Ничего не бойся (фрагмент из главы №2)

Хлопнув Джессику по плечу, она повернула голову направо, - «Пат, что там у нас на часах?». Вынув телефон, Патрисия провела пальцем по стеклу экрана, - «Два ноль восемь, Оль. Два ноль восемь!», - громко ответила она. «В смысле?», - крикнула Ольга. «Блять! Это же секундомер!», - выругалась Патрисия. В один миг она перевела взгляд на верхнюю часть дисплея и что есть сил проголосила, - «Одиннадцать ноль восемь! Ты слышишь?! Одиннадцать ноль восемь!». Ольга кивнула, - «У нас есть три минуты. Всего лишь три! Вы слышите?!», - прокричала она, глядя на Джессику, - «Прошу Вас, Джесс! Умоляю! Только не спрашивайте меня ни о чём, ладно? Просто доверьтесь мне! Сейчас Вы должны делать то, что я Вам скажу! Окей? Я потом всё Вам объясню! Сегодня Вы помогли мне, позвольте мне отплатить Вам тем же?!». «О чём Вы? Я не понимаю! Ведь у меня здесь пассажиры! Как же я могу...». «К чёрту пассажиров! К чёрту всё это!», - что есть силы проорала Ольга, - «Всё, что ты сейчас должна, мать твою, так это слушать то, что я тебе, говорю! Тебе всё ясно?!». Растерявшись от внезапного, почти бешеного натиска Ольги, Джессика глубоко вздохнула и в знак согласия кивнула головой. «Вот и отлично! А теперь - подъём! Нам срочно нужно на сорок пятый ряд!», - бросила Ольга. Они встали и, преодолевая носовой тангаж, устремились в сторону хвоста. Первой бежала Ольга. Вслед за ней Джессика. Патрисия бежала позади. «Не забудь о Лонни, Оливии и Грейс с дочерью», - прозвучало вдруг в её голове. «Подождите! Постойте!», - крикнула она им вдогонку, - «Мне нужно к Лонни! Вы слышите?! Мы не можем его бросить!». Они остановились. «Ты уверена?», - спросила Ольга. «Да, да, да, я уверена!», - проголосила та в ответ. «Ладно, хорошо. Только давай бегом. Я прошу тебя, Пат! У тебя две, две с половиной минуты! Ты меня поняла?!!» - бросила Ольга, ожидая ответа подруги. Ничего не ответив, та развернулась и рванула в сторону носа. «Ну что же Вы встали, Джессика?!», - крикнула Ольга, потянув проводницу за руку, - «Мы не можем ждать!». 

Пробежав несколько метров, Патрисия заметила яркий неоновый луч, бьющий из-под кресел в сторону прохода. Это был фонарик Джессики. Упав на колени, она опустила голову вниз, - «Не так уж и далеко», - подумала она, протягивая руку под кресло. К счастью, он был действительно недалеко. Зацепив фонарь кончиками пальцев, она подтянула его к себе и зажала в ладони. Отдышавшись пару секунд, Патрисия поднялась на ноги, повернулась в сторону носовой части самолёта и, выставив фонарик перед собой, побежала ещё быстрее. Отрицательный тангаж помогал ей двигаться. Она пробежала ещё несколько рядов, когда лайнер снова сильно тряхнуло. Не удержавшись на ногах, Патрисия звучно рухнула на пол. «Сука! Да чтоб тебя!», - взвизгнула она, скорчившись от боли. Вокруг, слева и справа раздавались ужасающие крики. К её счастью, фонарик остался в руке. Поднявшись на карачки, она попыталась сосредоточиться. Вдруг слева какой-то незнакомец подал ей руку. «Спасибо», - бесчувственно бросила она, даже не взглянув на него. «Пожалуйста», - спокойным голосом ответил он, помогая ей подняться. «А какой это ряд?», - спросила Патрисия, подняв голову на панели в попытке разглядеть цифры. «Пятнадцатый. Ты на верном пути, но у тебя лишь две минуты», - ответил незнакомец. И тотчас в этом голосе она узнала своего ангела. В долю секунды она переместила взгляд с панели на кресло, направив на него фонарик, но, к её изумлению, кресло было пустым. Патрисия вздрогнула, но на этот раз не растерялась. Теперь она уже понимала серьёзность сложившейся ситуации, осознавала, что грань между мистикой и реальностью стёрты и то, что времени у неё почти не оставалось. Отбросив эмоции, она вновь двинулась к Лонни и спустя несколько секунд оказалась у ряда под номером одиннадцать. 

Тяжело дыша, она направила луч вниз, где тотчас увидела уже знакомую ей красную куртку. Наклонившись вперёд, Лонни сидел в кресле, обхватив голову руками, а рядом с ним прямо около неё о чём-то громко голосил всё тот же китаец. «Наконец то это ты!», - прошептала Патрисия. Сейчас ей вдруг показалось, что она никогда не была так счастлива. Неожиданно для неё страх вдруг куда-то улетучился, а всё её тело наполнилось горячительной отрадой. «Эй, Лонни! Твоя фея пришла за тобой!», - крикнула она, хлопнув его по плечу. Он вздрогнул и, подняв голову, взглянул на неё, прищурив глаза от яркого неона фонарика, который она направляла ему прямо в лицо, - «О, Бог ты мой, Патрисия! Неужели это ты?! Да убери же наконец этот фонарик!», - он перешагнул через ноги китайца и встал перед ней в проходе. «Слушай, Лонни, у нас с тобой нет времени», - громко бросила она ему на ухо, ухватившись за воротник куртки - «Ни о чём не спрашивай! Нам нужно на сорок пятый ряд! Просто беги за мной! Тебе всё ясно?» Он кивнул, и они тотчас направились в сторону хвоста. 

Тряска усиливалась. Меняя крен с одного борта на другой, лайнер стремительно терял высоту. Цепляясь за спинки кресел, они приближались к заветному ряду. «Не забудь о Лонни, Оливии и Грейс с дочерью», - вновь прозвучали в её голове слова Уэйда. Патрисия тотчас остановилась. Набегающий сзади Лонни врезался в неё, едва не сбив с ног. «Смит! Грейс Смит! Патрисия!» - машинально прокричала она, рыская фонариком по салону. Надрывая связки, она кричала так громко, как никогда до этого, но ей в ответ раздавался лишь общий хаотичный гул. Она крутилась вокруг, пытаясь поймать их лица, надеясь, что кто-нибудь из них услышит её зов, - «Грейс! Патрисия Смит!», - снова заорала она во всё горло. И снова ничего. Она понятия не имела, а точнее просто не помнила, какой ряд они занимали, за исключением того, что это были места где-то в середине левого борта. Но сейчас они стояли на правом. «Лонни! Эй, Лонни!», - ослепив светом, крикнула ему, Патрисия, - «Зови Грейс! Грейс Смит! Она должна быть где-то там, по левому борту!». Патрисия поливала кресла светом фонарика. Она видела вопящие лица мужчин, женщин и детей, но ничем не могла им помочь. По её щекам текли слёзы.

«Эй, Патрисия! А ну, посвети-ка туда ещё раз!», - окрикнул её Лонни, - «Смотри! Вон, там! Какая-то женщина! Мне кажется, что она машет нам!». «Какая? Где? Где она?», - спросила Патрисия. «Да вон же! Свети туда!», - он указал ей рукой. Направив фонарик в ту сторону, она наконец увидела её. Повернувшись к проходу, Грейс сидела, подняв руку вверх. «Бегите за нами! Скорее, Грейс!», - она махнула ей в сторону хвоста. Грейс кивнула, и они с дочерью стали подниматься со своих кресел. 

Наконец они достигли сорок пятого ряда. Увидев Патрисию, Ольга сходу схватила её за рукав куртки и потянула вниз, - «Давай, быстро! Садись и пристёгивайся!». «О, боже! Мы успели!», - запыхавшись бросила та, усаживаясь в кресло. «Как по написанному», - сказала Ольга, помогая подруге разобраться с ремнём. 

«Пролазь туда! Скорее! Скорее!», - Джессика протолкнула Лонни к свободному креслу у окна по правому борту этого же ряда. Лайнер тряхнуло. Стоя на полусогнутых ногах, она попыталась ухватиться за подлокотник своего кресла. Рука сорвалась, и она упала на колени. «Держитесь, мисс!», - крикнул Лонни, протягивая ей свою руку. Джессика ухватилась за неё, - «О, бог ты мой! Спасибо! Спасибо Вам!», - бросила она, усаживаясь в кресло. Нащупав по сторонам лямки, она щёлкнула замком и туго затянула ремень. Они взглянули друг на друга. «Господи, спаси и сохрани всех нас», - тихо проговорил он, сжимая руку Джессики. Они закрыли глаза. Сейчас каждый из них думал уже о чём-то своём. Тангаж на нос возрастал.

Продолжая дышать, словно взбесившаяся лань, Патрисия повернула голову налево. Заглядывая через Ольгу, она направила фонарик между кресел в сторону левого борта. «Привет, Пат», - громко проговорил Уилл. «Привет, коли не шутишь!», - ответила Патрисия. Она опустила фонарь чуть ниже, но, увидев рядом с ним знакомое женское лицо, через мгновение снова направила свет туда же. Рядом с ним в кресле сидела бортпроводница Оливия. «Да она это, она! Опусти этот чёртов фонарь!». – недовольно бросил Уилл. «Подожди, а Грейс?! Где Грейс?!», - очнувшись закричала Патрисия. Она направила фонарик налево через проход. Оба кресла были пустыми. «О, боже! Где они?! Грейс! Патрисия!», - завопила она, - «Я же махнула им! Они должны были бежать за нами!». «Какая ещё Грейс? Ты можешь объяснить?!», - прокричал Уилл. Патрисия отстегнулась и, ухватившись за спинку впередистоящего кресла, вскочила на ноги. Направив фонарик вперёд, вдоль левого борта, она наконец увидела их. Они были уже в районе сорокового ряда. «Скорее, Грейс! Давайте скорее!», - почти панически орала она им. «Я приму их, Патрисия», -. отреагировала Оливия, вмиг поднявшись в проход по левому борту. Преодолевая гравитацию, они приближались тяжело дыша. «Что? Куда?», - жадно глотая воздух, прокричала Грейс, придерживая дочь со спины. «Сюда, мисс! Скорее садитесь и потуже пристегнитесь!», - бросила Оливия, проталкивая одну за другой на кресла слева. Они уселись. Патрисия направила фонарик сначала на них, а затем, развернув его в противоположную сторону – на Лонни, выглядывающего из-за Джессики. «Кажется, все в сборе», - она, резко выдохнула, пристегнулась и закрыла глаза. Что-то вдруг заставило её подумать о своём телефоне. Сунув руку в карман, она достала его и провела пальцем по экрану. На часах было 11.11 a.m. 

«Так, внимание! Все, кто меня сейчас слышит!», - поворачивая голову то вправо, то влево, горланила Оливия, - «А ну, быстро пристегнулись, нагнули корпус вперёд и прикрыли свои головы руками сверху!». «Пригнитесь и прикройте голову, мистер! Вот так!» - Джессика показала ему, как это нужно сделать. И для неё, и для Оливии, сейчас это было и зовом профессионального долга, и прощальным зовом человеческого сердца. Лонни ещё раз взглянул на неё, кивнул и, наклонившись вперёд, закрыл голову руками. 

Лайнер заваливался то направо, то налево. Он то срывался вниз, то снова задирал нос. В салоне вдруг вспыхнул свет, и на какие-то несколько секунд крик вокруг затих. В этот короткий промежуток времени можно было ощутить полное отсутствие звука двигателей. Слышался лишь жуткий скрежет изгибающегося фюзеляжа и оглушительные раскаты грома, которые раздавались уже почти не переставая. Они падали в неуправляемой, запаянной спереди и сзади стальной трубе, с каждой секундой приближаясь к своей неминуемой гибели. Свет снова пропал, и снова зазвучала эта раздирающая душу предсмертная людская какофония. 

«Ты слышишь меня, Патрисия?», - спросила Ольга, повернув к ней голову. «Да», - ответила та. «Послушай меня. Скоро случится то, что должно было случиться. И хотя мы знакомы лишь несколько часов, мне кажется, что я знаю тебя сто лет». Патрисия сжала зубы, изо всех сил зажмурившись, - «Я знаю её лишь один только день, но, мне кажется, словно мы знакомы сто лет!», - промелькнули в её голове слова, сказанные ей же во время недавней беседы с Лонни. Её глаза источали слёзы. «Я хочу сказать тебе, что я люблю тебя. Слышишь?», - продолжала Ольга. «О, нет!», - всхлипнула Патрисия. «Постой, прошу тебя, молчи», - Ольга тихо плакала, едва сдерживая рыдания - «Я хочу сказать тебе нечто очень важное. Я хочу, чтобы мы сейчас обе поклялись друг другу. Где твоя ладанка? Возьми её и сожми в своей ладони. Прямо сейчас. Ты слышишь?». Нащупав свисающую вниз золотую иконку, Патрисия сжала её в кулак, - «Да, она у меня. Я сделала это», - сказала Патрисия. Самолёт снова сильно подбросило. Она вскрикнула. «А сейчас прошу тебя, пообещай. Не мне – ей, - Ольга объяла кулак Патрисии своими ладонями, - «Ты ведь помнишь, кто это?», - спросила она. «Да, да, я помню. Конечно же, я помню. Это Казанская божья матерь. Она досталась тебе от твоей бабушки. Она приносила тебе счастье и оберегала тебя», - рыдая произнесла Патрисия. Ольга кивнула головой, - «Пообещай ей! Если ты останешься в живых после этого удара…пообещай, что…что ты позаботишься о моих дочерях…и о моём папе. Я прошу…О, Господи!». Всё, что сейчас было в её душе, она выплеснула в один протяжный, почти дикий вопль. В салоне вдруг стало чуть светлее. Лайнер пикировал с углом около тридцати градусов и всё вокруг ходило ходуном. 

«Я обещаю», - ответила Патрисия, - «Но будет лучше, если ты сделаешь это сама». Прижав Патрисию к себе, Ольга коснулась губами её щеки, - «Я знала, Пат. Я с самого начала чувствовала, что тебе можно доверять!». Ничего не ответив, Патрисия роняла слёзы, продолжая сжимать в руке ладанку. «Я хочу, чтобы и ты пообещала мне кое-что», - проговорила она, - «Если после этого удара меня не станет, а ты спасёшься…», - Патрисия вновь всхлипнула, - «Если ты спасёшься, а я…если я всё же уйду, то ты…ты расскажешь о нас моему Стиву. Слышишь? Ты расскажешь ему всё, что с нами было. А ещё ты скажешь то, что я люблю его и что перед смертью я думала только о нём». Всё нутро Ольги рыдало.  Слёзы заливали глаза. Она глубоко вздохнула и, прильнув губами к уху подруги, прошептала, - «Я люблю тебя, доченька. Увидимся на земле». «Или на небесах», - взглянув на неё бросила Патрисия. Они ещё раз обнялись, затем отстранились друг от друга и, наклонившись вперёд, сгруппировались. Всё, что им теперь оставалось – молиться в ожидании чуда. 

«О, матерь Божья, царица небесная! Молю тебя! Спаси нас! Господи, Иисусе Христе! Сыне Божий! Помилуй, меня грешную!», - молча взывала Патрисия, сжимая ладанку в ладони. До столкновения оставалось пятнадцать секунд. «На себя, на себя, на себя!», - отчаянно кричал в этот миг командир второму пилоту. «Я пытаюсь сэр! Пытаюсь!», - отвечал тот, борясь с колонкой штурвала. 

Десять, девять, восемь… Джессика распрямилась, бросив взгляд в иллюминатор, - «Держитесь!», - прокричала она, едва успев снова согнуться и закрыть голову руками. 

«Ничего не бойся», - прошептал отец Патрисии, снова возникший в её сознании.

Три, два, один… Вспахав нетронутый доселе болотный торфяник, лайнер с грохотом распался на части. Остатки авиационного керосина вспыхнули ярким пламенем, выбросив в небо клубы чёрной сажи. Предсмертные людские крики и скрежет металла растворились в необъятной тишине. По округе поднялся тревожный гомон перепуганной болотной дичи. Полёт рейса CAW 011 был окончен…     (продолжение следует)