарик был усажен достаточно густо. А на землю (судя по мастерски оседланным местным летучим тварям) ей почему-то сейчас вот совсем не хотелось.

Рождение легенды.

Ытеналпа Вовадоклов. Начало времён. По летоисчислению Соляриса - пора рассвета Легендарной Эпохи1. Т.е. как раз та самая точка, в которую за особую собственную наглость Большим Курьерским Пинком от самих Ушедших были отправлены трое Служителей Технической поддержки из первого и последнего в мирекосмического автосервиса. Где успешно и переквалифицировались... в богов. Ну или хотя бы полубогов.

После удара молотом по маковке случайно заглянувшего на шумок революционной перекраски чертей фиолетового чёрта побольше, Ытеналпу Вовадоклов тряхнуло теперь не на шутку. Так что на планете проснулись не только Вовадоклы, но даже и их коллективное бессознательное. Планета, состоящая почти на 98% из анаптаниума - странного материала с отрицательной гравитационной постоянной - была почти разумна. Вовадоклы об этом правда не догадывались, и поэтому просто тупо выкапывали анаптаниум...и жевали его. Только лишь для того, что камушки сеи в их желудках позволяли им летать по соседним планетам и лакомиться там чем-нибудь существенно более мягким, сочным и вкусным. А ещё ndash; светиться в темноте. И питаться от этого не менее деликатесным чужим страхом.

Правда при этом анаптаниум в их желудках (расходуя свою антигравитационную энергию) постепенно превращался в красно-коричневый икраниум, и становился при этом непригодным для повторного использования. Поэтому чем дольше жила планета, тем глубже Вовадоклам приходилось копать чтобы добраться до жизненно необходимых им камушков. Икраниумом же планета постепенно зарастала.

Икраниум был исключ-чительнейшим удобрением для любой магической растительности. А в более laquo;продвинутыхraquo; мирах был известен под полукоммерческим названием гаввах. Но на Ытеналпе Вовадоклов отродясь не было не только магической, но и любой другой растительности. А о том, чем знаменит гаввах, Вовадоклы просто не знали.

Не знали они и о том, от чего же их планету в последнее времятак изрядно лихорадит. Но уже в почти полном составе оооч-чень желали узнать.

Правда они пока не знали и того, что их коллективное бессознательное желание уже зажгло над скудной атмосферой Ытеналпы Вовадоклов странное синеватое свечение. И потому их желание уже исполняется. Даже вопреки тому, кто это исполнение инициировал ...

1

Непоходный Инструмент от фиолетового чёрта (теперь мы уже точно знаем, что это был не Гефест) почему-то отскочил. Вот только Гефест как-то толи не рассчитал удар, толи перегрузил Молот предыдущими выбросами энергии ... В общем, в результате удара молот не просто полегчал. Его вес теперь стал существенно отрицательным. Анаптаниум, из которого он состоял, заполучил критмассу гравитационного ускорения и (как и полагалось материалу с отрицательной гравитационной постоянной), сдетонировал как хороший гравик ... только наоборот. Ну а поскольку в полном соответствии с теорией Эйнштейна-Подольского-Розена, подобное притягивалось к подобному, даже если обреталось на разных концах галактики ...

В общем Гефест как-то удивлённо обнаружил, что бесконечно удлиняется, буквально утягиваемый собственным молотом отвесно вверх, опять дырявя крышу собственной кузницы. И даже не заподозрил, что удлинение сие было всего лишь навсего результатом действия одного из законов Эйнштейна, при выходе его (буксируемого его же молотом) на околосвет. Молот тоже создавал что-то вроде энергетического кокона вокруг собственного хозяина ... только лишь заради создания разгонного скольжения для гиперпрыжка. И лишь за миг до открытия легендарной laquo;дорожки размазанных звёздraquo; гиперпереходаГефест увидел на своём пути ещё одну явно лишнюю и очень знакомую laquo;Чёрную звездуraquo;. Даже не заподозрив, что в этот самый момент кто-то на Корабле Ушедших совсем невовремя для этого куска пространства надавил гашетку.

Гефест уже ушёл в гиперпереход. Но перекрёстным тахионным полем рушащихся Врат его зацепить ещё успело. Трассировочный луч прервался, и вынырнул на редкость по месту назначения... Правда уже немножко в другом времени...

2

Когда в третий раз Ытеналпа Вовадоклов содрогнулась от не столь мощного, как предыдущие, но существенно более направленного удара (причём как-то сразу поняв, что это было не землетрясение а именно удар о планету кого-то хоть и массивного, но изрядно неудачно на неё спикировавшего с приличной скоростью), уже давно проснувшихся на редкость бодрых Вовадоклов это уже даже не удивило. Удивило их скорей то, что упало на планету. Ведь не каждый день (да в общем и не каждый год) на планету прямо с неба сваливается вулкан. Правда на особо зазевавшихся на сиё странное зрелище с характерным свистом чуть погодя спикировал ещё и молот. Так что удивлённых стихийно оказалось несколько больше чем выживших.

Гефест огляделся. Странная планета радовала своей изрядной безжизненностью. Если бы не стихийный митинг вовадоклов, всё продолжающих стекаться на нехилый такой шумок.

3

Такого откровенного обстебательства, да ещё от своего любимого молота, Гефест тут явно не ожидал. К тому же он очень хорошо знал повадки вовадоклов, и потому прекрасно себе представлял, во что превратится сей особо стихийный митинг, превратись он сейчас хоть во что нибудь мягче или вкуснее камня. Правда вовадоклы с голодухи умудрялись пережёвывать даже анаптаниум, так что уж было говорить о чём-нибудь помягче?

Но вот огонь они всё-таки не любили. Хоть на этой планете его и не было... До данного момента.

Гефест извергал проклятия. Теперь уже практически дословно.

Благодарная публика сначала с интересом наблюдала за горой, плюющейся яркими оранжевыми брызгами... Покуда всё-таки присутствующая гравитация планеты не напомнила о себе и эти брызги не начали сыпать на тех, кого угораздило оказаться ближе всего. По полю медленно растёкся запах палёной кожи и изрядно пережаренного мяса.

Веселье начинало приобретать какой-то совсем уж не весёлый (по крайней мере для вовадоклов) оборот, но вся масштабность действа до них как-то медленно доходила. Так что самые первые(по традиции VIP) ряды, почуяв запах Гарри и ломанувшись (чудом уцелев) назад, наталкивались на тех, кто ещё бежал на шумок за ними, откровенно обломившись с местами в первых рядах. Возникла давка. Но Гефест совсем не собирался на этом останавливаться. И (для уж конкретно существенной полноты спецэффекта) ещё и растёкся лавой. Благо лежащий под ним достаточно толстый слой икраниума обладал достаточной энергией нечеловеческих страданий, достаточной для того, чтоб раскалить добела и не такое. Ад тихо курил в сторонке по сравнению с тем, что можно было сотворить на этой планете с таким количеством биотоплива.

Когда планета (или по крайней мере видимый отсюда её участок) уже вовсю напоминала Гефесту чью-то хромую лошадь, до Вовадоклов наконец дошло, что сколько бы их ни было, с этой вредной и несомненно агрессивной горой им собственными силами явно не справиться... А вторые осадки на этой планете (вызванные уже этой странной горой) не несут для них абсолютно ничего хорошего, они уже коллективно решили, что пора отсюда убираться. Так что вокруг вулкана начал медленно расширяться островок довольно спокойного и безжизненного пространства, усеянный правда трупиками тех из вовадоклов, чьи понты заставили их пробраться в VIP-зону... И (как и полагалось зоне спецэффектов) огрести на собственную шкуру первыми. Так вовадоклы познали на этой планете первую истину. О том, что если в этом мире где-то раскиданы грабли, значит это кому-нибудь нужно. А излишние понты никогда ещё не приводили никого и ни к чему хорошему. И в особенности в желании повоевать с природой собственной планеты.

Так вовадоклы, неожиданно для себя открыли первый Закон Эйвы. Любите природу, мать вашу. Правда, к слову сказать, Эйвы тогда ещё и самой не существовало. А раса, когда-нибудь назовущая себя Нави, ещё даже не долетела до этой многострадальной планеты, больше напоминающей сейчас шальной астероид. Впрочем, не будем слишком торопить события ndash; настанет и их черёд.

Правда, всосав весь икраниум с поверхности планеты под собой любимым, Вулкан принялся плавить и возлегавшие под ним более тяжёлые фракции. Просто потому, что извержение не могло так быстро остановиться. В жерле анаптаниум с икраниумом смешались, и ...

Вовадоклы не только открыли на собственной планете первый Мировой Закон, но и были за это вознаграждены. Поскольку когда сплавлялся между собой (по неосторожности Гефеста) анаптаниум с икраниумом, разноцветными облаками отягощал доселе скудную и почти незаметную атмосферу планеты уже аериланиум ndash; странный золотистый порошок, заставлявший летать всё, на что он опадал. Не успевшие ещё далеко отбежать вовадоклы не оказались при этом исключением. И с удивлением (хоть уже и не в первый раз) взмыли в воздух. Только на сей раз в виде осадков уже никуда не упали.

Когда нибудь и на этой планете аериланиум назовут эльфейской пыльцой, но это опять же будет нескоро. Ибо вначале она должна будет стать в сильном дефиците.

Однако мрачность этой шутки заключалась ещё и в том, что накрытые облаком аериланиума вовадоклы теперь ощутили в полном своём составе всю прелесть свободного парения (ибо ранее такое доводилось лишь тем, кто умудрялся нарыть себе достаточное количество анаптаниума для полноценного полёта, не будучи сгоряча скушанным более голодными собратьями, или (в лучшем случае, что хотя бы не было так обидно) крадущимся нарабом. Теперь же, как и полагалось, новую для многих третью координату открыли для себя все, кого зацепило шалостью доселе бесполезного на этой планете ветра... И странным, разноцветным облаком.

Правда радостное повизгивание очень скоро сменилось вначале недоумением... А потом жалобными и скулящими воплями. Ибо барахтающиеся и болтающиеся на разном удалении от планеты, но лишившись опоры совершенно не понимающие, как и чем при столь изменившихся обстоятельствах им вобще перемещаться в пространстве, вовадоклы вдруг поняли, что попытки сдвинуться с места когда лапы не касаются поверхности, требуют от них очень много энергии... Не приводя при этом ни к какому видимому результату.

Театр абсурда усиливался ещё и тем, что аериланиум опал не только на вовадоклов, но и на так и не засыпанные осевшим икраниумом после молототрясений несколько возвышавшихся над общим ландшафтом массивных глыб. Так на Ытеналпе Вовадоклов появились первые Летающие Горы.

А от снесённых туда суперпозицией ветра и ныне патологически не действующей гравитации, шмякнувшихся горизонтально о пролетающие горы и (дабы не испытывать судьбу свободного полёта дальше) в найденных там нишах тут же и окуклившихся вовадоклов, взяли своё начало племена их коренных жителей. Впрочем, о том, к какой мутации приводит окукливание в нишах материала с отрицательной гравитационной постоянной, Вовадоклы блаженно не ведали. Ибо до этого окукливаться им как-то совсем не приходилось. Поскольку до сего момента на планете не встречалось ни летающих гор, ни подходящих пещер.

Нараб тем временем не крался, а мирно посапывал себе в глубокой пещере, вольготно расположившейся в Анилоде Соаха, не будучи после плотного обеда и в патологическом отсутствии соседей разбуженным ни первым ни вторым, ни третьим молототрясением, и о том, что за её пределами мир как-то предательски кардинально меняется как-то даже не догадывался. Вход в пещеру завалило толстым толстым слоем икраниума, так что проедать (по просыпании) себе путь наружу ему предстояло ещё долго. Впрочем, дабы не утомлять читателя, оставим его здесь за этим скучным занятием, и вернёмся к незаметно вытесненному из нашего поля зрения Вулкану.

4

Когда поток странных газов, веществ, лавы и крепких выражений у Гефеста иссяк, и извержение как-то незаметно для творящегося тут уже тотального бардака, который кто-то и когда-то не поленился назвать эволюцией, закончилось, этого почти никто не заметил. Носящиеся в атмосфере планеты антигравитирующие вовадоклы усиленно искали, за что бы выпуклое зацепиться. Окуклившимся ndash; уже было всё равно. В общем, после этой милой шалости по крайней мере на этой стороне планеты все были настолько заняты, что до собственно теперь уже Гефеста, обратившегося из вулкана в свои былые обьёмы местами сварливого и вспыльчивого, но в общем-то потому и огненного божка, никому уже не было дела. Все решали проблемы собственного выживания.

Пропустив через себя приличное количество аериланиума, Гефест теперь тоже парил над уже готовой приличных размеров аллювиальной воронкой, laquo;выкушаннойraquo; вулканом при извержении из местной поверхности. Однако в отличии от местного избытка фауны при недостатке флоры, он уже к данному моменту прекрасно умел не только летать, но и падать.

Неподалёку парил и его молот. Атмосфера Ытеналпы конечно же была пока ещё совсем непригодной для дыхания, но богам (и даже божкам) это никаких неудобств не доставляло. А вот по поводу того, каким стёбом его от этого молотка занесло так далеко от дома и как (и на чём) вообще отсюда выбираться, стоило теперь изрядно почесать репу. Поскольку у молота не было кнопки разворота. Вернувшись на свою родную планету, он упорно отказывался куда-либо ещё телепортировать. А от души зарядить им для достижения обратного эффекта, было тут практически не по чему.

Впрочем, у Гефеста были уже на уме кое-какие идеи ...

Праотцы Нави, Родство прекрасно помнящих.

Наши дни. Где-то в дебрях бескрайних и безлюдных небес Третьего Спутника Соляриса ...

Когда получивший по маковке Гефестовым молотом фиолетовый чёрт очнулся, кузницу потряс второй удар, проломивший остатки потолка. Чёрт даже не стал себе отращивать от этого шишак на лбу ибо давить на жалость читателя в данной ситуации было практически бесполезно. Да в общем-то было и не в его правилах.

Тем не менее кроме Гефеста с его молотом из ангара кузницы сейчас удирало что-то ещё. И Фиолетовый Чёрт кажется уже даже догадывался что и с кем на борту. Как-то автоматически прихватив с собой дезинтегратор из самого центра архитектурной композиции этих странной расцветки отщепенцев(ибо нефиг тут пропадать добру!) он со всей дури рванул в ангар. И увидел там лишь инверсный хвост от быстро уменьшающейся в далёком небе тарелки.

.Вот блин, и тут напарили!. руганулся чёрт. Но несильно. И смягчив утрату тут же материализованной прямо из воздуха бутылкой пива, продолжил.. Ничё, ничё. Мироздание у нас тесное. Далеко не уйдут....

Неприятным моментом было правда то, что черти не только упёрлись сами в так нужной ему сейчас тарелке(чёрт вспомнил, что проголодался... На ассоциацию тут же явился премилый образ Дарк, готовящей лягушачьи лапки), но и прихватили с собой все сьестные запасы. Включая банку с поющими огурцами... И (что вело к самым непредсказуемым последствиям) - бутыль с Парадоксом. То, что это были оригинальные. синенькие. не вызывало абсолютно никакого сомнения. Поскольку только на них могла не подействовать магия Гефестова молота. Просто потому, что они существовали и до неё. А значит - ей не подчинялись. Клонированные черти Фиолетовому были бесполезны, а вот оригинальные - могли и пригодиться в паре-тройке циничнейших затей. Ибо более деятельных легионеров представить себе было довольно сложно.

Проблема же заключалась в том, что их ещё стоило поймать.

1

Прежде чем что-то делать надо было приземлиться. Самым простым способом для этого Гефесту виделось превращение в наковальню, чьим бессменным предназначением в этих историях было - проламывая что-нибудь сверху вниз, неотвратимо сваливаться кому-то на бошку. Но дело осложнялось тем, что после такого явного обстебательства поведение молотка побольше в этом случае Гефест проверять уже не рисковал. Просто потому, что если у левитирующего поблизости молота от вида наковальни вдруг вздумает сработать основной инстинкт - получить своим же молотом по маковке (да ещё бишь и неоднократно) Гефесту тоже совсем не хотелось.

Гефест взглянул вниз. Падать было глубоко. Внизу аллювиальной долины виднелся горный конус, образованный сплавившей его сосущей воронкой вулкана, и чем-то напоминавший ему гору бытовой техники из одной очень тупой отечественной рекламы. Правда Гефест не совсем вовремя заметил, что на этой планете как-то странно вели себя не только обычные вещи, но даже и его воображение. Поэтому обнаружил он стремительно приближающийся конус... И впрямь состоящий из груды неизвестно откуда взявшихся здесь стиральных и посудомоечных машинок, утюгов, кофеварок и прочей полукитайской техники. Сам же он нёсся сюда в форме двухкамерного холодильника Ariston, которого, видимо, сейчас ожидала та же участь.

Приземление оказалось на редкость мягким. Китайцы всё-таки отдавали предпочтение перед железом жести и прочим более мягким металлам. Поэтому несмотря на некоторую помятость движка и основной камеры, морозильной жертвы разрушений явно не коснулись. Тем не менее, морозилка настежь раскрылась и из неё выскочил...

- Бегемот!!!

Оказавшись в совершенно чужой обстановке, с характерным рёвом продолжая громко топать по всему, по чём придётся, осыпая по дороге с шерсти иней и прочие следы обледенения, кот попытался ретироваться. Но оценив пониженную гравитацию планеты, удлинняющую обычный прыжок до нескольких десятков метров, предпочёл дальнейший путь преодолевать всё-таки шагом. Гефест насторожился. Пониженная гравитация планеты - это допустим было понятно. Но на кота не действовали ни странная атмосфера чужой планеты, ни (кстати) продолжавший сыпать с неба аериланииум. Обычный кошак бы здесь просто не выжил.

- И ты, Брут... - отметил Гефест вслед коту, на всякий случай напрягая внутренние. щупальца..

Что-то на планете собиралось слишком много знакомых. Так что, либо это бесконечное мироздание и впрямь было каким-то уж очень тесным, либо именно на этой планете и впрямь что-то серьёзное затевалось. Что затевалось, впрочем, Гефесту было мало интересным. Поэтому вновь обратившись в себя, и тут же наорав на как-то сразу же прижавшего уши от открывшейся ему бесконечной и страшной свободы Бегемота, Гефест призвал таки возжелавший, наконец, и честь знать молот, и сосредоточился на вполне конкретной тарелке.

2

Рассекающие вовсю небеса (распугивая попутно все противовоздушные службы уже нескольких стран, над которыми за это время пролетали) на трофейной летающей тарелке черти не сразу поняли, что они уже больше не управляют полётом. Бо в перехватывании с диким вереском штурвала было трудно понять, кто же из них в каждый конкретный момент управлял (и вобще управлял ли) кораблём. Неладное почуяли только после того, как после нехилостной перегрузки, сбившей в кучку всех сразу, доползшие до иллюминатора вдруг обнаружили там как-то уж больно шустро удаляющуюся маленьким шариком Землю. А потом была вспышка... И иллюминаторы перекрыла откуда-то слишком знакомая им картинка. полосатых звёзд..

Получив. технологическую. команду от молота, изготовленная с его помощью тарелка в точности повторяла сейчас его маршрут. С точностью до прыжка сквозь временную воронку Уничтоженных Врат. Черти об этом, конечно же, не могли знать. Но в управляемой теперь чьей-то волей тарелке тоже не видели теперь для себя совсем ничего хорошего. Однако выход был уже заблокирован (хотя вся история гиперпрыжков знала лишь одного психа, умудрившегося выйти прямо в гиперпереход). Поэтому, ощущая себя опять замурованными подозрительно похоже на уже знакомую им банку(только теперь все вместе, ибо сия консервная банка была несколько побольше), им ничего не оставалось, как двигаться чьей-то волей к весьма малоприятной неизвестности.

3

- Послушай, Хель, когда ты наконец соизволишь отлипнуть от гиперчата и наконец-то выключить этот гиперпереход? У нас на борту аккумуляторы вобще-то не резиновые!

- Скоро, капитан С`ньяк. Скоро. Ещё не все по Ту Сторону собрались.

- Стесняюсь спросить, а что будет, когда соберутся?

- Как что? Будет ска-зоч-но!

Корабль Ушедших заглушил ходовые двигатели, выключил иллюминацию... И стал почти не отличим от какой-нибудь коряги-астероида. Если бы только не воронка тахионного гиперперехода, торчащая во вдруг ставшей слишком людной совсем ничем не примечательной точке открытого космоса.

В анабиозной ванне тем временем тревожно заворочался медленно отращивающий недостающие конечности Ктхулу...

4

Распугивая облака барахтающихся в атмосфере вовадоклов, летающая тарелка (в отличии от самого молота) заходила на значительно более аккуратную глиссаду, конечной точкой которой была странная аллювиальная воронка с не менее странным возвышением в самой середине, которую ещё очень нескоро назовут космодромом. Адские врата. - единственным местом на планете, под которым будет очень глубокое базальтовое основание. И главное - не будет анаптаниума. Ибо как будут гласить легенды Нави, именно отсюда и брала своё начало её разумная жизнь. Но это будет ещё очень нескоро.

Сейчас же в этой точке планеты ничего особенно интересного не происходило. Гефест ждал, пока автопилот тарелки (который синие черти ещё не успели напоить) совершит свою мягкую посадку на изрядно твёрдый местный грунт, остановит внешний гироскоп, и сезам наконец соизволит раскрыться. В тарелке тоже ждали этого момента, разумно не ожидая от него ничего хорошего. Но более ничего интересного не происходило.

5

Когда трап в тарелке (после довольно жёсткого удара о местный, по видимому очень твёрдый грунт, соизволил наконец раскрыться, забившихся в угол чертей, в окончательную насмешку над законами физики сохранивших целыми лишь банку с огурцами и бутыль с Парадоксом, ждал живописнейший. вид снаружи.. Серо-стального цвета каменисто-монолитный грунт по самый горизонт, на котором виднелся лишь намёк на негустую атмосферу, в основном очерчиваемую облаками странно переливающегося всеми цветами (до ряби в глазах) вещества в предрассветном мертвенно синем свете местных солнц, перемежаемые столь же массивными облаками уже воющих от безуспешной попытки зацепиться хоть за что-то явно не снабжённых для полёта крыльями вовадоклов, конечно. внушал радость. особой приветливостью этого мира. Но самым радостным было даже не это. Самым приятным моментом композиции был встречавший их подозрительно знакомый мужик, державший на плече наперевес не менее знакомый их собратьям, составляющим сейчас милейшую архитектурную композицию в кузнице, из которой они от фиолетового. предводителя дворянства. так недавно улетели, молот.

- О! - обрадовался мужик, строя им. хищную. рожу - Так, так, так... У нас тут оказывается не просто тазик, а ещё и с кучей нелицензионных синих чертей! Ну чтож, держитесь за свои болты и гайки, ребята. Пришла пора технического обслуживания...

Черти не смотрели Маску Локки-бога ночи, но как-то инстинктивно поняли, что сейчас их скорей всего будут бить. Возможно, что даже молотом. Спасало их только одно. Гефест был один и (благо) без своих щупалец. А чертей было всё-таки много. Поэтому блюзы чисто по-заячьи бросились врассыпную. Второй раз упакованными в банки им быть как-то совсем не хотелось.

Причём рванули на открытое пространство и из тарелки в два потока. В обход Гефеста на расстоянии более чем достаточном чтобы не получить с размаху молотом. О том, что Гефесту именно это и было надо, черти тогда даже не догадывались.

Рванувший по самой ближней от Гефеста траектории самый мелкий чёрт, тем не менее тащащий на себе банку с уже начинавшими плесневеть огурцами, получил от Гефеста лишь дополнительное ускорение чуть пониже хвоста, и смачно шмякнулся на анаптаниумное плато столь гостеприимной планеты. Пережившая до этого многое банка с огурцами, залитыми (по недосмотру) в кабачке вместо рассола остатками Скандарского мутагена, шмякнулась рядом. И (несмотря на существенно пониженную гравитацию планеты)... Не, не, не! Даже и не надейтесь! У всякого издевательства, даже над законами физики есть свои разумные пределы! Поэтому естественно разбилась.

Огурцы со времени начала этого путешествия ненавидели многое. Им надоело сидеть в банке и медленно поедаться этой странной плесенью. Им надоели черти, которые таскают их с собой. Им не доставляло и большего удовольствия и когда их (или их собратьев) едят. Но со времён их знакомства с Синими Чертями это всё были такие мелочи, которые были не сравнимы с истинным бедствием. Ибо за последнее время ничто не могло сравниться с тем, как их уже поистине достал собственный вокал.

Поэтому, покинув наконец банку и отрастив себе на всякий случай заблаговременно ложноножки, и уже откровенно плюнув на какую-либо конспирацию и маскировку, огурцы тоже бросились врассыпную от распластавшегося по оплавленной каменной поверхности чёрта. И с невиданной доселе прытью принялись карабкаться наверх по неуклонно нарастающей крутизне склона странного аллювиального кратера.

Завидев, что обед убегает, остальные синие черти ринулись за ними. Огурцы же оказались несколько хитрее. Они не просто карабкались наверх. Добравшись до более мягких слоёв икраниума они как-то уж очень профессионально ввинчивались в этот, как мы уже могли заметить немного ранее, плодородный слой. Да так, что откопать их оттуда не представлялось совершенно никакой возможности.

Будучи вовсю поглощёнными столь наглым и неприкрытым дизертирством, синенькие как-то не сразу заметили деловито погрузившего свой молот на борт посудины Гефеста, уютно расположившегося за штурвалом. Они тоже карабкались наверх. Покуда сверху не послышалось весьма угрожающее. Мяу!....

6

Бегемоту планета сразу не понравилась. Ну как тут можно жить? Воды нет. Растительности нет. Населена вобще не понять чем, но явно не сьедобным. Кошек, что важно, тоже нет (о том, что пока нет Бегемот правда не догадывался). И вобще, этот с молотом хотя бы иногда кормит...

В общем по сложившейся ещё во времена рождения знаков зодиака традиции, разметив на всякий случай территорию (пока тут вовадоклы успешно летали) кот принял единственно правильное решение - держаться поближе к этому неотёсанному, но местами несомненно хозяйственному мужику... Чтобы не упустить возможность смыться отсюда.

Возможность кажется ускользала. Кот видел сверху, как Гефест погрузился на борт и странная дискообразная посудина начала закрываться. Медлить было нельзя.

Шуганув чертей, и на всякий случай пометив точку отправления. от души. (а то мало ли куда, и как долго, предстояло лететь), кот, помня свой опыт первого прыжка на этой планете вложил в последний всё, что мог... И снайперски кубарем влетел в уже почти закрывшуюся щелочку. уходящего поезда..

Правда усилиями трапа его хвост стал ещё немного короче и обзавёлся странным волнистым изгибом на конце, но по сравнению с обществом этих странных чертей с ещё более странными огурцами... И совсем уж не предвещавшими ничего хорошего странными тварями, пытавшимися тут заселить небеса, это были такие мелочи.

Тем не менее, под местом его последнего старта как раз таки залегал самый умный, и потому сильнее всех покрытый плесенью огурец. Спрятавшись лучше всех.

Ни кот, ни черти, ни даже огурцы, пока не знали, что благодаря Скандарскому мутагену плесень сия к этому моменту уже была достаточно разумной, чтобы выделить из кошачьей. пометки. Бегемота его ДНК. И заключить (по его последним пируэтам) в какую именно сторону следует модифицировать попавшееся им впоследствии тело, чтобы максимально продуцировать собственную выживаемость.

7

Опомнившись, синие черти грустно наблюдали медленно тающий инверсный след от быстро уменьшающейся в здешних небесах тарелки. Понимая, что их благополучно оставили за бортом осваивать абсолютно бесперспективную планету, на которой вобще непонятно как жить, они с горя не придумали ничего лучшего, как напиться оставшегося чудом не разбитым. парадокса., закусывая иногда выглядывающими из плодородных слоёв икраниума огурцами. Вот уж воистину любопытство не только сгубило кошку, но и привязало к её лапам и хвосту тяжёлые камни, как когда-нибудь заметит об этой истории Терри Праччет.

А когда парадокс ещё не совсем кончился, черти вдруг (только теперь) заметили, что они, оказывается, были местами разного пола (что натрезвяк заметно почему-то совершенно не было).

Вот только в отличии от чертей мы то прекрасно помним, что огурцы то были местами с плесенью, и изрядно пропитанными Скандарским мутагеном. В общем, история Нави нам вряд ли поведает (ибо сама не знает) о том, что же больше всего повлияло - явно выпитая лишка Парадокса, Скандарский мутаген или плесень в огурцах,... А может и вовсе пока ещё обильно витающий в воздухе аериланиум. Но синие черти после той весёлой попойки как-то очень надолго уснули. А поутру они проснулись от странного шевеления волос на затылке. Как раз там, где у обычного людя головной мозг соединяется со спинным.

Вот только странные шевелящиеся волокна были совсем не волосами.

История хранит молчание, каким образом, но они выжили. А чуть меньше чем через год у некоторых из них родились странные дети. У которых вместо странных шевелящихся волокон уже от рождения была маленькая чёрная косичка. Не менее странно шевелящаяся на конце.

Так с тех пор и повелось. Прошли года. Затем века. Тысячелетия. Менялись поколения и эпохи. Из различных комбинаций рождалось на планете многообразие странной растительности, забавно светящейся в темноте и реагирующей на присутствие, что обуславливалось странными свойствами производных анаптаниума. И обьединяла их всех... Странная мыслящая плесень, которая позволяла им соединяться друг с другом.

8

Гефест тем временем даже не догадывался о том, какого именно джина случайно выпустил из бутылки. Он просто вёл тарелку всё дальше и дальше от Ытеналпы Вовадоклов. Потом вышел в открытый космос и надавил гашетку гиперперехода. Выставив перед этим профиль. домой..

На корабле Ушедших черноволосая девушка, вольготно расположившаяся за штурманским пультом тоже начала обратный отсчёт, наблюдая на мониторе за неуклонно сближающимися точками на какой-то замысловатой спирали... И совершенно машинально откинув колпачок... И положив палец на маленькую красную кнопку.

По кораблю была дана команда. подготовить пятый ангар..

Где-то в середине гиперпрыжка в тарелке каким-то призраком Протония отказала вся электроника. Что было несомненно смешно.

Он даже сразу не понял, что почему-то уже не летит в своей тарелке на гиперсвете, а как-то совсем без перехода покоится в ангаре какого-то странного корабля. В космосе всё едино. И всё относительно. Вот только не всегда заметно, перемещаешься ли ты на околосвете, или просто стоишь на месте, сжигая собственным топливом чей-то чужой околосвет.

Когда в пятом ангаре уравновесились (после явившейся туда дырки вакуума вместе с тарелкой) давления с нутрями корабля, зажгли свет, и тарелку встретили до боли знакомые рожи, шалость, несомненно, удалась.

Теперь. все были в сборе.. Но мы кажется опять про кого-то забыли...

Незванный гость.

По логике - время Первых Песен. Но чуть позднее.

Изменение состава атмосферы Волк заметил сразу. Но не задохнулся, как тут подумали некоторые. И не потерял сознание через пол минуты. Его здесь просто торкнуло.

Внутри Леги неким непонятным механизмом, больше похожим на энергетический кокон, поддерживалось нормальное давление. И даже генерировалось некое подобие атмосферы, когда эта сладкая парочка гарцевала в верхних её слоях. Шутка напоминала ту, которую уже пыталась сотворить с Ником Вебером Вази. А поскольку с Крыльями Шима передавался и его опыт - к воздействию сему Волк имел уже к данному моменту врождённый иммунитет.

Воздух планеты был потрясающе свежим и чистым. Он завораживал и пьянил. Да, людю и впрямь потребовался бы тут. намордник., понижающий процент кислорода и подмешивающий к нему запаха какой-нибудь гари. Или нефти. А ещё - вырезающий из его состава массу запахов, некоторые из которых в земной природе даже уже и не встретишь. Запах сбивал с ног. Но будучи припакованным в туловище Леги, упасть куда-нибудь было весьма проблематичным. Причём это всё как-то гармонично сочеталось. Так что атмосфера именно пахла. Приятно. Чертовски приятно. Вот только нос людя и впрямь бы этого не вынес.

Действие здешнего воздуха и впрямь напоминало хорошую порцию Двойного Смертельного. Вот только Волку доводилось бывать за этой гранью и гораздо дальше. И его она уже давно не пугала настолько, чтобы попрощаться на этой радости за несколько минут с собственным телом.

Гефест не знал (отозвав альпеншток), что Ковв тоже кое-что смыслила в программировании железяк. А ещё ndash; обладала ясновидением. И прекрасно себе представляла, чем кончится заварушка из того мира, в котором был laquo;одолженraquo; клон, если таковой туда вовремя не вернётся. Тем более, что на Волка и у неё были свои вполне особые планы. Вот только для их осуществления требовалась вовсе не копия, а оригинал. И уж совсем не к месту ей были как-то возникшие претензии на Волка от Сакор, которая в этой роли гораздо больше предпочитала бы увидеть Алекса. Но Алекс как раз был в том мире, где сейчас обретался оригинал Волка. Вот такая вот получалась замысловатая laquo;вечная молодостьraquo; ...

Поэтому (как опять же, напомню, в лёгком злоупотреблении Ковв собственным служебным положением) Сакор покинула домик ведьмы чуть раньше, чем туда явились Лега с Боканом. Благодаря чему эта сладкая парочка была перепрограммирована laquo;положитьraquo; Волка туда, где рос. Для чего Волк был аккуратно (с расчётом на возможные прыжки через стратосферу или, того хуже, через открытый космос) упакован к Леге в бомболюк. А парочка с сеим ответственным заданием была телепортнута большим курьерским пинком прямо в мир, откуда и была взята эта копия Волка. Где и повстречалась с поднятым предыдущими собственными похождениями (да и милыми сюрпризами от Гефеста) почти полным составом Имперских войск. Поскольку программировала всё это железячное хозяйство сама Ковв (а не один из Стасов), команду laquo;успешно смыться от имперских войскraquo; сия компашка успешно выполнила. А вот про то, что им надо было всё-таки оставить там Волка ndash; как-то предательски забыла.

В итоге Волк так и остался в бомболюке у Леги. И мирно попал вместе с ними на странную планету с синими прямоходящими кошками двухметрового роста, летающими тут на не менее странных тварях. Ну а дальше мы уже знаем эту историю. Вы что, правда думаете, что она на этом закончилась? Нет, на самом деле на этой планете эта история только начиналась ...

А вот дальнейший сюжет у нас циничнейше

ответвляется в отдельную линию вероятности

(третью событийную линию) под названием

laquo;Проклятие Аватараraquo;.

1 Ну чес-слово мне уже надоело обьяснять издателям, поэтому придётся пояснить раз и навсегда. События в разных временных эпохах тоже вполне способны происходить параллельно. Просто по тому, что на планете, описывающей во времени каждой своей точкой довольно замысловатую вложенную спираль, время тоже не может тупо переть исключительно по прямой, да ещё и в единственно-заданном направлении. Эту простую истину вам обьяснит любой грамотный (даже прикладной) математик, хоть чуть чуть знакомый с теорией многомерных пространств. Отсюда время тоже как минимум трёхмерно. И в нём тоже есть своя спираль. В которой тоже есть параллельные витки. И кое где - даже (шаловливыми лапками некоторых) - грубые пересечения.