Беспокойный висельник.

Беспокойный висельник.

С небес полил проливной дождь, мгновенно вымочив одежду, наполняя улицу бурным несущимся потоком. Автомобили мчались по дороге, разбрызгивая по сторонам грязные капли воды, а прохожие, которым не повезло быть обляпанным, бросали гневные взгляды вслед, мысленно посылая кары небесные на голову водителю. А некоторые и не мысленно совсем...

— Далеко ещё? — поинтересовалась Марина, высокая хрупкая молодая девушка лет двадцати пяти, со стройной фигурой и тёмными волосами.

Она куталась в лёгкую курточку, глубже натягивая на лицо капюшон, стараясь избежать холодных капель.

— Нет, минут пять ещё, — ответил Олег, шмыгая носом.

Он сотню раз испытал сожаление о том, что пришлось снимать квартиру в самой жопе вселенной, на окраине города, но по-другому никак. В центре жильё стоило гораздо дороже, а лишних денег, понятное дело, не было. Пришлось искать у чёрта на куличках, да и до работы ехать почти час на автобусе, с двумя пересадками.

— Льет, словно у дьявола в сортире, — заметил молодой человек, щуря взгляд, разглядывая мокрую стену надвинувшегося дома. — Точно Боженька решил обрушить на человечество новый потоп, никак иначе.

— Не богохульствуй, — фыркнула девушка, не слишком сурово, так как и сама не особо верила в того старика, который восседал на небесах.

Пятиэтажка вынырнула из-за высоких тополей, таращась в сумерки вечера слепыми окнами. Как знал парень, в этом доме жильцов было совсем ало, так как район не особо хороший, да и само здание желало лучшего. Вроде собирались его сносить, но пока сооружение из камня и прочего материала стояло, и возможно, как это случается в нашей стране, простоит аварийным ещё лет сто.

— Уже почти... Выдохнул он, облегчонно вздыхая. — Вон за тем поворотом.

Они сошлись три месяца назад, но решили жить только сейчас, а пока всё это время Олег искал жильё. И обнаружив таковое, они с Мариной перевезли вещи, и теперь двигались к первой своей ночи в новой квартире.

— Что-то я не помню здесь вообще ничего, — заметила девушка, жалобно вздохнув, бросив короткий взгляд на жениха.

— Не удивительно. Был ведь день, да и дождь не шёл. Я и сам в первые дни заблудился здесь, блукая битый час.

Добравшись наконец до нужного адреса, молодые поднялись на пятый этаж, под самую крышу, входя в однокомнатную квартиру. Пахло неприятно, будто сдохла псина. Но, не обращая на это внимания, они переоделись в сухое, удобно устроились на кухне, попивая за разговорами чай. Телевизора пока не было, лишь старенький ноутбук, но без интернета.

— Глаза просто слипаются, — потянулась Марина минут через сорок. — И ног от сегодняшней беготни не чувствую. Убила их напрочь в этих новых туфлях.

— Тогда спать? — предложил будущий муж.

— Угу. С огромным удовольствием.

Расстелив скрипучий диван, они улеглись под тёплым одеялом, натянув его до подбородка. Олег почти мгновенно уснул, отвернувшись к стенке, а вот Марине не спалось. Она принюхивалась к чужому запаху квартиры, слушала дождь за окном. Это не принадлежало ей. Ничего родного. Ничего знакомого. Впрочем, так и бывает в съёмных квартирах.

— Где же моя любимая комнатка, со светильником, — прошептала она себе под нос. — И мамины цветочки на окне. А ещё вечно приятный запах из кухни... Где папино бормотание, когда он смотрит хоккей, устроившись в кресле с пивом?

Наконец спустя какое-то время она все-таки уснула, и проснулась уже глубокой ночью. Рядом по-прежнему сопел Олег, тихо похрапывая, но разбудило её совсем не это. Тогда что? Поворочавшись немного, Марина осторожно поднялась, ставя босые ноги на слишком ледяной пол. Казалось, будто в комнате температура опустилась до минуса, чего быть не могло, конечно же. Тело начала бить лёгкая дрожь.

С кухни донесся некий звук, тихое звяканье, будто слегка ударили ложкой по кастрюле, или как в фильме Восставший из ада, колокол. Но в тишине это громыхнуло со всей мощью, так как больше других звуков не имелось.

Нахмурившись, девушка поднялась, пытаясь понять, что это могло быть. По мелочам Олега будить не хотелось, поэтому, всё ещё ёжась, и обняв себя за плечи, она поспешила на носочках из комнаты, стараясь не задерживаться на одном месте из-за необычайно холодных полов.

— Уф, ну и жесть, — вырвалось у неё слабо. — Прямо Арктика какая-то.

Оказавшись в маленькой прихожей, она попыталась включить свет на кухне, но тщетно. По-видимому, электричество отрубилось. Возможно всему виной дождь и мороз. Обледенели провода и всё такое... Хотя, синоптики обещали только ухудшение погоды. Как-никак, зима на носу.

Пройдя на кухню, Марина замерла, прислушиваясь и всматриваясь во мрак помещения. Звяканье утихло, погружая квартиру в звенящую тишину. А потом, словно мелом по доске, раздался неприятный скрип вентиля. Мощная струя воды ударилась о металлическую раковину, брызгая на пол. Кровь в ушах застучала сильнее. Руки крепче стиснули ткань футболки, которая служила ночнушкой. Девушка рванула вперёд, закручивая вентиль, вновь прислушиваясь с бешено колотящимся сердцем. Ей хотелось бежать отсюда прочь, разбудить Олега, но она боялась сделать лишнего шага, опасаясь, что если вдруг повернётся, то подвергнет незащищённую спину опасности. Так обычно и случалось с героями страшных фильмов. Но не стоять же таким образом вечно? До утра ещё довольно далеко, а в одной футболке очень холодно. Ноги насквозь, казалось, промёрзли.

«Ну не может быть таким ледяным пол».

Затаив дыхание, она продолжала прислушиваться, чувствуя где-то в темноте некое движение чего-то невидимого. Чей-то взгляд буквально бурлил её со стороны, проникая под черепную коробку, копаясь в голове, наслаждаясь наведённым ужасом. Затем, резкий звук, и в туалете с шумом спустилась вода. Хлопнула деревянная дверь, послышались осторожные шаги. Они замерли на пороге кухни, но увидеть того не было возможности из-за холодильника, что закрывал собой вид. А спустя мгновение, некто, потоптавшись, направился в комнату, где всё и затихло.

«Нужно срочно разбудить Олега. Срочно!»

Перебарывая первобытный ужас, на негнущихся ногах, Марина направилась вначале в прихожку, а после и в саму комнату, замирая, округляя глаза от изумления и страха. На мощном крюке, который торчал из потолка, болталось нечто непонятное. На таких штуковинах раньше вешали люстры, ещё в старые времена, а нынче раскачивался покойник. Несмотря на то, что за окном царила тьма, ни луны, ни фонарей, Марина все равно прекрасно видела эту картину. Это был парень немного младше её, короткостриженый, в простой одежде. Его лицо казалось пепельным в темноте, а язык, словно жирный слизняк, выпал изо рта, застыв на подбородке, закрыв нижнюю губу. Глаза выпучились, так что напоминали рыбьи. Но самое худшее оказалось то, что труп двигал руками и ногами, дёргаясь, агонизируя. Откуда-то из недр доносился стон мертвеца.

— Боже! – вырвалось у девушки. — Боооооженьки!

В комнате подул ледяной ветер, заползая холодными щупальцами под футболку, трогая тело, касаясь его, словно робкий любовник. Мёртвые пальцы чего-то невидимого скользнули по животу, поднимаясь выше, задерживаясь на груди. Затем переместились на шею, приникая к артерии, вслушиваясь в громкий звук несущийся горячей крови.

— Олег. Олеееееег!

Её парень, секунду назад мирно спавший, подскочил на месте, отбрасывая в сторону одеяло, ошарашено таращась по сторонам. Марина указала дрожащим пальцем на висельника. Ей подумалось, что Олег его не увидит, как это и происходит в ужасах, а после посчитает её сумасшедшей, но нет.

— Что за… — вырвалось у него.

Труп издал новый хрип, на этот раз гораздо громче, резко дёргаясь, обрывая напрочь прогнившую верёвку. Он с мерзким звуком рухнул на пол, хватаясь непослушными мёртвыми пальцами за линолеум, пытаясь встать, но тщетно. Его руки скользили, а ноги не могли отыскать опору.

— Кто это? – спросил дрогнувшим голосом Олег.

— Не знаю! – взвизгнула Марина, прижимая руки к груди, продолжая чувствовать, как невидимые ледяные пальцы её ощупывают, залезая в самые потаённые места её тела.

Это было мерзко. Это было гадко. Словно её облепила какая-то вонючая пелена смрада.

Наконец собравшись, Олег подскочил, хватая невесту за руку, утягивая прочь из комнаты, из квартиры. В чём были одеты, они выскользнули на площадку, слыша за спиной хриплый смех из темноты. За ними громко захлопнулась дверь, пуская эхо хлопка по всему подъезду.

— Что это было?

— Я… Я… Я не знаю.

На глаза навернулись слёзы, а тело била мелкая дрожь. Марина прижималась к своему парню, пытаясь отыскать у него защиты. Тот обнимал её, постоянно оглядываясь, точно ожидал вновь увидеть того покойника.

Подъезд оказался почти нежилым, и поэтому молодые люди спустились на первый этаж. Холоднее, да, но зато подальше от того безумия. Олег постучался в одну из дверей, затем в другую, где спустя минуты две открыл какой-то забулдыга. Сонно моргая, он впустил молодых к себе, усаживая на кухне, ставя чайник, доставая из холодильника бутылку.

— Вот в принципе и всё, — закончила свой короткий рассказ Марина, прикладываясь к кружке с чаем, грея всё ещё холодные руки о чашку.

— А вам разве не говорили, когда сдавали жильё? — поинтересовался мужчина, почёсывая щетину, задумчиво глядя на стопарик в своей руке.

— О чём именно? — поинтересовался Олег.

— Здесь жил один парень, Николай. Колька. Так вот, вроде бы изначально являлся нормальным, а после подсел на наркоту. Его мать пыталась бороться с этой дрянью, но ничего не могла поделать. Чем дальше, тем хуже. Колька весь высох, превратившись в ходячего скелета. А в одну из ночей, словив глюк, я так думаю, просто взял и повесился. Его нашли болтающимся на крюке.

Мужик наконец решился, и залпом опустошил рюмку, занюхивая рукавом тельняшки. Затем достав сигарету, продолжил:

— После смерти сына, его мать не стала продавать квартиру, а просто решила сдавать её. Но прежние жильцы надолго не задержались, и сбежали уже спустя двое суток. Они рассказывали какие-то страсти, но я им не поверил. И вот теперь вы...

Он закурил, с наслаждением выдыхая вонючий дым.

— Я туда больше никогда не вернусь, — покачала головой Марина, ёжась от недавних воспоминаний.

— Как и я, — согласился с ней Олег.

Затем он обратился к хозяину квартиры:

— А попа не пытались вызвать, чтобы осветил квартиру, или там ещё что-нибудь?

— Займётесь этим?

— Не-е-ет, — открестился молодой человек. — Мне это нафиг не нужно. Уже утром, соберём вещи, и съедем. Лучше пока поживём у моих родителей.

— Ну вот, если вы не хотите, так что уж говорить? Прежние жильцы ничего не желали слышать, а мне этот покойник ничем не мешает.

— А его мать? — спросила Марина.

— Да что с ней разговаривать? После смерти сына у неё кукуха поехала, вы разве это не заметили? Она немного не в себе.

— Ну да, есть такое, — согласился Олег, вспоминая немножко странную пожилую женщину, когда та общалась несколько дней назад при сдаче квартиры.

Просидев в тёплой комнате на первом этаже до утра, они с рассветом поднялись на пятый, и собрав скоро вещи, отправились восвояси, не желая задерживаться здесь ни одной лишней минуты. К вечеру этого же дня оба сидели в квартире родителей Олега, перед телевизором. Они больше не разговаривали на эту тему, будто ничего не происходило той страшной ночью, но каждый все равно помнил об этом. Ведь такое не забыть... Да и оба чувствовали, что в них нечто изменилось. Будто лишили частицу чего-то важного. Отделили часть их самих, удалив окончательно и бесповоротно. Прошлая ночь не прошла без последствий. Олег и Марина слегли в болезни, провалявшись таким образом пару дней, ощущая недомогание. Но затем хворь также неожиданно отступила, исчезнув. Но чувство утраты по-прежнему преследовало молодых людей, не отпуская их ещё долгое время.

* * *

Женщина со скрипом открыла потрескавшуюся дверь, входя вовнутрь подъезда. В нос шибанул запах кошачьей мочи и какой-то застарелости. Прихрамывая на одну ногу, она тяжело поднялась на первый пролёт, останавливаясь, глядя на человека в тельняшке и трениках. Тот курил, стряхивая пепел в банку из-под томата.

— Шо, вновь твои жильцы съехали? — поинтересовался тот, не оборачиваясь.

Женщина изучала в оконном стекле собственное отражение. Ей стукнуло всего сорок пять, но выглядела она со стороны на все шестьдесят. Растрёпанные седые волосы, немного безумный взгляд, морщины на лице... Явно жизнь у неё не была лёгкой, успев подарить несколько неприятных подарков.

— Тебе какое дело? — поинтересовалась она в свою очередь.

Голос звучал странно, словно карканье вороны.

— Да так, пожал мужчина плечами, глубоко затягиваясь. — Просто это уже вторые жильцы сбежали за последний месяц. Гляди, дальше пойдёт дурная слава, так что никто не захочет больше снимать у тебя жильё.

— А ты бы не злорадствовал, а помог бы наоборот. Как-никак, Коленька являлся и твоим сыном.

Это был странный разговор. Оба не смотрели друг на друга, будто чурались.

— А я и не злорадствую. Просто твои жильцы вчера до самого рассвета у меня просидели, напуганные, трясущиеся от страха. А утром, собрав вещички, смылись.

Мужчина затушил окурок в банке, почёсывая живот, наконец оборачиваясь, но уставившись куда-то в потрескавшуюся и покрытую пылью стену. На ней отчётливо выделялись нецензурные надписи, начертанные маркером и губной помадой. Постарались отморозки, которые часто захаживали в этот дом, чтобы погреться. Особенно в зимний период. После них оставались такие вот слова, а ещё шприцы, окурки, пустые банки из-под алкогольных напитков, презервативы. Уборщицы не имелось, так что весь этот мусор скапливался, хрустя под ногами. Да и кому надо убирать, если дом признан аварийным.

— Ничего. Найду новых. Не впервые. Коленьки требуются силы.

Она медленно принялась подниматься на пятый этаж, а мужчина следом. Оказавшись на самом верху, оба, немного помедлив, вошли в квартиру, прислушиваясь, изучая полумрак видневшийся комнаты. Царил запах гниения, который был не всегда. Лишь иногда, когда это было где-то рядом.

— Когда-нибудь произойдёт трагедия, — заметил жилец с первого этажа. – Два месяца назад только чудом та женщина осталась в живых. Власти могут заинтересоваться, чего это вдруг съёмщики начинают болеть.

— Моему сыну требуется энергия живых для своего существования. Иначе никак.

Женщина с укором взглянула на мужчину.

— Кстати, это и твой сын тоже, — уже во второй раз за сегодня напомнила она ему. – Мог бы и помогать каким-нибудь образом. Как-никак, ведь именно ты нас бросил, и после этого Коленька стал употреблять эту дрянь.

— Да хватит вспоминать тебе прошлое. Все мозги уже проела. Поэтому и бросил, что жить с тобой оказалось невыносимо.

Они медленно вошли в комнату, оглядывая скудную обстановку, задёрнутые шторы. Небо было затянуто тяжёлыми дождевыми тучами, так что при выключенном свете здесь царил полумрак, как и любил Николай. От прежних жильцов ничего не осталось. Те забрали все свои вещи, и были таковы.

— Где он? – поинтересовался тихим голосом мужчина.

— Сынок, — позвала женщина.

И из дальней стены стало проявляться лицо с гримасой боли и мучения. Оно, словно тесто, вначале не имело никаких форм, а после черты преобразовались в нечто знакомое, родное. И когда сформировался рот, тот мгновенно искривился, а затем широко раскрылся в немом вопле. Глаза слепо шарили, не замечая двух находившихся здесь человек.

— Сынок, — протянула дрогнувшим голосом женщина, приближаясь, с осторожностью касаясь пальцами щеки существа.

— Потерпи ещё немного. Я обязательно отыщу следующих жильцов, от которых ты сможешь взять новые силы.

Она кивнула в сторону.

— Погляди кто пришёл. Это папа.

Огромное лицо на стене исказилось, пойдя волнами, и мужчина в страхе отступил. Впрочем, тут же взял себя в руки, прекрасно понимая, что ему ничего не грозит. Силы покидали живых только во сне… Да и пробыть здесь следовало не один час. А взамен несчастные получали видения и кошмары, будто в насмешку от того, чем делились. Этакий проклятый дар.

— Знаю, — зашептала мать. – Тебе больно, и ты страдаешь, но подожди чуть-чуть. Я обязательно найду новых жильцов. А пока воспользуйся мной. Меня хватит на нас двоих. Мы ведь делали это уже раньше. Ты ведь помнишь?

С этими словами женщина уселась на скрипучий диван, а мужчина, помедлив, направился прочь из квартиры, не желая здесь задерживаться. Что-что, а делиться ему ничем не хотелось. В отличие от своей бывшей жены, с головой у него пока всё в порядке.

— Да будь всё не ладно.

Он обернулся на пороге прихожей, оглядывая стену, но жуткий лик исчез. Но мужчина знал, что его сын где-то здесь, в недрах этой квартиры, прислушивается к их дыханию, мечтает всосать их жизненные силы, не разбирая, кто свой, а кто чужой.

«Хотя, свою мать он явно признаёт», — был вынужден констатировать он.

Мысленно сплюнув, мужчина заспешил прочь, выходя на площадку, закрывая за собой дверь. Когда-то всё у них было нормально в семье, но затем наступила чёрная полоса. Жизнь резко изменилась. Жена стала уделять слишком много внимания сыну, а сам муж потерял интерес к своей супруге. Случился развод, а после и смерть Николая, когда он плотно подсел на какой-то наркотик нового поколения. Кажется, тот назывался: «Призыв».

Этот наркотик привозили из восточных стран, распространяя в массы. Призыв давал многое, чего не было в реальной жизни. Он рисовал настолько яркие иллюзии, что после этого не хотелось возвращаться обратно, в этот серый мир без красок. Уже после пары употреблений возникала сильнейшая зависимость. Накидавшись маленькими таблетками, молодые люди тупо лежали, уставившись в пустоту, пуская слюну, мочась под себя, наслаждаясь сотканными фантазиями. Правда, иногда приходили и кошмары, но это происходило в основном на последней стадии. За всё следовало платить, и за удовольствия в том числе... Ничего не давалось даром. Вначале наслаждения, а после и адские муки.

— И не надо меня винить во всех смертных грехах, — пробормотал он себе под нос.

Жизнь после смерти сына пошла под откос. Появилась лучшая подруга, бутылка, а друзей с каждым месяцем становилось всё меньше и меньше. Выгнали с работы, денег стало категорически не хватать. Жена ударилась в религию, чего раньше за ней не замечалось, а после и появились странности. Она осталась жить на пятом этаже, но, в конце концов, съехала к матери, сдавая квартиру различным жильцам. Сам же мужчина занял комнату на первом этаже, благо хозяев не имелось. Вот так они оба и существовали.

— Не надо, — вновь повторил он. – Это просто судьба такая.

Мужчина вошёл в собственную ободранную квартиру, с облегчением выдыхая. Его рука автоматом потянулась к холодильнику, извлекая холодную бутылку с прозрачным пойлом. Следовало немного выпить, успокоив себе нервы. Всегда после посещения пятого этажа, он чувствовал некое неприятное волнение.

«А этот раззявленный в немом вопле рот… И слепые глаза…»

— Б-р-р-р.

Опрокинув махом стопку, мужчина уселся на табурет, доставая сигарету, закуривая, глядя на унылый пейзаж за окном. Не хотелось думать о будущем, что будет дальше с тем существом, которое некогда являлось его сыном. Благо подъезд был почти необитаем, так как дом готовился к сносу. Здесь жил он сам, да ещё один калека на втором этаже. Короче, из соседей никто не помешает.

— Следует выпить.

Вновь налив себе очередную порцию, мужчина залпом заглотил содержимое, выдыхая алкогольные пары. Мир немного стал краше, не таким серым и убогим. Возможно он даже поможет своей бывшей подыскать новых квартирантов. Ведь, как-никак, она была ему когда-то женой, а то существо сыном. Они, как не крути, семья.

Набравшись в очередной раз, он рухнул лицом вниз на диван, сразу погружаясь в беспокойный сон. Вначале снилось нечто непонятное, совсем уж бессмысленное, но слегка позже картины становились более ясными, но все равно путанными.

«Нет, мы совсем не семья, — мелькало у него в мозгу. – Давно уже не семья, а существо, и эта женщина, совершенно чужие для меня».

Он видел угасание своего сына, некогда здорового молодого человека, а теперь превратившись в дряхлого высохшего старика, как и его отец. Наркотик быстро убивал, превращая в нечто непонятное, чуждое. Николай жаловался, что видит странных существ. Они приходят к нему по ночам и едят мозги. Они не были людьми.

— Это демоны, отец. Демоны. Они пришли за мной из ада, так как врата распахнуты.

Сын сказал об этом за два дня до самоубийства.

— Я больше не могу так, — хныкал он. – Мне следует сбежать от них, чтобы эти твари меня никогда не нашли.

И Николай сбежал, выбрав такой вот способ. Его покрытое нарывами, совершенно исхудавшее тело обнаружили болтающимся на крюке с верёвкой на шее. Да и сбежал ли, если подумать? Навряд ли сын хотел такого существования, которое он волочил нынче. Возможно демоны все-таки добрались до него, сотворив с молодым человеком то, чем тот стал сейчас.

«Мне следует помочь ему. Освободить».

С кряхтением поднявшись с дивана, всё ещё полупьяный, мужчина зашагал в кладовку, доставая из недр полторашку бензина. Затем захватив со стола спички, он вышел в подъезд, прислушиваясь. Жильцов сейчас не было, так как тот калека, единственный обитатель второго этажа, находился на промысле, где-то в районе вокзала. Ничего не должно теперь помешать.

«А ведь это существо становится с каждым разом всё больше, всё голоднее. Вначале оно занимало лишь одну квартиру, но затем перебралось и в другие. Но уже сегодня ночью, оно ворвалось ко мне в сон».

Выстроив для себя эту несложную цепочку, мужчина ускорил шаг, поднимаясь наверх. Ему вдруг стало страшно, во что могла превратиться та тварь, которая обитала на пятом этаже.

«Определённо, она не была моим сыном, и никогда не являлась им. Николай умер».

Толкнув дверь со знакомой цифрой, мужчина остановился в прихожей, прислушиваясь, вдыхая зловоние. Звенящая тишина, но в воздухе чувствовалась опасность, а ещё взгляд, который внимательно следит из мрака.

— Ты здесь? – позвал он жену.

Ответа не последовало.

— Где ты?

Войдя в комнату, мужчина сразу же наткнулся на труп бывшей супруги. Та лежала с широко распахнутыми глазами, с побелевшим лицом, раскинув в стороны руки, точно хотела обнять весь мир.

— Даже мать не пощадил.

В голосе неслышно было обвинения. Просто констатация. Его бывшая жена с каждым разом чувствовала себя всё хуже и хуже, отдавая собственную жизнь по частице этому голодному существу, упырю. Но она заблуждалась, считая его сыном.

— Пришло время поставить точку, — проговорил он во мрак, разбрызгивая бензин из бутылки на шторы, диван, пол, старые книги на полке.

— Отец, — прохрипело нечто из темноты.

От этого замогильного голоса по спине мужчины прошла волна холода. Впервые он услышал слова, которые издало это существо. Но оборачиваться, тем не менее, не планировал, так как боялся. Боялся, что сдаст свои позиции, как сдала их его бывшая супруга, просто сойдя с ума.

— Пойди прочь, обратно в чистилище.

Не давая себе времени для раздумья, мужчина чиркнул спичкой, бросая ту на пол. Бензин вспыхнул мгновенно, ярко, начиная извиваться горящей змеёй, пожирая скудную обстановку.

— Отеееееец, — вновь раздался откуда-то сверху хрип.

Стены квартиры быстро запульсировали, словно были живыми, в нос шибанула жуткая вонь разложения. Стараясь не обращать на всё это внимания, мужчина поспешил прочь, опасаясь нападения, но ничего не произошло. Он спокойно вышел на лестничную клетку, прикрывая за собой дверь, а после спустился на первый этаж, слыша где-то вверху шёпот существа, переходящий в животный вопль.

«Вот и всё», — с облегчением подумалось ему.

Собрав свои немногочисленные вещи, мужчина вышел на улицу, под ледяной дождь, исчезая в темноте города, растворяясь в нём навсегда, оставляя за собой горящий дом, где к этому моменту огонь перекинулся на другие этажи. Вскоре, ближе к утру, останется лишь пепелище. По крайней мере, ему хотелось так думать.

Конец.